сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 62 страниц)
- Содержать меня будешь? - кисло улыбнулся Максим, удерживаясь от истеричного смешка. – Не надо, Серый. Ты только машину помоги продать, а дальше я сам как-нибудь.
- Хорошо. Как знаешь.
Они еще немного посидели за столиком уже в полной тишине, думая каждый о своем. Максим заставил друга заплатить за заказ и попрощался с ним, сообщив, что у него в кафе еще одна встреча. Сергей обещал позвонить, когда решится вопрос с машиной, и ушел, звякнув колокольчиком на входной двери.
Максим заказал еще одну чашку кофе и вытянул ноги, ожидая очередного гостя. Волхонский появился в точно оговоренное время. Мужчина Максиму не нравился, но особого выбора не было. Волхонский был единственным человеком, который мог хоть что-то рассказать о судьбе чаловов.
Они коротко поздоровались, пожав друг другу руки.
- Что-нибудь будете заказывать? – из вежливости спросил Максим. – Чай? Кофе?
- Нет. У меня мало времени, - отказался куратор.
- Тогда сразу к делу, - сложив руки на столе, Максим приготовился к плохим новостям. – Как там Женя?
- Плохо.
Максим и так понимал, что плохо. Если уж Служба Безопасности пытала его в прошлый раз только за то, что он был на вечеринке у Башкирова, то страшно было представить, что с Женей делали сейчас.
- С ним работает Петров Илья, это тот еще палач, - с презрением сообщил Волхонский. - Он пытается полностью сломать Женю, играет на его эмоциях. Я не знаю, как долго это еще продлится, и сколько еще Женя сможет вынести.
- Вы говорили в прошлый раз, что мне могут отдать Женю, - напомнил Максим, чувствуя тошноту то ли от большого количества кофе на голодный желудок, то ли от слов куратора.
- Женя теперь стал слишком известной личностью, его не смогут продать, но вот вернуть тебе - идеальный вариант. Илья думает, что для Жени будет хорошим наказанием вновь вернуться к тебе.
- А если я, и правда, собираюсь его истязать? - предположил Максим. – Учитывая, что он разрушил мою семью, такой вариант самый логичный.
- Лучше уж ты, чем какой-нибудь садист из Сибири, - честно ответил Волхонский. – Хочешь наказывать его – наказывай. Сейчас для Жени это будет даже лучше, возможно, физическая боль отвлечет его от самоуничтожения.
- Отлично, моего чалова сделали еще и потенциальным суицидником. Мне вообще его целиком отдадут или частями?
Максим старался спрятать тревогу за дерзким тоном, но мысль, что Женю специально доводят до такого состояния, пугала.
- Я предупреждал тебя, что будет сложно, - заявил Волхонский.
- А мне не нужны сложности, - резко ответил Максим. – У меня сейчас и так в жизни дохрена сложностей!
Они оба замолчали. И в этой тишине Максим почувствовал себя слишком беспомощным, так, что от себя стало противно. Его пугало собственное будущее, но по сравнению с ним будущее Жени вообще выглядело беспросветным темным пятном.
- Простите, - извинился Максим за свой срыв. – У меня сейчас не самый лучший период в жизни. Я не знаю, для чего мне нужна еще одна проблема в лице Жени, но по-другому поступить не могу. Сам не знаю, почему.
- Ты нужен сейчас ему. Возможно, это кажется странным, но ты единственный, с кем его пока еще что-то связывает. Остальные его связи Илья разрушил, заставив Женю думать, будто он никому не нужен.
- Зачем?
- Чтобы им легче было управлять. У Жени сейчас нет ничего, за что бы он мог зацепиться. Илья заставляет его думать, будто Женя не нужен даже собственной, родной семье.
- Как в это можно поверить?
- Илья – талантливый психолог, ему не могут и профессионалы противостоять, что уж говорить о парне, который не знал ни любви, ни заботы за всю свою жизнь.
Вина давила на плечи, напоминая, что он и сам приложил руку к тому, что Женя так и не познакомился с нормальными отношениями.
- Я все понял, - Максим остановил мужчину, не дав ему договорить. – Что мне нужно сделать, чтобы Женю отдали мне?
- Илья сам будет говорить с тобой. И во время этой беседы ты должен убедить его, что не испытываешь к своему чалову никаких чувств, кроме ненависти, - Волхонский поправил очки и посмотрел на него долгим, внимательным взглядом, словно проверяя готовность к грядущему спектаклю.
