Текст книги "Кто не спрятался, я не виноват…(СИ)"

Автор книги: Изменяя_реальность

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

Промозглое утро настойчиво постучало в окно, разгоняя миражи сновидений. Натали открыла глаза. Мокрая подушка неприятно пахла сыростью. Баки… Ее Баки приходил во сне, это совершенно точно. Она чувствовала это. Приходил прощаться. И приходил кто-то еще. Кто-то сильный и мягкий. С ясными глазами. Внутри больше не было пустоты, лишь грусть и какое-то новое, не понятное ощущение. Потянувшись, Натали села на диване. Саманта и Мэрин тихонько суетились на кухне, одетые в домашние халаты. Девочки шептались, нежно воркуя друг с другом, что-то горячо обсуждая. Они старались не разбудить её, но то и дело взвизгивали от смеха, воровато оглядываясь. Натали улыбнулась. Они выглядят счастливыми и влюбленными. Странно было это признавать, но она всегда с недоверием и неловкостью относилась к представителям нетрадиционной ориентации, но не признать, что эта парочка выглядела гармонично, она не могла.

Из-за двери кабинета раздавался низкий голос Таннера. Саманта, указав Натали на кресло в приемной, приложила палец к губам, жестом прося соблюдать тишину. Натали кивнула, чувствуя себя неловко, словно подслушивает разговор родителей. Не смотря на плотно закрытую дверь в кабинет, слышно было как ругаются между собой мужской и женский голоса. В мужском по знакомому тембру Натали узнала Роберта.

Роберт смотрел на Сару, пытаясь не сорваться на крик: аргументы дочь категорически игнорировала, сидела за столом с независимым и скучающим видом, будто его слова ничего не значили. Это сильно выводило его из себя. Роберт тяжело вздохнув, вновь повторил свой вопрос, надеясь, что все-таки здравый смысл в голове Сары возобладает. В отличие от отца она выглядела бодро и вполне свежо, выспавшись и приняв душ. Прелесть молодости, подумалось ему. Когда-то он сам мог не спать сутками, а на утро выглядеть так, словно провел вечер по режиму.

– Я устала! Понимаешь?! Устала! Имею я право расслабиться?

– Имеешь. Но Кембридж бросать не смей. Осталось доучиться последний год. Это мелочи.

– Да блин! Что вы оба заладили… – фыркнула Сара, складывая руки на груди.

– Заладили… Хм… Может, потому что мы желаем тебе и Эмме только лучшего? Да и не ты ли сама рвалась в науку? Грезила открытиями? – Роберт нервно мял в руке пачку из-под сигарет. Крупинки табака осыпались на ковёр, устилая его, словно парк устилают листьями деревья.

– Грезила! Но я была ребёнком.

– Так ты им и осталась, судя по поступкам.

– Пап! Дайте мне отдохнуть, а? Я же не делаю ничего плохого, просто затусили с Майком в клубе. Все так делают.

– Все тусят с Майком? – иронично усмехнулся Роберт, подначивая дочь.

– Ну же! Не делай вид, что ты меня не понимаешь…

– Если ты бросишь учебу, или хотя бы попытаешься это сделать, я не только руку Майку выломаю… Поверь. Но и кое-что еще откручу. Пока ты не доучилась, и не получила диплом, я буду внимательно за тобой присматривать. Раз ты категорически не слышишь мои аргументы, и не хочешь по хорошему.

– Что?! Ты собираешься следить за мной?! Вообще что ли?! – вскрикнула возмущенно Сара, вскакивая из кресла, и принимаясь расхаживать по кабинету. Отчаянно глянув в глаза отцу, она понадеялась, что это шутка. Зная, какие у него остались связи в полиции, и что он сам достаточно талантливый сыщик, Сара ужаснулась, представив себе предстоящий год под постоянным контролем. Места шутке в его тяжёлом взгляде не нашлось. – Я хочу домой… Отвези меня к маме. Она хотя бы не такая тиранша…

Роберт сдавил пачку в кулаке, багровея от злости и наблюдая за дочерью. Та, подхватив куртку, выскочила из кабинета, оставив дверь на распашку. Зло зашвырнув комок, бывший некогда пачкой из-под сигарет в урну, он направился следом, хватая со стола ключи от машины.

– Просто прекрасно… – буркнул он, проходя мимо Саманты и Натали, – А вы что тут делаете?

