Текст книги "Война мнимых богов (СИ)"

Автор книги: katzi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

========== Предисловие ==========

Прошло пять лет с момента убийства королевы Клариссы. Ее муж, король Кроми́и – Леонид, все еще был жив, однако интересовался политикой все меньше. Бывший монарх уехал подальше от столицы, на восток, к Скалистому заливу, где он поселился в одном из местных замков. Правил же их сын – Давид.

К этому времени, молодому королю исполнилось 22, его светло-русые волосы успели потемнеть, а тело вытянуться и возмужать. Супругой у него была 19-тилетняя Марика – дочь одного знатного маркиза с северо-запада. Девушка хоть и прожила со своим супругом под одной крышей уже пять лет, однако ребенка она носила впервые. Миновал уже восьмой месяц, так что королева шагала по замку с приметным животом и грудями. Хоть и была девушка до беременности худенькой, тягость не делала ее массивной или тяжелой. Ее прохладный взгляд не сменился, а ровные смольные волосы так и продолжали падать на спину. По замку она ходила величественно, пусть и в самом непримечательном темном платье с золотой вышивкой на горловине и без намека на фижму, которую она надевала только во время балов и знатных пиршеств. Из украшений, она постоянно носила лишь небольшую золотую корону без камней, что украшала черную голову как ничто лучше.

Помимо супруги, в жизни монарха были ещё две женщины – его сестры-близняшки, что были на пять лет младше. Звали их – Лиза и Леона. Первую выдали замуж за третьего принца страны И́мри, что лежала на юге, а вторую – за виконта Поднебесного, мальчика весьма симпатичного и романтичного во время их беззаботной юности, когда девочка сама выпросила эту свадьбу. Нынче юноше близился двадцатый год. Он был первым сыном графа Вино́лии, самого богатого региона всей Кромии, что лежала на ее востоке. Звали его Генри и, в отличие от своего шурина, отцом он был уже как год.

Кроме людей, здесь также жили и разумные драконы, двое из которых проживали в замке вместе с людьми. Это были Наа́на и Рэко́, что относились к разным видам (расам), но были друг другу матерью и сыном. Так уж вышло, что Наа́на, относящаяся к красным драконам, способным к магии, отложила яйцо от черного и огнедышащего приятеля, после чего у них вылупился Рэко́ – дракон хоть и черный, с грубой толстой чешуёй как у отца, но с двумя шишками на макушке, что в последствии должны были вырасти в рога, похожие на материнские. У всех троих были крылья, так что сомнений о том, что ребенок сможет летать – не было. Кроме этого, Рэко́ был огнедышащим, в чем часто убеждались слуги и сама мать, когда ребенок буквально кашлял на кого-то огнем. Сейчас же малышу было почти пять и вел он себя точно также как и другие пятилетние дети. Наана любила только его одного. Его отцу завоевать разбитое сердце драконихи так и не удалось.

Также, в непосредственной близости к Кроми́и, лежали Дикие земли, которые заселяли не очень развитые племена, чьи местные жители были на голову или две выше любого обычного человека и с ног до головы покрыты разными племенными татуировками. Эта территория была зажата на небольшой полосе земли между Кроми́ей и И́мри, чьи люди предпочитали объезжать дикарей подальше от их поселений. В одном из самых крупных племен, ближе к западному краю территорий, жила Фрамалака – не местная девушка, пришедшая сюда из Кроми́и, а там и еще откуда-то. Девушка эта была совсем низкой, относительно своего мужа и его семьи, однако бойкости ей было не занимать. Она носила имя “Ко Фрамалака”, что буквально означало “Смертоносная”. Правда если бы она не взяла это имя сама, по приходу в это место, её бы нарекли просто “маленькой”, за ее необычно низкий рост, что был около 173 см. Остаться ей позволили только из-за женитьбы на одном из воинов, чье имя звучало как “Ко Моису”, а обозначало просто “Сильный”. Сам факт женитьбы у всех обозначался черной линией от кончика носа до центра лба, но у этих двух, полосы шли только до переносицы, где обрывались. Это было связано с их возрастом, когда они поженились – им было уже за 20. Кроме этого рисунка на теле, девушка сделала и все другие, необходимые для жизни здесь.

