Текст книги "Кто не спрятался, я не виноват…(СИ)"

Автор книги: Изменяя_реальность

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

В зале бистро по-прежнему было малолюдно. Молодой человек беспокойно осматривал себя, хлопая ладонями по карманам. Роберт, широко и доброжелательно улыбаясь, подошёл к столику.

– Привет! Видно, ты обронил возле туалета, – протягивая молодому человеку бумажник, произнес Таннер. Парень с недоверием уставился сперва на широкую ручищу незнакомца с зажатым в ней предметом, затем перевел взгляд в глаза.

– Возможно… Спасибо, мужик… – наконец выдавил он. Роберт молниеносно перехватил его за запястье, сжимая пальцы так, что кисть Томаса моментально побелела, как и его лицо. – Эй, ты че?!

– Идем-ка на улицу, сынок. Разговор есть. Девчонку попроси никуда не уходить, а то простынет под дождем, – продолжая добродушно улыбаться, Роберт перевел взгляд на юную нимфетку. Та, громко сглотнув, неуверенно кивнула. Мужчины быстро вышли на улицу под мелкий моросящий дождь. Парень, буквально шипя от боли, пытался высвободиться из стальной, словно капкан, хватки. Незнакомец и не думал разжимать толстые пальцы, не обращая внимания на его попытки вырваться.

– Мужик, ты че… Хуле ты в меня вцепился?! Че тебе надо?!

– Не верещи… – угрожающе зашипел Таннер, притягивая парня к себе за кисть вплотную. – Два дня назад на Стэмфорд-Роуд 37 вскрыли дом. Твоя работа?

– Я не… – начал было Томас, но одним движением неизвестный здоровяк вывернул ему запястье в обратную сторону, растягивая до мучительной боли связки, заставляя взвизгнуть от боли. – Черт!!!

– Ты?!

– Че тебе надо-то?! Мы ничего не взяли, кроме фотографий!!!

– М-м-м, значит мне повезло, что вас долго искать не пришлось… Кто заказал разгромить квартиру?

– Никто!!! Никто, мужик, больно же!!! – взвизгнул Томас, изгибаясь всем телом, чтобы хоть немного ослабить боль в руке. Казалось, еще миг, и связки в запястье лопнут с ужасающим звоном, словно перетянутая гитарная струна. На улицу выскочила девочка-подросток, и бросив взгляд на своего спутника, замешкалась.

– Или вы сейчас оба расскажете, что произошло, или я вас вывезу на пустырь… Сломаю тебе ноги, и брошу в самой глубокой яме, что найду. Понял?!

– Черт, да! Понял! Не прессуй!

Роберт, выкрутив парню руку за спину, так, чтобы тот не смог вырываться, потащил с собой за угол, к заржавленным высоким воротам. За ними очень кстати виднелась промзона. Юная Лолита семенила рядом, что-то невнятно бормоча, и перемежая свои слова слезами.

– Что вы делали на Стэмфорд-Роуд? В 37-м доме?

– Ничего, мужик! Просто наблюдали! – прошипел Томас, потирая запястье, когда незнакомец наконец отпустил его. Бежать было некуда – справа тупик и промзона, слева стена церкви Пятидесятников, а прямо перед ним – верзила в сотню килограмм.

– За кем?

– Не знаю… За мужиком каким-то…

– Это актёр! – вмешалась девушка-подросток, повисая на локте Таннера, словно рассчитывая, что это сможет его остановить, – Джеймс Уильямс! Он там появляется! Мы следили за ним.

– А в дом зачем влезли?!

– Это не мы… Это Донни! Она!

– Кто?! – уточняюще переспросил Роберт.

– Донателла Прайс! Она!

– Кто собаку убил?! – сверкнув глазами для пущего эффекта, спросил он. Парень перед ним мелко дрожал, пытаясь поднять взгляд. Таннер видел, как трясутся его губы, не попадая в ритм с руками. Было очевидно, что так они поступают впервые, и это – ошибка, а не амплуа малолетних воришек-домушников. По крайней мере Роберт надеялся на это в глубине души.

