Текст книги "Война мнимых богов (СИ)"

Автор книги: katzi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

Моису готовился ударить кого-то уже через четверть секунды, как из-за спины послышались разъяренные крики. Хаями также закричали, подняли свои орудия и бросились на чужаков. Охотник тут же врезал по носу тому, кто бежал прямо на них с Фрамалакой. Обернулся, взял девушку за плечи и начал вести среди этой бойни в лагерь. Крики, брызги крови, проклены и лязг металла с глухими ударами палиц завладели сначала лесом, а после и краем поля, куда они перешли. Супруги поспешили. Моису быстро завел девушку в небольшую палатку, несоозмеримо маленькую с их домом, посадил справа от горящего костра и собрался выйти. Та схватила запястье так жалобно как это было перед свадьбой: – (Моису, я люблю тебя. Не уходи, я не хочу потерять тебя…

– (Я в тылу, – забрал руку. – Это быстро, – выскочил.

Подобрал на улице топор и с ярым криком ринулся в бой, проламывая череп каждому, кто решится пройти слишком шлубоко в их лагерь.

В течении часа или чуть больше, Ки заставили Хаями отступить. Те крохи, что остались от взвода, посылаемого сюда, бежали действительно быстро.

Скоро, Моису вернулся в жилище. Не успел он войти, как Фрамалака бросилась ему на шею, сжимая его так, будто не видела более года или так, будто он действительно мог сейчас погибнуть. Она даже начала плакать. Молодого человека всё это немного удивило. Спустился на колени, откладывая грязный топор в сторону. Негромко спросил у любимой: – (Что случилось? Почему ты плачешь?

Та взяла его за щеки и посмотрела в глаза, возле которых красовались мелкие багровые капли:

– (Я не хочу терять тебя. Я тебя люблю, – тоскливо и жадно прильнула к его губам.

Тот ответил на поцелуй, но все равно не понял такого беспокойства. Когда они шли на медведя, кабана или еще кого-то, Фрамалака веселилась и никак не боялась за себя, него. По крайней мере пока всё не выходило из-под контроля. Высказал это несоответствие ей. Девушка лишь повторила, что любит его и совсем не хочет терять. Молодой человек медленно убрал ее руки с себя и прошел на четвереньках в другую сторону, сел по-турецки и задумчиво выдал, глядя на нее: – (Ты изменилась, – размазал кровь по лицу, пытаясь ее вытереть. – И я не понимаю почему, – взглянул на нее.

– (Я не выживу без тебя, – села напротив сложив ступню к ступне и обхватив пальцы ног руками.

– (Выживешь. Ты всегда без меня могла справиться.

– (Моису, – поникла, услышав в его голосе какое-то пренебрежение, – я могла умереть, когда ты меня выгнал. На меня напали дикие звери и чуть не разорвали на части. Я думала, что Расиариас заберет меня прямо там. Моису, я хотела к тебе, я хотела, чтобы ты спас меня…

– (Ты никогда этого не любила, – отвернулся к ведру с водой и начал смывать кровь с рук, лица, тела. – Всегда кричала на меня и злилась, когда я заботился о тебе, спасал. Вспомни последний раз, – строго глянул на нее.

– (Моису… – опустила плечи. – Это было давно.

– (Зачем ты пошла в лес без меня? – возмутился.

– (Я хотела на охоту… – отвела виноватый взгляд.

– (Ты – мать. Ты должна о сыне заботиться, а не рисковать собой в лесу. Для этого есть я. Пусть меня ранять, разорвут на куски, но у нашего сына должна быть мать.

Девушка опустила голову:

– (Хочешь узнать почему я была злой?

– (Очень. Но сейчас и я злой, – отвернулся к воде, продолжив мытье. – То ты злая, то добрая, то снова злая. Это злит, – глянул на неё.

Фрамалака подняла глаза:

– (Я хочу свободы…

– (Какой свободы? – возмутился недоумевая. – Ты можешь делать всё что ты хочешь.

– (Нет…

– (У тебя всё есть. У тебя есть наки, одежда, дом, сын, любая еда которую ты пожелаешь. У тебя есть друзья, семья. Какой свободы ты ещё хочешь? Я сам тебе всё это приношу.

– (Помнишь какой я была, когда мы познакомились?

– (Да, – повернулся к ведру. – Такой непокорной, свободной и грозной, что дух захватывало.

– (Моису, я снова хочу быть такой, – стала на четвереньки и направилась к нему.

