Текст книги "Девочка Дьявола. Без иллюзий. Книга четвертая (СИ)_"

Автор книги: Dave Gahan Admirer Violator

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

Глава 13

Истинная любовь никогда не протекает гладко.

“Сон в летнюю ночь”. У. Шекспир.

Я зашла в пустые апартаменты и, оглядевшись по сторонам, прислушалась. Тишина. Но сейчас она не давила – сейчас она была моей союзницей, как и темнота. Пройдя к террасе, я открыла французское окно, и меня укутало холодным бризом с залива. Я его не страшилась, сейчас мне был необходим бодрящий свежий воздух – нужно было привести мысли в порядок.

Не помню, сколько так простояла на террасе, но, почувствовав озноб, я укуталась в теплый плед, оставленный Авророй, и направилась в свою спальню, к своему любимому креслу. Впереди была длинная ночь.

Я осознавала всю серьезность своего положения – на карту было поставлено мое будущее. Но, прислушавшись к своим ощущениям, я поймала себя на мысли, что во мне не было ни паники, ни негативных эмоций. Сейчас, после предложения Барретта, я поняла, насколько правдив был мой сон о Солярисе.

Я в образе маленькой девочки два года тому назад строила свои замки из песка рядом с необъятным по своей власти, непредсказуемым и беспощадным Солярисом. Строила, пытаясь возвести что-то присущее мне, и этот домик был мне дорог. Но Солярису не нужны были ни мои представления об отношениях мужчины и женщины, ни мои сердечные подарки в виде исполнения дорогих мне песен, ни мой образ взрослого ребенка, о котором мне напомнил внешний вид девочки – яркий детский купальник.

Тот факт, что я смотрела на саму себя маленькую, и видела ее отдельно от себя, означал дистанцированность меня сегодняшней от этого образа, образа ребенка: теперь маленькая девочка была сама по себе, я – сама по себе. Солярис беспощадно и бескомпромиссно, как он это умеет, разрушил своей мощью все то, что возводила маленькая Лили, а сегодняшняя я, наблюдая за этим разрушением иллюзий, осознавала, что все это не имело своего будущего рядом с Солярисом.

“Замок из песка ненастоящий…” – вспомнила я свои утешения для маленькой плачущей меня. И девочка исчезла, ее тоже, по сути, заставил уйти Солярис – осталась только я рядом с Океаном, приняв его сущность.

Что меня ждало, если я откажусь? Отступлюсь? Женское одиночество. Выброшенный на безлюдный берег корабль. Да, будет карьера, существование бесполой единицы Лилит-Евы Харт, и сверхзвуковой поезд по имени “Жизнь Ричарда Барретта” никогда больше не остановится для меня. Либо сейчас, либо никогда. Третьего не дано. После аварии, когда я отчетливо ощутила нелюбовь к Максу, когда я полностью приняла в себе свою предназначенность Ричарду, я не сомневалась ни секунды – другого мужчину я к себе не подпущу. Все это будет суррогатом, который лишь заполнит мое существование, но будет не любовью, а всего лишь благодарностью и спасением от одиночества.

Тигр, чувствуя мою задумчивость, запрыгнул на колени и внимательно посмотрел на меня янтарными глазами.

– Со мной все будет хорошо, – улыбнулась я и, поглаживая его по бронзовой шубке, бросила взгляд на упакованную и готовую к переезду сумку.

Рядом на покрывале были разбросаны вещи, которые я примеряла перед встречей с Барреттом, тут же, на постели, лежал и мой несессер, который я в спешке вытащила в поиске подходящего наряда.

Опустив Тигра на пол, я подошла к кровати и, открыв несессер, вытащила своего счастливого Будду. Я поставила его рядом и, вновь запустив руку в свою “шкатулку”, извлекла оттуда жемчужный браслет, а следом и свою вышивку, где на канве яркими голубыми буквами виднелось имя “Лилит Ева Харт”.