“Вот, молодец какой… Запугал малолеток… Дожил, блядь, до седин… Стыдно рассказать будет”, – зло мелькнуло в голове. Не любил он иметь дело с детьми. Уж лучше нарваться на какого-нибудь наркомана с ножом в руке, чем стоять тут, как последний праведник, пытаясь донести до них правила поведения в обществе. Увы, и праведник из него вышел так себе – не праведный.

– Случайно вышло… Мы ж не знали, что там собака… Она кинулась на нас… Ударили пару раз-то всего!

– Так значит ты тоже в доме был?!

– Да… Черт! Да! Но мы не хотели… Думали, найдем что-нибудь интересное… В сети ходят слухи, что он там встречается с какой-то девчонкой. Нам показали фотку…

– И что? Это и весь повод?

– Блядь, мужик, ты знаешь, сколько стоит продать фанатам хоть что-то из вещей Уилли?

– И вы искали там его вещи?!

– Мужик, ну всё, пусти, а? Мы ж ничего плохого не сделали…

– Серьезно?! Да я сейчас тебя в асфальт вотру и скажу, что ничего плохого не сделал! – рявкнул Таннер, ошарашенно оглядывая парня и девицу, жавшуюся к нему, словно пытаясь закрыть собой. Смелая, но глупая девочка.

– Значит так, сопляки… Если кто-то появится в радиусе мили от этого дома, кто-то из фанатов или ебанатов – найду, и сверну шеи… Понятно? – рявкнул Роберт, делая к ним полшага, и заставляя тем самым вжаться в забор, – Если появится хоть одно письмо с угрозами, хоть один человек додумается заглянуть в окна – найду… Будет худо, ясно?!

– Да, ясно, чел… Ты только не ори так… – прикрывая голову словно от занесенного кулака, просипел парень. Девчонка что-то лепетала, испуганно поглядывая на огромного мужика, свирепо раздувавшего ноздри. Кто же знал, что их вполне безобидное развлечение выльется в столкновение с разъярённым амбалом.

– Томас Джейсон Фарринг, Калфорд-гроув, 16… Адрес я запомнил, – швырнув всё ещё зажатый в свободной руке бумажник парня на землю, произнес Роберт. Тот даже не шевельнулся. Зло сплюнув горчащую после отвратительно сваренного кофе слюну рядом с бумажником, детектив развернулся и быстро зашагал прочь. Толку то, привлекать их к ответственности… Две малолетки и этот недоумок… Максимум, что им будет – общественные работы на пару недель за проникновение со взломом. И то его ещё надо доказать, ведь в квартире уже наведен почти идеальный порядок. “Ошибка на ошибке, твою мать”, раздосадовано отметил Роберт, понимая, что сглупил, поддавшись порыву помочь Натали. Честертон все-таки был прав – нельзя быть эмоционально заинтересованным в деле, иначе это мешает объективно работать. Хорошо, что они молоды и наивны – напугать их ничего не стоит. Глупо, конечно, даже более чем, но лучше так, чем просто отпустить их с миром. Быть может это вернёт начинающих сталкеров с небес на землю?

“Надо бы отзвониться Честертону, дать отбой по просмотру записей архива, а то так и будет в них копаться до конца недели” – Роберт тяжело вздохнул, не веря в происходящее.

Неужели вот эти вот дети, еще не видевшие жизни, едва отеревшие с губ молоко матерей, пополняли армию обезумевших поклонников, способных на поступки против морали. Ему показалось это каким-то театром абсурда. Роберт чувствовал себя полным идиотом. Кто бы мог подумать, что в конечном итоге ему придется искать не матерых уголовников, а группу осоловевших фанатов, вломившихся в дом Натали лишь в надежде найти что-нибудь от их любимого Уильямса.

«Хм-м, может, им подарить кусок самого Уилли?»– усмехнулся он, еще раз пересматривая присланное видео.

