Текст книги "Война мнимых богов (СИ)"

Автор книги: katzi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

– Правда не очень распространенное.

– Но и Вы не самый обычный человек.

– Да, может быть…

Та завязала узелок:

– А я – Натали. Это имя более распространенное. Отдыхайте. Сейчас я принесу Ваш завтрак, – собрала все вещи.

– Ваш отец очень щедр ко мне.

– Для такого известного человека мы можем и расщедриться, – улыбнулась, подняла поднос со всем принесенным и пошла вниз.

Фрамалака дождалась пока та уйдет. Села на кровать и надела рубаху. Погода на улице была солнечной.

Вернулась знакомая уже с миской крупы из которой торчал видный кусок мяса и с кружкой хорошего пива. Поставила все это на бочку под окном. Фрамалака села на место подушки, дабы дотянуться до всего. Поблагодарила за пищу и начала есть левой, предпочитая правой рукой вообще не двигать. Натали наблюлала. Присела рядом. С заинтересованным взглядом подвинулась. Раненная мельком покосилась на нее. Так близко к ней мог быть только Моису или их сын. Настороженно продолжила трапезу. На бедре оказалась нежная женская ладонь. Фрамалака тут же повернулась к знакомой: – Что Вы делаете? – в голосе прослеживалось непонимание.

– Господин… – с улыбкой прижалась к ее руке грудьми.

Та глянула на декольте, медленно отодвигаясь, и тут же вернулась к глазам:

– Что Вы делаете? У Вас есть жених.

– Но он будет далеко не первым… – проскользила пальцами к паху.

– Вы не понимаете, – резко зажала ее ладонь бедрами. – Вы не знаете кто я. Остановитесь.

– Но я же нравлюсь Вам, – хитро усмехнулась, прижав ее к стенке. – Я видела этот голодный взгляд вчера вечером. Вы еле сдерживались, – приблизилась к лицу.

– Нет, Вы не знаете, Вы не понимаете.

– Чего же я не понимаю?

– Кто я.

– Вы – Немой Господин, – страстно прильнула к ней и жарко поцеловала.

Фрамалака с трудом выбралась из этих губ:

– Остановитесь.

Ее сердце билось так сильно, что даже Натали его чувствовала.

– Ух как Вы хотите меня, – улыбнулась та и залезла на кровать, села гостье на пах.

Раненная просто не могла пошевелиться. Эти формы буквально прижали ее к матрасу и стене. Перед глазами были только груди. Может быть мужчина и оценил бы всё это по достоинству, но у Фрамалаки было абсолютно другое отношение к этой ситуации. Натали взяла ее затылок и прижала девушку носом к пышным грудям, в которых та практически утонула.

Внезапно дверь открылась.

– Натали! – разозлился отец. – Что ты с ним делаешь?

– Папа, – недовольно обернулась, – зайдите позже.

– Ты зря его мучаешь! Он евнух! – взмахнул на бедного.

Та повернулась к Фрамалаке, посмотрела в беспокойные глаза и нахмурилась, сомневаясь в услышанном:

– Вы евнух?

Раненная уперлась левой в ее плечо и начала с усилием отодвигать:

– Пожалуйста, не надо меня соблазнять…

– Евнух?! – возмущенно поднялась и отряхнула юбку. – Евнух! Немой Господин евнух!

– Натали, – тихо упрашивал тот. – Не кричите.

– Евнух! Вы – евнух! – уперлась кулаками в бедра.

– Натали…

– Великий человек оказался евнухом! – плюнула в его сторону, развернулась и ушла.

Фрамалака увернулась от плевка и взглянула на Кира:

– Зачем Вы сказали?

– Хах! Как будто кто-то поверит ей! А если и поверит, то совсем не надолго. Евнухи высокие и толстые, а Вы низкий и худой.

– Ну спасибо, – обиженно отвернулась.

– Хах! Все это знают! Никто ей не поверит, не волнуйтесь!

– Где моя шпага?

– Вы с ней сейчас не справитесь.

– Знаю. Просто хочу, чтобы она была со мной.

– Ладно. Принесу. Пока что не выходите, Натали в гневе, – усмехнулся и вышел, закрыл дверь.

– Эта Натали… – прошипела девушка. – Сука грудастая.

Скоро ей принесли шпагу с ремнем и племенной нож. Наступила ночь, взошли звезды.

