Автор книги: kalip
сообщить о нарушении
Текущая страница: 68 (всего у книги 80 страниц)
– Я вам обещал оставить то, что будет вас кормить, Римус, – мужчина приблизился к его лицу. – Но я заберу то, что вас украшает. У вас красивые глаза, Римус, вы можете сохранить их. Просто делайте то, что я скажу. Вы готовы сотрудничать?
– Кавур верен императору!
– Дэй, Дэй, вы глупец.
Достав клинок, мужчина поднес его к глазу Дэя. Тот задергался. Силовые наручники зафиксировали его шею и подбородок. Клинок вошел в глаз. Римус кричал от боли, задыхаясь ей, и видя этот мир пока еще одним глазом.
В себя он пришел от боли. Было темно. Один глаз, который он с трудом разлепил от запекшийся на нем крови, различал слабые отблески света. Он лежал, как сломанная кукла, на полу. Хотя по своей сути он таковой и являлся. Им всласть наигрались те, кто был людьми, но насыщались болью других. Его боль они испили сполна. Пошевелившись, Римус попытался подтянуть чуть ближе неестественно лежащую ногу. Она была перекручена так, как будто ее крутили по кругу. Это и было так. Как он пережил эту пытку, Римус и не помнил. Вводимые ему лекарства возвращали его из забытья в его кошмар. Левая рука затекала. Он попытался попробовал пальцами, которых не было. Привычка… Засмеялся Римус, пытаясь понять, есть ли пальцы на правой руке. И опять смех сорвался с его губ. Там не было не только пальцев, там не было полностью всей кисти.
Все же он сделал попытку принять подобие сидячего положения. Вторая нога тоже не слушалась его. Она была переломана в нескольких местах. Опять он смеялся, сплевывая кровь. Отбитые внутренние органы пульсировали тупой болью.
Сплюнув кровь разбитыми губами, он безвольно рухнул на пол. Попытка подчинить себе его изувеченное тело не привела ни к чему. Он был куском мяса, и не более.
Лежа на холодном полу, Римус думал о том, что не жалеет о произошедшем. Умереть, зная, что твоя совесть чиста, лучше, чем жить в подлости и лжи. Он не предал Кавура. Палачи так и не добились от него признания его вины. Дэй знал, что им так важны его показания, причем прилюдные. Адмирал Карбоне слишком публичная личность и его нельзя просто убрать, как делают с неугодными власти. Его нужно было всенародно линчевать. Римусу уготовили роль главного палача адмирала. Только они просчитались. Дэй впервые в своей жизни узнал, что значит дружба. Он не предаст. Но главное, он не изменил себе. И пусть его жизнь была так коротка, но умирает он с чистой душой, не став предателем. Но только одно ему было жалко, это его любовь к Медоре.
Как же он жалел, что в конце своей жизни ему была послана настоящая любовь. Он вспоминал ее и себя. Это как прошлое, которое уже не вернуть. В том прошлом он был молод и красив. Они так гармонично смотрелись вместе. Ее красота сказочной принцессы и он, ее влюбленный рыцарь. Но сказка закончилась. Она в пространстве космоса и так далека от него, а он превращен в калеку, который медленно умирает.
Все-таки слеза потекла из оставшегося глаза Дэя. Он не стыдился слез. Пройдя через ад и сохранив себя, теперь он мог позволить себе быть слабым.
Дэй плакал о том, как же коротка его жизнь, и как же он хотел дарить любовь Медоре.
***
Чувствуя приближения Илариса, Медора судорожно стирала с лица слезы. Все это время она жила в боли, той боли, что ее душа, соединенная с душой Римуса, источала каждую секунду. Она точно не знала, что с ним, но то, что Дэю плохо, она чувствовала физически. Сегодня пик боли достиг предела. Хорошо, что Иль был на капитанском мостике вместе с Муном. У нее была возможность перестать скрывать свои чувства. Все это время она плакала, чувствуя, что ее любимый на грани. Но когда в каюту зашел Иларис, ее лицо было спокойно, а глаза прикрыты длинными ресницами. Медора не хотела омрачать счастье Иля своей болью. Впервые за все время, что она знает его, он источал счастье. Таким он вернулся от Фроза. Иль светился изнутри. От него шла энергия любви. Впитывая его эмоции, Медора искренне радовалась за него, и именно поэтому не хотела показать свою боль. Все равно помочь Римусу было нереально. Дэй находился на Земле, а они летели в пространстве космоса за третьей частью Катарсиса. Да и как помочь Дэю? Если его схватили, то только по приказу императора. Катарсис не будет вступать в бой с флотом Тао. Но самое страшное было в том, что она не знала, что точно происходит с ее любимым. Все это осознание безысходности и ввергало ее в еще большую печаль. Только вот омрачить счастье Илариса она не хотела. Он стал для нее как брат, он был ее семья. Так пусть он побудет счастливым. Приняв такое решение, Медора скрывала свои душевные муки и свои слезы по возлюбленному Римусу Дэю.