– Так ты же сам сказал – утром явиться на работу, – оторопело отозвалась Саманта, пряча за собой сидящую в кресле Натали, и делая огромные круглые глаза. Она надеялась, что Таннер прочитает в них мольбу вести себя не слишком отталкивающе, но тот проигнорировав ее призыв, продолжил раздраженным тоном.

– Ясно всё. Найди мне контакты Адама Честертона. Меня интересует доступ к камерам внешнего наблюдения, есть ли он у него. Буду тут через пару часов. Отвезу эту нахалку к матери, и заскочу… – Роберт осекся, понимая, что упоминать при Натали фамилию ее бывшего уже любовника было несколько слишком, – по делам еще в одно место.

Натали осторожно выглянула из-за спины Саманты, уставившись на фигуру Таннера. Он выглядел здорово помятым и не выспавшимся. На левой скуле виднелась небольшая ссадина.

– Доброе утро, Роберт, – промямлила она, теряясь в его серо-зеленых глазах. Внутри все потеплело, в голове вспыхнул отчетливый сон – большой не по размерам барс, урчащий под рукой теплым боком, высокий крепкий мужчина и эти чертовы светлые глаза. Будь ты не ладен, Таннер.

– И Вам, мэм… – почти равнодушно, словно не он вчера провел с ней день с утра до глубокой ночи, бросил мужчина, и спешно выскочил из офиса, хлопая дверью. Саманта раздосадовано взглянула на Натали. Та сидела с видом попавшего под внезапный ливень человека.

– Не обращай внимания… Это из-за дочери. Видимо, взбесила не на шутку…

– Это его дочь?– спросила Натали, вспомнив яркий костер медных волнистых волос и стройную фигуру, ураганом пронесшуюся по приёмной мимо них.

– Старшая… Младшая с ним не общается.

– Почему?

– А я откуда знаю, – пожала плечами Саманта, копаясь тонкими пальцами в визитнице на столе. Необходимо было выполнить указание начальника и найти номер телефона Адама Честертона – руководителя отдела дорожной полиции в восточной части Лондона.

====== Глава 4 ======

«Где мы можем поговорить?»

«А где бы Вас устроило?»

«68 Маргарет стрит. Я буду там через несколько минут»

Вновь перечитав переписку с Уильямсом, Таннер задумчиво почесал ссадину на лице. Мучительно хотелось курить и спать. Элис даже на порог его не пустила, быстро смерив взглядом и воровато оглянувшись, бросила: «Спасибо!» когда он привез молчаливую и насупившуюся дочь домой. Та, не проронив ни слова, выпорхнула из машины. М-да. Женщины в семье отличались непримиримостью к его прямолинейности, начиная от самой старшей и заканчивая Эммой, которую он видел лишь несколько раз за весь год. И то если та вдруг считала необходимым выпросить карманных денег на очередную ерунду. Нет, не жалко, конечно. Жалко лишь, что от нее даже сообщения с поздравлениями на день рождения не дождешься, не говоря уже про полноценное общение. Роберт, спешно купив сигареты и стакан кофе в небольшом магазинчике, устроился на скамейке в сквере недалеко от назначенного места. Кавендиш сквер-гарденс. В это время года тут красиво: красно-желтые листья устилали все-еще зеленый ковер под ногами, в воздухе носился ощутимый аромат преющей листвы. Удобный, похожий на перечеркнутый круг, если смотреть сверху, сквер, расположился в самом центре квартала. Дойти до него можно было практически из любого уголка района. Оглядевшись, Таннер приметил несколько интересных деревьев, толщиной с двухсотлитровую бочку для топлива. На их шершавой коре, словно приклеенные каким-то шутником черепахи, выдавались огромные наросты. Видимо, деревья были достаточно старыми. Памятник Уильяму Кавендишу, премьер-министру Великобритании в восемнадцатом веке, в полный рост занимал свое законное место на гранитном постаменте. Выкрашенный черной краской, он единственный уродовал великолепие сквера, выбиваясь из общего золотисто-пурпурного ансамбля осенних красок. Роберт зацепился взглядом за выражение лица скульптуры: если бы не некоторые различия, то на первый взгляд был бы похож на Линкольна. Пока он мысленно искал сходства и отличия, сигарета в руке дотлела до фильтра и больно ужалила за палец. Зашипев, Роберт уронил окурок на дорожку, криво уложенную из гранитной крошки, и сунул палец в рот. Кофе в стаканчике остыл. Сделав глоток, он поморщился: чуть теплая, густая и горькая жижа эспрессо проползла по языку в глотку, чуть было там не застряв. Дурной знак. Весь день идет не так, как надо из-за того, что он не выспался, и теперь плохо соображает. Роберт, силком заставив себя допить горький пережженный кофе, закинул стаканчик в урну. Часы отсчитали ровно пятнадцать минут, можно идти.