Внутри поднималась волна негодования. Вот так, легко, по написанному, тот откомментировал ситуацию. Интересно, у этого актерчика хоть что-то в душе отозвалось, когда он говорил свою «проникновенную» речь? Может, какое-то понимание собственной вины за случившееся? Или, хотя бы, стыд за малодушное поведение… Роберт чувствовал себя обманутым. Во-первых, возможность наказать этого труса за не мужской поступок быстро таяла, во-вторых, невозможность наказать малолеток за содеянное, и в-третьих, вероятность самому оказаться на месте обвиняемого. Ладно, черт с ней с лицензией. Найдет себе другое занятие. На крайний случай будет продолжать делать все то же самое, но не легально. Или уйдет инструктором разведподготовки по контракту. В конце-концов с его боевым опытом можно ожидать, что дело ему везде найдется.

Детектив, проводив взглядом всклокоченных начинающих Бони и Клайда, подумал об Эмме. Что он знал о собственной младшей дочери, вошедшей в этот же славный бунтарский возраст? Чьими постерами, если это еще актуально, обклеена её спальня, и кто ее кумир? Страшно представить. В груди тоскливо заныло противное чувство тревоги.

====== Глава 6 ======

– Сэм, что скажешь?– останавливая видеозапись на экране ноутбука, задал вопрос Роберт.

– А что я могу сказать… Уильямс оказался красивым засранцем, прямо как мой кот.

– Я не о том, – Роберт отвлеченно уставился в окно. Осенний вечер быстро сменился промозглой осенней ночью, – Я о совести…

– В чем проблема?

– Да ладно, ни в чем.

– Окей, мистер Таннер, я знаю Вас уже почти восемь лет, и вот это вот выражение лица вижу не впервые. Что тебя гложет? – садясь на край стола рядом с шефом, поинтересовалась Саманта.

– Слезь. Не люблю, когда кто-то кроме меня сидит на моем столе… – устало произнес Таннер, подпирая тяжелую голову кулаком. Саманта никак не отреагировала на его слова, продолжая разглядывать мужчину. Роберт, протянув руку и уперев внушительный кулак в ее бедро, аккуратно сдвинул девушку к краю, все же вынуждая слезть.

– Если не хочешь говорить, то иди домой и выспись. Вид у тебя препаршивый…

– Благодарю… За эти три дня я сделал очень полезное нихуя… И это меня раздражает…

– Если ты считаешь, что «нихуя» – это найти тех, кто разгромил квартиру и убил собаку, заставить первоисточник признать свою вину официально, и просто выручить красивую девушку из неприятностей, то тогда я не представляю, что ты подразумеваешь под «дохуя». Ты либо что-то не договариваешь, либо хочешь получить звание рыцаря от самой Королевы.

Таннер тихо усмехнулся. Да уж. Звание рыцаря в его копилке удивительно соседствовало бы с тремя крестами за отвагу. И с совсем не рыцарской доблестью с образно выражаясь, окровавленными по локоть руками. Саманта похлопала его по крутому плечу, словно понимая причину усмешки.

– Иди домой. В кои-то веки тебя кто-то ждет там.

– Че-е-ерт… Совсем забыл… – простонал Таннер, устало закатив глаза.

– Иди-иди… Думаю, что спать в своей постели всё же лучше, чем тут на диване. Особенно в компании с милой девушкой.

– Сэм, прекрати… Она всего-лишь клиент.

Саманта ехидно улыбнулась, оборачиваясь на пороге кабинета своего начальника. Смерив Таннера взглядом, покачала головой и отметила вслух:

– Ну да… Именно это я и имела в виду.

В квартире все изменилось. Вернее, в ней не изменилось ничего, кроме ощущения наполненности. Роберт упрямо чувствовал себя незваным гостем, не смотря на то, что знал каждый сантиметр пространства почти на ощупь, и мог при желании вслепую ориентироваться в собственном доме. Свет в гостиной не горел, когда он осторожно открыл входную дверь, стараясь произвести как можно меньше шума. Натали сидела на диване, освещенная призрачным светом экрана телевизора, но как только он сделал шаг в гостиную, буквально подскочила на ноги. Роберт неловко отшатнулся к двери.

– О, Роберт, добрый вечер! Не думала, что Вы будете дома так поздно.

– Добрый… Я не думал, что вообще буду сегодня дома. Саманта выгнала, – чувствуя себя некомфортно, словно застал девушку за чем-то крайне личным, отозвался он, размышляя, остаться или все же уйти под благовидным предлогом. Переночевать в офисе с каждой секундой выглядело не так уж плохо.

