Текст книги "Души демонов (СИ)"

Автор книги: Joseline

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 50 страниц)

– Темното как, – мечтательно проговорила девушка, поглядев на звёзды. – Сколько времени сейчас?

– Около одиннадцати, а что?

– Эх, не усну…

– Уснёшь, – прошептал парень. – Ляжешь в кроватку и уснёшь.

– Не-а…

Себастьян обнял девушку одной рукой, поцеловав в макушку. Джозелин закрыла глаза и улыбнулась. Луна светила ей в лицо, а в ушах стоял звук еле двигающихся волн. Это был просто рай.

– Открой ротик, – шепнул в ушко Себастьян.

Джоз, не открывая глаз, распахнула ротик, в который незамедлительно опустился маленький кексик.

– Как вкусно. Клубничка. Обожаю. Ты прекрасен, Себастьян.

– Ты мне льстишь. Многие так готовят, – усмехнулся парень. – Есть ещё с шоколадом, черникой и варёной сгущёнкой. Есть ещё пирог с клюквой и сандвичи.

– То, что надо для пикника.

Джозелин услышала, как воздух вышел изо рта мужчины при улыбке. Она сама улыбнулась и улеглась Себастьяну на коленки и посмотрела ему в глаза. Глаза демона – они светились алым, зрачки вертикальные, но взгляд нежный и ласкающий. Себастьян положил девушке в рот ещё один кексик. На этот раз с шоколадом.

– Прекрасно, спасибо, – шепнула Джоджо.

Она потянула руку вверх и погладила щёку мужчины. Себастьян прикрыл глаза, прикладываясь к её ладошке, потом положил свою руку на ручку девушки.

– Холодная, – тихо сказала Джозелин. – Сердце совсем не бьётся?

– Даже у демонов бьётся сердце. Медленно и тихо. Руки у меня холодные всегда, а вот тело горячее.

– Знаю, я чувствую это.

Мужчина запустил пальцы в волосы Джози, подхватил за затылок и чуть поднял. А сам потянулся к её губам и впился поцелуем. Джозелин притягивала его к себе со всей силы, держа за плечи и шею. Ей не терпелось. Хотелось выкачать, высосать из Себастьяна всю его сущность, все силы. Джози приоткрыла рот и тут же почувствовала язык Себастьяна у себя во рту. От этого поцелуя девушку унесло куда-то в небеса. Её душу унесло ввысь. Почти сознание потеряла…

Очнулась Джозелин в кровати. Себастьян гладил её бёдра пальцами, а его губы медленно целовали кожу на шее девушки. Из его горла вырывались какие-то одобрительные стоны. Девушка лежала с закрытыми глазами и глубоко дышала. Её пальцы были в волосах мужчины. Она мягко проводила по ним вверх-вниз, слегка надавливая на голову своего личного демона.

«Я его люблю, – убедилась Джозелин. – Я его очень сильно люблю».

Мужчина поднялся, опираясь на руки, посмотрел на Джоз.

– Хочу тебя, – шепнул он.

– Хочу тебя, – тем же ответила она.

Себастьян улыбнулся и прильнул к губам Джози со страстным напором. Поцелуи уносили её в небеса. От них она не могла сдержать стонов. И даже не собиралась. Себастьян втягивал её в себя. А его руки быстро развязывали бантики на одежде девушки. Его одежда уже, чудесным образом, лежала на кресле в углу. В углу! И как этот демон только успел? Себастьян был почти голым, а его горячее тело возбуждало.

– Быстрее! – оторвавшись от губ мужчины, взмолила Джозелин.

– Зачем я тебя так сложно одел?

Джоз хохотнула и протянула руку к чулочкам. Она уже чувствовала возбуждение Себастьяна. Девушка срывала с себя одежду неаккуратно и резко, зная, что ещё будет. Она прижимала Себастьяна к себе руками и ногами, желая его, мечтая о нём. И вот, она полностью обнажена, а Себастьян стаскивает с неё трусики, целуя ножки и щекоча пальчики языком. Он чувствует, как девушка дрожит и немного стыдится. Хотя мужчина уже несколько раз видел её обнажённое тело. Себастьян снова поднимался, покрывая поцелуями щиколотку девушки, голень, коленку, бёдра. Его голова разместилась между ног Джозелин, которая в шоке села упираясь на руки.

