Текст книги "Кто не спрятался, я не виноват…(СИ)"

Автор книги: Изменяя_реальность

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

– Сэм… Отстань, правда.

– Роберт, ну сделай усилие. Пожалуйста! Я понимаю, что ты занят поисками дочери… Но пока всю информацию обработают, ты уже вернешься из аэропорта, – не унималась девушка. Детектив вернулся из Скотланд-Ярда несколько часов назад, лично убедившись в активной работе остальных инспекторов, после чего был настоятельно отправлен Блэком Хиллари домой. Тот еще несколько лет назад упрямо повторял Роберту одно и то же: «У меня много хороших специалистов, так что возьми перерыв!»

– Слушай, давай на чистоту – да, она мне нравится, да, в других условиях я бы предпринял какие-то действия. Но не сейчас. Сейчас – самый неподходящий момент из всех, – глубоко затягиваясь безвкусной сигаретой, пробормотал он, озираясь и ища возможность стряхнуть Саманту с ее душеспасительными беседами со своей шеи. – Натали сама не решила, чего хочет. Она запуталась. И самым верным выходом в этом случае будет оставить ее в покое.

– У тебя всегда неподходящий момент. Ты опять прикрываешься работой… – безнадёжно покачав головой, она глянула на часы. – Из отделения должны позвонить не раньше, чем к десяти вечера. А самолет улетит в семь.

– Так, всё. Хватит... Жрать хочу… – вновь тоскливо обведя собственный кабинет взглядом, протянул Роберт. Постоянное чувство голода за прошедшие два дня не покидало его, будто на нервной почве в желудке образовалась колоссальная черная дыра, ну, или мусорное ведро, в которое летело всё без разбору. Саманта уже несколько раз отбирала у него из рук какой-то фастфуд, настоятельно требуя полноценно поужинать. Ее наивная и такая горячая забота о его персоне нивелировала невыносимый вздорный характер. Роберт в тайне от самого себя искренне радовался её опеке. И все же ощущение собственной беспомощности беспокоило его сейчас гораздо сильнее. Казалось, стены давили, заставляя задыхаться, смыкаясь над головой словно саркофаг. Хотелось что-то делать, занять свое время движением, каким-то действием, чтобы отвлечься хоть не на долго от гнетущего чувства прострации. Мысли не покидали, сумбурно перетекая из одной в другую, вновь и вновь возвращаясь к мужчине с видеозаписи в ночном клубе Бэзилдона – он казался смутно знакомым. Перебирая в памяти мелькавшие как картинки лица, Роберт пытался вспомнить. В голове всплыл ещё один клуб, начатая потасовка и три курда, быстро обсуждающих на родном языке какую-то девушку. Под ложечкой холодно и неприятно засосало, вытесняя желудок куда-то к диафрагме… Черт побери… Совпадением такие вещи назвать даже с натяжкой нельзя.

– Сэм, я вспомнил, откуда эта рожа мне знакома… – упавшим голосом известил помощницу детектив. Саманта поневоле замерла, затаив дыхание. – Когда я забирал Сару в прошлый раз, этот тип был там же, в клубе «The Roxy».

– Может, совпадение?

– Ты давно в эту хуйню веришь? – соскакивая с кресла и начиная ходить кругами по кабинету, отрезал Таннер. Сигарета, наполовину выкуренная и брошенная в пепельницу, потерялась среди остальных окурков. Саманта увидела, как у мужчины мелко дрожат руки. Он, стараясь скрыть волнение, схватил со стола смартфон, и принялся крутить его между пальцев, словно монетку из казино, периодически постукивая им себя по подбородку в раздумье. Она знала, что это может означать – гончая по крови встала на след, а значит «сколоть» его не выйдет, как не обманывай, говоря языком охотников. В такие моменты у Саманты начинали бегать нетерпеливые мурашки. Смотреть на Роберта в работе было одним из захватывающих зрелищ, на ряду с точной, выверенной работой нейрохирургов или пилотов пассажирского авиалайнера при посадке.

– Думаешь, он как-то причастен к ее исчезновению?

