Текст книги "Души демонов (СИ)"

Автор книги: Joseline

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 50 страниц)

– Это нос, вообще-то! – сказал Себастьян, держащий поднос с двумя чашками в руках. Он поставил его на столик перед Джозелин и сел на диван рядом с ней. – Я же тебе говорил. Le nez – нос. Les yeux – глаза. La bouche – рот. – Говоря это, Себастьян проводил пальцем по носу Джози, по векам, по губам.

– Понятно. Постараюсь запомнить.

– Très bien, – улыбнулся мужчина.

– Прекрати говорить на французском! У меня уже уши вянут. И перестань говорить «Очень хорошо»…

– Жаль, что уши вянут. Всё-таки ещё Шекспира читать…

Себастьян достал книгу и открыл на первой странице, где слова начинались на французском.

– Ты не говорил, что придётся читать не по-английски! Я не смогу, Себастьян! – подрываясь с места, крикнула девушка. – Я ещё не слишком подготовлена! Ты бы ещё «Войну и мир» заставил читать!

– Джози, успокойся, милая. Я не заставляю тебя переводить. Я хочу, чтобы ты прочитала первую главу.

– Ты такой строгий! Пощади меня!

– Ты пожалела, что приняла меня в учителя?

– Нет. Не жалею я ни о чём. Je ne regrette rien. Просто я уже неделю даже во сне ничего не вижу, кроме этого учебника и чёрно-белых клавиш пианино. Может, вместо Шекспира я что-нибудь нарисую? Я занималась этим в детстве, это просто…

– Ну, хорошо. Сейчас выпиваем чай, достаём кисти и краски и начинаем писать натюрморт. Согласна?

– Да. А завтра суббота, выходной? – с надеждой в голосе прошептала девушка, сжав руки на груди, словно молится.

– Да, выходной. Как и у всех. Тем более, ты прекрасно потрудилась. Такие успехи во французском! Я в восхищении, – нахваливал Себастьян.

– Спасибо, – покраснела девушка, взяв в руку чашечку. Она поднесла её к лицу и вдохнула стойкий малиновый аромат. Немного опустив руку, она почувствовала слабость, словно занималась физическим трудом несколько часов до изнеможения. Пальцы ослабли, и чашка вылетела из руки, с треском разбиваясь о пол.

– Чёрт возьми! – крикнула Джозелин, поднимая большой осколок. Пятно от чая разрасталось и быстро впитывалось в дорогой бежевый ковёр.

– Не беспокойся, Джози. Я всё отстираю, – говорил Себастьян.

– Не понимаю, она просто выпала. Пальцы не удержали и всё.

– Наверное, я точно тебя перенапряг. Прости, пожалуйста! – дворецкий присел перед девушкой на колени, взял её маленькие, в сравнении с его, ручки и стал целовать каждый красный пальчик. – Прости, милая Джозелин. Я никчёмный учитель.

– Нет, ты очень хорош. Просто я ещё не привыкла. Думаю, на следующей неделе мы займёмся скрипкой, раз ты так хочешь. Надеюсь, что смычок мне поддастся.

– Клавиши тебе тоже поддаются. Ты играешь очень профессионально. Я горжусь тобой, всего неделя!

Девушка улыбнулась, вспоминая, как повторяла за Себастьяном этюды, играла с ним в четыре руки. Руки «учителя» двигались очень быстро, поэтому Джози почти не успевала за ним. Она старалась, как могла. Даже сейчас её пальцы еле подрагивали, когда в голове вспоминалась мелодия. А Себастьян так и смотрел на Лин с виноватым, жалостливым взглядом, держа в пальцах её тонкие запястья.

Девушка наклонилась и оставила на лбу своего гениального учителя поцелуй благодарности.

– Merci beaucoup, – шепнула она, ещё раз поцеловав в лоб. – Vous êtes un bon.

– Это я-то добрый?

– Oui, Monsieur Butler, – ещё раз похвасталась знаниями французского Джози. – Как тебе это, Себастьян?

– Превосходно! Я думал, что тебе не нравятся эти занятия! Как ты это говоришь?

– Хочу и говорю. Само собой.

– Vous êtes fait pour moi, – шепнул Себастьян, зная, что Джо ничего не поймёт. – Je suis à toi. Avec vous, je suis finalement à la maison.

Он сказал это так быстро, что Лин не поняла ни одного слова.

– Чего ты сказал?

