Текст книги "Души демонов (СИ)"

Автор книги: Joseline

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 50 страниц)

– Поздравляю его. И кто его суженная.

– Баронесса Крауц, – улыбнулась Лаванда.

– Бывшая баронесса Крауц, – исправила Линда. – Сейчас графиня Симпсон. Такая миленькая, только застенчивая. На улицу почти не выходит и шепчет, шепчет…

– Да. Что с ней такое? Нам не понять.

Обе девушки пожали плечами. Джозелин с сомнением кивнула и посмотрела на женщину, которая аккуратно составляла букет из разного цвета роз. Букет был почти готов, красивый, большой. Джо позавидовала, но букет ей не нужен. Хотя цветы красивые…

– Ваш букет! – гордо проговорила женщина и с улыбкой протянула цветы Лаванде.

– Спасибо большое. – Девушка протянула деньги и понюхала одну из роз. – Джозелин, ты ещё не всё?

Девушка помотала головой.

– Тогда, может, встретимся ещё, погуляем, поболтаем. Ну, мы пошли. Пока!

– Пока! – сказала вторая и помахала ручкой. И обе они стали уходить.

Лин недолго смотрела, как они уходят, и в уме критиковала их внешность.

– Ваши близкие подруги? – вдруг мягко спросила женщина за прилавком. У неё был мягкий голос, похожий на голос мамы девушки – Сьюзен.

– Нет, знакомые.

– Очень милые девушки, но банальные. Разговоры у них слишком гордые.

– Да, сплетницы. Но это почему-то приветствуется обществом, – проговорила Джо и посмотрела на женщину. Та приветливо улыбалась и кивала. В руке у неё была красная роза и ножик, которым она только что удалила шипы. Роза была короткая, будто её готовили для пиджака.

– А вы милая, – похвалила продавщица и поманила девушку наклониться. Джозелин послушалась. Женщина аккуратно вставила розу ей за ушко, всё также улыбаясь. – Вы иная, не как все. Радуйтесь. Вы как эта алая роза: страстная, красивая, но спокойная и привлекательная.

– Спасибо, – покраснев, шепнула Лин и хихикнула.

– А теперь пройдите вдоль прилавков ещё трёх человек и наткнётесь на Дика. Он продаёт прекрасные яблоки, вкусные очень и хрустящие. К нему все приходят. Джозелин, три прилавка всего. Влево.

– А откуда вы знаете моё имя?

– Я помню твою маму, папу помню. И тебя маленькой тоже. Мы редко встречались…

– Ой. Хорошо. Спасибо. Сколько я должна за розу?

– Подарок.

Джо кивнула и пошла влево. До прилавка с яблочками были как раз картошка для Виктора, зелень для Виктора, украшения ручной работы. И вот яблочки, которые разбирались очень быстро. Молодой человек бегал туда-сюда и продавал по килограмму яблок пяти людям сразу. Лин встала в сторону, чтобы не мешать, но Дик всё-таки обратил на неё внимание.

– Что-то хотите, миледи.

– Конечно. Мне два килограмма.

– Конечно, выберу для вас лучшие.

Джозелин это польстило, она вновь покраснела и стала следить за руками паренька. Действительно, выбирал самые лучшие яблочки и клал их в плетёную корзинку.

– Попробовать хотите? – спросил он, протягивая блестящее яблоко.

– Да, спасибо.

Лин взяла яблочко и вздохнула его запах. Сладкий запах домашних яблок, которые только недавно сняли с дерева. И тут перед её глазами в толпе показались две знакомые фигуры – граф и господин дворецкий. При свете дня они выглядели иначе. Джо только что заметила, что у графа один глаз закрыт чёрной повязкой, а второй синий, как море. А господин дворецкий был очень приятным на внешность, особенно сейчас, когда не улыбался так нахально, как тогда. У них в руках ничего не было – и зачем пришли на рынок?

Джозелин снова посмотрела на Дика и увидела, что корзинка заполнена наполовину.

– А давайте полную, – проговорила девушка, улыбнувшись.

– О, конечно! – воскликнул паренёк и с широкой улыбкой продолжил своё дело. Джозелин пошла вдоль прилавка, глядя на руки Дика, приложила яблоко к губам и хотела попробовать, но столкнулась плечом с тем, кого только что видела.