– Да, – расставив широко ноги, замерев точно посреди ковра, констатировал Таннер. – Я не верю, что они оказались в одном и том же городе, в одном и том же клубе, в то же самое время случайно. Для совпадения слишком много повторяющегося действия. Клуб «Unit 7» в каком-то там Бэзилдоне не слишком известен, чтобы тащиться туда из Лондона, согласись. Какой бы охуительной «кислотой» и «спидами»{?}[«Кислота», «спиды»* – синтетический наркотик, стимулятор центральной нервной системы и анорексигенное средство, производное фенилэтиламина. ] они не приторговывали.

– Ну… Сложно не согласиться. Давай дождемся результатов прогона по базе?

– Само собой… Само собой… – рассеянно буркнул Роберт, глянув на наручные часы. Что-то внезапно заставило его передумать касаемо отлета Натали. Возможно, он еще успеет выполнить пожелание помощницы, если отправится в аэропорт прямо сейчас, за одно и проверит некоторую свою догадку. – Я сейчас заскочу в одно место, а когда вернусь – продолжим…

Роберт, взглянув на табло вылетов, нашёл необходимый рейс. Проводить Натали он уже не успевал, как и поделиться своими мыслями. Посадка шла полным ходом и никто не допустит его в выделенную зону, даже с полицейским удостоверением наперевес. Так бывает только в кино, что по одному лишь слову останавливают вылет. В реальности все намного сложнее – слишком много бумажной волокиты с разрешением от прокуроров, начальников транспортной полиции и обязательным «анонимным» сигналом об отмене рейса. А если кто-то и допустит по доброте душевной или простоте непосвящённой, то пока разберутся, что к чему, самолет все-равно уже будет в воздухе. Каких-то пятнадцать минут в пробке до Хитроу не хватило, чтобы увидеться. Просто сказать что-то, возможно, нелепое, но важное… Что-то про тот чертов поцелуй на глазах у Уильямса. Возможно, возмутиться, и сказать, что это было жестоко по отношению к нему самому. А возможно, сгрести в охапку и увезти обратно в квартиру над офисом, не слушая ее оправдания и аргументы. Что ж… Не в этот раз… Иногда жизнь самостоятельно расставляет приоритеты независимо от людских желаний. Шумно выдохнув, он всё же запомнил номер рейса и дату – даже судьбу можно обмануть, имея достаточно информации и навыков. Профессиональная привычка заставляла складировать адреса и числа в голове по специально отведенным для этого полочкам. Пробежав глазами по расставленным слишком высоко камерам наблюдения, он вновь осмотрел стойки регистрации. Нет. Если бы Сару захотели вывезти из страны, то не на самолёте. Слишком много степеней проверки, начиная от биометрических датчиков на самой стойке. А в базе данных транспортной полиции ее фотографии уже мелькают в списках разыскиваемых горячей строкой. Остается надеяться, что она все-еще в Лондоне.

Выйдя через огромные ворота Хитроу на оживленную площадь аэропорта, он глубоко затянулся горчащей сигаретой. Внутри всё клокотало от жгучего ощущения неопределенности. Мир валился из его рук, словно карточный домик при ураганном ветре, уходил из-под ног, пугая образующимися бездонными провалами. Прямо над его головой, закладывая небольшой крен на правое крыло, уходил в небо самолёт, разрывая своими крыльями снежные тучи. Еще миг, и он совсем скрылся из виду. Роберт докурил одной затяжкой, и, сплюнув на землю липкую, горчащую слюну, послал окурок щелчком в урну. В кармане настойчиво завибрировал смартфон, напоминая о себе как никогда вовремя. С волнением, понятным лишь потерявшему своего ребенка родителю, Таннер ответил на звонок.

– Таннер…

– Привет, красавчик… Отдел расследования, инспектор Белфорд… Вычислили мы этого типа. Заедь в отдел как можно скорее.

– Плохие новости?

– Для тебя сейчас все новости – плохие, кроме одной. Я у себя в кабинете. Жду.