– Что ты делаешь? – спросила она и тут же почувствовала ответ на свой вопрос. Мягкие губы Себастьяна заботливо ласкали там. Джозелин безнадёжно простонала и упала на подушки.

– Ох, Себастьян! – говорила она, выгибая спину. Себастьян делал всё мягко и доставлял много удовольствия, проводя языком по половым губам.

И когда он почувствовал, что девушка на пике, не отступил, а довёл всё до конца. Когда услышал пронзительный крик из уст девушки, поднял голову и увидел, как её пальцы сжимают простыню, пот покрыл лоб, шею и грудь, глаза закрыты, а голова поднята. На лоб налипли пряди тёмных волос. Это была прекрасная картина, которая фотографией впечаталась Себастьяну в разум.

– Себастьян, – тихо и хрипло прошептала Джозелин, ища его рукой.

Мужчина сел рядом и взял её ладошку в свою руку. Кожа была горячая и влажная. А Джоз всё ещё дрожала. Она не знала, что ей делать, как успокоиться, не могла расслабиться. Её тело так и лежало, а разум был где-то вдалеке.

– Джози? – выдохнув в висок, спросил Себастьян и поцеловал в ушко.

Джозелин повернула на него голову и протянула руку, чтобы погладить щёку. Она разглядела его лицо в тех звёздочках, что были перед глазами. Такой красивый, милый, нежный. В его глазах были потрясающие чувства восторга и радости.

– Себастьян, – в голос сказала Джоз и приблизилась к мужчине, чтобы поцеловать. Она целовала слабенько, от бессилия, а Себастьян и не настаивал, понимая всю ситуацию. – Это прекрасно, Себастьян.

– Я же почти ничего не сделал, – спокойно ответил парень, целуя в лоб, потом в нос и в губы.

– Так сделай, – с усмешкой ответила Джозелин, облизывая губы после поцелуя. Она легла на спину и потянула на себя Себастьяна. Он был неимоверно возбуждён, но мог терпеть столько, сколько пожелает девушка.

А она терпеть не могла. Всё её тело разрывалось в желании. В горле застряла мольба. Она мечтала о том, чтобы, наконец, освободиться.

Джозелин осмотрела Себастьяна с ног до головы и покраснела при виде его прямостоящего достоинства. Он заметил это, его зрение это позволяло. Хотя луна освещала комнату, как днём.

– Что такое? – поинтересовался парень, протянув к щеке девушки руку. – Ты непротив?

– Нет. Просто он такой… необычный и большой, – хихикнула Лин, закусывая губу.

– Как у всех, – шепнул Себастьян, пожимая плечами. – Не стесняйся. Я же тебя видел. Ты меня видела. Теперь мы квиты. Поцелуй меня…

Джози незамедлительно взяла лицо Себастьяна в ладони и притянула к себе ближе. Она оставила на его губах лёгкий, дразнящий поцелуй, но Себастьян не вытерпел и сам напал на её губы, вжав руки девушки в подушку и матрац. Джозелин незаметно раздвинула ножки, обнимая ими Себастьяна, позволяя ему сделать то, что было задумано. Мужчина наоборот отодвинулся, целуя шею, потом грудь и живот.

– Себастьян, – выдохнула Джозелин, поднимая его лицо и глядя в глаза. Он понял, что больше она терпеть не сможет. В глазах читалась просьба. И это был именно тот момент, которого он ждал.

Мужчина поднял ноги девушки себе на бёдра, мягко погладив каждую. Он вошёл мягко и опытно, ему не раз удавалось спать с девственницами. Но Джозелин была особенной для него. Он совсем не хотел причинить ей боли. Но боль была. Дикая боль. Джозелин громко завизжала и попыталась сжать ноги, но Себастьян задержал их. Его спина уже была в кровавых царапинах от её ногтей.

– Прости, – жалостливо сказал мужчина. – Ч-ш-ш, – успокаивал он и замер на месте, чтобы не доставить большего неудобства. Он погладил её по щеке, губы его изогнулись в ласковой улыбке, а потом Джозелин получила долгий поцелуй в щёку. Потом в губы. – Как же узко внутри тебя, милая.

Девушка вздрогнула, хватаясь за спину мужчины. Себастьян дышал ей в ухо, чувствуя нервную дрожь по всему телу. Боль медленно уходила, а Джозелин свыклась с этим чувством наполненности внутри, этого непривычного давления где-то внизу живота.

