Автор книги: kalip
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 80 страниц)
Иларис очнулся от тяжелого сна, где его преследовала боль. Боль была даже во сне. Он ощущал ее физически, его тело было пронизано болью, она стала его частью. Иларис приоткрыл глаза и попытался понять, где он находится. Оказалось, что он в своей каюте, и, судя по ощущениям, его тело вымыто и даже смазано мазями. Только вот обезболивающее ему, видно, не стали колоть. Боль в правом ухе была нереальная. Ухо пульсировало и, казалось, было одной открытой и кровоточащей раной. Иларис поднес руку к источнику боли и очень аккуратно прикоснулся к тому, что раньше было его ухом. Вся верхняя часть была замазана густой, но уже засохшей субстанцией. Он понимал, что эту рану обработали, так же как и все остальные на его теле, только вот не стали их обезболивать. Значит, он должен выдержать эту пытку. Иларис протянул руку и стал пытаться найти под матрасом, на котором он лежал, самое важное для себя. И он нашел это. «Капля космоса» в его руке сверкнула стеклом, и он почувствовал, как слезы заполняют его глаза. Иларис плакал от боли физической и от того, что творилось в его душе. Кавур, почему? За что... – столько вопросов и нет на них ответа. Он не понимал, как можно быть таким жестоким, как можно было так с ним поступить. Даже жестокость Дэки несравнима с тем, что сделал Кавур.
Его смерти явно не хотели, это Иларис понял по зашедшему к нему в каюту демирунгу с едой. Иларис не хотел есть, но только его сила ничто по сравнению с силой демирунга. Тот с безразличием бесчувственной машины руками раскрыл ему рот и стал скармливать содержимое контейнера. Иларис не хотел есть, только вот все его попытки отказаться от еды были бесполезны, и, в конец выбившись из сил, он покорно позволял кормить себя. Потом был сон. Сон, который прервался приходом Ларка и еще одного из пиратов. Ларка Иларис запомнил, теперь он постепенно запоминал имена своих мучителей.
Ларк грубо схватил его за руку и потянул за собой. Второй пират помогал ему в этом, подталкивая Илариса в спину.
Это была очередная каюта и, как понял Иларис по находившимся в ней, очередная оргия. А он был здесь тем, кто развлекал всех остальных. Правда, на этой вечеринке были и девушки демирунги, те, кого создали для развлечения. Димирунги-шлюхи, это особый вид демирунгов, который создают специально для сексуального удовлетворения человека. Демирунги-шлюхи создавались обоих полов, они были разные внешне, и каждый их подбирал себе по своему собственному вкусу. Такой вид демирунгов пользовался огромной популярностью, и ни один космический корабль не летал без них. Сексуальные потребности человека всегда стоило учитывать, особенно в дальних перелетах. Так что неудивительно, что и на этом корабле они были.
Иларис застал неприглядную картину группового секса, но ему не долго дали ее рассматривать. Его сразу бросили на кровать на спину, а потом, задрав ноги, согнули практически пополам. Дальше все было как всегда. Иларис лежал с закрытыми глазами и старался не думать о том, что делают с его телом. После этой позы его перевернули на живот и поставили на четвереньки, опять он почувствовал, как в него входит сначала один, затем следующий, и сколько таких было, он не хотел об этом думать. Иларис понимал, что при всей жестокости происходящего, они не рвали его, пользуясь смазкой, хотя он бы хотел быстрого избавления от своих мучений, но такого подарка ему не делали.
– Хватит! – услышал Иларис сквозь шум в ушах уже до боли знакомый голос Дэки, – мне его еще дрессировать нужно. Ну, малыш, что разлегся. Давай повторим домашнее задание, – Дэка спихнул Илариса с кровати на пол, – встал на четвереньки и начал вылизывать мои ботинки.
Иларис знал, что вчерашнее повторится. Он был готов к этому. Вот только он не был готов встать на четвереньки и делать то, что ему говорит этот пират. Иларис понимал, что просто не может этого сделать. Не может...
– Я вижу, ты плохо усвоил вчерашний урок, – голос Дэки звучал угрожающе, – хорошо...
Его схватили и опять распяли на полу в виде звезды, и Дэка сел на него сверху. В его руке была небольшая баночка, он открутил крышку на ней.