Роберт отбил вызов и тупо уставился в низкое ночное небо, переваривая происходящее и прислушиваясь к участившемуся ритму сердца. Тучи опасно нависали над городом, отражая свет его огней, и грозя раздавить своими розовато-оранжевыми беремчатыми животами. Странно, что при такой облачности полеты не отменили, мелькнуло в голове, тут же отступая на второй план. Сердце успокоило свой бег до привычных шестидесяти ударов в минуту. Адреналин в крови медленно сходил на нет. В таких ситуациях нет места эмоциям.

В Скотланд-Ярде на контрасте с Бэзилдоном ночная жизнь кипела. Сдав при входе личный пистолет, он размашисто расписался в форме выдачи, а затем спешно поднялся на второй этаж по ступенькам. Шум голосов прерывался лишь размеренным гудением техники, поскрипыванием принтеров и, подобным каре небесной, телефонным звонкам. Отдел обработки кипел, как паровой котел. Ему нравилась эта суета в центральном офисе, иногда даже заставляя скучать по былым временам.

Белфорд сидел за своим компьютером, освещенный мерцающим светом монитора и походил на киношного зомби с пугающей синюшностью кожи. Двери его кабинета всегда были открыты – он не слишком любил, когда кто-то стучал, прежде чем войти.

– Выглядишь так, будто на свет божий выползаешь только по ночам… – улыбаясь, констатировал Роберт. – И то за порцией крови.

– А ты выглядишь так, будто жрешь все без разбору…

– Примерно так, – согласился он, присаживаясь в кресло.

– Счастливчик, мой гастрит даже картошку-фри съесть не даёт, – отозвался Бэлфорд, разворачивая монитор к Таннеру. – Вот, полюбуйся, с кем ты столкнулся… Тебя это не обрадует.

На экране компьютера, обработанный в нескольких проекциях, доведенный до возможной четкости висел портрет уже знакомого ему человека. Типичный представитель Ближнего Востока – смуглый, черноволосый, аккуратно остриженная темная бородка, глубоко посаженные тёмные, почти черные глаза… Полные губы и красиво изогнутый крупный нос. Вполне красивый такой восточный мужчина. Именно этого человека Роберт помнил, забирая Сару из клуба несколько недель назад. Именно этот мужчина пристально наблюдал за ними, когда подъехал кэб.

– Знакомая рожа?

– Да…

– А теперь читай… – с каким-то торжеством в голосе произнес Стивен Бэлфорд, нажимая пару кнопок на клавиатуре. Картинка сменилась на досье. В верхнем углу на фотографии то же самое лицо, но моложе на несколько лет. Роберт пробежал взглядом по строчкам и похолодел внутри. В груди остановилось сердце, стало больно дышать, словно кислород перекрыли. Ловя ртом воздух, Таннер вместе с креслом придвинулся ближе к монитору. Липкая испарина выступила под косматой с проседью челкой.

– Я же говорил, что новости тебя не обрадуют…

– Ошибки быть не может? – осекшимся, треснувшим голосом спросил Таннер, не в силах подняться с кресла. Руки тряслись, ноги стали чужими.

– Роб, я перерыл чертов вагон информации. Ты же знаешь… – виноватым тоном отозвался инспектор, разводя руками.

– Да-да, ты не ошибаешься…– борясь с собой, просипел он. – Есть что выпить?

– Нитроглицерин дать?

– Шуточки твои совсем не изменились… Нет, пока рано. А вот выпить чего-нибудь надо… Виски? Брэнди? Что у тебя есть?

– Я не держу такое на рабочем месте… – начал, хитро щурясь Стивен, рукой пытаясь нашарить что-то на самом дне ящика письменного стола. – На виду…

Мужчина протянул небольшую, граммов на двести пятьдесят, металлическую плоскую фляжку, отделанную кожей и красным деревом. Роберт, без лишних сомнений открутив крышку, не принюхиваясь, опрокинул содержимое ёмкости себе в глотку. Крепкий, чуть бархатистый вкус «Macallan», расползся по языку, перекатываясь внутрь так быстро, что в глотке даже не успело засаднить от крепости напитка. По венам моментально разлилось тепло. Шумно выдохнув в кулак, Роберт вернул открытую флягу Стиву. В нос ударил знакомый дубово-пряный аромат напитка.

– Лучше?