Она подняла голову и посмотрела в глаза Себастьяна, тёмно-бордовые, очень странные, но с чарующим блеском.

– Здравствуйте, – сказал он. – Извините, не рассчитал шаг.

– Приветствую! – воскликнула девушка неожиданно для себя звонким и бодрым голосом.

– Добрый день, – спокойно сказал граф, стоящий немного позади дворецкого.

– Как ваше здоровье? – мило спросила Джозелин, немного наклоняясь к мальчику, чтобы посмотреть ему в глаз. Его голова была наклонена, заглянуть в его глаз было сложно.

– Замечательно, как всегда. А у вас?

– Нормально. – Лин пожала плечами. Почему-то в присутствии этих людей, возникала нервная дрожь. Девушка стала нервно подкидывать яблоко и даже не смотрела, на какую высоту. – А как ваш дворецкий? – Джозелин перевела взгляд на мужчину, но взгляд уткнулся в плечо. На этот раз господин дворецкий был во фраке-ласточке, белой рубашке с тёмными полосками и розой. Джо смутилась, вспомнив, что такая же роза в её волосах.

– Если вас так интересует, то всё хорошо, – прошептал над ухом голос дворецкого. Он врывался в сознание чарующими звуками. Глаза Джозелин, обычно с грустью прикрытые, распахнулись, а рот медленно раскрылся. Горячий воздух изо рта мужчины щекотал её кожу, вызывая мурашки по всему телу.

Плечи девушки вздрогнули, а рука дёрнулась, подкинув яблоко с невероятной силой. Оно улетело неожиданно высоко и намеревалось упасть на голову Сиэля. Себастьян тут же протянул руку. Но Джозелин, как и всегда, не соглашаясь с превосходством над собой, с милым «Спасибо!» поставила только что полученную корзинку ему на руку и сама поймала своё яблоко.

– Ха! – крикнула она, резко положив яблоко в корзину. Она схватила её за ручку и, развернувшись и помахав собеседникам, направилась обратно к выходу из рынка к машине.

Джозелин его сделала. Она оказалась хитрее и проворнее. От удовольствия от проделанного фокуса Лин чуть ли не прыгала…

Виктор уже был у машины и ждал девушку.

– Всё погружено. Пойдём обедать? – с надеждой поинтересовался мужчина. Он ослепительно улыбнулся.

– Да, пошли. Я знаю одну закусочную, в ней мы с папой сидели частенько.

Виктор предложил девушке руку, и та с удовольствием подхватила её. Они с весёлыми улыбками прошлись до маленькой, но популярной закусочной. В ней были заняты почти все столики, за одним из которых были и Линда с Лавандой. Ох, боже.

– Эй, Лин! – помахали девушки. Виктор отошёл к барной стойке и сел там.

А Джозелин снова присоединилась к девушкам. Тут же пошли разговоры по поводу её внешности. Они осуждали её растрёпанные волосы и штаны, отсутствие косметики и резкие движения. Хвалили только её хрупкое девичье телосложение.

– Джозелин, тебе пора перестать носить штаны, – советовала одна.

– И начни краситься нормально, – говорила другая.

И тут за соседний столик сели Сиэль и Себастьян. Джозелин покраснела от того, что её критикуют на глазах у мужчин. Ей было очень стыдно, она сжималась под каждым словом и кусала губы до боли.

– Надевай яркие платья: красные, синие, голубые…

– И вообще! Что это за имя такое? Джозелин… Родители хотели мальчика, а вышла ты?

Джо закусила нижнюю губу ещё раз и от стыда прикрыла глаза. Её руки сжались в кулаки, а ногти больно вошли в ладони.

Себастьян слышал всё достаточно отчётливо, и его возмутило такое поведение двух писклявых блондинок. Имя… имя-то чем не нравится?

– А по-моему, очень красивое имя, – вслух сказал он, заставив повернуть головы и Линду, и Лаванду, и даже Джозелин, которая покраснела, как помидор.

– Правда? Тогда, может, присядете сюда, и мы обсудим, чего ей не хватает, – предложила Линда.

Себастьян послушался, а Сиэль Фантомхайв был где-то в параллельной вселенной и ничего не слушал. Его голову заняли раздумья, рассуждения и противоречия совсем в других делах.