- У меня нет к нему никаких чувств, - заявил Максим. – Я просто…
Что «просто» Максим и сам не знал, поэтому лишь неопределенно повел рукой в воздухе и замолчал. Он до сих пор не понимал этого своего ненормального желания вытащить Женю, забрать его, в каком бы состоянии чалов не был.
- Не важно, - спас его от объяснений куратор. – Главное, чтобы Илья думал, что ты хочешь наказать Женю.
Максим кивнул. Они обговорили еще несколько нюансов дела и разошлись.
Через неделю Максиму пришло письмо от Службы Безопасности с приглашением, и это было весьма кстати, потому что находиться в столице становилось сложнее. Дело отца затягивалось, осложняло все то, что он отказывался признавать свою вину и не считал свои поступки неправильными. Он настаивал на том, что заплатил за Женю и имел право делать с ним все, что ему хотелось. Максим пытался вразумить отца, но получал только ругательства в ответ. Видеть отца за решеткой было тяжело, но еще тяжелее слышать от него колкие слова о предательстве.
С матерью дела обстояли не лучше. Максим узнал, что полиция все-таки арестовала ее, найдя в Праге.
Поэтому, когда пришло приглашение, Максиму уже больше нечего было делать в Москве. Он переправил деньги за проданную машину в Америку и направился в штаб Службы Безопасности.
Уже знакомое здание почти в самом центре Москвы, с усиленной охраной и увеличенным числом охранников после нападения Жени. В глубине души Максим испытывал нечто похожее на восхищение к Жене за этот его крестовый поход, но в этом он никогда бы никому не признался. И в тот день, когда Сергей сообщил ему о готовящейся против Жени операции, о том, что Ваня выдал план Жени Службе Безопасности, Максиму было по-настоящему жаль парня, их всех. Только вот остановить он уже никого не мог, ему оставалось только наблюдать за тем, как Женю и Марка арестовывают, а позже смотреть, как арестовывают отца, как накладывают арест на имущество и компанию. За последние недели он насмотрелся дофига арестов.
- Айвазовский Максим Михайлович, меня приглашали, - произнес он на входе, показывая пропускное удостоверение, что прислали ему в конверте.
- Проходите, - бросил охранник на входе, впуская его на территорию здания.
В холле штаба размещался еще один охранный пункт. Максим снова предъявил приглашение, которое проверили на специальном устройстве, молча стерпел, пока его обыскали на наличие оружия. Вся эта бюрократия начинала раздражать и нервировать, складывалось ощущение, что Служба Безопасности не просто правоохранительная система для чаловов, а секретная военная лаборатория.
Удостоверившись, что Максим не пронес с собой никакого оружия, охранники пропустили его дальше. В просторном светлом коридоре его встречала девушка в строгом костюме. Ей только белого халата и очков не хватало для образа.
- Максим Михайлович?
- Он самый, - кивнул Максим, оглядевшись. В прошлый его визит сюда, он видел уложенную охрану и пятна крови на белоснежном полу. Сейчас было чисто, словно никакого нападения и не было.
- Пройдемте со мной, - предложила девушка.
- Ну, пройдемте.
Девушка провела его в кабинет на втором этаже, который выбивался из интерьера всего здания. Окрашенные в коричневый цвет стены делали атмосферу мрачной. Окон не было, а свет от потолочных лампочек не мог справиться с угнетающей обстановкой. В небольшом помещении стоял только стол и два стула. И ничего больше.
- Мрачненько, - озвучил Максим свои наблюдения.
- Подождите тут, пожалуйста. Илья Николаевич сейчас подойдет.
- Хорошо, - Максим прошел за стол и занял один из стульев. – Принесите кофе, - бросил он небрежно, продолжая вести себя по-прежнему дерзко, несмотря на то, что сейчас его положение изменилось кардинальным образом.
Девушка замялась на секунду, не зная, как реагировать. Видимо, он первый, кто требовал от нее кофе в этой комнате.
- Одну минуту, - девушка вернула прежнее выражение лица и ушла.
Максим поднял глаза, замечая в углу камеру. Ему было тут некомфортно, словно это его сейчас будут тут судить. Как в камере, только решеток не хватало. Прошло минуты три прежде, чем дверь распахнулась.
- Добрый день, Максим Михайлович, - бодрой походкой вошел в кабинет мужчина в пиджаке и простых джинсах. Приветливая улыбка и озорные глаза сразу располагали к себе, но Максим интуитивно чувствовал в этом человеке опасность. – Меня зовут Илья. Это я вас пригласил.