– А это вообще нормально? – со страхом и неуверенностью прохрипела Джоз, глядя в потолок бесчувственным взглядом.

– Это хорошо, просто прекрасно, – ответил Себастьян, улыбнувшись. – Умоляю, прости меня.

– Ничего страшного, Себастьян.

Мама, бабушка и даже Клара предупреждали её о боли в первую брачную ночь. Хотя это не первая брачная ночь, а первая ночь с любимым. И даже чувства стыда и неловкости нет.

Себастьян отстранился. А руки Джозелин бесчувственно упали на кровать. Она смотрела в глаза парню и видела какую-то вину. Но, понимая, что он ни в чём не виноват, Джоз проскулила, что-то теряя. Она потеряла что-то любимое и уже начала тосковать по теплу его тела. Себастьян, нахмурившись, снова навис над девушкой и, облизав губы, поцеловал её и быстро вошёл, издавая тихий стон. Лин всхлипнула и глубоко вздохнула, пытаясь расслабиться, отдаться новой порции боли, а потом получить удовольствие. Её тело непроизвольно выгнулось, а руки вжались в матрац. Ей понравилось, что внутри неё что-то есть, что это задевает множество чувствительных точек, о существовании которых Джози и не подозревала. Мужчина расслабился, понимая это, и стал делать поступательные движения, ритмичные толчки внутри неё. Джозелин видела в его тёмно-бордовых глазах искорки наслаждения, танцы алых бесенят. Немного привыкнув к толчкам, Лин уже не могла сдерживать стоны. Сжимая зубы, она выдавала негромкое шипение и тихое скуление.

А Себастьян стонал, не сдерживаясь, смотрел Джозелин в глаза. Девушка удивлялась тому, каким нежным и трепетным было его движение. Если не учитывать первую боль, конечно. Одна рука Себастьяна лежала на руке Джоз. Их пальцы переплетались, как и их тела. Вторая рука мужчины нежно массировала грудь девушки. И всё это он делал, ритмично вталкивая свою плоть в девушку.

Пик был уже скоро. Шипение перешло в стоны. Стоны в крики. Крики в рычание. Себастьян обессилено положил голову на плечо девушки, и она чувствует, как он улыбается, обжигая кожу горячим воздухом. Он кусает её ушко, оттягивая серёжку на мочке. Он, как маленький котёнок, облизывает кожу на шее, затем поднимает лицо – такое привлекательное, обольстительное. Девушка на секунду задумывается, почему он с ней. Он же может ослепить своей красотой многих. Но эти мысли уходят. Ведь он рядом.

Себастьян снова поцеловал, и Джозелин надавила ему на затылок, запрещая отстраняться. Она чувствовала его запах на себе, было приятно ощущать этот приятный запах цветов вишни на своей коже.

Джоз быстро дышала, чувствуя, как узел внизу живота становится туже. Произвольно её бёдра подаются навстречу бёдрам Себастьяна. Её тело выгнулось, а руки без сил упали на кровать. Джозелин чувствовала Себастьяна в себе. Слилась с ним в одно целое. Узел в животе сжался неимоверно сильно, и тело дрожало от нехватки энергии и сил терпеть. Себастьян смотрел Джозелин в глаза и улыбался. Выражение его лица было спокойным. По крайней мере, по нему нельзя было сказать, что он устал. Лишь влажная от пота чёлка свидетельствовала о «бурной деятельности».

И вот Себастьян толкнул ещё раз и ослепительно улыбнулся, прикрыв глаза, а Джозелин почувствовала, как узел распадается миллионами бабочек. И это было такое нереально прекрасное возвышенное чувство, что Джоз не удержалась и крикнула во всё горло. Даже нехватка сил не помешала ей сделать это. Она упала, раскинув руки и расслабляя ноги. Всё тело покрывала мелкая частая дрожь. А Себастьян, сделав ещё пару нечувствительных для девушки толчков, сам ворвался на вершину истинного блаженства. Джоз почувствовала, как густая жидкость выплеснулась в ней и растеклась.

К её удивлению, Себастьян встал и ушёл в ванную. Он вернулся, держа в руках два влажных полотенца. Одним из них он вытер пот со лба девушки, освежая её. Это расслабляло. Дрожь и усталость уходили. Вторым полотенцем мужчина протёр у Джозелин между ног и бёдра. Полотенце покрылось кровью.

