Автор книги: kalip
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 80 страниц)
Кавур покрыл лицо Илариса жаром поцелуев, стал исследовать губами его нежную кожицу на тонкой шейке. Трогательные ключицы Кавур целовал, прикусывая кожицу и слыша приглушенные стоны Илариса.
Иларис позволил себя полностью раздеть, смущенно пряча глаза и чувствуя, что его щеки пылают. Он ощутил руки Кавура на своем животе, потом бедрах. Губы мужчины медленно спускались все ниже, исследуя его тело. Это вызывало дрожь и приятное томление ожиданием неизвестного. Но когда Кавур провел языком по его плоти, которая давно была возбуждена и истекала смазкой, Иларис попытался отстраниться. Кавур перехватил его руки и прижал к простыне.
– Что ты делаешь... – Иларис чувствовал, как губы Кавура сомкнулись на его плоти. Это было так постыдно и так приятно.
– Занимаюсь с тобой любовью.
Кавур продолжил слизывать выступающую смазку, ему нравился вкус Илариса, ему в нем все нравилось. И даже эта угловатость неразвитого тела не портила его, а наоборот придавала трогательную беззащитность. Казалось, он такой хрупкий, нереальный. Кожа была нежна как у младенца, и Кавуру нравилось ласкать ее языком, оставлять на ней россыпь поцелуев.
Иларис чувствовал в себе огонь, который охватывал его, и он горел в нем, только огонь приносил сладость. Он не узнавал себя, не понимал, что с ним, и, когда тугая спираль внутри него подошла к пику своего напряжения, Иларис попытался отстранить Кавура, но мужчина не дал ему этого сделать. Иларис закрыл лицо руками, понимая, что изливается в рот Кавура.
– Не смущайся, – Кавур отвел его руки от лица, – ты прекрасен, и я очень хотел ощутить тебя.
Их глаза встретились. Иларису казалось, что он заглянул в бездну космоса и летит в нее. Но что это - падение вниз или полет вверх? Кавур не дал ему сосредоточиться на этой мысли. Его губы опять захватили парня, и настойчивый язык проник в рот, заставляя подчиняться и забывать обо всем, что еще так недавно волновало и было важным. Кавур раздвинул ноги Илариса своим коленом и лег между ними, заставляя развести их еще шире.
Состояние расслабленности после оргазма сделало тело Илариса мягким как пластилин. Он подчинялся тому, что делает Кавур, и чувствовал, что возбуждение опять возвращается к нему. Его молодой организм откликался на прикосновения. Хотя чему тут удивляться – молодое тело хотело любви, которой оно было лишено все это время. Строгая школа Эбоса, где о физиологии любви они знали лишь сухие термины научных знаний, и литература, где о любви говорили лишь возвышенными словами.
Чувствуя пальцы Кавура между своих ягодиц, Иларис покраснел и попытался спрятать лицо, закрыв его руками. Кавур видел его смущение и накрыл его губы поцелуем, продолжая ласкать сжавшуюся дырочку входа своими пальцами.
– Ты точно этого хочешь? – Кавур всматривался в глаза Илариса. Несмотря на все свое возбуждение и желание овладеть им, он был готов остановиться.
– Да, я хочу тебя...
– Потерпи, будет немного больно.
Кавур входил в него медленно, давая привыкнуть к новым ощущения, боясь причинить боль. Он смотрел, как Иларис кусает губы, как сбивается его дыхание и как слезинка скатилась из уголка глаза. Он стер ее своими губами, а его руки ласкали тело Илариса, которое стало откликаться на эти прикосновения.
Кавур двигался в нем медленно, слишком медленно. Сейчас для него было важнее состояние Илариса, чем свое удовольствие и, только услышав первый стон, сорвавшийся с губ мальчишки, он стал входить в него более уверенно. А потом все затмило желание обладать и дарить удовольствие своему партнеру. Стоны наслаждения слетали с их губ, дыхание сбивалось и их руки переплетались, как и тела.
Иларис испытал второй раз оргазм, только теперь он был другим, ярким, нереальным по ощущениям, ведь внутри него был Кавур. Кавур чувствовал спазмы, сжимающие его орган, и видел, что Иларис пачкает своим семенем свой живот и его. Кавур более не сдерживал себя. Сделав несколько резких толчков внутрь жаркого тела, он кончил сам. Изливая свое семя в Илариса, Кавур ощущал правильность происходящего, как будто в один миг все приобрело смысл в его жизни.