Джеймс нервничал. Детектив опаздывал вот уже на целых пятнадцать минут. Что могло его так задержать? Расхаживая из угла в угол по кабинету Ходелла, он пытался заранее подобрать слова, ну, или хотя бы найти для себя удобную роль, чтобы не выглядеть, как совершенно безмозглое создание. В дверь настойчиво и громко постучали. Сомнений не было – явился Таннер. Прежде чем Джеймс успел среагировать и пригласить войти, огромный детектив уже стоял в кабинете, изучающе оглядывая помещение. Он, будто черная дыра в космосе, разом поглотил весь свет, исходивший от пространства актерской святая святых. Джеймс подумал, что теперь в этом кабинете он будет чувствовать себя неуютно только лишь от воспоминаний о нахождении тут этого неприятного типа.

– Доброе утро, мистер Уильямс.

– Наконец-то… Что Вас так задержало?

– То, что меня задержало касается на прямую именно Вас, – поддавшись на эту игру в вежливость, уклончиво ответил Таннер. Быстро смерив Джеймса взглядом, понял, что смог таки добиться нужного эффекта своим опозданием. Давно отработанный и великолепный инструмент. Теперь заранее заготовленные речи «клиента» начнут сыпаться, разваливаться, а сам Джеймс примется нести бред, лишь бы восстановить душевное равновесие после мучительного ожидания. Посмотрим, на сколько крепок этот орешек…

– Кофе? Чай?– наблюдая, как Таннер усаживается в кресло напротив, предложил Джеймс.

– К делу, мистер Уильямс. У меня мало времени, и растрачивать его на чаепития я не намерен.

– Что ж… Роберт… Могу я Вас так называть? – Джеймс глубоко вдохнул, чувствуя внутреннее волнение: опоздание детектива выбивало из колеи. Почему он задержался? Может быть это действительно связано с Бэт и предстоящим судебным разбирательством? Чертов пинкертон… Придуманный им заранее диалог с первого слова пошёл не по плану. Роберт, наблюдая за ломкой Уильямса, мысленно усмехнулся. «А не позднее чем вчера звал меня Бобби! Надо же, как ты быстро становишься вежливым, если на хвост наступить, сука!» злобные мысли помимо собственной воли бродили в голове. То ли и правда, не выспался, то ли стоит наконец отключить произошедшее с дочерью, и все это колоссальное напряжение, и взяться за работу… Роберт внимательно изучал утонченное, аристократичное лицо актёра. Породистый, словно дорогая скаковая лошадь. Тонкие черты, изящные движения, манерный и весь такой приторно рафинированный. Подделка до мозга костей. Ничего настоящего, только напускное, только удобная маска, чтобы скрыть истинного себя. Таких, как этот Дэ-точка-Тэ-точка-Уильямс он видел не впервые, но впервые ощущал такую стойкую неприязнь к этим отточенным манерам. И что может нравится женщинам в этом изнеженном создании?

– Да, конечно, мистер Уильямс, – подчеркнуто вежливо, сквозь зубы произнес Таннер. Внутри поднималось какое-то неопределенное недовольство.

– Роберт, я размышлял весь вечер над ситуацией, что возникла… – начал Джеймс, понимая, что детектив внимательно следит за ним, так внимательно, что вот-вот просверлит в груди дыру своими страшными светлыми глазами. На лице Таннера не дрогнул ни один мускул, – и пришел к заключению, что могу попробовать договориться с фанатами. Извиниться, само собой, перед ними за возникшие недопонимания. Потребовать прекратить преследование. Объявить всё это фэйком.