Уже четыре года девушка мирилась со своим материнством, часто думая, что их с супругом прокляли боги, подарив таким страстным сердцам такого непослушного сына. Правда непослушным он был только при матери, отец мог успокоить его одним только взглядом, что девушку определенным образом бесило.

========== Словесная карта местности ==========

Кроми́я располагается в умеренной широте и имеет размеры 400*410 километров по площади. Столица – Рукта́ла, находится практически в центре, на левом берегу реки Ру́кты, что течет с севера и северо-запада на юг. Река эта достаточно широкая и разделяет столицу с вулканом, на другом берегу, от которого русло с каждым новым извержением смещается в сторону города всё больше и больше.

Кроми́я состоит из 2 графств и 4 маркизств на границах, примерно равных между собой по размеру. На севере расположились самые крупные маркизства – Хо́рия, на северо-западе и Ро́на, на северо-востоке. Вторую по ее имени называют крайне редко. Чаще всего, когда имеют ввиду ту местность, говорят “дубовая роща”, так как вся территория Ро́ны засажена дубовыми лесами. Хо́рия имеет немного скалистый рельеф. На ее границе с государством на севере, начинаются горы. Далее, графство Вино́лия, что заняло весь оставшийся восток и часть юга страны. Эта местность покрыта равнинами, покрытыми виноградниками. Западнее, находится маркизство, принадлежащее семье Жа́ннер, что до некоторого времени было отдельным государством. Оно было средних размеров и ни чем не выделялось, кроме того, что граничило сразу с тремя другими странами. Далее, между Хо́рией и Жа́ннер, была зажата самая небольшая область – Даври́, что отличалась не только своими размерами, но и бедностью. В центре, обложенное всеми другими графствами, лежало графство Рума́, в сердце которого стояла Рукта́ла.

Что касается границ Кроми́и, то с востока она упиралась в Скалистый залив, названный так за повсеместные каменные обрывы большой высоты; с юга, она прилегала к И́мри, что до некоторое время была султанатом; с запада ее окружали небольшая, но длинная Славия; а весь северо-запад занимала собой Нория, государство мощное, крупное, строгое; часть земель на северо-востоке, что прилегали к “роще”, были частью уже разваливающейся империи за заливом.

Вход в залив был с юга, из Длинного моря, что охватывало весь берег монументального И́мри. Страна эта была если не очень широкой (примерно 300 км), то весьма протяженной (более 600 км). К заливу она прилегала также как и Кромия – боком.

Славия напротив, была страной очень миниатюрной, но все равно длинной – примерно 150*350 километров суши. Зажатая между И́мри, Но́рией и Кроми́ей, ей было не очень комфортно.

Нория была достаточно скалистой местностью, уходящей дальше на северо-запад. Формой она напоминала щит, упавший на эти земли и ни при каких обстоятельствах не желающий их отдавать. Местность у нее была побольше – 600*580 км².

Империя же охватывала весь остальной берег залива и даже не было понятно где же ее владения наконец заканчиваются.

Помимо больших и сложенных стран, к Кроми́и прилегали так называемые “Дикие земли”, территории, населенные дикими племенами. Они, словно расщелина, идущая от залива, находились между И́мри и Вино́лией, то ли защищая и разделяя их друг от друга, то ли пытаясь поссорить. “Трещина” эта была более 200 км в длинну, так что занимали племена достаточно много места. В ширину же она была не больше 60 км, в самом широком месте – у берега.

========== Глава 1 – Покинуть дом ==========

Май. День. Палатка в племени Ки. Сегодня Фрамалака просто не выдержала. Четырехлетний малыш разбил любимый кувшин хозяйки, который она сама разукрашивала. Одним богам известно почему девушка взбесилась до такой степени, что начала бить малыша вместо того, чтобы наказать обычным способом – нарисовать нелестный перевернутый треугольник сажей на лбу, как было принято здесь. Это был обычный кувшин, который можно купить на рынке в любое время. Фрамалака потратила на него отнюдь не весь день и могла спокойно разукрасить новый.

Лишь начала она вымещать злость на провинившемся, как вернулся супруг. В руках его был кусок мяса и корзина овощей с фруктами. Только увидев своих любимых, Моису вскрикнул:

– Ко Фрамалака! Остановись!