Тот мылся.

– (Малыш точно в безопасности? – подошла со спины.

– (Да, тоукисы защитят его как надо.

– (А твоя мама накормит его, – положила руки на плечи. – Моису, – приблизилась к уху. – Я люблю тебя и я хочу продолжить. Нас прервали на самом интересном, – потянула за один конец шнурка и развязала корсет.

Супруг заинтересованно повернул голову, покосился на нее. Взглянул как оголяется грудь, облизнул губы и вернулся к глазам:

– (Фрамалака, я хочу видеть тебя во всей красе, – повернулся вокруг своей оси и посадил ее к себе меж ног.

Та уязвимо посмотрела в глаза, положив руки на плечи. Моису усмехнулся:

– (Фрамалака, а такая нежная, – положил ладонь на щеку и прильнул к ней.

Девушка налилась теплом, вытагиваясь к этому лицу.

– (Прости, что разозлился, – глянул в блестящие угольки.

– (Моису, давай поговорим завтра? – опустила ладонь на его грудь. – Я тебя давно не видела, я скучала по тебе. Я соскучилась по близости с тобой.

– (Я думал во мне есть и другие вещи по которым можно скучать, – отвел взгляд.

– (Я скучала по всему, даже по тому, что мне не нравится, – прижалась к нему. – Но сейчас… – поцеловала основание шеи. – Я хочу… А! – его руки подбросили ее и тут же прижали к себе.

– (Красота подождет, – положил ее на землю спиной. – Я тоже хочу тебя. Неделю уже спать не могу без мысли о тебе, – жадно прильнул к губам, попутно распутывая шнурок на ее корсете.

После близости они уснули. А проснулся Моису не очень рано, но приятно. На улице светало, а лицо покрывали легкими поцелуями. Усмехнулся, еще не в состоянии рассмотреть все детали происходящего. Положил ладони на любимые ягодицы и сжал их. Осознал, что те обнажены, нахмурился и приподнялся на локтях, желая взглянуть на ту, что его ублажает. Фрамалака радостно выпрямилась, сидя над пахом. Руки остались на его животе, слегка щекоча молодого человека своими легкими движениями пальцев. Девушка была нагой. Моису стал просыпаться быстрее. Поправил себя на локтях, посмотрел ей в глаза и вернулся к грудям. Озадачился, будто не веря тому, что видел. Поднялся и сел ровно. Оперся сзади на руку. Поднес правую ладонь к наполненным жизнью выпуклостям и неуверенно коснулся пальцем левой, оплел рукой, скрывая ото всех. Прочистив горло посмотрел в черные глаза и на любопытную улыбку, вернулся к серьезному изучению. Неожиданно, Фрамалака покачала корпусом. Мужские глаза тут же расширились, с шоком следя за этими гипнотизирующими движениямм. Словил плечи. Не отрывая взгляда, остановил тряску. Груди сделали еще пару остаточных движений.

– (Нравится? – с улыбкой спросила у мужа, что даже в глаза ей так не смотрел как на груди.

Снова затрясла ими. Его голова пошла следом, не желая упускать ни секунды без них. Неуверенно приблизился к груди лицом. Девушка притормозила, остановилась. Тот ласково поцеловал каждую из них и крепко прижался к грудине переносицей. Обнял любимую так сильно, что Фрамалака чуть было не начала задыхаться. А ему было хорошо, тепло, мягко и с приятным запахом любимой женщины.

– (Фрамалака, – прижимаясь к ней начал, – знаешь насколько сильно я теперь тебя люблю?

– (Настолько, что убьешь..? – сдавленно ответила.

– (Да. Я любого за тебя убью, – потерся о них лицом. – Без колебаний, – радостно прижался и вдохнул ее запах, чувствуя как в глазницы давят мягкие груди.

– (М-Моису…

– (Да? – еще радостней и крепче ее сжал.

– (Отпусти…

– (Фрамалака, – с улыбкой поднял к ней лицо, слегка ослабив хватку, – я теперь никогда тебя не отпущу, – выровнялся и любяще поцеловал ее.

Та завладела ситуацией и языком. Положила на его грудь руку и начала медленно отталкивать. Тот усмехнулся краешком рта, поддался и скоро очутился на земле, держа супругу за ягодицы. Осмотрел ее тело. Та взяла упругий утренний фаллос и ввела его, начала двигаться вверх-вниз, гипнотизируя Моису с каждой секундой все больше. Тот улыбнулся, глядя как двигаются груди: – (Все как в первый раз, – неспеша поднялся и сел к ней вплотную.

