сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 62 страниц)
Михаил задумчиво потер подбородок, не отрываясь от экрана. Женя подбежал к двери и вставил ключ-карту. Он все делал быстро, четко, не мешкая, не задумываясь.
- Откуда у него карта? – не оборачиваясь, спросил Михаил.
- Украл у одного из работников, - ответил главный охранник, стоявший за спиной. – Простите.
- Если бы мы не знали, что они собираются сбежать сегодня, то мы бы потеряли их. Вы понимаете это? – жестко спросил Михаил.
- Да. Виновные будут наказаны. Нам остановить детей?
- Подожди. Посмотрим, что они будут делать дальше. Переключите на камеру второго блока.
Вся группа перебиралась по левой стороне двери, попадая в слепую зону. Выучил расположение камер, сорванец. И как только все запомнил? Если бы они точно не знали их месторасположение, то охранники бы даже не заметили пять теней.
- Они собираются бежать через главный вход? – не веря своим глазам, пораженно произнес главный охранник.
- Похоже на то, - хмыкнул Михаил.
Четыре парня бежали за Женей. Тот подсказывал ребятам, где прятаться и как идти. Неожиданно в коридоре показался патрулирующий охранник.
- Мне приказать задержать их?
- Нет. Наблюдаем.
Женя с Марком переглянулись. Несколько выпадов, точечных ударов и охранник уже лежал на полу. Михаил хохотнул:
- Кажется, этим двоим надо сократить занятия по физподготовке. Мы же не спецвойска готовим.
Мальчишки оттащили тело в сторону и пошли дальше. Еще один проход. На этот раз систему сигнализации снял Марк. Этот парень - одаренный техник, гений в плане любой компьютерной системы. Теперь Михаил это наглядно видел, отчего все сильнее хмурился. С такой сладкой внешностью мозги были совсем не нужны, и так было понятно – с какой целью будут приобретать Марка. Сам парень, наверное, тоже это понимал, не глупый.
- Учитесь, мужики. Вашу систему двенадцатилетние мальчишки вскрыли, - почти с восхищением уже наблюдая за действием Жени и его группы, произнес Волхонский. – Ладно, давай, врубай сигнальную систему, а то и, правда, сейчас сбегут, ищи их потом в лесу.
Михаил поднялся, надевая пиджак на ходу.
**
Женя дрался до последнего, кусался и царапался. Он был в шаге от свободы. Он видел ворота впереди и лес за ними, он видел эту заснеженную тропинку, ведущую к выходу. Но внезапно со всех сторон включились прожектора, ловя их, как беглых преступников. Женя не мог поверить, что их поймали. И даже когда набежали охранники, он все еще продолжал бороться и драться.
Но это не помогло, их скрутили и поставили на колени прямо перед крыльцом здания.
Из носа текла кровь, разбитая губа саднила, ныли ребра. Женя взглянул в сторону своей группы. Все были побиты.
- Браво, мальчики! – аплодируя, вышел из здания Михаил.
Женя гневно выругался сквозь зубы. В нем бурлила такая жажда крови, что ему трудно было оставаться на месте.
- Идеальный побег.
Женя поймал на себе взгляд мужчины и сильнее стиснул зубы. От частого дыхания в морозном воздухе появлялись клубы пара. Но холод не ощущался. Женя был слишком взвинчен и раздосадован неудачей. Он просчитал все! У них бы получилось сбежать, так почему, черт возьми, их поймали?!
- Зачем ты потащил за собой этих ребят? – присел перед ним на корточки Михаил. Жене хотелось плюнуть в лицо этому мужчине, но он сдержался, только смотрел, испепеляя взглядом. – Молчишь? Тогда я скажу. Вас сдали. Надо принимать в расчет человеческий фактор, Женечка.
Женя чуть не выругался. Конечно! Это тот ублюдок Петров доложил. Сучонок.
- И что мне с вами делать? – поднялся Михаил на ноги.
Охрана продолжала каждого держать, по два человека на ребенка. И Женю бы это даже насмешило, если бы он не был так зол сорвавшимся побегом. Яркий свет прожекторов слепил глаза, колени промокли от снега, но подняться никому не дали.
- Я не понимаю. Куда вы собрались бежать? Впереди гектар леса, - недоуменно произнес Михаил. – А еще такой холод. Но да ладно. Меня не интересует ваш план. Я тут подумал и решил, что одного из вас не буду наказывать. Итак, кто хочет быть этим человеком?