Рассматривая свои недавно нажитые ценности, я вспоминала людей, мне их подаривших.

И вот, казалось бы, разрозненные кусочки мозаики сейчас, словно в калейдоскопе, вставали на свое место, вырисовывая для меня общую картину.

Я перебирала жемчужины в руках, словно четки, и в голове возникал образ Нари и наш с ней разговор:

– Ты большая молодец.

– Почему? – удивилась она.

– Ты рискнула и теперь с любимым человеком.

– Рискнула. Ведь я его люблю, – серьезно произнесла она. – Даже если бы у меня не получилось, и я знала об этом, все равно бы попыталась. Моя мама мне всегда говорила, что нужно бороться за свое счастье. Лучше принять неверное решение, чем не принимать никакого решения вообще.

Правда, Дуглас это не жесткий циничный Барретт, и в счастливый хэппи-энд в виде обручального кольца я не верила, но сейчас я рассматривала другой аспект – момент выбора.

Я отложила жемчужные четки и взяла в руки счастливого Будду Хотэя. В голове возник образ Лата и наша с ним встреча:

– Надеюсь, мой крестик помогал все это время… – с надеждой в голосе произнесла я.

– Я хочу в это верить, – серьезным тоном ответил он.

“Что ж, Лат, спасибо за веру в меня и в мою любовь”, – тихо произнесла я и, положив статуэтку на постель, потянулась к канве.

“Лилит Ева Харт”, – прочитала я и задумалась, вспоминая, разговор с Авророй.

– Лилит, кажется, была первой женой Адама по некоторым источникам… – поддержала разговор Аврора.

– Какое только значение не вкладывают в это имя, – махнула я рукой. – И дьяволица, и жена Сатаны, и мать тьмы, и убийца младенцев, и дух ночи, соблазняющий мужчин, – тихо рассмеялась я…

Если Лат верил в мою чистоту Евы, верил в мою безусловную любовь, которая защищала Барретта, то я, рассматривая сейчас свое имя “Лилит”, ощущая его подушечками пальцев, чувствовала в себе и темную сторону предназначенности Дьяволу. Я была ребром непростого мужчины, и сейчас, находясь перед сложным выбором, как никогда ощущала в себе ипостась Лилит – она давила, будила во мне темную силу и умение постоять за своё, принадлежащее мне по праву, дать сдачи, если нужно.

Я подняла голову и, улыбнувшись, произнесла в тишину комнаты:

– Спасибо, мой Ангел-Хранитель, что говорил со мной все это время. Спасибо за твои подсказки.

Теперь я не сомневалась, по какой дороге пойти. Я была готова ступить на этот путь, потому что, несмотря на такое предложение, я все равно получала своего мужчину. Пусть и на его условиях, но получала.

Я повзрослела, но вместе со мной повзрослела и моя любовь, готовая дарить свой свет, свою энергию, дарить себя всю без остатка, осознанно, и это не имело ничего общего с самопожертвованием, это, скорее, был дар, мое истинное желание, мое предназначение. Я приняла не только своего Мужчину, как он есть, но и саму себя, свою Миссию.

– Это будет мой личный "Путь Воина Любви", моя борьба за Любовь, – уверенно произнесла я вслух. – Если я сейчас откажусь от этого пути, я проиграю, что будет равно предательству моей Миссии и Предназначения.

Сейчас, когда я приняла решение, моя мысль понеслась но новому пути, выделяя несколько тезисов, которые я должна была четко определить для себя, как “Воин Любви”.

Считала ли я этот шаг аморальным? Имела ли я право вклиниваться в отношения Ричарда и Марты?

Я задумалась и, прислушавшись к своим ощущениям, покачала головой.

Нет. Не считала. Да. Имела. Я всегда желала Ричарду счастья с тем, кого он выбрал. Сейчас ситуация изменилась: он выбрал и меня тоже, и я этот выбор приняла. Я знала наверняка, что могла сделать его счастливым.

