Автор книги: kalip
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 80 страниц)
Иларис знал, что они идут к нему. Все его надежды на то, что это лишь страшный сон и он проснется и все закончится, в миг рухнули, как только его потащили в центр зала. Он закричал, хотя и знал, что не должен кричать, он все-таки мужчина, да только ему было так страшно, что сейчас все правила вмиг стали неважны, он кричал и отбивался от рук, которые срывали с него одежду. Иларис не понимал, что они хотят с ним делать. Они не тащили его сразу к контейнеру, как он подумал сначала. Они раздевали его. Эти люди, мужчины, они срывали с него одежду, и потом он ощутил их пальцы на себе и еще там, где нельзя было прикасаться. Свой голос он уже слышал со стороны, голос эхом отражался от перекрытий зала и резал его же уши. Но не кричать он не мог. Только сейчас понимание того, что они сделают с ним, пришло в его сознание. Его будут насиловать так же, как и этих женщин. Но он не женщина, он потомок древнего рода, он должен служить императору и он мужчина. Только этим людям все это было все равно, и когда грубые пальцы стали проникать в него, Иларис забился и заплакал. Сейчас сдерживать слезы уже не было смысла. Да и кто сможет рассказать о том, что он, Иларис Инфарио, вел себя как девчонка, что он плакал и кричал. Уже никто не узнает этого, и никто не узнает, что с ним произошло. Животный всепоглощающий страх затмевал разум, кроме него не оставалось ничего. Страх рушил все лишнее, то что было важно, когда ты живешь. Когда страх захватывает тебя, ты превращаешься лишь испуганный комочек плоти, который борется за жизнь. Так, как борется за жизнь все живое во вселенной. И он боролся, бился, вырывался и слабел от собственно борьбы и страха, который парализовал его волю.
— Отдай мне его, — Кавур перевел взгляд на Атаго.
Остановившись уже в проеме двери, Атаго обернулся и попытался понять смысл просьбы друга. Неужели ему жалко мальчишку? Жалость. Это лишнее чувство, оно не нужно в их жизни, и они еще будучи зелеными юнцами решили, что для того, чтобы выжить и добиться всего, они уберут от себя многое и в том числе жалость.
— Ты ведь понимаешь, что теперь я не могу это остановить, — Атаго продолжал смотреть на друга, — если бы ты сказал это раньше, когда можно было выбирать из пленников, тебе бы отвели его в каюту. Но сейчас моя команда получила на него права. Я не буду забирать кость у голодной собаки, кажется, так звучала древняя поговорка людей Земли. Глупо надеяться, что потом эта собака не отгрызет тебе руку. Да и правила моя команда знает четко — это их добыча.
— Я тоже знаю ваши правила, я готов сам взять его при всех, и тогда он станет моим, — Кавур понимал, что сейчас ввязывается туда, куда не стоит, и все это происходящее вообще его недолжно касаться, но только что-то внутри не давало ему покоя.
— Ты понимаешь, на что идешь? — Атаго прищурился. — Или тебе разнообразия в сексе не хватает… Ну если так, тогда я не буду тебе отказывать в удовольствии трахаться при всех. Ты точно решил?
Кавур лишь кивнул головой. Атаго, подойдя к перилам, заговорил голосом, от которого замерли все. Хотя голос звучал негромко, но его тон и хриплые нотки придавали ему неприятные ощущения и силу власти, которой здесь все подчинялись беспрекословно.
— Оставьте мальчишку! — Атаго поднял руку, видя желание многих возмутиться. — Я знаю наши правила. Я их уважаю и чту, и не щажу тех, кто их нарушает. Итак, по правилам то, что принадлежит вам, может забрать тот, кто готов овладеть жертвой при всех, показав тем самым, что чтит наши законы. Мой друг Кавур хочет поиметь при вас этого мальчишку и забрать его себе.
Хотя на лицах многих читалось недовольство, но никто не стал пререкаться с капитаном корабля.
— Иди, друг мой, — Атаго сделал театральный жест рукой.
Провожая взглядом высокую фигуру Кавура, он все еще пытался понять смысл такого неразумного поступка своего друга. Явно извращениям в сексе тот не особо увлекался, и уж тем более заниматься этим при все команде кораблем — это был не его конек. Тогда зачем ему все это? Атаго не нравилось такое поведение своего друга, но сейчас все шло по законам, которым он же сам и принял и которые заставлял соблюдать всех. Значит, пока он не будет вмешиваться, а далее посмотрит как все пойдет. Закон, который он принял, для всех на этом корабле не оставлял шансов на счастливое завершение этой истории.