Отбросил корзину с мясом в сторону, подбежал и выхватил из ее рук ребенка:

– Ко Фрамалака! Что это с тобой?! – гневно выкрикнул на нее, прижав маленького к себе. – Ты опять злая! Зачем ты его ударила?!

Мужчина этот был чуть более двух метров ростом и широк в плечах, в принципе, как и остальные мужчины Диких земель. Из одежды были только сандалии с несколькими кажаными ремешками обмотанными вокруг щиколотки, и льнанная юбка до колен. Такие тут носили все. У женщин добавлялась полоска ткани, удерживающая и защищающая груди. Лысыми тоже были все и практически с рождения. Только у Фрамалаки виднелись черные кучерявые волосы, которые ей коротко стригли. Кроме того, девушка была весьма худой и миниатюрной, по сравнению с остальными жительницами этого места, чей рост редко был меньше 180-ти см.

Девушка взглянула на мальчика, что жалобно всхлипывал, прижимаясь к отцу и прячась от всех за его большими руками. Он был таким маленьким, беспомощным и незаслуженно наказанным. Обернулся на маму, посмотрев на нее своими блестящими от слез глазами. Взглянув на это личико, которое она сама обидела, девушка сама расплакалась. Глянула на мужа, отчаянно ударила кулаками по коленям и выкрикнула: – Я не знаю, что со мной! Я злая! Я всегда злая! Я не знаю почему! – закрыла лицо руками, начав истошно плакать.

– Ко Фрамалака… – сжалился тот и сел рядом, обнял левой. – Я же люблю тебя, – чмокнул в висок, та одернула голову. – Что с тобой происходит?

– Я не знаю! – гневно посмотрела на него и оттолкнула. – Отстань от меня!

Моису удивленно отодвинулся.

– Ко Фрамалака.

– Что?! – сжала кулаки. – Что ты хочешь?! Я не знаю, что со мной!

Тот взглянул на ребенка, вздохнул, поцеловал его в лоб и поставил на землю:

– Беги к бабушке, мне нужно поговорить с мамой.

Малыш жалобно взглянул на девушку, настороженно отступил и сорвался с места, в испуге сбегая отсюда. Молодой человек взглянул на любимую:

– Тебе нужно уйти.

Та пораженно застыла, посмотрев на него:

– Ты выгонишь меня? – сердце ее замерло вместе со слезами покрывающими щеки. – Моису, ты обещал, что никогда меня не выгонишь. Ты обманул меня! – в истерике бросилась на него с кулаками. – Ты обманул! Ты не любил меня!

Тот мгновенно схватил ее запястья:

– Ко Фрамалака, ты нарушила закон. Тебе нужно уйти.

– Какой закон? Моису… – втянула сопли. – Я люблю тебя. Я не хочу уходить. Моису, не выгоняй…

– Ты ударила ребенка. Ты ударила НАШЕГО ребенка. Тебе нужно уйти. До следующей луны, – поцеловал в лоб. – Я тебя тоже очень люблю, но ты ударила его. Так нельзя.

– Ко Моису, – жалобно взмолила к его чувствам.

– Ко Фрамалака, я своего решения не поменяю. Собирайся. Бери любое оружие, посуду и уходи. Я верю в тебя. Ты выживешь, – тоскливо поцеловал. – Я люблю тебя невероятно сильно, но такие правила. Ты должна уйти сейчас, или тебя выгонит вождь.

– Ко Моису… – прильнула, заглядывая в добрые, но непоколебимые глаза.

– Ты должна.

Девушка с болью обняла его, тут же горько расплакавшись. Когда к ним пришла возмущенная свекровь, невестки уже не было, а ее муж лишь с печалью глядел на горящие в костре ветки. Фрамалака снова надела черные штаны, рубашку, шляпу и завязала на поясе ремень со шпагой. Сапоги она надевать не захотела, так как за это время уже изрядно привыкла к местным сандалиям. Она не знала куда ей идти и где коротать целый месяц, так что направилась просто прямо, уже и позабыв, что эта дорога ведет в королевство, где весь ее вид воспринимают за Немого Господина.

