сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 62 страниц)
Он слышал голос мужчины, который требовал отвечать на вопросы, который обвинял. Женя отказывался, упорно держась за теплоту сегодняшнего дня. Дружеские посиделки, как из другой жизни, не его, чужой. Если бы он не был чаловом, то мог бы по-настоящему веселиться со своими настоящими друзьями в своей настоящей жизни. А осталось ли в нем хоть что-то настоящее?
Женя не знал, как долго его продержали в морозильнике, но добиться от него признания им так и не удалось. Его вытащили из комнаты и провели обратно в комнату для допросов. Идти сам Женя не мог, его трясло, ноги не слушались. Казалось, он замерз вплоть до костей. Его усадили на стул, и ушли, оставляя одного. По ощущениям прошло несколько часов, но тело все еще не могло согреться. Женя непослушными пальцами натянул на себя пиджак, отмечая, что планшета нет.
Оставалось надеяться, что Марк качественно замел все следы.
Когда зубы перестали стучать, в комнату вошел охранник, что допрашивал его.
- У Волхонского обучался? – уже даже с неким уважением спросил мужчина. И Женя понял, что тот образ, в котором предстал мужчина во время первого знакомства – лишь оболочка.
- Да, - выдохнул Женя, кутаясь в пиджак.
- У него всегда были бойцы. Держи, - протянул мужчина чашку горячего чая.
Руки дрожали, но Женя крепко вцепился в чашку и сделал первый, осторожный глоток.
- С коньяком? – улыбнулся он, почувствовав крепкий вкус.
- Чтобы твои хозяева не подали на нас в суд за порчу имущества, - беззлобно ответил мужчина. – Так это, правда, не ты?
- Нет. Я не виновен.
- А кто тогда?
- Не знаю. Может, сам Башкиров? – предположил Женя.
- Ты, наверное, все свои мозги отморозил. Когда тебе двадцать пять стукнет, ты подумай о том, чтобы пойти к нам.
- Я подумаю, - делая глоток, не стал сразу отказываться Женя. Когда ему исполнится двадцать пять – потребность в Службе Безопасности отпадет сама собой. Он уничтожит всю эту систему!
- Подумай. Ты – крепкий орешек, нам такие кадры нужны.
- Я могу теперь идти?
- Да. Мы обязаны были проверить каждого чалова.
- Это типа извинения?
- Не попадай сюда больше. Вас там снаружи уже несколько часов ждут.
- Планшет верните. Он не мой, хозяйский.
- Держи. Надеюсь, не увидимся больше.
- Не буду говорить, что рад знакомству, - язвительно бросил Женя, принимая планшет. Он с трудом поднялся на ноги, его все еще лихорадило от мороза.
Едва переставляя ноги, он вышел в коридор и направился к выходу. С другой стороны ковылял так же медленно Марк. Из видимых повреждений была только прокушенная губа.
Их отметили на входе и отпустили дальше.
- Чем веселили? – спросил Женя, когда они шли вдвоем по коридору.
- Ток… бодрящий, - поморщился Марк. – А тебя чем развлекали?
- Морозильником.
Марк хохотнул и нервно передернул плечами – остаточное явление от пыток.
- Черт… у меня до сих пор глаз дергается, - раздраженно выдохнул Марк.
Женя понимал, что это всего лишь маска. Маска, за которой все еще дрожит и кровоточит. Они выдержали, пережили, все позади. Оставалось только вернуть дыхание в норму и согреться.
- Справишься? – спросил Женя, замечая, что Марк слишком дерганный. Парень легко переносил большинство видов пыток. Но что-то подсказывало Жене, что Марка не только током пытали.
- Не волнуйся, мой мозг фурычит на должном уровне, - сухо ответил он. – Я по-прежнему для тебя полезен, - закончил он, когда они вышли на улицу.
- Марк! – побежал им навстречу Егор.
Женя заметил, как скривился в лице Марк, съежился. Женя вышел чуть вперед и остановил Егора.
- Не лезь к нему сегодня, - шепнул он тихо. Женя не был уверен, что Егор послушается, но его обеспокоенный вид давал надежду.
- Марк, ты в порядке? – обогнув Женю, Егор подошел к своему чалову. Было видно, что ему хочется стиснуть парня в объятиях, как вернувшуюся игрушку, но Егор держался. Молодец. Пока эти двое ворковали, как голубки, Женя посмотрел в сторону парковки. Привалившись к машине, его ждал Максим. Неожиданно.
Кутаясь в пиджак, Женя добрел до машины.
- Вам даже одеться не дали. Я привез пальто, - сообщил Максим и протянул ему оставленную в клубе вещь.