Две секунды тишины и голос мальчишки.
- Гарик. Отличный выбор, - издеваясь, произнес Михаил. – Отпустите мальчика.
Ошеломленный неожиданным спасением Гарик поднялся на ноги, оглядываясь на остальных. Женя чуть не сплюнул. Предатель!
- Можешь идти в свою спальню, - отослал его Михаил.
- Правда?
- Да, беги. Пока я не передумал.
Гарик не верил в свое спасение, он еще раз взглянул на остальных, но, испугавшись наказания, побежал обратно в здание общежития. Женя лишь ухмыльнулся про себя. Думает, самое страшное наказание может Волхонский придумать? Придурок, не понимал разве, что им еще жить вместе?
- Я передумал – отпущу еще двоих, - продолжил издеваться Волхонский. Женя не понимал, к чему ведет этот ненормальный, что он задумал. - Паша и Ваня, вы свободны.
Женя поймал растерянный взгляд Вани, который не знал, как поступить. Он боялся наказания, но и не хотел просто так уходить.
- Можете отправляться в спальню, - бросил Михаил.
- Спасибо. Такого больше не повторится, - Паша пулей побежал в дом.
Ваня все еще колебался.
Женя одними губами произнес «иди». Ванька ведь на самом деле не виноват, побежал за ним просто из солидарности, а на самом деле никуда уходить он и не хотел.
- Даю три секунды. Не уйдешь – получишь наказание, - произнес Михаил.
Ваня сдался и направился в сторону здания.
Женя повернул голову в сторону Марка, который злобно сплюнул кровь. Забавно было. Они никогда не ладили, с момента знакомства. Не дрались, не спорили, просто с презрением смотрели друг на друга. Женя и сам не понимал, почему его так воротит от Марка. Просто этот парень выглядел слишком красиво, держался слишком независимо, и вообще в нем все было слишком. Женя чувствовал, что и он Марку не нравится, но объединиться их заставила одна цель – сбежать.
- Наказание получит один из вас, - продолжил Михаил. – Две недели карцера.
Женя прикусил раненную губу. От одного упоминания о карцере ему становилось дурно. Маленькое подвальное помещение с надзирателем, который был настоящим садистом. Женя побывал там только раз и то, только сутки. Но удары плети он помнил до сих пор.
- Отпустите их, - приказал Михаил. Охрана за спиной сделала шаг назад, но внушительный вид мужчин говорил о том, что сбежать больше не удастся. Женя оглядел площадь, лихорадочно думая о том, как можно использовать это место в своих целях. Пробраться к воротам, сигануть через них и бежать.
- Вам не удастся сбежать, - словно читая его мысли, с насмешкой произнес мужчина. Желание избить этого урода становилось больше с каждым месяцем. – Раз вы у меня такие бойцы, то сразитесь друг с другом. Кто проиграет – отправится в карцер.
Женя повернулся к Марку. Парень и так был помят, добить его будет не так проблематично.
Но бить того, с кем бежал, было… неправильно.
- Не будете сражаться, отправитесь в карцер оба, - видя их сомнение, произнес мужчина.
Марк первый нанес удар. Женя едва не упал, увернулся в последнюю секунду и ответил ударом ноги. Они бросились друг на друга, как цепные псы. Сражение с охранниками изрядно измотало, но Женя не сдавался. Он бил, падал сам, валил Марка в снег, но тот так яростно, с криком отбивался, словно они сражались до смерти. Удары Марка были сильными, хотя и неточными, смазанными из-за усталости и холода.
Волхонский наблюдал за ними со стороны вместе с охраной, которая огородила их ринг.
Женю это злило еще больше, словно они не люди вовсе, а лишь игрушки на потеху.
Марк ударил его в живот, оттолкнул в сугроб, запрыгивая сверху. Женя, используя разученные на занятиях удары, выкрутился из позиции. Его охватывала такая ярость из-за неудачного побега, а еще этот не уступающий ему Марк! Женя видел, что его противник выдыхается, он и сам выдыхался. Все тело болело, дыхания не хватало, удары становились не такими продуманными, хаотичными, но Женя понимал, что до победы ему остается всего пара ударов. Марк больше не сможет подняться.
- Мне нельзя в карцер, - прошипел Марк, вцепившись в его куртку и отказываясь сдаваться. Его трясло. – Пожалуйста.