– Знаешь, что это? – на губах Дэки играла улыбка, – суприт! Да, ты не ослышался – это особый вид кислоты, она выжжет твою кожу, причем ее действие на себе ты будешь ощущать еще очень долго.
Чувствуя, что его трясет от страха, Иларис попытался сказать, что он готов выполнить его команду. Сейчас, видя в руках у пирата эту баночку, он был готов на все, представляя, во что превратится его лицо. Но его губы не слушались от страха, а из горла вырвался лишь хрип.
– Держите его крепче, – Дэка попытался зафиксировать лицо Илариса.
Он бился и извивался в их руках. Откуда появились в нем силы, Иларис не знал. Только когда суприт потек по коже, он обмяк и потерял сознание от невыносимой боли.
– Хватит с него, – сказав это, Дэка встал с потерявшего сознание мальчишки. Все столпившиеся вокруг пираты наблюдали, как суприт разъедает кожу на левой части головы Илариса. Из-за того, что тот дергался, раствор выплеснулся не на лицо, как планировал Дэка, а на обритую голову слева, частично пролившись на пол. Поэтому пятно суприта на голове мальчишки было небольшим, как раз там, где пробивались первые волосочки. Теперь там уже никогда не будет волос, а кожа превратится в загрубевшую коросту.
– Что смотрим? Где димирунг? Пусть отнесет этого в его каюту, вымоет и обработает, но только без обезболивающего.
Дав эти указания, Дэка пошел к кровати, на которой сидели две девушки димирунги.
***
Иларис очнулся от боли. Ему казалось, что с него снимают скальп и делают это медленно, надрезая по кусочку кожи и отдирая ее от головы. Он боялся, что его лицо навсегда изуродовано. Вот странно, когда твоя жизнь готова завершиться в любой момент, а человек думает о красоте своего лица. Что это вера в то, что ему удастся сбежать, и поэтому он не хочет вернуться домой уродом. От мыслей о доме на глаза набежали слезы, которые он не мог сдержать. Боль физическая и боль внутри него смешались, и он изливал ее слезами. Еле поднявшись с матраса, Иларис, пошатываясь, добрел до ванной. Только там во всю стену была проекция зеркала. Он с ужасом заглянул в глаза своему отражению и не узнал себя. Он не узнал своих глаз, это были глаза затравленного зверька, а не человека. Переведя взгляд на свое лицо, он увидел действие суприта. Его пятно было слева, на волосяной части головы. На лицо оно не попало, да и по размеру было небольшим – с его ладонь. Вот только боль от него была невероятная, такая, что темнело в глазах. Все-таки увидев, что суприт не задел лицо, Иларис испытал небольшое облегчение. Он опять посмотрел на себя – его правое ухо было срезано сверху и залито застывшим раствором. Оно точно не вырастет заново, и теперь ему всю жизнь придется ходить с отрезанным ухом. Всю жизнь, опять эти слова прозвучали в его голове таким неестественным контрастом со всем происходящим.
Только он не готов сдаваться, он верит, что что-нибудь его спасет или кто-нибудь. Глупо, как глупо верить, что Кавур вернется.
Иларис сполз по стене и сел на пол, обнимая свои голые ноги руками. Теперь у него не было одежды, она ему была не нужна. Он плакал от боли, обиды и понимания того, что уже сегодня готов был ползти на четвереньках и вылизывать ботинки Дэки, лишь бы он больше не мучил его. Иларис чувствовал, что больше не может терпеть все это, он ломается, разрушается внутри. Эта боль разрушает его и у него уже нет сил восстанавливаться.
***
Ужин с Аяной проходил интересно и нескучно. Кавур видел, что девушка, несмотря на свой юный возраст, образована и начитана, у нее на все есть свое мнение. Это вернуло его к воспоминаниям о том, у кого тоже было на все свое мнениея, с кем ему было так интересно разговаривать.
Аяна, видя, что ее собеседник о чем то задумался, не обиделась. Она понимала, что у Кавура много работы, и, возможно, к вечеру он устает, поэтому она просто сидела и украдкой рассматривала его. Как же она была счастлива, что отец нашел ей такого жениха. Ей завидовали все подруги, видя Кавура, а она сама не могла поверить в свое счастье.