– Прости меня за это, – прошептал Себастьян, взглядом, злым взглядом, указывая на кровь.

– Это ничего, – бодро ответила Джоз, улыбаясь. Она села, опираясь на обессиленную руку. Но делала вид, что силы восстановились. – Мне было так прекрасно с тобой, Себастьян.

Она подползла к нему. Опираясь на беспомощные руки, и обняла Себастьяна за плечо, утыкаясь лицом в грудь.

– Больно было лишь пару минут, я уже всё забыла. Себастьян, это было незабываемо. Я, я… хочу ещё, – призналась Джозелин, невинно целуя мужчину в губы. – Я очень сильно тебя хочу.

Она заползла к нему на колени, начиная страстно целовать и прижиматься к его груди своей грудью, снова возбуждаясь, с новой силой.

– Хорошо, – согласился мужчина, откидываясь на кровать. Он дразнил девушку.

Джозелин сейчас сидела верхом у Себастьяна на коленках. Он прижал к себе её, такую раскрасневшуюся, усталую, красивую, и чуть приподнял её так, чтобы она удачно приземлилась на его половой орган. Девушка прошипела, когда он вошёл в неё.

– Ай, – шипяще простонала Джоз, обнимая Себастьяна.

– Больно? – с беспокойством спросил мужчина, проводя подушечками пальцев по позвоночнику девушки.

– Нет. Приятно. Очень приятно, – шепнула Джози, сжимая объятья до более крепких.

Себастьян отпустил её и снова лёг на кровать. Джоджо поставила ладони на его грудь и уперлась на неё. Её волосы упали вперёд, закрывая от Себастьяна её личико. Но он приподнялся и обеими руками отбросил их за спину. Ему открылось красное лицо Джо.

– Что такое? – спросил мужчина, приближая лицо. Он аккуратно поцеловал её шею, поднимаясь к щеке. Джози смущённо зажмурилась, прикрывая грудь, но Себастьян, лишь усмехнувшись, положил её руки себе на грудь, где медленно билось сердце, а сам, целуя теперь её губы, не больно сжал её бёдра.

Место поцелуя вспыхнуло, а тепло шло по телу вниз. Джозелин прижала Себастьяна к себе, обняв руками. Он был её опорой. Отпускать не хотелось. Лин поглядела на Себастьяна с горечью на лице от нежелания потерять. Девушка стала целовать его со всей накопленной страстью. Яростная, неистовая, бешенная, исступленная – такой она себе казалась, так целовала. Но она была так неопытна, так боялась всего, так молила о помощи. Себастьян ответил на её просьбу помочь в такой нелепой ситуации. Он приподнимает её бёдра, а потом вновь опускает, медленно, давая почувствовать всё самое приятное, он повторяет движение, прижимая к себе неуверенную девушку, и вот она сама попадает в ритм и шевелит бедрами вверх-вниз, давя Себастьяну на плечи, заставляя его лечь, снова упирается в его грудь руками.

– Невероятно, – шептал Себастьян.

– Как прекрасно, – хрипя, отвечала она.

А взгляд Себастьяна был полон желания, губы слегка приоткрыты и искривлены в улыбке. Язвительный взгляд прожигал дыру в душе. Джозелин обратила внимание на то, что её ногти глубоко впиваются в его кожу, а простыня и пододеяльник в крови. Немного её крови, немного его. Похоже, вся его спина исцарапана, а на плече укус. Джози не чувствовала, как кусала его, хотя вкус его крови был на языке. Она чувствовала, как судороги проходят по ногам, дрожь окутывает всё тело. Силы уходят, и появляется новый узел, до приятной боли сжимающийся в животе. Волны удовольствия растекаются по всему телу, пальцы не слушаются и дрожат, впиваются в уже появившиеся на груди и плечах Себастьяна царапины. Джоз скачет, тяжело и громко дышит и чувствует, как наслаждение захватывает каждый кусочек её тела. Даже сердце бьётся быстрее. Все клеточки чувствуют наслаждение, и Джозелин не терпит и шипит:

– Себастьян! – Голос хриплый и беспомощный.