– Так, посмотрите на неё! – пальцем указала Линда и посмотрела на Себастьяна влюблённым взглядом. Лаванда повторила действие и закусила губку, думая, что это соблазнительно подействует. Мужчина осмотрел Джозелин и заострил внимание на её губах и глазах. Уголки губ расслаблены и опущены, а веки полузакрыты. Создавалось ощущение, что девушке очень грустно. – Господин Михаэлис, она больше похожа на мальчика, чем на девочку, лицо бледное, губ почти не видно, волосы торчком, взгляд грустный. Так она никогда не выйдет замуж!

Себастьян снова посмотрел на Лин. Да, волосы спутаны, но это напоминает утреннюю свежесть, зелёные глаза, хоть и были грустными, но светились чем-то невообразимо прекрасным и добрым. Густые ресницы то и дело хлопали по щекам, которые покрылись румянцем. Губы покраснели от постоянных закусываний. Дворецкому хотелось увидеть на них улыбку, которая была ещё у палатки с яблоками.

– Намного красивее, чем вы. – Мужчина перевёл взгляд на Линду. – Вы чересчур накрашены, поэтому похожи на старух, пытающихся сохранить молодость.

На лицах Линды и Лаванды вместо влюблённого выражения появилось изумление, отвращение и ненависть то ли к дворецкому, то ли к себе. Себастьян победно улыбнулся.

– Да вы знаете, кто вы?! – взвизгнула Линда, стукнув по столу.

– Я? Я всего лишь дворецкий…

Линда снова завизжала, а Лаванда начала рыдать, смазывая слезами тонну пудры. Её цвет кожи оказался немного светлее.

– Нас ещё никогда так не оскорбляли! – зарычала Линда, схватила Лаванду за руку и со словами «Хватит плакать, дура!» выбежала из закусочной.

Виктор смеялся, кушая свои блины. И Себастьян тоже расхохотался, провожая девушек взглядом. А Джозелин просияла.

– Спасибо, – вежливо шепнула она, улыбнувшись. Себастьян этого и ожидал.

– Не за что…

– Вы хоть другие слова знаете? – вдруг спросил Сиэль вялым скучающим голосом. – «Спасибо». – Он посмотрел на Джозелин. – И «не за что». – Взгляд на Себастьяна.

Лин попыталась проигнорировать эти слова и перевела тему, дружелюбно спросив:

– Где вы остановились?

– В отеле, – сообщил Себастьян. – Том самом, который…

– Но, – перебил Сиэль, поглядев на Себастьяна с укором. – Нам нужен новый дом. Не в Лондоне. Не далеко от него, но и не близко. Не подскажете, у кого можно погостить, если вы знаете?

– Конечно, знаю! – улыбнулась графиня. – У меня.

– У вас? – удивились оба. – Вы разве не в Лондоне живёте?

– В Лондоне тоже есть дом. Я графиня, у меня несколько домов. Но за городом жить проще, далеко от этой суеты и надоедливых знакомых.

– Согласен. А где вы живёте?

– Вам что, показать? – растерялась Джозелин. – Мой водитель Виктор может вас перевести туда, только скажите время. Если согласны, конечно. У меня поместье в три этажа, много гостевых комнат, есть прислуга: горничная, смотритель, повар, три садовника. Водитель, кстати, сидит за барной стойкой. Его зовут Виктор.

Граф и дворецкий обернулись и посмотрели на Виктора, болтающего с девушкой за барной стойкой. Ему нужна жена. Виктору уже 28 лет, поэтому жену он ищет повсюду. Пока не получается, хотя обаянием водитель не обделён.

– Я согласен, – твёрдо сказал Сиэль. – Лучше жить с кем-то из знакомых, хоть и новых, чем с совсем незнакомыми, запрещающими перемещаться по дому. Вы, надеюсь, не запретите?

– Нет, конечно. Что за бредни? – воскликнула Джо. – Живите, как у себя. Мне одной скучно. Будете у меня в гостях.

– Вы имеете в виду, что платить не нужно?

– Да. Так и есть.

– Нет уж. Если вам так не нужны деньги, то пускай вам служит мой дворецкий, – предложил граф, поглядев на Себастьяна. Тот лишь одобрительно кивнул. – Вы непротив?

Девушка помотала головой, улыбнувшись и посмотрев на Себастьяна. Мужчина смотрел на неё внимательно, словно изучая её лицо. Запоминал, что ли?

