Текст книги "Война мнимых богов (СИ)"

Автор книги: katzi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Шагов через пятьдесят вниз и вперед, Давид увидел свет, бьющий из одного зала, одной арки. Заскочил внутрь. Справа и слева находились пустые ниши для мертвых, усеянные горящими свечами, чей огонь спокойно подрагивал, освещая фрески вокруг. Справа, в кокетливой позе сидела Марика, держа ногу на ноге и нетерпеливо виляя носком. Светлая кожа, освещенная пламенем, казалась теплым воском, возле которого пылает жгучий огонек чей-то страсти. Глаза, до поры светлые и холодные, серые как чистый лед на замёрзшей реке, были лишь слегка прохладны. Черные ровные волосы, при этом свете, непостоянно отражали серебром, при этом моментами сливаясь с темным платьем, расшитым блестящими камнями и благородными металлами. Корона, украшавшая этот образ, лишь заканчивала его, изменяя Марику на ведьму или тайную повелительницу подземелий, несметных богатств и мертвых, что в излишке разложены по катакомбам с необходимым для них уважением.

Давид затормозил, лишь увидев эту благородную особу. Девушка медленно осмотрела его, будто оценивая, подходит ли он на роль единственного любовника и достоин ли он видеть ее обнаженное тело в таком уединенном месте. Мужчина довольно усмехнулся, сверкнув своими хитрыми соблазнительными глазами. Марика уязвимо застыла, только заметив этот взгляд. Она выглядела словно молодая невеста в первую брачную ночь. Еще такая наивная и абсольтно невинная. Король рывком дунул на свечу, подскочил к ней и заключил в жаркие объятия, прильнув губами к шее. Девушка выгнулась, устремляя прикрытые глаза к расписанному потолку, чувствуя как ее восковое тело изменяется под его горячими руками. Вышел томный вздох, способный обжечь его розовые уши.

Буквально в середине процесса, когда женская нога была накинута на мужское бедро, а юбка со штанами убраны от пути к наслаждению, давая касаться горячей плоти, молодой человек услышал какой-то шорох, похожий на шаги. Настороженно замер, посмотрев на арку, из которой пришел.

– Неет..! – изнемогая от остановки, протянула королева, начав слабо тащить его грудь на себя. – Давид..! – умоляя глазами смотрела на него.

Девушка была уже красной и доведённой до точки кипения, так что остановка и прекращение деятельности было худшим из преступлений.

– Давид..! – обдала адски горячим воздухом его шею. – Давид..!

Тот настороженно прислушивался к звукам.

– Давид..! – прижала его к себе. – Давид… – начала медленно и томно, ослабевая, целовать его шею. – Прошу, продолжай… – жалобно послышалось от нее. – Давид… – чуть ли не плача протянула его красивое имя.

– Мне кажется тут кто-то есть, – шепотом известил.

– Мы супруги… Что они нам сделают..? Мы – короли… Мы их всех убьем…

– Наверное мышь, – вернулся к девушке. – Прости, – продолжил двигаться, решив восстановить прежний темп постепенно.

– Давид..! – с благоговением закрыла глаза, сильнее к нему прижимаясь. – Давид..! – выдала чуть громче, чувствуя полноценное продолжение их акта. – Давид! – радостно прижала его.

– Марика… – начал целовать шею.

– Да… – медленно закатила глаза, чувствуя как уходит в другой мир. – Да…!

– Я тебя люблю, – прижался носом и губами к дальней стороне шеи, утопающей в волосах.

– Да… – с длинными вдохами и изнемогая от страсти пыталась сказать. – Ви… А!

Тот ускорился, сильнее ее к себе прижав.

– Да! – с вдохновением сжала его спину, вытягиваясь вверх.

– Марика, – с заметной печалью начал.

– А! – громко дыша поразила его ухо. – Давид! Да! Да! – с силой прижалась к нему. – Давид!

Из-за его молчания, эти крики и стоны, вызывали в его сердце только боль.

– Марика, – чуть решительнее повторил.

– Давид! – впилась в его спину пальцами. – Да! Давид!

– Марика, – отринул от тела, на секунду остановившись.

Посмотрел в безумные и спокойные, страстные, любящие, радостные, озадаченные и каплю недовольные глаза, что блестели от кучи свечей вокруг.