– Оставаться здесь себе дороже, – затянула ремень со шпагой на поясе. – Эта Натали никогда от меня не отстанет, – поднялась и направилась к двери. – Если раньше домагалась, то сейчас поливать грязью будет. Не нужно мне это, – открыла дверь.

Прислушалась к окружению – тихо. Медленно и бесшумно вышла, не без труда спустилась по лестнице, вышла в зал, а там и на улицу. Огляделась. Слева дул теплый ветер. Посмотрела на юг. Решила, что действительно сейчас тот лес не пройдет и для начала надо окрепнуть. Повернула направо. Медленно и хромая пошла по брусчатке в своих родных сандалиях. Выйдя к рынку, подобрала какую-то палку с нее ростом и стала опираться на нее при шаге. К восходу девушка была уже за городом, на дороге лежащей среди поля.

К полудню она уже устала и истощилась. Хотелось есть, пить, перевязать снова кровоточащие раны на спине. Остановилась, облокачиваясь на палку. Солнце было беспощадно. Его яркие лучи только напекали и так больную голову. Сзади начала приближаться телега груженная сеном и запряжённая волами. Фрамалака обернулась. Кучер, заметив страждущего, притормозил возле него: – Эй, куда ты идешь?

Та устало посмотрела по сторонам:

– Куда-то на север, – вернулась к нему.

– Давай подвезу. Ты даже до свинной фермы не дойдешь.

– К сожалению, это правда, – двинулась к нему. – Не дойду.

– Откуда ты? – подал руку.

– С юга, – схватилась за нее и с трудом поднялась, села рядом.

– Тебе бы к лекарю, – взглянул на окровавленную сзади рубаху.

– У меня нет денег, чтобы сходить к нему.

– Да уж… Уверен что выживешь? – встряхнул поводьями.

Волы двинулись с места.

– У меня нет другого выбора, – устроила левую икру рядом. – Я должен вернуться домой, – отложила палку на край и устало выдохнула, глядя на уходящую вдаль дорогу. – Домой, к семье…

Через пять дней, утром, уже после завтрака, но до приема “страждущих”, король подожел к супруге, что сидела среди роз в саду.

– Что-то случилось? Ты хотела поговорить со мной?

Родить королева должна была не дале чем через пару недель.

– Да, – взглянула на него. – Давид, я хочу любовника.

– Любовника? – нахмурился и сел справа. – Зачем он тебе?

– Хочу как у них, – кивнула на парочку в десяти метрах.

Супруг глянул туда. Это были неземная Льена и Генри, что исцеловывал ее руки, рясно осыпая девушку комплиментами.

– Только не так сопливо, – немного сморщилась королева.

– Зачем тебе все это? – не понимая вернулся к ней.

– Я хочу знать, что кто-то из-за меня ночей не спит.

– Марика, ты же не мои сестры, у тебя есть разум. Зачем тебе это?

– Не знаю, – печально взглянула на розы слева. – Просто хочется быть для кого-то больше, чем королевой.

– Зачем?

– Просто хочется. Они так светятся прям, – покосилась на очарованных друг другом. – А что если смысл жизни именно в этом? – повернулась к мужу. – В том, чтобы любить?

– У нас скоро родиться первенец. Ты можешь любить его сколько твоей душе угодно.

– Это не то, – повернулась к бутонам. – Я хочу любить взрослого человека.

– Марика, ты моя жена. Я не хочу, чтобы ты занималась сексом с кем-то кроме меня.

– А я не говорю про секс, – рассматривала цветки. – Его я и от тебя попросить могу. Я хочу любви и обожания, – посмотрела на Давида. – Почему тебе можно иметь кого-то на стороне, а мне – нет?

– Это другое. У меня не родятся на стороне дети.

– Да, не родятся, но почему я не могу не рожать гуляя с кем-то?

– Да какой мужчина устоит перед соблазном? – возмутился. – Это ты должна гулять или с монахом, или с рыцарем! Ты действительно этого хочешь?

– Не кричи на нас с ребенком, – недовольно отвернулась.

– Марика! – вскочил. – Я просто не хочу, чтобы ты принесла в дом чужого ребенка!

– А если я буду очаровывать уже женатого? – задумчиво обернулась. – Ему тоже не нужны будут дети на стороне.

– Марика, твоя изворотливость меня поражает, – сжал кулаки. – Если хочешь любовника – ладно, но если ты забеременеешь от него – я вас обоих…

– Не забеременею. Мне нужна любовь, а не чужие дети.

