Текст книги "Иль (СИ)"

Автор книги: kalip

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 80 страниц)

– Это ты виноват в безумии Нейса, – в голосе Муна Иль слышал презрение. – Я рад, что с тобой все в порядке, – он был действительно рад, что Мун не пострадал от сколопендры, а то, что в словах Муна есть горькая правда, Иль и сам понимал. – Мне пора. Видя, что андройд не идет за ним, Иль двинулся к шлюзу. У него было совсем немного времени, чтобы попытаться собрать себя после всего произошедшего и встретиться с Фрозом. Что ему сказать и как спасти Кавура, Иль не знал. ========== Глава 49 ========== Время в космоботе остановилось для Иля. Он вспоминал произошедшее. Трагедия Нейса, его жизнь, и финал ее в виде окровавленных ошметков. Ему было безумно жаль Нейса. Он не держал на него зла даже за принуждение к этим болезненным отношениям. Нейс был уникален. Он создал Катарсис, воплотив мечту в реальность. Как же было жаль, что он не захотел быть человеком. Возможно, тогда и возникли бы между ними те самые отношения, которых так хотел Нейс. Но его желание превосходства во всем сыграло с ним злую шутку. Он перестал быть человеком, обретя силу монстра. Зачем ему это было нужно? Монстр победил, поглотив его. Страшный конец жизни в пасти того, кем ты должен был управлять. Хотя Нейс, приобретя тело сколопендры, менялся и сам, становясь ею. Так все же наше тело влияет на наши мысли? Возможно, это так. Ведь тело храм души. Нейс выбрал для своей души храм в виде чудовища. Оно поглотило его самого и его душу. Сидя в кресле летящего в пространстве космобота, Иль пытался унять дрожь, его трясло. Боль от потери Нейса. Хотя эта сколопендра могла убить его, и потом перебить весь экипаж Катарсиса. Все это приходило в сознание в виде страшных картин. Когда замигали лампочки, сообщая, что пора выходить, Иларис чувствовал, что вообще не готов для встречи с Фрозом. Последние события его окончательно измотали как морально, так и физически. Встреча с Кавуром, пытка его присутствием, бой с акелами с чувством вины перед Фрозом, гибель Нейса – это то, что отнимало внутренние силы. И его тело давало сбой. Легкие не справлялись. Даже принятые вовремя инъекции карбо уже не восстанавливали их. Он задыхался. Собравшись, Иль встал с кресла. Пошатнувшись, ухватился за него. Постояв пару минут, он пошел к выходу. Его встретили солдаты-акелы. Он следовал за ними. Они шли впереди и сзади него. Его проводили в каюту. Та ли эта каюта, где он уже бывал не единожды, или другая, он не мог определить. Те же серебристые стены, пол, потолок. Висящая в пространстве плоскость и приглушенный свет. За приглушенный свет Иль был благодарен Фрозу, так как передвижение до каюты в нереально ярком освещении ему далось тяжело. Акелы вышли, оставив его одного. Неприятная слабость накатывала как волны прилива. Хотелось лечь и закрыть глаза. Чтобы не заснуть от усталости, Иль прошелся по каюте. Он ждал, зная, что вскоре придет Фроз. *** Сообщение от Иля внесло в состояние Фроза непонятное. Он не мог себе объяснить, что это. Ведь он сам сказал ему – «Вернись». То есть, капитан Иль выполнил его команду. Но в этом возвращении было то, что вызывало в Фрозе желание убить Карбоне – понимание, почему Иль возвращается. Фроз точно знал, что ради адмирала Карбоне. Почему это понимание заставляло Фроза чувствовать? Ведь он не должен вообще чувствовать что-либо. Только внутри него постоянно шла информация о том, что Карбоне и Иль отдают любовь друг другу. Капитан Иль летит спасать адмирала. Он возвращается к нему не ради него, а ради Карбоне. Это и вызывало в Фрозе такие незнакомые доселе ему эмоции, в которых он путался сам. Получив подтверждение о том, что капитан Иль в каюте, Фроз шел к нему. Он хотел услышать человека, чтобы убрать из себя то, что беспокоило его. Двери открылись. Фроз окунулся в то, что шло от Иля. Ему стало тяжело воспринимать этот поток. Программа путалась и выдавала непонятные для него определения: усталость, смятение, сомнение, печаль, сожаление… Фроз не мог понять смысл этих слов. Программа поясняла, и это еще больше запутывало его в понимании, что происходит с Илем. Одно он знал точно, ему не нравились эти эмоции. Это