Автор книги: kalip
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 80 страниц)
Нейс двинулся к выходу из каюты. Иль видел, что Медора занята обустройством быта, а Мун почему-то не пошел за ним. Наверное андройд считает, что здесь ему ничего не угрожает. Хотя Иларис был рад, что Мун останется в каюте. Постоянное присутствие совести, как он мысленно стал называть для себя Муна, было тяжело.
Выйдя из каюты и не чувствуя Муна нависающего сзади него, Иль вздохнул с облегчением.
Нейс продолжал говорить, казалось, у него открылось второе дыхание, а Иль слушал его и, идя за ним, с восхищением рассматривал окружающее его пространство.
– Здравствуй, капитан Катарсиса, – от прозвучавшего голоса Иль вздрогнул, перевел взгляд на Нейса, видя, что тот тоже услышал этот голос.
– Это Катарсис приветствует тебя, – подмигнул ему Нейс.
– Здравствуй, Катарсис, – Иль не стал опять говорить, что не он капитан, а Грей. Глупо спорить с искусственным разумом.
– Я покажу тебя твой корабль, идем! – сказал корабль, и перед Илем возникла дорожка, светящаяся нежно голубым цветом.
– Чувствую, что на сегодня тебя стоит оставить наедине с кораблем, – вздохнул Нейс. – Но ты здесь надолго, так что я успею еще показать тебе то, что хотел. А сейчас иди. Вам нужно побыть вдвоем.
Иль видел, как Нейс указал ему на светящуюся дорожку, а сам отступил назад. Не став спорить, Иль ступил на это нежно-голубое свечение и почувствовал, что он парит в пространстве. Теперь он уже не шел по коридорам корабля, а летел. Его ступни не касались пола. Он стоял и в тоже время перемещался вперед, туда, куда уходило это голубое свечение.
Обернувшись, Иль увидел Нейса, смотрящего ему вслед.
Нейс понимал, что не стоит вмешиваться в отношения корабля и его капитана. Катарсису лучше знать, что показать Илю и что рассказать. А он подождет, у них еще будет время побыть вдвоем. И как бы не был сейчас разочарован Нейс, что он не с Илем, в душе он был рад, что Катарсис принял этого парня, признав как своего капитана. Нейс создал совершенный разум и даже он, его создатель, ему не указ. Заставить подчинятся Катарсис никто не сможет, так же, как и разрушить его. В этом изобретении Нейс превзошел самого себя и все, что было создано другими. И вот его детище, ставшее полноценной личностью со своим восприятием всего, приняло и признало того, кто теперь будет руководить им. Иль будет единственным, кому подчинится Катарсис.
Всего этого Иларис не знал и не подозревал о таком. Он просто восхищался кораблем, проплывая по его просторным коридорам, заглядывая в каюты, двери которых открывались перед ним. Катарсис показывал ему технические помещения, помещения по воспроизводству воды, питания, воздуха. Помещения с переработкой отходов. Затем они перешли в склады с боевыми припасами и ко всему военному оснащению корабля. Все это Иль видел на проекциях, которые ему присылал Катарсис. Но одно дело изучать это в теории, и другое дело увидеть в живую.
Наконец Катарсис переместил Иля в капитанскую рубку. Иль плыл по ее просторам, осматриваясь. Это был предел его мечтаний. Пространство было огромно. Вся стена впереди при их появлении превратилась в космическое небо перед кораблем. По периметру рубки стояли большие удобные кресла и столы с светящимися проекциями. За ними будут сидеть штурманы, механики, помощник капитана - те, кто ведет наблюдение за системами корабля и те, кто отслеживают пространство вокруг. Это целый мир, который заполнится людьми. Они будут выполнять свою работу, а Катарсис - лететь в бесконечное пространство, которое Иль видел впереди.
Ознакомив его со всем находящимся здесь, воздушная дорожка переместила его к капитанскому креслу. Он ощутил, что воздух вокруг него уплотнился. Было чувство, как будто его обхватили этим плотным воздухом, затем понесли к креслу и усадили в него.
Он замер, перестав дышать. О таком он боялся даже мечтать. Сидеть в капитанском кресле, смотреть на пространство впереди и понимать, что ты капитан этого корабля. Нет, не он, а Грей. Иль не мог быть капитаном всего этого. Он слаб, труслив, безволен, другое дело Грей. Для него сейчас он все это изучает, чтобы помогать ему. Грею и так тяжело, все на него одного. Иль разделит его ношу, ну а то, что сейчас он в его кресле... Грей не обидится, просто так хочется хоть помечтать о том, что он капитан.
