Текст книги "Девочка Дьявола. Без иллюзий. Книга четвертая (СИ)_"

Автор книги: Dave Gahan Admirer Violator

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

Глава 34

Как только мы с Барреттом сели в машину, я выдохнула и, чувствуя спокойствие салона, откинулась на удобном сидении. В тишине мысли зароились с новой силой, возвращая меня к теме танца, и я внимательно посмотрела на Ричарда – он сидел рядом и, закрыв глаза, был где-то далеко. Изучая его строгий профиль, я пыталась понять причину его недовольства моим выступлением и распущенными волосами – не верила я в ревность Ричарда, не тот он был человек. Он без колебаний оставил меня одну в непосредственной близости от Назари и спокойно пошел решать свои вопросы. Я бросила взгляд на Макартура, который вел машину и задумалась, как мне начать этот разговор, но Ричард заговорил первым.

– Избавься от привычки публично проявлять эмоции. Не создавай мне дополнительных проблем.

Я поняла, о чем он – один раз я уже дала волю эмоциям, когда меня спровоцировала Марта, и это повлекло за собой череду неприятностей, которые впоследствии решал Ричард. И тут неважны были причины моего желания потанцевать – истерика или, напротив, радость. Как я и говорила Назари, я не была причиной их вражды, но, будучи любовницей Барретта, могла привлечь своей экспрессией ненужное внимание. Своим ярким платком, распущенными локонами и свободным зажигательным танцем у всех на виду я обратила на себя пристальное внимание всех присутствующих, показала себя больше чем обычно, больше, чем нужно – энергетику, женскую силу, все то, что обычно предназначалось только Ричарду, и неизвестно, что могло щелкнуть в голове у какого-нибудь сильного мира сего, пока он наблюдал за моим танцем.

– Волосы тоже проявление эмоций? – тихо спросила я.

– Да, – коротко ответил он, и я кивнула в подтверждение своих мыслей.

Своими экспрессивным танцем я символизировала открытую сексуальность, а распущенными волосами – свободу, возможность претендовать на меня кому-то другому, хотя ничего из этого я, конечно, не имела в виду – я всего лишь танцевала. Но случай с Назари был показательным, и не стоило недооценивать этот опыт.

Я усмехнулась и, соглашаясь с его доводами, процитировала Оруэлла:

– Привычка не показывать своих чувств въелась настолько, что стала инстинктом…

Но было одно существенное отличие – эта фраза не подходила под определние характера Ричарда и была ему противоположна. Если мне нужно было приглушать свои эмоции на публике, то Ричарду, наоборот, приходилось надевать маску публичного человека, улыбаться, шутить и говорить. Эмоции – и были его маской. Однако, как только мы оставались наедине, он снимал светскую личину и погружался в молчание. Парадокс, но именно его молчаливость, отстраненность, замкнутость, отсутствие эмоций и были его настоящим лицом. Он мог сколько угодно играть на публике, но в принятии им решений, был самодостаточен и независим – ему не нужны были одобрение или поддержка окружающих – близких ли, далеких. Редкое качество.

Подтянувшись, я прижалась к своему мужчине, и он не отстранился. Опустив голову ему на плечо, я улыбнулась, радуясь своему тихому счастью – до утра Ричард будет только моим.

От мыслей меня отвлек звук сотового Ричарда, а я, посмотрев на часы, предположила, что ему звонят из Сиэтла.

– С Гарсией проблем не было? – говорил Ричард с незримым собеседником. – Нет. Пусть он вылетает сразу в Мадрид…Мои юристы уже одобрили контракт… Да, я встречался с Эрнандесом во вторник. В целом это то, что мне нужно. Если все пойдет по плану, в пятницу решу вопрос и переведу деньги… Да. Всё в силе. Видео-конференция через час…

Он все говорил и говорил по телефону, когда мы въехали на территорию виллы, которая была погружена в тишину и сон.

– Иди спать к себе, – заходя в библиотеку, тихо приказал Ричард, на секунду отстранившись от телефона, а это означало, что неизвестно сколько он еще проговорит на своей видеоконференции, будет уставшим, и я сегодня проведу ночь без него. Я мысленно недовольно сморщила нос, понимая, что соперничать с его работой бесполезно, и направилась в свою комнату.