– Пока не знаю, но лучше нитроглицерина точно. Итак… Дай мне собраться с мыслями… – снова принявшись разглядывать досье с монитора компьютера, Роберт пытался привести мысли в порядок.

– Объявить ее в международный розыск? – предположил Стивен. Глядя на то бледнеющего то краснеющего Таннера, он всё ещё держал фляжку в руке. Мужчина в кресле напротив отрицательно покачал головой.

– Не её. Их двоих… Как он вообще оказался в Лондоне? По каким документам? Можно же установить, с каким именем он въехал в страну?

– Да. Я думаю это займет некоторое время, но установить мы сможем. Опять вся нагрузка на транспортников придется.

– Ну, так они пропустили в страну международного преступника…

– С него сняты обвинения, ты забыл? Ни одного доказательства его причастности к «Исламскому государству Ирак»{?}[«Исламское государство Ирак» («ИГИ»)* – суннитская исламистская группировка, целью которой было создание исламского государства в суннитских регионах Ирака с преимущественно арабским населением. ] не найдено.

– Похуй. Я знаю, что это за тварь… Что они за твари… – понимая, что на глаза падает кровавая пелена, прорычал Роберт. Сердце бешено колотилось в груди, разгоняя алкоголь по капиллярам, мгновенно испаряя его под действием адреналина. Теперь, чтобы ощутить действие спиртного, ему пришлось бы опустошить не одну бутылку.

– Идешь к Хиллари? Он еще тут, у себя…

– Да, выведи данные ему на экран. И скинь мне на электронную почту, – поднимаясь из кресла рывком, отозвался Таннер. Сердце бежало впереди, с ужасом осознавая, что дочь попала в ловушку только из-за него самого, и из-за того самого прошлого, что покоилось в квартире под раковиной в грязной тряпице. Некоторая суматоха в мыслях вдруг прекратилась, выстраиваясь в четкую последовательность.

– Утром свяжемся с Интерполом. Роберт, ты уверен, что это может быть личной местью? – тяжело вздохнул Хиллари, разглядывая досье и сличая фотографии.

– В случае именно его, – Роберт ткнул длинным указательным пальцем в фотографию на мониторе компьютера, не сводя обеспокоенного взгляда с начальника отдела, – абсолютно уверен.

– Значит, мы разыскиваем Сару Таннер и Абу Саид Абдал ан-Насира Лидиниллаха? – по слогам прочитал с экрана суперинтендант.

– Не думаю. Сару – да, – задумчиво протянул Роберт. Внутри наступило пугающее спокойствие, хотя ситуация значительно осложнилась. Возможно, так работала его нервная система, принимая произошедшее за отправную точку, не позволяя рефлексировать над возможными неудачами, сберегая саму себя для точных действий. – А вот на счет Абдала я не уверен. Наверняка он оказался в Англии под другим именем. Слишком оно было на слуху в две тысячи четырнадцатом.

– Прошло почти десять лет… О нем могли забыть, – с сомнением отозвался Хиллари, набивая на клавиатуре текст электронного запроса в Интерпол.

– Согласен. Я сам его не узнал, хотя в какой-то миг что-то показалось знакомым. Что там транспортный отдел? Уже ищут его?

– Экий ты быстрый. Я только отправил запрос на его поиск. Пока в Дувре очнутся, пока в Хитроу раскачаются…

– А морские порты? – вдруг напомнил Таннер, расхаживая по кабинету взад-вперед и задумчиво стуча ногтем большого пальца по нижним зубам. Под взглядом начальника он спешно опустил и спрятал за спиной руку, несколько раз проведя подушечкой указательного по разлохмаченному краю. Не самая лучшая привычка, но в часы тяжелейшего стресса она сама собой проявлялась, сколько бы он не пытался ее выкорчевать.

– И они тоже. Сам понимаешь… Неделя уйдет точно… Придётся ждать.

– Понимаю. Что мы еще можем сделать?

– Утром отправить запрос в Интерпол. Дождаться их ответа. Роберт, я понимаю, как ты волнуешься… – переводя взгляд на своего бывшего подчиненного, успокаивающе произнес Блэк.

– Нет, не понимаешь… – нетерпимо фыркнул в ответ тот, замирая посреди кабинета. – Я знаю, на что из мести способен этот… Человек.