Роберт не двинулся с места, лишь преувеличено медленно моргнул, подпирая щеку большим и указательным пальцами. Тактика работала безотказно. Клиент плыл. Но сейчас его это не радовало, а раздражало. Джеймс занервничал. Детектив и правда делает вид, что не понимает, о чем он собирается ему сказать? Придется пойти с козырей.

– Я могу решить вопрос с финансовой стороны, если это потребуется.

– Кому потребуется?

– В-вам? – пробормотал Джеймс, чувствуя, что снова потерял контроль над ситуацией. Чертов Таннер, безупречно сломал его боевой настрой этой своей надменной физиономией. И этот его жуткий холодный взгляд, равнодушный, насмешливый.

– Не совсем понимаю, что Вы хотите в этой ситуации от меня.

– Ну как же… Если Вы уничтожите все имеющиеся доказательства моего романа с мисс Фокс, я буду Вам бесконечно благодарен…

– На сколько бесконечно? – борясь с клокочущим внутри гневом и жаждой справедливости, Роберт глубоко задышал, успокаивая эмоции. «Ты, дрянь такая, думаешь только о своей тощей заднице. Даже на миг не поинтересовался, как там Натали! Вот же ублюдок редкостный!» Сколько он не встречал подобных людей, всегда все заканчивалось одинаково – попыткой взятки, но никаких попыток к признанию своей вины, никакого раскаянья. В большинстве случаев спустя некоторое время он вновь ловил их на “горячем” и все повторялось.

– Ровно на столько, на сколько Вы пожелаете.

– Звучит, как предложение взятки.

– О, нет-нет… Просто хочу договориться миром, так сказать. Выкупить имеющиеся исходники фотографий. И дело за одно, – Джеймс почувствовал себя увереннее. Нет, однозначно ему лишь показалось, что детектив хитрее, чем кажется: все-таки он и правда здоровый и тупой. Удивительно, как он вообще стал сыщиком. Значит на то и живёт, что шантажирует своих клиентов.

– Что ж… – хлопнув себя по колену огромной лапищей, Таннер поднялся из кресла и принялся мерять кабинет шагами, разглядывая помещение. Три шага в одну сторону. Пять в другую. Небольшой такой кабинет: всего где-то шесть на восемь метров. Светлый. Стандартные белые обои, не дорогая мебель… Обычный такой офис.

– Итак?

– А почему Вы, Джеймс, не поинтересовались, как мисс Фокс себя чувствует? Может, ей требуется какая-то помощь?

– О, я уже поинтересовался у нее лично, – улыбнувшись, отозвался Джеймс, взглядом указывая на смартфон, лежащий на столе. Роберт ощутил неожиданный для себя укол ревности, и буквально остолбенел посреди кабинета, разглядывая репродукцию Дж. Хэйллара, «В театре» в стальной рамке. Перед глазами возникла картина: захлёбывающийся собственной кровью Уильямс, с воткнутой в глаз планкой от рамки. Стряхнув видение, Таннер медленно, стараясь не выдать своего раздражения, повернулся к актёру лицом.

– И что же она сказала?

– Что готова принять мои извинения и забыть произошедшее.

– Я Вас услышал, мистер Уильямс. А от меня Вы что хотите? Чтобы я разубедил своих адвокатов передавать дело в суд? – с каким-то злорадным чувством внутри продолжил тянуть нервы из Уильямса Роберт, – мисс Хоупс нарушила условия договора, где ясно прописаны обязанности сторон. Не в моих силах одними лишь словами отменить решение.

«Вот же жадный сукин сын! Тебе еще цифры не озвучили, а ты уже удваиваешь ставки!» подумал Джеймс, глядя, как блестят глаза ищейки.

– Что ж… Возможно, Вы могли бы что-нибудь придумать, а я смог чем-то помочь Вашему агентству? Например, дать рекламу…

– В клиентах я не знаю нехватки. Всегда есть неверные мужья, гулящие жены и их любовники. Обманутые пассии, стремящиеся получить полный контроль над своими вторыми половинами вполне делают мне необходимую рекламу. Передайте мисс Хоупс, что я жду от нее официальных извинений в соцсетях, и отмену травли. А там посмотрим. И, напомню так же, что ее дело пока еще находится только в моих руках.

– Вы решили шантажировать нас?!

– Вы хотите меня в чем-то обвинить, мистер Уильямс? Я посмотрю на искренность Ваших и ее слов, а потом мы с Вами встретимся и поговорим, когда закончится этот беспредел.