========== Глава 2 ==========
Металлические стены обивки зала создавали прекрасную акустику и все, что говорил капитан было очень хорошо слышно. Иларис слушал его речь, до конца не осознавая все, что тот говорит. Сейчас он сам находился в таком состоянии, что уже тяжело было воспринимать что-либо. Страх и боль поглотили его. Боль от рук, которые щупали и мяли его тело, от пальцев внутри, которые в него засовывали, и страх от всего, что с ним происходило. Он никогда не был смелым, никогда не отличался отвагой, он просто тихо жил, учился и знал, что после учебы отец вернет его домой и возложит на него те обязанности, которые должен нести представитель рода Инфарио. Служение императору Тао было смыслом его жизни, и Иларис был к этому готов. Но, как оказалось, в один миг все может сложиться совершенно иначе, вся его жизнь, расписанная на много лет вперед, вдруг превращается в миф, а сам он сталкивается с реальностью и осознает, что сначала будет позор и боль, а затем боль и смерть, – это его будущее и оно уже настало. Наверное поэтому сейчас он не мог слушать слова капитана, а уж тем более вникать в их смысл. Иларис пытался, сжавшись в комочек на холодном металле пола, унять дрожь. Слезы заливали глаза и, когда он увидел перед собой мыски грубых ботинок на карабинах, лишь заплакал сильнее, понимая, что его очередной мучитель пришел к нему.
Кавур, идя к плачущему мальчишке, ненавидел себя за свой поступок. Зачем он в это влез? Он и сам не мог объяснить себе этот секундный порыв, минутную слабость. Ведь в сексуальном плане мальчишка его не привлекал. Да и вообще, он только по молодости пробовал такие вариации секса, а потом пришел к выводу, что его это не интересует. Девушки намного более устраивали его в постели, чем представители его собственного пола. Так что оправдать свой поступок желанием секса он не мог, но, при всем этом, не мог и сдержаться. Кавур не хотел смерти этого парнишки, возможно, в нем проснулась так хорошо подавляемая им же самим жалость, а, может, это была и не жалость вовсе. Странно, но его влекло к мальчишке. Кавур нагнулся и, присев, поднял голову плачущего мальчика.
Иларис почувствовал на своем лице руки и вздрогнул, сжавшись и готовясь к очередной боли. Но боли не последовало, чужие пальцы нежно прошлись по его скуле, и от неожиданности Иларис поднял глаза. Глаза мужчины напротив его лица были черны и бездонны, как сам космос. Он ощутил, что, заглянув в них, он летит в бездну, из которой ему уже никогда не выбраться. Но эта темень космоса его не пугала, ему всегда нравилось смотреть в бездонное ночное небо на Эбосе, представляя, как будет летать там в глубине необъятного пространства. И вот его мечта сбылась – он летит в бесконечный космос. Тихий голос мужчины произнес:
– Я должен сделать это и тогда смогу забрать тебя.... Ты ведь еще не спал с мужчинами? – вопрос был глупый. Смотря в заплаканные глаза этого еще практически ребенка, Кавур и сам знал ответ.
Он не хотел более тянуть. Рывком подняв парнишку с пола за плечи, Кавур развернул его к себе спиной и заставил опуститься на колени, а сам опустился позади, обхватывая парня поперек талии и плотнее прижимая его к себе, произнес:
– Постарайся расслабиться... Не бойся, скоро все закончится и я заберу тебя отсюда.
Мальчишка всхлипывал и трясся, вряд ли смысл слов доходил до него. Кавур это прекрасно понимал, а еще он понимал, что несмотря ни на что он возбуждается. То, как пах мальчишка, его сбившееся дыхание, дрожь и нежная кожа — все сводило с ума. И он ощутил, что его возбуждение внизу уже болезненно и пульсирует, требуя выпустить его наружу.
Вокруг них стояли пираты и комментировали происходящее пошлыми фразами, а сверху Кавур чувствовал на себе взгляд Атаго. Особой стеснительностью он не обладал, но устраивать шоу из собственного секса – совсем другое дело. Он не предполагал, что когда-либо в своей жизни сделает это, но этот жалкий, всхлипывающий мальчишка не оставлял ему шансов. Он хотел его, хотел физически и хотел спасти его. Сочетание физического и эмоционального желаний делало с ним сейчас что-то невероятное. Кавур жалел только об одном, что не было смазки, но эти ублюдки уже достаточно хорошо растянули парнишку, поэтому пары плевков слюной на пальцы было достаточно, чтобы войти сразу и, не дав опомниться, начать двигаться. Пусть лучше так, ведь чем быстрее все закончится, тем быстрее он унесет отсюда это плачущее создание.