– Правильно сделала, – улыбнулась Натали, чувствуя себя неловко, и наблюдая, как мужчина неуверенно стягивает с себя пропахшую дождливой сыростью и сигаретным дымом куртку, и вешает ее у двери. – Ваша помощница очень хороший человек.

– Угу…

– Ужин?

– Простите, не понял…

– Ужинать будете? Я… В общем, приготовила ужин… Не знала, будете Вы… Итак, ужинаем или нет?

– Что ж… Если Вы ничего не имеете против моей компании, то я бы что-нибудь съел… – усталая улыбка осветила его лицо. Кажется, он всё-таки смирился с мыслью, что улизнуть не получится. Натали поразилась мгновенному преображению в исходящей от детектива энергии, словно кто-то переключил его с рабочего на ожидающий режимы. Что ж, значит не она одна чувствует себя неловко в его присутствии.

– Только не на кухне, ладно? – произнес Таннер, одной рукой придвигая тяжелый журнальный столик к дивану. – Устал, как пес, и не готов сегодня мыть посуду… Слишком серьёзный подвиг.

Детектив и впрямь выглядел не слишком бодрым. Только открытый ясный взгляд не вязался с общей картиной поникших плеч и сквозящей в каждом ленивом движении усталости. Натали кивнула, исчезая за дверью кухни. Пока она нарочито медленно возилась с подачей ужина, из ванной раздался звук льющейся воды. Ей стало как-то не ловко: кто же знает, какие у ее гостеприимного хозяина привычки? Может, он расхаживает голышом по дому, или орет гнусавым голосом песни под Леди Гагу не попадая ни в одну ноту, а тут она со своими проблемами. Вообще, Таннер на удивление спокойной реагировал на происходящие в квартире изменения, словно вовсе их не замечал, или считал чем-то самим собой разумеющимся. Словно она тут полноправная хозяйка, и была всегда, как небо над Лондоном, как факт. Каждую минуту его жизни. Не смотря на некоторую возникшую неловкость ей совершенно не хотелось покидать квартиру детектива. Казалось – шагни за порог, и на голову сразу обрушится весь этот жестокий мир с совершенно обезумевшими людьми. Откровенно говоря, было страшно осознавать, что твое лицо уже знакомо миллионам фанатов всего мира, и кто-то из них не испытывает к тебе теплых чувств, а скорее наоборот – люто ненавидит. Но хуже всего было то, что ни одно из этих миллионов лиц ей самой было не известно. Это пугало. Страшно было понимать, что опасность может подстерегать тебя абсолютно везде и любой незнакомец в толпе может оказаться недоброжелателем. Пытаясь смириться с враз возникшей действительностью, Натали, все же, никак не могла в нее поверить до конца. Как можно среди белого дня взять и ворваться в квартиру, перевернуть все с ног на голову, забить до смерти абсолютно никому не помешавшее животное… Баки… Всегда веселый, радушный дуралей… Чем ты заслужил такую нелепую гибель? Оставалось лишь надеяться, что как и любой скандал этот затухнет так же быстро, как и возник.

Ей было уютно и спокойно в квартире детектива, как в надежном укрытии. В какой-то миг фраза «мой дом – моя крепость» обрела реальный, физически ощутимый смысл. В конце концов знать, что где-то буквально в нескольких метрах от тебя находится человек, способный одним своим видом внушить как уважение, так и уверенность, было намного лучше, чем выключая свет, ждать звона битого стекла. Натали понимала, что страх этот иррационален, но ничего не могла поделать с собой, мысленно раз за разом прокручивая в голове произошедшие события. Но, пожалуй, самым большим ударом для нее было поведение Джеймса. Да, она выгнала его, наговорив лишнего, но удивительно было не то, что он молча согласился с ее словами, а то, что не смотря на всё своё поведение влюблённого человека даже не попытался что либо предпринять. Нет, сообщения и звонки сложно называть действиями. Видимо, порыв приехать среди ночи на битой машине, или вдруг сорваться со своим другом в Кале – всего-лишь единичные случаи, и его поступки скорее обусловлены спонтанными душевными порывами, чем искренним желанием быть рядом с ней. Да и что они могли дать друг другу? Он – другой. Он пластичный, как воск, лепи – не хочу, под влиянием обстоятельств быстро прогибающийся. Но, видимо, и быстро приходящий в себя. Она же скорее как камень – если раскрошил, то уже не собрать. Натали поймала себя на том, что уговаривает себя выкинуть Джеймса из головы. Глупое наваждение. Или всё же тайная, гложущая обида? Ужин был накрыт в гостиной на небольшом и очень тяжелом журнальном столике. Без изысков, просто и по-домашнему. Натали чуть было не оговорилась – по-семейному.