Женя готов был завыть от этого умоляющего «пожалуйста». Он вспомнил все слухи, что ходили в группе, о надзирателе, который так любил красивых мальчиков. Женя не знал точно, что там происходило в том темном подвале, лично его никто не домогался в тот день. Но вот Марк … пройти мимо такой красоты удавалось немногим. И за это Марка хотелось добить, ударить в последний раз.
- Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!!! – оттолкнув Марка, он сам упал на землю с криком. Его колотило от несправедливости, он ненавидел весь белый свет, ненавидел Волхонского, который сделал его одного виноватым, ненавидел Марка, который возвышался над ним, сам едва стоя на ногах, ненавидел это чертово звездное небо и яркий свет прожекторов.
- Уведите Марка в медкабинет, а этого в карцер, - жестко произнес Волхонский.
**
Две недели в темном подвальном помещении и побои, от которых выворачивало наизнанку, удары, которые вытравливали любое желание повторить побег. Еще две недели Женя провалялся на больничной койке. Его никто не трогал, никто не докучал, и Женя готов был лежать в палате всю свою жизнь, но ему не дали. Выписали и отправили обратно в общую группу.
Здание Обучающего Центра Академии, выглядело просто и неприметно, напоминая обычный кирпичный дом времен Советского Союза. Спартанская обстановка внутри комплекса обманчиво уверяла, что охранная система тут такая же простая, но это было далеко не так. Здание было нашпиговано электроникой, как рождественский гусь. А после провальной попытки побега меры предосторожности усилили многократно. Женя, хоть и не понимал значения большинства новых встроенных датчиков, но ему было ясно одно – сбежать больше им не дадут. Апатично бредя по пустому коридору на занятие, Женя всматривался в миниатюрные камеры, которые теперь висели на каждом шагу. Серые стены, белый потолок, коричневый пол, отсутствие окон. Можно было даже представить, что они находятся в бункере. В первые дни от этого места все сходили с ума. Смена обстановки сказывалась на всех, повергая в еще больший ужас. Но со временем все привыкли, адаптировались к давящей атмосфере.
По расписанию у его группы сейчас стоял «урок послушания». Название оправдывало суть занятий, на которых их учили терпеть. Женя еще спокойно реагировал на образовательный курс, где их обучали стандартным дисциплинам, языкам, искусству, впихивая в их голову так много, что к концу дня мозги кипели. Большинство не справлялись, их переводили в другие группы, в другие корпуса. Что случалось с теми, кто не выдерживал жестокого темпа подготовки, никто не знал. Но ходили слухи, что этих детей просто продавали на органы, а кто-то говорил, что их отдавали в рабство среднего класса. Что из этого было правдой, никто не знал. Тех же, кто справлялся с нагрузкой, оставляли в группе, как говорили учителя – в элитной группе Детей Любви, предназначенных для высшего руководства страны, для самых богатых и влиятельных семей.
Кроме образовательных дисциплин, у них в программе числилась и физическая подготовка, от которой к вечеру все едва доползали до кровати. Ни о каких играх и разговорах не шло и речи. Занятия шли с утра до самой ночи. Но и к этому можно было привыкнуть. Женя справлялся, хотя и было тяжело. Только вот к этим «урокам послушания» у него вырабатывалась устойчивая злость. Он не хотел быть послушным, не хотел принимать тот факт, что вскоре станет просто игрушкой.
Учителя работали и с каждым отдельно, вдалбливая одну и ту же мысль. Они должны дарить любовь, должны приносить в свою новую семью покой и уют, стать незаменим для своего хозяина, предугадывать его желания. Женя не знал, о чем говорили учителя с остальными во время индивидуальных занятий, но те мальчишки, что пришли с ним вместе, менялись из года в год. От детей в них уже ничего не оставалось, они напоминали роботов. Не все, конечно, но большая часть уже с радостью готова была исполнить любой приказ. И вот это пугало Женю больше всего.
Женя дошел до кабинета, постучался и, дождавшись разрешения войти, открыл дверь. Его группа из тридцати человек за три года сократилась до десяти. Одни только мальчики, девочек обучали отдельно.
- Проходите и занимайте свое место, - строго произнесла учительница. Тамара Николаевна. Женщина в возрасте сорока с лишним лет в строгом костюме вызывала только неприязнь, а ее фанатичный взгляд убивал на месте.