Джозелин закрывает глаза и ещё раз насаживается на половой орган парня. И это был конец…

От полнейшего экстаза Джозелин подняла голову и выгнулась. Её крик впечатался Себастьяну в уши. Он, наверное, мог слышаться даже в Лондоне. Её ногти в последний, самый сильный раз, впились в кожу Себастьяна, который сел, чтобы ощутить всю ту мощную дрожь, окутавшую тело девушки. Он прижался к ней грудью и слышал все нотки её голоса при крике, как прыгал её голос, сбилось дыхание, сбивался ритм сердца.

Себастьян вновь сжал бёдра Джозелин, такие тонкие, такие девичьи, и последний раз поднял и опустил её. Вся жидкость, что была в нём, выплеснулась в девушку. И парень упал на кровать, раскинув руки. Джоджо аккуратно прилегла ему на грудь. Его тело горело, а царапины кровоточили.

Джози, заметив кровь у того места, где лежала, слезла с Себастьяна и плюхнулась рядом.

– Жарко, очень жарко, – шепнула она, ища холодный кусок кровати. Она услышала, как Себастьян улыбнулся и встал. Он еле слышно обошёл кровать и присел на корточки перед лицом Лин.

– Значит, всё хорошо, – ласково сказал он. – Ты хорошо постаралась. Моя умница.

Себастьян нежно поцеловал девушку в мокрый лоб. Его губы были холодными, и он чувствовал разницу их температур. Он снова взял влажное полотенце и провёл по лицу девушки. А вторым, кровавым, он смыл с себя кровь, смешивая человеческую и кровь демона. Смешавшись на полотенце, кровь почернела. Но Джозелин это почти не заботило. Всё её тело устало, а разум теперь затуманен. Себастьян взял девушку на руки и перевернул, положив голову на подушки, очень холодные. Но приятная усталость не уходит, и Джозелин мутным взглядом видит, как Себастьян стягивает простыню и скидывает её в углу, а потом ложится рядом. Он обнял Джозелин и поцеловал в висок.

– Тебе было со мной не так интересно? – грустно спросила Джози.

– С чего ты взяла, моя хорошая?

– Я такая безопытная. Совсем ничего не умею. Тебе, наверное, не было приятно со мной.

– Всё хорошо. Это была лучшая ночь в моей жизни.

– Правда?

– Да. Это было самым приятным, что я чувствовал.

Джози улыбнулась и положила голову Себастьяну на грудь. Вместо царапин появились обычные рубцы. Она чуть ли не заплакала от радости, и сжала кулачок, обнимая рукой его талию.

– Прости, что дважды кончил в тебя… – шепнул Себастьян.

– Ничего. Мне не противно. Даже приятно немного.

Девушка прикрыла глаза и поцеловала то место на груди Себастьяна, на котором лежала. Усталость обволакивала её, и конечности уже не чувствовались.

– Я люблю тебя, – уже не соображая, проговорила девушка и глубоко вдохнула.

Себастьян выпучил глаза в удивлении. По его телу от сердца растеклось что-то горячее, приятное, непонятное. В горле встал ком, но мужчина улыбнулся.

– Что? – глупо спросил он. Но Джоз не ответила, она мирно и счастливо спала – видела яркие, хорошие сны…

========== Часть 13 ==========

Что происходит с обычным человеком, когда всё идёт не так, как он бы хотел? Например, его бросает дорогой, любимый человек, не оставив ни одной вещи в память о нём…

Он нервничает, бесится, его одолевает чувство предательства и ненависти. Ему хочется убийства, а смерть предателя принесёт наивысшее удовольствие.

Так же и Джозелин…

Ещё до пробуждения, когда капельки лучей солнца проскользали сквозь её веки, она чувствовала что-то необычайно плохое. Проснулась она около восьми утра, в холодной кровати и с пустотой на соседней подушке. От присутствия тут Себастьяна не было ни следа. Не сохранилось запаха на подушке, не было пиджака или галстука на стуле. Ничего. Солнечный свет, проникающий в комнату через балкон, был голубым и холодным. Он совсем не манил к себе. Это была комната Себастьяна, в которую Джозелин не заходила с первой проверки. И она была в ней одна. Что-то сжалось в её маленьком сердечке, которое забилось, как крылья колибри. Какая-то пустота возникла внутри, дыра, ничто. И то, что было в этой пустоте, несомненно помнило всю любовь, поэтому невероятно сильно болело. Джозелин словно вырвали сердце…