Но мне не спалось – приняв быстрый душ, я вышла на просторную террасу и, усевшись в удобном кресле, открыла учебник немецкого – учитывая разницу во времени, мои языковые занятия на неделю перешли в режим письменных заданий. Однако, долго заниматься мне не пришлось – не прошло и пяти минут, как я услышала всплеск воды в бассейне.

Встав с кресла, я подошла к перилам и увидела, как Барретт, подобно торпеде, рассекает водную гладь.

“Решил снять усталость после суеты рабочего дня и перезагрузить мозги…” – подумалось мне, и в ту же минуту пришла еще одна неожиданная мысль. Она была рискованной, как всегда, когда это касалось Барретта, на грани фола, но мой Черный Лебедь уже встрепенулся и вытянул тонкую шею.

Распустив и немного распушив волосы, я сбросила с себя все лишнее и, обмотавшись шалью, отправилась на кухню. Открыв холодильник, я нашла то, что искала – так и есть, бутылка открытого красного вина была в моем распоряжении. Улыбнувшись, я подхватила холодный сосуд и вышла к бассейну.

Наблюдая, как Ричард, оттолкнувшись от бортика, разрезал водную гладь, я села на край бассейна в позу полулотоса и поставила запотевшую бутылку вина перед собой между ног в ожидании, когда он остановится.

Барретт доплыл до противоположной стены и прежде, чем он ушел под воду, я окликнула его по имени. Он обернулся и внимательно посмотрел на меня.

– Иди спать, – коротко бросил он и вновь занырнул под воду, давая понять, что на сегодня я свободна, а я, памятуя о его видеоконференции, до которой осталось меньше получаса, наморщила нос.

Как Ева, я понимала Ричарда – ему нужно было сосредоточиться на какой-то мысли или перезагрузить мозги перед важной видео-встречей. Это было сродни подготовке к бою, перед которым не рекомендовалось заниматься сексом.

“Секс расслабляет и отвлекает от цели”, – тихо твердил разум, но моя темная ипостась уже заполняла душу и плоть, не желая подчиняться доводам рассудка.

“Ну уж нет! Пусть это время он будет с тобой, а не ныряет по бассейну! Ты тоже можешь его сосредоточить и настроить на правильный бизнес-темп”, – зашипел мой Черный Лебедь, и я, поведя бровью, решила бросить вызов прежде всего себе. “Почему бы нет?” Понимая, что добром подобное неподчинение не кончится, с мыслями “где наша не пропадала” я все же осталась сидеть у бассейна.

Барретт в очередной раз вынырнул в нескольких ярдах от меня, и сейчас, наблюдая за его лицом, покрытое каплями воды в отблесках подсветки, я откровенно любовалась своим мужчиной.

Я сидела в одной красной шали и нежно прикасалась к бутылке, проводя по ней вниз и вверх, как обычно любила ласкать его член. Но и это было не главное – горлышко бутылки было обмотано моими шелковыми трусиками, давая понять, что сейчас я сижу перед ним совершенно раскрытая, отгородившись лишь бутылкой вина и тонким алым шелком.

Он бросил на меня недовольный взгляд, а я, давая понять, что не слушаюсь его, поднесла ко рту сосуд с темным рубином, тем самым открываясь своему Дьяволу.

Глава 35

– Иди спать, – недовольно бросил он, но мой Черный Лебедь лишь выгнул спину и тихо прошептал мне на ушко “Разбуди в нем Дьявола”.

Я, не задумываясь, сняла с бутылки свои трусики и бросила их в бассейн, прямо на плечо Барретта.

– Это уже становится традицией – мое белье в воде, дрейфующее рядом с тобой, – улыбнулась я, намекая на тот случай, когда вывалила всю одежду в бассейн резиденции, пока Ричард тренировался.

– Блядь, ты мазохистка? – тихо спросил он и поплыл в мою сторону.

– Нет, я просто не понимаю, чем я хуже бассейна? – улыбнулась я и, продолжая игру, отпила еще немного вина из бутылки, вновь открываясь перед своим Дьяволом.

В его глазах блеснула злость с темными подпалинами похоти, и я понимала – сейчас он утащит меня под воду, где я буду совершенно беспомощна.

Подплыв ко мне, он забрал бутылку вина, отвлекся на то, чтобы поставить её на кафельный пол, и я в одно движение отстранилась от него так, чтобы он не смог достать меня рукой.