- Спасибо, - Женя быстро надел пальто, но согреться никак не мог.
- Садись, я отвезу тебя домой, - открыл Максим дверцу.
Женя не хотел уже анализировать поведение парня. За проведенное время на допросе он сильно вымотался, его морозило, и в целом состояние было паршивым.
- Михаил Алексеевич не звонил? – спросил Женя, прикидывая, дошла ли информация о ролике до старшего Айвазовского.
- Нет, он отключил телефон. У него сегодня с матерью свидание, - пояснил Максим. – Нам сказали, что вас допрашивали из-за видео, которое появилось в интернете.
Максим завел машину и отъехал от здания.
- Нас не пускали туда.
- Это только для чаловов, - пояснил Женя.
- Это ты сделал? – спросил Максим прямо. Он выглядел серьезным и сосредоточенным.
- Нет, - соврал Женя. Он лгал, когда его тело покрывалось льдом, а уж соврать какому-то парню без мозгов не казалось ему слишком сложным. Но вот только Максим не выглядел успокоенным. Казалось, он что-то подозревает. Женя напрягся. – Они проверяют всех чаловов, что были в доме твоего друга.
- Ясно, - просто ответил Максим.
Он снова удивлял. Парень был каким-то странно задумчивым, что совсем на него не походило. Но Женя слишком устал, чтобы сейчас разбираться с этим. Он не собирался спать, но изнуренный холодом организм сам собой отключился.
Максим разбудил его только у самого дома, чуть коснувшись плеча. Женя встрепенулся.
- Извини, я … задремал. Мы уже приехали?
- Да.
Максим первым вышел из машины. Женя сбросил с себя остатки сна и, мысленно выругавшись за свою оплошность, вышел следом. Порыв ветра напомнил о холоде морозильной камеры, и сразу стало некомфортно. Женя поежился, плотнее закутываясь в пальто. Теперь это еще долго будет его преследовать.
Он быстро догнал Максима, надеясь, что на сегодня его оставят в покое. Хотелось просто выпить горячего чаю и лечь в постель под теплое одеяло. Его все еще морозило от допроса. Не заболеть бы.
Женя раздумывал над тем, что сейчас лучшего всего предпринять, чтобы защититься от возможной простуды, и совсем не обратил внимания на молчаливость Максима. Только уже в квартире это бросилось в глаза. Максим вел себя странно, немного даже заторможено, словно это его в камере холода продержали.
- Все в порядке? – не выдержал Женя.
- Я не знал, что существует Служба Безопасности, - ответил Максим, вешая куртку в шкаф.
Мальчик потрясен устройством мира?
- И? – не понял Женя.
- Я ничего не мог сделать, - произнес Максим, отвернувшись, словно стыдясь своих слов.
Повисла неловкая тишина. Максим был расстроен, но чем конкретно, Женя никак не мог понять. Смотря на то, как Максим впервые не может подобрать слов и впервые молчит, а не давит своим положением, Женя просто терялся. Он интуитивно понимал, что сейчас очень важный момент, что перед ним появилась тоненькая, почти невидимая, серебряная ниточка, которая вела к Максиму, с помощью которой этим парнем можно будет управлять с легкостью кукловода.
- А ты хотел что-то сделать? – осторожно, тихо спросил Женя, пытаясь не потерять эту внезапно возникшую связь. Он не до конца понимал состояние Максима, но собирался воспользоваться его растерянностью.
- Да. Надавать по морде этим мужикам, - внезапно заявил Максим и встал в шутливую боевую стойку. Женя обреченно вздохнул. Да, кажется, это у него самого мозги уже начали ехать, если он увидел, что Максим может быть серьезным. Наверняка, просто разозлился, что его куклу отобрали, не спросив разрешение.
- Ты не имеешь права противостоять сотрудникам Службы Безопасности. – Раздеваться не хотелось, но Женя заставил себя снять пальто. Холод только кажется, надо просто пережить, перетерпеть. – Сотрудникам этой организации не требуется разрешение хозяина на допрос чалова. Если бы обвинения подтвердились, то…
- Ты замерз? – оборвал его Максим, словно не слышал ни слова.
- Да, - признался Женя, потому что уже был не в силах контролировать дрожь своего тела. Чертова психологическая реакция. Лучше бы избили! - Я выпил бы чего-нибудь горячего, если ты не против.
- Почему ты так разговариваешь со мной? – нахмурился Максим.
Женя готов был застонать. Да что не так сегодня с этим парнем?
- Как? – терпеливо спросил он. Может, Максим очнется и поймет, что они до сих пор стоят в коридоре?