– Я непротив. Жду письма от вас, пришлю Виктора.

– Как я узнаю ваш адрес, чтобы послать письмо?

– Попросите своего дворецкого, – хохотнула Джозелин, вставая и снимая пиджак со стула. Себастьян в изумлении поднял брови и скривил губы. Его бордовые глаза злобно сверкнули. Девушка покраснела.

Девушка достала из кармана маленькую визитку и положила на стол вместе с деньгами за обед. Виктор тоже встал и вышел.

– До свиданья, – улыбнулась девушка, поправляя белую рубашку. – Буду ждать письма.

У самой двери, когда она обернулась, чтобы помахать, встретилась глазами с дворецким. Его взгляд был не самым дружелюбным. Лин лишь улыбнулась ему, успокаивающе… Себя саму успокаивала, надеясь, что вражды между ними не будет. И вышла на крыльцо…

И вдруг услышала истерический крик Сиэля.

– Она тебя снова сделала!

Джозелин не удержала смеха. Она облокотилась на колонну и стала смотреть на дорогу, у которой стояла их машина. Но внимание Джо было на разговоре Сиэля и Себастьяна.

– Не допускай больше этого!

– Да, мой лорд.

И тут же послышались шаги в сторону двери. Джозелин в панике выхватила у незнакомого мужчины рядом сигарету и спички.

– Спасибо, – шепнула она, одарив его милейшей из своих улыбок.

– Да не за что…

Лин закурила и, закрыв глаза, смачно втянула дым. Тут же её тело расслабилось, а вокруг встал запах сигарет.

– Значит, курите? – поинтересовался голос Себастьяна за спиной. Он был очень близко и воздух из его рта щекотал ушко.

Джозелин ахнула и повернулась к нему, чуть не столкнувшись с его грудью, она сделала шаг назад и чуть не упала со ступеньки. Дворецкий удержал её в своих руках и прижал к себе.

– Аккуратнее, я же говорил.

– Так, с прошлого раза я и не спотыкалась.

Мужчина поставил её на ровное место и сам опёрся спиной на колонну с вопросительным взглядом.

– Так что? Сигарета…

– Да. Бывает, курю. Не всегда. Когда тяжёлый день… – пояснила Джозелин, снова поднеся сигарету к губам.

– У вас тяжёлый день? – Себастьян подошёл к ней вплотную и с улыбкой посмотрел вниз на девушку. Глаза его блестели, а в красно-карей радужке плясали бесенята.

– Достаточно лёгкий. Но всё же мне…

Джо заткнулась, когда рука в перчатке появилась перед её носом и выхватила сигарету из губ. Девушка даже не успела сообразить. Когда она первый раз моргнула, дворецкий уже стоял на шаг от неё и отряхивал руки.

– Чего? – всё, что смогла Лин произнести.

– Когда я буду вам служить, стану следить за тем, чтобы вы не пили и не курили. Ваша жизнь превыше всего.

– Понятно… до свиданья.

– Увидимся, – улыбнулся Себастьян, а потом добавил: – моя леди.

– Да. Конечно. Увидимся.

Дворецкий поклонился, приложив ладонь к груди, и его волосы упали вперёд. Когда он поднялся, девушка заправила одну из прядей ему за ухо и с улыбкой убежала к машине. Домой они приехали через полтора часа.

Джозелин тут же предупредила о скором приезде гостей и попросила подобрать лучшие комнаты. Комната Сиэля была на третьем этаже – этаже для гостей и членов семьи. Комната Себастьяна была на втором этаже – этаже для слуг. Но комнаты слуг мало чем отличались от комнат господ. Разве что там не было камина, но кровати такие же мягкие, есть балконы, а постельное бельё нежное. Правда, все комнаты были белыми, а кровати чуть меньше, чем двуспальные.

Обе комнаты были убраны и приведены в идеальное состояние.

Около одиннадцати Джозелин, усталая, плюхнулась на кровать и уснула. Но шорох занавесок заставил её открыть глазки. Джо проморгалась и потёрла глаз, вторым глядя на занавески. Рядом с дверью на балкон среди белых полупрозрачных занавесок стоял дворецкий и бесчувственным взглядом смотрел на девушку. Его волосы немного сдувал ветер, мужчина был похож на статую.

– Себастьян? – подала голос девушка, немного писклявый ото сна.