– Я всё сказал, – недовольно развернулся и ушел в тронный зал.

Сел на свое место, выпил бокал терпкого вина. Посмотрел на советников, Наа́ны не было. Фыркнул и положил подбородок на руку, нетерпеливо глядя на закрытую дверь. Вошел первый проситель. После пятого, правитель вернулся в свое обычное настроение. К тридцатому становилось скучно. Жалобы были однообразными и давно знакомыми.

Тридцать седьмым, в зал зашёл тощий и совсем невысокий молодой человек с черными кучерявыми волосами на голове. Шел он медленно и хромая, периодически прыгая на правой ноге вперед. В левой руке находилась длинная палка, больше похожая на странный посох, на который тот опирался. Оружия при нем не было. Кроме этого, когда тот подошел на нужное расстояние, Давид почувствовал такой противный и стойкий запах от просителя, что невольно сморщился, выровнялся и прикрыл рот с носом рукой, украшенной перстнями.

– Чего Вам? – поскорее выдал король.

– Приюта, – тихо высказал тот.

– Приюта? Идите к моим слугам, они отвезут Вас в Гнездо ястреба. Там из Вас сделают человека.

– Вы не помните меня, – поднял истощенный взгляд и бледное лицо. – Вы хотели у меня учиться.

– Учиться? У Вас? – пораженно выкрикнул. – Я никогда у нищих не учился!

– Я не хочу называть своего имени. Но приютите меня, – опустил голову. – Мои раны тянут меня к могиле.

– Приютить? – возмущенно вскочил. – Если бы я подбирал каждого обездоленного – я бы сам уже стал таким!

– Я из племени Ки. Прошу, вспомните мой отказ учить Вас тому, что Вам не нужно.

– Из какого ещё племени? Из того, что воюет на моих землях?

– Нет. Наши люди не знают о войне.

– А она идет, – сел. – И я не собираюсь помогать тем, кто разрушает мои города. Уходите. Никакого приюта Вам не будет.

– Вы обманули меня, – подняла глаза. – Когда мы прощались, ты сказал, что всегда рад принять меня в своем дворце, – присутствующие возмутились. – Что я почетный гость, – недовольно выровнялась, опираясь на палку, – что я должен быть рад, что я могу учить мудрого короля.

Давид нахмурился. Что-то такое припоминалось. Филипп всеми силами не понимал, что происходит:

– Ваше Величество, зачем Вы его слушаете?

Тот задумался, глядя в эти черные глаза:

– Пусть говорит. Я не совсем помню кто это…

Фрамалака пришла в ярость:

– Не помнишь?! Если б не раны и отсутствие шпаги – ты бы проиграл в дуэли не успев ее начать!

Злиться было лишним. Кровопотек усилился вместе со жгучей болью в спине и других ранах. Упала на палку.

– Вы не в состоянии драться, – беспристрастно заметил Давид.

Та злобно глянула на него. Эти черные угли, черные как сама смерть, злые, как сам Сатана. Такие же глаза были у Немого Господина, когда тот выгонял принца с его свитой с территории племени. Черный платок, шляпа, рубаха и штаны, со сверкающей шпагой. Рост… Да, это был он. Давид тут же повернулся к советнику и в полголоса начал: – Я знаю кто это. Отведи его в комнату и позови лекаря. И накормите его. После обеда я хочу с ним поговорить.

Филипп был в недоумении:

– Но кто это, Ваше Величество? Зачем он нам в замке?

– Я потом Вам скажу. Это хороший человек.

Помощник недоверчиво покосился на раненного. Подозвал слугу, дал приказ и проследил как гостя провожают в его простую комнату.

Фрамалака тут же села на кровать и выдохнула. Сил не было, желание жить оставалось на исходе. Хотелось только прекратить эту боль и домой, в родную палатку, к родным людям и к родному очагу со свежей дичью. Замертво упала на матрас и тут же уснула.