– Позже узнаешь, – оставив девушку с горящим в глазах любопытством, произнёс Себастьян. – Я схожу за новой чашкой чая. Свежего, горячего. Потом сделаю тебе массаж рук. Хочу увидеть, как ты рисуешь.

Девушка покивала.

После недолгого чаепития, Себастьян принёс в гостиную бутылку шампанского и корзину, наполненную виноградом, бананами, яблоками, вазу с букетом из чайных роз.

– Выбирай. Букет или корзина с шампанским. Когда закончишь, я посмотрю. Тебе ничего не нужно?

– Ммм, нет. Кажется, все кисти на месте, мольберт стоит ровно, палитра готова, краски тоже. Карандаши на месте.

– Приступай, а я пока постою.

Себастьян замер в полуметре от натюрморта с корзиной и пристально смотрел… в пол. Он был каким-то странным, стоял, не шевелился. Потом резко поднял глаза на девушку и смотрел, смотрел…

Джозелин напряглась под его взглядом и быстро приступила к работе. Она выводила каждую чёрточку старательно, сравнивала с оригиналом. Ей казалось, что всё получится, всё обязательно получится, если постараться. Пот уже проступал на висках, кисти выскальзывали из рук, прикушен язык, но работа была закончена. И Джозелин победно крикнула:

– Я всё! – захлопав в ладоши.

«Учитель» плавным терпеливым шагом подошёл к мольберту и взглянул на картину.

– Это же… – невнятно проговорил он, тыча пальцем в картину.

– Не нравится?

– Нравится, но это не то, чего я ожидал. Это же я!

– Похож?

– Копия. Но почему?..

– Ты сказал: выбирай. Вот я и выбрала самый красивый вид. Ты так хорошо стоял, как натурщик. Вот я и попыталась разбудить в себе великого портретиста.

– Ты постаралась, молодец.

Себастьян снял картину с мольберта и аккуратно понёс её наверх, чтобы не растеклись краски.

– Ты куда?

– Отнесу к себе в комнату. Это же я. Мне так приятно будет глядеть и знать, каким ты меня видишь.

– Ну, хорошо. Мне не жалко, – улыбнулась Джози, пожав плечами. – Я тебя ещё раз нарисую, если попозируешь.

– Обязательно. А потом я пойду помогать Онни с ужином. – И он скрылся где-то на втором этаже.

Джозелин убрала художественные принадлежности и заметила пятно от краски на подоле платья. Несколько раз чертыхнувшись, она попыталась отстирать пятно под тёплой водой, не снимая платья. Но ничего не вышло. Алое пятно, как кровь всё ещё расплывалось на зелёной ткани платья. Кровь?! Чёрт знает что, подумала Джози, снимая платье. Она быстро подбежала к двери и громко крикнула:

– Клара! Иди сюда, пожалуйста!

Девушка ещё раз попыталась отстирать пятно, но оно ещё хуже размазалось.

– Что такое, милая? – с улыбкой поинтересовалась Клара. – Что-то случилось?

– Да. Месячные, кажется. Я платье испачкала.

– Хорошо, я сейчас приготовлю другое. А это постираю, не мучайся так. Живот пока не болит?

– Нет. Но узел в животе этот дурацкий есть. Ненавижу.

– Ну, так будет ещё лет тридцать пять, Джоджо. Придётся смириться. Пора бы привыкнуть к этому за четыре года. С этим ничего не поделаешь.

– Лучше бы этих месячных никогда не было, только кровь вытекает и всё пачкает.

– А как бы мы тогда поняли, что можем иметь детей? Собаки, например, испускают феромоны, которые чувствуют псы и бегут продлевать род. Это всё матушкой-природой придумано. У всех они есть, не ты одна такая особенная. И все привыкли.

– Хорошо, Клара. Я постараюсь больше не жаловаться.

А Клара уже несла в ванную новое платье, в белую и зелёную полоску. По-настоящему летнее платье, свежее и красивое.

– Это чтобы не менять украшения и обувь. Платье в том же тоне, – пояснила горничная. – Знаю, что ты больше любишь брючки, но в них сейчас так жарко. Они стесняют движения, а в платье так легко. И ты такая красивая, лёгкая, воздушная.

– Уговорила, – коротко улыбнулась девушка и, поправив нижнее бельё, натянула платье через верх и подставила Кларе спину, чтобы застегнула «молнию». – Благодарю.