Они долго лежали молча, слыша дыхание друг друга. Пальцы их рук были сплетены, и это чувство руки ставшего тебе близким человека было невероятно прекрасно.
– Разве правильно то, что сейчас произошло? – первым заговорил Иларис. Он, придя в себя от новых ощущений и испытанного удовольствия, стал обдумывать произошедшее. Ведь сейчас он по собственной воле отдался мужчине. Такая связь была запрещена. Одно дело изнасилование, но совсем другое – когда это происходит по доброй воле. Только вот угрызений совести Иларис не испытывал, хотя и пытался копаться в себе и стыдить себя за то, что сам захотел этого.
– Это неправильно. Я тоже никогда не считал такое правильным, но в жизни происходит многое, что не поддается правилам. Ты жалеешь о произошедшем? – Кавур приподнялся и заглянул в глаза Илариса. Он понимал, если Иларис скажет, что жалеет о случившемся, то ему будет очень больно это осознавать.
– Нет, не жалею. Я этого хотел, только не знаю почему... я не понимаю себя.
– Я тоже не понимаю. Ты думаешь, наверное, что мне проще это понять, так как я старше тебя. Но это не так, я так же как и ты впервые столкнулся в себе с тем, что не могу объяснить. Но я не жалею о произошедшем... я счастлив, что это было между нами.
Кавур наклонился к губам Илариса и скрепил свои слова поцелуем.
– Ты улыбаешься так загадочно, – Кавур провел пальцами по губам Илариса, – как Джоконда...
– Я знаю о ней, изучал в школе... ее улыбка до сих пор остается загадкой, хотя прошло столько веков, - Иларис сам прикоснулся поцелуем к губам Кавура, – почему этот корабль назвали "Джоконда"?
– Мой друг, Атаго – он капитан этого корабля, большой романтик, хотя и не сознается в этом. Он всегда хотел свой корабль и уже давно решил, что назовет его "Джокондой", ему нравится ее улыбка, она загадочная и неизвестно, это улыбка радости или печали, так же как и корабль – никто не знает что от него ждать...
Кавур задумался о словах, сказанных им же самим. Они вернули его в реальность, которая, как улыбка Джоконды, была неизвестна ему. Или известна, а он не хотел себе в этом признаться? Давно уже корабль его друга с улыбкой Джоконды нес печаль тем, на чьем пути он возникал. Неужели сейчас он надеется, что Джоконда подарит ему улыбку радости? Глупо, ах как глупо верить в такое.
Кавур встал и, не стесняясь своей наготы, подошел к окну. Свет в каюте он сделал неярким, как только они сюда зашли, понимая, что Иларису так будет комфортнее. Поэтому сейчас, стоя на фоне темного проема окна космической пустоты, его силуэт лишь слабо освещался мягким светом галогенов. Иларис увидел огонек сигареты и то, как жадно Кавур затянулся ей.
– Почему ты куришь? Ведь это плохо делать. – Иларис чувствовал, что Кавур что-то ему недоговаривает и что сам же мучается этим. Но он боялся его спросить. Он не хотел сейчас, после всего произошедшего, услышать плохое. Правильно ли это - жить в иллюзии? Возможно нет. Только так хотелось быть счастливым, пускай и ненадолго. Ведь ничего подобного в его жизни никогда не было. Тяга к другому человеку, близость с ним и ощущение, что эта близость была не только физической. Иларис ощущал связь с Кавуром, как будто он стал частью его.
– Я делаю много плохого, но не жалею об этом. Ты тоже не жалей. Не все плохое, на самом деле таковым является. Но курить тебе не нужно, – Кавур отвернулся от окна и посмотрел на лежащего в постели Илариса.
– Обещаю – я не буду курить. – Иларис улыбнулся, и Кавур опять увидел загадочную улыбку на его губах, – расскажи мне о себе.