Проснулась девушка только через пять часов, к вечеру. Не успев открыть глаза, услышала как за окном кто-то бьется на саблях. Спросонья осмотрела ноги, кровать, комнату. Выровнялась и села. Протерла правой рукой глаза. Озадачилась и нахмурилась. Глянула на окровавленный рукав, взялась за плечо и аккуратно потыкала в него пальцем. То не болело. Взглянула на ногу, потянулась к ранам на спине. Удивительно, но ничего не болело. Заметила записку на столе. Аккуратно поднялась и медленно направилась к ней, внимательно следя за поврежденной ногой. Та не подводила. Подошла. Взяла лист и попыталась прочесть. Девушка слишком долго не видела эти символы. Напряглась: – Эт-то На-а́-на. Я в-вылеч-чила теб-бя. Н-никто нее з-знает кт-то т-ты, – осмотрелась.

Отложила записку и подошла к окну. Оно выходило на площадку, где тренировался король с одним из своих слуг. В руках были мечи. Фрамалака никак не отреагировала и вернулась в комнату. Пошла к двери и вышла в коридор. Отправилась налево. Петляния по неизвестным дорогам привели ее в коридор, где бегал черный дракончик. Девушка не сразу поняла что это, так что остановилась и начала всматриваться. Рэко, заметив незнакомку, выбежал к ней и принял враждебную позу: – Кто ты? Ррр…

– Я Фрамалака. А ты кто? – спустилась на колено.

– Я страшный! Рр! Я дышу огнем!

– Я поклоняюсь богу огня Расиариасу. Я не боюсь пламени.

– Я страшный! – настаивал мальчик. – Я дракон!

– Я живу с драконами в одном городе. Я тебя не боюсь. Ты не страшный.

Тот расстроился:

– Я страшный… – опустил руки и лицо. – Я черный дракон… Я очень страшный…

– Не для меня. Ты знаешь где На́на?

– Мама улетела к папе. Она сказала, что скоро вернется.

– Мама? – озадачилась. – Но На́на не чёрная.

– У меня папа черный.

– И скоро она прилетит?

– Сказала, что скоро.

– Я хочу поговорить с ней. Как ее можно найти, когда она будет здесь?

– Она прилетит в комнату, – поднял враждебное лицо. – Ты будешь говорить при мне. Я должен защищать маму.

– Хорошо. Посмотрим, что Нана скажет на это, – поднялась. – Где ее комната?

– Я покажу, – с гордым видом повернулся и пошел вперед.

Когда они пришли, девушка отперла дверь и запустила ребенка первым, зашла сама. Осмотрелась. Подошла к кровати и села на край. Взглянула на мальчика:

– Сколько тебе лет?

– Пять, – гордо выдал и подошел. – А тебе?

– Мне 27, – печально ответила и положила локти на колени, спустив кисти к полу.

– Ого ты взрослая!

Та нахмурилась:

– С чего ты взял, что я девочка?

– Мне мама сказала, – гордо улыбнулся. – Только, – виновато опустил лицо, – она сказала никому не говорить это.

– Ты кому-то сказал?

– Нет…

– Молодец.

Повисла тишина.

– У меня тоже есть сын.

– Правда? – с интересом глянул на нее.

– Да, ему недавно четыре исполнилось. Он еще маленький.

– А я взрослый, – гордо поставил руки на пояс. – Как его зовут?

– Никак.

– Как это? – удивлённо выдал.

– У нас имена после десяти лет дают.

– Ого!

– Я скучаю по нему… – повернулась к открытому балкону.

– Вы давно не виделись?

– Неделю…

Моису тем временем ходил по лесу взад-вперед отнюдь не из-за желания поймать кого-то. Он кричал, распугивая птиц, тяжело ступал, пугая змей и пронзительно свистел, прислушиваясь к лесу. Ничего и никого слышно не было. Соседи (другие охотники) уже ругались на него и всеми силами пытались заткнуть его, но молодому человеку было все равно. Ничто не имело бо́льшего значения чем поиск любимой, что к этому времени уже должна была вернуться домой.

Через полчаса ожидания, с улицы послышались взмахи крыльев. Рэко с нетерпением выбежал на балкон и протянул руки к приближающейся матери. Та скоро приземлилась, взяла его на руки и вошла. Удивленно заметила Фрамалаку. За спиной спустился Роми. Девушка спокойно осмотрела драконов. Взглянула на красного: – Я хотела бы поговорить.

– Да, сейчас, – ответила та и повернулась к отцу малыша, протянула ребенка.

– Мама? – не понимая выдал тот.

– Пока что, ты поживешь с папой.

Тот взял на руки.

– Но мама… – расстроился, обняв черную шею.

– Поиграешь со сверстниками, – погладила голову. – Я каждый день буду прилетать.