В замок графа Поднебесного тем временем начали приходить письма о войне двух враждуюших племен на юге. Генри читал все это и просто не понимал, что нужно делать. Как их разнять? Или как вернуть в Дикие земли? Войско было и солдаты были, но вот что со всем этим делать, он совсем не понимал. Генри не полководец и в искусстве войны понимал также много как и в кузнечном деле, то есть ничего. Отправил гонца в королевский замок, с письмом прямо к отцу. Эти варвары разрушали ценные виноградники и близлежащие поселения. С ними просто необходимо было что-то делать.

Юноша этот был привлекательный, с темными кучерявыми волосами, треугольным лицом, изящным носиком и печальными глазами, в которых редко сверкала жизнь и страсть. Пока он жил в королевском замке, много лет назад, все его называли не по имени или титулу, а по прозвищу – “неуловимый Казанова”. Не смотря на то, что мальчик в то время совсем не говорил и показывался на глаза только по праздникам, в роли королевского пианиста, девушки-подростки все равно мечтали о его сонате в их честь, о его кучеряшках и милом личике.

Глядя на то, как гонец покидает стены замка, он устало сел в кресло и тяжело вздохнул. Посмотрел на конторку с бумагой, печатью, сургучом и чернилами, осознал, что скоро домой приедет сам граф. Закрыл лицо руками и истошно простонал, совершенно этой встречи не желая. Поднялся, направился к младшим братьям. Его темные кудри всё ещё не выпрямились, в отличие от спины, чья осанка говорила любому, кто здесь главный и кому в действительности стоит кланяться. Из одежды был невзрачный жюстокор и темные короткие штаны, что подвязывали под коленом.

Выйдя во внутренний двор, он увидел своих меньших братьев, которых было трое, и их верных друзей-дворян, что седлали лошадей. Подошёл к Адаму, с которым была разница всего пара лет. Осмотрел остальных мужчин и юношей.

– Куда вы собрались? – вернулся к нему.

– Хах! На охоту! – натянул поводья, заставляя лошадь остановить прогулку на месте. – Хочешь с нами?

– Скоро отец приедет.

– О! – весело глянул на остальных родственников. – Вот с кем можно отлично поохотиться! Хах! – повернулся к старшему. – А ты чего не радуешься?

– Не хочу показывать своего счастья.

– Хах! Сама серьёзность! Ну и будь серьезным дальше! А мы поедем развлекаться! – повернул лошадь к воротам.

Генри без радости посмотрел ему вслед. Развернулся и быстро ушел в замок. Молодой человек хотел уединиться и в свое удовольствие поиграть на свеженастроенном рояле, как его перехватил министр и вынудил пойти на собрание по поводу этих воюющих племен.

Сообщив в который раз, что виконт не знает, что с ними делать, наследник сообщил, что отправил письмо помощи отцу, встал и ушел, продолжив путь к роялю. На этот раз его перехватила уже служанка жены. Генри снова тяжело выдохнул, пошел к супруге.

Леона сидела в саду и думала о неком идеальном образе любовника, что мог бы заменить этого красивого, но уже приевшегося мужа. Тот пришел:

– Лара передала, что ты хочешь меня видеть, – стал напротив.

– Хочу, – раздраженно кивнула и резко открыла веер, начав вальяжно махать им на себя.

– Я здесь и ты меня видишь. Что ты хотела?

– Сыграй мне.

– Леона, я совсем не в том настроении, чтобы играть тебе серенады.

– Я сказала:”Сыграй мне”, – жестко повторила, с презрением и высокомерием глядя на него. – Не забывай кто я.

– Ты виконтесса.

– Я – принцесса и сестра короля, – закрыла веер.

– Ты БЫЛА принцессой. Сейчас ты виконтесса.

– Я – сестра короля, – медленно поднялась.

– Ты моя жена.

– Я, – недовольно подошла, – сестра короля. И ты обязан меня слушать.

– Я не слуга.

– Еще какой! – дала пощечину. – Ты всегда им был! – повернулась и пошла вглубь сада, стуча каблуками по камням.

Молодой человек печально посмотрел ей вслед, развернулся и поспешил в замок.