– Ну, вот видишь, какая ты красивая. Кстати, ты так очень нравишься всем слугам. Кай, Лука и Гим просто в восхищении и жалеют, что младше тебя на год.

– Ты не спрашивала их, будут ли они продолжать обучение? Пойдут ли в университет?

– Да, спрашивала. Они говорят, что им тут очень нравится, и они нашли общее занятие. Ты же знаешь, что они очень разные по вкусам. Кай любит математику и физику, Лука романтик и любит читать, а Гим хочет готовить. Если они продолжат обучение, им придётся расстаться. И, кто знает, сведёт ли их судьба снова, – грустно проговорила женщина.

– Да. Прекрасно их понимаю. Мне так скучно без тех мальчиков, с которыми я проводила всё свободное время.

– Эти мальчики научили тебя курить, дорогая моя! – сердито сказала Клара, уткнув руки в боки. – Они подпортили тебе здоровье, а ты ещё скучаешь по ним.

– Зато было весело! – нашла выход Джоджо. – С ними было по-настоящему весело. Я улыбалась всегда с этими клоунами.

– Вот именно! Клоуны! Что хорошего то?

– Весело, – с обидой повторила девушка. – Если бы ты была на моём месте, ты бы поняла.

– Но я на своём месте, и не могу тебя понять. Неужели жить в поместье, ходить в дорогих нарядах, иметь слуг – хуже, чем играть с дворовыми пацанятами в какие-то дикие игры?

– Нет, не хуже. Но, если бы все эти графы, графини и герцоги каждый день гуляли и рассказывали неприличные анекдоты, падали на месте и не только на охоте гонялись за белкой, было бы веселее.

– Ну, не знаю. Как знаешь. Спускайся на ужин, и руки помой, все в какой-то черноте.

– Это краска. Я рисовала Себастьяна.

– Получилось?

– Да. Он забрал рисунок себе. Ему, кажется, понравилось. – Настроение Джози снова поднялось.

– Молодец. Может, потом и мой портрет напишешь.

– Куда уж мне…

– Ну, научишься. Себастьян, кажется, хороший учитель, вон как ты на пианино пиликаешь. Мне так и не снилось. Скажи что-нибудь по-французски?

– Прости, я не хочу об этом думать. Я устала, ещё и эти месячные! Настроение убогое.

– Ну, всё! Заболталась я с тобой, Джо! Мне пора на стол накрывать.

Девушка покивала и повернулась к зеркалу, пригладить волосы и поправить платье. Выйдя из ванной, Лин увидела своего котёнка, топающего передними лапками по подушке. С улыбкой она присела на кровать и легла туловищем рядом с котёнком, который при виде неё замурлыкал и стал принюхиваться к её духам, облизал подбородок и улёгся воротником на шею.

– Какой же ты тёплый, – мечтательно пролепетала Джозелин и нежно погладила котёнка по голове. Его лапка легла ей на лицо, и Джоджо взяла её и помассировала подушечки. – Мягонько, как мягонько, – улыбалась она, легла на бок и прикрыла глаза, слушая мурлыкание.

Она не заметила, как задремала, не слышала ничего и никого. Но ей показалось, что она до сих пор в сознании, потому что ясно чувствовала запах Себастьяна, приятный, сладкий, полюбившийся.

– Джози, малышка, – услышала она приятный мужской голос. – Просыпайся, котёнок.

– Да, котёнок, просыпайся, – хихикнула она. – Дай мне поспать.

– Джозелин, я к тебе обращаюсь. Ужин, вставай.

– Сейчас, сейчас…

Девушка раскрыла глаза и увидела лицо Себастьяна прямо над собой. Он стоял на четвереньках над ней, спустив лишь ступни с кровати.

– Когда ты успела уснуть? Я же всего час назад тебя покинул.

Девушка аккуратно вылезла из-под котёнка и села на подушках, с трудом не задев дворецкого, не желающего менять своё положение на кровати.

– Ты поранилась? – с каким-то странным лицом спросил он.

– Нет, а что?

– Кровью пахнет.

– Ты чувствуешь запах крови?! – воскликнула Джозелин, вжимаясь в спинку кровати и в подушки. Она сжала ноги до максимального сильно.

– Да, чувствую… твоя кровь? – подняв бровь, повторил Себастьян, чуть наклоняя корпус к девушке.

– Да. Моя. – Джоджо покраснела и закусила губу.

– Всё понятно. Не буду стеснять тебя, – догадался мужчина и улыбнулся. – Вставай.