В комнате было пусто. Джозелин встала с кровати и пошатнулась, потому что между ног болело, и они не держали её от вчерашней усталости. Кое-как девушка подошла к шкафу для одежды и открыла его. Пусто. Ящики – пусты. И совсем ничего не было, словно полтора месяца были лишь сном. Мимолётным сновидением. Грудь Джозелин снова заболела, дыра словно расползлась, уже мешая девушке дышать свободно, давая лишь слабо хрипеть. Джози обессилено, держась за ночной столик, села на кровать и попыталась успокоиться, устаканить все мысли, но вместо этого схватила себя за волосы и впилась ногтями в кожу, и закричала, что есть мочи. Это был крик душевной боли, страдания, вопль души. Душа разрывалась на кусочки, раскалывалась, рассыпалась. Сердце пошло по швам, и оно представлялось, как обычная подушка для иголок. И иголки пронзали сердце насквозь, и кровь струилась по ним. Иголки вырывались наружу, и боль была уже повсюду.

Это было жестоко.

Девушка стала раскачиваться вперёд-назад, рыдая в голос, хрипела, хлюпала носом. Её глаза смотрели на пол, на падающие из глаз слёзы, которые казались кровавыми. Руки сжались в кулаки, и несколько волосков выдрались из головы. Больно, но не настолько. Ничто не может заглушить боль в груди. Ту боль, что пожирала уже всё, словно боль приказывала отключить все мышцы, и они уже не двигались, ничего не чувствовалось. Было очень тяжело, а к горлу подходил противный ком. Девушка скинула с себя одеяло, которым прикрывалась, и пробежала в ванную. Она согнулась над унитазом, и её вырвало. Вырвало оттого, что она осознала, кого любила и что он сделал. Это отвратительно. Использовал и ушёл.

Девушка прополоскала рот и вышла из ванной, еле шаркая ногами. Мимоходом посмотрев на себя в зеркало, она увидела пару синяков, следы от его пальцев на её теле.

Схватив свою рубашечку без пуговиц, которую она кинула у кровати, Джози выбежала из комнаты и пулей побежала к лестнице, надеясь, что её не заметили. Клара, наверняка, уже заходила разбудить Джози в её комнату, зная, что Себастьяна нет. Его имя. Оно вызывало ещё большую боль.

Девушка пару раз споткнулась на ступеньках, но всё же добежала до комнаты. Хлопнув дверью, Джозелин прижалась к ней спиной и сползла на пол. Комната была такой уютной, так радовала девушку. Даже сейчас в ней было намного теплее даже без солнца, чем в его комнате. Девушка скинула свою рубашку и кинула в камин, а потом прошла в ванную и встала под душ. Около получаса она просто стояла под водой, пытаясь свыкнуться с ужасной, рвущей болью, хотя на лице её не было ни единой новой эмоции. Его запах пропал с её тела, все ощущения стали прежними.

Когда девушка вышла, она укуталась в мягкий тёплый халат и легла на кровать, но, вспомнив былую привычку расслабления, протянула руку к нижнему ящику ночного столика. Сигарет там не было, конечно же. Но в пустом ящике лежало два письма, одно распечатанное, другое запечатанное. И Джози протянула к ним руку. Первым лежало запечатанное письмо, но Джоджо не стала поддаваться его воле, она взяла второе – распечатанное.

На конверте было написано имя Сиэля, а значит, что письмо от него.

«Себастьян,

Я уже не справляюсь. Мои выводы зашли в тупик. Мне требуется твоя помощь. За последнюю неделю убито четыре семьи, а их квартиры разграблены. Я всё объясню по твоему прибытии в Кардифф.

Я знаю, что ты занят с мадемуазель Джозелин. И по твоим письмам я точно понял, что она – моя внучка. Именно это я и собирался выяснить, как следует. Поэтому твоя работа в её доме закончена. Попрощайся с ней. Именно попрощайся, потому что мы не вернёмся в скором времени. Надеюсь, вы не успели друг к другу привыкнуть. Надеюсь, она не будет расстроена из-за твоего исчезновения.

Жду тебя в скором времени. Крайний срок: 14 июня.

Граф Сиэль Фантомхайв.»