– Ты знал, что на корриде быкам заостряют рога? Так они становятся чувствительными к малейшему прикосновению… – я облизнула губы, как обычно делала после минета и, раздвинув перед его лицом ноги, тихо прошептала: – Твоему члену очень нравится, когда я его целую. Он реагирует на мой язык и горло так же, как заостренный рог быка на прикосновение мулеты.

Глаза Барретта потемнели, а в следующее мгновение я вскочила на ноги, и моя красная шаль взвилась ярким огнем. Подтянувшись на бортике, Барретт в одно движение выпрыгнул из бассейна и пошел на меня танком. Вернее, Быком. И сейчас я, как никогда, чувствовала себя то ли матадором, который задевал кончиками своей мулеты остро заточенные рога Зверя, то ли дочерью финикийского царя Европой, которую похитил Зевс, превратившись в Быка. Правда моим Зевсом двигали совсем не страсть и вожделение, а желание наказать за то, что нарушила его планы и помешала сосредоточиться.

Увидев недовольство на лице моего Дьявола – то редкое проявление эмоций, мы с моим Черным Лебедем растянули рот в довольной улыбке и я, быстро развернувшись, побежала в дом.

“В спальню или в библиотеку?” – на секунду задумалась я и, бросив взгляд на большие старинные часы в зале, поняла, что времени у меня было совсем немного – чуть меньше десяти минут до начала включения рабочего режима Барретта.

“Он пойдет в спальню, чтобы элементарно одеться перед началом конференции”, – пронеслась правильная мысль, и я побежала вверх по лестнице на последний этаж, где находились наши с Ричардом спальни.

Расчет был верен – уже через минуту я услышала приближение Барретта и, распахнув тяжелые шторы, вышла на террасу, прихватив с собой пульт от музыкального центра.

Барретт спокойной походкой зашел в зал, а я, улыбнувшись, включила музыку – какая-то радиостанция крутила нон-стопом испанские хиты.

Комнату и террасу залили современные биты в симбиозе с фламенко, и грудной голос пропел “Malamente”*.

И моя Феерия началась. Под низкий грудной голос хитаны, под ритмичные хлопки ее рук, мой испанский лебедь с красными крыльями кружил по комнате, словно матадор по арене, и сейчас я, выпустив эмоции наружу, совсем не стеснялась выражать свою женскую силу, яркость и экспрессию. Мои волосы развевались пышными волнами, следуя ритму моего тела, а я, подняв руки вверх, выписывала бедрами красивый узор в такт “muy mal – muy mal – muy mal”**, отчего моя шаль колыхалась не хуже мулеты. Барретт не останавливал меня и не ходил за мной по кругу, он наблюдал за шоу моего Черного Лебедя с красными подпалинами на крыльях, но я чувствовала его тяжелую волну. Поймав в очередной раз его недовольный взгляд, я, как никогда, ощутила себя на арене перед разозленным Зверем и понимала, что из этой битвы у матадора не было шанса выйти живым.

Чувствуя, что песня подходит к концу, я сделала очередной оборот, щелкнув пальцами, словно кастаньетами, очертила красивый арабеск бедрами и, покружив вокруг Ричарда, словно матадор, дразнящий быка, остановилась между ним и колонной.

Под завершающие аккорды песни я, растянув губы в усмешке Черного Лебедя, развязала на затылке узел своей шали, глубокий голос хитаны пропел “Malamente”, и платок легким кружевом упал к ногам, полностью обнажая меня перед Дьяволом.

___________________________________________________________________________________

*Malamente – плохо (перевод с испанского)

**Muy Mal – очень плахой/очень плохо

Глава 36

Я не отводила взгляда от глаз цвета ртути и, восстанавливая дыхание, ждала когда Ричард подойдет ко мне. Я понимала, что за всплеск Черного лебедя меня по голове не погладят, и ждала от своего Дьявола резких слов или действий. Мне почему-то казалось, что сейчас он пригрозит наказанием или, пока оставалось несколько минут, займется со мной жестким сексом, не дав мне кончить, и я не боялась этой расплаты. Таким образом я бы его взбодрила и подпитала своей энергией не хуже тренировки в бассейне.

– Возьми меня. Просто взбодрись перед своей встречей, – тихо проговорила я, пытаясь донести до него свои доводы.

Но все почему-то шло не так, как я себе это представляла. Он не взял. И даже не подошел, словно говоря, что он сам будет решать подобные вопросы. Лишь просканировал меня спокойным взглядом, и я инстинктивно отошла на шаг назад, чувствуя голой спиной твердый мрамор колонны.