Марта. Я была уверена, что Барретт не делал из предложения, сделанного мне, какого-то секрета для нее. Иначе не было бы пентхауса в отеле, а была бы тайная квартира для встреч. Марта сейчас должна будет встать перед таким же выбором: хочет ли она быть со своим мужчиной, но на новых условиях, на которые она изначально не подписывалась. Каждой из нас предстоит проверить свои чувства к Мужчине. Если любовь Марты не выдержит испытания, то так тому и быть. Я не сдамся.

Не знаю, как долго я бы еще сидела на кровати, ведя с собой внутренний диалог и подготавливая себя к будущему, когда краем глаза увидела, что ночь прошла и на горизонте появились первые проблески зари. Я посмотрела на сотовый – семь часов. Нужно было позвонить Джулии, пока она не выехала на работу.

Мой Тигр, который всю ночь пролежал у меня на коленях, почувствовал, что я вынырнула в действительность, и вновь посмотрел на меня внимательным взглядом.

– Ну что, мой Хороший, пора выходить в реальность, – улыбнулась я ему и взяла сотовый.

– Джулия, привет, – спокойно поздоровалась я.

– Я так понимаю, ты уже закончила с квартирой, и тебя можно забирать? – спросила она, ничего не подозревая.

– Не совсем… – уклончиво ответила я, подготавливаясь к разговору.

– Что-то случилось?

– У меня к тебе новости.

– Ну, рассказывай свои новости… – голос Джулии был насторожен.

Я набрала в грудь воздуха и быстро проговорила:

– Ричард предложил мне переехать к нему в статусе любовницы, и я согласилась.

Джулия некоторое время переваривала информацию и затем спросила о главном:

– Подожди… А Марта?

– Марта продолжает жить в резиденции, – точь в точь, как и Ричард, ответила я.

– То есть две любовницы?

– Да.

– Вот я так и знала, что этот козел потребует у тебя компенсации! – выпалила она, но я ее перебила:

– Нет. Он ничего не требовал. Я вольна была отказаться. Это был мой осознанный выбор.

Секундная пауза и ее грозный голос:

– Ты в своем уме?!

– Джулия, не кричи. Я в своем уме, – спокойно парировала я.

– А Марта вообще в курсе?

– Уверена в этом. Барретт не делает из этого секрета для нее. Потому что я переезжаю в пентхаус.

Опять пауза, и Джулия пошла в наступление:

– Отцу ты скажешь?!

– Да. Скажу. Я планирую к нему съездить в ближайшее время. Не хочу по телефону.

– Думаешь, он примет с радостью эту новость?

– С радостью, конечно, не примет. Но для него это не будет сюрпризом, – уверенно произнесла я, вспоминая его последний приезд и наш разговор о Барретте. – Он знает, что я люблю Ричарда. И знает, что я однолюб. Есть в кого…

– Я тебя не понимаю! – зло выпалила она. – Ну как на такое можно согласиться?!

– Джули, если ты не захочешь со мной больше общаться, я все пойму. Я тебя всегда буду любить и уважать и благодарна тебе за все, что…

– Ну при чем тут это! – перебила она меня уже более мягким тоном. – Я за тебя переживаю!

– Спасибо, – улыбнулась я.

– Ты даже не представляешь, во что ты вляпалась!

– Не я первая, не я последняя, кто был любовницей. Ситуация, по сути, житейская.

– Ты думаешь, что он тебя любит? Что он бросит Марту и выберет тебя? При таком-то раскладе? – вновь пошла она в наступление, желая открыть мне глаза, отчего я даже улыбнулась.

– Нет. Я уверена, что Ричард Барретт не склонен к сантиментам и не любит ни меня, ни Марту. Он жесткий, хладнокровный и эгоистичный человек. Но я его принимаю таким, какой он есть, и не жду от него бóльшего.