Странно это всё было. Новость о том, что Таннер нашёл ворвавшихся в ее дом фанатов была внезапной, словно град летом. Как и причина произошедшего. Натали слушала его приглушённый, чуть осипший голос со смешанными чувствами. С одной стороны ей хотелось кинуться ему на шею со словами благодарности за этот подарок. Смерть Баки не осталась напрасной. С другой – недоумение от возраста правонарушителей, и действительно нелепая причина гибели ее друга просто растоптали её морально. Хотелось кричать от бессильной злобы. Схватить каждого из этих подростков и встряхнуть за шиворот, заставить их ощутить весь этот ужас и боль, что испытал на себе в тот момент несчастный и такой отважный пес. Внутри снова сжался тугой комок от ощущения несправедливости этого мира, от вседозволенности одних по отношению к другим. Лишь тот факт, что Таннер легко нашёл их и пригрозил жесткими мерами, возвращал ей надежду, что законы кармы в мире все-таки работают. И наказание приходит не от богов, а людскими руками. Очень крепкими руками. Натали тайком скользнула взглядом по прямому профилю Роберта, освещенному мерцающим светом экрана телевизора. Тяжелая квадратная нижняя челюсть, выточенный, словно из камня, упрямый подбородок, застывшая полуулыбка на широких симметричных губах, прямой, еле заметно вздернутый нос с тонкими широкими крыльями, широкие же брови, умеющие смешно изгибаться домиком и высокий, с двумя глубокими горизонтальными морщинами, лоб… Седина на висках совершенно не портила весь образ в целом, скорее наоборот. Если бы не его профессия, он легко мог бы покорить Голливудские подмостки, ну, или хотя бы модельные агентства. Тем более, что такой типаж мужественных, сильных мужчин никогда не выходил из моды. Натали поймала себя на мысли, что ей нравится смотреть на него, скользя взглядом по плавным мягким линиям его мускулатуры. Еще больше ей нравилось, что он чувствовал на себе ее взгляд и старательно избегал попадания под него, словно ему было шестнадцать лет, и он смущался присутствия симпатичной девчонки. Это казалось на удивление гармоничным в сочетании с его в чем-то грубой манерой общения и нарочито ленивыми, экономящими энергию движениями. Одновременно с этим, Натали забавляло ощущение своей власти над этим внушительным гигантом, моментально съёживающимся, стоит на него пристально взглянуть.

Роберт развалился на дальнем конце дивана, вытянув длинные ноги прямо под журнальный столик и стараясь даже случайно не коснуться девушки. Натали это отчего-то и забавляло и смущало одновременно. Дистанция, которую он без единого слова установил между ними, действовала на нервы. Она сама сидела, подобрав ноги на турецкий манер, откинувшись на спинку дивана и стараясь не дать мужчине ни одного повода для извинений.

– Роберт, я в течение завтрашнего дня переберусь в гостиницу, – вдруг заключила она, наблюдая за тем, как он преувеличено медленно повернул к ней голову и непонимающе уставился. Мерцающий бледный свет экрана телевизора четко прорезал глубокую границу светотени на его лице, заточив черты и доведя их до острой, режущей фактурности. Кончики пальцев Натали неприятно зазудели – хотелось прикоснуться к таким четко очерченным высоким и широким скулам мужчины.