Девушка не останавливалась, при этом как-то хитро на него поглядывая.

– (Думала я этого взгляда не замечу? – властно прижал ее за поясницу, остановив процесс.

– (Думала? – кокетливо улыбнулась. – Я надеялась, – маняще приблизилась.

– (Свобода на тебя хорошо повлияла, – довольно улыбнулся.

– (Я скучала… – опечалилась.

– (Но ты сейчас со мной, мы вместе, – также забеспокоился.

– (Я не насытилась вчера, – с тоской прильнула к губам. – Я хочу еще, – оттолкнула его на землю. – И ты мне не помешаешь, – продолжила движения, положив руки на его пресс.

– (Я буду содействовать, – с энтузиазмом приподнялся.

– (Лежи, – взглянула на него словно царица. – Сейчас я тут главная.

– (Хорошо, – усмехнулся и лег. – Такой смертоносной лучше не перечить.

– (Вот-вот, огонек, – слегка улыбнулась.

– (Огонек? – зажегся. – Как давно ты меня так называла?

– (Я сейчас разожгу в тебе целый ритуальный костер, – таинственно нагнулась.

– (О, да… – возбужденно сжал ее бедра.

Через час, уже после рассвета, когда соплеменники начали просыпаться и собирать палатки, молодые оделись, вышли. Первым, кто их встретил, оказался Оа́хи (зоркий), что смиренно сидел возле жилища и сонно глядел на них.

– (Ко Моису, кто это? – кивнул на выглядывающую девушку. – Ей не место в лагере.

– (Это моя жена, – указал на нее.

Фрамалака же забеспокоилась. Вышла, частично скрылась за любимым плечом, глядя на соплеменника и насторожилась:

– (Ты тут всю ночь сидел?

Тот перевел взгляд на нее:

– (А ты хотела, чтобы я внутрь зашел? Моя жена не одобрила бы это, – отвел взгляд в сторону. – Вас весь лагерь видел. Фрамалака, – глянул на нее. – Теперь все знают, что тут есть женщина, а женщине в военном лагере не место, – поднялся и зашел внутрь.

Супруги переглянулись.

– (Он прав.

– (Ко Моису! – обиженно выдала.

– (Ко Фрамалака, – повернулся и взял ее руки, – тебе здесь не место. Ты сама видела, что на нас и ночью нападают. Место женщины – дома, рядом с детьми.

– (Ты опять меня за стеной спрятать хочешь? – непокорно вырвала руку.

– (Это для твоего же блага. Здесь опасно. Тебе нужно домой.

– (Тебе придется снова меня приручать, – сжала кулаки по швам. – Я вдохнула свободу и так просто прощаться с ней не собираюсь.

– (Ко Фрамалака… – опустил плечи. – Ты чуть не умерла на свободе. Думаешь я пущу тебя туда снова?

Ее глаза расширились в ужасе. Отступила на шаг:

– (Ты… Ты хочешь сделать из меня такую же как остальные женщины? Ты хочешь сделать из меня заточенного волка?

– (Ко Фрамалака, – подошел и взял за плечи. – Ты одна как тот волк. Без стаи ты не выживешь.

– (Лучше без стаи, но на свободе, – убрала его руки, развернулась и пошла вглубь лагеря.

– (Куда ты?

– (Снова скучать по тебе.

– (Ко Фрамалака…

Та не оборачивалась. Проходя мимо соплеменников и не только, мужчины неоднозначно следили за ней. Неожиданно наткнулась на кого-то, чуть ли не врезавшись в его грудь. Подняла глаза. Это был выходец Ко́я. Высокий, долговязый, с короткими темными волосами. Быстро осмотрел ее с головы до ног: – (Ты кто такая и как сюда попала?

Он явно не понимал татуировок, что наносили в племени Ки. К слову, и его тату для остальных были просто рисунками.

– (Я – ко Фрамалака. Жена одного из охотников.

– (Смертоносная? – недоверчиво осмотрел ее. – В нашем войске женщине не место, – вернулся к глазам. – Особенно такой маленькой.

– (То, что я ниже вас, еще не значит, что я дерусь хуже! – сжала кулаки.

– (А ты дерзкая, – наклонился к ней. – Иди отсюда. Место женщины возле детей.

– (Нет.

– (Отправляйся домой.