– Извините, что побеспокоил вас, моя леди. Продолжайте спать.

– Нетушки. Что вы тут делаете?

Себастьян подошёл к ней и сел на кровать. Он положил на ночной столик письмо и потом надавил на плечо девушки и положил её на подушки. Джозелин расслабилась на кровати, но всё ещё смотрела Себастьяну в глаза. Он хорошо был виден в свете свечи.

– Я, по вашему приказу, принёс письмо от моего господина. Прочтёте завтра утром, только не забудьте. А сейчас… засыпайте. Вашему юному организму требуется сон, а вашей красоте – отдых.

Холодная рука Себастьяна коснулась щеки Джозелин и провела по ней до шеи, потом по плечу, поднялась. И большой палец погладил по губам, налившимся кровью.

– Увидимся завтра вечером, госпожа. Я буду ждать с нетерпением.

– Хорошо, – пискнула Лин, облизывая губы.

– До свиданья…

– Да.

Себастьян встал и склонился над Джозелин. Его мягкие губы коснулись её лба, и Джо с удивлением ахнула. Но этот поцелуйчик так расслабил её, глаза стали закрываться, но девушка успела увидеть, как Себастьян подошёл к двери балкона и скрылся за занавесками.

Сон Джозелин был не из лучших. Ей снились воспоминания из жизни. Она вспомнила мальчика, который ей понравился. Джо тогда думала, что это любовь. Вспомнила, как этот мальчик единственный раз поцеловал её в щёку. Она вспомнила своего отца, который умер пять лет назад. Он работал в полиции и умер от выстрела в живот, похороны оплатило государство. Вспомнила свою работу, на которой её научили курить и пить. Вспомнила ту нехватку денег, которая преследовала их семью на протяжении трёх лет. Были и образы того, как мама срезала ей волосы и плакала, а Джозелин крепко стояла и с уже постоянной грустью в глазах смотрела на маму в зеркало. Помнит мистера Симонса – поставщика часов в маминой лавочке. Помнит, как они лежали в постели, и это было противное чувство. Мама занималась этим за часы! А потом умерла и она…

Джозелин жила у булочницы несколько дней, пока не пришли люди и не сказали, что её отправят к бабушке Элизабет, которая оказалась очень милой и доброй, любила девочку всей душой, бабушка, которая оставила Джозелин наследство и отдала ей всё. Хоть кто-то и не верит, что это правда.

Джо плакала, её жизнь невероятно трудна, а теперь она одна. А у Клары и слуг свои заботы.

Себастьян вернулся в отель под утро, и хозяин тут же спросил его с упрёком в глазах:

– Что так долго?

– Она проснулась, когда услышала меня, – объяснился дворецкий. – А когда уснула, долго плакала во сне и немного кричала.

– И пусть бы себе плакала. Это её проблемы. Ты мне нужен был! – воскликнул Сиэль.

Себастьян мягко улыбнулся и немного приклонился, положив ладонь на то место, где трепетно и мелко билось сердце.

– Чем могу служить, мой лорд?

========== Часть 3 ==========

Уже вечером граф Фантомхайв и его дворецкий подъехали к особняку. Они задавали вопросы Виктору, и тот охотно на них отвечал. От водителя они узнали, что Джозелин наследница огромного состояния и со слугами приветлива и обходительна.

Выходя из машины, Себастьян посмотрел на дом и громко ахнул. Это тот дом… Тот самый дом. У Сиэля реакция была такой же: нескрываемое удивление, отпечатанное на лице.

– Чёрт возьми! – вырвалось у графа.

– Не ругайтесь так, господин, это всего лишь ваш дом, – спокойно ответил Себастьян, глядя на поместье. Мало что изменилось: всё тот же сад с розами разных цветов, пруд, который стал ещё больше. Изменилась лишь подъездная дорожка, теперь покрытая асфальтом и ведущая в гараж, а не в конюшню.

– Почему? – вырвалось у графа, но Виктор, взяв вещи и отдав часть из них Себастьяну, пригласил их в дом. И вопрос Сиэля остался без ответа…

Их усадили в гостиной, которая совсем не изменилась, лишь обои стали новее, и картин на стенах стало больше. На одной из них была Джозелин со своей бабушкой, лицо которой показалось очень знакомым. В их лицах почти не было сходства, только зелёные глаза и вьющиеся волосы.