– Это, конечно, твоя жизнь, но ты делаешь очень большую ошибку. Он тобой попользуется и выбросит, как израсходованный материал.

“Да, где-то я это уже слышала…” – вздохнула я, а вслух произнесла:

– Я сильнее, чем ты думаешь.

– Сильнее она… – тихо пробурчала подруга и уже вслух спросила: – А Марты не боишься? Она ведь не смирится с таким положением.

– Уверена, что не смирится. Но я ее не боюсь, – спокойно произнесла я. – К тому же я уверена, что Барретт держит ситуацию под контролем.

– И зачем тебе все это надо… – вздохнула Джулия.

“Потому что я Лилит-Ева. Я люблю своего мужчину безусловной любовью, как Ева, но в то же самое время я – Ребро Дьявола и приняла Его выбор, как Лилит”, – мысленно ответила я.

Ровно в десять пропищал звук домофона, оповещая о приезде Зета, и уже через десять минут я в сопровождении телохранителя с моими вещами и домиком для кота вышла на крыльцо дома. На ступеньке я на секунду остановилась, почувствовав дуновение холодного северного бриза со стороны залива. “Ветер перемен…” – отметила я и села в черный, отполированный до зеркального блеска, джип Барретта.

Глава 14

Я стояла в просторном зале и, обводя взглядом пространство, отмечала, что пентхаус не изменился с того момента, как я была здесь в последний раз.

Все было таким же, как я помнила – и стиль хай-тек, и черная кожаная обстановка, и прозрачный камин с конусным дымоходом.

Еще по дороге в свое новое место жительства я задавалась одним вопросом – остались ли признаки проживания Марты в пентхаусе.

“Пусть это будет моим первым испытанием, – успокоила я себя еще в машине. – Даже если и будут, я их уберу”.

Сейчас, чувствуя энергетику своего мужчины в дорогой обстановке пентхауса, я была рада, что здесь, как и прежде, все было подчинено законам его хозяина.

Где-то наверху послышался шум, я подняла голову – со второго этажа спускался Лат, и я, улыбнувшись, поздоровалась с ним по-тайски.

– Здесь ничего не изменилось..

– Кун-Ричард не любит менять что-то в своей обстановке, – поклонился Лат.

– Хозяину видней… – улыбнулась я

Лат бросил взгляд на мою сумку и кошачий домик, оставленные Зетом у дивана, подхватил мой немудреный багаж и, со словами “пойдемте”, направился к домашнему стеклянному лифту.

Уже будучи на втором этаже, он остановился перед несколькими дверями и внимательно посмотрел на меня.

– Вы можете выбрать любую из комнат для вашего личного использования, – произнес он, ожидая моих дальнейших распоряжений.

– Какая из спален была у мисс Вернер?

– Смежная с хозяйской, – спокойно произнес он. – Но вы можете выбрать и эту комнату. Она будет обустроена, как вам захочется.

Я кивнула в подтверждение своих догадок, а про себя горько усмехнулась: “Эта комната когда-то была моей пыточной. Иронично, не правда ли?”

Отбросив эмоции, я задумалась, какую из комнат сделать своим личным оазисом, и, решив меньше думать об условностях, выбрала следующую за комнатой Марты.

Лат молча принял мой выбор, и уже через минуту я рассматривала свою спальню, которую помнила еще по тому времени, когда восстанавливалась после наручников.

– Вы можете заказать обстановку, какую вам захочется, я сегодня свяжусь с нашим дизайнером по интерьеру, – проинформировал Лат, и я, приняв к сведению, благодарно ему улыбнулась.

– Я буду здесь до ужина. Если вам что-то понадобится, обращайтесь.