– Но мам… Кто будет защищать тебя?

– Я, – ответил Роми. – Если что, я всегда помогу маме и спасу ее.

Рэко обиженно отвернулся:

– Это моя мама. Я должен ее защищать.

Наа́на улыбнулась:

– Ты будешь защищать меня, когда я буду с вами на вулкане. Там тоже необходима будет защита.

Тот недоверчиво повернулся к отцу:

– Ты точно ее защитишь?

– Конечно, – усмехнулся черный. – Я всегда буду ее защищать.

– Ну смотри… Я уже огнем дышу. Я тебя обожгу, если не защитишь ее.

Те улыбнулись.

– Так и будет.

– Я прилечу завтра после завтрака, – поцеловала малыша в щеку. – Не скучайте там.

– Хах, мы хорошо повеселимся, – отметил Роми. – Рэко, попрощайся с мамой.

– Пока, – расстроенно выдал он и обнял отцовскую шею.

Черный вышел на балкон, взошел на перила, взмахнул крыльями и полетел на вулкан. Наана провела их взглядом, повернулась к гостье:

– Ты что-то хотела.

– Он у тебя такой послушный… – еще пару секунд глядела вслед.

– Ты про Рэко?

– Про ребенка, – повернулась к ней. – Мой не такой.

– У вас родился кто-то? – с восторгом спросила. – Я думала ты убьешь Моису рано или поздно. Ты ж такая вспыльчивая была.

– Моису единственный, кому я доверяю, – опустила лицо. – Он может делать со мной всё, что захочет. Я люблю его.

– Даже твое сердце растаяло, – улыбнулась. – Почему ты здесь?

– Я не хочу говорить, – отвернулась. – Но я очень хочу домой.

– Кто на тебя напал? У тебя были страшные раны.

– Звери, похожие на тигров.

– Хьюкты?

– Наверное. Нана, – подняла взгляд, – я не хочу, чтобы кто-то знал, что я – это я, в смысле Немой Господин. Можешь сделать меня другой?

– В смысле? Я ничего не понимаю. Почему ты им не хочешь быть? Раньше ты наоборот…

– Всё в жизни меняется. Я не этот господин, я с людьми много лет не билась. Нана, – неловко опустила лицо, притихнув, – можешь сделать меня женщиной?

– В смысле? – нахмурилась.

– Тогда люди точно ничего не заподозрят, – подняла голову. – Если у меня будет грудь, талия, им и в голову не придет, что я была господином.

– Я могу дать тебе свое платье, ты начнешь говорить не низким голосом и уже господином не будешь.

– Нет, – отвела взгляд. – Король уже знает, что я – это я. Мне не сложно прикидываться дальше, просто…

– Что?

– Просто я как мальчик.

– В смысле? – сложила руки на груди.

– Когда меня спасал один охотник, он полностью меня переодел. У него даже мысли не было, что я женщина, он думал, что я просто евнух… – начала всхлипывать.

– Каталина… – присела слева и обняла, начав утешать.

– Я Фрамалака, – втянула сопли. – Нана, я серьезно, – подняла на дракона глаза. – За всю мою дорогу никто не подумал, что я девушка, что у меня есть муж и ребенок. Я как мальчик. Я так не хочу.

– Что мне сделать?

– Сделай меня девочкой. Я хочу быть девочкой, а не мальчиком.

– Как?

Та неловко спрятала глаза, притихнув:

– Сделай мне грудь.

– Ты уверена?

– Да, – кивнула, втянув сопли. – Когда я кормила, – положила на них руки, – они были такие кругленькие, выпуклые, такие красивые… Даже Моису больше любить меня стал. Он так их гладил, так целовал, – снова начала плакать. – Он любил меня не только за огненный нрав, но и за красивое тело, – обняла ее.

– Хорошо, я сделаю их тебе, но это будет больно. Очень больно.

– Хорошо, – начала кивать. – Я выдержу.

– Это почти как роды.

– Ради его любви я готова на всё, – прижалась к ней лбом.

– Хорошо. Начнем ближе к закату.

В то же время Давид хотел поговорить с Немым Господином по поводу одного дельца.