Кавур понимал, что, несмотря на интересную беседу с Аяной, ему очень тяжело дался этот вечер. Он знал, что не имеет права омрачить ее жизнь, и поэтому делал все, чтобы она хорошо проводила время и не узнала, каково у него сейчас на душе. Он перевел взгляд на Аяну, опять прогоняя от себя эти воспоминания, только вот что-то неуловимо схожее проскальзывало между ней и тем, кого он не мог забыть. Этот поворот головы, смущенно отведенные глаза, негромкий смех... Кавур встряхнул головой, понимая, что его состояние находить во всех схожесть с Иларисом, обусловлено его неспокойной совестью. Он постарался сосредоточиться на том, что девушка ему рассказывала. Оказывается, сегодня днем ее брат прислал очередную открытку с рассказом о своей жизни на Эбосе и подготовке к вступительным экзаменам в институт. Кавур слушал ее и думал, что хотел бы увидеть ее брата с именем, которое он так боится произносить. Но это другой Иларис, и он хочет видеть его рядом с его сестрой, видеть Аяну счастливой. Она так скучала по брату, так ждала его возвращения, что Кавур понимал, насколько Аяна будет счастлива, когда Иларис вернется на Землю.
Этот вечер был для Кавура слишком тяжелым, все его моральные силы исчезли. И, возвращаясь домой, он знал, что принял решение. И о своем решении он должен сообщить отцу, так как его решение повлияет на весь их род.
Лантан Карбоне сразу почувствовал, что этот разговор будет тяжелым. Его сын выглядел все это время так, будто его что-то гложет, не давая жить. Лантан знал, что это, но надеялся, что его сын справится с этим сам. Видя сейчас его перед собой, Лантан осознавал, что тяжелого разговора не избежать.
– Отец... – после того, как Кавур зашел в кабинет отца, он долго молчал, готовясь к тому, что хочет сказать, – отец, прости, но я больше так не могу. Я обманываю Аяну, ее семью, наш род, я обманываю себя. Все, что сейчас происходит, – это ложь. – Кавур замолчал, понимая, что должен это сказать, - я совершил подлый поступок, совершил это осознанно, но я хочу все исправить, попытаться исправить... – он нервно прошелся по кабинету отца, чувствуя, что готов биться головой об стены от боли внутри себя. Я предал того, кто мне верил... возможно, он еще жив, и я хочу спасти его. Я все продумал – сейчас под моим командованием флот, я коммодор и хочу направить этот флот в погоню за пиратским кораблем, чтобы спасти Ила... того, кого я там оставил, – видя, что его отец молчит, Кавур решил пояснить свой план, – Император одобрит это действие. Пиратский корабль захватил пассажиров с лайнера, и я их освобожу...
– Хватит! – Лантан ударил кулаком по столу, – император не одобрит это, и ты это знаешь. Наш император не хочет знать о пиратах и о захватах пассажирских кораблей. Все это не должно омрачать его правление, – Лантан смотрел на лицо своего сына, он понимал его, но только он, проживший столько лет и умудренный жизненным опытом, знал, что чаще в этой жизни приходится поступать не так, как хочешь. – И потом, ты готов вступить в бой со свои другом Атаго? – Лантан знал, на каком корабле вернулся его сын на Землю, хотя и обходил эту тему стороной. Дружба с пиратом – это не то, что стоит афишировать, несмотря на то, что к Атаго он всегда хорошо относился, но тот выбрал свой путь, а этот путь противоречил пути его сына.
– Я не буду вступать с ним в бой. Лишь окружу его корабль, и при перевесе силы он будет вынужден отдать пойманных пленников. Его корабль я не трону.
Видя лицо Кавура, Лантан понимал, что на корабле Атаго остался тот, кого его сын полюбил.
– Послушай меня внимательно, – Лантан сцепил руки и посмотрел в глаза сына, – забудь о своем плане, ты и сам знаешь, что он неосуществим. Кроме того, что император не захочет тебя слушать, ты еще и всех нас в немилость поставишь таким поступком. Но это еще не все. Есть то, что знают лишь немногие – давний враг Земли, те, кто прилетал из глубин космоса, вернулись опять, и, похоже, на этот раз у них большие планы. Вижу удивление на твоем лице. Просто ты, сын мой, так увлекся своими проблемами, что не видишь всего происходящего. Завтра император ждет тебя во дворце – война уже объявлена, и ты приступишь к тому, что обязан делать – защищать Землю.
