Автор книги: kalip
сообщить о нарушении
Текущая страница: 76 (всего у книги 80 страниц)
В пространстве космоса разворачивалась трагедия одних и победа других. Транспортное судно, поняв, что за ним идет погоня, пыталось скрыться, а его преследователи гнали его в ловушку, которая вскоре захлопнулась. Два корабля сзади не давали шансов на отступление. Сверху и снизу маневр транспортника блокировали корабли, ранее принадлежащие Тао, а впереди, как призрак, возник из тьмы Катарсис. Об этом корабле уже ходили слухи. Им пугали, им восхищались, его боялись. И вот Катарсис во всей своей нереальной красоте предстал перед ними. Люди испугались. Ведь они всего лишь люди. Команда транспортного корабля не стала стрелять, как предписано в инструкции при нападении пиратов на судно. Люди понимали, что, сопротивляясь, они подпишут себе смертный приговор. Никто не хотел умирать, даже ради императора. Капитан транспортного судна тоже был лишь человеком, который хотел жить. Он так и не нашел в себе силы отдать приказ – «Огонь». Он тоже надеялся, что сможет вернуться из этого рейса живым. Когда пришло сообщение о требовании пиратов, капитан выдохнул с облегчением. Всего лишь жизнь ребенка в обмен на их жизни. Он даже не стал вникать, что это за ребенок. Он хотел жить. Вскоре космобот с капсулой, в которой был младенец, отстыковался от их судна, полетев навстречу Катарсису.
Одна жизнь в обмен на столько жизней. Хорошая сделка, выгодная. Капитан и его команда ждали, когда их отпустят. Они выполнили то, что хотели пираты. Плата за их жизни внесена.
Ожидание заставляло Илариса нервно сжимать подлокотник кресла. Он видел приближающийся космобот. Данные программы говорили, что генкод ребенка на космоботе и в этой биомассе есть жизнь. Кратко, четко и все ясно. А по сути, целая трагедия жизни людей – ребенок, который возвращается к своему отцу. Данные программы, переведенные на человеческий язык. Только программа неспособна осознать ту глубину переживаний, которые есть в человеке. Иларис и сам терялся в них, не зная, что он больше чувствует: радость от спасения ребенка, или боль от понимания, как все сложно и неоднозначно в этой жизни. Ребенок Кавура от Аяны, плод их любви. Это больно осознавать разумом. Видеть измену в ее подтверждении, но нужно убрать собственный эгоизм. Ведь ребенок вообще ни в чем не виноват. Это взрослые люди так исковеркали собственные жизни, что даже плод любви стал не в радость тем, кто зачал его с любовью…
Получив подтверждение о том, что капсула с ребенком изъята из космобота и отправлена в подготовленную для младенца каюту, Иль выдохнул с облегчением.
Отдав приказ отступать, он уже готов был пойти к своему новорожденному племяннику, но замер, увидев происходящее. Удаляющееся в пространстве космоса транспортное судно расстреливало его корабли. Хотя он ошибся, это были корабли, примкнувшие к нему ради адмирала Карбоне, но не ради подчинения ему. Видя, как разваливается на части транспортник, Иль осознавал, что отдавать какие-либо приказы уже бесполезно.
– Прекратить огонь! – все же прокричал он.
– За адмирала Карбоне, – прозвучал ответ от капитанов пяти кораблей.
Он так и не стал для них тем, кому они готовы подчиняться. Они с ним ради адмирала, а не ради него. Горькая действительность приходила в сознание, но он и не хотел, чтобы они были ради него.
– Подберите всех, кто выжил. Нам пригодятся еще люди, – ровным голосом сказал Иль, смотря на спасательные капсулы вокруг догорающих обломков транспортного судна.
Они выполнили приказ. Иль наблюдал, как с их кораблей вылетели космоботы, собирающие капсулы и транспортирующие их. Он понимал, что не все из спасенных останутся живы, только те, кто перейдет на сторону пиратов. Возможно и стоило вмешаться в судьбы этих людей, но Иль не стал это делать. Он знал, что будут и следующие транспортные суда, которые так же будут захвачены и разрушены. Спасти всех он не сможет и остановить эти бесчинства тоже, но есть тот, кому эти люди готовы подчиниться – адмирал Карбоне. Он для них стал лидером, за ним они пойдут в бой и его приказов они не ослушаются.
Мысль о том, как спасти адмирала, пришла в сознание. Пусть это всего лишь пять кораблей, а не армада, но будут еще те, кто встанет на сторону Карбоне. Он должен возглавить этих людей. Ради него они предали императора.
Спасение пришло само собой. Спасение Кавура от падения в бездну отчаянья. Если Кавур не хочет жить ради любви, то пусть живет ради тех, кто верен ему.