Выдохнув воздух, Иль положил руки на широкие подлокотники. Кресло было буквально царским, с очень высокой спинкой, большое, широкое, частями с мягким материалом, похожим на кожу и частями из ольбидия. Просто роскошный трон, да и стояло оно на возвышении, так что сидевшему в нем был прекрасный обзор на все пространство капитанской рубки.
Под его пальцами, которыми он провел по ручкам кресла, моментально активизировались проекции. Он внимательно просмотрел все это, листая их и понимая, насколько здесь все продумано. Сидя в этом кресле, можно получать данные и изображения обо всем, что происходит на корабле, видеть всю информацию о функциональных процессах на нем и, конечно, вести управление им.
– Это невероятно, – Иль откинулся на спинку кресла, чувствуя, как поверхность сзади моментально подстроилась под его тело, мягко обволокла его спину и плечи. Сидеть было невероятно комфортно.
– А это мой подарок тебе, Иль.
Иларис даже не успел спросить какой, как пол впереди него исчез, из него вверх поднялся штурвал. Именно штурвал, наподобие тех, что были в древних кораблях, на которых первые люди плавали по морям. Только этот штурвал был из ольбидия, да и размер у него был внушителен, и выглядел все же он немного по-другому, чем в древности, но все же сходство было.
Штурвал располагался как раз на краю помоста, где стояло кресло.
Иль встал, чувствуя, что не сможет устоять. Он подошел к нему, положил руки на его рукоятки, которые шли по кругу, ощутив тот момент великой истины, когда он стал тем, кем был. Сейчас Иль был собой. Он устремил взгляд в пространство космоса и медленно стал поворачивать колесо штурвала, представляя, как ведет корабль в бесконечной вселенной.
Многочисленные огоньки активных голограмм вспыхнули на самом штурвале и на его рычагах. Иль понимал, что это те же дублированные экраны проекций управления, как и на капитанском кресле. Стоя здесь, у штурвала, он владел так же всей информацией, как и сидя в кресле.
– Это штурвал ручного управления, – прозвучал голос Катарсиса. – Сейчас он неактивен, я активизирую его, как только мы полетим, тогда ты сможешь в любой момент брать управления всем кораблем на себя.
Осознание, что всю махину Катарсиса Иль сможет поворачивать в пространстве космоса движением рук на штурвале, пришло к нему. Сейчас Катарсис действительно сделал ему подарок, и это больше, чем штурвал, он дал ему управление собой.
– Спасибо, – еле слышно произнесли губы Иля, но он знал, что корабль его слышит.
– Есть еще то, что я хочу показать тебе, но это потом. – Произнес Катарсис. – Тебя вернуть в твою каюту, капитан?
– Да.
Иль ощутил, как плотный воздух поднимает его и ставит на вновь появившуюся светящуюся нежно-голубым цветом дорожку, а та уносит его вперед по уже знакомым пространствам корабля.
***
Императорская армада вернулась на Землю. Кавур Карбоне, надев парадный мундир с аксельбантом и лентой через плечо, прибыл к назначенному времени для доклада императору. С ним рядом был Римус Дэй. Его присутствие подле адмирала было его обязанностью. Это знали все, что при каждом значимом человеке император ставил своего из службы безопасности, преданного ему пса. Причем пес императора становился полноправным членом семьи того, к кому был приставлен, а иногда и жил в его доме. Сейчас Римус был рад такому положению вещей. Он по своим должностным обязанностям должен быть с адмиралом, а это совпадало с его желанием. Еще Римус хотел понять, кто тот, который завладел сердцем Кавура. Возможно, он увидит этого человека. Дэй внимательно смотрел на всех, кто окружал адмирала, зная, что моментально вычислит его любовную привязанность. Он хороший психолог и такие моменты от него не ускользнут.
Совещание высших командных чинов проходило в том же зале, что и всегда. Адмирал вышел на трибуну и, даже не готовя доклад, достойно отчитался перед императором Тао о происходящих ранее событиях. В целом это было одно из многих стандартных совещаний.
Император не задавал вопросов. Повестка дня так и осталась открытой, так как основной вопрос, - что делать с вторжением акел, - пока не имел ответа. На этом совещание закончилось.
