Текст книги "Вам повторить? (СИ)"

Автор книги: cup_of_madness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)

– Я уже извинился, – произнес ребенок, ковыряя мольберт.

– Скажи, что ты больше не будешь совершать таких необдуманных поступков, – потребовал отец.

– Я больше так не буду.

Гермиона смотрела на этих двоих и думала о том, что Малфой слишком быстро вжился в роль, потому что она сама, проснувшись вчера и обнаружив это бедствие, понятия не имела, кричать ей, ругать его или попытаться объяснить спокойно. Но поймет ли он тогда вообще?

– Ладно, уже время, – наконец вздохнула она, решив разрядить обстановку. – Тебе сделать чай или кофе?

Гермиона повернулась к Драко, решая, что ее мама бы гордилась ее гостеприимством – самого дьявола поить утренним кофе.

– Сомневаюсь, что у тебя есть мятный, – произнес он таким голосом, будто у нее тут чертова кофейня, которая не соответствует его стандартам.

– У меня есть мятный чай, – ответила она, прикрыв глаза. Спокойно.

– Сойдет, – Малфой сделал ей одолжение и по ухмылке, кажется, прекрасно понимал, что Гермиона на взводе.

– Скорпи, иди чистить зубы и принимать душ, – скомандовала Гермиона, оборачиваясь на мальчика. – Чистые вещи на стуле, я уже тебе приготовила.

Они прошли на кухню, и гриффиндорка повернулась к Драко спиной, доставая чай и турку, ловко орудуя с плитой и ощущая на спине его взгляд. Ее ноги опять чувствовались слишком голо. Чертов Малфой. Но она не собиралась бежать переодеваться, потому что пришел незваный пижон. Это ее квартира, поэтому пусть подавится.

– Я возьму Скорпиуса сегодня, – произнес Малфой, по-хозяйски развалившись на одном из ее стульев, и, честно говоря, выглядя очень странно. На ее маггловской кухне, среди полотенец с красными яблоками и обычной мебели, он выглядел как восковая фигура, притащенная сюда прямо из Музея мадам Тюссо – вырванный из контекста, как вырезка из журнала.

– Чем будете заниматься? – спросила девушка, решив, что это вполне логичный вопрос.

Гермиона поняла, что, видимо, нет ни единого шанса приучить его к тому, чтобы предупреждать ее о своих планах, но и запретить забирать сына она ему не могла. Круговорот поощрения дерьмового поведения. Звонок в дверь не дал Драко ответить, и на ее удивление он поднялся со стула и прежде, чем она смогла понять, что происходит, открыл дверь.

– Здравствуйте, я… – начал паренек в фирменной кепке, но Малфой прервал его.

– Да-да, держи, – достав из кармана маггловские деньги, он сунул бумажку ему в руку.

– А у вас не будет…?

– Без сдачи, – слизеринец захлопнул дверь перед его носом, забрав пакет из рук и тут же, подвинув ногой мусорное ведро, выбросил содержимое в урну.

– Какого черта?! – опешив, воскликнула Гермиона, чувствуя запах подгоревшего кофе. – Это был завтрак! И вообще, откуда у тебя маггловские деньги?

– Ага, да, я знаю, мне Скорпиус рассказывал, – беззаботно ответил Драко. – На днях мы с ним проходили мимо маггловского магазина, и он захотел какую-то игрушку.

– Ты дал курьеру раз в пятнадцать больше, чем того требовал заказ, – закатила глаза Гермиона, понимая, что Малфоя вряд ли это заботит. – И это вкусный и полезный завтрак!

– В сравнении с чем? – фыркнул он. – Тинки!

После его зова на ее кухне моментально появилась милая эльфийка в розовом платье, что делало ее еще более похожей на какого-то сказочного персонажа.

– Да, Хозяин, – легко поклонилась она, осматриваясь.

– Тинки, подай завтрак, моему сыну нужно нормально поесть, – приказал Драко.

