сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 62 страниц)
А еще был Ваня, этот добродушный паренек, который разгонял тучи одной своей улыбкой. С ним можно было просто поговорить ни о чем, отвлечься и почувствовать душевное тепло. Ваня всегда относился к нему хорошо, считал другом. Марк пытался отвечать ему тем же, привязываясь к парню. Но теперь Марк совсем один, и от этого больно. Даже думать о них чудовищно больно.
Он понимал, что все могло закончиться еще хуже. Его могли продать другой семье, вроде Айвазовских. Могли отдать какому-нибудь извращенцу из-за смазливого личика, где бы он сошел с ума или покончил с собой.
Стоя под душем, Марк начинал презирать себя. Он должен быть благодарен Ненаховым, должен хотя бы притвориться тому, что им верит. Ведь они не наказывают его, не бьют, не насилуют, а пытаются помочь, нанимают ему докторов, чтобы избавиться от усилившейся после выхода из исправительного учреждения фобии.
Быстро вымывшись, Марк переоделся. Снова стало стыдно за свое поведение и колкие слова, брошенные в сторону Геннадия. Пора было уже брать себя в руки и подстраиваться под ситуацию, перестать раскисать и собраться. Только в мыслях это было сделать куда легче, чем на деле.
Для начала решив извиниться перед Геннадием, Марк спустился вниз. Но как раз в это время пришел Егор. Парень не видел его, он только вошел в дом, стянул с плеч пальто и стряхнул снег.
— Вернулся? — вышла его встречать Марина Леонидовна. — Заработался совсем. Поужинаешь с нами?
— Нет. Мне надо с отцом пару договоров обсудить, он у себя? — снимая ботинки, бросил Егор.
Марк смотрел на него издалека. Вся решимость рухнула вниз. В коленках снова слабость, а на душе тоска и темнота.
Егор не просто изменился, он словно стал другим человеком, даже его взгляд стал более серьезным, решительным. И он больше не улыбался, как раньше, только матери дарил скупую, усталую улыбку. Строгая стрижка и цвет волос теперь натуральный, черный, а не красный. Строгий костюм, галстук и ролекс на руке, который раньше он так не любил.
— Может, хотя бы перекусишь? — спросила Марина Леонидовна.
— Мне нужно будет еще в офис вернуться. И на девять у меня встреча с друзьями. Не ждите сегодня, — произнес Егор.
— Нет. Ты сейчас пройдешь на кухню и поужинаешь, — строго, на грани грубости, произнесла Марина Леонидовна в приказном тоне.
— Хорошо-хорошо, — сдался Егор и повернулся, словно почувствовав на себе чужой взгляд. Марк не мог шелохнуться, когда их взгляды встретились.
В груди негромко ёкнуло, но быстро затихло.
Марк старался не реагировать, но поведение Егора добивало его изо дня в день. Ненахов избегал его, отстранялся, удалялся, даже ночевать дома стал реже. Марк тосковал, убеждал себя, что все к лучшему, что все правильно, только ночами сходил с ума от одиночества. Егор больше не приходил к нему в спальню, не звал к себе, обходил стороной и всячески делал вид, будто между ними никогда ничего и не было.
Вот и сейчас Егор просто кивнул в знак приветствия и прошел на кухню, а Марк распадался на части. Ему даже стоять трудно.
— Марк, идем тоже ужинать, — заметив его, крикнула Марина Леонидовна.
— Я не голоден, — с трудом выдавил он из себя, желая снова вернуться в свою комнату.
— Марк, — настойчиво посмотрела на него женщина, показывая своим видом, что не потерпит никаких возражений. Ей даже родной сын не мог противостоять, что уж говорить о чалове.
Тяжело вздохнув, Марк направился на кухню в сопровождении женщины.
Егор уже сидел за столом и что-то просматривал у себя на планшете. Он почти никак не отреагировал на присутствие чалова, только перестал листать свою сводку.
Присаживаясь за стол, Марк смотрел на парня и чувствовал себя так, будто между ними теперь лежала пропасть, будто они незнакомцы и никогда не засыпали в обнимку, никогда не целовались до мурашек на коже, будто раньше Егор никогда не смотрел на него с желанием и нежностью.
— Вы начинайте ужинать, а я сейчас отца найду, — поставив на стол приготовленный ужин, Марина Леонидовна ушла.
Повисла тишина. Стало некомфортно до такой степени, что Марк не мог заставить себя взять вилку в руки.
Егор спустя некоторое время отложил планшет и придвинул к себе тарелку.
— Что не ешь? — спросил Ненахов, не поднимая головы.
— Аппетита нет, — честно ответил Марк.