За полчаса до заката все услышали до того пронзительный крик, что стало страшно. Король, играющий с бароном в шахматы посреди сада, даже поднялся, взволнованно посмотрев в сторону источника. Ему даже показалось, что Марика начала рожать, однако это был точно не ее крик. Королева, едва услышав это, также перепугалась. Спряталась в своих покоях и приказала удвоить охрану под комнатой. Генри с Льеной насторожились. Они были в его покоях. Наана протянула Фрамалаке деревянную ложку. Та возмущенно схватила ее: – Это больнее родов!

– Извини, но я предупреждала. Не будем делать?

– Будем! – всунула ложку в зубы и легла на спину, будучи без рубахи.

Сжала одеяло, глаза и ложку.

– Терпи, – сочувственно выдала Наана и положила на ее живот руки.

– Давай уже!

Та выдохнула. Начала действовать. Фрамалака застонала так, будто ее резали. Крик ее был приглушенным, но от этого не менее болезненным. Она чувствовала собственное сердце и нечто мерзкое, противное и причиняющее уйму боли, ползущее под кожей. Выгнулась, пытаясь не сбегать. Все это было только ради красоты и любви. К себе, к Моису. Это нечто ползло, залезало в грудь и противно там устраивалось. Скоро, кожа начинала натягиваться, а груди – становиться объемнее, выпуклее.

Этот кошмар продолжался еще сорок минут. Когда Наана наконец закончила, она села возле знакомой и устало выдохнула. Та уже не чувствовала боли и лишь смотрела в потолок, ожидая когда все это закончится. Фрамалака осознала конец не так скоро как ожидалось. Закрыла измученные глаза, выбросила ложку в сторону и открыла рот, чьи зубы болели от такого сдавливания. Устало положила руку на живот. Знакомая глянула на нее. Ладонь без сил поползла вверх. Наткнулась на что-то мягкое, залезла на это и прощупала. Оно почти вмещалось в ладонь, почти, оно было слегка больше, совсем чуть-чуть. Фрамалака улыбнулась так светло и безмятежно, будто снова взяла на руки долгожданного сына, которого так тяжело и долго рожала. Наана также улыбнулась: – Нравится?

– Она такая мягкая… – расслабленно ответила.

– Они не большие. Думаю когда ты кормила они были примерно такие.

– Она больше, – с уставшей радостью взялась за вторую. – Они такие хорошенькие, мягенькие, теплые…

– Наденешь мое платье.

– Они такие хорошие…

– Хах, ты меня не слышишь.

– Неа… – открыла глаза и глянула на нее. – А они красивые?

– Думаю Моису понравятся.

– Если ему не понравятся, я скажу, что он ничего не понимает в красоте, – закрыла счастливые глаза.

– Хах… Ладно, отдыхай пока что, – поднялась. – Кто-то из слуг принесет тебе платье и ужин. Мне тоже после такого нужно отдохнуть.

– Они такие классные…

– Хах, рада, что тебе нравится, – отправилась к двери и вышла.

Минут через пять любования руками, девушка поднялась и начала осматривать их глазами, принялась красоваться и изучать их, представлять как на них отреагирует любимый.

Через десять минут в комнату постучали. Фрамалака была полностью голая. Она любовалась собой с головы до ног. Испуганно села на кровать и прикрылась кровавой рубахой, уязвимо ответила:

– Да?

Дверь открылась. Внутрь заглянул озадаченный этим голосом Давид. Слуги и стражники были рядом. Девушка, от такого количества мужчин, испугалась ещё больше. Рядом оружия не находилось. Беспокойно подобрала ноги, прижала рубаху плотнее. Король вошёл, присмотрелся к лицу, позе, фигуре. Озадачился ещё больше. Обернулся и жестом сказал остальным покинуть их. Фрамалака начала паниковать. Все вышли, закрыли дверь. Правитель вернулся к “гостю”. Тот сидел очень неспокойно.

– Эм… – Давид просто не знал с чего начать. – Что с Вами?

Та молчала.

– Вы женщина и… Тут были крики. Где Немой Господин? – не понимая ситуации развел руками.

– Зачем он Вам?

– Объясните, что происходит. Я вижу, что Вы тот, кто пришел сегодня утром. Но Вы женщина, – указал на нее. – Что происходит?

– Я не хочу, чтобы кто-то знал, что я – это я.

– Почему?

– Я давно не сражался с людьми. Могу проиграть.

– Никто не знал как Вы выглядите. Зачем всё это? – указал на нее обеими.