На следующий день, вечером, прибыл тот самый гонец и передал Генри письмо от графа. Тот его распечатал только в кабинете, предчувствуя, что ничего хорошего внутри он не увидит.

“Я удивлён, что письмо от тебя дошло ко мне только сейчас. Я даже не догадываюсь как Ари́с смог контролировать тебя и не дать развалить всё, что веками создавал наш род. В течении двух дней я буду дома. Даже не думай давать какие-либо приказы армии. Я не собираюсь разбираться ещё и с этими проблемами.”

Генри откинулся на спинку, закрыл глаза и беззвучно заплакал, пуская крупные и блестящие слезы. Душа от этих слов болела. От всего она болела. От нелюбимой жены и братьев, от непростых обязанностей и министров, что сами всё решить не в состоянии, от нелюбви отца, от одиночества и непонимания вокруг. Ему просто хотелось скрыться ото всех, сесть за рояль, положить на клавиши пальцы и бездумно играть, выплескивая всю свою боль в музыке, в единственном деле, которое граф не признавал для своего сына провальным.

Через десять минут душевных терзаний кто-то постучал. Молодой человек резво посмотрел на дверь, резким движением вытер потеки на лице, втянул сопли и подошел к выходу. Открыл:

– Да? – расстерянно послышалось от него.

На пороге стоял советник, тот самый Арис. Мужчине было лет сорок, он носил расшитый шелком кафтан и небольшую круглую бородку.

– Мне передали, что Вам пришло письмо от его Сиятельства.

– Да, – мелко кивнул. – Граф будет тут в течении двух дней, – опустил голову и снова втянул сопли.

– Ваша Милость, что-то случилось? – забеспокоился тот.

– Нет. Просто замёрз. Сегодня холодный ветер был, – взглянул на него. – Я хочу побыть один, если никаких дел не появилось.

– На самом деле… Только что приехал посол от барона Гризи́. Его земли активно страдают от воюющих племен.

– И что он хочет?

– Его Милость просит военной помощи, дабы прогнать дикарей.

– В письме, отец сказал мне ничего с армией не делать, – печально выдал.

– Но Ваш отец приедет только через два дня, – забеспокоился. – За это время барон может потерять бо́льшую часть своих виноградников.

Генри задумался.

– Господин, я не прошу решить этот вопрос сейчас, но до того как приедет граф Поднебесный и разберётся что происходит, может уже не быть что спасать.

– Будет очень жаль… Король любит вино с виноградников барона… – взглянул на него. – Отправьте половину наших лучников и конницы. Думаю если дикарей напугать, они сами уйдут.

– Хорошо, – поклонился. – На рассвете отправится первый полк.

– Надеюсь, все обойдется без потерь.

– Я тоже надеюсь на это.

– Еще какие-то дела есть?

– Нет. Отдыхайте, – поклонился и собрался уходить.

– Арис, – внезапно окликнул.

– Да, господин? – повернулся.

– Я хочу уехать. Завтра после обеда. Пусть мне подготовят карету.

– Куда желаете отправится?

– К королю.

– В такое время? – забеспокоился.

– Завтра-послезавтра приедет мой отец. Да и Вы, Арис, можете день-два присмотреть за владениями. К тому же есть мои братья… Когда мы с отцом жили в столице, тут все было хорошо. Зачем переживать?

– Но тогда всем управлял Ваш дед.

– Арис, я просто хочу уехать, – печально повторил. – Я устал. Мне нужно развеяться. К тому же я давно не виделся с Его Величеством и Наа́ной.

– Но Ваш отец точно не обрадуется этому.

– Когда он будет тут – для нас обоих будет лучше, если я буду в другом месте.

– Но…

– Арис, просто подготовьте мне карету.

– Как пожелаете, Ваша Милость, – учтиво поклонился и отправился дальше по коридору.

Генри провел его взглядом. Зашел обратно, закрыл дверь. Взглянул на письмо, взял его и поджёг о свечу.

На следующий день, за обедом, молодой человек сообщил всем, что хочет уехать.

– И зачем? – тут же выразилась Леона.

– Я устал, – вздохнул, посмотрев на нее.

– Ха! А мы не устали, – язвительно выдала.

– Не хочешь со мной?