– (Я останусь, – сложила руки на груди. – И ты мне не помешаешь.

Тот небрежно усмехнулся и выровнялся:

– (Хочешь остаться?

– (Да.

– (Останешься, если станцуешь со мной, – ухмыльнулся, сложив руки на груди.

– (Танец? – подняла бровь. – И это говорит мне воин?

– (Ты не знаешь о каком танце речь. Это танец смерти, – усмехнулся. – Если после него ты сможешь ходить – я разрешу тебе остаться. Если нет, – наклонился к непоколебимому лицу, – твой муж отнесёт тебя на руках. Принимаешь вызов?

– (Да, – твердо вышло из нее.

– (Отлично, – выровнялся. – После завтрака потанцуем. Я найду тебя, – отправился к ней за спину.

Фрамалака недовольно обернулась.

– (Что еще за “танец смерти”? – недоумевая выдала и осмотрелась.

Вдалеке увидела Харако (продавец и скупщик шкур), направилась к нему. Удивила своими присутствием, присоединилась к завтраку и за трапезой спросила о каком танце речь. Знакомый не знал. Да и в принципе, никто из племени Ки не понимал о чем речь. Моису и Оа́хи тем временем собирали палатку. Молодой человек был крайне недоволен поведением своей жены, но и преклоняться ради того, чтоб она вернулась – он не собирался.

Когда две трети жилищ уже ликвидировались, долговязый незнакомец подошел к мирносидящей на траве и улыбнулся, предчувствуя ее нежелание биться.

– Еще не передумала? – довольно наклонился.

Та подняла лицо. Взгляд ее был твердым словно камень:

– Нет. Я не отказываюсь от своих слов.

Незнакомец сбросил улыбку. Озадаченно выровнялся:

– У меня в племени не принято биться с женщинами.

– Ты сказал, что это будет танец.

– Жестокий танец. Я даю тебе последний шанс отказаться и уйти мирно.

– Нет.

– Мне жаль твоего мужа. Пошли, – повернулся и отправился к свободному месту на поляне.

Фрамалака пошла следом. Когда они пришли, незнакомец попросил других расступиться. Снял свое оружие и положил в сторону, тоже самое сказал сделать сопернице. Та подчинилась не охотно. Отложила шпагу, внимательно следя за ним. Мужчина взял у соплеменника два кнута и вручил один девушке, отошел на пять метров. Распустил свой и ударил им по земле. Фрамалака взглянула на странное оружие, перевела взгляд на неизвестного: – Я не умею управлять этим.

– Я давал тебе шанс отказаться, – взмахнул им и высек хлопок.

Охотница широко открыла глаза. Переборола страх и строго посмотрела сопернику в лицо, сказав на не племенном:

– Честь мне дороже.

Тот нахмурился, не понимая ее слов. Распустила хлыст и встряхнула им, расслабляя руку. Мужчина ухмыльнулся, прищурив взгляд. Победа над женщиной не повод для гордости, но после этого она точно успокоит свою гордыню и наконец покинет лагерь, где ей не место.

Поднял руку и начал размахивать оружием над головой. Фрамалака настороженно следила. Три круга совершил конец прежде чем опуститься и со всей силы ударить ее по плечу. Девушка с ужасом вскрикнула, падая на землю и хватаясь за ушиб. Мужчина хмыкнул, глядя на ее измученное болью тело, катающееся по песку. Она мычала и пускала слезы, не давая себе воли к плачу.

– Сдайся. Ты не победишь.

– Я никогда не сдаюсь, – выдавила сквозь зубы и стон.

Уперлась больной рукой в почву, медленно поднялась и стала на ноги, еле на них удерживаясь.

– Ещё один удар и ты не встанешь, – встряхнул хлыстом.

– Я не дам тебе меня ударить, – прошипела с ненавистью, держа ушиб ладонью.

– Ты ходить сейчас еле сможешь.

– Но смогу, – с усилием ступила вперёд.

– Ты не победишь.

– Я всегда побеждаю.

– Мне надоели эти разговоры, – встряхнул кистью и снова замахнулся.

Направил удар на ту же руку. Девушка быстро это поняла, резко подошла вперед. Удар был сильным, но не настолько, чтобы упасть. Тонких хвост оплел ее словно змея.

– Ты сама даешь мне тебя победить.

– Думай как хочешь, – потрясла плечами и сбросила кнут.