- Я ведь с тобой подружиться пытаюсь, а ты у меня разрешение на каждое действие спрашиваешь, - пояснил Максим. Это было так глупо, что Женя чуть не засмеялся.
Мальчик заигрался в «дружбу»? Женя хотел напомнить ему, что они никакие не друзья, что он знает о пари, что никогда Максиму не выиграть это чертово пари и даже стараться не стоит.
- Значит, мы друзья? – спросил Женя, удерживая себя от того, чтобы покрутить пальцем у виска.
- Да! – щелкнул Максим пальцами, словно свершилось чудо.
- Тогда я пошел переодеваться и пить чай, - заявил Женя, решив воспользоваться ситуацией. Ему сейчас только настойчивого внимания Максима не хватает.
Женя обогнул парня и направился в свою спальню. Сменив костюм на теплый свитер и джинсы, Женя достал планшет, зашел на новостные порталы. Все первые полосы были заполнены заголовками о насилии и жестокости Башкирова. Сотни комментариев, гневных отзывов. Женя улыбнулся. Ледяной плен был не зря – Марат теперь настоящая звезда. Понятно, почему Служба Безопасности так всполошилась – такое непросто будет удалить и закрыть глаза.
Женя поверх свитера надел еще толстовку и вышел из спальни. На кухне уже хозяйничал Максим. Хотелось, конечно, чтобы он свалил из квартиры, но это было бы слишком хорошо. Радовало уже отсутствие старшего поколения.
- Я тебе сделал горячий чай, как ты и хотел, - галантно стал ухаживать Максим. Женя сел за стол, принимая чашку ароматного черного чая. Такой, как он и любил. Максим угадал, попав пальцем в небо, вряд ли он на самом деле знал о пристрастиях своего чалова.
- Спасибо, - вежливо поблагодарил Женя, подбирая нужную тактику общения и пока балансируя на краю «друг» и «чалов». Он пока не знал, чего хочет Максим от него, поэтому в своем поведении был осторожен.
- В доме так тихо. Непривычно, - произнес Максим, усаживаясь напротив.
Женя прислушался – и, правда, тихо. Он привык к постоянной спешке, людям, приказам, и даже не сразу отреагировал на тишину.
- Да. Ты прав, - Женя отхлебнул чай, почувствовав себя почему-то некомфортно наедине с Максимом. Этот парень сидел и смотрел на него, и, вроде даже, не как на чалова, слугу или мусор под ногами, а как на равного себе, будто они на самом деле друзья.
- Хорошо сегодня погуляли, да? Если бы не эти придурки, - невесело закончил Максим. – Серый сказал, что им разрешено применять пытки. Это правда?
- Да.
- Они и тебя пытали? Поэтому ты такой бледный?
Жене захотелось рассказать обо всем, прямо, вылить всю ту грязь, которую Максим упорно не замечал столько лет. Но язык не повернулся. Может быть, позже, не сейчас.
- Ничего такого. Я просто замерз, там холодно, - Женя не стал уточнять, что холодно там, как в морозильнике. – Меня отпустили, это никак не повлияет на тебя или твою семью.
- Ты говоришь «твою семью». Разве отец с матерью не стали и для тебя семьей? – спросил Максим.
Женя просто не знал, что ответить на подобное. Максим реально ничего не замечает? Как у него вообще язык поворачивается спрашивать такое?! Женя сдержал порыв злости за глотком чая.
- Не хочешь об этом говорить? – догадался Максим. – Я понимаю.
- Это вряд ли, - не сдержался Женя.
- Да, ты прав.
Повисла пауза. Это был самый странный и неловкий разговор, что довелось Жене пережить. Он всегда знал, что говорить и как себя вести, но тут Максим просто ставил в тупик. Он так играет? Проявляет участие? Издевается?
- Ваше удостоверение – это номер на татуировке? – снова поинтересовался Максим.
- Да. Ты и это не знал?
- Не знал. Тебе идет эта татушка.
- Хочешь сказать, что мне идет быть слугой? – перефразировал Женя.
- Нет. Просто рисунок. Красиво, - обрывчато пояснил Максим и замолк.
- Сомнительный комплимент, учитывая значение рисунка, - произнес Женя. Он потихоньку согревался, но полностью расслабиться не мог. Поведение Максима настораживало, быстрее бы он проявил свои настоящие мотивы, чтобы можно было на них правильно отреагировать.
- Ты тогда испугался не поцелуя, а того, что ударил меня, да? – внезапно произнес Максим, спустя какое-то время. Женя посмотрел в ответ, ничего не говоря. Вот и настоящее лицо зверя. И что теперь? Будет угрожать?