Вместо того, чтобы приблизиться ко мне, он выключил музыкальный центр и, не сказав ни слова, ушел в гардеробную.

“Неужели оставит без внимания мою выходку? – посмотрела я ему вслед и нахмурилась. – Уж лучше бы хоть что-то сказал, а не бросил меня здесь в полной неизвестности…” Аккуратно выдохнув, я закрыла глаза – сердце выстукивало бешеный ритм и отдавалось где-то в горле, я чувствовала, как адреналин бьет по венам, и все еще ощущала состояние матадора – когда бык проносится мимо, а между твоим бедром и заостренным рогом зверя расстояние меньше дюйма.

“Беги!” – послышался голос разума, но я покачала головой, не планируя покидать арену, как трус.

Так я простояла несколько минут, приходя в себя, когда из гардеробной послышалась трель сотового и голос Барретта.

– Всё по плану.

В следующую минуту Ричард в черных джинсах и рубашке поло вышел в зал и направился ко мне. Его лицо было спокойно, шаг уверен, но в руках он держал ремень.

“Зачем?!” пронеслось у меня в голове, но уже в следующую секунду я получила ответ на свой вопрос.

– Руки, – тихо скомандовал он, делая петлю из кожи.

Понимая, что сейчас он меня зафиксирует, я покачала головой.

– Не привязывай меня, – прошептала я, вспоминая ту ужасную ночь, когда он оставил меня надолго прикованной к кровати. – Я все равно никуда не уйду. Я буду ждать тебя здесь.

– Руки, – повторил он, и я, посмотрев в его невозмутимое лицо, поняла, что это был один из этапов наказания.

“Нужно нести ответственность за свои поступки”, – проговорила я про себя и, глубоко вдохнув, протянула руки вперед, не пряча взгляда.

Его пальцы действовали быстро и профессионально – надев петлю на мое левое запястье, он перебросил ремень вокруг колонны и закрепил конец ремня на моей правой руке.

Я стояла обнаженная и совершенно беззащитная перед ним, обнимая колонну, словно дерево в лесу, а Барретт, более ничего не сказав и не прикоснувшись ко мне, вышел из спальни.

“Не дергайся. Тот случай больше не повторится. Тебя никто не собирается оставлять здесь на сутки. Просто мой Дьявол показал, что он со мной не шутит…” – тихо повторяла я, но все же мне было не по себе. Я чувствовала грудью теплый мрамор, мои босые ступни упирались в колонну, и это было как толчок назад в прошлое, как триггер для воспоминания той жуткой ночи.

Почувствовав, что мои ноги устали, а запястья ноют, я аккуратно опустилась на пол, где лежала шаль и обвила своим телом колонну, словно виноградная лоза шпалеру.

Закрыв глаза, я попыталась отключиться, но у меня не получалось – я всё думала и прокручивала в голове следующий этап своего наказания. Но ни о чем не жалела.

Я слишком соскучилась по своему Мужчине, по своему Любимому, его личной энергетике, его личному вниманию. Так соскучилась, что поняв, что и ночь не будет мне принадлежать из-за деловых вопросов, решила пойти на серьезные меры и вызвать Дьявола, лишь бы с Дьяволом заполучить и своего Мужчину.

От мыслей мне отвлек шум – где-то в коридоре послышалась трель сотового и тихий баритон.

Бросив взгляд на часы, я поняла, что прошло чуть больше двух часов, а значит, Ричард освободился и теперь направлялся в спальню.

Не желая, чтобы он видел меня на полу, словно беспомощную, я аккуратно поднялась и, стряхнув волосы назад, прислонилась лбом к колонне, ожидая, что произойдет дальше.

Я была права – уже через минуту Ричард зашел в спальню и подошел ко мне, сканируя мое состояние.

Я в свою очередь внимательно рассматривала его лицо, пытаясь понять – вызванный мной Дьявол все еще там, в этих глазах, или он все-таки ушел?

– Как прошла встреча? – тихо спросила я, но Барретт ничего не ответил и направился в ванную.

Правда долго мучить неизвестностью он меня не стал.

Уже через полминуты он вышел из ванной, молча подошел ко мне, и я ощутила горячую ладонь на своем затылке, которая давала понять, что теперь и до меня дошла очередь.