— Ты должен питаться, — поучительно произнес Егор, впервые посмотрев на него. — И так уже худой. Отец сказал, у тебя новый метод терапии.
— Да.
Марк предпочел бы сидеть в своей комнате. Видеть такого Егора было тяжело, хотелось вновь ощутить его назойливое внимание и сумасшедшие, жадные поцелуи, но Марк не мог решиться попросить его о чем-то. Он даже не мог с ним больше ни о чем поговорить, даже банального «как на работе дела?», потому что Марк знал, что является причиной того, что семья Ненаховых находится в таком плачевном положении и что Егору приходится так много работать.
Они снова замолчали. Марк чувствовал на себе взгляд Егора, но не поднимал головы. Их напряженную атмосферу разорвал приход нежданных гостей, которых встретила хозяйка дома.
— Давно ты к нам не приходил, — раздался из коридора голос Марины Леонидовны.
— Это потому что Егору все некогда.
Марк узнал голос Никитина и напрягся.
— Проходите, Егор с Марком на кухне. Не буду вам мешать.
— Спасибо.
Марк слышал шаги из коридора и все больше начинал нервничать. На слух он выделил двух незваных гостей и чуть не сорвался, когда на кухню вошли Сергей и Ваня.
— Привет, Ёрик, — улыбнулся Никитин.
— Привет, — ответил Егор на рукопожатие.
— Я решил уже не предупреждать тебя о своем визите, так как ты постоянно находишь отговорки, чтобы со мной не встретиться, — сообщил Сергей, проходя за стол.
Марк уткнулся взглядом в стол, чувствуя, как сильно забилось сердце. Он бы встал и сбежал, но не мог сделать даже этого. Ваню он не видел с той самой встречи в штаб-квартире. От Егора знал, что парень выжил, но встретиться у них не получалось, да и Марк не хотел больше его видеть. Он мог понять Ваню и причины его предательства, но не хотел ничего понимать, не хотел думать о нем, не хотел, черт возьми!
Егор с Сергеем перебросились несколькими фразами, но Марк уже не слышал. Ему было просто тошно сидеть за одним столом со всеми ними.
— Марк? — внезапно Ваня коснулся его плеча, по его голосу можно было догадаться, что парень заметно нервничает. Марк повел плечом, сбрасывая чужую руку.
В комнате снова повисла тишина, от которой закладывало уши. Они все смотрели на него и ждали его реакции. Только Марк не понимал, чего они ждут. Думают, он, как и они, сделает вид, что ничего не было?
— Прости меня, — убито произнес Ваня. — Я…
Это даже смешно. Простить? Простить за то, что он уничтожил их шанс на свободу? Что остановил, ударив со спины?
— Давай поговорим, — попытался Ваня снова. — Вы можете оставить нас одних? — спросил он у Сергея и Егора.
Но Марк ответил за них, все еще не поднимая головы.
— Не лучшая идея, — получилось слишком холодно и резко, но по сравнению с тем, что творилось в душе, это была крупица в океане.
Вся та боль от предательства, когда в подвальном помещении штаба Службы Безопасности появился Ваня, снова нахлынула из темноты. Марк испугался того, что он не сможет выдержать, сорвется сейчас. Он не хотел смерти Вани, но и не мог на все закрыть глаза и принять действительность. Вот оно настоящее наказание, которое рвет сердце на ошметки, раздирает до крови. Ваня тут, рядом, но его поступок перечеркнул всю их дружбу.
— Я не хотел, чтобы все так закончилось, я … Женя не должен был становиться убийцей, так нельзя, Марк. Я … поговори со мной, — умоляюще произнес Ваня.
— Он доверял тебе. Он мне так не доверял, как тебе, — произнес Марк, сжав кулаки под столом. И без уточнений было понятно, о ком они говорят.
— Женя собирался переступить черту, — продолжал настаивать Ваня на своем. — Он собирался убить невинных людей. И ты знаешь, что я прав!
Марк хрипло рассмеялся и повернулся к бывшему другу. Ему было так обидно за Женю, что он не хотел слушать никаких объяснений и оправданий, ему не нужна была никакая правда!
— Считаешь себя героем? — жестко хмыкнул Марк. — Спас кучку ублюдков, молодец. А друга, который столько раз спасал тебя в Академии, который вытащил из дерьма… забыл? Забыл, твою мать, как бежал к нему, когда тебя доставали сибирские пацаны? Ты всегда, блять, к нему бежал за помощью! И предал его!!!