– Нет, – сложила руки на груди и отвернулась.

Генри осмотрел свиту:

– Я не знаю насколько уезжаю.

– А нас почему с собой не зовешь? – выразился Адам. – Мы тоже к королю в гости хотим.

– Вы будете нужны отцу. Уверен, он каждому из вас даст ответственное задание.

– А ты ему нужен не будешь, – скептически выдал средний.

– Нет. Зачем я ему?

– Ты же наследник. Сам знаешь зачем.

Опустил глаза на пищу:

– Не говори ерунды, – принялся за обед. – Я всё равно уеду.

Супруга закатила глаза: “Наконец-то. Хоть видеть его не буду.”

Генри тем временем печалился о том, что в собственном доме его ничего и никто не держит.

После трапезы молодой человек сел в карету и благополучно уехал. Леона его не провожала.

Граф вернулся на следующий день, к вечеру. Мужчина тут же дал приказ разгрузить его вещи и направился в замок, в сопровождении советника. Шаг его был твердый, уверенный и отчасти угрожающий.

– Что этот шалапай творил? Рассказывай всё.

Арис сначала даже не понял о ком он:

– “Шалапай”? Вы про Генри?

– А кто из моих сыновей бо́льшая тряпка, чем он?

– Но…

– Ты ничего не дал ему испортить? Я очень надеялся на тебя.

– Он не был плохим владетелем.

– Что ты несешь? Это же Генри. Он физически хорошим быть не может.

– Боюсь Вы неправы, Ваше Сиятельство.

– Это ересь.

– Вынужден Вас огорчить или скорее обрадовать, но Генри не давал глупых приказов.

– Врешь, – резко остановился и повернулся к нему.

– Никак нет, Ваше Сиятельство, – беспокойно выдал. – Я говорю полнейшую правду.

– Я помню этого слабака. Эту тряпку об которую даже ноги вытирать противно.

– Не говорите так. За время Вашего отсутствия он очень изменился.

– Как? – небрежно выдал.

– Изначально его несомненно приходилось исправлять, так как он действовал необдуманно. Но к данному моменту Его Милость управлял землями сам. Он не был глупым правителем.

– Я тебе не верю.

– Господин, я говорю полнейшую правду. Генри перечитал почти всю Вашу библиотеку. Он действительно стал мудрее. Ваш старший сын пожалуй лучший вариант для того, чтобы занять Ваше место.

– Я тебе не верю. Это невозможно.

– Вы считаете меня обманщиком?

– Нет, но я не верю в то, что Генри стал нормальным.

– Это правда.

– Я хочу увидеть это собственными глазами. Где он? Покажи мне этого “гения”, что хочет занять мое место тут навечно.

– К сожалению это невозможно. Его Милость уехали вчера после обеда.

– И куда же?

– Во дворец короля. Генри пожелал навестить их.

– И прямо перед моим приездом? Да он сбежал! Трус, которого поискать еще нужно! – продолжил путь.

– Ваше Сиятельство, – поспешил следом.

– И не говори мне, что он изменился. Генри как был трусом, так им и остался.

Молодой человек тем временем уже подъезжал к столице. Когда он прибыл к замку, было уже темно. Карета остановилась возле ворот. Один из слуг поспешил сообщить страже кто приехал. Скоро, их пропустили и Генри мог спокойно заехать, выйти во внутренний двор. Тут же выбежал Филипп, что за это время успел поправиться и обзавестись приметным пузом.

– Ваша Милость! – остановился подле молодого человека. – Мы Вас совсем не ждали!

– Да, я знаю. Извините, что не предупредил. Я просто забыл об этой необходимости. Комната, где я жил до свадьбы, еще свободна?

– Да, конечно.

– Тогда я хочу поселиться на время именно там. Я не знаю когда уеду, как только вернется мой отец.

– Его Сиятельство послало Вас вместо него?

– Если бы… – вздохнул. – Нет. Я просто хочу увидеться со старыми друзьями. Я могу сейчас увидеться с Его Величеством?

– К сожалению нет. Король сейчас в своих покоях и не хочет, чтобы его беспокоили.

– Возможно, он разрешит мне хотя бы поприветствовать его. Родственники ведь.