***
Ребенок родился недоношенным. Он лежал в герметичной капсуле, подключенный ко всем системам жизнеобеспечения. Там внутри, где он находился, была воссоздана среда для доразвития плода. Иларис смотрел на этот сморщенный комочек жизни, чувствуя, как внутри него трепетало сердце. Он еще долго стоял подле младенца, которому только предстояло открыть глаза и увидеть этот мир. Как же хорошо, что ребенок увидит тот мир, который ему готов показать Иларис, а не мир, куда его отправили как ошибку прошлого. Еще Иль очень хотел, чтобы этот ребенок познал родительскую любовь. Он сам вырос без нее. Зная лишь, что его любят, но живя от родителей на расстоянии космического пространства. Это было неправильно. Ребенок должен расти в семье, купаясь в любви, видя рядом с собой изо дня в день своих родителей. Пусть у этого ребенка всего лишь отец, но он должен быть рядом с сыном, даря ему родительскую любовь.
Идя в каюту к Кавуру, Иль решил, что обязан вернуть его к жизни, ради сына. Кавур не имеет права бросить ребенка, ища счастье на далекой планете. Если бы не ребенок, возможно, он и сдался бы, отпустив Кавура, приняв его выбор. Но сейчас все изменилось. Он хотел бороться не за свою любовь, которая не нужна Кавуру, он должен бороться за счастье ребенка, которому нужен отец.
Как же тяжело быть сильным, когда состоишь из одной слабости. Собрав себя около дверей, Иларис вошел внутрь.
Видно, Кавур ждал его прихода, он был трезв и зол. Понятно, что быть трезвым его заставили обстоятельства: если бы Иларис не ограничил адмиралу доступ к алкоголю, то он бы не прекратил напиваться. А зол Кавур был именно по этой причине – его заставили протрезветь.
– Какая честь, – язвительно произнес Кавур. Все это время он кипел от бешенства. Конечно, он здесь пленник, но вот так ставить его на место, прекратив получать регулярно выпивку – это перебор. Иларис решил показать свою власть над ним, это бесило. – Смотрю, власть пошла тебе на пользу. Решил показать мне, что я здесь пленник? Хочешь, чтобы я вымаливал позволения о бокале вина у тебя?
– Нет, я не это хочу, – примерно такое Иль и ожидал. Злость, раздражение и ненависть в глазах.
– А что ты хочешь? – с вызовом произнес Кавур, подходя ближе к Иларису.
– Поговорить, – от присутствия Кавура так близко вся его выдержка рассыпалась. Ему казалось, он распадается и сам. Как будто залатанные наспех шрамы сейчас расползались. А он то думал, что сильный, что выдержит это.
– О чем? Мне пора собирать вещи? Наконец ты меня высадишь на планету, и я обрету свободу от этого унизительного плена?
– Я не хотел тебя ничем унизить… мне просто нужно было тебе сказать, – Иль запнулся, опять наткнувшись на ненависть в глазах Кавура, – поговорить с тобой, и я хотел, чтобы твой разум бы трезв, – если бы не ребенок, Иль ушел. Он знал, что слаб. Он не в силах бороться за свою любовь. Эта любовь нужна лишь ему. Зачем бороться за то, что не взаимно?
– Я уже устал слушать это долгую предысторию к разговору. Если мне пора, то я готов. Вещей собирать мне не нужно, так что не будем прощаться… – все же то, что Кавур так глубоко спрятал в себе, вырвалось наружу. Он понимал, что сейчас выйдет из этой каюты, и они больше никогда не встретятся. Это последние минуты, когда он видит Илариса. – Так когда мне выходить? – он обернулся, ища глазами охрану, которая отведет его в космобот.
– Выслушай меня, – видя такое желание Кавура покинуть пространство рядом с ним, Иль умирал от боли, но он решил, что должен сказать это, – к Катарсису примкнуло пять кораблей императора Тао.
– Прекрасно! У тебя уже есть флот. Мои поздравления. Если этим ты хотел похвалиться, то тебе удалось, – было больно осознавать, что он теперь никто в сравнении с капитаном Илем.
«Почему все мои слова Кавур перековеркивал по-своему?». Опять собравшись с остатками сил, Иль еще раз сделал попытку сказать то, что было так важно.
– Они это сделали ради тебя. Ты для них адмирал и они не хотят служить Олан Тэку и императору, они хотят, чтобы ты руководил ими.
– Издеваешься? – слова Иля резали больнее меча-тиана. Глупая надежда вернуть себя из небытия. Зачем Иларис дает ее? Чтобы потом толкнуть в бездну. Чтобы, сидя на забытой всеми планете, он знал, что есть те, кто верит в него, кто готов пойти за ним, сражаться под его командованием.
Казалось, все аргументы кончились. Кавур не верил ни единому его слову, а все переиначивал по-своему. Иларис задыхался от его слов, от его взгляда, от болезни, которая возвращалась, забирая из легких воздух.