– Считаете это необходимым? – еле заметно дернув бровью, уточнил он. Она кивнула, чувствуя себя раздетой до самой души под его взглядом. Роберт словно читал в ее глубине все скрытые мысли. Чему-то мимолетно улыбнувшись, он тут же спрятал улыбку, оставляя теряться Натали в догадках.

– Вам, как и мне, не очень комфортно… И мы же не можем… – запинаясь, пыталась подобрать слова она.

– Как посчитаете нужным, – прервав ее мучительную борьбу со словами, произнес Роберт. – Я лично ничего не имею против Вашей компании.

– Мне неловко Вас стеснять…

– Я Вас услышал… Переубеждать или отговаривать не буду.

Роберт впервые позволил себе не только задержать взгляд более пристально, но и вдруг накрыл ее руку, лежащую на колене, своей горячей жесткой лапой, нарушая собственноручно выстроенную стену. От его прикосновения словно электрический ток пробежал по всему ее телу, заставляя сердце учащенно забиться. Все же внутренне она, как и любая женщина, умела прочувствовать эту тонкую грань в общении, когда внимание перерастает в симпатию, и даже в физическое желание на каком-то подсознательном уровне. Тут же, сидя на одном с ним диване, она буквально ощущала всю неловкость происходящего и одновременно электрическое поле, возникающее при одном лишь соприкосновении взглядами. Взаимное притяжение ощутимо носилось в воздухе, вместе с таким же ощутимым барьером —неужели он так умело разделяет работу и личное? Натали поймала себя на сомнениях – что, если ей показалось, и она все-таки не привлекает его, уж слишком спокойно он реагирует на близость, в отличие от нее. Возможно, это магия темного времени суток, совместного ужина и его готовность подставить крепкое плечо так действовали, но ощущать себя слабой девушкой в его присутствии было невероятно приятно. Горячая крепкая рука задержалась лишь на миг, как и взгляд мужчины, и с деланным вниманием он вновь уставился в экран. Крутили какой-то старый фильм, который лично у нее не вызывал ни малейшего интереса, в отличие от его персоны. Она смутилась: в эту минуту, прямо сейчас она скатилась до банальной пошлости, до каких-то низменных животных желаний, пытаясь понять, по какой причине детектив Роберт Таннер не пытается к ней приставать. Натали ощутила благодарность к этому спокойному, даже хладнокровному, человеку за потрясающую выдержку и способность держать себя в руках ни смотря ни на что. В подобной ситуации мало какой мужчина удержался бы от представившейся возможности.

Немного поерзав, дрожа внутри всем своим существом в ожидании острой негативной реакции, она вытянула ноги, и, выдохнув с замиранием сердца, придвинулась ближе к Таннеру. Откровенно хотелось ощутить его физическое тепло и надежность, прижаться поближе, ища поддержку и опору. Казалось, он сделал вид, будто не заметил ее движения, не поворачивая головы, одними лишь глазами проследив за ней. И всё же его грудная клетка расширилась при вдохе и замерла на пике, когда быстро отбросив рассуждения, девушка перебралась под его горячий бок. Диван печально скрипнул, возмущенный таким отношением к себе. Устроив голову на плече мужчины, прямо под круглой ключицей, там где сходились в пучок крупные грудные мышцы, она успокоилась, слушая мерное глубокое дыхание, и тревожно ускорившийся бег сердца. Под тонкой тканью футболки там, где крутой свод рёбер переходил в пресс, под самой ложечкой видно стало участившуюся пульсацию. Натали скользнула взглядом по его телу, задержавшись на мерно вздымающемся при дыхании животе мужчины.

– Вы не против?