Женя двинулся в класс. Вместо привычных парт здесь были только спортивные коврики на полу ядовито-зеленого цвета. Его одногруппники заинтересовано смотрели на него, будто он звезда их «школы». Раньше подобного внимания Женя не получал, поэтому немного поежился, но виду не подал. В первом ряду, возле стены сидел на коврике Марк, единственный из присутствующих, который не смотрел на него. Этот мальчик теперь раздражал его еще больше, напоминая о той секундной слабости, когда он позволил Марку выиграть бой.
Оглядев помещение, Женя заметил два пустых места – Гарика и Паши. Куда делись эти два гада? Будет жаль, если их уже перевели. Женя сам лично хотел впечатать кулак в лицо этих двоих.
Последним, на кого Женя обратил внимание, был Ваня. Тот радостно улыбался ему, словно был счастлив увидеть. Этот дурачок становился все более наивным и глупым, словно ему специально прочищали мозги.
Женя кивнул ему, не выдержав этого щенячьего взгляда больших глаз и виноватой улыбки. Сев на коврик рядом с ним, Женя взглянул на учительницу.
- Продолжим наше занятие, - произнесла Тамара Николаевна. – Коротко обобщу то, что я говорила вам раньше. Терпение – одна из благодетелей, которой Дети Любви должны владеть в совершенстве. Эмоции, упрямство - вы должны забыть об этих вещах.
Женя поймал взгляд учительницы, которая специально остановилась на нем.
- Сейчас мы проведем небольшое тестирование, по результатам которого я выставлю вам оценки. Я называю имя ученика, он выходит вперед. Остальные должны будут дать ему любое задание, которое он должен будет выполнить. Совершенно любое, - уточнила женщина с нажимом. – Задача остальных лишить вашего товарища спокойствия, заставить его проявить эмоции. Не забывайте, что все вы здесь конкуренты. Так узнайте слабые места своих одноклассников. Итак, начнем. Дима, выйди вперед.
Худенький, рыжий мальчишка вышел вперед. Ему начали давать задания. Глупые, по мнению Жени. Попрыгать на одной ноге, полаять, станцевать. Дима забавно выполнял поручения и даже улыбался, словно для него была честь выполнить каждое поручение. Задания были безобидными, пока очередь не дошла до Коли.
- Ударь Женю, - произнес Коля с ухмылкой на губах.
В классе воцарилось молчание. Дима впервые замялся. Учительница не вмешивалась, наблюдая за ними, как за лабораторными крысами. Жене казалось, что она даже не остановит их, если они прикажут друг друга убить.
Женя злился. Мало того, что Коля приказал ударить его, так ведь все они знали, насколько Дима не любил насилие и насколько боялся Женю.
Дима стоял и не знал, что ему делать. Коля веселился, смотря на все с деланным безразличием. Дима нерешительно сделал шаг, но остановился. Женя предупреждающе посмотрел в лицо парня – больше жертвовать собой ради других он не собирался. Дима не решился, сдался.
После Димы вышли еще три мальчика, но все проваливали тест, когда очередь доходила до желания Коли, который по-прежнему приказывал ударить Женю. Настроение в группе стало падать все ниже и ниже. Задние ряды еще не задали ни одного задания для выступающих из-за Коли, который расположился во втором ряду. Четвертый мальчишка решился ударить – Женя получил слабую оплеуху, но стерпел, стиснув зубы. Но его взгляд лучше слов обещал ударившему скорую смерть. Смеялся один Коля.
Очередь тестирующих дошла до Марка. Женя уже не понимал, кого тут тестируют. Уж Марк-то не будет долго раздумывать, Женя не сомневался. Марк вышел вперед и развернулся к классу, ожидая команд. Первый ряд уже не проявлял никакой фантазии, расстроившись от провала теста. Парня заставили показать пару приемов из ушу, рассказать стих и всякая подобная муть. Очередь давать задание дошла до Коли. Женя приготовился ударить в ответ, терпеть побои от своих сверстников он не собирался.
- Могу я вызвать второго для прохождения теста? – удивил Коля.
- Да, - ответила Тамара Николаевна, с любопытством посмотрев на своего ученика.
- Тогда вызываю Женю, - продолжил Коля.
За сегодняшнюю выходку этот парень еще получит. Но сейчас пришлось подняться и, выйдя вперед, встать рядом с Марком. Женя не понимал, с чего вдруг Коля стал вести себя так дерзко и смело, раньше он не высовывался и острой нелюбви друг к другу они не проявляли. Что-то произошло за время его отсутствия?