– Они не подчиняются мне.
– Это твои трудности. Знаешь, руководить людьми вообще непросто. Если тебе достался этот корабль, то совсем не значит, что ты на что-то способен, – Кавур не хотел даже думать, какими путями школьник с Эбоса смог стать капитаном Катарсиса, хотя в жизни пути бывают самые разные.
Все было бесполезно. Кавур бил больно, каждым словом выбивая из него остатки воздуха. Судорожно вздохнув и чувствуя, что времени у него осталось совсем мало, Иль сказал главное:
– Твой сын здесь, на Катарсисе. Его отправили на транспортном судне на одну из отдаленных планет. Я напал на транспортник. Они отдали ребенка. Судно я хотел отпустить, но капитаны не подчинились моему приказу, они уничтожили транспортный корабль, расстреляв его, – еще раз судорожно вздохнув, Иль произнес, – прежде, чем ты сойдешь на планету, посмотри на своего сына.
Обойдя стоявшего перед ним Кавура, Иль направился к выходу
– Тебя отведут к нему, – произнес он, стирая с губ кровь, так, чтобы Кавур не увидел перепачканные в ней пальцы.
Выйдя из каюты, Иль остановился, а услышав, что дверь за ним закрылась, стал оседать на пол, задыхаясь в кашле.
Он опять чувствовал руки, которые его подняли с пола и понесли. Это был Мун. Иль прижимался к нему, пытаясь дышать и проваливаясь в пустоту.
Очнулся он в своей каюте. Подле него сидела Медора, а Мун, как всегда, стоял у стены.
– Почему ты не с Римусом? – прошептал Иль.
– Сейчас я нужна тебе. К Дэю я пойду позже.
– Спасибо, мне очень плохо без тебя, – найдя ее руку, Иль попытался сжать пальчики девушки.
– Я с тобой, прости, что оставила тебя, когда тебе плохо, – проведя по спадающим на лоб цветным прядям волос, Медора вздохнула, впитывая боль, идущую от Илариса.
– Я боролся… но это бесполезно… он не любит меня. Зачем бороться за то, что умерло. Я отпускаю его. Пусть он будет счастлив. У него есть корабли, капитаны, которые верны ему, у него есть сын. Он сможет начать жить заново.
– А ты?
– Я буду счастлив, зная, что Кавур стал прежним, и его ребенок с ним… а мне уже недолго осталось…
Медоре нечего было ответить. Она чувствовала в Иларисе приближение ухода… как будто он растворялся в пространстве, исчезая. И еще ей было жаль, что люди так и не научились ценить любовь. Ведь она чувствовала любовь у Кавура и утопала в любви Иля. Но почему же они не вместе? Медора не была человеком и не могла понять то, что для нее было так просто – быть с тем, кого любишь, но оказалось, для людей это слишком сложно.
***
Стоя подле капсулы с ребенком, Кавур стер слезу, скатившуюся по щеке. Слеза счастья от вида новой жизни, которая была его продолжением, он не стыдился ее. В этом сморщенном комочке была частичка его, то, что даст ему бессмертие – его сын, который продолжит род Карбоне. Вот он, секрет вечной жизни, как все просто – любовь создает жизнь, продолжение нас в детях. Мы живем вечно, рождая в любви новую жизнь.
Теперь в его жизни все изменилось. Он был не один, он не имеет права бросить сына. Уже неважна гордость и его желание доказать себе, что он сможет обрести себя, скитаясь по заброшенной планете. Он обязан дать ребенку будущее. Слова Илариса о капитанах, верных ему, всплывали в сознании. Подумав, Кавур вызвал экран проекции. На нем вместо Илариса, которого он хотел видеть, возник его заместитель Чен. Выслушав его, Чен сказал, что без проблем предоставит Кавуру космобот для полета на дрейфующие рядом с Катарсисом корабли. Конечно, Кавур мог поговорить с капитанами по видеосвязи, но он хотел лично общаться с каждым из них и не через цифровые изображения. Ему было важно понять, насколько эти люди преданны ему и готовы ли подчиниться его командованию, а главное, готовы ли они воевать против власти Тао. Теперь Кавур решил то, чего он хочет – он хочет свергнуть ненавистного императора с его режимом. Это был слишком грандиозный план, но Кавура это не пугало. У него есть сын, ради которого он построит новый мир.
Переговоры с капитанами кораблей проходили несколько лунных суток. Все же это были прежде всего его боевые соратники, с которыми он воевал плечом к плечу. Некоторых он знал лично, других встречал по боевым зданиям. Так же и команды пяти кораблей хотели видеть своего адмирала. Именно так теперь к нему все и обращались. Это вернуло Кавура к жизни. Пусть у него маленький флот, но он его.