– Для бо́льшей безопасности. Мое имя – Фрамалака и пусть ко мне обращаются как к женщине. Тогда никто ничего не заподозрит.

– Вы слишком предусмотрительны, – сложил руки на груди.

– Не хочу потерять свое имя.

– И всё-таки это перебор.

– Что Вы хотели?

– Хотел, чтобы Вы научили меня чему-то, но в женском виде и с учетом того, что Вы не сражались – моя просьба бессмысленна.

– Я сражалась со зверями.

– Охота это хорошо, но…

– Вы знаете многих кто на кабана с одной шпагой идет?

– Это самоубийство. Я Вам не верю.

– А моей семье этот ужин понравился. Самоубийство или нет, но на моей родине убийство шпагой разъеренного быка – повсеместная забава.

– В этой стране живут одни храбрецы.

– Или сумасшедшие.

– Или сумасшедшие. Но в любом случае Вы ничему не сможете меня научить.

– Дайте мне два дня и несколько бойцов. Я вспомню многое.

– Хотите вернуть имя?

– Нет. Я не хочу, чтобы меня считали слабой и беспомощной.

– Вы говорите как настоящая непокорная женщина.

– С этого момента, я являюсь женщиной. А теперь пожалуйста уйдите, я не хочу, чтобы кто-то видел меня без одежды.

– А как же Ваша жена? Она обрадуется этой перемене?

– Называйте мою жену моим мужем. Пусть все здесь думают, что я женщина.

– Вы излишне предусмотрительны.

– Думайте так дальше. Я своего вида не поменяю.

– И всё-таки в вашей стране есть сумасшедшие.

– Спасибо.

– Приходите на ужин. Кровь герцога из-за стола не выгонят.

– Приду, когда мне одежду принесут.

– Хорошо, я дам распоряжение слугам, – отправился к двери и вышел.

Фрамалака провела его недобрым взглядом. Поднялась, закрыла комнату на ключ и подумала о том, что действительно очень голодная. Взглянула на груди. Как же они были красивы после ухода этой плоскости на ребрах. Взялась за них и погладила соски. Улыбнулась, почувствовав возбуждение. В таком виде хотелось только обниматься и целоваться с Моису, красоваться перед ним прохаживая туда и сюда. Теплые мысли перебил стук в дверь.

– Кто там? – посмотрела туда.

– Госпожа Наана передала Вам платье.

– Ну ладно, – снова прикрылась рубахой и открыла.

Спрятала ноги за дверью, забрала желтоватое платье простого кроя, закрылась и начала одеваться. То, как ткань плотно прижалась к грудям, навело девушку на мысль, что отныне, это прекрасное чувство будет у нее всегда. С трудом завязала шнурок на спине и вышла. Поспешила в столовую.

На запах выбежала в помещение и тут же села на одно из свободных мест. Блюда ещё подавали, король и королева сидели по разные стороны длинного стола. Меж ними друг за другом усаживались придворные и гости замка. Удостоенных было немного больше десятка. Фрамалака мгновенно сложила руки, опустила лицо и на племенном помолилась Арисиам и Расиариасу, благодаря их за пищу и сохраненную жизнь. Тут же подвинула к себе ближайшую тарелку с пищей. Дворяне смотрели на нее с отвращением и опаской, пренебрежением. Марика в принципе возмущалась такой наглости, а Давид просто закрыл свои глаза рукой, настолько ему было стыдно.

– И этого человека я должен защищать… – взял бокал и отпил терпкого.

Послышался кашель. Все посмотрели на раскрашенную узорами девушку. Фрамалака выплюнула в свою пустую тарелку все, что успела прожевать с общей и начала поспешно вытирать ладонями язык. Мясо было не таким горячим, чтобы обжечься, но эта еда была противна на вкус. Взглянула на кубок. Схватила его и залпом выпила содержимое. Чуть не выплюнула вино на пищу. С усилием и мерзким чувством проглотила его. Выглядела она как дикарка, но девушка просто хотела есть, так сильно, что в человеке проснулся зверь, не знающий правил и манер. Осмотрела стол. Он весь был усеян подобным мясом, гарнирами и противным напитком. Это не было съедобно. Скривилась и поняла, что зря помолилась Арисиам за пищу. Сегодня она вряд ли поест.

Король устало выдохнул:

– Что-то случилось?

– Ваше мясо невозможно есть, – посмотрела на блюдо и с брезгливостью подвинула его обратно к центру.