– Марика, – из сердца вырвал, – я люблю тебя, – прижал стан, чуть ли не выдавливая из себя слезы.

Девушка насторожилась. Пару секунд молча смотрела на него. После, из-подтишка, украдкой, так, чтобы никто не заметил, начала сама двигать бедрами, хоть у нее это и плохо получалось. Марика хотела продолжения, а не этих непонятных признаний.

– Марика! – встревоженно встряхнул ее. – Я – люблю тебя! По-настоящему! Марика!

Та ничего не понимала, продолжая свою “тайную” деятельность.

– Марика! – заставил ее остановиться. – Услышь меня!

Девушка тихо и озадаченно откликнулась:

– Давид, я хочу дальше. Я тоже тебя люблю, но я тебя убью, если ты бросишь меня так.

Тот поспешно отпустил ее и поднял руки, задрал рукава до середины предплечья. Супруга посмотрела на пустые запястья, на его розоватое лицо, снова на руки.

– Эм… А где? – указала пальцами куда-то в сторону браслета, которого не было.

– Вот он! – нагнулся и схватил его в глубине ниши, показал девушке. – Когда я увидел тебя – я забыл надеть его!

Марика неуверенно взглянула на украшение, на мужа. Сердце ее забилось в надежде и нерешительности:

– Давид, ты… Получается сейчас…

– Марика! Я люблю тебя! – в отчаянии выдал на нее. – По-настоящему! Марика!

У той потекли слезы:

– Сейчас ты любил меня? По-настоящему..?

– Я всё еще люблю! – крепко обнял ее, отложив камень подальше. – Марика, – приблизился к жалобному лицу, – по-настоящему…

– Давид… – шмыгнув носом протянула. – Давид…

– Я люблю тебя, – прижался к телу и аккуратно продолжил двигать бедрами.

– Давид… – расслабленно закрыла глаза, прижимаясь к его плечу лицом. – Ты любишь меня… Давид… Давид… – почувствовала как прежнее желание и страсть возвращаются. – Давид, – любяще прижалась, приподняв счастливые уголки губ. – Давид…

Из катакомб они вышли счастливые и заплаканные, все в женских слезах, которые Марика вылила прям на него, когда она закончили. Идя по темным проходам со свечкой в руке, Давид обнимал девушку, что просто не желала его отпускать после сказанных им слов.

Поднялись в королевские покои. Супруга прильнула к губам, как только он закрыл тайный проход.

– Марика, – с улыбкой посмотрел в глаза и задул свечу.

– Давид, – печально смотрела на него, – я не хочу, чтобы это прекращалось. Давид, где твой браслет? Я хочу уничтожить его.

– Уничтожить? – нахмурился. – Там такой красивый камень. Спрячь его, если хочешь, но не ломай, – потянулся к карману. – Может быть Наана уберет заклятие и из этого камня получится хорошее ожерелье, – озадаченно посмотрел вниз.

– Что-то случилось? – неохотно отпустила его и отошла на полшага.

– Эм, – поставил свечу на комод, продолжая хлопать и лазить по карманам. – Кажется, – неловко улыбнулся, – я снова его забыл, – посмотрел в сверкающие от света глаза. – Я стал очень забывчивым. Надо сказать, чтобы кто-то забрал его.

– И чтобы узнали твою тайну? – ужаснулась. – Надо опять спуститься.

– Сейчас будет ужин, если он еще не начался. Будет плохо, если я опоздаю.

– Ты – король. Кто возразит тебе? Тем более, – сложила руки на груди и отвернулась, – у нас была веская причина опоздать. Мы наверстывали упущенное вчера вечером.

– Ты была очень красива сегодня, – подошел и заботливо обнял. – Необычайно красива.

– Но не красивее Льены, – недовольно нахмурилась.

– Я бы подумал над этим, – поцеловал висок, едва касаясь кожи.

– Мы договаривались не врать.

– А я и не обманываю, – затихая прижался к ней. – Когда я думаю о Льене, я восхищаюсь, не спорю, но когда я вспоминаю тебя сегодня в катакомбах… Марика, – прижался к ней пахом, – сегодня ты сломала мой механизм. Я хочу повторить, – нежно поцеловал шею, оплетя ее тело руками словно корнями.