– Насчёт этого я ничего сказать не могу.

– А Наа́на? Она сейчас здесь? С ней я могу увидеться?

– Да, она в своих покоях, но не советую ее беспокоить в такое время. Ее Милость не любит, когда их с малышом будят. Они рано ложатся.

– Тогда проведаю их утром.

– Желаете чего-то перед сном?

– Нет. Пусть мне подготовят кровать. Я устал с дороги и хочу только спать.

– Хорошо, будет сделано, – взглянул на носильщиков и сказал куда всё это нести.

Генри же направился внутрь и к лестнице. Поднялся к королевским покоям. Подошел к двери, негромко постучал и открыл.

Видимо он постучал слишком тихо, так как ни Давид, ни его загадочный посетитель не обратили на дверь ни малейшего внимания. Лишь увидев их, Генри широко открыл глаза, понимая, что лучше бы он подождал с приветствием до завтра. Некий широкоплечий молодой человек ублажал своего правителя орально, стоя перед ним на коленях и вызывая у того недюжее блаженство. Из всей одежды на Давиде были лишь белые чулки до колена с черными туфлями и длинная задранная рубаха с кружевными воротником и манжетами. Нижний и вовсе был голый. Только благодаря тому, что король никак не хотел открывать глаза, Генри удалось остаться незамеченным. Тут же закрыл дверь. С ужасом посмотрел на ручку, в которую вцепился, резко отпустил ее, развернулся и поспешил к себе, всеми силами пытаясь забыть то, что он сейчас видел.

Разделся, лег в кровать. Уснуть он не мог еще долго.

Утром он также оставался беспокойным. Натощак выпил бокал вина. Выдохнул, постарался успокоиться, оделся и направился к Наа́не. Давид к тому времени уже выяснил кто так сильно хотел его увидеть, что ворвался к нему тогда, когда делать этого точно не стоило. Решил, что у Генри не хватит смелости рассказать об этом кому-то кроме своего священника, что будет слушать его во время исповеди.

Гость постучал к Наа́не. Драконы еще спали и этот стук явно не понравился маленькому Рэко. Мальчик тут же проснулся и с сонным прищуром посмотрел на дверь:

– Уходите, мы с мамой спим, – подполз к ней, взял ее крыло и накрылся им, прижимаясь к красному туловищу.

Он был черным драконом с двумя шишками на голове, что в последствии должны были стать рогами. Чешуя его была достаточно толстой и треугольной, в отличие от матери, чья кожа больше напоминала змеиную, хоть и была буро-бардовой. Помимо этого, у нее были округные рога, повернутые внутрь, и длинный хвост с тремя рулевыми перепонками, что складывались, когда их не использовали.

Девушка сквозь сон обняла и прижала ребенка к груди:

– Чщ… Давай спать…

– Давай, – перевернулся на другой бок и спрятался за руками и крылом, полностью исчезая из чужого поля зрения.

Генри прислушался. Тихонько постучал и приоткрыл. Заметил красного дракона, мирно спящего на правой части кровати и широко открыл глаза.

– Наа́на, – начал шептать, – Вы где? – заглянул за дверь, высматривая знакомую.

Черный дракончик раздраженно перевернулся, вылез из материнских объятий и стал на постель. Гость присмотрелся. У ребенка были ещё совсем маленькие крылышки – чуть больше ладони, и длинный тонкий хвостик с зачатками рулевых перепонок. Рэко же принял боевую позу: он поднял руки, крылья, открыл пасть с еще небольшими острыми зубками и начал по-детски рычать на гостя, пытаясь напугать. Генри потешно улыбнулся: – Ты еще не такой страшный, чтобы я испугался и ушел.

– Ррр… – зловеще продолжал малыш.

Наа́на лениво открыла глаза, схватила ребенка за щиколотки и резко потянула на себя. Тот испуганно бухнулся на живот. Мать быстро подтащила его и крепко обняла:

– Ух какой защитник, – с улыбкой почесала на затылке, в углублениях между чешуйками.

Дитя ожидаемо закатило глаза и начало мурчать словно большой и черный кот. Та радостно прижала его к себе и поцеловала в рельефную щечку. Посмотрела на гостя:

– Кто Вы? Что хотели?