– Его готовил королевский повар. Вы уверены в том, что говорите?

Льена задумчиво рассматривала ее татуировки.

– Я не могу это есть. Это не съедобно, – снова вытерла язык. – Ни ваша вода, ни ваше мясо.

Марика уже не выдерживала. Сжала кулак, глядя на нахалку:

– Уведите ее. Я не хочу ужинать в присутствии этой дикарки.

Та перевела взгляд на королеву:

– Дикарки?

Давид тяжело выдохнул:

– Успокойтесь обе. Вы, – глянул на Фрамалаку, – идите на кухню и скажите что Вам приготовить, а Вы, – повернулся к королеве, – держите себя в руках.

Марика недовольно опустила глаза на пищу и начала ее резать, вымещая всю злость на куске мяса. Гостья поднялась, вышла за каким-то слугой.

– Боже мой, – начал король. – Умный человек. Неужели племя его так изменило? – повернулся к Наане по правую руку. – Он всегда таким был?

– А? Ну… Я помню только плохой характер и вспыльчивый нрав.

Давид снова тяжело выдохнул, положив пальцы на переносицу.

– Ваше Величество, кто это такая? – начал Филипп. – Что она здесь делает и как Вы прощаете ей такое поведение?

– Один из плюсов того, что я король, – взял кубок, – это то, что я никому ничего объяснять не должен, – посмотрел на него, отпив вина.

Советнику это не очень понравилось. Отвернулся. Правитель обернулся:

– Агапий, пойдите и попробуйте то мясо, которое наша гостья пробовала. Может быть действительно его есть невозможно.

Мужчина повиновался. Отправился к месту, отрезал кусок возле ее укуса и положил пищу в рот. Прожевал, внимательно прислушиваясь к вкусу и проглотил. Повернулся к правителю:

– Индюк как обычно сочный и ароматный, Ваше Величество.

– Может у них индюшатину не едят? – задумался тот.

Фрамалака тем временем оказалась на кухне. Попросила запечь ей что-то без каких-либо специй. Повара немного удивились. Начали говорить, что это будет пресно и не так аппетитно. Девушка стояла на своем. Подчинённые принялись за работу. Через тридцать минут гостья уже ела привычные ей куски курицы и запеченного картофеля со свежими яблоками. Наелась Фрамалака от души, поблагодарила поваров и пошла к себе. Упала на кровать, скоро уснула. Сон был прекрасным. Они с Моису охотились и периодически целовались, забывая обо всём.

========== Глава 3 – Перед походом ==========

На следующий день, ближе к полудню, Генри прогуливался по саду в гордом одиночестве. Неожиданно, его слух засек удар металлом о металл, чью-то тренировку. Стало интересно кто решил в такое время побиться. Вышел к соперникам и широко открыл глаза. Бились та неизвестная дикарка и оруженосец Карла. Девушка была в штанах и тканном корсете, стеганке, также как и противник. Бились они практически на смерть. Гостья двигалась до того быстро и четко, что юноша мог попасть в нее только благодаря обманным маневрам. Женские удары были не медленней, но она постоянно била в одну и ту же точку на животе, на руках. Фрамалака уже забыла как биться “правильно”, единственное, что у нее оставалось так это способность вечно уворачиваться. Юноша уже выдохся. Помотал головой и сказал, что устал. Поплелся к скамье. Девушка так же немного устала, но вот она останавливаться не собиралась. Посмотрела вокруг, ища глазами свежего соперника. Наткнулась на Генри: – Хочешь побиться?

– Боюсь не попаду в Вас ни разу.

– А ты не бойся, – забрала у юноши шпагу и пошла к новому знакомому. – Я Фрамалака, – протянула оружие. – Давай, со мной сразиться не так сложно.

– Но Вы женщина.

– Слушай, то, что я родила, еще не делает меня беспомощной. Давай биться, – отошла на пару метров и повернулась. – Ну?

– Мне стеганку хотя бы… – взглянул на мальчика.

Девушка тоже на него посмотрела. Тот заметил эти взгляды. Выровнялся, начал ее снимать. Генри подошел, снял кафтан и положил его на скамью вместе с оружием. С помощью мальчишки надел защиту, взял шпагу и вышел к даме. Стал в двух метрах, поднял лезвие и принял боевую позу. Охотница подавилась смехом. Генри это смутило: – Что такое? – стал ровно.