Текст книги "Иль (СИ)"

Автор книги: kalip

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 80 страниц)

Смотря на лежащего у своих ног человека, Фроз острием меча откинул с его лица пряди цветных волос. Он видел, что человек жив, но без сознания. Лицо этого странного соперника по бою было залито кровью. Она стекала с рассеченной раны под волосами. Он нанес ему этот удар, который наконец завершил бой. В этом бое не было смысла. Он сильнее любого человека, а этот так вообще не отличался физическим развитием. И все же человек ранил его. Вот поэтому Фроз и наносил удары уже на полном серьезе. Лишь одного он не хотел – убить человека. Он нужен был ему живым. Просто умереть он ему не даст. Капитан Иль достоин стать источником его насыщения. Он отдаст ему свою боль. Посмотрев на стоящих вокруг него акел, наблюдавших за боем, Фроз осознавал, что его победа выглядит сомнительно. Капитан Иль смог ранить его. Это нереально. Ранить акелу в бою - такое мог сделать действительно только очень серьезный противник. Это сделал капитан Иль, будучи в сто раз слабее его или все же сильнее? Фроз знал, что воин силен в своем внутреннем стремлении победы. Неужели этот хилый человечишка и есть воин, сильный внутри и такой слабый снаружи? Этот день принес Фрозу много неожиданностей. Того, что он не считал возможным встретить в этой галактике – воина, достойного него. Смотря на так и лежащего капитана Иля, Фроз указал на него подошедшим к нему акелам. – Заберите его. Пусть мне сообщат, когда я смогу питаться его болью. Вернувшись на корабль, Фроз отдал распоряжение о взятии курса на планету Ципран. Здесь ему больше находиться не имело смысла. Об этой планете он все узнал и, как оказывается, побывал на ней не зря. Такая добыча как капитан корабля совершенней чем у них, это был достойный трофей. К планете Урус он тоже не считал нужным лететь. Там шли бои с армадой землян. С этим справится и без него командор ак Лур. В тоже время к Ципрану он не спешил. На пути к нему будут еще планеты, которые он хотел посетить. Да и спешить сейчас не стоило. На его корабле был источник питания для него. Он не будет этим ни с кем делиться. Его трофей отдаст боль только ему. *** Сознание постепенно прояснялось. Иль смотрел на то, что его окружало. Правда, глаза быстро уставали от слишком яркого света. Стены, пол и потолок - все как светлое серебро отражает свет. Зрение не выдерживало такого, он щурился и устав, закрывал глаза. Понимание, что он жив и что он захвачен в плен, уже стало для него действительностью. Ему не было страшно. Скорее чувство, что ты ждешь, не зная, что будет дальше, давило на нервы, но он держался. Лучше бы его сразу убили. Теперь же он видел, что его не хотят убивать. Его кормили, причем неплохо, поместили в комнату, хоть и небольшую, но с отсеком осуществления жизненных функций. Там даже шла вода и он стоял под ее струями, не стесняясь своей наготы. Когда Иль очнулся, то обнаружил себя полностью раздетым. Смирившись с этим, он не стал на этом концентрироваться. В комнате кроме идеально ровных пола, стен и потолка ярко-серебристого цвета была и кровать. Он так для себя обозначил висящую в пространстве над полом плоскость, на которой он себя обнаружил. Плоскость была покрыта плотным материалом, на котором даже было не жестко лежать. Этот материал тоже был стального серебряного цвета и, так же отражая освещение, резал глаза яркостью. Поэтому большую часть времени Иль лежал с закрытыми глазами. Еду ему выдавали регулярно на такой же небольшой плоскости, висящей в пространстве. Он ел, понимая, что его отказ от еды приведет к ее искусственному вливанию в него. Он не хотел этого, поэтому и ел. Еще его обследовали. Зашедшие к нему акелы были в серебряных накидках, и это у Иля ассоциировалось с врачами. Возможно, они таковыми и были, исходя из их действий. Иля притянуло к плоскости силовыми наручниками на его руках и ногах. Он лежал голый и распятый, а они прикладывали к нему разные приборы. Больно не было, лишь небольшие покалывания, когда брали кровь и биоматериалы. За время своего заточения Фроза он не видел. Хорошо это или плохо, Иль тоже не знал. Также он не знал, сколько прошло времени с его