– Может, ты… – замялась девушка, немного отталкивая мужчину.

– О, я не подумал. Прости, котёнок…

Дворецкий встал и отошёл на шаг, протянув руку в перчатке в помощь девушке. Она встала и потянулась, пока Себастьян поправлял её помятое платье. Он бережно отгибал подол, прогладил по бёдрам девушки и тихо выдохнул с каким-то восхищением. Джозелин не обратила на это внимания, а просто стояла и зевала, немного пошатываясь. Она пошла в ванную, как только Себастьян закончил оценивающе на неё смотреть. А когда вышла, парень сидел на кровати и смотрел на её фотографию, стоящую на ночном столике, гладил котёнка одной рукой.

– Нравится моя фотография? – спросила Джо, садясь рядом.

– Да. Ты тут миленькая, необычная, красивая, – мягко выдохнул Себастьян, взяв фотографию со столика.

– Эта фотография появилась за три месяца до бабушкиной смерти. Мы гуляли по парку. Бабушка была жизнерадостная и кормила уточек. В тот день Клара зализывала мне волосы, чтобы я никого не напугала в Лондоне своими торчащими в стороны лохмами. Меня сфотографировал уличный фотограф, которого я вдохновила. Вот такая фотография и вышла.

– Ты тут в шортах.

– Да, уговаривала бабушку позволить мне одеться в то, что я хочу. Тем более на улице был ветер.

– Вижу. Ветер в волосах. Милая, действительно вдохновляющая улыбка. Ангел во плоти. С такими волосами очень похожа…

– На кого?

– Да так. Ни на кого. – Дворецкий встал. – Пойдём на ужин, я же за тобой приходил. Нас заждались, наверное.

Девушка прошла к двери, почесав шею, и направилась вниз к столовой. Она села рядом с Сиэлем, жаждущим поговорить с ней о делах компании. Утром привезли образцы новых плюшевых медведей с алыми бантами и стеклянными, но такими живыми глазами. На них всегда такой по-настоящему сильный спрос. Разговор был вместо ужина. Вместо того, чтобы есть, Джозелин отвлекалась на Сиэля. Один раз она наткнулась на ногу Себастьяна и несильно пнула её. Дворецкий подскочил на месте, с удивлением поглядев на девушку и, хитро улыбнувшись, он пнул её в ответ, чего девушка никак не ожидала. Она сняла балетки и мягко провела по ногам мужчины обеими ногами сверху вниз, что вызвало у парня широкую улыбку.

У него были тёплые ноги, и Джоджо просто пропихнула свои ноги между его и осталась сидеть так.

После живого разговора Сиэль направился в библиотеку, читать вечернюю «Times», где снова написали об убийстве семьи в Кардиффе.

А Лин направилась на кухню за Себастьяном, желающим снова разогреть её ужин. Она села за стол и стала смотреть, как дворецкий стоит у плиты спиной к ней без пиджака и что-то «колдует» руками. Она бы вновь уснула, если бы не тарелка, которая прокатилась от одного конца стола к другому – к ней.

– Ешь, – проговорил мужчина и сел напротив.

– Давай сюда свои ножки, – игриво сказала Джоджо, вытягивая под столом свои ноги. Тут же она почувствовала под ними ткань брюк дворецкого и поставила на них ножки.

– Удобно?

– Да. Спасибо. Так гораздо удобнее.

Джози взяла в руки вилку и стала тыкать ей в жареную картошку с огурцами и помидорами. А Себастьян стал писать на листе рецепт какого-то блюда, наверное, очень вкусного.

И тут в кухню вошла Клара, шёпотом ругающая близнецов. Судя по её словам, они её фотографировали. Она взяла полотенце и направилась в другую часть кухни, где Онни мыл посуду. Пять минут, и она вернулась обратно, всё ещё держа полотенце.

– Вот я вам сейчас! – крикнула она. – Разбойники!

Джозелин засмеялась и чуть не подавилась, но в комнату вбежал Кай… или Лука… или Гим с фотоаппаратом в руках. Он быстро поглядел в окошко в фотоаппарате и блеснул яркой вспышкой.

– Спасибо, ребята, – хихикнул он и убежал с криком: – Парни! Я их сфотографировал! Теперь очередь Уилла!

– Хулиганы, – высказался Себастьян.

– Весёлые мальчишки, – высказалась Джозелин и хихикнула.

Она спокойно доела свой ужин и направилась в спальню, попрощавшись с Себастьяном.