Кавур вместе с Римусом вышли из зала.
– Я прощаюсь на сегодня с вами, адмирал, – официально произнес Римус.
– Вы оставите меня без вашего контроля здесь? – с иронией в голосе спросил Кавур, думая о том, что все же секс с Римусом неплох.
– Меня ждет император Тао для личного отчета по вам и командам всех кораблей. Одно могу сказать, я полностью одобряю все ваши действия, которые вы сделали в ситуации предотвращения боя, так же полностью уверен в вашей благонадежности, так же, как и во всех членах экипажей кораблей армады.
– Римус, прекрати, мне не нужно вот все это, – более тихо произнес Кавур, и громко добавил: – Что ж, не буду вас задерживать. Да, я сейчас поеду в дом родителей, это информация вам, чтобы были уверены в моей благонадежности. А завтра у меня запланирован визит на обед в дом моей невесты.
– Спасибо, адмирал, что поставили меня в известность о ваших перемещениях и планах.
Дэй протянул руку, Кавур ответил на рукопожатие, при этом проведя по ладони Римуса пальцем. Тот метнул взгляд на него и отвел глаза.
Римус смотрел вслед удаляющемуся Кавуру, думая о том, что сейчас адмирал ясно намекнул на продолжение их близости здесь. Значит тот, кого он любит, находится не на Земле. Кавур не стал бы продолжать с ним отношения, если объект его любви был бы в пределах досягаемости. Но ведь это лишь намек на близость. Значит, нужно все равно быть внимательным ко всем, кто подле Кавура. А вот когда между ними будет секс, тогда Дэй на все сто процентов будет убежден, что объекта любви адмирала нет на Земле.
***
Возвращение домой всегда непростой момент. Кавур ехал в неотакси от дворца императора, смотря на улицы величественного города Арам и думая о том, что мог бы не вернуться сюда уже никогда. Хотя он военный, и смерть стала частью его жизни. Но разве возможно к этому привыкнуть? Вот и сейчас, осознавая, что он на Земле и скоро будет дома, Кавур чувствовал радость в душе. Да, он сильный. Он может смотреть смерти в лицо и все же он рад, что в этот раз она не забрала его с собой. Еще много он не сделал в этой жизни, много не завершил. И есть то, почему он хочет жить – он должен найти Илариса, или узнать о его смерти. Пусть разум говорит, что Иларис не выжил, но сердце верит в чудо. Глупая вера в чудо в мире, где нет чудес. Где давно все объяснено наукой, где все рационально и предсказуемо. А человек продолжает верить в чудеса. Кавур верит, что и в его жизни оно возможно. Наверное поэтому он так боится умереть, не узнав судьбу Илариса. У него есть то, что держит его на этой Земле, ради этого он будет жить.
========== Глава 30 ==========
Войдя в дом родителей, Кавур уже был готов к тому, что отец не выйдет ему навстречу как обычно. Лантану за время его отсутствия стало хуже, он окончательно слег и уже не вставал с постели. Обняв мать, адмирал пошел в комнату к отцу.
Сидя у его кровати, Кавур рассказывал Лантану о прошедшей военной операции. Несмотря на прогрессирующую старость, отец оставался в здравом уме. Его подвело тело, которое стремительно разрушалось. Кавур смотрел на отца, понимая, что не в силах ему помочь.
Первый день возвращения на Землю завершился грустными мыслями и тяжестью на сердце.
В середине следующего дня Кавур, одевшись опять в парадный мундир, поехал в дом своей невесты. Он знал, что это нужно сделать, его там ждут, он обязан нанести визит.
Его встретил Бруно Инфарио, за ним стояла Шира. За то время, что он не видел жену Бруно, она постарела. Или это печаль в ее взгляде так старила ее. Только почему? Ведь она должна радоваться. Старший сын поступил в институт на Эбосе, дочка скоро выйдет замуж.
Почему же Шира выглядит так, как будто ее что-то гложет изнутри?
Долго размышлять на эту тему ему не дали. Кавура проводили в просторную гостиную, и там Бруно слушал его рассказ о военном рейде, с которого он вернулся. Понятно, что Кавур убирал из рассказа лишние детали и подробности, оставляя лишь то, что можно говорить всем.
Когда праздничный стол был накрыт, они перешли к нему, рассаживаясь в удобные кресла. Там продолжилась беседа. Кавур достойно выдержал это, зная, что он безупречен во всем. Ему нравились эти люди, он искренне полюбил их.