– Наа́на, – улыбнулся тот, прикрывая дверь изнутри. – Это я, Генри, – закрыл их.

– Генри? – широко открыла глаза, резво поднялась, оставив Рэко на постели, и поспешила к знакомому. – Генри! – крепко его обняла. – Сколько же мы не виделись!

Девушка была два метра в росте. Крылья же поднимались еще выше.

– Хах! Очень давно, – оплел ее руками. – Я смотрю у вас с тем черным драконом всё-таки что-то получилось, – кивнул на малыша.

– Это моя мама, – обиженно возмутился тот, стоя на кровати и сжимая кулачки.

– Я ее и не забираю, – отпустил девушку. – Мы с ней старые друзья.

– Боже мой, – взяла его за плечи и осмотрела с головы до ног. – Ты так вырос… Так изменился. Даже глаза другими стали, – посмотрела в них.

– Моя мама! – выкрикнул мальчик, подбежал к ней и обнял за ногу, враждебно глядя на незнакомца.

– Хах, Рэко, – опустила глаза на ребенка. – Он меня у тебя не заберет, – нагнулась и взяла его на руки, выровнялась. – Генри, знакомься, это мой сын – Рэко́. Рэко, а это Генри, он мой друг.

Малыш настороженно обнял материнскую шею, не сводя взгляда с недруга:

– Это моя мама.

– Хах, а дружить с ней можно? – весело спросил тот.

– Она все равно моя.

– Конечно, у меня своя мама есть. А с твоей я просто дружить хочу.

– Но она будет моя.

– Я буду твоей всю жизнь, – усмехнулась девушка, положила на его затылок руку и начала чесать меж толстыми чешуйками.

Рэко тут же ушел в астрал. Мальчик лег на женское плечо и полностью расслабился. Генри, наблюдая такое мощное средство для успокоения, даже поразился:

– Что ты с ним сделала? Он сейчас в другой мир уйдет от такого количества удовольствия, – с улыбкой взглянул на нее.

– Хах, я все контролирую. Какими судьбами ты тут? Так давно не приезжал…

– Я не знаю насколько я здесь, – вздохнул. – Когда отец вернется, то я поеду обратно.

– Он наконец признал тебя? Раз послал вместо себя.

– Не совсем… – отвел взгляд. – Я просто не хочу встречаться с ним. Если бы я остался, все стало бы как раньше, а я так не хочу, – посмотрел на нее. – Понимаешь?

– Понимаю… – с печалью оглядела его.

Неожиданно, ребенок начал откашливаться, будто он подавился слюной.

– Тихо, тихо… – заботливо погладила его спину мама. – Генри, отойди, а то обжечь может.

– Обжечь? – широко открыл глаза, отступив на шаг.

– Да, он сейчас огнем кашляет.

Тот выровнялся и начал откашливаться громче. Генри насторожился.

– Роми́ говорит, что это будет продолжаться еще полгода, пока всё там не сформируется, – погладила черную голову.

Мальчик отвернулся и начал сильно кашлять, будто пытаясь вытолкнуть из горла что-то, что мешало дышать.

– Может он подавился? – забеспокоился гость.

– Нет, он пытается сейчас поджечь свой выдох.

Тот сильно кашлянул и вытолкнул слабый язык пламени, что тут же растворился в воздухе. Гость шарахнулся чуть в сторону. Рэко еще немного покашлял, прочищая горло, и жалобно сказал маме, что он голодный.

Все пошли на завтрак. После трапезы, король с советниками и Наа́ной отправился слушать подданых, которым вечно чего-то не хватало. Генри не выказал огненного желания присутствовать при этом, так что направился в бальный зал, где он точно мог почувствовать себя счастливым. Зашел, увидел до боли знакомый рояль и двинулся к нему. Монарх тем временем приоделся в жюстокор и сел на трон, драконы устроились по левую руку, Филипп – по правую. Корона на правителе была всегда, вне зависимости от того, какую он носил одежду. Лицо Давида было не самым выразительным, так что когда его величество периодически плевал на все правила и для удобства надевал простой дублет из темных тканей, издалека его узнавали только по этому золотому обручу с зубцами, украшенном драгоценными камнями.