В тот день они много говорили. Кавур впервые рассказывал о себе, как казалось совершенно незнакомому ему человеку, но он пытался понять, почему ему так хочется рассказать о своих детстве и юности Иларису. Почему, смотря в его глаза, он готов говорить то, что никогда никому не рассказывал. Он говорил ему о своих мечтах, пока был ребенком и жил в доме родителей, рассказал, как потом решил сам себе доказать, что на что-то способен в этой жизни без поддержки отца и его денег. И поэтому пошел в армию, но из-за принадлежности к древнему аристократическому роду ему не суждено было нести службу в рядовых. Но все равно он сам смог дослужиться с низших армейский чинов до звания коммодора. Кавур рассказал и об Атаго, о том, как их дружба была проверена в боевых условиях, тяготах армейских будней и боевых заданиях.
Иларис с восхищением слушал Кавура, осознавая, сколько всего тот повидал и перенес за это время. Участвовать в космических войнах в далеких галактиках, сражаться в космосе и на планетах. Сколько же Кавур испытал в своей жизни! И космические бои на звездных кораблях, и далекие планеты, где он устанавливал власть императора Тао. Иларис с восхищением слушал рассказы Кавура о армейских буднях, о дальних межгалактических перелетах и о планетах, о которых он сам лишь читал в учебниках и видел их на экранах проекций. Он восхищался Кавуром, сам о таком он мог лишь мечтать. В тот момент он не знал, что ему уготованы судьбой еще большие приключения и испытания. Сейчас он был лишь мальчишкой, который с восхищением слушал рассказ о войне, считая войну романтикой настоящей жизни.
========== Глава 5 ==========
Утром они проснулись в объятиях друг друга. Вчерашний откровенный разговор сблизил их. Иларис тоже рассказал Кавуру все о себе, хотя его жизнь и не была так богата на события. Всего лишь незначительные факты из жизни школьника, успехи в учебе и немногочисленные друзья. Свои мечты о полетах в космос, мечты о том, как он вернется на Землю, и все в его жизни изменится. Только ни Иларис, ни Кавур не могли раскрыть друг другу свои фамилии и к каким родам они принадлежат. Слишком сильно конфликтовали между собой разные знатные роды за возможность быть приближенными к императору. Отец Илариса строго-настрого ему наказал никогда никому не раскрывать то, что он из рода Инфарио, и поэтому Иларис, помня обещание, данное отцу, не назвал свою фамилию. Так же, как и Кавур не назвал свой аристократический род и не сказал, что он Кавур Карбоне. Маленькая недоговоренность в начале отношений, она проскочила между ними и каждый почувствовал, что это неправильно. Но ведь все можно оправдать, тем более такую мелочь. И оправдания действительно весомые – так принято в обществе, если ты не знаешь, кто перед тобой – скрывай, кто ты есть. Только сейчас так хотелось не скрывать друг от друга ничего, но не получилось. Иларису это было неприятно. Он чувствовал, что не до конца честен с Кавуром, но больше его задевало то, что Кавур тоже не назвал свой род. Иларис не стал его спрашивать, но в душе от недосказанности образовался неприятный осадок. Хотя потом общение друг с другом скрасило и его.
Кавур почувствовал, что Иларис не спит, и подарил ему поцелуй. Тело ожило, и Иларис ощутил желание близости. Теперь то он понимал, чего хочет. Кавур увидел это по его глазам и по тому, как Иларис провел рукой по его плечам, а после обнял его. Поцелуи стали жарче, а тела, разгоряченные огнем изнутри, покрылись капельками пота.
– Мы любовью занимаемся? – Иларису очень понравилось это выражение и то, как его вчера произнес Кавур. Он хотел и сегодня заниматься любовью. Он хотел, чтобы Кавур любил его.
– Да. Занимаемся любовью, – руки Кавура скользили по его телу и уже ласкали его бедра. – Перевернись на животик, тебе по-другому тоже понравится.
– Зачем по-другому, мне понравилось как вчера... – но все же Иларис подчинился Кавуру и послушно перевернулся на живот, чувствуя, как Кавур положил подушку под его бедра.
Страстные поцелуи покрывали спину Илариса, и он содрогался от ощущений жара губ Кавура, его влажного языка, которым тот проводил дорожки на его спине. Губы спускались все ниже и ниже. Иларис сжался и, смущаясь от ощущения поцелуев на своих ягодицах, спросил:
– Что ты делаешь?
– Обучаю тебя искусству любви.