– А что тебе так понравилось? – заинтересованно покосилась на него.

– Не знаю. Это письмо, ожидание и спешка к тебе. Может быть то, что я очень хотел закончить нашу вчерашнюю встречу. Или ты просто убила все другое, престав передо мной в таком месте, с короной, аристократичностью и среди подрагивающих свеч. Я не знаю. Я знаю только то, что ты нарушила всё, что было до этого.

– И… Ты сейчас не хочешь мужчину?

– Рядом со мной – ты. Я не хочу думать о том, кого я хочу и кого не хочу. Марика, сейчас я хочу есть, пить вино и вспоминать твое дыхание, что обжигало мне уши и душу. Мне кажется за такое, – едва улыбнулся, – мы будем гореть в Аду. Это выглядело страшным грехом, – поцеловал ее скулу.

– Хах, – игриво уклонилась. – Грешник.

– Ты тоже грешница, – потянулся, дабы укусить ее за белую щечку.

– Хаха! Грешники.

– Нам необходимо исповедоваться после такого. Священник будет в ужасе от наших извращений.

– Давид! Не говори так!

– Но это был грех. Страшный грех. Мы осквернили мертвых.

– Там их не было, – повернулась. – Так что никого мы не оскверняли.

– Нас поглотила страсть настолько сильная, что женитьба не может нас оправдать, – взял ее руки.

– Давид! – широко улыбнулась. – Она оправдывает даже такое.

– Нет, это было свыше ее сил.

– Тогда, – легко оттолкнула его, – иди и исповедайся. Ты страшный грешник.

– Но когда мне отпустят все мои грехи, я снова начну грешить. Марика, – взял ее руки и поднес к груди, – я никогда не остановлюсь. Это порочный круг, который я не могу разорвать.

– Хаха! Давид третий Порочный! Или Давид третий Страстный?

– Марика, – с улыбкой подошел, – не придумывай мне таких имен, а то придворные подумают немного не то.

– В любом случае, Давид третий, я пойду в свои покои и сменю платье для ужина. А ты забери свой браслет. Встретимся за столом, – легко поцеловала кончик его носа и пошла к выходу.

Давид провел ее взглядом с улыбкой на лице и поспешил к картине. Взял свечу, зажег ее от светильника, что горел неподалеку и открыл проход. Только он собрался побежать вниз, как земетил нечто желто-фиолетовое на полу. Опустил глаза. Настороженно посмотрел в темноту, выглядывая образ человека, что может напасть на него, как только он нагнется. Пусто. Быстро схватил браслет и запер ход.

– Это была не крыса, – с тревогой начал. – Там был человек. Кто знает катакомбы? – подошёл к столику и положил украшение возле шкатулки. – И у кого есть ключ? Нас видели. Могли что-то слышать. Я ничего такого не говорил… – задумался, присев в кресло. – Человек, не знающий сути, вообще не понял бы этот разговор про браслет. Кто это может быть? – вышел за дверь и позвал Густава.

Когда молодой человек пришел и поклонился, король тут же начал:

– Пусть поставят у каждого входа в катакомбы человека и отправят парочку внутрь. Я хочу знать кто там сейчас ходит.

Слуга кивнул и быстро вышел. Давид настороженно покосился на картину, браслет. Вышел наружу. Взял с собой рыцаря для охраны и отправился вниз, к столовой.

Приказ короля был исполнен мгновенно. Не успел Давид сесть за стол, как пять рыцарей с факелами зашли в темные коридоры, начав искать того неизвестного, что тут ходил и всё высматривал.

Ариф, только услышав мужские разговоры и металлические шаги, напрягся. Ему точно нельзя было здесь находиться, тем более так долго. Задул свечу. Покрутился на месте и спрятался в нише за какой-то статуей.

Рыцари разделились. Разошлись по коридорам и приготовились блуждать по этим лабиринтам более часа, выискивая ни то шпиона, ни то кого-то любопытного, ни то просто заблудившегося.