– Может, объяснишь тогда, что к чему?

– Ты видел мое досье. Там все написано. И где я был, ты тоже видел.

– Это лишь слова. Половина из них – выдумка, – усмехнулся суперинтендант. Он знал досье каждого своего сотрудника вдоль и поперек, и мог рассказать наизусть любую информацию в хронологическом порядке. Но всегда видел несостыковки в досье Таннера, признавая, что это – издержки военнослужащих по контракту, или того выше – спецагентов с грифом «Секретно» на личном деле.

– Ты умнее чем кажешься, Блэк. Да. Там написано все лишь поверхностно… – он, взвешивая, что именно может рассказать начальнику без погружения в лишние детали, изучающе смотрел на суперинтенданта. – В две тысячи четырнадцатом году, когда официально США уже три года как вывели войска из Ирака, я находился в составе отряда без названия, среди людей без опознавательных знаков. Наемник, можно сказать. Почти «Blackwater»{?}[«Blackwater»* – американское охранное предприятие (частная военная компания), основанное в 1997 году. Предприятие имеет большое количество подразделений, дочерних кампаний. Academi в настоящее время является самой крупной частной военной компанией.]… Ладно, это не важно. На тот момент мы охотились за его старшим братом. Имя очень известное – один из военачальников «ИГИ», ныне «Аль-Каида»{?}[«Аль-Ка́ида» («основа», «база», «фундамент», «принцип») – одна из самых крупных ультрарадикальных международных террористических организаций. Создана в 1988 году. После вывода советских войск из Афганистана «Аль-Каида» направила остриё борьбы против США, стран так называемого «западного мира» и их сторонников в исламских странах. Целью организации является свержение светских режимов в исламских странах, создание «Великого исламского халифата».]… Спустя почти три недели разведки, откровенного шпионажа и иных методов добычи информации нашли и привезли в расположение части. Дальше был инцидент, в ходе которого задержанный погиб.

– А как этот Абдала о тебе узнал? – слушая и разглядывая Роберта во все глаза, уточнил Блэк. Чувство, что его обманули, касаемо прошлого одного из лучших его сотрудников не покидало и раньше, а сейчас бывший детектив буквально рассеивал его сомнения.

– У него и спроси… Но я предполагаю, что среди тех, кто был на базе, кто-то играл на два фронта. Короче, нас сдали с потрохами, – Роберт тяжело опустился в кресло. Его взгляд заволокло мрачной пеленой воспоминаний. В голове раздался звук строчащего в ночь автомата и крики раненных. – Не спроста на базу напали почти сразу после нашего прибытия, пытаясь отбить Лидиниллаха старшего.

– На базу напали? Интересно, в сводках ничего не было и в интернете тоже…

– И не будет никогда. Официально США не признаёт этот инцидент. Мы там были по собственной воле.

– То есть вас там бросили.

– Хм… Пожалуй, – устало согласился он.

– Погибшие были?

– Были… Но это уже история, – мысленно возвращаясь на каменистые просторы долины в окрестностях Киркука{?}[Киркук* – город на севере Ирака, в 236 км к северу от Багдада и 83 км к югу от города Эрбиль. Столица провинции Киркук.], Роберт вдруг явственно ощутил привкус солоновато-приторной пыли с примесью крови на языке. Воспоминания, тщательно архивированные и убранные в дальний угол сознания, вдруг обрушились на него, словно прорвавшая плотину вода. Он надолго замолчал, все еще видя перед глазами коричнево-багровые от пыли и крови куски тел сослуживцев. Фрагменты валялись, будто неправдоподобное конфетти к празднику, только этот праздник принадлежал смерти. Она в ту ночь одарила всех щедрыми подарками. Иногда, в особо тяжелых снах, он снова возвращался в эту кровавую, кричащую на разные голоса, ночь, просыпаясь в липком холодном поту.

– Сколько? – заметив, что Таннер постепенно начинает возвращаться из воспоминаний, задал вопрос Хиллари.