========== Часть 6 ==========

В конце мая Сиэль отправился в Уэльс, оставив Себастьяна следить за Джозелин. Девушка не понимала: если Сиэль больше не живёт в их доме, то Себастьяну нужно платить за работу? Но дворецкий сказал, что за всё ему позже Сиэль сам заплатит. Он продолжал её учить и делал это вполне успешно, так как Джозелин вполне освоила пианино и скрипку, понимала французский, хоть и говорила на нём очень медленно, думала. Зато чтение было вполне беглым.

Клара, Онни и мистер Форвард очень гордились девушкой, а тройняшки просто боготворили.

Сейчас Джоджо напевала строки одного романтического стихотворения о любви и наигрывала придуманную ей музыку. Пальцы так и бегали от клавиши к клавише, а Джозелин, не напрягая голоса, издавала прекрасные звуки, раздающиеся по всему дому. Если бы слуги не были заняты, они обязательно бы пришли послушать пение госпожи, как делали всегда.

Сейчас слушал лишь Себастьян и наслаждался. Её голос был усладой для его ушей. Сладкий, звонкий, манящий. В этот голос можно было влюбиться с первого слова, не видя внешности человека. Джози брала ноты старательно, подбирая каждый нужный звук.

– Нравится? – вдруг прервавшись, спросила Лин, посмотрев на Себастьяна. Она убрала ручки с клавиш и потёрла каждый пальчик от усталости.

– Прекрасно. Твой голос идеален. Просто идеален! – восхитился «учитель», подходя сзади и кладя руки на уставшие плечи девушки. – В кого у тебя такой голос?

– Не знаю. Бабушка говорила, что я в общих чертах похожа на моего дедушку. Хотя я видела его, и он такой некрасивый был. Умер. Его убили. Бабушка убила. Она стукнула его скалкой по голове, когда он бил меня. Потом бабушка и Клара скинули его с лестницы, тем самым ломая половину костей.

– Он бил тебя? За что?

– За то, что я ребёнок его сына, чёрт возьми! Он называл меня дьявольским отродьем. Мама тоже говорила, что со мной бывает что-то адское, поэтому выдумала песенку обо мне. Что я маленький дьяволёнок. Страшную.

– Ты боишься демонов? Ада?

– Нет. Мне кажется, что Земля и есть Ад. Люди демоны, потому что избивают, грабят, насилуют, убивают. А ангелы ничего не делают, потому что воров и убийц мало, но они очищают этот мир от грязи. Они лгут, делая вид, что исполняют чистейшего рода цель. Выполняют своё предназначение. Или… Бога нет. А настоящие демоны наоборот, забирают души по-настоящему грязных людей. Действительно очищают мир. И не обманывают, в отличие от ангелов. Думаю, если бы души моих родителей забрал демон, было бы куда лучше. Так они были бы вместе. Сейчас я не представляю, где они и как им там.

– Значит, ты не боишься демонов?

– Нет. Если бы я знала демона, я бы сейчас попросила его забрать мою душу, потому что я не представляю, как жить без родителей, без бабушки. В конце концов, без любви. Я же знаю, что её во мне не осталось, и я выйду за нелюбимого мужчину, буду жить с ним всю жизнь, и буду рожать детей, одного за другим.

Джози уже плакала, сходя с ума от горя. Себастьян присел рядом с ней, облокачиваясь на рояль.

– Джоджо, не плачь, милая моя. Ты заслуживаешь счастья. Ты его добьёшься, я точно знаю, – успокаивал он, притягивая к своей груди. Джозелин подняла голову и встретилась взглядом с бордовыми глазами своего друга. Нежными, красивыми, хотя обычно Себастьян был неприступен. Сейчас он выказывал все свои чувства.

Себастьян трепетал над девушкой, словно она была самым ценным сокровищем на всём свете.

Джозелин чихнёт, и он вытрет ей нос. Споткнётся, и он отнесёт её в кровать. Он уложит её спать и прикроет одеялом, споёт колыбельную и присмотрит ночью. Закроет окно, когда будет холодно, и откроет, когда станет жарко.

Себастьян очень ценил те дружеские чувства, что испытывала к нему эта девушка, которая сейчас плачет у него в объятьях. Но каждый раз глядя на неё, думал, что такой, как он, не достоин быть даже в метре от такой, как она. Считал, что дружба дворецкого и прекрасной графини невозможна ни в обществе, ни в правилах демона.