плена, хотя предполагал, что немного. Все остальные мысли он прогонял, зная, что не имеет права поддаваться панике. Он капитан Катарсиса, значит, до последнего вздоха не имеет права показать свой страх врагу. *** Стоя в блоке, где располагалась медицинская лаборатория, Фроз смотрел на человека, притянутого к поверхности, висящей в пространстве. Он улавливал исходящие от него эмоции. Его поражало то, что он в них не ощущалось страха, того потока страха, который источали люди при виде него. Возможно, в этом человеке и был страх, но он перекрывался другими эмоциями, которые Фрозу были незнакомы. Он впервые их чувствовал, вот поэтому и медлил, не давая команды приступать к изъятию боли из капитана Иля. Ранее ему доложили о состоянии капитана Катарсиса и он был озадачен услышав такое. Оказалось, что человек нездоров. Причем, он имеет врожденное заболевание легких, которое притупляется лекарствами, но не излечимо. Для Фроза было непонятно, как человек, столь слабый физически, да еще больной, мог стать капитаном корабля, превосходящего их. Лежать на плоскости распятым было неприятно. Одно радовало Иля, что его пах был накрыт широким куском прохладной ткани, закрывающим его интимные части от всеобщего обозрения. В помещении кроме Фроза, который, не моргая, смотрел на него, были еще акелы. Часть из них были в одинаковой одежде. Иль предположил, что это солдаты, и он уже знал, что акелы с серебряными накидками это врачи. Все это время они обследовали его, вылечили ранение головы, хотя он догадывался, что это всего лишь рассеченная кожа и не более. Так же, все его ссадины и ушибы были тоже пролечены. Можно сказать, физически он себя чувствовал хорошо, а вот в другом плане очень плохо. Что будет дальше, он не знал. Акелы-врачи неспешно ходили между стоящих приборов и окон висящих в пространстве проекций. Акелы-солдаты просто стояли, а Фроз сверлил его взглядом. Такое освещение люди тяжело переносили. Фроз это уже знал. Исследование человека давало свои результаты. Он видел и сам, как капитан Иль с трудом раскрывал глаза, смотря вокруг себя, затем опять закрывал их. Сколько еще ждать и чего, Иль не знал, но то, что ничего хорошего не будет, чувствовал. К его телу присоединили маленькие шарики, которые прикасались к коже, холодя ее. Аппаратура рядом заработала, экраны замигали. По всему происходящему можно было сделать вывод – его к чему-то готовят. Непонятная речь, сухая, с металлическими нотками заставила Иля напрячься. Фроз говорил. Хотя нет, судя по происходящему, он отдал распоряжение. Солдаты стали медленно выходить из помещения, за ними последовали и врачи в серебряных халатах. Теперь остались они одни. Иль ждал, что будет дальше. Отдав распоряжение всем выйти, Фроз продолжал улавливать эмоции лежащего человека. Ему они были интересны. Там все же был страх и еще столько незнакомых ему чувств. Что это? Фроз не знал. Видя, что все приготовлено для начала процесса изъятия эмоции боли, он отдал распоряжение всем выйти. Делиться такой пищей ни с кем он не хотел. Все же сегодня источник его насыщения - капитан Иль. Он не отдаст его боль другим. Это его трофей. Фроз медлил. Нужно было начинать. Но он все смотрел на лицо этого человека, на его спадающие с поверхности, висящей в пространстве, длинные цветные волосы. Он приблизился. Сейчас лицо человека было немного другим, чем когда он дрался с ним. Он вспомнил его биологический возраст. Врачи, обследовав, сказали, что человек очень мало жил даже по меркам людей – всего лишь двадцать лунных лет. Это мизерно мало по сравнению с его возрастом жизни. Сколько видел он и сколько мог увидеть его пленник! А ведь, несмотря на это, он смог показать себя в бою. Человек был бесстрашен и, как бы Фроз не хотел об этом не думать, человек неплохо сражался. Подтверждение этому - рассеченная человеком его рука. Царапина, которая давно с помощью регенератов зажила. Только память о ней не регенерируешь ни в своей голове, ни в голове тех, кто это увидел. Ощутив в себе желание получить боль человека, он прикоснулся к сенсору. Все заработало. Программа активировалась. Теперь он получит его боль. В его сознании пронеслась мысль о том, что он испытал злость за свое