Ариф замер, застыл и затаился. Справа были слышны шаги, был виден дрожащий огонек, отсвечивающий от влажных камней на потолке. Не издавая никаких звуков и вообще не двигаясь, практически не дыша, молодой человек проследил за охранником в латах и с мечом на бедре, что безмятежно шел куда-то вперед, не оглядываясь и не сильно прислушиваясь. По логике воина, тут злоумышленника быть не могло, так как данный проход вел к тупику, заваленному камнями. Раб внимательно следил за светом. Как только снова стало чернее ночи и шаги удалились настолько, что от них остался один лишь гул, одинаковый для отголосков любых звуков в пещерах, Ариф беззвучно вылез из-за статуи. Посмотрел вслед рыцарю. Свет его факела, освещающий все вокруг на несколько метров, был словно точкой, маленьким фонарем где-то далеко в море. Осознав, что даже если он сейчас начнет шуметь при беге – его не догонят до выхода, Ариф поспешил к залу с пятью арками. Вокруг была тьма, не освещённая ничем. Выставил руки по бокам, дабы чувствовать где находятся стены и не врезаться в них на поворотах. Где-то ближе к залу находились ступени и беглец с большой вероятностью мог на них споткнуться и упасть, но это было уже не так страшно. До выхода оставалось бы двадцать метров, за которые его точно не догонят. Шаг его был уверенным, тихим, вряд ли кому заметным.

Нежданно споткнулся и буквально грохнулся на каменные ступени.

– Я что-то слышал! – непонятно откуда выкрикнули.

Раб испуганно помчал по лестнице на четырех, словно зверь или ребенок, желающий поскорее сбежать из этого темного лабиринта. В один момент его ослепил факел, горящий в этом самом зале на стене. Прикрыв зажмуренные глаза рукой, молодой человек оттолкнулся от камней, вскочил на ноги и большими, громкими шагами добежал до двери.

Едва он успел открыть и очутиться в коридоре, рядом с гобеленом, освещённым оранжевыми лучами солнца, его тут же схватили. Ариф дернулся, в попытке вырваться и убежать, но его быстро прижали к стене, надели кандалы на руки за спиной и развернули, держа за плечо. Раб неприветливо осмотрел рыцарей, поправляя руки в массивных наручниках. Воины в ответ осмотрели его.

Задержанный был грязный. Весь в пыли, грязи, земле и старой паутине. Особенно нечистыми выглядели колени и ладони, на которые он упал, а также спина и плечи, которыми он прижимался к старой штукатурке за статуей. Из карманов халата выглядывало более десятка по-разному сожжённых свеч.

За столом тем временем резво общались, смеялись и иногда ели. Королева в этот вечер разговорчивостью не отличалась. Девушке было значительно интереснее создавать картины и ланшафты на своей тарелке из еды с помощью приборов, чем обсуждать какие-то политические или культурные вопросы. То икра изобразит солнце, то картошка с мясом станут землей и камнями, то кусок рыбы представит перед глазами реку. Марика улыбалась. Это не выглядело чем-то больным или глупым, наигранным, это выглядело так, будто королева счастлива. В своем маленьком мире, со своим маленьким счастьем.

Давид же беседовал как обычно – оживленно и с ясным смехом, что был слышен даже в коридоре. Супруга подняла сияющие глаза на его широкую улыбку и задорный взгляд, в котором бушевала жизнь. Положила голову на ладонь и аботливо обняла себя другой рукой.

Она просто смотрела. Разглядывала его желтоватые от вина зубы, светлую кожу с тонкими розовыми губами и парой мелких родинок на лице. Живые брови, что то и дело прыгали и прижимались к глазам, хмурились и расслаблялись, внимая других. Широкий лоб с намеками на две горизонтальные морщины. Усмехнулась, увидев его детско-театральное удивление, при выслушивании барона по его правую руку. Такие глаза явно не верили этому хвастливому рассказчику, что рассказывал о своей победе над волком голыми руками. Взглянула на блестящие темные волосы и сверкающую золотую корону с рубинами, изумрудами, сапфирами и аметистами по ее периметру. Ласково улыбнулась, думая о пушинке, что зацепилась за его волосы.

Не успела девушка вернуться к любованию его лицом, как к Давиду направился рыцарь, при этом гремя своими доспехами. Стол разразился смехом от новой хвастливой истории. Правитель подхватил кубок и немного отпил, перед тем как взглянуть на вояку.

– Мы нашли того, кто лазил по катакомбам, Ваше Величество, – сообщил тот гласно и четко.

– Н-да? И кто это?

– Ваш новый слуга, – поклонился.

– Ариф?