– На мой взгляд много. На взгляд правительства – ни одного. Мы похоронили их всех там же – вывозить трупы без объяснений нам запретили, – потерянным, сухим голосом отозвался Роберт. – А объяснить внятно расстрелянных и разорванных гранатами людей не просто даже в военное время. Не говоря уже о том, что официально США уже не вела войну в Ираке. Политика, что б их всех…

– Политика… – тяжело вздохнул, вторя детективу, суперинтендант. – Я понял тебя. Если ты не хочешь об этом говорить, то давай не будем.

– Мне нечего сказать тебе, Блэк, кроме того, что уже сказал. И это было лишним, на самом деле, – внезапно пожалев о всех своих откровениях, грустно улыбнулся Роберт. Блэк Хиллари впервые видел страшный, пустой и бесконечно тоскливый взгляд всегда собранного и волевого Таннера. Оказывается, за холодной маской самообладания и вечно смеющимися глазами скрывался тяжело раненный зверь. Это испугало его, это заставило осознать тот факт, что рядом с ним все эти годы был не только сильный, но и опасный в своем молчаливом спокойствии человек. Преодолеть себя, свою психологическую травму не сойдя с ума и не калеча окружающих было не просто. Даже полиграф, обязательный к прохождению раз в полгода ничем не выдал Таннера. Блэк хмыкнул, и, поднимаясь из-за стола, пока через базу данных проносилось составленное для Интерпола заявление, направился к металлическому сейфу. Поколдовав немного над кодовым замком, вынул из темного бронированного нутра начатую бутылку «Macallan» и два чуть залапанных широких стакана. Под пристальным взглядом Роберта он разлил напиток, чуть не доливая до кромки, и протянув детективу, кивнул.

– Пей. Не чокаясь…

– Блэк… Я давно это пережил, – нехотя отмахнулся он, но стакан принял. Янтарная жидкость мягко плескалась в стекле, играя ароматами ванили и дуба. Рот наполнился тягучей тошнотворной слюной. Пить не хотелось. Особенно пить в честь смерти.

Блэк, махнув рукой, залпом осушил свою порцию, морщась и громко хрипя. Прокашлявшись, он, сквозь выступившие слезы, посмотрел на Таннера.

– Мой брат погиб четырнадцать лет назад, как только Британия ввязалась в этот конфликт, одним из первых, – пояснил он. Больше говорить не хотелось. Суперинтендант вернулся к компьютеру. Роберт молча пригубил от своего стакана. В желудке заворочалось упавшим раскаленным камнем спиртное.

Сухая стрекочущая трель автомата Калашникова, трассирующие пули в непроглядной пустынной ночи… Смеющиеся в высоте злые звезды и стон теряющего сознание капрала. На руках – черная в свете звезд кровь, тугой струей яростно бьющая из перебитой подключичной артерии. Капрал уходит быстро, ища невидящими глазами свою семью… Бескровные тонкие губы беззвучно шевелятся, пока дыхание не прекращается. Ровно две минуты… За это время бой за базу не остановился ни на миг.

Роберт тяжело уронил голову на руки, прикрывая глаза. Вспоминать не хотелось, но картинки лезли без очереди, сменяясь горящим остовом «Хаммера» на фоне разрушенного попаданием снаряда блок-поста… В отсвете огня собственные, залитые липкой, сворачивающейся кровью руки проскальзывают по камням, пальцы цепляются за выступы в земле ища боезапас, срывая ногти в мясо. Он что-то кричит матом в сторону оставшихся бойцов, кажется, требует уйти в укрытие. Последняя обойма винтовки потрачена и отлетает вместе с оружием далеко в сторону. Верный «Глок – 34», тщательно подогнанный под его руку, оглашает ночь басовитым выстрелом с яркой оранжевой вспышкой. Один, еще один… Трещит рация… Кричат на курдском и арабском черные мелькающие тени… Страха нет. Ни капли. Только дикая, сжигающая ярость и обида на самого себя, что не предугадал, не предостерёг, не спас своих подчинённых…

Утром, отплёвываясь кровью и скрежещущей на зубах пылью, он будет навсегда охрипшим голосом орать в трубку спутникового телефона, проклиная Бога, мир, Правительство и предавшую его страну… А пока… Пока он снова пьёт за помин души, глотая не выступившие слезы боли. Терять веру в Бога ему было не впервой, но сейчас он робко пытался нащупать в душе хоть намек на присутствие Всевышнего.