Я поблагодарила Лата, понимая, что он остался в пентхаусе, чтобы помочь мне обустроиться, и осмотрелась по сторонам. Здесь все осталось без изменений. Рассматривая черное шелковое изголовье, я машинально покачала головой, воссоздавая в памяти образ той прежней меня с яблоком в руках, спрятавшейся под одеяло от Барретта. Воистину, маленькой девочки из сна в ярко-голубом купальнике больше не существовало.

Внезапно я услышала скрежет и быстрым шагом направилась к прикроватной банкетке, где стоял кошачий домик, из которого уже начал звучать грозный рык.

– Ну прости мой Агрессор, не рычи на меня, – прошептала я, выпуская кота, который, осторожно выйдя из своего домика, начал исследовать свои очередные новые владения.

Я проследовала за ним в коридор, а кот, не долго думая, подошел к двери Марты и остановился, тщательно обнюхивая все вокруг.

“Если мне выделен пентхаус, это моя территория, а значит, и эта спальня тоже её часть”, – задумчиво произнесла я и, отбросив эмоции, уверенно вошла в комнату.

Первое, что бросилось в глаза, это обстановка в стиле ампир – невзирая на роскошь, здесь царила холодность, строгость, гордая самодостаточность – да, эта комната была полным отражением Марты. Единственное, что выбивалось из этого стиля – азиатские мотивы, будто напоминание Ричарду о совместном прошлом.

Внезапно сзади послышались тихие шаги и я, обернувшись, увидела Лата.

– Если вы захотите, эту комнату переделают и сменят мебель, – уверенно произнес он.

– Да, хочу, – кивнула я. – Пусть она будет в стиле самого пентхауса. Такой, как была раньше.

– Сегодня после обеда подъедет дизайнер по интерьеру, – кивнул Лат, и я ему благодарно улыбнулась.

– Спасибо за оперативность.

Он слегка поклонился в своей обычной манере и, будто желая вытянуть меня из этого чужого пространства, вышел в коридор, на ходу обращаясь ко мне:

– Это весь ваш багаж, или нужно перевезти что-то из вашего дома?

– Я созвонюсь с Джулией и на днях перевезу остаток своих вещей.

– Зет вас будет сопровождать, – кивнул Лат, приняв к сведению, и продолжил занимать меня светской беседой:

– Я скоро буду готовить обед. Что вы хотите, говядину или рыбу?

– Пожалуй, рыбу, – пожала я плечами, останавливаясь у двери своей комнаты.

– Вы, наверное, с утра ничего не ели?

– Есть такое, – призалась я. – Но я не голодна.

Он молча бросил взгляд на мою фигуру и покачал головой:

– Пойдемте, я вам приготовлю бутерброд, пока рыба будет готовиться.

Есть я и правда не хотела, но я соскучилась по Лату, по его молчаливой азиатской сдержанности, и была совсем не против составить ему компанию.

– Я скучала по твоей кухне, – улыбнулась я, спускаясь с ним по лестнице.

– Если мисс Аврора Малберри согласится, то она будет вашим поваром, экономкой, и если вы, не приведи Будда, заболеете, вашей медсестрой, – внезапно произнес Лат, отчего я даже остановилась.

– В смысле?

– Я слышал, как Кун-Ричард отдал распоряжение Полу связаться с ней, когда вы переедете, – пояснил Лат.

– Аврора замечательная! – обрадовалась я. – Готовит почти так же вкусно, как и ты.

– Спасибо, – Лат уважительно поклонился, а я, бросив на него внимательный взгляд, спросила:

– Ничего страшного, что она вторгнется на твою территорию?

– Нет, что вы. У меня работы хватает. К тому же она о вас хорошо заботилась, – улыбнулся Лат, а я облегченно вздохнула и, вспоминая наше расставание с Авророй, наморщила нос.

– Правда, вряд ли она согласится. Ей в тот же день работу предложили.