Взглянув на девушку, Иль краем сознание отметил ее слишком удрученный вид, но его счастье затмевало глаза. Решив для себя, что это разлука с любимым так печалит Медору, Иль погрузился опять в свои воспоминания о Фрозе.
В своем счастье мы не замечаем несчастья других. Это был эгоизм или осознанное решение позволить себе ощущать себя счастливым? Иларис как будто абстрагировался от действительности. Все это время он жил в ней, страдал, варясь в своих воспоминаниях. Фроз дал ему настоящее, а прошлое ушло, оставшись глубоко в сознании. Оно уже так не обжигало своей болезненностью. Иль перестал думать о прошлом. Ему стало легче от этого. Он смог дышать, видеть краски мира и любить. Хотя была ли эта любовь к Фрозу, в этом Иларис сомневался. Все же эта была не любовь, а что-то другое, большее. Фроз стал для него спасением от боли, он дарил ему минуты наслаждения и принес спокойствие в его душу. Хотя самое главное для Иля стало то, что ему было удивительно хорошо с Фрозом. В их молчании было больше, чем в словах. Фроз вообще мало говорил, практически несколько отрывочных фраз. Вопросы без интонации, только по смыслу Иль догадывался, что это вопрос. Краткие ответы не совсем в правильно сформулированных предложениях. Сжатые пояснения. Хотя и всего этого было достаточно для понимания, что им хорошо друг с другом. Фроз это не говорил Илю, но все время пребывания его на его корабле не оставлял Иля одного. Лишь на сон он покидал его каюту. Конечно, Фроз питался его эмоциями, но и люди, если им хорошо друг с другом, питаются эмоциями друг от друга, тогда чем Фроз отличался от людей? Может и люди бы достигли такого совершенства в своем развитии, став бессмертными засчет энергии любви. Ведь в этом и есть элексир вечной жизни – любовь. Она дает источник молодости, питая, насыщая и даря бессмертие. Но акелы выбрали не тот путь развития, решив, что все эмоции лишние. Эта была их ошибка, они сделали из себя живых трупов. Люди тоже ничем не лучше их. Они загнали эмоции в рамки дозволенного, создав массу запретов, и в результате человек стал получать малую толику того, что должно было насыщать его, делая бессмертным. Ошибки двух рас уже не исправить. Слишком много веков наложило на восприятие такого простого и такого сложного чувства, как любовь. В точке вселенной встретились те двое, из разных и таких одинаковых миров. Любовь объединила их, давая источник жизни.
Иларис не думал о том, почему они встретились. Он просто позволил себе быть счастливым с тем, кто дарим ему это счастье. За это время еще несколько раз Иль дарил Фрозу любовь. Тот не принуждал его. Любовь была взаимным их желанием. Фроз физически ничего не чувствовал, а Иль, чувствуя физически, насыщал Фроза эмоциями любви. Тот изводил Иля ласками, так тонко воспринимая малейшие отголоски чувств, как будто играя на его теле как на музыкальном инструменте. Иларис изнывал от его ласк, прося о разрядке, но Фроз перехватывал его руку, не давая избавления. Эта сладкая пытка доставляла им удовольствие.
Вспоминая их любовь, Иль смотрел в космос, куда летел Катарсис, думая о Фрозе, который опять сказал, прощаясь с ним, лишь фразу: «Вернись». Иларис знал, что хочет вернуться. Но нужно было найти третью часть от Катарсиса. Фроз же полетел на Ципран, произнеся при прощании, что хочет понять любовь. Иларис не очень понял его слова, но из отрывочных фраз, сказанных Фрозом, сделал вывод, что тот пока не будет нападать на планету Урус, и вообще не будет вести военных действий. В душе Иль был благодарен за это Фрозу. Война была лишней, ненужной. Он не хотел ее. Не хотел, чтобы акелы и люди воевали.