«Если Ты есть… Если слышишь меня… Не наказывай её. Накажи меня, я убивал… На ней нет вины перед Тобой…» – мысленно позвал Роберт, не слишком надеясь на ответ.

Суперинтендант Хиллари, отправив весь имеющийся материал, вновь наполнил опустевшие стаканы. Роберт молчал уже почти час, сидя в кресле напротив стола и не мигающим взглядом вперившись в пустоту. Блэк из солидарности притих, наблюдая, как вдруг начинал водить желваками или стискивать огромные кулаки детектив. Внутри него заметно шла борьба, возможно, он снова вел бой где-то далеко отсюда.

Гул в аэропорту стоял невыносимый. Под огромными сводами Хитроу эхом разносился многоголосый хор снующих без остановки людей. Суета не оставляла международную воздушную гавань ни на мгновение. Натали совсем забыла, как не любит летать именно по этой причине. Казалось, что вечный двигатель, несомненно, должен выглядеть таким образом. Перед таможенным досмотром она в некотором смятении оглянулась в зал. Что могло случиться с Самантой, почему она так и не приехала проводить её?

«Привет! Извини, я не смогу приехать и тебя проводить. У нас тут всё очень серьёзно. Роберт злой, как сто собак… Сару похитили», – словно почувствовав настрой Натали, в сообщении отозвалась Этвал.

«Похитили?! Ничего себе… Он ее ищет?» – слова Саманты показались ей скверной шуткой. Неужели подобные вещи имеют место быть в реальной жизни? Их недавний разговор с Робертом о том, каким образом пропадают люди, сейчас показался ей дурным пророчеством.

«Да, приехал несколько часов назад из Бэзилдона. Сдается мне, что он тоже не поедет тебя провожать.»

«Это не важно. Главное – найти Сару. Что-то мне не по себе от твоих новостей…»

«Еще раз извини, что не смогла приехать. Сама понимаешь, он сейчас завалит меня работой, а сам будет пропадать в Скотланд-Ярде.»

«Обязательно дай мне знать, когда её найдут… Мне что-то не по себе… Ты же будешь писать и звонить?»

«Конечно! И обязательно приеду в гости, когда этот тиран наконец даст мне отпуск!» – сообщения Саманты не теряли оптимизма и веры в то, что Роберт непременно найдет дочь.

Натали скользнула взглядом по стоящим за спиной мужчинам. Они громко смеясь и перебирая в руках посадочные талоны, что-то обсуждали. Она занервничала, внезапно осознавая, что ее окружают совершенно незнакомые лица. Безотчетная тревога закралась в её разум вместе с текстом прочитанных сообщений. Самой себе Натали показалась маленькой и ничтожной в сравнении с монументальной громадой аэровокзала, с бессчетным количеством находящихся вокруг людей, с несоизмеримой громадой остального мира. Как долго Роберт будет искать дочь среди бесконечного людского потока? И как же много в нем уверенности и сил, что он готов бросить вызов миру. Борясь с дурными предчувствиями, Натали загнала пугающую мысль – что будет, если он не отыщет её, – в самый дальний угол сознания.

«Нат, будешь в Дубае – позвони. Или напиши. И из Окленда тоже. И как долетишь до Крайстчерча, тоже обязательно позвони», – сообщение Саманты вывело её из мрачных размышлений.

«Конечно. В Дубае будет уже очень раннее утро. Вы еще будете спать. Пока буду ждать пересадку – обязательно напишу! До Окленда почти девятнадцать часов полета, так что не теряй меня. Сэм, спасибо за всё!»

«Не за что, дорогая!»

Сердитая женщина в форме транспортной полиции за стойкой досмотра нетерпеливо протянула руку, требуя отдать ей посадочные талоны и паспорт. Натали виновато улыбаясь, вновь оглянулась назад, в зал регистрации. Она всё же надеялась увидеть знакомое широкое, со светлыми звериными глазами лицо. Натали была уверена, что в бесконечном потоке людей непременно сможет увидеть и узнать его. Если бы только Роберт появился здесь и сейчас, как в глупых романтических книжках… Стеклянные ворота таможенного досмотра с тихим пневматическим шипением закрылись, отрезая ей путь к отступлению. Интересно, увидит ли она узкие улочки Старого Лондона еще когда-нибудь?