– Она согласится, – уверенно кивнул Лат, а я, наблюдая, как он начал возиться на кухне, внезапно поняла, что никто не подготавливал пентхаус к моему приезду, никто не планировал звонить дизайнеру по интерьеру или Авроре, пока я не дала согласие на предложение Барретта. А значит, если бы я отказалась, никто бы за мной не бегал и не уговаривал. Я правильно поняла как Ричарда, так и свой сон – откажись я, выйди я из вагона, дверь этого сверхзвукового поезда по имени Ричард Барретт закрылась бы перед моим лицом, и состав умчался бы по своему намеченному курсу, оставив меня на перроне.

После обеда в мою новую обитель нагрянул дизайнер интерьера, вызванный Латом, и часы моего первого дня на новом месте полетели гораздо быстрее – я физически чувствовала, как моя жизнь набирает свой темп.

Дизайнер интерьера мистер Патрик Филлипс оказался мужчиной лет тридцати пяти в строгих очках, гармонично сочетающихся с таким же элегантным костюмом. Сначала я немного волновалась, что этот человек будет задавать какие-либо некорректные вопросы относительно моего статуса, но мысленно для себя решила, что если я приняла предложение Ричарда, значит должна научиться держать удар и плевать на чье-либо осуждение в мой адрес.

Патрик Филлипс оказался тактичным и умным человеком – лишних вопросов не задавал, смотрел на меня только с профессиональным интересом и был очень учтив. Мы обсудили концепцию моей спальни, я попросила сменить интерьер в моей бывшей пыточной на прежний, и, слушая его предложения, рассматривая его приблизительные наброски и образцы тканей, в очередной раз убеждалась, что Ричард Барретт имел дело только с профессионалами высочайшего класса. Патрик на ходу схватывал мои идеи и превращал их в шедевр интерьерного искусства.

– Офис мистера Барретта тоже вы оформляли? – все же спросила я, пролистывая его каталоги. – Стиль, мне кажется, ваш…

– Да, – признался Патрик, и в его глазах блеснула профессиональная гордость и интерес.

– Талантливо, и выверено с точностью до кванта, – ответила я, но он, как истинный профессионал, вероятно, почувствовав недосказанность в моих словах, вопросительно посмотрел на меня:

– Но?

– Я бы картину на боковую панель повесила, но думаю, мистер Барретт запретил вам действовать в этом направлении.

– Вы правы, – улыбнулся он. – Я предлагал, Джонса, одного из его “Танцоров на плоскости”. Полотно в тот момент выставлялась на аукционе “Christie’s”, но мистер Барретт отказался.

– Великолепный выбор, – улыбнулась я и добавила: – Как вам кажется, Эшер с его “Метаморфозами” подошел бы к вашему интерьеру?

Мистер Филлипс на секунду задумался и посмотрел на меня с ещё бóльшим интересом:

– Достойный выбор.

– Слышать такие слова от профессионала вашего уровня очень лестно, – улыбнулась я, и с этого момента мы с мистером Филлипсом стали хорошими друзьями, как мне показалось.

Не успели за мистером Филлипсом закрыться двери лифта, когда мой сотовый запел “Дуэт цветов”.

На экране отобразился неизвестный номер и я, не любившая неожиданностей, настороженно ответила на звонок.

– Мисс Харт? – услышала я незнакомый женский голос: – Вас беспокоят из галереи “Двадцать первый век”. Вы нам оставляли свое резюме.

– Да, слушаю вас внимательно! – обрадовалась я.

– У нас появилась вакансия временного стажера на период выставки. Но если вы проявите себя, то с перспективой постоянной ставки.

– Да, мне интересно это предложение! – не задумываясь ответила я.

– Замечательно. Подъезжайте завтра в 12.00.

Галерея была, конечно, гораздо скромнее, чем та, где я работала, но для старта я и этому была рада.

Я попрощалась с секретарем и, посмотрев на свой сотовый, задумалась. От радости, что мне предложили пусть и не самую престижную, но интересную работу, я совсем не сообразила, что подобное решение нужно согласовать с Ричардом.