На пути к третьей части Иль принял решение немного отклониться от маршрута и сделать остановку у планеты Торус. Потери среди его экипажа нужно было пополнить. На этой планете можно было найти парней, которые захотят стать «джентльменами удачи», как в далеком прошлом называли пиратов морей. Так же Иль очень хотел найти в их команду врача и ученого. Этот пробел ощущался после гибели Нейса.
Планета Торус встретила Илариса мрачными подземными коридорами, странными личностями и залами, предлагающими всевозможные удовольствия. Иль бесстрашно перемещался в их пространствах, зная, что за его правым плечом всегда стоит Мун. Медора осталась на корабле, сославшись на отсутствия интереса к экскурсии по подземному Торусу. Иль не стал настаивать, хотя понимал, что причина не в этом. Девушка тосковала по возлюбленному. Эта мысль опять вернула воспоминания о Кавуре. Он узнал, что Фроз сдержал обещание и отпустил адмирала. Также Иларис, просмотрев движение адмиральской флотилии, увидел, что они летят к Земле. Более он не разрешал себе думать о Кавуре. Он не смотрел новости с Земли, для него все это стало чуждым. Иль не хотел ворошить прошлое.
Он хотел его забыть.
Планета Торус дарила всевозможные развлечения. Но все же Иля они не искусили. Он не мог понять, почему? Неужели он готов хранить верность Фрозу? Возможно, хотя опять он думал о Кавуре, и это была причина нежелания развлекаться. Без Фроза он опять думал о том, кто его бросил. Усмешка его разума, над которым он был не властен.
Вздохнув, Иль приступил к основной цели своего прилета сюда.
Весть о том, что капитан пиратского Катарсиса ищет желающих попасть в его команду, уже разлетелась по подземному городу. К Илю подходили парни. Он разговаривал с ними. Если чувствовал, что парень сможет влиться в их команду, то говорил об этом Чену, который так же был рядом с ним, и тогда Чен считывал генкод парня, поясняя, к какому времени прийти к космоботу. Кроме Чена с ними были еще парни с Катарсиса. Иль взял с собой всех, кто желал развлечься на планете.
Утомленный хождением по подземному городу, Иль зашел в помещение, голограммы на входе которого говорили об отдыхе, хорошей еде и развлечениях. Все, кто был с ним, так же хотели наконец расслабиться и перекусить.
Помещение состояло из нескольких залов. Встретивший их официант проводил к свободному столу в небольшой нише. Парни, усевшись за стол, стали заказывать еду и выпивку. Иларис, присев, безразлично смотрел на все происходящее. Есть не хотелось, но видя, с какой жадностью Чен набросился на еду, он поругал себя, что не думает о своих людях. Теперь же нужно было дождаться, когда все насытятся.
Его внимание привлекли голоса из другого зала. Там было шумно и явно многолюдно. Решив, что есть он все равно не хочет, Иль в сопровождении Муна вышел из-за стола.
Зал, куда они зашли, был заполнен столами, за которыми велась игра. В древности это называли рулетка, но с прогрессом она трансформировалась в лазерный луч, а карты стали лишь проекциями. Хотя даже в таком варианте все равно были те, кого называли шулерами. Человек всегда находил выходы, как бы обмануть себе подобного, и с помощью этого завладеть его деньгами.
Неспешно перемещаясь среди столов с игроками, Иль смотрел за их игрой.
– Капитан Катарсиса?! Какая честь, – Атаго уже слышал новость, что загадочный капитан самого мощного корабля во вселенной посетил планету Торус. Так же информаторы передали ему фотообраз этого капитана. Видя такую яркую внешность, которую ни с чем не спутать, Атаго был уверен, что это и есть тот самый капитан.
Заставить себя ничем не показать оборвавшееся в груди сердце от голоса из прошлого было очень тяжело. Но Иларис справился с тем, что внутри него все переворачивалось, а липкий страх сковывал сознание.
«Я не Иларис», – мысленно произнес Иль.
– Вы окажете нам честь принять участие в игре? – говоря это, Атаго указал на свободное кресло за их столом.
– Я не люблю играть, – с нотками металла в голосе произнес Иль, всматриваясь в лицо Атаго и пытаясь понять, узнал ли тот его голос.
Но, судя по всему, не узнал. Атаго был пьян, весел и беззаботен.
– Тогда вы можете просто понаблюдать. Прошу вас.
Окинув взглядом сидящих за столом, Иларис догадался, что все эти люди - капитаны пиратских кораблей. Он не хотел быть с ними, но внутреннее осознание, что он трусливо бежит от прошлого, заставило его остаться. Иль не позволит страху владеть собой. Он сел в кресло, Мун же, как обычно, встал за ним.