– Я не знаю, чего именно Вы добиваетесь, Роберт, но свое слово я Вам тоже сказал. Не надо на меня давить, иначе пусть все решает суд.

– Вы настолько цените лишь одного человека, что я не понимаю, зачем мы с Вами разговариваем… Мне откровенно не горячо и не холодно от того, что данный скандал просочится в прессу, ну, разве клиентура станет на порядок статуснее и богаче, а это только мне на руку, – честно признался Роберт, отчётливо понимая, что стоящий перед ним человек совершенно не обеспокоен ни возможной уголовной ответственностью Хоупс за свои ошибки, ни травлей и преследованием любовницы со стороны одичавших фанатов. Уильямса волнует лишь один человек – он сам. Что ж, как бы это ни было мерзко со стороны, это говорило лишь о том, что перед Таннером, стоит сейчас эмоциональный инвалид, способный только играть любовь на сцене, и совершенно забывший, что значит любить в реальности.

– Мне плевать, Роберт, что Вы обо мне думаете. Не ради Вашего мнения я шёл к тому, что у меня есть. Я много учился и работал, чтобы, наконец, заслуженно пожинать плоды, и не позволю одной дешевой провокации разрушить мой труд.

– Дешевой провокацией Вы называете жизнь другого человека, которую разрушили по неосторожности и пошли дальше, не соизволив даже извиниться, – понизив голос и растягивая каждое слово, начал Таннер, – не говоря уже о жизни женщины, с которой живёте. Я не Ваш психолог и не Ваш духовник, чтобы давать советы и отпускать грехи, но Вам не помешало бы задуматься, к чему прикатилась Ваша жизнь…

– Вы совершенно правы. Вы – не мой психолог, поэтому давайте договоримся так, как оба умеем и понимаем. Я Вам – финансовую помощь. Вы мне – исходники фото, дело и гарантию, что суд не состоится.

Джеймс сложил руки на груди, в полной уверенности, что Таннер примет его предложение. Он внимательно наблюдал за детективом. Тот выглядел не важно, словно провел ночь в мясорубке, а потом приполз на порог дома подыхать. Небрит, в измятой футболке под пропахшей табаком курткой, воспаленные белки глаз прорезают тонкие дорожки капилляров. Видимо, ночь у кого-то была бурная. Роберт, отерев лицо широкой ладонью, поймал себя на мысли, что чертовски устал от игр с такими вот эгоистичными товарищами. Возвращать их с небес на землю своими душеспасительными речами он не собирался, так зачем тогда начал? Мысленно взвесив предложение Уильямса, Роберт прищурился. Оставался всего один год, чтобы Сара доучилась в Кембридже… И за этот год надо платить. Натали требовалось сменить жилище, и как-то существовать без работы некоторое время… И на это требовались деньги. С самого начала он рассчитывал, что получит от этой сделки очередной бонус, и был прав. Но, может, стоит сперва обсудить данный вопрос с Натали? Всё-таки дело касается её лично.

– Когда, Вы говорите, общались с мисс Фокс?

– Какое Вам до этого дело?

– Самое непосредственное. В моих руках Ваша дальнейшая карьера, и не смотря на то, что Вы – на редкость скользкий тип, я бы не хотел пускать в ход этот аргумент. Не из симпатии к Вам. А из сочувствия к Вашим женщинам.

– Вчера вечером, около десяти или начала одиннадцатого где-то, – уверенно солгал Джеймс, наблюдая, как у детектива дрожат ноздри. Роберт с ощутимым для себя облегчением выдохнул, сам не понимая, почему ему так важно было знать ответ на вопрос. Значит, Натали еще ничего не знает, а Уильямс нагло врет. Это одновременно было и не плохо, и ставило его самого в тупик.

– Ясно… Давайте, Вы дадите мне время, чтобы я собрал все имеющиеся документы по этому делу, а я дам Вам время оценить информацию в некую пятизначную сумму. В зависимости от важности для Вас, – наконец, выдал Роберт, ломая голову, как сообщить об этом Натали. Джеймс кивнул, продолжая наблюдать за детективом. Что ж, он был прав – ничто человеческое ему не чуждо. Просто здоровый, тупой сыщик, решивший зарабатывать легальным сталкингом и шантажом.