отнимало его энергию. Все же, несмотря на понимание, что теряет энергию, он приблизился к человеку. Прислушиваясь к себе, Фроз определил, что не хочет уйти. Он хочет сделать так, чтобы человек перестал источать из себя это. Он помнил у него другие эмоции, то, что называется любовью. Он хотел еще раз впитать эмоцию любви. Видя стоящего перед собой Фроза, Иль окончательно растерялся. На него смотрели глаза с точками зрачков. Ведь, по сути своей, перед ним совсем не человек, а он хочет попытаться объяснить ему, чтобы тот отпустил Кавура. Да он сам себе не может объяснить это. Зачем он хочет, чтобы Кавур жил? Ради своей прошлой любви, которую так и не может в себе изжить? Ради сестры и ребенка? Или ради себя, так как не сможет жить, зная, что Кавур умирает. Злясь на свою глупость, Иль все же нашел в себе силы произнести: – Я прилетел сюда, чтобы просить… – точки зрачков, казалось, пронзали его насквозь. Иль растерялся еще больше, его силы уходили. Он был сейчас один на один с тем, кто убивал, и тем, кто дал ему ощутить неземную любовь. – Фроз, – произнес Иль, – я не знаю, как объяснить… я сам запутался во всем. Я прошу тебя – отпусти Кавура. Прошу… – Зачем? Логичный вопрос от того, кто не человек. И как ему объяснить, что ты живешь прошлой любовью, дыша ей изо дня в день. А если его не станет, ты перестанешь дышать. – Давно… – Иль и сам удивился тому, как это было давно, – я любил его. Если он умрет, я не смогу жить. Программа выдавала расшифровку каждого слова человека. От этих пояснений становилось неправильно в жизни Фроза. Ему не нравилось получать пояснения программы. Но еще больше ему не нравилось чувствовать то, что исходит от человека. – Я отпущу, тогда ты отдашь мне любовь. Вот так прямо, как выстрелы орудий. Иль стоял в растерянности. Конечно, Фроз говорит об общем. Он же не человек и общается с помощью трансформатора речи. Поэтому и его фразы так странны. Хотя это было слишком искренне, настолько, что он задохнулся в ней. – Обними меня, – прошептал Иль, чувствуя, что уже не может сдержать дрожь внутри себя. – Зачем? Программа дала информацию о том, что называется у людей объятия. Не очень понимая их сути, он все же подошел к человеку, отключив защиту холодом. Человек казался таким маленьким, хрупким, беззащитным. Повторяя действие как на картинке, Фроз раскрыл руки и обнял ими Иля. Тот сделал шаг, прижался к нему. – Зачем людям объятия? Этот же вопрос Фроз задал и программе, но не понял ее ответа. – Когда так холодно внутри, они согревают. Они стояли молча. Фроз отключил программу. Почему-то сейчас он не хотел ее слышать, он ощущал то, что менялось в человеке. Он это впитывал в себя. Постепенно дрожь прошла в теле Илариса. Усталость сменило опустошение. Спокойствие обволакивало сознание. Хотелось лечь, закрыть глаза и заснуть. – Ты спас мне жизнь, отдавая боль на планете Эр, – произнес Фроз. – Ты спас болью моих солдат. Ты убивал моих солдат у планеты Урус. Ты вернулся сюда для Кавура. Слыша слова Фроза, Иль дернулся, но сомкнувшиеся вокруг него руки в железных накладках из металла держали слишком крепко. – Я отпущу адмирала, мне нужна любовь, – прозвучал голос Фроза – Спасибо, – прошептал Иль. – Но я сейчас не смогу дать тебе любовь… я слишком устал. – Я чувствую это, – все же к пояснениям программы пришлось прибегнуть. Взяв ее ответ, Фроз сказал: – Нужен сон. Иль вздохнул, еще плотнее прижимаясь к Фрозу, но Фроз, раскрыв объятия, отступил от него. – Спи, – он указал рукой на плоскость в пространстве каюты. – А одеяло и подушку дашь? – зевая и снимая с себя камзол, спросил Иль. И проеме в стены появилась плоскость, на которой лежали одеяло и подушка. Оставшись только в штанах, Иль залез на висящую в пространстве каюты поверхность, положил под голову подушку и завернулся в одеяло. На этом его силы закончились. Он проваливался в сон. Стоя рядом с заснувшим человеком, Фроз впитывал себя его покой, который насыщал его. Затем он вышел из каюты. Теперь он хотел видеть Кавура, и сделать то, что он обещал Илю. *** Ходя по каюте, Кавур гнал из сознания неприятный, липкий страх. Все же он тоже не железный, хоть и держится вот так, не показывая своих чувств. Но сознанием