Как только он ко мне прикоснулся, я почувствовала, будто через меня пропустили разряд, и вздрогнула от неприятных ощущений. Я медленно закрыла глаза и поняла – нет, Дьявол не ушел. И он не уйдет, пока я не получу свой урок, свое наказание.

Я оказалась права. Барретт намотал мои волосы на ладонь и сильно потянул вниз.

Но на этом боль не закончилась.

Внезапно я почувствовала, как его палец, смазанный чем-то прохладным, проникает в мой анус и, больно там проворачиваясь, растягивает меня и подготавливает к дальнейшую ритуалу.

Он неприятных ощущений я зажмурилась, но не произнесла ни слова – я была готова получить свой урок. Вызвав Дьявола в моем мужчине, я должна была полностью принять и почувствовать его ипостась.

Я стояла, привязанная к колонне, и чувствовала боль. Барретт брал меня сзади. Не возбуждая, как это было на “Нарушителе” и не слишком церемонясь. Брал больно. Брал без пощады. Он глубоко проникал в мой анус, насаживая на член, и я еле сдерживала слезы. Но стиснув зубы и сжав кулаки, я вместе с моим Черным Лебедем, продолжала принимать свое наказание.

Я чувствовала быстрые глубокие толчки, а в голове выстукивал ритм “Malamente”.

Muy mal. Muy mal. Muy mal. Muy mal, – прикусив до крови щеку, я ощущала нарастающий темп и старалась не проронить ни стона.

Muy mal. Muy mal. Muy mal. Muy mal, – било по моим вискам и отдавало болью внизу живота, пока Его железные пальцы сдавливали мои бедра.

Muy mal. Muy mal. Muy mal. Muy mal, – зажмурившись до белых пятен, шептала я, пока мой Дьявол производил свой сакральный ритуал наказания.

Muy mal. Muy mal. Muy mal. Muy mal, – Он снова и снова вгонял член глубоко в меня, и я как никогда чувствовала себя матадором, которого бык насаживает на свой острый рог.

Его ладони фиксировали мои бедра, но более этого Он ко мне не прикасался и никак не возбуждал, что тоже входило в ритуал наказания. Мой живот полыхал от неудовлетворенности, мой анус саднил и ныл от боли, голову сковывала мигрень, запястья сдавило ремнем – еще немного, и я отключусь. Но, стиснув кулаки, я продолжала повторять про себя “Muy mal. Muy mal. Muy mal. Muy mal”, и это помогало пережить наказание и принять вызванную ипостась Дьявола.

Наконец я почувствовала мощный, выбивающийся из общего ритма удар, и в следующую секунду Барретт прорычал Зверем и кончил.

Сердце колотилось как бешеное, я глубоко дышала, по ягодицам вниз стекала сперма, колени тряслись, перед глазами плыли пятна, а я не могла поверить, что прошла это испытание.

Выйдя из меня, Барретт отпустил мои бедра, послышался звук застегивающейся молнии, и в следующую минуту мои запястья освободились от жесткой кожи.

Собрав остатки сил, я развернулась к Барретту лицом и, облокотившись о колонну, посмотрела на своего мужчину – он глубоко, но ровно дышал, его лицо было спокойно, и я надеялась, что Дьявол, призванный мной, тоже успокоился.

– Иди к себе, – ровным тоном произнес он, и это означало “наказание окончено”.

Глава 37

– Надо было из Сиэтла побольше теплых вещей взять. На море может быть холодно, – тихо говорила Аврора, складывая в сумку одежду. – Кто же знал, что мы еще на яхте будем отдыхать.

– Хватит пары кофт и джинсов, – пожала я плечами, глядя на бурную деятельность моей компаньонки.

– Надо попросить по дороге в Пуэрто-Банус заехать в аптеку и купить какое-нибудь средство от морской болезни, – продолжала мыслить вслух Аврора.

– Уверена, в Марине есть аптеки.

– Вас не укачивает на море?

Я задумчиво улыбнулась, вспоминая “Нарушитель”, и покачала головой.

– Нет. Да и яхта, скорее всего, большая. Не катерок, который болтает от легкой волны.

– Мне Рэндалл тоже сказал, что яхту арендовали вместительную, что места нам всем хватит.

– Уверяю, так оно и есть.

– Кстати Джино звонил, когда мы с Рэндаллом разговаривали. Они утром вернулись из Мадрида. Сказали, что к ужину подъедут, – резюмировала Аврора и, подхватив сумку, пошла из гардеробной.