— Они пришли ко мне, понимаешь? Я растерялся… они сказали, что Женя убивал людей. Он убил Беликова! Марк, выслушай, пожалуйста. Женя убивал людей! Я ничего не знал… Господи, я ничего не знал о том, что с ним происходит… он всегда говорил, что все хорошо! Он был таким сильным… я не знал… они пришли и сказали, что оставят Женю и тебя в покое, если я его остановлю, если не позволю убить десяток невинных людей. Не все такие, как Айвазовские!
Марка уже видимо потряхивало, он слишком долго молчал, сдерживая эмоции, слишком.
Ваня выглядел, как побитый щенок. Еще немного и заплачет, но жалости не было. Нисколько.
— Думаешь, он сможет выжить после всего? Ты хоть на секунду задумывался, каково ему?! — уже срываясь на откровенный крик, Марк и сам хотел взяться за нож. — Ты ведь знал, Вань, — прикусывая губу, отчаянно выдохнул он. — Знал ведь, сколько мы шли к этому. Знал, что для него значит свобода. Ты хуже всех этих ублюдков, издевающихся над ним, — прошипел Марк.
— Не говори так, — шмыгнув носом, попросил Ваня. — Вы сами вынудили меня так поступить…
Его голос звучал совсем тихо, но Марку и этого было достаточно, чтобы окончательно слететь с катушек. Он с размаху заехал кулаком в лицо бывшего друга. Ваня свалился на пол, но даже не попытался дать сдачи, когда Марк снова ударил его.
— Прекрати! — заорали в унисон Сергей и Егор.
— Из-за тебя все! Ненавижу, сука! — Марк снова пытался добраться до Вани, но Егор перехватил его, оттащил от лежащего на полу парня.
Сергей тут же оказался рядом с Ваней, помогая ему подняться и остановить кровотечение из разбитого носа.
— Отпусти меня! — взвился Марк, когда Егор стал удерживать его. — И тебя я ненавижу!
— Прекрати, Марк! — зло встряхнул его Егор.
Это «Марк» окончательно добило. Он всегда был для него «Мариком», а теперь безликое, равнодушное «Марк».
— Прекратить? — презрительно выплюнул чалов.
— Ты не в себе, лучше иди в комнату, успокойся, — произнес Егор, отступив на шаг. Он убрал руки, словно боялся дотронуться лишний раз. Его холодность и отстраненность кромсала острым ножом.
— Что, боишься прикоснуться? — Марк сделал шаг вперед, толкнув Егора в грудь.
— Иди к себе, — повторил Ненахов, отводя взгляд. — И прекрати этот балаган.
— Это ты прекрати! Прекрати делать вид, что ничего не было!
— А что я должен сделать? — внезапно повысил голос Егор, нервно взлохматив себе волосы. — Я отдал все, что у меня было, чтобы вытащить тебя. Что еще я должен сделать? Как мне вести себя с тобой, когда я не могу даже прикоснуться к тебе?!
— Зачем ты вообще меня взял?
— Потому что люблю тебя!
Слова, которые никто и никогда не говорил. Слова, которые Марк мечтал когда-то услышать.
От них должно сердце биться чаще, они должны дарить крылья за спиной и щемящие счастье, от которого дыхание перехватывает.
Только Марк не чувствовал ничего и от этого ненавидел Егора сильнее. Он не мог больше верить.
— Любовь? Тебе нужно только мое тело, — выдохнул Марк обессилено.
— Это так плохо? — зло произнес Егор, смотря ему в глаза. — Хотеть секса с человеком, который нравится, это так плохо? Я отстранился от тебя, потому что мне невыносимо быть с тобой рядом и не касаться тебя! Но, кажется, эта твоя гребанная свобода, тебе и не нужна.
Егор порывисто подался вперед и схватил его за руку.
— Пусти, — Марк сразу начал вырываться, забывая о том, что у них гости.
Егор вцепился в его запястье клещом, но, прежде, чем уйти, повернулся к другу.
— Серый, предупреждаю первый и последний раз. Еще раз своего чалова в мой дом приведешь — я собственноручно его вышвырну.
— Егор, я… — растерянно начал Никитин.
— Не считай меня идиотом! Ты ему помочь хочешь, — Егор свободной рукой указал на притихшего, раздавленного Ванька. — Только не за счет Марка, ясно? Где выход — знаешь.
Егор развернулся и быстро потащил своего чалова на второй этаж. Марк пытался выдернуть руку, но не получалось. Он начинал задыхаться, пальцы ослабевали, а неконтролируемая паника подбиралась ближе.