– Акелы вернулись? – Кавур в растерянности смотрел на отца.
– Да, они вернулись. Они прилетали всегда, неся смерть и похищая людей. Только вот сейчас они привели с собой флот, и он нереален по масштабам. Они оккупировали Ципран, расположили вокруг этой планеты свои корабли и базы. Все очень серьезно, и об этом ты сам услышишь из уст императора, – его сын молчал, а Лантан понимал, что у того в душе рушатся возведенные им мосты надежды. Это больно. Но что важнее – жизнь одного человека или жизнь всех людей на Земле? Конечно, всех людей на Земле, только вот, смотря на сына, Лантан понимал, насколько тому тяжело это признать. – Не обижай Аяну, она не виновата в твоих грехах. Я полюбил ее как свою дочь и очень хочу увидеть внуков... – смерть подбиралась к нему, но Лантан так хотел жить только ради этого. – До вашей свадьбы еще целый год. Этот год будет непростым, – встав из-за стола Лантан подошел к Кавуру, – сын мой, я знаю, что тебе тяжело... я чувствую это. Но жизнь распорядилась иначе, у тебя невеста и обязанность служить императору, а теперь еще и враг, который готов уничтожить всех людей и захватить все планеты, принадлежащие нам. Враг, который хочет захватить Землю.
Не в силах более смотреть в глаза отца Кавур отвернулся и подошел к проекции окна. Там за стеклом был летний вечер, звезды, сад в свете луны. Он знал, что все это иллюзия, но теперь это было уже неважно. Акелы – они веками прилетали на Землю и похищали людей. Они были всегда, и люди знали, что настанет день, и они прилетят, чтобы поработить человечество. И вот этот день настал. Теперь все личное стало неважным, когда война вторгается в твою жизнь, разве жизнь одного человека ценна? Война уничтожает миллионы людей, война может уничтожить все человечество. Разве один человек может быть ценнее, когда речь идет о выживании всех людей? Кавур знал правильный ответ, только глаза мальчишки, которого он бросил и обрек на страшную смерть, всплыли в его сознании. Глаза цвета песка на море. «Иларис, прости».
– Отец, я выполню свой долг. Прости, что проявил слабость, но я не знал об угрозе Земле. Теперь все поменялось – я стану тем, кем должен быть. Я воин императора, я смогу защитить его империю и буду сражаться с теми, кто хочет уничтожить человечество.
***
Свернувшись в клубочек, Иларис лежал с закрытыми глазами. Он знал, что его мучители вскоре придут за ним. За это время, данное ему, он столько вспоминал и понимал, что все его воспоминания – это его жизнь, которой больше не будет. Только воспоминания о детстве были такими далекими, и даже отец, мама и сестренка вспоминались как что-то слишком далекое. Школа в Эбосе, учителя, учеба и ученики – лишь бледные воспоминания о его жизни. И только то, что произошло здесь, на «Джоконде», было таким ярким – Кавур и его любовь. Иларис чувствовал, как слезинки скатываются по его щекам, он не стирал их. Обман в любви – сколько он читал о таком, только не думал, что и сам станет жертвой обмана. Его первая в жизни любовь стала обманом. Человек, которого он полюбил, которому он открыл свою душу – просто воспользовался его наивностью и обманул его. Иларис осознавал это, только толку от понимания, что тебя обманули и не любили. Боль в сердце заполняла его, и, казалось, сердце не в силах вынести этой боли.
За время, которое ему дали на восстановление, Иларис осознавал, что больше не выдержит боли. Он слаб и готов починиться всему, чтобы больше не было пыток. Пусть его тело насилуют, пусть его терзают и пользуются им как хотят, это ему безразлично. Он уже перешел черту унижения и превратился в секс-игрушку, сломленную и покорную. И он готов выполнять все, что хотят его мучители. Иларису даже не было мерзко от себя. Он вообще ничего не чувствовал. Осознание того, что он стал жертвой обмана, сломало его, и он готов был стать тем, кем хотели видеть его эти люди. Их унижения помогали забыться от боли в сердце, от воспоминаний о человеке, который предал его.
Открывшаяся дверь вывела его из прострации, в которой он прибывал. Двое пиратов, грубо подняв его за руки, потащили за собой. Нагота Илариса уже не смущала, он знал, что постепенно все человеческие чувства в нем убиваются и умирают.