Для Джози он был хорошим другом. Ей было плевать на социальный статус Себастьяна. Он был хорошим, в её понимании. Он был ей дорог.

В тот день Джозелин пришло письмо от тёти Аннеты. Оно не было подписано, но имя «Joselyn» её почерком всегда выглядело чудовищно кривым. Так уж относилась Аннета к «дорогой» племяннице.

– Она вызывает меня в суд с документами. Снова требует их предъявить. Я не понимаю, сколько можно.

– Это последний суд? – спросил Себастьян.

– Да. Последний. Надеюсь, что её остановят. Всё-таки даже её дочка уже извинялась передо мной. Хотя сама та ещё стерва. Убила бы её!

– Я могу сделать это для тебя, – сказал он. – Только попроси, и ни одной проблемы у тебя не будет.

– Ради меня убить сможешь?

– Да. И даже не моргну.

Джоджо расцепила руки Себастьяна, подскочила с места и отошла от него на два метра.

– Отстань! Ты не поймёшь меня всё равно. Ты не убьёшь, не лги! И ты не сможешь разобраться с такими серьёзными проблемами! – завизжала девушка. – Они могут на этот раз выдвинуть действительно серьёзный аргумент! Например, то, что я несовершеннолетняя и не могу управлять своим наследством. А сами попытаются взять опекунство надо мной, чтобы потом убить или отослать в какую-нибудь дыру. Или загнобят до смерти!

– Я им не позволю! Для тебя я готов на всё, только дай мне шанс, позволь мне сделать это всё.

– Себастьян. Брось. Ты не поможешь, прости. У тебя не выйдет, это личное дело.

– Тогда я поеду с тобой. Прошу…

– Хорошо. Поддержишь.

– Так, когда?

– Завтра. В два дня. Нужно всё приготовить. Сегодня не будем с фехтованием, хорошо?

– Как скажешь. Тем более, у тебя прекрасно получается.

– А то. Моя бабушка была из семьи рыцарей Её Величества Королевы Виктории I. Это наследственное.

– Да. Займёмся этим позже, котёнок. Сегодня приготовься морально, принести тёплого подслащённого молока?

– Да, спасибо, Себастьян. Ты так меня понимаешь. Я буду у себя.

Дворецкий кивнул и ушёл на кухню. А Джоджо направилась в комнату, уже представляя худшие обстоятельства и финал суда. Она искала любые причины того, чтобы её дом отобрали, и она больше никогда не увидит никого из её семьи.

Страх поглотил девушку целиком, поэтому Джози не могла уснуть ночью. Даже Себастьян, который принёс ей котёнка, не смог ничего сделать. Хотя пел ей колыбельную и читал детскую сказку. Не помогло.

Поэтому утром Джоджо была вялая и уставшая. Хотя на суде она собралась и спокойно спорила с Аннетой. Как она и предполагала, тётушка выставила в аргументах то, что Джозелин несовершеннолетняя. Но суд решил, что это не так важно, потому что компанией пока управляет её слуга, а её образование поднимается. Поэтому Джозелин вполне может владеть своим наследством без помощи остальных.

Лин ликовала. Все её страхи улетучились, поэтому к выходной двери девушка прыгала. А Аннете всучили штраф за постоянное вмешательство в жизнь девушки и суда.

Она вышла из зала, и её тут же припечатали к двери, которая захлопнулась у Себастьяна перед носом. За шкирку её держала Аннета со злобным выражением лица.

– Ты чёртова воровка! – воскликнула она и стукнула Джоджо головой об дверь.

За её спиной стояла её дочь Бонни, и зять Джейкоб Джейк. Они даже не помогали, а просто старались молчать, не вмешиваться.

– Знай, я убью тебя, но верну мамин дом! – выдохнула в лицо Аннета.

– Да? Посмотрим, как ты это сделаешь!

За спиной Джозелин дверь с силой открылась, и широкая деревянная ручка ударила её в спину. Аннета полетела вперёд на детей, которые вместо того, чтобы поймать, убежали от неё. Аннета упала, а Джозелин поймали сильные руки и притянули к сильной груди. Она дрожала от страха, неуверенности и угроз.

– Ты в порядке? – спросил Себастьян на ухо, поглаживая рукой спину.

– Нормально. Ты прилично вдарил по спине… – всхлипнула Джоджо, стараясь стоять, хотя ноги подкашивались.

– Прости. Я сделаю дома массаж. Болеть не будет, обещаю.