Кавур провел языком между его ягодицами, вызвав стон удовольствия.
Иларис купался в ощущениях. Слова "искусству любви" пульсировали в нем, и это было так прекрасно – обучаться любить...
В этот день у них был поздний завтрак. Иларис увидел на столе бутылку вина. Это было удивительно. Он знал, что настоящие вина – нереально дорогие, и их может себе позволить только элита. Все пьют, а также едят заменители еды и напитков, а вино давно стало лишь химическим составом с добавками и ароматизаторами. Поэтому увидеть вино, сделанное не с помощью химии, а из настоящего винограда, было необыкновенным явлением.
Кавур видел удивление, написанное на лице Илариса. Ему нравилось его удивлять. В любви Иларис был так чист и наивен, что его впечатляло все, поскольку было для него впервые. Но, оказывается, удивлять Илариса приятно не только в любви. Кавур открыл вино и разлил его по бокалам.
– За тебя, – он поднес свой бокал к его.
– Я никогда не пил вино. Даже искусственное. Мне запретили пить алкоголь из-за здо... – Иларис осекся на полуслове и вспомнил, что, несмотря на всю открытость между ними, он так и не открыл Кавуру свою главную тайну. То, почему он такой, почему не соответствует идеалу, принятому для элиты при императоре. Его здоровье – легкие с неизлечимой болезнью, разрушающей их. То, что не удалось вылечить, но можно было притормозить. Современные лекарства дали ему отсрочку от смерти, только вот смерть следует за ним по пятам. Его больные легкие не предоставили ему возможности нормально развиться и не дали ему шансов на долгую жизнь. Хотя, если поддерживать здоровье инъекциями, прожить он сможет достаточно долго. Хорошо, что одной инъекции хватает надолго, поэтому до кризиса у него есть время найти лекарства. Хоть он и смутно себе представлял где. Все инъекции остались на взорванном лайнере. Иларис задумался еще и о том, что перед Кавуром он уже дважды нечестен. Он не сказал ему, к какому роду принадлежит, и скрыл от него свой недуг. Только в их обществе неизвестно, что страшнее – открыть перед незнакомцем свой род или сказать, что ты болен. Болезнь – ее уничтожали. Больным в их элите нет места. Император не терпел несовершенства и не хотел видеть людей с болезнью. Он искоренял тех, кто рождался больными, считая, что они несут заразу и передают ее по наследству. То, что болезнь Илариса не заразна и никак не передается – это императора совсем не волновало. Иларис был приговорен им к смерти, как только это в нем обнаружили. Его отец пошел против императора, скрыв болезнь сына. Вот поэтому Иларис и не мог открыть перед Кавуром свой секрет, ведь это была не только его тайна. И от этого пострадает не только он, но и его отец.
Кавур услышал, как оборвалась речь Илариса. Но он не придал этому значения. Кавур был счастлив, ему так хотелось продлить это удивительное чувство. Он наклонился через стол к Иларису и подарил ему поцелуй.
– Вино – это напиток богов. Настоящее вино, а не искусственное. Виноград произрастает из лозы и вызревает под лучами солнца. Дождь питает его, а земля насыщает собой. Затем ягоды давят, и они отдают свой сок. Проходит время и сок обретает чудесные свойства – он дарит радость. Отпей вина из бокала, ощути его вкус.
Иларис приблизил к себе бокал и, видя, как Кавур смело сделал глоток из своего бокала, отпил. Приятная нега разлилась по его телу. Ему стало удивительно хорошо, и он сделал еще глоток.
– Только не пей все сразу. Радость нужно уметь ощущать. Не стоит насыщаться ей сразу. Это состояние радости – умей продлить его.
Иларис послушался совета Кавура и поставил бокал на стол.
Теперь вино каждый день было на их столе. Кавур открывал бутылку, затем разливал по бокалам, и они пили, совсем понемногу, а в это время Кавур рассказывал о вине, которое они пили – из какого винограда оно сделано и сколько лет хранилось. Иларису нравилось его слушать, оказалось, что Кавур знает много всего интересного и не только о вине. Несмотря на то, что Иларис хорошо учился и много читал, Кавур мог рассказать о чем-то, что являлось для Илариса полной неожиданностью. Он открывал для себя новое и интересное.