– Меня устраивает… Как только соберёте всё, позвоните мне, хорошо? – протягивая руку для подтверждения сделки и прощания одновременно, осведомился Уильямс. Роберт изучающе взглянул на его ладонь, пожевав широкими губами. Помедлив, демонстративно убрал руки в карманы куртки, и еще раз смерив Джеймса холодным взглядом хищного животного, кивнул. Когда дверь за детективом захлопнулась, Джеймс облегченно выдохнул. Лоб покрывала липкая испарина, по спине между лопаток струился пот. Никогда еще представление не давалось ему так тяжело, но вместо рукоплесканий зала его ждала закономерная награда – освобождение от этого невыносимого дамоклова меча в виде компромата на него и на Бэт. Каждый выкручивается так, как умеет – он, Джеймс, умел вовремя оценить степень опасности ситуации для себя, и принять хоть и грязное, но эффективное решение. Оставалось надеяться, что Таннер не передумает.

– Ну, как прошла встреча?

Джеймс поднял взгляд на Элизабет. Та выглядела встревоженной. Стояла в гостиной, заламывая тонкие запястья. В ногах привычно крутился Бобби, отбивая лохматым хвостом дробь по его голени. Так тихо, по-домашнему… Джеймс ощутил собственную значимость в глазах Бэт, словно он был её единственным пристанищем при ураганном ветре.

– Он сказал, что ждёт от тебя видео извинений и отмену травли в сети.

– Что?!

– Тогда обещает не передавать дело в суд, – опускаясь в кресло, произнес Джеймс, кусая нижнюю губу. В голове плыл туман из обрывков разговора с детективом, какие-то образы из квартиры Натали… Её темная, манящая спальня с широкой кроватью и ярким перуанским пледом. Услужливая фантазия торопливо предоставила ему видение постельной сцены: Натали и непременно этот недоумок детектив. Почему именно он – Джеймс не мог понять. Возможно, из-за того поцелуя, что на его глазах был в квартире Натали. А возможно, потому что ему, Джеймсу, просто необходимо было злиться на кого-то, кроме себя. Элизабет осторожно коснулась худого острого плеча Джеймса. Он поднял на неё затуманенный взгляд и неожиданно прижался впавшей небритой щекой к прохладным тонким пальцам. От этого простого жеста у девушки внутри всё сжалось.

– А Крис что говорит?

– Крис поддерживает эту идею. Считает, что необходимо остановить фанатов, пока они не натворили ещё что-то, – отозвался Джеймс, чувствуя, как внутри ширится неподдельная тоска. Как так вышло, что история, начинавшаяся красиво и романтично вдруг свернула куда-то на тропу войны? Да, с его стороны было бесконечно глупо поддаться обаянию Натали, безусловно, глупо было валить всю вину на Бэт за совершенный проступок. Но то, что произошло уже произошло и требовало решения.

– Джеймс, дорогой… – осторожно, словно ступая по тонкому льду, начала Элизабет. Мужчина лишь задумчиво взглянул на неё, – Что же делать?

– Ты знаешь, что кто-то из фанатов пролез в её дом, разгромил там всё и убил собаку?

Слова Джеймса донеслись до ее ушей, но не коснулись сознания – Элизабет смотрела на него совершенно пустым взглядом. Ей было откровенно всё-равно, что случилось с этой мелкой паршивкой, вклинившейся между ними. В конце концов она ведь не могла предугадать, что кто-то из фанатов поступит подобным образом.

– Джеймс, ты же не думаешь, что я просила кого-то из фанатов совершить подобное?

– Какое это теперь имеет значение? Есть ситуация, и из нее нужно выбираться, разве нет? – от чего-то чувствуя себя намного ближе к Бэт, чем когда-либо раньше, Джеймс притянул девушку к себе. Она не сопротивлялась. Заключив ее гибкое, словно дикий цветок, тело в объятья, он задумался. А стоило ли вообще всё это потраченных нервов? Стоило ли как глупый, потерявший голову подросток, бегать на свидания к девушке, которая принадлежала к совершенно другому миру, и не смогла бы его понять никогда. Джеймс втянул ноздрями мягкий знакомый запах зеленых яблок и душистого мыла. Аромат будоражил воспоминания.

– Элизабет…

–Что?

– Сможем ли мы когда-нибудь забыть всё это?