он понимал, что находится в полной власти акел и уже ничто и никто его не спасет. Героический поступок, совершенный им, приходит к финалу. Его смерти не увидит никто, а геройство люди обычно быстро забывают. Хотя, если бы еще раз ему предложен выбор, он бы поступил так же. Значит, нужно держаться, и принять смерть достойно. Хотелось курить. Кавур достал сигареты. Первая затяжка принесла небольшое облечение. Вторую он не успел сделать. Массивные двери разошлись вверх и вниз, и в них появился Фроз. Он зашел, преодолев расстояние между ними, остановившись подле него. Решение увидеть адмирала ради получения его эмоций превысило логику просто дать команду солдатам вышвырнуть его в космобот. Стоя напротив человека, Фроз питался тем, что шло от того. Все же там был и страх, но его было очень мало, за это Фроза и интересовал его соперник. Это слово подобрала для него программа – соперник. Прочитав его значения, он согласился, что Карбоне соперник ему в получении любви от капитана Иля. – Я отпускаю тебя. Щурясь от чересчур яркого света, Кавур пытался все же смотреть в глаза Фроза, ища в них в чем подвох. – Ты хочешь убить меня в космосе? – наверное, расстрелять космобот с ним, таков и был план Фроза, предположил он. Возможно, это какие-то неизвестные ему традиции акел. – Я обещал отпустить тебя. Ты вернешься живым на свой корабль. – Обещал… – это слово озарило сознание как вспышка. – Кому обещал? – Капитану Илю. – Он здесь? – Кавур отбросил на пол сигарету. Сейчас курить уже не хотелось. – Да. – Ты убьешь его? – неужели акела нашел более достойную жертву? Зачем Иль пошел на это? Почему Фроз не оставил их двоих, ведь они в полной его власти? Столько вопросов и нет ответа… – Нет. – Почему? – Он отдаст мне любовь. Вот этот ответ Фроза окончательно вверг в шок Кавура. Понятно, что иная раса все воспринимает по-своему, но все же почему-то сейчас внутри Кавура четко загорелась красная лампочка – Фроз мой соперник. – Любовь нельзя получить силой, – понимая, что разговор стал слишком интимным, да еще с главой акел, Кавур все же произнес это. – Он дает любовь сам. «То есть, Фроз и Иль любовники?!» – Кавур был не просто шокирован, он буквально потерял дар речи. Хотя теперь все объяснялось. Вот почему капитан Иль так холодно отнесся к его душевным излияниям. Было больно понимать, что сердце Иля уже занято. На это Кавуру уже и нечего было сказать. Все встало на свои места. Хотя зачем Иль просит за него? Наверное, просто широкий жест. «Кавур – бери жизнь, даю тебе ее, но не мое сердце». Вздохнув и видя, что в проеме появились солдаты-акелы, он все же произнес: – Это мы еще посмотрим, кому он будет дарить любовь, – он не привык так просто сдаваться. – Соперник, – ответил Фроз то, что сказала программа. Поднеся два пальца к виску, адмирал козырнул и пошел в сторону ожидающих его солдат. Но вспомнив, остановился. – Трофей, – Кавур указал на каплю космоса на поясе Фроза, – откуда он у тебя? – Это дал капитан Иль. Еще не веря в услышанное, губы Кавура прошептали: – Как зовут капитана Иля? – Иларис, – прозвучал механический голос Фроза. Не осознавая, что делает, Кавур бросился к Фрозу, но его схватили и поволокли к выходу. Он рвался так, как будто от этого зависела его жизнь, хотя она и зависела сейчас от Фроза. Пытаясь вырваться, Кавур закричал: – Я должен увидеть его! Слышишь, Фроз! Разреши мне увидеть Илариса! Но Фроз отвернулся, а Кавура без проблем выволокли из каюты, протащили по коридору и швырнули в открывшиеся двери космобота. Затем двери закрылись, произошла отстыковка от корабля. Кавур поднялся с пола, пошатываясь, добрел до кресла и, упав в него, залился смехом. – Мой Иларис… я узнал тебя, я полюбил тебя… Я люблю тебя, и неважно, как ты выглядишь, я люблю твою душу и буду любить вечно. *** Сон принес покой и физическое восстановление. Проснувшись, Иль увидел, как из проема в стене выплыла плоскость с едой. Причем, еда была хорошая и разная. Ее запах уже не оставил шанса лежать. Прошлепав по полу босыми ногами, он стал рассматривать, чем его решил накормить Фроз. Улыбнулся, видя изысканные яства. Откуда только он их взял? Желудок призывно заурчал и Иль решил поесть, наверное, впервые с