- Не волнуйся, я не собираюсь про это рассказывать родителям, - продолжил Максим. – Тебя ведь накажут, если отец узнает, что ты распустил руки?
Женя и не надеялся, что Максим изменился и пытается с ним подружиться на самом деле, но вот так сидеть на кухне и просто пить чай вдвоем было немного приятно. Даже жаль, что это лишь отвлекающий маневр.
- Что ты хочешь? – спокойно спросил Женя, надеясь, что сейчас можно будет торговаться.
В планы Жени совсем не входило наказание от старшего Айвазовского. С этим мужчиной, пожалуй, даже Служба Безопасности не сравнится.
- Пойдем, - поднялся Максим.
Глупо было надеяться на то, что ему дадут просто полежать в кровати. Женя обреченно поднялся, и устало пошел за Максимом в зал.
- Иди сюда, - Айвазовский сел на диван.
Выбора никакого не было. Женя сел рядом, ожидая дальнейшей своей участи. Хотелось только, чтобы Максим сделал все быстро и отвалил от него.
- Ты замерз совсем, - развернув плед, Максим набросил его на Женю. Снова играет «участливого и понимающего»? Отлично. Так даже лучше. Женя укутался в плед, но руку Максима на спинке дивана и его близость оценил в среднюю степень опасности.
- Тебе бы понравилось, - внимательно смотря на него, произнес Максим. Его голос стал звучать тише и интимнее. – Целоваться со мной. Я могу согреть, - наклоняясь ближе, прошептал он.
Женя не отворачивался, прикидывая в голове - достаточно ли будет Максиму только поцелуя. Уязвленное самолюбие от отказа сейчас говорит в парне? Что ж. Поправить это можно.
- Но я не буду этого делать. Это ведь ты мне должен – и за мое умалчивание твоего хука справа, и за то, что я тогда увез вас с вечеринки, - продолжил Максим игриво. Женя видел и раньше подобный взгляд – обычно Максим так флиртовал с девушками.
- И что же ты хочешь от меня? – Женя решил подыграть ему. Целоваться он не любил, но техникой владел. Поцелуи всегда были для него неприятны, но безболезненны, это не выматывающий во всех смыслах секс.
- Поцелуй меня, - заявил Максим и хитро улыбнулся.
Женя наклонился чуть вперед, сокращая и так небольшое расстояние между ними, и прикоснулся к губам парня. Ничего необычного. Набравшись решимости, Женя скользнул языком глубже, и, стараясь не морщиться, продолжил уже так, как учили. Было до жути странно – целоваться с его отцом и с ним. Михаил Алексеевич, как и сам Женя, не признавал поцелуев, очень редко требовал от него подобной прелюдии, но никогда не жаловался на качество. Максим же отстранился быстро. На его губах играла улыбка.
- За технику пятерка, - хмыкнул парень. – Только чувства, как с резиновой куклой целуюсь. Без обид, Жень. Давай, я тебя научу.
Женя раздраженно сглотнул.
Максим положил ладонь ему на шею, провел нежно пальцами по коже, посылая мурашки вдоль позвоночника. И так холодно, черт возьми! Через пару секунд язык Максима уже требовательно врывался в его рот. Это уже было привычнее – Женя умел подстраиваться, отдавать ведущую роль другому, подчиняясь даже в поцелуе. И что хорошего в этих играх с языками? Женя терпел, надеясь, что Максим отстанет от него быстро.
- Нет, так не пойдет, - отстранился Айвазовский. Его глаза уже заблестели, ему явно нравилось целоваться, только вот партнер не нравился. – Ты словно терпишь меня. Тебе не нравится?
- Да, не нравится, - прямо произнес Женя. Может, так до этого парня быстрее дойдет.
- Это потому что ты ведешь себя, как кукла, механически, топорно, - пояснил Максим, словно и не слыша недовольства в голосе партнера. - Расслабься.
Максим снова провел пальцами по шее, коснулся волос. Эта тихая, спокойная ласка была приятна, но она еще больше настораживала.
- Расслабься, Жень, - поцеловав его в скулу, шепнул Максим. Его вторая ладонь легла на плечо поверх пледа, и это почему-то слегка успокоило. – Я не сделаю ничего плохо, - убаюкивающим шепотом продолжил Максим. Короткий поцелуй в висок оставил горячий след на коже. Женя, сам того не желая, прикрыл глаза.
- Расслабься, - снова повторил Максим, прижавшись губами ко лбу. Это было странно, совсем не похоже на то, что было до этого. В этом прикосновении не было ничего опасного, словно родитель целует ребенка. Еще и пальцы Максима на затылке, такие уверенные, но не подавляющие, не угрожающие, а дарящие опору.