Егор довел его до своей спальни и впихнул внутрь, швырнул на кровать. Марк уже не мог возмущаться, его начинало лихорадить от агрессии Ненахова и его резких движений. На глаза наворачивались слезы от пережитой истерики, от воспоминаний о Жене, встречи с Ваней и таких глупых слов Егора. Он свернулся на большой кровати Егора и мысленно молил всех высших сил о смерти. У него не получалось справляться в одиночку, не получалось жить в рухнувшем мире, ему не нужна эта жизнь. Он не справился, подвел всех.
— Я тоже его бросил, — выдохнул Марк то, что разъедало его мозг все время после освобождения. — Бросил его.
В памяти до сих пор было лицо Жени, когда он по приказу Ильи обвинял его во всех неудачах. Испугался за собственную шкуру, испугался, когда его закрыли в камере с тремя возбужденными мужчинами, чуть не сошел с ума, когда его начали прямо там, на холодном полу раздевать. Он готов был сделать, что угодно, лишь бы его не трогали. Он согласился на требования Ильи, зная, что это добьет Волкова. Но все равно сделал. Толкнул Женю к пропасти. По-настоящему его предал не Ваня. Марк знал, что это он сам нанес смертельный удар.
— Марик, — Егор присел на край кровати и нежно провел ладонью по мокрым щекам. — С Женей все будет хорошо. Он не один. С ним Макс.
От заботливого тона Егора Марк еще больше раскисал, не контролируя себя больше.
— Что бы ты не думал, Макс неплохой человек, он не жестокий, — произнес Ненахов, положив ладонь на плечо. Это было теплое и нужное прикосновение. — И Сергей … я не знал, что он хочет прийти с Ваней. Я ведь понимаю, что тебе неприятно сейчас с ними встречаться. Я сделаю так, чтобы они больше не тревожили тебя. Успокойся, Марик. Никто больше не желает тебе зла.
Егор в последний раз хлопнул его по плечу и поднялся.
«В отношениях участвуют двое» — вспомнились недавние слова Геннадия.
— Останься, — хватая Егора за рубашку, наступая на горло собственной гордости, попросил Марк. — Пожалуйста, — добавил он, видя, как замер парень.
Егор шумно выдохнул и повернулся к нему.
— Ладно. К черту эти договора, — бросил он и забрался на кровать.
Марк боялся, что у него сейчас снова начнется приступ, но Егор даже не разделся и не лез к нему, просто лег рядом и, воздушно поцеловав чалова в лоб, улыбнулся.
— Ты скучал по мне? — в привычной своей шутливой манере спросил Егор.
— Да.
— Я тоже. Я очень сильно по тебе скучал, Марик.
========== Глава 27. ==========
Стряхнув сонливость и усталость, Женя принялся за приготовление завтрака. Но почти все валилось из рук. Женя никак не мог собраться и сделать все правильно. Казалось, что мать никогда и не приезжала сюда, а последние два дня были лишь сном.
С трудом справившись с завтраком, Женя накрыл на стол вовремя — Максим только спустился. Видеть его в белой рубашке с отглаженным воротником и в строгих брюках было непривычно. Деловая одежда придавала ему солидности.
— Нравлюсь? — привычно улыбнулся Максим, заметив внимание чалова.
— Никогда тебя таким не видел, — признался Женя, заканчивая намазывать тосты джемом.
— Каким?
— Представительным, — отвернувшись, ответил Женя.
Что-то внутри заскребло от навязчивого страха. Сейчас Максим был по-настоящему похож на того, кем является, кем должен был быть когда-то — наследником крупного конгломерата, который с легкостью способен управлять многотысячным штабом подчиненных. Не ветреный, безмозглый мальчишка, любящий только веселиться и тусоваться, а собранный, уверенный в себе мужчина.
— Мне нужно будет сегодня деньжат заработать, — сообщил Максим, присаживаясь за стол. — У меня один план ночью созрел. Если все получится, мы сможем не беспокоиться о финансах еще какое-то время.
Женя налил кофе в кружку Максима и поставил перед ним.
— Может, скажешь что-нибудь? — расстроенно спросил Айвазовский, не дождавшись бурной реакции. — Прекрати суетиться, будто ты прислуга, — раздраженно махнул он рукой. — Помнишь, мы говорили о доверии?
Доверие? Какое, к черту, может быть доверие между чаловом и хозяином?! Женя снова готов был сорваться, наорать на Айвазовского, оторвать уже голову или ему, или себе, потому что он не понимал.
— Присядь, — попросил Максим.
— Что ты хочешь от меня? — спокойно спросил Женя, присаживаясь напротив. — Ты не хочешь, чтобы я был прислугой, не хочешь меня в постели. Кем мне быть?
Максим несколько долгих секунд смотрел на него с озадаченным выражением лица.