– О, эта картина списана с фотографии. Госпожа Элизабет не позировала, потому что умерла год назад, – пояснил смотритель, встречающий гостей. – А Джозелин позировала, всё-таки во время съёмки фотографии, ей было пятнадцать.

– А разве есть разница в возрастах? – спросил Сиэль, поднимая глаз на мистера Форварда. – Почему нельзя было сделать копию фотографии.

Смотритель ухмыльнулся.

– Дело в том, что в пятнадцать лет волосы юной госпожи были намного короче теперешних. Ей это не нравилось. А также она предпочитала видеть свою бабушку, находящуюся рядом с ней и после смерти. Когда она смотрит на эту картину, создаётся ощущение, что бабушка рядом с ней, оберегает и хранит. У Джозелин никого не осталось из родных, даже дальних родственников из других городов.

– А где она сама? – поинтересовался Себастьян, глядя на второй этаж.

– Пять минут назад проверяла вашу комнату, будет ли вам удобно…

– Мне?

– Да. Вы же дворецкий, я так понял.

– Да, Себастьян Михаэлис, – представился мужчина, не переставая смотреть на второй этаж. Именно там он чувствовал приятный, незабываемый запах.

– Вы сказали, пять минут назад? – вдруг вставил граф, резко взглянув глазом на мистера Форварда. Тот немного растерялся.

– Да, параллельно она помогает повару с готовкой ужина. Десерт готовит сама.

– Сама? – воскликнули оба гостя.

– Сама, господа. Ужин будет через сорок минут, сейчас я провожу вас в ваши комнаты. – Мистер Форвард указал рукой на лестницу. – Прошу, господа.

Они прошли по второму этажу, и Себастьян зашёл в свою новую комнату. Он сильно удивился, оглядев её.

– Да, комнаты слуг серьёзно изменились. Я, вообще, туда попал?

Комната была полностью белая. Белые стены, белые двери, покрашенная белым двуспальная кровать из дерева, белое постельное бельё, белый ночной столик, лампа, занавески у двери в балкон, крутящийся стул и небольшой стол, белый палас, шкаф, комод. В ванной были белые полотенца и белая плитка на стенах и полу, белый коврик у ванной и белая рама у зеркала. На стенах висели чёрно-белые фотографии в серых рамах, изображающие красоты природы.

– Вот так и комната для обычного дворецкого…

Комната Сиэля была действительно шикарная. Огромная кровать с голубым пологом, голубые стены с белыми деревянными вставками по углам. Два ночных столика по бокам от кровати с ножками-лапками. Небольшая софа у края кровати, чтобы можно было смотреть на огонь в резном камине, два низких кресла рядом с софой. Помимо зеркала над комодом из вишни, было ещё два на дверцах шкафа. В комнате стояла печатная машинка на небольшом столе, рядом с которым стоял удобный мягкий стул.

Комнаты стали богаче и шикарнее, чем были раньше.

Сиэль осматривал свою комнату и одобряюще кивал. Ему всё нравилось. Себастьян пришёл к нему за пятнадцать минут до ужина и переодел в домашний костюм, состоящий из шорт и пиджака. Также Себастьян разложил вещи господина по ящикам.

– Господин, время ужина. Нам пора спускаться, – предупредил дворецкий, вздохнув достаточно глубоко.

Сразу его сознание прошиб сладкий желанный запах души, которая была в этой комнате совсем недавно.

– Необычная девушка, да? – хмуро спросил граф, также глубоко вдыхая.

– Пожалуй, необычная, – подтвердил дворецкий, открывая господину дверь. Дом был им давно знаком, но столовая изменилась необыкновенно. Стены стали бледно-розовыми, в центре стоял огромный стол, по углам стояли горшки с невысокими деревьями, аккуратно постриженными, люстра стала раза в два больше и с десятками ярких лампочек.

Сиэль сел во главе стола, а Себастьян приземлился рядом, глядя на другой конец стола, где со скучающим и немного болезненным видом сидела хозяйка дома, опрокинув голову на ладонь. Она из-под полуопущенных ресниц смотрела в центр стола, где кроме скатерти не было ничего. Она не проявила никаких чувств, когда рядом с ней села горничная с заботливым выражением лица. Серые глаза горничной постоянно осматривали Джозелин, а руки так и намеревались погладить её по голове.

– Нездоровится, малышка? – мягким тембром спросила женщина, положив свою ладонь на тонкие пальчики графини.

– Да, плохо спала ночью, устала с ужином, ещё эта жара. Поскорей бы спать…

– Не надо так нагружать себя, моя дорогая. У тебя слишком хрупкий организм для того, чтобы носиться по дому.

– Не будем об этом, Клара. У меня вполне стойкий организм, просто ночь выдалась неудачной, – шепнула Лин и подняла глаза на Себастьяна, который слушал их диалог со спокойным выражением лица.

Через минуту три мальчика-близнеца с торчащими волосами и неизменными улыбками на лицах принесли подносы с первым, разлили вино, сок и воду по бокалам и сами сели на свои места. Последним пришёл повар со вторым и десертом.

Занятые слугами, ни один стул не пустовал.

– За наших новых гостей, – немного оживившись, подняла бокал хозяйка дома, посмотрев на Сиэля.

Все улыбнулись и чокнулись бокалами. И глотнув, Сиэль понял, что у него в бокале вишнёвый сок. Джозелин улыбнулась и, сделав маленький глоток, поставила бокал на место.

– Приятного аппетита.

Послышались стуки ложек, потом ножей и вилок. Наконец, дошли до десерта, и гости смогли оценить кулинарные способности хозяйки дома. Пирог был неописуемо прекрасен на вкус, и даже Себастьян не смог скрыть восторженного «Ах!», когда попробовал его.

После десерта Джозелин извинилась и ушла к себе в комнату, а слуги и гости остались сидеть в столовой.

– Простите нашу Джозелин. У неё жизнь тяжёлая, кошмары снятся по ночам, не спит, – обратилась Клара к Сиэлю.

– Тяжёлая жизнь? – переспросил граф и посмотрел на своего дворецкого. – Значит, она не всю жизнь жила в этом поместье?

– Нет. Разве не заметно? Здесь она всего лишь два года.

– И что же произошло? – поинтересовался Себастьян.

– О, покойный муж покойной госпожи Элизабет поругался с их сыном, первенцем, который родился нежданно-негаданно. Они всегда спорили, а когда господин Эндрю – отец Лин – был подростком, серьёзно поссорились. Господин Джон – покойный господин – дождался, когда сын окончил школу и выгнал его из дома совсем без денег. Госпожа Элизабет поддерживала сына тайно, но денег ему всё равно не хватало. А во время депрессии их было совсем мало. Джозелин дочь господина Эндрю и мадам Сьюзен, внучка госпожи Элизабет. Её родители умерли, и девочку привезли сюда, когда ей было пятнадцать лет.

Такая смешная ситуация тогда произошла. Казус. Я, когда её увидела, подумала, что она мальчик. Вы понимаете, волосики у неё были не длиннее трёх дюймов, бабушка звала её Джо, тельце было совсем не женственное, осанка плохая, как тут не подумать. Только когда мыть её стала, поняла, что она девочка.

Повар заулыбался, а мальчики-близнецы расхохотались.

– Все так подумали! – воскликнули они хором, подтверждая свою полную схожесть.

– Кай, Лука, Гим, вместо того, чтобы смеяться, налили бы гостям ещё чаю!

– Нет, спасибо, – остановил Сиэль и облокотился рукой об стол. – Какая занимательная история у вашей хозяйки.

– Да, необычная девушка. Всего семнадцать лет, а уже одна. Бедная наша…

– А она предупредила, что Себастьян теперь будет здесь дворецким?

– Да, говорила. Только мы не знаем, чем он будет тут заниматься.

– Он будет помогать и следить. Он знает, чем заниматься.

– Надеюсь, вы непротив нового слуги? – приветливо улыбнулся дворецкий, осматривая новых знакомых.

– Нет, конечно! – воскликнул повар. – Мы всегда рады новой помощи.

Их улыбки вызывали только хорошие эмоции, потому что не были фальшивыми, а глаза светились радостью.

Весь вечер Себастьян сидел на балконных перилах и играл с маленьким и бойким котёнком, которого Джозелин поймала в день их первой встречи. Он сидел и видел, что девушка так и не легла спать, с его балкона легко просматривался её балкон. Сначала в её комнате горел свет, потом на воздух вышла и сама хозяйка поместья. Она была в одной рубашке и, опираясь на балкон, потирала ножку об ножку и смотрела куда-то на пруд, на луну. Взгляд её был задумчивым, глубоким. Джозелин закусывала губку и о чём-то напряжённо думала. Иногда хмурилась, а иногда улыбалась. А позже, когда поднялся ветер, зашла внутрь, так и не закрыв дверь на балкон. Но свет всё ещё не выключался.