Подскочила, резко присела, и провела вытянутой ногой по его ступням. Выбила ноги. Вскочила. Тот упал с грохотом. Быстро стала ногами ему на спину. Уперся ладонями в грунт и резко выровнялся. Та с криком упала назад. Поднялся. Вскочила.

– Все ещё думаешь победить? – наклонился к оружию.

– Да, – резко отбросила рукоять в сторону.

– Ты слишком дерзкая, – раздраженно посмотрел в глаза.

– Не хочу новый удар, – сгруппировалась, подпрыгнула и врезала ему ногами в живот.

Исказив лицо, соперник отлетел. Грохнулся на причинное место и схватился за ушиб, начав сдавленно кашлять. Грозно посмотрел на мелкую женщину, что успела подняться. Ее взгляд не был теплее.

– Ко Фрамалака! – неожиданно послышалось из толпы.

Девушка мгновенно изменила свой лик на светлый и добродушный, посмотрев в сторону крика. Лидер также заинтересовался, что эту смерть на ножках, может так быстро смягчить.

– Что ты делаешь?! – испуганно и зло кричал супруг.

– Ко Моису, – радостно подбежала к нему. – Я почти победила. Я останусь здесь.

Такая причина для гордости, такое маленькое счастье, которым она хотела поделиться совсем не смягчило его тона.

– Ты с ума сошла?! Твое место дома! Иди домой сейчас же!

Ее взгляд стал таким, будто Моису прямо сейчас загнал ей кинжал точно в спину, в сердце.

– Но ко Моису… Я победила…

Соперника это всё даже удивило. Медленно поднялся. Покашливая и держась за живот, подошел к Фрамалаке. Положил на ее плечо руку и посмотрел в глаза воину:

– Она останется. Биться с женщиной, что к тому же не владеет оружием – не честно, но она повалила меня на землю. Я признаю свое поражение.

Девушка сбросила его руку, опустив взгляд на землю. Моису широко открыл глаза, понимая что не пройдет и минуты, как она начнет плакать. Решительно направился к ней:

– Она здесь не останется, – подошел, посмотрел в глаза, которые только что предал, присел, перебросил ее через плечо и пошел дальше.

Подобрал ее шпагу с ремнем и ушел в толпу. Фрамалака расплакалась, начав слабыми кулаками бить его по пояснице:

– Пусти меня. Ты меня не любишь. Ты не хочешь, чтобы я была с тобой. Ко Моису, ты плохой, плохой…

Он пытался игнорировать всё это, хоть и был на грани к тому, чтобы начать страстно доказывать ей обратное. Вышел из лагеря. Прошел немного в лес и присел возле дерева. Положил шпагу в сторону, посадил жену перед собой. Та мгновенно дала отчаянную пощёчину:

– Что ты делаешь? – стала истошно спрашивать сквозь слезы. – Зачем ты это делаешь? Ко Моису, ты меня не любишь! Не любишь!

– Люблю! – тут же схватил ее запястья и стал над ее ногами коленями в песок.

– Не любишь! – выдала в лицо и опустила голову, всхлипывая.

– Ко Фрамалака, – серьезно встряхнул ее руки, – услышь меня наконец-то. Ты должна уйти. Я ХОЧУ, чтобы ты ушла.

– Не любишь..!

– Я хочу, чтобы ты была дома, с нашим сыном, – пытался заглянуть в глаза. – Ты умеешь охотиться, ты можешь его защитить. Если на наше племя нападут, ты всех убьешь, но к нему притронуться не дашь. Ко Фрамалака, ты меня слышишь? – снова встряхнул, приводя ее в чувства. – Ты можешь передать ему то, как я охотился и бился, научить тому, как это делаешь ты. Ко Фрамалака, ты должна быть дома, – та подняла заплаканное лицо, что начинало успокаиваться. – Если я умру, если меня убьют, ты всему его научишь. Ты вырастишь из него настоящего воина. Ко Фрамалака, иди домой. Я умоляю тебя, – с болью в сердце сжал ее кисти. – Я прошу тебя. Будь с ним, за стеной. Я хочу думать, что вы в безопасности днем и ночью, что вы дождетесь меня, если я задержусь, что вы будете молиться за меня, если я умру.

– Не умирай, – бросилась на шею, тоскливо его прижимая. – Я не хочу, не умирай… – пустила слезы.