Снимая с себя обувь, и складывая тяжелые кроссовки в ящик, она продолжала размышлять обо всем произошедшем с ней немногим меньше, чем за полгода. Так мало и так много одновременно случилось в жизни за столь короткий отрезок времени. Удивительно было признавать тот факт, что не всегда в реальной жизни актеры являются такими же благородными персонажами, как в кино или на сцене. Пожалуй, спектакль, в котором она единственный раз видела Джеймса Уильямса, был в какой-то мере знаковым для их отношений. Джеймс, как и Ричард III оказался человеком с двойным дном, способным пойти на обман и предательство ради собственной выгоды. Размышляя, она отправила в маленький лоточек у рамки металлоискателя смартфон, паспорт и мелочи из карманов.

Ожидание посадки в самолёт раздражало ее с каждой минутой все сильнее и сильнее. Хотелось уже сесть в кресло, и оставить всё на такой красивой, зелёной и одновременно холодной английской земле. Медленно, очень медленно огромный пассажирский автобус плыл по взлетной полосе, лавируя между такими же громадами терминалов аэровокзала, мягко качаясь на пневмоподушках подвески прямо к застывшему воздушному лайнеру. Самолет, горделиво задрав обтекаемый, похожий на голову косатки нос в небо, ждал родной стихии не меньше, чем Натали – вылета. Сглотнув, она уставилась на тонкую вязь красными буквами на огромном гладком фюзеляже – «Emirates». Впервые в жизни она летела в Дубай – город из современных легенд, жемчужина Востока, город дорогих машин и Бурдж Халифа… Но всего этого она не так уж сильно хотела. В голову пришла простая и внятная мысль – на душе плохо от того, что зная, как именно необходимо поступить правильно, ты все-равно поступаешь как хочешь, скорее на зло самой себе, наказывая этим только одного человека.

Поднимаясь по крутому трапу, Натали услышала, как в кармане тренькнул смартфон. Кто-то прислал сообщение. Очень вовремя, подумалось ей, прикрывая воротником лицо от кусачего зимнего ветра. Гладкое, как стол взлетное поле создавало чудовищный простор для разогнавшегося прожигающего ветра. Он с какой-то особой любовью лизал бока дремлющих авиалайнеров, раскачивая их тонкие могучие крылья, словно убаюкивая и одновременно с тем жестоко бил наотмашь по лицам прячущихся от его грубых ласк пассажиров. Натали взглянула в небо, уворачиваясь от очередного порыва. Низкие, оранжево-розовые тучи несли в своих тяжелых животах снег и обещание завалить Лондон к Рождеству белыми хлопьями. До праздника оставалась ровно неделя. Неужели она не увидит ни Сочельник, ни сами Рождественские гуляния в этом прекрасном городе Старого Света? Сожаление о своем преждевременном побеге вдруг больно укусило изнутри, терзая сомнениями. Зато через двое суток она будет греться под зимним жарким солнцем Новой Зеландии. В голове не укладывалось, что среди зимы, на другом конце планеты может быть самое настоящее, привычное ей лето. Зацепившись за эту мысль, она смогла ощутить уверенность в своем поступке.

«Натали! Роберт в аэропорту!» – слова Саманты больно ударили в грудь, заставив задохнуться. Сообщение пришло пятнадцатью минутами ранее, как раз там, на трапе. Самолет, обработанный реагентами, уже медленно полз на рулежку, покачивая длинными узкими крыльями, словно разогреваясь перед прыжком в небо. Натали не сразу поняла, почему на экране смартфона прямо поверх текста сообщения появились капельки влаги, сползая вниз, по полированному стеклу. Досада беззвучно катилась слезами по щекам – сделать она уже ничего не могла. Иногда жизнь самостоятельно расставляет приоритеты, независимо от людских желаний. Горько выдохнув, Натали перевела телефон в режим полёта, успев отправить помощнице детектива короткое: