Автор книги: kalip
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 80 страниц)
За это время Кавур больше не был с Римусом. Хотя, видя Дея и то, как дрожат его пальцы, Кавур понимал, что ему жалко Римуса, но только его жалость не поможет Дею. Тот должен сам научиться смотреть в глаза смерти. И Дей справлялся с этим. Кавур видел, что Римус даже проводит регулярные лекции по поднятию боевого духа среди команд кораблей армады и беседует с их командирами и членами экипажа, внушая тем уверенность в победе. За такое Кавур изменил мнение о Дее и даже проникся к нему уважением. Сохранить мужество перед лицом смерти – это достойно уважения.
Пошли очередные лунные сутки противостояния. Сколько их уже прошло, Кавур и не считал. Пред ним активизировалась проекция и он увидел императора.
– Адмирал Карбоне, – лицо императора было без эмоций, так же, как и голос, – ваша задача сохранять мой флот. У вас есть идеи, как это сделать?
– Отступать и оставить акелам планету Ципран и эту часть космоса.
– Вы думаете, они не откроют огонь при вашем отступлении?
– Если бы они хотели нас уничтожить, они бы сделали это давно. Они ждут, когда мы уйдем, - хотя Кавур не был на все сто уверен в этом. Это была лишь его догадка и не более.
– Тогда я отдаю приказ о возвращении армады на орбиту Земли. В пространстве Ципрана оставьте несколько кораблей слежения. Мой приказ – в бой с акелами не вступать.
Кавур понимал почему – это проигрыш и потеря флота.
– Разрешите приступить к выполнению вашего приказа?
– Да.
Проекция погасла. Кавур выдохнул, а затем перевел взгляд на смотрящих на него военных.
– Приказ императора Тао – мы отступаем. Адъютант, подготовите данные по десяти кораблям, которые останутся здесь, я сам выберу из них пять. Всем остальным передать мое распоряжение – в сорок восьмом часу лунных суток по моей команде всем кораблям включить двигатели на минимальные двадцать сил.
– Есть! – произнес адъютант.
Теперь было время подготовиться к отступлению. Оно должно быть очень плавным и одновременным. Ведь если акелы решат что это атака – они начнут стрелять. Значит, они должны показать акелам, что отступают, и те должны видеть, что люди уходят, оставляя им завоеванное.
========== Глава 24 ==========
Последующая лунная неделя слилась для Илариса в сон забвения, который дарила ему Медора между выездами на задания. Иль замкнулся в себе и больше не общался с обитателями форта. Ему казалось, что все знают эти мерзкие подробности о нем. Вот поэтому немногочисленные его друзья, обретенные им здесь, перестали его интересовать. Иларис сторонился их, и грубил на все их предложения пойти в бар или тир. Не понимая такого поведения, ребята просто решили, что Иль зазнался и перестали обращать на него внимание. Юношу это порадовало. Он выходил из комнаты только для посещения душа, блока питания и выездов из форта.
Грей так и оставил его в своей команде, но Илю это было все равно. Он молча выполнял отданные ему приказы, и ждал, когда можно будет выйти из машины и избавить себя от общества Грея и остальных. Это ожесточение принесло Илю славу самого крутого парня форта. Так отчаянно сражаться и не бояться мог только он, а Иль этого даже не замечал. Он был погружен в свою боль и тонул в ней.
Только Медора давала миги избавления от реалий действительности. Постепенно его запястья на руках покрылись неуспевающими заживать шрамами от укусов змей. Теперь Иль наматывал на запястья обеих рук черную ткань, чтобы скрыть это.
***
Войдя в комнату после очередного рейда, Иларис стал снимать с себя оружие и складывать в изголовье кровати.
– Это тебе, – он обернулся на голос Медоры. Она держала в руке небольшую коробку.
Сняв с пояса меч-тиан, Иль взял коробку и раскрыл ее. Внутри были ампулы. Он прочел название. "Кабро"... инъекция кабро, лекарство для его легких. Иларис перевел взгляд на девушку.
– Откуда это у тебя?
– Грей принес, сказал отдать тебе, – Медора опять терялась о ощущениях. Все это время Иль источал боль и она умирала в ней. Жить в боли другого оказалось не под силу даже ей. Она не понимала этой боли, и не понимала, как, погружаясь в сон радости, боль обострялась и буквально полосовала ее.
Смотря на ампулы, Иларис чувствовал, что хочет пойти и бросить их в лицо Грею, но потом разум приглушил его эмоции. Легкие, они уже напоминали о себе. Илю было тяжело дышать, а о беге и речи не могло быть. Все то, что ему кололи раньше, перестало действовать, болезнь разрушала его.
Если он это выкинет, то такой циник как Грей этот поступок явно не оценит, ему неведомо понятие гордости, а вот он сам просто загнется, захлебываясь кровью. Иль перевел взгляд от ампул в глаза Медоры.
Более не сомневаясь в правильности поступка, Иларис достал ампулу и вставил в лежащий там пистолет, а затем поднес пистолет к вене на руке.
Негромкий хлопок и легкое покалывание, и более ничего. Он знал, что это лекарство начинает действовать очень медленно, и поэтому так важно вводить его вовремя. Он еще раз заглянул в коробку, оценивая количество ампул, а затем, активизировав проекцию своих данных, внес время ввода следующей ампулы в напоминания.
Грей подарил ему жизнь, Иль понимал это, держа коробку с лекарствами в руке. И Грей забрал его жизнь, ту, которой он хотел жить здесь, забыв прошлое. Но Грей узнал всю правду о нем и сделал ее достоянием всех. Только Илю было уже все равно на Грея и на то, что тот знает. Свой ад он пережил, он сгорел в нем и возродился из пепла.
– Прости меня.
– За что? – Медора чувствовала странное в нем.
– За боль, причиненную тебе... мне нужно было время, чтобы похоронить прошлое и себя в нем.
– Я не понимаю тебя...
– Просто поверь, что теперь я стал другим.
Подойдя к девушке, Иль обнял ее и она прижалась, ощущая искренность его объятий.
***
Теперь жизнь Кавура приобрела смысл. Когда сидишь и ждешь смерти – это не смысл жизни, это ее разрушение. После слов императора о том, что он разрешает отступать, Кавур осознал, что он обязан сберечь жизни тех, кто ему верил. Он должен увести все корабли армады без потерь. В них люди, и они так же, как и он сидели и ждали, когда смерть поглотит их. Но все изменилось, и теперь каждый из них хотел жить, услышав, что император отдал приказ о возвращении. Кавур осознавал все это, и еще ту ответственность, которая была возложена на него. Жизни людей, он отвечал за них. Жизни людей зависели от него, от того, насколько он грамотно организует отступление. Хотя Кавур ведь не знал, готовы ли акелы отпустить их. Он просто это чувствовал, всматриваясь в экран проекции, на котором максимально приблизил изображение главного корабля армады акел. Кавур чувствовал, что сейчас смотрит на того, кто прилетел покорить Землю и все человечество. Он смотрит в глаза тому, кто хочет уничтожить людей. Правильно ли он понял главу акел о возможности увести армаду кораблей императора или нет, Кавур не знал. Он просто это чувствовал – главный акела отпускал его... пока отпускал. Иногда ему казалось, что он видит того, кто руководит акелами и слышит его. Слышит слова о том, чтобы люди отступили. Кавур понимал, что сходит с ума от напряжения. И все же он был уверен в том, что акелы не стреляют только для того, чтобы люди отдали им Ципран и улетели в свою галактику.
Час икс настал. Все корабли армады ждали, когда запульсирует огонек на экране, и двигатели кораблей начнут работать, включив задних ход.
– Мы все умрем.
То, что сказал Римус, стоя рядом с креслом адмирала, расслышал только Кавур. Все остальные офицеры были вдали от его кресла у своих экранов и руководили ходом военной операции.
– Не бойся, Римус. Умирать не страшно, страшнее жить.
Кавур знал это. Он знал, что не умрет сегодня. Акелы не дадут ему избавления от его ада. Его ад будет в нем.
– Они начнут стрелять...
– Нет, – перебил его Кавур, – мы им нужны живыми и это страшнее, чем смерть. – Он осознал это и понял, что ему действительно страшно. Страшно знать, что акелы непросто так дарят им жизнь. Им нужны жизни людей, только для чего?
Римус видел, как увеличивается расстояние между их кораблем и кораблями акел. Весь флот императора медленно удалялся, и с кораблей акел не последовало выстрелов. И тогда Дей осознал весь ужас сказанного Кавуром – люди им нужны живыми. Акелы не хотят убивать то, что пригодится им... только для чего?