Поколебавшись несколько минут, я все же решила ему позвонить – вопрос был важный, затрагивал мое будущее, и я хотела его обсудить не посредством смс, а напрямую.

Подготовив небольшую вступительную речь, я взяла сотовый и, отыскав заветный номер, нажала на вызов.

После четырёх гудков я услышала незнакомый голос автоответчика: “Вы позвонили на телефон мистера Барретта. Говорите после сигнала”.

Секунду подумав, я все-таки решила изложить суть проблемы в надежде получить ответ в ближайшее время.

Я осознавала, что вечером после работы он, скорее всего, поедет в резиденцию, и посчитала неправильным звонить в вечернее время. Несмотря на то, что я была “Воином”, нарушать правила, установленные моим мужчиной, я не планировала.

“Если Ричард не перезвонит, значит буду считать его молчание знаком согласия и поеду завтра на собеседование без его ответа”, – решила я, когда дверь лифта в холле распахнулась с характерным звуком и я, выглянув из зала, увидела Аврору в сопровождении Лата.

– Я же говорила, что то наше прощание впопыхах не считается, – радостно сказала я и пошла ей навстречу.

– Это судьба, по-другому не скажешь, – улыбнулась Аврора, но я видела, что она украдкой бросает взгляд то на Лата, то на масштабы роскоши пентхауса.

– Я очень рада, что вы согласились на эту работу, – обняла я ее, как старого друга.

– Вам выделена комната на третьем уровне, рядом со спортзалом, – произнес Лат, и мы направились к стеклянному лифту.

Весь вечер я наблюдала за тем, как Лат инструктировал Аврору на кухне, и тихо улыбалась. Я была благодарна Ричарду за Аврору – с ней мне будет не так страшно идти по моему новому тернистому пути и держать удар.

Как только миссия Лата по размещению и инструктажу Авроры была выполнена, он поклонился и со словами “если вам что-то понадобится, звоните”, направился к лифту, оставляя нас с Авророй наедине.

Проводив его взглядом, мисс Малберри выдохнула и призналась:

– Сказать откровенно, я побаиваюсь этого вашего Лата. Очень серьезный тип.

– Лат удивительный. И очень добрый, – успокоила я ее, а Аврора, улыбнувшись, то ли пошутила, то ли спросила всерьез:

– Будем продолжать наши уроки рукоделия?

– Обязательно! – с энтузиазмом ответила я. – Будем создавать шедевры.

После сытного ужина, когда мы разбрелись по своим комнатам, я посмотрела на свой сотовый, который показывал без четверти десять, и машинально кивнула, понимая, что Ричард не планировал перезванивать.

Я вновь прислушалась к своим ощущениям – если раньше я бы ужасно нервничала по этому поводу, и прокручивала сто вариантов “почему он не позвонил”, если раньше я бы сгорала от ревности, как тогда, когда он был в казино с сестрами Романофф, то сейчас, реалистично приняв положение вещей, спокойно отреагировала на эту тишину. Да, была ревность, было собственническое желание обладать своим мужчиной полностью и безоговорочно, но не было истерии, психоза и желания отступить при столкновении с первыми же трудностями.

“Я приняла выбор своего мужчины”, – ни в чем не сомневаясь, спокойно резюмировала я и, положив сотовый на тумбочку, решила спуститься в кухню и заварить чая к чтению новой книги, которую мне одолжила мисс Малберри.

Уютно обустроившись в зале в большом кожаном кресле, где когда-то сидел Ричард, я подогнула ноги под себя и, чувствуя, как меня укутывает энергетика моего Дьявола, взяла в руки книгу. Но не успела я открыть первую страницу, как внезапно услышала звук открывающегося лифта, а уже через несколько секунд увидела Барретта – он шел с кожаным портфелем в руке и говорил по телефону на немецком.

– Добрый вечер, – тихо поздоровалась я, так и застыв в его кресле с книгой в руках.