– Я так понимаю, что голосовать уже поздно, – отозвался враз охрипшим голосом, Роберт. Натали несколько напряглась, когда крепкая мужская рука тяжело легла ей на бок, соскользнув со спинки дивана, ощутимо прижав. Сердце девушки учащенно заколотилось. Роберт, чуть покосившись на Натали, еле заметно ухмыльнулся. Ощущать под рукой упругое женское тело было бесконечно приятно. Если до этой минуты Роберт старательно всматривался в сюжет фильма, то лишь ее голова коснулась плеча, он совершенно забыл и название картины, и сюжет, и собственные мысли. Они предательски потеряли плавность хода, вытеснившись из сознания куда-то на периферию, словно стайка вспугнутых мальков бросается в рассыпную перед хищником. На их место пришли яркие образы, навевающие совершенно не рабочее настроение. В груди больно ухнуло сердце, словно подпрыгнув, и принялось с утроенной силой гонять кровь по телу. Бросило в жар. Чертова девчонка! Совсем с ума сошла! И ведь совершенно не боится и доверяет ему… Ненормальная. Роберт мысленно прикинул, когда последний раз спал с женщиной, и понял, что конфуза не избежать. Работа сжирала всё его время, оставляя возможность для удовлетворения потребностей тела лишь пару раз в месяц, и сейчас поступок Натали заставил его чувствительно прикусить язык, лишь бы отвлечься от растущего с угрожающей скоростью возбуждения. М-да. Ужин, ленивое валяние на диване… Вот дурак, так дурак… Ты же попался на эту удочку, как сопливый щенок. И так наивно, что просто стыдно сознаться. Хотя, разве не нравилась она тебе? Нравилась… И хотел бы большего, чем это невинное, на первый взгляд, валяние на диване, но не сейчас, пока дело не завершено, и давит на сознание. Давай уж не будем душой кривить. Иначе не пустил бы ее на порог своей квартиры. Только уже поздно посыпать голову пеплом, и сетовать на несвоевременность событий. Надо было сразу оставаться в офисе и не соглашаться на аргументы Саманты, ведь знал же, что любое прикосновение вызовет нечто подобное… Натали определенно нравилась ему и заставляла бороться с чувством долга и бешеным физическим желанием. Понимая, что мысли совершенно сорвались с места в карьер, унося с собой контроль и хладнокровие, он принялся принудительно перебирать в голове самые поганые моменты жизни, стараясь отвлечься от дразнящего аромата женского тела. Приятная тяжесть на плече, тепло нежной руки, осторожно касающейся его груди и отчетливо упирающаяся в бок девичья грудь не оставляли ни малейшего шанса на победу над собственным телом. Запах волос щекотал ноздри и ее такая наивная близость заставляла сердце все сильнее гнать кровь от мозга к тазу, практически пережигая предохранители. Согнув ногу в колене, и подтянув ее на диван, чтобы закрыть Натали обзор, он мысленно поблагодарил создателя широких спортивных брюк за разработку. Черт бы их всех побрал, и вообще все побрал бы! Если сейчас он поддастся собственному желанию и пойдет на поводу соблазна, непременно наступит момент, когда работать дальше над делом он не сможет: оно превратится в личное, и придется выбирать. А выбирать Роберт не хотел. Да и что он может дать ей, кроме самого себя? Кроме этой унылой квартирки? Ничего. Так что он ни чем не лучше Уильямса, хотя тот был при деньгах в отличие от него. Стиснув зубы и прикрыв глаза, он досчитал до десяти, представляя, как на каждый счет отводит казенную часть винтовки, вставляет боевой патрон в патронник, досылает его и производит прицельный выстрел по мишени… И таких выстрелов необходимо произвести ровно десять, чтобы сбить физическое желание. Так учили снайперов. Так учили его… Он старательно зевнул, прикрывая острые белые зубы кулаком. Сон, как рукой сняло, хотя несколько минут назад он усиленно боролся с Морфеем, почти проиграв.

Чего она от него хотела – не знала в эту минуту и сама. Оказаться в одной постели? Вот он, прямо тут. Даже не сопротивляется ее глупой провокации, но уже, кажется, спит… Или старательно делает вид. Натали взглянула ему в лицо. Роберт Таннер спал, откинув отяжелевшую голову на подлокотник дивана, и прижав к себе огромной мускулистой лапищей ее кажущееся в сравнении с ним хрупкое тело. Дыхание мужчины было ровным и глубоким, даже черты лица смягчились, губы чуть приоткрылись, обнажая ровный край по-хищному острых зубов. Натали осторожно выбралась из-под его руки, с некоторой нервозностью окидывая мужчину взглядом. Лежать вдвоем на узком продавленном диване было очень неудобно, хотя и безусловно приятно. Странное ощущение… Скользнув глазами по расслабленному лицу детектива, ей отчаянно захотелось прикоснуться к нему. Натали с трудом боролась с этим желанием, уже занеся руку над ним. Пальцы легко скользнули по высокому лбу, разглаживая тонкую морщинку, и поправляя упавшую темную с проседью длинную прядь. Она провела указательным пальцем по отчетливо выпирающей надбровной дуге, еле касаясь. Мужчина глубоко и шумно вздохнул, поворачиваясь спиной к телевизору, сгребая в охапку диванную подушку и прижимая ее к груди. Натали смутилась, и торопливо отняла руку от его лица.