Осознание ужаса происходящего пронзило Дея. Но он заставил себя стоять подле кресла адмирала и наблюдать. Постепенно огни кораблей акел растворялись во тьме пространства.
– Включить двигатели на полную мощность. Курс – орбита Земли. Выполнять приказ.
Голос Кавура звучал отстранено. Дей слышал его и понимал, насколько хорошо адмирал контролировал себя.
Затем по пространству вокруг него прошла вибрация, но гасящее поле убрало последствие гиперускорения. Только цифры на экране проекции говорили о том, что корабль летит в направлении пространства Земли. Это означало то, что смерть миновала их. Теперь снаряды с кораблей акел им уже не страшны.
– Римус, – голос адмирала вывел Дея из состояния транса от всего произошедшего, – жду вас сегодня у себя в каюте.
Вот так просто, как будто это было самым обычным и естественным. Римус лишь кивнул, понимая, что еще не отошел от всего, и еще чувствует дыхание смерти. А адмирал, казалось, уже находится в другом состоянии. В том обычном, в котором он пребывал всегда.
Время до визита в каюту адмирала для Дея пролетело незаметно. Он еще жил в ожидании смерти и, идя в каюту Кавура, пребывал в вакууме, как будто его тело уже было спасено, а часть его еще стояла под прицелом орудий акел.
– Ты не пунктуален, – зайдя в каюту, Римус услышал голос адмирала.
– Я... я наверное сейчас не совсем готов... – Римус понимал, что вообще не готов ни к чему. Он впервые в своей жизни хотел напиться, хотя всегда считал это малодушием.
Руки Кавура обняли его со спины и притянули к себе. Влажный язык прочертил дорожку по шее. Мундир был расстегнут в несколько движений, и два пальца Кавура сжали его сосок. Римус вздрогнул, ощутив боль, приглушенную и такую неправильную, на грани удовольствия. И опять пальцы Кавура на соске ожили, сжимая и теребя его, и Римус застонал, чувствуя эту сладкую боль.
Руки на теле ласкали его, то возвращаясь к теперь таким чувствительным соскам, то отпуская их и исследуя его грудь, живот и бедра. Правда, бедра эти руки исследовали через ткать брюк, но постепенно все, что им мешало, сползло вниз и освободило давно налитый кровью член Римуса. Тот гордо восстал, и с него стекали капельки смазки.
Кавур продолжил ласкать своим языком его шею, так и стоя сзади него. А его руки наконец прикоснулись к тому месту, где было сосредоточенно все сейчас в Римусе – к его члену.
Дей толкнулся бедрами вперед, чувствуя плотность руки Кавура, и эта теснота дарила удовольствие. И он осознал, для чего все это. Вот этот секс сразу после понимания, что им дарована жизнь. Только понять жизнь можно именно так, в жарких объятиях, в ласках, в страсти. Только в этом и есть суть осознания, что ты жив, и что тебе даровано жить дальше.
Римус вырвался из рук Кавура и шагнул вперед. Он скинул с себя ту одежду, которая еще оставалась на нем. И, подойдя к кровати адмирала, залез на нее, встав на четвереньки, а затем прогнулся в пояснице, опустившись на локти, максимально открывая себя.
Он сам хотел, чтобы его заполнил тот, кто может дарить жизнь. Ведь Кавур подарил жизнь ему и всем, кто был на кораблях императора. Адмирал понял акел и выбрал вместо бессмысленной гибели грамотное отступление. И вот все живы. И он жив, и он хочет ощутить эту жизнь по полной.
Кавур вошел в него, правда, все-таки нанеся смазку на анус Римуса и свой член. Он не хотел боли для своего партнера. Он хотел, чтобы тот ощущал жизнь в той красоте чувств, которую он мог ему дарить. И Кавур дарил Римусу ощущения кайфа и блаженства. Все это должно было стереть отпечаток смерти, который наложился на их сознание.
Жить с этим неправильно. Смерть несет смерть. Боль несет боль. Радость несет радость. Значить нужно жить с радостью, и тогда жизнь будет именно такой, какой ты ее ощущаешь.
– Еще, – простонал Римус, извиваясь под Кавуром.
Он так хотел чувствовать радость жизни в каждом миге своего существования, и Кавур дарил ему это.