ранение… Разве он может испытывать хоть что-либо? Это невозможно. Хотя Фроз знал, что человек вызвал в нем несуществующую у него эмоцию. Видя движение руки акелы, а затем и активизацию приборов и, главное, чувствуя, как из шариков по всему его телу в него стали впиваться иголочки, Иль понял, что вот оно и началось. Правда, что началось, он не знал, хотя по болевым ощущениям догадывался, что все будет очень плохо. Само прокалывание кожи иголочками было не очень болезненно. Скорее всего, иголки были очень тонки, а вот далее наступила боль. Она пришла сразу и по всему его телу. Причем его благодарность акелам за то, что его бедра с интимным местом накрыто тканью, вскоре вылилась в ужас. Вся эта ткань причиняла боль. Вообще боль он ощутил одновременно везде. Эти шарики с иглами были на руках, ногах, груди, животе, шее. И каждая клеточка тела отреагировала на них болью. Он стиснул зубы, инстинктивно попытался дернуться, но силовые наручники фиксировали запястья его рук и щиколотки ног. Он дергался, хотя все было бесполезно. Боль усиливалась, да так резко, что он закричал, затем заскулил, кусая губы. Его тело пыталось избавиться от боли. Он метался по поверхности, на которой лежал. Из глаз лились слезы, которые он уже не мог сдержать. Боль была настолько оглушающе-пронзительна, что Иль потерялся в ней, забыв себя. Сейчас его инстинкты выживания взяли вверх над разумом, затменным болью. Он кричал, скулил, выл. Одно он знал точно, что не попросит пощады. Насыщение болью не приходило. Фроз впитывал ее в себя, не понимая, что же не так. Боль была яркой, такой чистой и, казалось, должна насытить его. Но ему не нравилось ее впитывать. Он не хотел это чувствовать. Смотря на лицо, искаженное болью, он хотел видеть капитана Иля прежним. Тем, каким он смотрел на него до начала насыщения. Сейчас боль исказила его черты. Фрозу это не нравилось. Вообще, ему не нравилось все. Прежде всего то, что боль не давала ему источник питания, казалось, она отнимает его силы. Такого не могло быть, но он это чувствовал. Его силы уходили, как будто он боролся, тратя свою энергию. Помедлив, Фроз прикоснулся к сенсору. Все прекратилось. Пошел процесс восстановления. Иголочки уходили из тела человека, а взамен впрыскивался регенерат и обезболивающие. Почему все прекратилось, Иль не хотел знать. Он лежал с закрытыми глазами, тяжело дыша. Капли пота на всем теле от боли подсыхали, как и слезы с его лица. Иль медленно открыл глаза, столкнувшись с глазами Фроза. То стоял рядом с ним. Еще отходя от боли, Иль и не слышал, как тот приблизился к нему. Сейчас он мог хорошо рассмотреть лицо Фроза, не закрытое защитным забралом, и главное, он мог так близко увидеть его глаза. Пытаясь восстановить дыхание, Иль выдохнул воздух, а от прикосновения холода к щеке вздрогнул, замерев. Фроз никогда не касался людей. Они были ему неинтересны. Обычная биомасса, состоящая из кожного покрова, мышц, мяса, крови. Стоя так близко от этого человека и видя капельки пота на его лице, он захотел прикоснуться к его коже. Видя, что человек вздрогнул от этого прикосновения, Фроз убрал защиту, которая делала всю поверхность его тела холодной. Он опять прикоснулся к лицу человека, пытаясь уловить, что он чувствует, проводя рукой по его коже. Человек рвано вздохнул. Непонятные эмоции опять лились на Фроза потоком, он не понимал их, хотя уже точно знал, что эти эмоции ему нравятся и они насыщали его. Почему боль этого человека не дала насыщения, Фроз не понимал, но он не хотел, чтобы врачи стали разбираться в этом и уж тем более вар Сей. Этот капитан Иль его трофей, он сам разберется в происходящем. Еще раз всматриваясь в глаза, непривычные для их восприятия, Фроз видел, что человек истощен произошедшим и ему нужно восстановление. Люди так хрупки, хотя нет, это не так. Сейчас отдача боли была совсем недолга по времени, а этот человек уже на пределе. Фроз опять не находил логики, почему такой слабый человек - капитан такого корабля. Все для него было непонятно. Он хотел это понять. Вызвав врачей, он отдал распоряжение о восстановлении человека. Рука Фроза больше не касалась его щеки. Иль не понимал, зачем было это прикосновение. Неужели его хотели