– Ко Фрамалака, – обнял ее, – я ничего не обещаю. Я не могу обещать, – закрыл глаза. – Умоляю, иди домой. Я вернусь телом или воспоминанием, но будь дома, пока всё это не закончится. Умоляю тебя… – прижал ее к сердцу.

– Хорошо, – жалобно кивнула. – Я пойду, – отлягла и посмотрела в лицо, в его грустные глаза. – Возвращайся. В любое время дня и ночи. Разбуди меня и скажи, что ты наконец-то дома, – тоскливо прильнула к губам.

– Я скажу, – закончил поцелуй. – Я обязательно тебе это скажу, – опечалено прикоснулся лбом ко лбу.

Поднялись. Пошли обратно в лагерь. Печально обнимая супругу, Моису вел ее на другой конец, собираясь снова сказать “пока”, не зная увидит ли он ее снова. Нагнулся и поцеловал в темя.

Совершенно неожиданно, дорогу преградил тот самый долговязый, все еще чувствующий боль в животе. Посмотрел на воина, на девушку.

– Она уже уходит, – сообщил подчинённый. – Я убедил ее уйти домой.

Тот опустил глаза на бывшую соперницу:

– На каком языке ты сказала ту фразу?

– Какую фразу? – насторожилась, прижимаясь к любимому.

– Ты знаешь язык людей в металле?

Девушка пару секунд поразмыслила, после, неоднозначно кивнула:

– Допустим.

– Мне нужно, чтобы они уничтожили вражеское войско.

– Зачем? – нахмурилась. – Они хотели только выгнать вас.

– Нас? Ты хочешь, чтобы твои муж, брат и сын вернулись домой живыми?

– Хочу, – кивнула. – Но они не согласятся вам помогать.

– А так? – поднял ладонь и зажег в ней пламя.

Девушка шокированно вдохнула, открыв глаза и рот. Это был Расиариас. Тут же упала пред ним на колено, покорно опустив голову:

– Великий ко Расиариас. Извините, что так жестоко обратилась с великим богом огня, страсти и войны.

– Я не Расиариас, – убрал огненную руку за спину. – Я его воплощение. При рождении мне дали имя Хофра́си.

– Перед воплощением ко Расиариаса все люди должны преклонять свое колено в знак благодарности за жизнь.

– К сожалению, не все так благодарны как эти люди вокруг. Есть и те, кто верит в ложного бога, в бога похоти, чье воплощение зовут Хи́ту.

– Чем я могу служить самому́ пламени?

– Люди в металле. Они сильны и их панцири не дают так просто их убить. Они должны быть на нашей стороне. С ними, мы победим войско Хи́ту, как стадо муравьев.

– Я сделаю все возможное, великий ко Хофра́си, чтобы эти люди были на стороне великого и непобедимого ко Расиариаса.

– Спасибо. Я оценю твой труд позже. Сейчас мне нужно их войско.

– Я пойду к их лидеру, – поднялась. – Я постараюсь его убедить.

– Хорошо. Мы будем идти на восток, к лагерю неверных, – пошел обратно, к подчинённым.

Моису с тревогой взял ее за плечи и повернул к себе:

– Ко Фрамалака, зачем ты согласилась?

– Ко Моису, это ко Расиариас, – показала ему вслед. – Это великий бог.

– Я не переживу, если с тобой что-то случится. Я пойду с тобой.

– Нет. На нас нападут, если увидят тебя. Люди в металле не хотят, чтобы мы были на их землях. Не рискуй. Они убьют тебя.

– В смысле “не рискуй”? – испуганно воскликнул. – Ты идешь к ним одна! Ко Фрамалака, я не хочу терять тебя! Я должен пойти с тобой!

– Нет. Ко Моису, – мягко взяла его ладони и опустила руки, – я обязательно вернусь. Я обещаю.

– Если ты не сдержишь свое слово…

– Я всегда его сдерживаю, – стала на носки и потянулась к нему, опуская их руки вниз.

– Я снова хочу тебя, – наклонился и поцеловал. – Ты разжигаешь во мне истинное пламя…

– Я люблю тебя, ко Моису.

– Я всеми силами постараюсь не умереть.

Та бросилась на шею и прошептала на ухо:

– Надеюсь нам не придется воевать друг против друга… – закрыла глаза.

– Я этого не переживу, – крепко ее обнял.