– Я не знаю, Джеймс. Честно. Ты причинил столько боли… – понижая голос, отозвалась она. Прохладные руки Джеймса крепко сжали её в объятьях.

– Я ведь еще могу вымолить у тебя прощение? За весь тот кошмар, что тебе пришлось пережить? – не понимая, для чего он говорит это, начал Джеймс. Элизабет лишь рассеяно пожала хрупкими плечиками. Мысли текли плавно, словно ручей катился по камешкам. Что у него осталось? Карьера, которую он сам старательно подточил на корню? Чувство пустоты внутри из-за возникшей привязанности? Тоска от осознания предстоящих трудностей? Или вот она – Бэт, великодушная в своей любви, прощающая его промахи раз за разом…

– Почему ты еще со мной? Я же поступил с тобой хуже не придумаешь… Обидел, унизил… Изменил… Я не стою твоей любви…

Элизабет молчала, накручивая прядь его волос за ухом на тонкий ухоженный пальчик.

– Может, потому что мы друг друга стоим? Мы ведь с тобой из одного теста, Джеймс… Странно, что ты этого до сих пор не понимаешь.

– Понимаю, но я не понимаю, как ты можешь продолжать меня любить…

– Ты талантливый, умный… Неординарный человек. И… Что поделать – взбалмошный. Я к этому привыкла, и понимаю, что иногда тебе необходимо зарядиться энергией где-то ещё. Просто я не думала, что твоя очередная подзарядка может вылиться вот в такое…

Джеймс благодарно поцеловал раскрытую ладонь Элизабет. Узенькая, как веретено, ладошка пахла его собственным парфюмом, и знакомым ароматом яблок. Внутри всё задрожало. Как же так… Ведь она и правда его любит не смотря ни на что. Что же он собрался натворить! Бросить её… Нет, это не он ее бросить должен, а она. Совсем запутался… Совсем. Сломал жизнь ей. Чуть не сломал себе. А все из-за мимолетной, хоть и фантастически необыкновенной интрижки. А ведь Натали была права, не раз говоря, что они с ней из совершенно разных миров, и если бы не случайность, он никогда бы не узнал про нее. Она заинтриговала его своим равнодушием к персоне. Вот и вся причина такой вспыхнувшей страсти. Да! Глупость, конечно, но ему страстно, именно страстно хотелось обаять её. Покорить… Ведь она при встрече даже не знала, кто он такой, словно вся его жизнь, вся его карьера – пустой звук. Словно он – не существует. Джеймс, запрокинув голову горько рассмеялся. Всего-лишь жажда признания. Жажда доказать себе, что он – не пустое место! Вот ведь глупец! И ради того, чтобы эта одна-единственная девушка восхищалась тобой, любила и поклонялась, ты, идиот, готов был потерять карьеру, отношения и чужую жизнь пустить под откос? Фигляр! Правильно Натали сказала… Позёр и жалкий фигляр!

– Над чем смеешься?

– Над самим собой, Бэт… Над собой. Я ведь, в сущности, оказался самым большим глупцом… Погнался даже не за девушкой… И не за сексом… Нет. Я, дурак, погнался за тем, чтобы она, никогда раньше не слышавшая обо мне, стала одной из тысячи… Чтобы признала, что я – знаменитость… Господи, как глупо!

Элизабет слушала, открыв рот. В душе закипал гнев и боль, и одновременно с этим, пришло понимание – он не любил эту девицу, он полюбил возможность сыграть роль эдакого незнакомца. И увлекся. Всего-то… Сердце бешено стучало. На глаза навернулись предательские слезы. Бэт вонзилась горячими и солоноватыми от слез губами в его сухие и почти безжизненные губы. Джеймс горячо отозвался на поцелуй.

Его упрямо клонило в сон. Уронив отяжелевшую голову на руки, Роберт, чувствуя, как в затылке жарко ухает, катясь под кожей, боль, прикрыл на минуту глаза. Пока никого нет в кабинете. Всего лишь на минуту.

– Спишь? – голос Саманты буквально вырвал его из темноты. Кажется, он и правда провалился в сон, и сам того не заметил. Оторвав голову от рук, мотнул ею, прогоняя сонливость.

– Типа того. Ну?

– Натали в твоей квартире. Поднимешься?

– Зачем? – отирая заспанное лицо ладонями, уточнил он.