Подумав, что девушка спит со светом, Себастьян пошёл по тёмным коридорам дома, прислушиваясь к каждой двери. Тройняшки уже спали и тихо сопели, каждый в своей комнате. Горничная и повар о чём-то спорили, будучи мужем и женой. Виктор читал вслух и довольно давно, учитывая, что его голос был сонным и хрипящим. Мистер Форвард курил трубку у окна и громко вздыхал, словно вспоминая былые времена. Сиэль не спал, он смотрел в потолок и причмокивал губками.

А дверь в комнату Джозелин была приоткрыта. Оттуда исходил неяркий свет от одного бра, висящего над кроватью. Себастьян посмотрел внутрь сквозь небольшую щёлочку и увидел, что девушка причёсывает свои волосы разбавленного чёрного цвета. Дворецкий наблюдал за её взглядом на саму себя, в нём не было какой-то любви и благоговения, обычный взгляд, как на всех остальных людей. Мужчина смотрел на это зрелище и неровно задышал.

– Миледи, не пора ли спать? – сказал он, приоткрыв дверь. И, как назло, как раз в этот момент с Джозелин слетела её рубашка.

– Себастьян! – ахнула девушка, прикрывая грудь рукой. Дворецкий отвернулся и посмотрел в темноту коридора.

– Простите, моя леди, я… не хотел… – заикался он, впервые за долгие годы службы. – Я… я… случайно…

– Не твоя вина. Я не заметила тебя и стала раздеваться. Да и чего ты там не видел? – Джо притормозила. – Я права?

– Да, безусловно. То есть, я хотел сказать, что вас я ещё не видел, но женских обнажённых тел повидал достаточно. Не подумайте, всё это было по приказу моего господина.

– Соблазняешь женщин?

– Да.

– Так, ты не любил? Или любил, но тебе не позволяла служба?

– Нет, не любил. А вы?

– Я тоже, кажется. Наверное, как и все, когда была маленькой девчушкой. Тогда все играют в любовь и семьи.

– Как мило, госпожа. Ваше детство было счастливым? – спросил Себастьян и тут же вспомнил рассказ Клары. Он закатил глаза, подумав: «Какой глупый вопрос».

– Называй меня Джозелин, Себастьян. Пожалуйста.

– Хорошо, Джозелин, – быстро поддался дворецкий. – Так, как насчёт вашего детства?

– Оно было достаточно счастливым, если учитывать ту заботу, что оказывали мне знакомые родителей. Мамы… папы… Потом было ужасно.

Себастьян обернулся и увидел Лин в тонкой голубой сорочке с ромашками, рассыпанными по подолу. Сорочка, доходившая до колен, слегка колыхалась от ветра, который шёл от двери на балкон. На улице собирались тучи. Начиналась гроза. Джозелин смотрела на Себастьяна большими испуганными глазами и почти не моргала. Она положила ладошки на маленькие хрупкие плечики, скрестив руки на груди. В её глазах была зелень хвои в темноте. У Себастьяна же глаза налились кровью и заблестели.

– У тебя всегда были такие глаза? – поинтересовалась девушка, заметив странный блеск.

– Сколько себя помню, – прошептал дворецкий, своей кожей ощущая, должно быть, ощущения Джозелин. Мурашки колотили его тело, словно замёрз, хотя не он сейчас стоял на ветру, облачённый лишь в одну тонкую ткань.

– Значит, наверное, не всегда, – похихикала Джозелин. Она хотела глубоко вздохнуть, но не успела, а чихнула, прикрывая губы ладошкой.

– Будьте здоровы! – воскликнул Себастьян, подавая девушке платок. – Вы, наверное, замёрзли. Вам надеть носочки?

– Носочки? – вытирая рот платком, пробубнила девушка. – Да, пожалуйста. В верхнем ящике комода лежат. Радужные такие…

Дворецкий в два шага пересёк комнату и достал носочки, и они действительно оказались радужными. Себастьян подошёл к девушке, которая уже сидела на кровати, и взял её ножку в руку.