потрогать, как диковинную зверюшку? Происходящее далее тоже было странно, Фроз ушел. Пришли акелы в серебряных накидках, по их действиям он чувствовал, что его восстанавливают. Он, проваливаясь в сон, знал, что что-то пошло не так. И пошло не так у Фроза. Почему он прекратил эту пытку, Иль не мог понять. На этих мыслях он заснул, чувствуя, как тело погружают в приятную прохладу и боль уходит. Очнулся Иль опять в том помещении, где и был до этого. Можно было сказать, он был рад этому. Его небольшая каюта показалась ему родной, еще раз вернуться туда, где он испытал боль, Иль не хотел. Будущее было неизвестно, он просто ждал, что будет дальше. *** Прошло немного времени, несколько лунных суток, хотя при постоянно одном и том же освещении Иль не мог точно знать, сколько он здесь. Только прием пищи и потребность организма во сне хоть как-то ориентировала его во времени. Самое неприятное было то, что его так и держали здесь голым. Хотя кого стесняться? Но неприятное чувство, что в его жизни это уже было, оставалось в сознании. На Джоконде его тоже держали голым. Там его унижали и насиловали, здесь пытали и исследовали. К нему регулярно приходили акелы в серебристых накидках, вводили лекарства, мазали его еще незажившие повреждения на коже, прикладывали разные датчики, приборы и оборудование и уходили. Потом из стены в открывающийся проем выплывала еда на плоскости. Кормили частично искусственной едой в контейнерах и немного настоящей. Так же давали пить. Откуда у акел эта еда, Иль мог лишь предполагать, что это с захваченных транспортных кораблей людей или с захваченных складов на планетах у людей. То, что акелы этим не питаются, он почему-то был уверен, а вот чем они питаются, он не знал. Мысли о том, что людьми, он прогонял. Хотя страшные истории об акелах, похищающих людей ради своего питания, всегда были и явно не безосновательно. Стать завтраком Фроза Иль не хотел, хотя почему то Фроза он не боялся. Несмотря на весь его устрашающий вид и даже то, что Фроз наблюдал его пытку, Иль не чувствовал к нему страх. Страх был от непонимания что ждать. Неизвестность всегда страшит. Когда врачи передали Фрозу жизненные показатели капитана Иля, которые пришли в относительную норму, он решил, что достаточно ждал. Он хотел видеть этого человека. Ему нужно было разобраться в собственных ощущениях. Придя в его каюту, Фроз увидел сидящего на плоскости капитана Иля, который, подтянув ноги к груди, обнял их руками. Так Иль часто сидел. Постоянно лежать тоже было невозможно. Ходить по небольшому пространству каюты он себя заставлял, но находившись, садился на плоскость, поскольку она висела в пространстве центра каюты и облокотиться было не на что. Вот он и сидел так, обхватив колени руками. Когда в каюту зашел Фроз, Иль порадовался, что у него длинные волосы, они хоть немного прикрывали его спину и плечи. Все же совсем без одежды было неприятно себя чувствовать. Он так и продолжал сидеть, обхватив коленки руками. Фроз медленно обходил плоскость по кругу, наблюдая сидящего на ней человека и сосредотачиваясь на том, что чувствует. Человек не боялся его, эмоции опять были другие, незнакомые, но их было интересно впитывать в себя. Еще ему было интересно рассматривать этого человека. Его кожа была светлая, гладкая. Он протянул руку, прикасаясь к спине капитана Иля, который вздрогнул от этого. Фроз убрал защиту холодом и опять провел рукой по спине человека. Тот не вздрогнул, но, повернув голову, посмотрел на него. Цветные пряди волос ожили на его плечах и спине. Фроз дотронулся до одной из прядок. Она рассыпалась в его пальцах, цепляясь за выступы металлических шипов. – Руки убери, – если первое прикосновение Иль перетерпел, то сейчас этот Фроз трогал его волосы, рассматривая их. Слыша голос человека, Фроз включил расшифровку речи. Оказалось, человек высказал протест против его действия, при этом находясь в полной его власти. – Ты смелый. – ответил Фроз, трансформируя свою речь под понятную человеку. – Я делаю то, что мне нужно. – Зачем? Подумав, Фроз понял, что человек ответил вопросом, хотя программа предложила другие варианты ответов, свойственных людям при его пояснении. – Ты другой, чем люди.