– Вероятно. Он не назвал своего имени.

– Нужно будет поговорить с ним… Посадите его пока что в темницу. После ужина я навещу его, – отпил вина, возвращаясь к разговору за столом.

– Ваше Величество, – настаивал тот.

– Что-то ещё? – непринужденно взглянул на него.

– Да. Мы нашли и схватили того, кто прислал Вам отравленное вино. Он сидит в темнице. Третий день не кормим. Говорить кто его послал – отказывается.

– Хм. Тогда я и с ним поговорю. Ждите меня в темнице, – усмехнулся гостям, поднял бокал и с широкой улыбкой отпил вина.

После трапезы, по пути к темницам, его снова перехватили, но на этот раз перехватчиком выступила Марика. Девушка подкралась сзади, крепко взяла его ладонь и остановила, приблизившись со спины к уху:

– Давид, – тихонько начала, – я хочу видеть тебя в моей спальне, – медленно взяла руку в замок. – Я буду уже не так прекрасна, но я хочу…

– Поговорить о чем-то? – обернулся.

– Я хочу смотреть на тебя. Приди. Я скажу принести твое любимое вино и цукаты.

– Хорошо. Если я не буду после пленников злым – обязательно приду, – поцеловал нос и направился дальше.

Первым делом, он зашел к Арифу. Тот сидел на койке абсолютно несчастный и подавленный. Лишь увидев заходящего к нему короля, молодой человек вскочил и стал по струнке, будто он был солдатом.

– Тебя схватили в катакомбах, – без промедления начал Давид. – Что ты там делал?

Раб неуверенно покосился на стража, что стоял у выхода с этой стороны.

– Ариф, говори. Ты не в том положении, чтобы врать или молчать.

– Я хотел изучить тайные ходы, – виновато опустил голову.

– Зачем?

– Я любопытный.

– Думаешь это оправдание? Ариф, я тебя почти не знаю, да и другие слуги тоже. Я не собираюсь верить каждому твоему слову, – его голос приобрел угнетающую силу. – Говори, что ты искал, видел, изучал.

– Шесть ходов, – негромко начал, – и лестница в Ваши покои. Первый справа ведет в большой зал со статуями и колодцем, откуда уходят много коридоров к разным дверям. Второй ход короткий и ведет к массивной двери. Третий – очень длинный и ведет к закрытым дверям. Четвертый – завален камнями, а пятый я не изучил. Шестой ход… Тот, что скрыт дверью, ведет в гробницу… – виновато затих.

– Продолжай, – настойчиво выдал.

– Я видел Вас с королевой в этом зале…

– Много видел, слышал?

– Сначала я услышал, но не был уверен в том, что это Вы. Когда я вас увидел – тихо ушел. Я вернулся в этот зал, когда Вы с королевой поднялись в ваши покои. Когда я зашел, то увидел Ваш браслет. Взял его, затушил все свечи и положил в карманы, так как моя уже собиралась заканчиваться. Отнес украшение Вам и вернулся в катакомбы. Там лежит много мертвецов. Это всё, что я знаю, – поднял глаза, что напоминали виновного пса.

– Что ты еще делал?

– Прятался от стражей и убегал. Я думал меня накажут, если узнают, что я ходил там.

– Ты прав. Накажут. Что ещё?

– Ничего…

– Как ты попал туда? – неприветливо влез страж.

Раб испуганно покосился на него и опустил голову:

– Его Величество дали мне ключ от двери с гобеленом… – вытер сопливый нос.

– Отдай ключ, – протянул руку Давид.

Ариф жалобно взглянул на него, упрашивая разрешить оставить его себе. Король попросил рукой. Молодой человек отвел угнетенные глаза, медленно снял с шеи цепочку и положил ключ на могущественную руку закона. Ему было до того грустно и виновато, что он хотел было провести загадочный эксперимент и вернуться в прошлое, уговорить себя же уйти из катакомб вместе с королем. Тогда бы, его точно не схватили и сейчас, вместо того, чтобы чувствовать себя тем, старым и никчемным рабом, что живет в темнице, не радуясь жизни, он бы спокойно ел вместе со слугами и ждал следующего дня в этом прекрасном замке.

Жалобно шмыгнул носом, глядя на свои грязные и сомкнутые руки. Давид положил ключ в карман, посматривая на виноватость пойманного.