Снова попрощавшись, они разошлись. Фрамалака вернулась к лагерю короля только после полудня. Пробралась к его шатру, попросила у стражников разрешения пройти. Один из них зашел внутрь, скоро вернулся и пропустил ее. Девушка зашла. Правитель как раз читал маленькое письмо, сидя за столом. Усмехнулся и взглянул на гостью: – Да? Мне сказали, что Вы ушли ночью, – задумчиво подпер челюсть кулаком. – Куда? Сомневаюсь, что Вы испражнялись аж до полудня.

– Я ходила к своим. Мое племя вступило в ряды войска огненного бога.

– Ага… И на кого из нас Вы работаете? Это сведения для меня или для них?

– Какие сведения? – недоумевая нахмурилась.

– То, где, как, – положил руки на стол, нагнувшись к ней, – и сколько людей стоит в лагерях.

– Я не считала вас, а тем более их.

– Зачем Вы пришли?

– Оро́ ко Расиариас хочет, чтобы Ваше войско присоединилось к нему и помогло выиграть.

– Хм. Зачем мне это делать? Борьба с дикарями ради дикарей? Вот еще, – откинулся назад.

– Ко Расиариас вознаградит Вас.

– Кто это? И что он мне даст? Золото? У меня его и так хватает.

– Это великий бог огня, войны, смерти и страсти.

– Интересным набором он руководит, но это бог. Он не как мы с Вами, его нельзя увидеть или услышать, а тем более что-то получить от него. Я лучше буду выполнять волю своего бога, того, кому молятся мои люди.

– Но воплощение ко Расиариаса живо и я с ним билась. Посмотрите, – указала на синюю полосу на плече. – Думаете воображаемый бог мог бы меня так ударить?

– Кто Вас ударил меня не сильно волнует. Я в вашего бога не верю. Меня волнуют только люди и земли. Пусть эти племена перебьют друг друга в борьбе за первенство того, кому молиться. Это не мое дело. Если умрут все – я просто заберу Дикие земли себе, застрою их городами, полями и буду жить дальше.

– Вас сложно убедить.

– Докажите, что этот ваш бог существует, – наклонился к столу, положив на него руки. – И пусть он покажет мне то, что может мне дать. Иначе – я буду бить каждого, кто позарится на мою территорию. Надеюсь, я достаточно ясно все изложил.

– Да, ясно. Я приведу его сюда, – сжала кулаки, развернулась и пошла.

Король только хмыкнул. Снова взглянул на письмо и приподнял уголки губ.

К вечеру, за час до заката, в лагерь зашли пять дикарей. Это были Хофра́си из племени Ко́я с луком и двумя стрелами в руке; один из Ва́и, усеянный шрамированными линиями от макушки до стоп, держащий в руке хопеш; вождь Ки, с массивным ожерельем из волчьих зубов, мелких костей и фарфоровых бус на груди, несущий на бедре длинный нож; лучший воин То́и с саблей в руке и угловатыми тату по телу; Лари́ми – долговязый молодой человек, усеянный рисунками змей и с кнутом в руке, на чьем конце виднелся железный куб, что словно пуля мог пробить противника насквозь. Все из них внимательно следили за любыми движениями людей в металле. Местные также приготовили оружие для этих великанов. Не смотря на худобу воинов Ларими и Коя, относительную старость вождя Ки, все они выглядели внушительными и устрашающими. Впереди всех шла Фрамалака. Взгляд ее говорил о многом. Например о том, что нападать на них точно не следует.

Подойдя к шатру Давида, девушка сообщила стражникам, что привела к королю бога и лучше будет, если тот сам выйдет к ним. Правитель, только услышав такую просьбу, несколько удивился наглости Немого Господина.

– Они находятся на моей земле. Это они должны заходить ко мне, а не я к ним, – недовольно поднялся. – Что они позволяют себе? – направился к выходу.

Оказавшись на улице, шокированно открыл глаза. Издали, когда они прогоняли дикарей, те выглядели значительно меньше. Остался у входа в шатер. Недовольно посмотрел в глаза Фрамалаке:

– Где этот ваш бог?

Девушка повернулась к Хофра́си:

– (Это вождь людей в металле. Он не верит, что Вы воплощение великого бога ко Расиариаса.)

Лицо Давида скривилось. Он ничего не понял. Перевел взгляд на долговязого. Тот кивнул маленькой женщине, вручил свой лук со стрелами и двинулся к королю. Стража остановила его в двух метрах от правителя. Хофраси осмотрел их, двигая только глазами и посмотрел на “вождя”. Поднял руку, воспламенил ее.