Джози подняла голову и поглядела на себя в зеркало, а письмо вылетело у неё из рук. Он был не просто братом Элизабет? Он был её женихом, любящим и любимым человеком. Именно его бабушка вспоминала, когда глядела на Джозелин. Именно его цвет глаз был у её отца. Именно его внешность сейчас у Джозелин. Они так похожи. Такой же нос, немного вздёрнутый, с остреньким кончиком. Такие же глаза, только грустнее, и ресницы более густые и длинные. Похожая форма губ, только у неё они пухлее и заметнее. Да, так и есть. Они родственники.

14 июня, это сегодня. На машине до Кардиффа около девяти часов ехать. Он может бегать раз в шесть быстрее автомобиля, поэтому он ушёл примерно в пять, чтобы прибыть до того, как Сиэль проснётся. Время займёт проверка и уборка дома, налаживание дел, готовка завтрака.

Сиэль сказал ему попрощаться. Но он не сделал этого, не разбудил и не попрощался с ней. Хотя тогда… она бы возненавидела его ещё больше. Письмо пришло пять дней назад, а значит, что прошлая ночь была прощальной.

– Хм, ужасный способ, – хихикнула девушка тем же хрипом. – А я-то думала, что он меня любит. Идиотка!

Девушка стукнула себя кулаком по голове и смяла письмо Сиэля, а потом кинула его в ящик, как мусор. Второе письмо открывать не хотелось, но банальное любопытство «Что же он мог там написать в своё оправдание?» захватило её.

Разорвав конверт с надписью «Джозелин», она раскрыла листок, почти весь исписанный его красивым почерком.

И с комментариями Джоджо стала читать то, что он назвал прощанием.

«Джози, малышка,

Я знаю, что ты уже ненавидишь меня. Так сильно, как только может человек. Я не могу понять этого, тех человеческих чувств, что кипят в тебе. Я всего лишь демон. Мне не разделить ни единой твоей эмоции. Хотя я привык к тебе, я просто не мог от тебя оторваться. Ты была самым важным и светлым в моей жизни с тех пор, как я тебя увидел впервые.

Ты замечательная, самая лучшая. Я бы мечтал быть с тобой всю твою жизнь.

Но господин Сиэль приказал мне быть рядом. Я следил за тобой, не думая ни о чём. Хотя, как во многих романах, я мечтал быть твоим другом. Я хотел быть близок к тебе настолько, насколько мне позволено. Но я не сдержался и был ближе, чем можно. Я не должен был целовать тебя, обнимать, ласкать, спать рядом. Это была ошибка. Всё, что было между нами, было ошибкой. А наша ночь – в особенности. Я говорил правду, она была самой приятной в моей жизни, во всей моей жизни. Не помню, когда я вообще испытывал что-то подобное. Но я не имел права не сдерживать себя, я не имел права прикасаться к тебе, причинять боль. Я просто идиот, что позволил нам так сблизиться. Безопасное расстояние – оно бы позволило тебе просто забыть меня.

Но сейчас я даже не знаю, что ты чувствуешь. Тебе, наверное, больно. По крайней мере, таковы мои предположения. Ты, должно быть, считаешь, что я воспользовался тобой, но, поверь, ничего подобного я не предполагал, хотя именно этого мне хотелось все полтора месяца. Ты нежная, мягкая, ласковая, трепетная, заботливая. Ты самая добрая, самая красивая, самая идеальная из всех людей, которых я видел. Я не могу высказать всех чувств, которые испытывал, находясь рядом с тобой. Ты дарила мне улыбку, и не ту фальшивую, что я дарил окружающим постоянно. Улыбка, что дарила мне ты, исходила из самого сердца, которое начинало биться быстрее при виде тебя, при прикосновениях к тебе.

Я не забуду этого никогда, даже через тысячу лет. Я не забуду то счастье, что ты мне подарила. Не забуду твоего лица, потому что взял твою фотографию, которая стояла на столе в моей комнате. Это самое дорогое, что я смог позволить себе.

Я не разбудил тебя, потому что не мог бы взглянуть в твои глаза, на слёзы. Ты вчера призналась мне в любви, и я не смог увидеть, как разбиваю тебе сердце. Я не могу обещать даже того, что мы когда-нибудь увидимся вновь. Хотя время покажет. Но я надеюсь, что ты забудешь меня к тому моменту.

Прощай.

Вечно твой, Себастьян Михаэлис».