Кавур сорвал заколку с волос Дея и смотрел, как длинные светлые пряди струятся по его потной спине, прилипая к ней и замирая в причудливых узорах. Он толкался в Римуса сильно, не сдерживая себя и зная, что им обоим нужно это удовольствие на грани боли для ощущения, что они живы. Затем Кавур пропустил струйки светлых волос через свои пальцы и намотал на кулак, тем самым заставив Римуса еще сильнее прогнуться и быть полностью в его власти.
Когда последние отголоски оргазма разошлись по обмякшему в руках у Кавура телу, тот отстранился от Римуса и Дей почувствовал холод. Не только от прикосновении воздуха к раскаленной коже, а именно тот холод, который шел от Кавура.
– Я в душ, – услышал он голос адмирала, а затем шаги, – доброй ночи Римус.
И все... Римус осознавал, что Кавур не хочет видеть его, вернувшись из душа. Он стал одеваться, пытаясь справиться с застежками на одежде непослушными пальцами. При этом в своем сознании он прокручивал слова, сказанные ранее Кавуром об их отношениях – только секс...
Убедить себя, что все нормально и Кавур не обманывал его, сразу пояснив, что между ними, Дей почему-то не мог. Было неприятно осознавать, что вот так после всего, что было между ними еще несколько минут назад, его просто выставляют за дверь.
"Хотя чему удивляться, у Кавура невеста и он любит ее. Вряд ли... я видел их на приеме у императора – Кавура и Аяну. То, что девушка влюблена в своего жениха, не видеть не мог даже слепой, а вот Кавур... Может, он любит другую... или другого..."
Дей осознавал, что в сердце Кавура есть тот, кого он любит и там нет места ему. Значит, он выяснит о Кавуре все и узнает, кто не оставил ему шансов на любовь.
***
Пиратская Джоконда завершила удачную торговлю живым товаром на одной из планет, где такие вещи были обыденными. За людей хорошо платили. Их покупали и как секс-игрушки для тех, кто готов платить огромные деньги за возможность развлекаться с человеком. Людей покупали и как гладиаторов для боев, причем любого пола и возраста. Зрелище крови многим было по вкусу, и, конечно, их покупали для медицинских целей. Живые органы всегда лучше при замене, чем искусственно созданные.
Так же корабль пополнил свои запасы контейнеров, в которых было то, что создавало воду, топливо и еду.
На этой планете они задержались достаточно долго. Экипаж хотел развлечений и Атаго дал всем такую возможность. Пусть лучше его головорезы спустят пар здесь и это хорошо повлияет на моральное состояние команды. Обычно после таких пьяных загулов не все члены экипажа возвращались на корабль, но всегда были новые желающие встать под знамя черного Роджера. Знамя, поднятое столько веков назад, до сих пор объединяло тех, кто любит свободу и не подчиняется законам.
В отличие от развлекающийся команды экипажа, Атаго было не до веселья. Он пугал своим мрачным видом команду, и те предпочитали не попадаться капитану на глаза. Весь спектр развлечений, которые предлагались здесь в подземном городе этой планеты, был неинтересен Атаго. Все ему напоминало о том времени, когда они здесь же развлекались вместе с Кавуром. Правда, для развлечения каждый выбирал своего партнера, но и так Атаго был счастлив. Кавур был с ним рядом, иногда и такого достаточно для ощущения счастья. Сейчас же все вокруг напоминало Атаго, что он один, а Кавур далеко и уже не разделит с ним общее время.
Атаго регулярно просматривал трансляцию новостей с Земли и был в курсе жизни Кавура, той, которая освещалась для всех. Он даже был рад, что Кавур стал адмиралом и возглавил весь флот императора. Атаго понимал, что Кавур достоин этого и радовался за него в душе. А потом он узнал, что флот сдерживает акел... И он видел это противостояние кораблей императора против кораблей акел, понимая, что это конец. Тот, кого он любит, навсегда растворится в пространстве космоса. Атаго даже не пил все это время. Он просто закрылся в своей каюте, пока его команда развлекалась на планете, он сидел один и смотрел очередные новости. И каждый раз радовался, что Кавур еще жив.
В какой-то момент Атаго даже хотел лететь туда. Только он понимал, что даже его совершенная Джоконда не изменит в целом ситуации. Да, ему удастся уничтожить какую-то часть кораблей акел, и не более. Вот если бы Кавур захотел перейти на его корабль и спастись. Только Кавур никогда не сбежит, бросив своих людей. За это Атаго и любит его и ненавидит, понимая, что из-за своих принципов тот погибнет.