Обсудив их будущее планы по свержению императора, Кавур понимал, что без поддержки Катарсиса он не сможет их осуществить. Пока не сможет – у него слишком мало кораблей, ему нужно время, чтобы окрепнуть.
Хотя он врал себе в том, что хочет видеть капитана Иля только ради обсуждения с ним вопросов взаимосотрудничества. Иларис вернул его к жизни, помог стать прежним, а главное, спас его сына. Ребенок все это время так и был на Катарсисе. Пока его не было смысла забирать, так как там он бы в полной безопасности. Кавур уже соскучился по нему и хотел видеть младенца. А вот разговор с Иларисом ставил его впервые в тупик. Он не понимал причин поступков того. Зачем все это Иль делает для него? Хотя с ребенком понятно, все же это ребенок его сестры и Иларис спас его ради частички рода Инфарио, которая есть в нем. Но зачем он делает все остальное? Зачем отдает флот? Тоже ради будущего ребенка? Только такой вывод можно и сделать. Все ради ребенка, а не ради любви, которой уже давно нет между ними. Иларис с Фрозом. Возможно ли заменить в сердце капитана Иля Фроза на себя? Кавур не привык отступать. Фроз всего лишь соперник. Теперь, обретя себя, он готов побороться за Илариса даже с главой акел.
***
О возвращении Кавура на Катарсис Иль узнал из доклада Чена. Затем поступило сообщение о том, что Кавур хочет переговорить с ним. На это Иль лишь грустно улыбнулся. Пока адмирал был со своим маленьким флотом, Иларис восстанавливал себя. Физически это ему даже удалось, лекарства помогли, а вот душевно... У него уже не осталось сил все это выносить. Он надеялся, что Кавур, обретя свой флот, заберет ребенка и улетит навсегда. Как бы больно это слово ни звучало, но расставание навсегда – это единственно правильное решение для них. Они чужие друг другу люди с общим прошлым, которое нужно забыть. Забыть, чтобы жить дальше. У Кавура теперь есть ради чего жить – это его сын, а Илю оставалось совсем немного жизни, он не хотел прожить ее в вечной боли. Как он хотел дожить отпущенное ему время, он еще не решил, хотя была еще четвертая и пятая часть Катарсиса, которую он должен был найти. Это он сделает ради своего корабля, чтобы умирать со спокойной душой, зная, что Катарсис будет жить вечно.
Прежде, чем встретиться с Кавуром, Иль решил сначала зайти к Медоре и узнать, как чувствует себя Дэй. Все это время он не был у них, только общался с девушкой, когда она приходил в их каюту. Медора рассказывала о восстановлении Дэя, который шел на поправку. Иларис радовался и за Дэя, и за излучающие счастье глаза Медоры.
Зайдя в их каюту и увидев Дэя, Иль замер, не веря своим глазам. Дэй стоял напротив него и это был уже не совсем тот Дэй, каким он был раньше. Хотя лицо было прежним, на нем не осталось шрамов и ожогов, но главное, был восстановлен глаз. Он был как у акел – полностью голубой с точкой зрачка. Сожженные волосы Дэя теперь стал другими, они были как металлические жгуты, скручены в длинные пряди и завязаны в хвост, который достигал по длине талии. Иларис понимал, что и волосы у Римуса как у акелы. Он перевел взгляд на его руки. Да, у Дэя вместо культи была рука, а там, где были отрублены пальцы, они были в металлических накладках, как руки у Фроза.
Римус первым шагнул к Иларису, а тот отметил, что функция движения так же полностью у него восстановлена. Он двигался уверенным шагом. Подойдя к Илю, протянул руку.
– Спасибо, капитан Иль.
Ощутив рукопожатие Дэя, Иль порадовался, какое оно крепкое и уверенное.
– Я не слишком сильно сжал твою руку? – спросил Дэй. – Просто еще не очень привык рассчитывать свою силу, – видя непонимание в глазах Иля, Римус подошел к креслу и просто смял его руками, как будто оно было из бумаги. – Прости, я не хотел рушить мебель, но мне нужно было тебе это показать то, каким меня сделали акелы.
– Ты теперь очень похож на них, – это действительно было так. Внешность Римуса преобразилась. К его истинно-мужской красоте добавилось инопланетная красота акел. Волосы, похожие на металл, глаз с точкой зрачка, руки в металле и сила неземной расы. Но все это очень гармонировало с Дэем, он выглядел потрясающе, став невероятно привлекательным в своей мужественной красоте. Это восхищение Дэем Иль видел в глазах Медоры. В них была любовь. Иларис улыбнулся, выдохнув с облегчением. Наконец у этих двух все закончилось хорошо, вернее, все у них только начинается.
– Я так рад, что Фроз помог. Ты стал таким… нереальным, – не находя слов, Иларис улыбался Римусу.