От его слов о чувствах, об ошибке, об их внеплановых отношениях сердце Джозелин вспыхнуло. Грудь заболела просто невероятно сильно, дыхание сбилось, и Джози скатилась с кровати на пол. Приземлившись на коленки. Упав, она держалась за ночной столик, который пошатнулся, и с него упала лампа и разбилась.

Шум сверху заставил Клару нахмуриться. Она сидела в их с Онни комнате, читая книжку. Её комната находилась прямо под комнатой Джозелин. Женщина отложила книгу и побежала по коридору, потом по лестнице, стремясь к госпоже. Что-то нехорошее было в том шуме, что она слышала. Дверь была не закрыта, но довольно плотно прижата, видимо, от хлопка, Клара не с первого толчка открыла её. Но когда ей это удалось, женщина увидела девушку, почти без движения лежащую на полу девушку. Рядом с её головой осколки лампы, упавшее одеяло и листок, исписанный красивым почерком. Клару не заботило то, что там написано. Главным стало спасти жизнь девушки. У Джоджо был слабый пульс, но вдруг она начала хрипло вдыхать, но у неё не получалось даже частичку воздуха вздохнуть. Словно что-то нарушилось внутри неё самой.

– Виктор, машину живо! – крикнула горничная с балкона.

Она крикнула Онни, и пока он бежал, завернула Джози в одеяло. Её кожа и руки медленно остывали, а закрытые глаза всё равно моргали. Онни отнёс госпожу в машину, и Виктор вместе с Кларой быстро рванули в ближайшую больницу.

Она была неподалёку от их поместья, в большой деревне по пути к Лондону. Это был госпиталь, сохранившийся со времён Первой мировой войны. Все врачи там были пожилые, но достаточно умелые. Они быстро перевезли Джозелин в реанимацию, где пытались вдохнуть в неё жизнь. Клара, Онни и Виктор глядели на работу врачей через стекло в стене.

– Эх, эх, эх, – говорили рядом. В то же стекло смотрел странный мужчина в алом плаще, с алыми длинными волосами и в очках. Он спокойно, но с жалостливым взглядом, глядел на Джози, которая совсем не двигалась. – Жаль её. Такая молодая. Ей ещё жить и жить, покорять молодые сердца. Эх. Что у неё тут?

Мужчина повернулся, а рядом с ним стоял ещё один странный паренёк, более молодой, со светлыми волосами. У второго тоже были очки, только большие и странные. В руках парня была книжечка, в которую он поглядел.

– Джозелин Фройлих, 21 апреля 1918 года – 14 июня 1935 года. Сердечный приступ.

– О, сердечный приступ. А почему?

– Врождённый порок сердца.

– Ох. Жаль. Я видел её жизнь. Она слишком молодая. Ещё не получила должного счастья, хотя дарила его окружающим.

– А может оставить ей жизнь? – спросил белобрысенький.

– Ну, не знаю. А ты не думаешь, что нас накажут, Рональд?

– Ну, и пусть. Мы о девушке заботимся. С таким диагнозом она долго не проживёт. Пусть доживёт своё. – Молодой пожал плечами и поглядел на девчушку. – Какая красивая она.

– У тебя все девчонки красивые! – воскликнул алый.

– А у тебя все мужчины, так что не возникай. На кой чёрт ты вообще сюда припёрся? Я бы справился с одной девушкой, не маленький уже…

– Дело не в тебе. Просто эта девушка ожила даже вопреки списку примерно полмесяца назад. Её защищал Себастьянчик, поэтому я пришёл поглядеть, что в ней особенного. – Алый облокотился на стекло.

– Так мы оставляем ей жизнь, Грелль?!

– Ага. Пусть живёт, пошли отсюда.

И они исчезли в коридоре, а врач, спасающий Джозелин, вышел из палаты с облегчённой улыбкой. Руки его были в крови.

– Жить будет ваша девочка. Успокойтесь, – сказал он.

Клара зарыдала и уткнулась мужу в грудь.

– Что было то? – спросил Онни.

– Приступ, – уже печально сказал доктор. – Нам пришлось делать ей открытый массаж сердца, поэтому на груди останется шрам на всю жизнь. Хотя проживёт она и не долго. Пару лет всего. Мы ничего сделать не сможем. Поздно уже что-то делать. У неё порок сердца с самого рождения. Поэтому, когда она будет терять сознание, ничего страшного.