Роберт прислушался к мягкой поступи девушки, уходящей в спальню. Поправив настойчиво и крайне болезненно напомнившее о себе достоинство, тяжело вздохнул. Нет, нет, и еще раз нет! Никаких смешений работы и личного, не сейчас. Вот закончим с этим Джэй-точка-Тэ-точка-Уильямсом, и тогда, возможно, он пригласит ее выпить вина и посмотреть какое-нибудь кино. Только не на этом чертовом скрипучем диване…

В кабинете Ходелла тихонько стучал метроном. Роберт равнодушно наблюдал за порывистыми движениями Уильямса, нервно перемещавшегося от стола к окну.

– Кофе?

– Черный, без сахара.

– Как можно пить кофе без сахара? – скривился Джеймс, подставляя кружку под сопло кофемашины. Она загудела, нагревая капсулу.

– Прекрасно… Итак?

– Надеюсь, мы решим сегодня наш вопрос, – Джеймс с надеждой взглянул в лицо Таннеру. Взгляд детектива был непроницаем, словно тот смотрел сквозь него в стену. Неприятное ощущение. Поставив перед ним кружку с ароматным кофе, Джеймс так и не решился сесть в кресло. Стоя он чувствовал себя увереннее, позволяя себе глядеть на детектива сверху вниз в прямом смысле. Кажется, на мироощущении детектива это никоим образом не отразилось: он протянул широкую квадратную ручищу к кружке и отпив кофе, удовлетворенно облизнулся.

– Хороший кофе. Благодарю, – Роберт преувеличено лениво наблюдал за Джеймсом, продолжая играть роль тупого и неповоротливого бугая. Это было удобно, и одновременно заставляло без того нервничающего актёра дергаться по несуществующему поводу.

– Мистер Таннер, поймите меня правильно. Я устал от этих скандалов с фанатами. Я устал от бесконечного преследования. В конце концов, я тоже человек и имею право на личную жизнь.

– Разве Вам кто-то отказывал в этом праве? – уточнил Таннер, не очень понимая, к чему клонит Уильямс. Тот замер посреди кабинета, приняв эффектную позу. Высокий, тонкий, почти прозрачный, при этом кажущийся еще выше из-за своей худобы, плавные артистичные, отточенные движения ухоженными руками. Пассы в воздухе словно продуманы до миллиметра. Роберт невольно потер небритый третий день подбородок. Да уж, сравнение не в его пользу, черт бы побрал этого актера. Утром, пока Натали спала, он, стараясь не шуметь, выскочил за порог квартиры так и не успев побриться. Чем быстрее закончится эта возня с делом Хоупс и Уильямса, тем быстрее он, Таннер, сможет выкинуть из головы в том числе и Натали. По крайней мере с самого утра он думал именно об этом.

– О, нет… Безусловно я не к этому веду. Я веду к тому, что на самом деле ничем от Вас, мистер Таннер, не отличаюсь…

– Ошибаетесь, мистер Уильямс. Мы с Вами совершенно разные. Не мне Вас учить, но скажу точно, что такого как Вы я бы опасался, и на пушечный выстрел не позволил подойти, – жестко глядя в глаза, отозвался Роберт. – Такие как Вы – балласт… Вы не способны принять самостоятельное решение, не посоветовавшись с кучей Ваших адвокатов и агентов. А после – перепроверив их решение у астрологов или цыган, лишь бы оно не влияло на Вашу карьеру. Вы зависимы от того образа, что сами создали. Я – нет.

– Такое впечатление, что Вы меня недолюбливаете…