аппетитом. До этого все праздничные застолья в присутствии Кавура отбивали всякое желание к еде. Насытившись, он вернулся к своей странной кровати. Плоскость с едой улетела в стену, которая, поглотив ее, стала прежней – серебристого свечения. Еда принесла умиротворение и сон. Проснулся же он от прикосновения к лицу. Открыв глаза, увидел стоящего рядом с ним Фроза, который аккуратно касался его татуировки на щеке. Фроз получил информацию, что его человек поел и опять заснул. Дав ему время на сон, определенное программой, он пришел и, видя его спящим, стал рассматривать. Рисунок на лице человека был интересен. Он провел по нему пальцами. Странные линии, непонятные ему. – Зачем? Иларис догадался, что это вопрос о его татуировке. – Чтобы помнить, – он повторил слова, навсегда оставшиеся в его сознании. – Боль, – это то, что сразу почувствовал Фроз. – Мое прошлое. – Забудь, – эмоции боли шли от человека, отнимая его энергию. – Помоги мне забыть прошлое, – сейчас Иль был честен сам перед собой. Все эти дни он жил прошлым. Оно измотало его. Повинуясь непонятному для себя самого действию, Фроз склонился к губам человека, повторяя то, что у людей называется поцелуй. Иль ответил с жаром, обнимая Фроза за шею. Его руки кололи слишком жесткие на ощупь жгуты волос акелы. Отстранившись от губ человека, Фроз провел рукой от его лица вниз к шее, и далее, снимая ткань, которая у людей называется одеяло. Он хотел видеть своего человека. – Сними, – задержав руку на штанах Иля, произнес Фроз. Дыхание опять сбилось, хотя он пытался восстановить его после поцелуя. Что он сейчас чувствует, Иль не мог понять, но он как под гипнозом расстегнул карабины на штанах и потом, приподнявшись, снял их с себя. Ему хотелось оправдать этот поступок таким нереальным поцелуем. Возможно, Фроз изменил состав слюны, что его так повело и сейчас он делает странные действия. Следя за каждым движением человека, Фроз впитывал постоянно разные идущие от него эмоции. Ему они нравились. Он приблизился к Илю и, стараясь не причинить вред, надавил на плечи. Человек лег. Это то, что он хотел: ему было интересно рассматривать его. Проведя пальцами по губам Иля, он склонился к ним, смотря в глаза, которые сейчас были другими. – Глаза. Другие. – Скоро они станут прежними, – Иль сам притянул к себе Фроза, прижимаясь к его губам. Поцелуй был сладким, он дарил легкое опьянение и тело оживало. Это смущало Иля. Но Фроз убрал его руки, мешающие ему рассматривать его. – Когда ты готовишься к отдаче семени жизни, я насыщаюсь тобой. Это окончательно смутило Илариса. Только нарастающее возбуждение было уже не остановить. Пьянящие поцелуи, прикосновения рук Фроза, его спадающие на ставшее таким чувствительным тело Иля волосы в виде жгутов, когда он наклонялся над ним, сводило с ума. Стало жарко, капельки пота выступили на его светлой коже. Фроз прикасался к ним, и эти прикосновения еще больше распаляли жар внутри. Не в силах больше вот так лежать, Иль сел, свесив ноги с поверхности. Он обхватил Фроза руками, чувствуя под пальцами холод металла его доспехов. – Если ты разденешься… я смогу прикоснуться к тебе, – получать ласки не отдавая, Иль так не мог. Он тоже хотел отдать наслаждение. – Это всегда на мне, – приняв пояснения от программы слов Иля, ответил Фроз. – Но ты ведь через нее ничего не чувствуешь, – разочарование сорвалось с его губ. – Я чувствую тебя. Эмоции – я питаюсь ими. Для Иля было невероятно заниматься любовью с партнером, который не чувствует ничего телом, но впитывает при этом все, что чувствуешь ты. Отведя глаза от глаз Фроза, Иль увидел, что все четыре стены его каюты исчезли, а вместо них его окружал иной мир. Он был непривычным для него, странным, но все же красивым. Этот мир заливал очень яркий свет, хотя глаза Иля сейчас спокойно воспринимали его. В этом свете летали сферы, переливаясь всеми цветами, из которых при их движении как будто сыпались разноцветные снежинки. Ввысь взмывали конусы, переливающие золотым свечением. От них тоже летели похожие на листочки капельки, но не вниз, а вверх. Казалось, все вокруг источает свет и красоту. – Что это? – завороженный невероятным зрелищем, спросил Иль. – Мой мир. – Он прекрасен.