Король аж подпрыгнул, до того это было неожиданно и странно. Настороженно отступил и достал из ножн меч, направив его на псевдобога. Тот оставался непоколебим:

– (Нападете на меня – вы и ваши люди тут же умрут, сгорев заживо, – встряхнул рукой, затушив пламя. – Мне нужен сильный союзник.)

– Что он говорит? – беспокойно вышло из Давида. – Кто он такой?

– Он говорит, – начала девушка, – что лучше Вам не нападать на него. И ему нужен сильный союзник.

– Да кто он такой, черт возьми?!

– Бог.

– Магия, – серьезно посмотрел на нее. – Это простая магия. Магией владеют только красные драконы, так что это не человек и не бог, – перевел взгляд на него, – а простая самодовольная ящерица.

Фрамалаку все это шокировало и возмутило:

– Не смейте говорить так про великого бога огня и страсти!

– Бог? Это красный дракон. Вот прилетит Наана – с лёгкостью это докажет.

Хофраси нахмурился, посмотрел на девушку:

– (О чем вы говорите?)

– (Он не верит, что перед ним бог. Он думает, что Вы красный дракон, – взглянула на лидера.)

– (Я рожден человеком и зачат человеком. Я не могу быть драконом. Это невозможно.)

– Это человек, – возмущенно посмотрела на короля. – Его родили люди.

– Это он может доказывать кому угодно, но не мне. Я не собираюсь биться непонятно с кем под боком. Это мои люди, – кивнул на своих, – и я не хочу, чтобы они погибали в чужой войне. Объявите войну мне – повоюем, а пока – проваливайте с моих земель и не занимайте моих людей. Я не собираюсь тратить свое золото, время, силы и людей на войну, непонятно за что и не понятно за кого. Ищите союзников в другом месте.

Фрамалака зарычала, сжав кулаки. Злобно передала его слова богу. Тот спокойно выслушал. Пару секунд подумал, после, повернулся к Давиду и начал:

– (Если не хотите быть моим союзником и воевать за меня – это Ваше право. Я предлагаю соглашение. Если мы случайно или не случайно зайдем на Ваши земли – мы не убиваем ваших людей, не разрушаем города и огороды, а вы – не убиваете моих воинов и спокойно отпускаете их.)

– Что он говорит?

– Великий бог предлагает соглашение, – повернулась к нему. – Мы не убиваем ваших людей, а вы – наших. Если мы попадем на ваши земли – вы нас отпускаете, а не рубите головы всем без разбора. Мы обещаем ничего не рушить и никого не убивать, ничего не захватывать.

Давид внимательно осмотрел их лидера, взглянул на других дикарей. Пару секунд подумал. Посмотрел на девушку:

– Как я должен отличить вашего от не вашего?

Та переспросила у главного. Хофраси даже задумался. Опустил голову, взявшись за подбородок:

– (Мы все разные, но мир понимаем одинаково… – поднял лицо к правителю. – Мы скрестим руку с оружием, – забрал у Фрамалаки свой лук, поднял его к лицу и перекрестил его другим предплечьем, показывая королю сначала руку, а потом оружие.)

Девушка достала шпагу и, как остальные дикари, перекрестила клинок рукой:

– Этим знаком мы покажем, что нападать и воевать не будем.

Давид осмотрел их:

– Вашему слову можно верить?

Те опустили оружие. Все повесили его на пояс.

– Да, – выдала Фрамалака, пряча шпагу в ножны. – Ложь сгорает в огне вместе с человеком.

– Как это понимать? – нахмурился.

– Заведите лжеца в огонь – поймете.

Тот усмехнулся:

– У вас действенные пытки.

– Это не пытка – это наказание.

– Что ж, – опустил меч и спрятал его в ножны, – я не собираюсь нападать на вас и убивать ваших людей. Но если ваши люди не будут делать этот знак с клинком и рукой – я буду воспринимать это как готовность к схватке.

– Хорошо, – кивнула.

– Вы останетесь с ними?

– Нет. Мне нужно домой, защищать своего сына.

– Мы больше не увидимся?

– Не знаю. Жизнь слишком непредсказуемая, чтобы что-то обещать.

– Что ж, – подошел и протянул руку, – это было достаточно короткое обучение.

– Согласна, – пожала ладонь. – Но обстоятельства вынуждают.

– Да, согласен. В таком случае, – отпустил кисть, – желаю окончить вашу войну с наименьшими потерями.

– Спасибо. Вам того же.