– В смысле? Ты же мне сказал, что едешь от Уилли, и тебе необходимо с ней поговорить… Забыл?

– Тьфу. Да. Совсем из башки вылетело.

– Потому что спать по ночам надо, а не шататься по клубам в твоем возрасте.

– А ну-ка рот закрой, – грубо оборвал Роберт начавшуюся тираду помощницы, – не переходи границы. Нашлась мне тут, пигалица…

Саманта замолчала, понимая, что и впрямь увлеклась ролью его совести. Он ведь, чего доброго, и выставить за порог может. Роберт поднялся из-за рабочего стола, и потянувшись, прислушался к тому, как по очереди прохрустели суставы, начиная с шейного и заканчивая поясничным отделом. Да, разговор должен состояться. Но чуточку позже.

– Нашла номер Честертона?

– Да. Вот, – протягивая визитку, отозвалась Сэм. Роберт, наливая в кружку кофе из кофеварки, бегло бросил взгляд на кусок картонки.

– Спасибо, позвони ему, узнай, есть ли у него доступ к камерам по Стэмфорд-роуд, Долстон. Записи за эту среду. Возможно, за вторник. Все подозрительные компании, количеством от трех человек меня интересуют. На машине либо без.

– Что ты ищешь? Хочешь найти тех, кто разгромил квартиру?

– Хочу найти тех, кого натравила Хоупс. Просто в глаза посмотреть.

– Таннер… Я тебя знаю, – предостерегающе начала Саманта. Внутренне у нее все сжалось. Неужели ему и впрямь так понравилась Натали, что он вдруг решил проявить благородство? Не то, что бы оно ему было несвойственно, просто ожидать проявлений в такой ситуации было несколько странно.

– Отлично, тогда знаешь, что ничего страшного не случится.

– Ну, как посмотреть… – отозвалась Сэм, глядя ему в спину. Роберт быстро допил кофе, и зевнув в кулак, тряхнул головой, отгоняя усталость.

– Тебе надо выспаться. Выглядишь совсем не важно. Сара помотала нервы?

– Сэм… Все хорошо, ты ведь сама сказала, что знаешь меня, – как можно мягче отозвался Роберт, внутренне удивляясь такой заботе со стороны помощницы, – я заскочу наверх на пару минут, переодеться и в душ. Затем поговорю с Натали. И начнем охоту на дичь. Поговорю с Адамом, затем опрошу соседей. Вполне возможно, что кто-то был дома, и что-то мог видеть.

– Ладно… Только…

– М-м-м?

– Ничего… Иди, я позвоню Адаму…

В квартире Роберта было скучно. Пощелкав каналами кабельного и так ничего и не выбрав, она огляделась в поисках каких-то интересных вещей, говоривших бы о хозяине жилища чуть больше, чем слой пыли на телевизоре. Типичная холостяцкая берлога. Таннер не врал, говоря, что проводит почти все свое время на работе. Запустение и беспорядок царили в его доме, и, кажется, его это совершенно не смущало. Натали подумалось, что детектив словно бежит подальше от собственного жилища. А может, не от жилища, а от давящей пустоты? Как он сказал? «Придется привыкнуть к пустоте» да, видно, сам он к ней так и не привык. Любопытство пересилило ее, и, смущаясь, она заглянула в ванную комнату, ожидая увидеть горы не стиранного белья. Чистота. Аккуратно разложенные на поверхности ванного столика с острой педантичностью бритвенные принадлежности. Аптечка с почти минимальным набором необходимого – анальгетики, спазмолитики, что-то от изжоги и несварения, мелоксикам, почти пустая упаковка. Лейкопластырь еще. Не густо. Почти все со свежими сроками хранения. Удивительно, даже носки нигде не валяются, подумалось Натали, выходя из ванной. Какое-то странное ощущение от квартиры: вроде бы и пустующая, но не заброшенная, словно он сюда приползает, чтобы зализать боевые раны, и вновь ринуться сражаться с чудовищами. Интересный человек. Заглянув в холодильник, Натали разочарованно вздохнула. Пара полных бутылок минеральной воды, высохший до состояния мумии лимон, и такая же сморщенная морковка в самом дальнем углу ящика для овощей. Нет, так дело не пойдет. Есть хочется… Кажется, внизу был мини-маркет. Всё необходимое там легко можно найти.