– Посидишь пока что здесь, – развернулся и вышел. – Ведите меня ко второму.

Ариф с замиранием сердца взглянул на своего бога. Его закрыли. Раб подбежал к маленькому окошку в которое передают обед и выглянул на короля, на его дорогой наряд, драгоценную корону. Слеза полная отчаяния стекла по его щеке. “Рай окончен. Я предал, я ослушался и не попросил разрешения. Его Величество больше никогда не даст прикоснуться мне к нему, – с силой ударился лбом в дверь, утопая в своем горе. – Я – раб! Грязный и недостойный! – упал на грязный пол, мощенный камнем. – Я – раб! – обнял свои колени, прижимаясь к уголку между стеной и дверью. – Раб…”

Между тем, Давида привели к отравителю. Тот сидел прикованный цепью к дальней стене.

– Буйный, – сообщил начальник. – Любит бросаться на всех.

– Эй, заключённый, мои люди накормят тебя, как только ты скажешь кто тебя послал и зачем.

– Никогда наша родина не будет подчиняться мужеложцу! – вскочил, с безумным взглядом бросившись на него.

Король спокойно отступил. Цепи не хватило и безумец быстро упал наземь.

– Кто и зачем? – повторил тот.

– Какая разница кто? – поднялся, с отвращением глядя в его глаза.

– Это была твоя инициатива?

– Чё?!

– Вас много?

– Кого “нас”? – с вызовом осмотрел его.

– Безумцев, что хотят меня свергнуть.

– Вся страна!

Давид взглянул на начальника:

– Хотите меня свергнуть?

– Никак нет. Я люблю Ваше Величество, – поклонился.

– Вся страна? – скептически вернулся к заключенному.

– Любит! Ха! Мужеложцы! – харкнул в их сторону. – Гореть вам в Аду!

Рыцарь был готов казнить его прямо сейчас и прямо этим мечом, чью рукоять он сжал от злобы.

– Значит, вы считаете нас мужеложцами? – спокойно уточнил Давид.

– Ублюдки! Выродки! Тьфу! – плюнул ему в лицо.

Король брезгливо вытер это с носа и перенес слизь на стену.

– Колесуйте его, – взглянул на рыцаря. – Первым делом сломайте челюсть. Можете приступать прямо сейчас, – вышел.

Заключенный и тюремщик переглянулись. Не успел Давид выйти из подземелья, как услышал хруст и отчаянный крик боли, доносившийся из той же камеры.

К супруге он пришел через полчаса. Сначала нужно было умыться, после – переодеться. Когда он вошел, то увидел Марику, лежащей на кровати и тоскливо выпивающей вино, поедающей сладости.

– Я смотрю ты без меня начала, – закрыл дверь спальни.

Она жила в покоях прошлой королевы, матери Давида. Сейчас была в ночной рубашке.

– Тебя долго не было, – печально взглянула на него. – Я думала ты не придёшь.

– Но я пришел, – приблизился к постели и залез к ней, сел возле тарелки с цукатами. – Почему ты не ужинала?

– Кто тебе сказал? – отпила вина.

– Неважно. Ты ничего не съела. Тебя что-то тревожит?

– У тебя тоже есть “мартышки”? – скучая взглянула на миску.

– Может быть. Марика, – погладил ее плечо.

– Я не хочу искать тебе “любовницу”, – села и отвернулась. – Ее еще нет, а я уже ревную.

– Но мы же ничего не будем делать. Ты знаешь это. Так, только общение, – взглянул на сладости и бросил одну штучку в рот.

– А вдруг она соблазнит тебя?

– Хах, как? Ты же знаешь, что женщины мне не нравятся.

– Но сегодня…

– Это другое.

– Какое? – посмотрела на него.

– Не знаю. Другое. Ты была слишком красива, чтоб не возбудить меня, – мягко улыбнулся.

– Льстишь? – отпила вина.

– Правду говорю, – взял ее за руку и поднес ладонь к губам, поцеловал ее пальчики.

– Значит… Я тебе только такая как там нравлюсь?

– К чему эти вопросы? – взял тарелку и перенес ее на прикроватный столик, положил туда корону.