– Да, меня Лат тоже проинформировал, – кивнула я, выходя вслед за ней.

– Как вы себя чувствуете? – внимательно рассматривала мое лицо Аврора.

– Да нормально я себя чувствую! – в сотый раз отмахнулась я и опустила глаза, вспоминая, утро четверга.

Ту ночь я провела без сна, а в начале восьмого послышались шаги, и в комнату зашел Барретт, уже одетый в деловой костюм. Подойдя к моей кровати, он, как обычно, не спрашивая, отдернул одеяло и полез мне под трусики.

Почувствовав его пальцы на анусе, я машинально схватила его руку, но, понимая, что лучше этого не делать, отпустила и зажмурилась, то ли от стыда, то ли от неприятных ощущений.

– Кровило? – спросил он тоном хирурга.

– Нет, – ответила я, вспоминая, как после наказания, вернувшись в комнату, еще долго не выходила из ванной, смазывая кремом с алоэ болевшую, словно я села на горящие угли, попу.

Более ничего не сказав, он направился в ванную, а через минуту, выйдя с полотенцем в руках, подошел к моей кровати и проинструктировал:

– Аврора выдаст тебе мазь и обезболивающее.

– Не надо Аврору, и обезболивающее у меня есть, – наморщила я нос, представляя, что она может подумать, но Барретту мои комментарии были не нужны.

Кинув полотенце на постель, он уверенной походкой направился к двери, на ходу доставая сотовый.

– Удачной поездки в Мадрид, – бросила я ему вслед, желая показать, что я приняла наказание, понимаю его причину и не планирую раздувать из этого обиду вселенского масштаба. Я начала эту корриду, и если матадор проиграл бой Быку, то должен был принять свой проигрыш с достоинством.

Барретт на это ничего не ответил и вышел из моей спальни, на ходу печатая СМС, вероятно, инструкции для Авроры, а уже через минуту где-то внизу послышался голос Джино “Машина в аэропорт готова”.

– Надо вам еще давление измерить, – между тем продолжала Аврора.

– Сколько можно, – наморщила я нос, но понимала, что это было ее непосредственной работой и она искренне волновалась за мое здоровье.

– Хорошо, что вы дома остались, – гнула она свою линию, а я в очередной раз нахмурилась, досадуя, что Барретт приказал Макартуру отменить экскурсию в Кадис и не выпускать меня с виллы до пятницы.

Я понимала суть его распоряжения – он читал меня очень хорошо и знал, что после экзекуции я в спальне отсиживаться не буду, равно как и изображать умирающего лебедя. Несмотря на саднящие ощущения и ноющий от неудовлетворенности низ живота, я не планировала выбиваться из графика по знакомству с солнечной Андалусией и очень хотела поехать в Кадис.

Однако, после заплыва в бассейне я почувствовала слабость и вынуждена была признать, что экскурсионная программа обесточила бы мой организм, учитывая ночное приключение Черного Лебедя.

Мы ехали по шоссе, Аврора с интересом наблюдала за белыми пенными бурунами на волнующейся глади моря, Лат на переднем сиденьи что-то с интересом рассматривал в своем телефоне, я же, отвернувшись к окну, бросала взгляд на яркую живописную зелень на фоне морской синевы, но мысли мои были далеко – в спальне Ричарда у колонны.

Мои ощущения после всего случившегося можно было назвать одним словом – досадой.

Я злилась на себя. Злилась на то, что мне так и не удалось показать своему мужчине, что я – самое лучшее его средство не только для того, чтобы расслабиться после утомительного дня, но и для того, чтобы сосредоточиться и взбодриться перед деловой встречей.

Злилась, что не смогла найти правильный подход к этой цели и слишком стремительно выпустила наружу своего Черного Лебедя. Я проиграла эту битву. И теперь я вновь и вновь прокручивала в голове свое поведение, анализируя ошибки.

Первым шагом, конечно, было неподчинение прямому приказу – когда я пошла за Барреттом в бассейн, отвлекла его от заплыва и сосредоточения мыслей. Возможно, ему нужно было некое подобие медитации, перенастройка волновой активности электрических импульсов мозга после проведенных многочасовых переговоров. Отпустить ненужные мысли, дать прийти верным идеям. Так или иначе – он выбрал свой способ для этой перенастройки, а я ему помешала, решив доказать, что мой способ тоже эффективен. Я действовала слишком напористо.