Почувствовав разрывающую боль сзади, Иларис закричал и попытался вырваться. Но его бедра крепко держали руки мужчины, и все попытки отстраниться были бесполезны. В ушах стоял шум от голосов кричащих и свистящих пиратов, которым понравилось то, что происходит. Этот шум заглушал все мысли, которые терзали Илариса. Осознание происходящего убивало его, и, наверное, сейчас он бы сам бросился в контейнер по переработке, чтобы избежать этого позора, но только чужие руки держали его слишком сильно.
Он хотел сказать: «Отпусти! Я не хочу жить, ведь теперь в этом нет никакого смысла». Но сильные и такие теплые руки держали слишком крепко и возвращали его к себе при малейшем движении. Иларис ощущал прижавшееся к нему тело и то, что заполняло его изнутри. Ему было больно. Боль приносила утешение от мыслей, боль заглушала разум, боль убирала сознание. Постепенно Иларис начал ощущать, что его разум уплывает в темноту космоса, где были эти глаза, и он тонет во мраке их бездны.
Оргазм был долгим и невероятным. Если бы не зрители вокруг, Кавур бы кричал, а потом лежал бы в приятной неге, давая телу насладиться отголосками удовольствия. Только сейчас было не до этого. Он и так устроил всем бесплатное развлечение, но это было неизбежно. Дальше он получил свой приз и нужно было забирать мальчишку, к тому же тот уже просто отключился.
Сняв с себя камзол, Кавур обернул им бесчувственное тело и поднял на руки. Стоявшие перед ним пираты расступились. Кавур прошествовал со своей ношей к дверям, которые бесшумно раскрылись перед ним.
Неся мальчишку на руках к лифту, он старался не думать о том, что делает. Кавур не узнавал себя и не понимал. Одно знал точно – он делает то, что идет изнутри него, а значит все делает правильно. Только вот во всем этом было одно "но": он давно уже не жил по правилам, из-за этого сейчас в нем боролись два противоречия – продолжить делать то, что он делал или просто вернуть мальчишку команде и забыть о нем. Понимая, что забыть будет сложно, Кавур прижимал к себе свою ношу, ощущая ее легкость, и в то же время чувствуя, как тяжело все это ему далось.
С такой внутренней борьбой он дошел до своей каюты и, положив мальчишку на кровать, вызвал демирунга-врача. Демирунг с голограммой в виде красного креста на плече появился очень быстро и сразу же приступил к своим обязанностям. Врач принес с собой небольшой чемоданчик, в котором было все необходимое для оказания первой помощи. Также там был компьютер, передающий данные в лабораторию на корабле, и приборы для принятия анализов и мгновенного получения результатов. Проведение сканирования тела и внутренних органов тоже делались на месте, а данные передавались в лабораторию и моментально возвращались в виде информации на мониторе. Проведя обследования и получив из программы данные о нужных лекарствах, демирунг нажал на кнопку, и все это моментально появилось в проеме стены.
Пока врач занимался притиранием ушибов и смазывание заднего прохода своего пациента, Кавур, отойдя к окну во всю стену его каюты, закурил, смотря через проекцию на мерцание звезд в темени космоса. Ему нравилось смотреть на звезды. Они никогда не были одинаковыми, сейчас он видел их и опять любование красотой совершенства вселенной отвлекало его от происходящего. Как только Кавур заселился в предоставленную каюту, сразу же расширил небольшое окно в центре стены, сделав его просто огромным. Хотя он и понимал, что в реальности окна вообще нет, а только точечные камеры снаружи обшивки корабля и то, что транслирует их изображение внутри. И поэтому размер окна каждый регулировал под себя. Окна ушли в прошлое в понимании окон, какими они были ранее. Теперь окон нет даже на Земле. Везде только проекция. Да и зачем окно, когда воздух внутрь подается сквозь специальную систему, а изображение за стеной можно принимать через камеры размером с острие иголки. Иллюзия окна была стопроцентной, даже холод стекла можно было ощутить, прикоснувшись к нему пальцами, но это была лишь иллюзия. Стекла в окнах тоже не было, была лишь стена, а на корабле его ольбидный металлический борт, чувство стекла под рукой создавала голограмма, влияющая на ощущения. Теперь все в мире было иллюзией. Иногда Кавуру казалось, что и сама жизнь – иллюзия. Как узнать, что под рукой что-то действительно настоящее и живое, а не обыкновенная проекция? Он перевел взгляд на голого мальчишку на его постели – вот это живое, настоящее. Кавур чувствовал боль мальчишки, чувствовал его страх и жар, находясь внутри него.