– Я любви твоей хочу, – печально сделала последний глоток и поставила кубок на столик со своей стороны. – Мне нужно это. И я должна знать как этого добиться, – взглянула на него.

– Но я тебя уже люблю, – потешно улыбнулся и лег на подушки.

– А вдруг?

– Что “вдруг”? Вдруг разлюблю?

– Да. А вдруг ты разлюбишь меня? А вдруг перестанешь считать меня красивой и желанной?

– Марика… – ласково провел пальцами по ее бедру. – К чему думать об этом сейчас?

Та покосилась на руку, на его задумчивый взгляд:

– Тебе… Тебе хочется меня?

– Да, – поднял корпус и с легкой улыбкой приблизился к ее губам. – А тебе меня хочется, рыбка?

Девушка покрылась счастливым румянцем:

– Рыбка? – прикрыла смущенную улыбку. – Это так ласково…

– Моя рыбонька, – повалил ее на постель, – сейчас я всю тебя съем.

========== Глава 12 – Экстракт ==========

Следующим днем, пока все завтракали, в покои Генри проникла некая служанка. Девушка быстро огляделась, осматривая его комнату. Найдя глазами кувшин, подошла к нему. Вылила к отвару некий экстракт, уместившийся в небольшом бутыльке, сбросила с горлышка последние капли и поспешила выйти. Скрылась, растворившись в толпе похожих друг на друга слуг.

После завтрака, вельможи разбрелись кто куда. Король с советником отправился слушать просителей, королева решила навестить сына и покормить лебедей, Леона пошла с западным послом в сад, а Генри скрылся в своих покоях.

Думая о жизни, стране и людях, что тут живут, Давид стал размышлять о сиренах. С ними действительно надо было что-то делать (крестьян слушал Филипп), но что конкретно? Поймать их нельзя, как-то воевать – себе дороже. Решил, что отдаст владение морем Наане. Пусть она сама с этим разбирается. К тому же, она очень заинтересована в том, чтоб ее дорогие синие драконы вернулись в море, а сирены вообще исчезли. Подозвал министра, что стоял в стороне. На ухо передал свою волю. Тот кивнул и быстро покинул тронный зал, отправился к книге приказов и Наане, которую перед этим требовалось еще найти. Королевские мысли вернулись к неурожайному полю и стаям волков, что активно уменьшают овечьи стада. Подпер челюсть кулаком.

Так прошел час, другой. Близилось время совета, на котором Давид будет вынужден слушать еще и министров. Сейчас он простых людей слушает, а там – министры. Думать придется больше. Потер внутренние уголки глаз.

Нежданно разнесся гул и свист холодного ветра, что мигом влетел в одни окна и вылетел через другие. Присутствующие вскрикнули и вздрогнули.

– Что за ураган? – прикрыл глаза от летающей пыли король.

– Не знаю, Ваше Величество, – расстерянно послышалось от Филиппа.

Дверь с грохотом открылась, раскинув по сторонам свои тяжелые створки с такой легкостью, будто они были бумажными.

– Ты! – яро послышалось из входа. – Ты обманул меня!

Внутрь зашла женщина. Волосы ее были светлыми как снег, а глаза яркими как молния.

– Ты говорил, что остановишь войну! – тяжелым и босым шагом направилась к королю.

Тот с ужасом вжался в кресло при виде этого всемогущего существа. Придворные держались стен.

– Ты говорил, что сохранишь жизнь моим сестрам!

Ее легкий наряд и волосы трепыхались на сильном ветру.

– У тебя есть силы! У тебя есть возможность! Но ты дал им умереть! Ты предал меня! Ты предал природу!

– Но я выгнал дикарей, – стал оправдываться Давид.

– Ты думаешь только о своих землях!

– Мне думать о чужих? – возмутился. – Этот смерч принес и мне кучу убытков! Я такой же пострадавший! И какое отношение смерч имеет к тем богам? Это не боги к тому же! А простые красные драконы! Не со мной нужно разговаривать, а с драконами, что магией владеют! – указал в сторону вулкана.

– Драконы?! Ты – остолоп!

Тот поразился этой наглости.

– Это – люди! Настоящие! И один из этих людей вызвал смерч, погубивший сотню моих сестер! Ты должен был убить его до того, как это произошло!

– Это – не моя война! Почему ты не пошла к дикарям, что там живут?! Они с удовольствием перебьют друг друга за идею о том, чей бог правильный!