Кавур понимал, что после десерта и выпитого кофе должен предложить Аяне прогулку в сад. Все это время девушка сидела, ловя каждое его слово и бросая на него взгляды. Кавур видел, как она счастлива его возвращению и как ждет, когда они останутся наедине.
Идя по саду, адмирал взял девушку за руку. Она сжала его ладонь. Это было так искренне и так много говорило. Он видел, что они уже достаточно далеко отошли от посторонних глаз, и он должен ее поцеловать. Она ждет этого. Не то, чтобы Кавур не хотел ее поцеловать, она нравилась ему. Да только между ними было столько всего, что этот поцелуй, он не был просто поцелуем между двумя влюбленными. За ним стояла вся ложь Кавура ей и себе. Все эти дурацкие принципы, по которым он был обязан жениться, чтобы обрести статус в обществе и выполнить сыновний долг перед умирающим отцом, порадовав его наследником. Ложь этого поцелуя превращала его не в удовольствие, а в договоренность со своей совестью. Его чувства не к ней, а к другому, который, возможно, давно мертв, но Кавур любит его. Его интрижка с Римусом, хотя в общей массе всей лжи она растворяется и уже не так значима. Вот все это стояло во вкусе поцелуя, и Кавур понимал, как тяжело со всем этим грузом целовать невинные губы той, которая просто его любит.
Все это время Аяна шла рядом с ним и ждала, когда он ее поцелует. Она вообще и не жила все это время, она ждала. Хотя Кавур был удивительно внимательным женихом. Он присылал ей открытки-голограммы со смешными зверушками, сердечками, милой музыкой и красивыми стихами. Он присылал ей цветы. Конечно, Аяна осознавала, что Кавур просто заранее оплатил эту услугу, и ей их привозят. Но ведь он это сделал, значит, думал о том, как его невесте будет приятно получать цветы. От него приходили подарки в виде мягких игрушек и разных сладостей. Так что ожидание Кавура было скрашено всем этим. А теперь он вернулся, он рядом с ней, и он должен ее поцеловать.
Они остановились. Кавур нежно обнял ее за талию и привлек к себе. Она видела, как приближаются его глаза и тонула в этом космосе.
Их губы соприкоснулись. Аяна приоткрыла ротик, вздохнув. Его язык так нежно ласкал ее губки, затем проник внутрь. Поцелуй стал настоящим. Все поплыло, дыхание сбилось, она положила руки на плечи Кавура, растворяясь в этих ощущениях.
Чувствуя, что девушка оседает, Кавур плотнее прижал ее к себе. Он углубил поцелуй, делая его настоящим, чувственным. Она отвечала ему, но по-детски неумело. Это заводило, Кавур ощущал возбуждение в себе от этого стройного тела, от аромата духов, от вкуса ее губ.
Зная, что пора, он мягко отстранил от себя Аяну.
– Я хотел сказать тебе, – он взял ее за руку, поведя за собой, – ты скоро станешь моей женой и должна понимать, что мое отсутствие будет слишком частым в нашей семейной жизни. Я адмирал императорского флота и сейчас надвигается война с акелами. Все становится очень серьезно. Ты просто должна быть готова к этому.
– Я буду ждать тебя, – Аяна потянула его руку, Кавур остановился, – я тоже хотела сказать. Наша свадьба уже скоро, но ты можешь опять улететь... я хотела, чтобы между нами произошло это... – она покраснела, опустив глаза. Это решение Аяна приняла уже давно. Да, она не глупая и понимает, что грядет война, а он адмирал. Вообще непонятно, когда он будет с ней. Поэтому она хотела этой близости, после нее будет легче его ждать. Возможно даже, она забеременеет. Тогда ожидание наполнится смыслом, она будет носить его ребенка.
– Нет, Аяна, послушай меня. Мы должны подождать. Я не смогу смотреть в глаза твоему отцу, если сделаю это до нашей свадьбы.
– Я понимаю...
Он опять взял ее за руку, поведя к дому. Кавур знал, почему девушка готова решиться на такое, не дожидаясь свадьбы. Война может перечеркнуть все планы и все же он не будет спешить. Или он не хочет этого, понимая, что тогда возврата не будет? А есть ли сейчас этот возврат, ведь его нет... Хотя, наверное, все-таки с иллюзией, что еще все может измениться, жить легче.
***