Кавур медленно затянулся сигаретой, вспоминая ощущения. Так сладко ему уже давно не было ни в ком, а было ли вообще когда-то? В этом он даже сам себе не хотел признаться. Поэтому все свое внимание от мыслей о своем состоянии, которое ему было непонятно, он переключил на легкий дымок, поднимающий от его сигареты. Какая ирония судьбы – люди покорили просторы вселенной, но так и не избавились от привычки курить. Хотя с этим боролись многие века и даже побеждали, но победы были мнимыми. Разве можно победить то, что невозможно объяснить? Почему людям так нравится этот процесс втягивания в себя дыма, а потом выдыхания его? Память предков, тех далеких предков, которые когда-то жили на Земле, ходя в шкурах мамонтов и сидя ночью у костра. Но были ли эти предки на самом деле и жили ли они так, как написано в цифровых книгах? Кто теперь сможет все это подтвердить? Кто скажет, что написанное в книгах - чистая правда? Кавур еще раз затянулся сигаретой, – а может верно только то, что человечество продолжает вдыхать в себя дым, как делало веками и, выдыхая его, созерцает, как он растеряется в пространстве. Ведь этот дым был реальным, он не был иллюзией, которой теперь было все в этом мире, где уже тяжело было понять, а есть ли это в реальности. Даже аналоги людей – демирунги, - стали более реальны, чем сами люди. Только вот они не курят, они же совершенны, хотя и созданы для службы человеку, а человек несовершенен. И эта струйка дыма в пространстве, наверное, последнее, что помогает отличить иллюзию от реальности.
Мальчишка очнулся и лежал неподвижно. Кавур чувствовал, что тот рассматривает его из под своих длинных ресниц, но пытается сделать вид, что спит. Демирунг, закончив необходимые процедуры, вышел из каюты, оставив мальчишку лежать на животе, накрыв его одеялом.
Иларис боялся пошевелиться. Страх того, что он пережил, сковывал движение, но страх пережитого ничто по сравнению со страхом незнания своего будущего. Он видел стоящего у окна во всю стену мужчину, и постепенно сознание восстанавливало картину произошедшего еще совсем недавно. Этот мужчина насиловал его.
Иларис дернулся и ощутил приглушенную боль внутри себя, но все же перевернулся и попытался отползти, прикрываясь одеялом, так как понял, что он был голым.
– Не бойся, – Кавур видел страх в глазах парня. Он знал, что нужно поговорить о произошедшем. – Не бойся, позволь я объясню тебе то, что произошло. – Только вот что он хотел объяснить? Что вдруг решил спасти его? Так этого он и сам себе объяснить не может.
Кавур вздохнув, медленно подошел к кровати и, видя, что мальчишка замер, сжавшись в клубок, продолжил:
– Меня зовут Кавур. Конечно, глупо знакомиться после того, что было. Обычно знакомятся до этого... - судя по побелевшему лицу мальчишки, шутка не удалась. Да и что удивляться, то, что пережил этот паренек вряд ли можно представить в виде юмористической ситуации. – Послушай меня. Ты, наверное, помнишь, что ваш космический пассажирский лайнер захватили пираты, и ты оказался в роли пленника на их корабле, – мальчик лишь смотрел на Кавура, казалось, он не дышит.
Иларис не понимал, зачем все это ему сейчас говорит этот мужчина, почему он здесь и все еще жив, а, судя по ощущениям, даже не так плохо себя чувствует. Значит ему оказали медицинскую помощь. Голос мужчины вырвал его из размышлений.
– На пиратском корабле есть свои законы. Ты был частью добычи, а спасти тебя можно было только таким способом... – Кавур замялся. Впервые в жизни то, что он сделал, смущало его. – После этого, – он заставил себя посмотреть в глаза мальчишки, – ты принадлежишь мне, а не команде корабля. Прости, но другого способа спасти тебя не было.
Кавур отвернулся и, подойдя к окну, снова закурил. Он и не думал, что когда-нибудь ему будет нужно оправдывать свои действия. Или сейчас он оправдывался не перед ним, а перед собой?
Натянув одеяло повыше от ощущения холода вокруг себя, Иларис обдумывал то, что сказал ему этот мужчина. «Меня зовут Кавур» – пронеслось в его сознании. Необычное имя, красивое.