После этого я встретила его в спальне, включила музыку и стала танцевать для него. Он не остановил мой танец. Возможно, желая посмотреть, как далеко я зайду в своем непослушании, чтобы потом поняла, что наказание назначено соразмерно сильное. Что ж, я поняла.

“Если бы ему было неприятно смотреть на твой танец, он бы тебя оборвал, если не на первом движении, то на втором. А он соединил приятное с полезным”, – между тем вклинился в мысли мой Черный лебедь, пытаясь защитить свои действия.

“Я очень на это надеюсь”, – усмехнулась я, не планируя прекращать традицию танцев перед любимым мужчиной.

Следующий мой неверный шаг и, по моему мнению, самый опасный – предложение взять меня. Взять для того, чтобы взбодриться перед встречей. И если до этого все мои действия могли обойтись наказанием без секса, то тут я подписала себе своеобразный «приговор». Никто не смеет указывать Барретту, когда и с кем он должен заняться сексом, заняться ли вообще и для чего именно. Я ПРЕВЫСИЛА ПОЛНОМОЧИЯ, и впоследствии мне это показали наглядно. КОГДА. КАК. И ДЛЯ ЧЕГО.

Из всех этих размышлений я вынесла для себя два основных пункта.

Первое. Мой урок. За все действия против воли Барретта следует наказание. Я об этом и так знала, но мне продемонстрировали новый уровень безжалостности.

Второе. Если мне понадобится вновь призвать своего Мужчину, пусть и с Дьяволом, я сделаю это снова.

– Как же здесь все-таки красиво, – послышался голос Авроры, и я, повернувшись в ее сторону, улыбнулась.

– Да, здесь очень красиво, – кивнула я.

– У кун-Ричарда сегодня встреча с риэлтором сеньором Эрнандесом, – вступил в беседу Лат.

Я внимательно посмотрела на тайца и вспомнила это имя – Ричард упоминал его при разговоре с Сиэтловским собеседником.

– Риэлтер? – переспросила я.

– Да. Кун-Ричард после поездки в Мадрид принял окончательное решение купить здесь дом.

– Поняла, – улыбнулась я. – Наверное, в Мадриде все разрешилось благополучным образом.

– Да, – кивнул Лат.

– И Ричард решил приобрести недвижимость там, где есть бизнес, как в Бангкоке, – продолжила я.

– И Сингапуре, – кивнул Лат.

– Не удивлена, – усмехнулась я и спросила: – Ты уже видел виллу, которую он выбрал?

– Нет еще… может, перед отлетом увидим, – пожал Лат плечами.

– Надеюсь, мы еще сюда приедем, – улыбнулась я.

– Я тоже совсем не прочь, – усмехнулась Аврора. – Мне здесь очень понравилось.

– Вам нужно выйти замуж за испанца, – пошутил Лат, обращаясь к Авроре. – Вы красивая. На вас многие испанцы смотрят.

– Очень красивая, – подтвердила я и бросила взгляд на затылок Макартура, который вел джип.

Моя компаньонка, не ожидая такого наплыва комплиментов, засмущалась, а я добавила:

– Не зря же Аврора обошла вокруг Дон Жуана. Она просто обязана выйти замуж в течение года!

– Какого Дон Жуана? – внезапно вступил в нашу беседу Макартур.

– Есть такой памятник в Пуэрто-Банусе, – начала пояснять я. – По поверью, если обойти его вокруг, то непременно найдешь себе мужа в течение года.

– Ясно, – коротко бросил он, и я очень жалела, что сейчас не вижу его лица.

– Ой, да это же просто шутка, не более, – еще сильнее засмущалась Аврора, а я вспомнила, как она, сделав серьезное лицо, обходила вокруг Дон Жуана, и улыбнулась – она очень хотела верить в эту примету.

– А я вот не помню, вы обходили памятник? – внезапно спросила у меня Аврора.

– Нет, – улыбнулась я, а Лат, все это время внимательно смотревший на меня, лишь коротко кивнул и развернулся вперед.

Он меня понял – он знал, что я уже давно выбрала свой путь – следовать по судьбе Ричарда Барретта, и ни о чем не жалела.

– Мы все выходные проведем на яхте. Рэндалл сказал, что самолет заказан на вечер воскресенья. Прекрасное завершение поездки в Испанию, не находите? – между тем продолжала Аврора.

– Нахожу, – улыбнулась я и добавила: – Главное, чтобы Ричард тоже отдохнул.