Смотря на этих людей и не слушая их, Иларис вспоминал то прошлое, что так пытался спрятать в самые дальние уголки памяти. Но мы не властны над судьбой. Она дает нам испытания, хотим того мы или нет. Бежать от прошлого Иларис не хотел, он изменился, стал другим и уже не позволит страху завладеть собой. Раз это его испытание, то он должен с достоинством его пройти.
Атаго шутил, пил вино, сорил деньгами, вот только Иль, смотря на него, видел, что тот несчастен. Вся эта напускная бравада была лишь поверхностна. Глаза Атаго были холодными и злыми. Такая злость есть у тех, кто одинок. Попытка доказать самому себе, что ты счастлив, оборачивается провалом. Глаза говорят об этом, там не скрыть то, что творится в душе. Видя это одиночество, Иларис думал о том, что сама судьба наказывает Атаго за совершенное им. Ведь, по сути своей, Атаго имеет в этой жизни все. У него есть корабль, команда, преданная ему, деньги и свобода, но с ним рядом нет того, кто разделит все это, и тогда все теряет смысл.
Когда Иларис садился за этот стол, он думал о мести Атаго. Месть за свою покалеченную душу и истерзанное тело, за Грея, по которому его душа плачет до сих пор.
Ему лишь стоило отдать приказ Муну, и от Атаго осталось бы кровавое месиво. В этом городе смерти привычны. Здесь нет закона и нет тех, кто осудит. Право сильно, вот закон таких мест. Конечно, здесь осуждаются разборки, но таковые все же регулярно происходят.
Так что смерть Атаго была бы одним из череды событий Торуса. А если команда Джоконды и захотела бы поквитаться с Илем, то Катарсис подавил бы их нападение.
Думая обо всем этом, Иль приходил к выводу, что не хочет мстить Атаго. Он не вправе карать его за содеянное, он не станет его палачом. Пусть капитан Джоконды живет в своем одиночестве, пытаясь заглушить его, придаваясь пороку. Жизнь - вот то, что является самым лучшем наказанием для Атаго.
Встав из-за стола, Иль пошел в сопровождении Муна подальше от своего прошлого. Он перестал жить им, у него было настоящее – его Катарсис, который дарил ему крылья, и Фроз, который дарил любовь.
***
Уже не первые лунные сутки Аяна пыталась понять, как спасти мужа. Первый шок от произошедшего прошел. Она заставила себя прекратить плакать. Вспоминая слова офицера об измене адмирала и смотря новости, где только об этом и говорили, она не верила, что Кавур изменник. Ее попытки попасть к нему были безуспешны. Ей отвечали, что посещение адмирала запрещено, так как еще не прошел суд над ним.
Несчастье никогда не приходит одно. От услышанного о сыне скончался Лантан Карбоне. Аяне искренне было жаль отца Кавура, который относился к ней как к дочери. Она держалась, не разрешая себе плакать. Мысли о ребенке давали ей силы. Она носит сына Кавура, и обязана его сохранить.
Сходя с ума от отчаянья, Аяна несколько раз ездила к себе домой, но там натыкалась на стену отчуждения. Это сводило ее с ума.
Окончательно выбившись из сил, Аяна просто жила, с ужасом слушая очередные новости, где разоблачали адмирала-предателя.
В один из таких дней в ее комнату зашел отец. Она не ожидала его визита в дом Карбоне. Искренняя радость отразилась на ее лице, но при виде глаз Бруно она вся сжалась. Нехорошие предчувствия, как тени, стали выползать из углов в ее светлый мир.
– Дочка, – присаживаясь, сухо произнес Бруно, – нам нужно поговорить. – Он давно приготовил эту речь, но ждал. Всему свое время. Аяне нужно было время, чтобы видеть, как все люди Земли осуждают предательства адмирала. – Все, что говорят о твоем муже – правда. Я это знал давно, но не говорил тебе.
Слова отца убивали. Теперь Аяна понимала, почему он и мама так отчужденно держались с ней. Они все знали.
– Нет, это неправда! Ты ведь знаешь Кавура. Он не такой, как про него говорят. Он честный, благородный, отважный, порядочный! Он никогда не предаст императора.
– Ты очень наивна. Пришло время тебе узнать правду о твоем муже, – Бруно не хотел щадить дочь. Только так он мог спасти свое доброе имя, навсегда избавившись от всего, что связывает их с Карбоне. – Твой муж обманывал тебя. Он не любил тебя.