– Это – не боги! – пришла в ярость.

– Я говорю “за идею”! Я сохранил свои земли и нимф, что на ней живут! Дикие земли – не моя территория! Тебе надо было идти к дикарям!

– Ты, – стихла, сжимая кулаки, – не сдержал своего слова. Я свое – сдержу. Ты отказался помогать нимфе – духу природы. Твоя страна умрет от чумы, – взмахнула рукой, разнося вирус.

– Что?! – с ужасом вскочил. – Ты не сделаешь этого!

– Поздно, – посмотрела в его глаза.

Сердце из камня, слезы из льда, а голос из меди – именно такое впечатление создавала Льена.

– Нет! – сбежал по ступеням. – Остановись! Не делай этого!

– Ты – не сдержал слово. Ты обещал остановить войну, но вместо этого оградился от всего и засел в своих стенах.

– Дай мне неделю и эти дикари больше никого не убьют!

– Моих сестер это не вернет.

– Но может сохранить тех, кто остался!

– Я не отступлю.

– Льена! – испуганное послышалось со спины.

Девушка обернулась.

– Льена! – с мелкими слезами радости подбежал Генри и крепко ее обнял. – Льена, – пригладил распатланную шевелюру. – Льена… – с нежной улыбкой посмотрел в ее строгие глаза.

– Генри, убеди ее не убивать моих людей! – выкрикнул ему Давид.

– Убивать? – наивно переспросил молодой человек, продолжая глядеть на нее. – Льена, зачем? Ты же ангел, мое маленькое солнце, моя муза, – погладил ее мягкую щеку.

– Он убил моих сестер, – категорично послышалось от девушки.

– Нет! Я их не убивал!

– Ты дал их убить! – зло выглянула на него.

– Льена, главное, что ты жива, – наклонился к ней и с нежностью прильнул к губам, начав медленный и глубокий поцелуй.

– Нет! – вырвалась. – Ты не будешь мне мешать!

– Не делай этого, – сжал ее хрупкие ладони, поднеся их к груди.

– Я уже выполнила свое слово. Страна умрет от хвори, – вырвала руки.

– И я? – поразился Генри, открыв ей чистые от зла очи.

Девушка помедлила с ответом.

– Дай мне неделю! – подошел Давид. – И война там прекратится!

Нимфа молчала еще пять секунд. Резко посмотрела на него:

– Неделя. Если после этого, война не прекратится – я такой доброй уже не буду, – взглянула на Генри. – Увидишь меня через десять дней, – развернулась и пошла к выходу.

Тот сорвался с места и скоро догнал ее, схватил за кисть:

– Льена! Я скучал!

– Ты подчиняешься ужасному человеку, – вырвала руку, продолжая идти к дверям.

– Льена! – подскочил, взял за плечи и развернул. – Я подчиняюсь только себе. Льена, – беспокойно нагнулся к ней.

– Король не слышит природы.

– Но ее слышу я, – коснулся лбом лба. – Льена, не покидай меня снова.

– Покину. Я хочу видеть как Давид выполнит свое слово.

– Льена… – отрешенно опустил плечи, с сильным желанием не расставаться с ней.

– Мое решение окончательно, – убрала его руки, развернулась и ушла.

Король тем временем уже во всю раздавал приказы военачальникам и Филиппу. Завтра на рассвете армия выходит из города и идет прямо на Дикие земли.

Весь день замок стоял на ушах, подданные жаловались на здоровье. Так как слухи распространяются быстрее ветра, особенно те, что касаются чумы, жители города обезумели. Воцарился хаос. Все бежали из столицы как можно быстрее. Брали необходимое, запрегали коней и мчали, по крайней мере хотели мчать как можно дальше отсюда. Но, не из-за закона подлости, а из-за большого населения города, многие повозки стояли вплотную друг к другу, с трудом пробираясь к выходу.

Вечером, когда столицу покинули уже 1/3 людей, центральную улицу перекрыли до самых ворот, что на ночь наглухо закрыли. Горожане негодовали, но это был личный приказ короля. Его войско должно идти быстро, без задержек перед телегами, груженными курами и глиняной посудой.

– Давид, – взволнованно обняла его Марика, стоя с ним посреди королевских покоев.