Максим приподнялся, отвечая на энергичное рукопожатие.
- Слышал, вы хотите забрать своего чалова, - улыбнулся Илья, присаживаясь на второй стул, напротив.
- Да. Та компенсация, что вы выплатили, не показалась мне достаточной, - произнес Максим, вернувшись на место. – Учитывая, что сделал этот чалов.
- Хорошо. Двадцать тысяч долларов - и он ваш, - предложил Илья, сложив руки на столе.
Максим издал смешок и откинулся на спинку стула.
- Нет-нет, - качнул он головой и улыбнулся. – Вы мне его отдадите. Бесплатно. Потому что больше вы этот бракованный товар не продадите никому. Вы избавитесь от проблемного чалова, я получу обратно свою игрушку, и все довольны.
- Он больше не бракованный, мы его починили, - сообщил Илья.
Этот мужчина пугал, даже когда просто улыбался и говорил.
- Я или получу его бесплатно, или он мне на хрен не сдался, - аналогично сложил Максим руки на столе и придвинулся к мужчине. – Я хотел наказать его сам, но не буду особенно горевать, если вы сплавите его куда-нибудь.
- Вы похожи на своего отца, - произнес Илья.
- Сомневаюсь, что это был комплимент, учитывая, что вы постарались моему отцу впаять срок на зоне.
- Оу, нет, не хотел вас обидеть. Я хотел сказать, что вы четко понимаете свои желания.
- Более чем. Так, что там насчет моего чалова? Мне как-то не очень тут комфортно сидеть, как в склепе, блин, - сообщил Максим, видя, как Илья следит за ним, за каждым его движением, как кобра. Это заставляло нервничать.
- Хорошо, - Илья поднялся. Открыл дверь и пропустил в комнату Женю.
Максим взглянул на чалова, с трудом узнавая его. Он выглядел настолько измученным и опустошенным, что Максим нервно сглотнул. Женя поднял глаза, выглядя немного удивленным.
- Проходи, Женя, - Илья подтолкнул парня к столу.
Максим, помня о словах Волхонского, старался держаться увереннее и спокойнее, словно ему и дела нет до состояния чалова.
- Мы решили дать тебе второй шанс, Женя, - начал Илья, положив ладони на плечи парня. – И позволить тебе выполнить свою миссию и стать идеальным Ребенком Любви для этого молодого человека. Вот новый договор, - протянул он Максиму несколько скрепленных листов.
Бездумно подписывать Максим не собирался, он подтянул к себе договор и стал читать. Первое, что бросилось в глаза – это ошейник с маяком, по которому Служба Безопасности всегда будет знать о перемещениях чалова.
- Что это за ошейник? - поднял Максим глаза.
- Не волнуйтесь, на вас это никак не отразится. Всего лишь метод контроля, - произнес Илья. – И смотрится весьма привлекательно.
Максим взглянул на шею Женю, впервые замечая черную полоску, плотно прилегающую к шее. Женя смотрел в пол, словно весь разговор его не касается.
- Неплохо, - согласился Максим для вида, продолжив изучать договор. Запрет на посещение общественных мест без хозяина, наказание раз в месяц, одобренное Службой Безопасности, запрет на возвращение в Россию, увеличение срока договора на десять лет.
- А если он мне надоест за десять лет? – предположил Максим.
- К сожалению, вернуть назад вы его не сможете. Нам придется высчитать денежную компенсацию с его семьи, - ответил Илья с фальшивым сочувствием.
- А если они не смогут заплатить? – Максим не думал, что у настоящей семьи Жени были подобные средства.
- Их посадят.
- Ясно. Если он не хочет, чтобы его семья села за решетку, ему придется постараться быть мне интересным, - произнес Максим, пока лишь смутно представляя, в какие рамки их обоих загоняет система.
- Он будет нужен, ведь это Ребенок Любви, - произнес Илья.
- Отлично, - Максим подставил свою подпись в конце документа. – Мы можем идти?
- Нет.
Максим нетерпеливо заерзал, желая быстрее отсюда свалить, не понимая, что еще от него нужно.
- Нет?
В комнату внесли резную шкатулку. Максима уже начинало пугать происходящее.
Илья открыл шкатулку, в которой были тканевые полоски и маленькая колба с желтой жидкостью.
- Что это? – нахмурившись, спросил Максим. Ему все больше не нравилось происходящее.
- Первое наказание. Это особый китайский раствор, - произнес Илья. - Женя, сними рубашку.