Джо кивнула и посмотрела на «тётушку», которая пыталась встать, а Джейкоб и Бонни смотрели на неё.

– Джейк Джейк, помоги ей! – взывая к мукам его совести, сказала Джо. – Пошли, Себастьян.

Мужчина подхватил девушку на руки и со спокойным лицом пошёл на улицу к машине, где их ждал Виктор.

– Что случилось? – спросил водитель.

– Я случайно ударил её дверью, – пояснил Себастьян. – Поедем быстрее.

– Я купил шоколадку, Джоджо, будешь вместо обеда?

– Да, давай. Люблю сладкое.

Шоколадка была от её компании. «Фантом» было написано на упаковке. Себастьян аккуратно посадил девушку в машину и сел рядом, но сильно удивился, когда Лин легла ему на колени и закрыла глаза, жуя шоколадку.

– Спать будешь?

– Угу, сейчас что-то захотелось.

– Пожалуйста, если тебе удобно.

Девушка дремала уже через десять минут, и ей не мешала качка или частые остановки, плохая дорога при выезде из Лондона. Она спала крепко и не чувствовала, как Себастьян старательно массирует пальцами её спину, зная, что дома больно уже не будет. Возможно, вырастет небольшой синяк, но и он пройдёт через пару дней, потому что… гены.

Джозелин снились те слова, что сказала Аннета: «Знай, я убью тебя! Чёртова воровка!»

Угроза жизни нависала над ней, что вызывало сильные конвульсии. Джо крутилась во сне, сжимая кулаки до крови в ладонях.

– А-а-а! – крикнула девушка и распахнула глаза. Себастьян смотрел на неё с волнением и гладил по голове, вытирая со лба пот. – Приехали? – спросила Джоджо.

– Ещё минут двадцать ехать. Мы чуть не застряли в луже грязи. Поэтому так долго. Скоро ты будешь дома…

– Ага.

– Кошмар приснился? – поинтересовался парень, подкладывая под голову Джози левую руку.

– Не совсем, – неуверенно шепнула девушка. – Но можно и так сказать.

– Не беспокойся, это всего лишь сон. Сны не сбываются, – успокаивал Себастьян.

– Я надеюсь. – Девушка потянулась. – Чёрт возьми! Так не хочется вставать. Тепло…

– Не вставай. У тебя есть ещё двадцать минут наслаждаться теплом. Я отнесу тебя в кровать. Не беспокойся.

Джо кивнула и взяла в ладони правую руку Себастьяна, которая до этого покоилась на её животе. Перед ней предстала белая рука с молодой кожей. Пальцы были идеально ровными, подушечки чуть покраснели, а тыльная сторона ладони расписана тонкими капиллярами, почти невидимыми. А ногти были… чёрными, но в идеальной форме.

– Ты знал, что у тебя чёрные матовые ногти? – глупо спросила Джозелин, поглядев на лицо Себастьяна.

– Ох, прости. Я и забыл, что снял перчатку, – проговорил Себастьян. И снова надел её.

– Да нет. Смотрится просто прекрасно!

Джози снова схватила руку парня и стянула перчатку… зубами и принялась разглядывать руку Себастьяна.

– Белая мягкая кожа, ровные длинные пальцы музыканта и идеальные чёрные ногти. Это так необычно. Так по-особенному. Мне так нравится, – шептала она. – Мне бы такие ногти. Но мои руки не столь идеальны.

– Твои ручки очень хороши. Просто маленькие. Раза в два меньше моих. Пальцы тонкие, длинные. Ты просто маленькая! У тебя ножка, как моя рука.

– Ты просто идеальный, Себастьян, – шепнула девушка, покраснев.

– Не говори так! Есть вещи, которых я очень стыжусь, которые и я не могу никому сказать и показать!

– Даже мне?

– Тебе в особенности. Ты слишком светлая и чистая, в сравнении с остальными людьми. Со мной тем более. Такого ты не должна знать.

– Я понимаю, у всех есть свои секреты.

– Даже у тебя?

– Естественно!

– Ну-ну…

Машина остановилась, и Виктор крикнул:

– Приехали, Джо, Себастьян!

Себастьян открыл дверь и вышел, положив голову Джоджо на сиденье. Девушка вытянула за ним руки, подняв голову.

– Меня забыл, – крикнула она, и как маленькая, сжимала и разжимала кулачки.

– Ах да.

Дворецкий за руки вытянул Джози из машины и удобно разместил у себя на руках, позволяя девушке положить голову на плечо. Дома он положил её в кровать и пошёл на кухню, за чаем. Пока его не было, девушка сменила костюм на ночную рубашку и легла под одеяло.

Она пила чай вместе с Себастьяном и болтала о том, что её спина не болит. Хотя он обещал массаж. Спор закончился проигрышем дворецкого. И, прошептав что-то о том, что с девушками спорить бесполезно, Себастьян сделал девушке расслабляющий массаж, от которого она быстро уснула и проспала до ужина.

А на ужине Себастьян «обрадовал» её новостью о том, что уедет на пару дней по приказу Сиэля.

– Когда? – заикаясь, спросила девушка.

– Завтра вечером. Поезд в полночь, я звонил на вокзал. Послезавтра я должен быть у господина. Но я вернусь сюда дня через два.

– Хорошо.

Весь остальной вечер Себастьяна не было. Он появился лишь, когда Джозелин «прогуливалась» по библиотеке в поисках Шекспира. Искала «Гамлета».

– Эдгар По, Шарлотта Бронте, Роберт Бёрнс, Роберт Грин, Кристофер Марло, Мэри Шелли, Вальтер Скотт, Чарльз Диккенс, Дэвид Копперфильд, Вильям Моррис, Оскар Уайльд. Всё не то. Ну, где Шекспир? – спросила сама себя Джози, стукнув кулачком по книге.

– Вот, – рука с чёрными ногтями протянула ей «Отелло».

«Молилась ли ты на ночь, Дездемона?..» – думала Джо.

– Или ты хотела «Ромео и Джульетту»? Снова…

«Ромео, почему же ты Ромео?..» – снова подумала она, а потом озвучила:

– На этот раз «Гамлета». «Быть или не быть…» Понимаешь?

– Конечно.

Себастьян порыскал рукой где-то наверху, не отводя взгляда от Джози, и предоставил ей «Гамлета».

– Спасибо! – девушка прижала книгу к сердцу.

– Не за что. Надеюсь, за два дня с тобой ничего не случится, да, Джоджо?

– Я тоже на это надеюсь. Но срыв графика сна мне обеспечен, потому что я завтра ночью спать не буду. Тебя Виктор повезёт?

– Нет, я сам.

– Сам? До вокзала?

– Да, – не замечая никакой странности, ответил Себастьян и кивнул. – А ты спи. Нечего тебе впустую глядеть на то, как уезжает обычный дворецкий.

– Ты мой друг! – громко крикнула девушка. – Друг, ясно?!

– Яснее некуда. Спасибо…

Себастьян обнял девушку и поцеловал в лоб, обдувая кожу горячим дыханием. Девушка нервно сглотнула и закрыла глаза, но Себастьян отстранился.

Следующей ночью Джозелин не спала. Она сидела на перилах балкона и всматривалась в темноту, тщетно стараясь увидеть Себастьяна или хотя бы его средство передвижения. Но ничего. Темно, хуже некуда. И луны нет, словно именно в эту ночь её заколдовали скрыться.

В полночь девушка зашла в комнату и легла в кровать, настраивая себя на чудовищные два дня.

Когда она уже захотела уснуть, у двери послышался скрип.

– Себастьян? – спросила Джоджо в темноту.

– Нет! – ответил скрипучий голос. К губам девушки приложили платок, отдающий резким ядовитым запахом. Джозелин попыталась сделать глубокий вдох, но это лишь ухудшило ситуацию. Глаза закрылись, тело обмякло, а темнота стала ещё чернее.

Девушка очнулась в каком-то старом сером помещении, точнее, комнате с большой стальной дверью, над которой красными буквами было написано: «EXIT». Бетонные стены отсырели и кое-где покрылись плесенью, с потолков невыносимо капало, а единственное окно было неаккуратно заколочено кучей досок, таких же отсыревших. Воняло рыбой и гнилью. Джозелин, в горле которой было сильное жжение, а в глазах плыло, сильно тошнило от этого запаха. Гниль, рыба, да ещё и облезлая крыса с кровью и мясом на усах выглядывала из дырки в углу.

– Эй, кто-нибудь! – охрипшим голосом позвала Джозелин и тут же услышала шаги с той стороны двери. – Помогите! – повторила она и дёрнулась вперёд, но руки были верёвками и цепями привязаны к стене. Ноги, поджатые под девушку, сильно онемели и ничего не чувствовали.