Максим смотрел за тем, с каким безучастным выражением лица Женя выполнил приказ. Максим нервничал так, будто это его собираются наказывать.
- Хотите попробовать? – Илья взял флакон и посмотрел на Максима.
В голове словно щелкнуло «это проверка». Волхонский говорил о чем-то подобном, о том, что его будут проверять, но Максим и не представлял, что это будет происходить таким жутким образом.
- Да.
- Держите вот эту ленту и аккуратно вливайте в нее раствор. Осторожнее, жидкость очень жжется.
Максим сделал все, как ему говорили.
- И что дальше?
- Крепите эту ленту на чалова. Вот так, - Илья обошел Женю и закрепил полоску ленты со странной жидкостью на спину парня. Максим заметил, как рвано выдохнул Женя, крепко зажмурившись. – Это весьма болезненно, но полоски можно держать до двух суток. Теперь можете вы.
Максим видел, как сильно сокращаются мускулы на спине чалова, но отступить не мог. Он быстро прикрепил вторую полоску чуть ниже первой, стараясь унять участившееся сердцебиение.
Илья прикрепил еще одну полоску, отчего Женя вздрогнул.
- Еще? – предложил мужчина.
- Я бы с радостью продолжил с вами развлекаться, но у меня самолет, - произнес Максим, взглянув на наручные часы. – Штуки эти ваши я возьму, вы не против?
- Нет, конечно.
- Вот и отлично, - Максим повернулся к чалову. – Одевайся и иди за мной, - грубо бросил он. – До свидания.
- Всего хорошего. Надеюсь, этот чалов украсит вашу жизнь.
- Без сомнений.
- Максим, вы позволите нашему человеку довести вас до аэропорта? Простите, но мы должны убедиться, что Женя покинет пределы России.
- Без проблем.
Попрощавшись с мужчиной, Максим уверенно направился к выходу. У ворот их уже ждала машина Службы Безопасности. Максим назвал адрес съемной квартиры, они забрали всего две сумки и отправились в аэропорт.
Максим не смотрел в сторону Жени, действуя, скорее на автомате. Из родной квартиры ничего не дали забрать, даже одежду. Повезло еще, что Максим до этого собрал кое-какие вещи Жени, иначе у чалова вообще бы ничего не было.
В здании аэропорта Максима встретил Сергей, который протянул купленные билеты.
- Ты все-таки забрал его, - тихо произнес Никитин, смотря поверх плеча друга.
- Да, - Максим не оборачивался. – Спасибо, что помог.
- Ёрик расстроится, когда узнает, что ты улетел.
- Вряд ли. Все, не будем слезы лить.
- Когда вернешься?
- Не знаю.
- Держись, Айза. Помощь будет нужна – звони.
- Окей. Счастливо, Серый.
Они коротко обнялись и отстранились.
- С Женей не дашь попрощаться? - спросил Сергей, смотря на чалова и охранника из Службы Безопасности, который их провожал.
- Нет. Вы друзьями не были – не к чему это, - отказал Максим.
- Я понял. До встречи, Айза.
- До встречи.
Махнув другу, Максим вместе с сопровождающими прошел процедуру регистрации. Он нервничал, хотя и старался это скрыть. По сравнению с его прилетом, отлет был похож на конвой беглого преступника. Ни друзей с криками и шампанским, ни шумной компании, как это было раньше, ни провожающих его родителей. Никого.
Охрана из Службы Безопасности отстала только тогда, когда они сели в самолет и взлетели. Максим занял с Женей свои места в бизнес-классе. И только уже усевшись, он позволил себе взглянуть на чалова. Женя выглядел неважно. Он прикусывал губу, сидел прямо, стараясь не соприкасаться спиной с креслом. На лбу у него выступили капельки пота, а кожа стала еще более бледной.
- Идем, - Максим поднялся, толкнув Женю в плечо. Тот безропотно послушался и направился за ним к туалету. Максим выловил в проходе стюардессу и попросил у нее аптечку. Через минуту он уже втолкнул Женю в кабинку и закрыл за собой дверь.
- Снимай рубашку, - стараясь не смотреть на чалова, бросил Максим. У Жени дрожали руки, но он справился. Максим не смотрел на него, копаясь в аптечке и пытаясь вообще понять из названий, что могло подойти. Остановившись на знакомом атисептике и обезболивающем, Максим посмотрел на парня. Взгляд Жени уже был затуманен, и сложно было представить, что он вообще сейчас испытывает.