Эльфийка щелкнула пальцами, и на деревянном столе появились разные блюда, среди разнообразия которых Гермиона заметила панкейки, несколько видов омлета, круассаны и еще что-то, похожее на мясные тарталетки.

– Когда молодой хозяин будет завтракать? – осторожно спросила эльфийка, с интересом смотря на Гермиону, которая все еще не обрела дар речи. – Я бы разогрела специально для него…

– Мерлин, какого черта, Малфой?! – наконец воскликнула хозяйка дома. – Ты не будешь эксплуатировать рабский труд эльфов в моем доме!

Тинки испуганно перевела взгляд на своего хозяина и он, закатив глаза, покрутил у виска, отвечая на немой вопрос эльфа и следя за тем, чтобы девушка обязательно заметила этот жест.

– Перестань! – она легко ударила его по руке и где-то на задворках сознания отметила, что Малфой не отреагировал на это агрессией, а это было практически немыслимо. – Тинки, спасибо большое за завтрак, ты можешь идти, я сама все доделаю, ты и так очень постаралась.

Шок на лице эльфа был таким явным, что Драко решил отпустить ее, кивнув головой, чтобы полностью не вывести из равновесия бедное существо: все-таки для того, чтобы общаться с Грейнджер нужна специальная подготовка.

– Ты не имеешь права приказывать моим эльфам, это может делать только миссис Малфой, – произнес он, когда Тинки удалилась с громким хлопком.

Гермиона развязала полотенце на голове, отбросив его на спинку стула, и, перекинув влажные волосы на одну сторону, взяла тарталетки и поставила их в микроволновку. Она по привычке села на кухонную поверхность, закинув ногу на ногу, довольная своей крошечной победой.

– Я вообще не стремлюсь к тому, чтобы стать «миссис», а уж тем более Малфой, – Гермиона взяла номер «Ежедневного пророка» и, просмотрев, не нашла ни единого упоминания о той статье, которую находила в бумагах у Маркуса. – Увольте.

– Ну, конечно, Грейнджер. Ведь чтобы стать хоть чьей-то миссис, нужно быть не такой смертельно зажатой, – с издевкой произнес Малфой.

Гермиона убрала газету от глаз, начиная злиться.

– Я не смертельно зажата, – отрезала она, хотя и понимала, что вряд ли это будет достаточным аргументом.

И вообще, с какой стати девушка должна искать какие-то аргументы для него?!

– Ну, в принципе, не могу поверить, что тебе ни разу не хотелось оторваться и снять с себя всю эту мишуру святоши, – Малфой подхватился со стула и подошел к Гермионе, опираясь на столешницу на которой она сидела.

Ей тут же захотелось запахнуть халат потуже, а лучше замотаться в брезент, но меньше всего на свете ей нужно было, чтобы Малфой чувствовал, что ставит ее в неуютное положение, поэтому девушка продолжила сидеть ровно.

– Ведь если я на тебе женился, то должен был что-то найти, – протянул он, склоняя голову и осматривая ее с головы до ног. Медленно, будто расчленяя стальными радужками, как ножами.

– Отойди от меня, – произнесла Гермиона, смотря, как несколько белесых прядей падают на его лицо, и рука, которой он опирался о поверхность, чересчур близко лежала к ее бедру. Так близко, что она почти могла поклясться, что чувствует тепло, исходящее от кожи парня.

Если бесов вообще делают из плоти и крови.

– А если нет, то что? – насмешливо спросил он, точно видя, что она сидит на этой тумбе, будто парализованная. – Тогда признай, Грейнджер, что ты просто деревянная.

– Ты… ты меня просто не привлекаешь, – она запнулась, говоря это, и он заметил, тут же вновь подняв глаза к ее лицу, оторвавшись он сканирования тела.

Гермиона провела взглядом по острым скулам слизеринца, поднимаясь к глазам. Мерлин ее прости, но спорить было бессмысленно: сукин сын был привлекательным. Его манера, то, как он себя вел, его черты лица, тело, которое давно перестало быть худощавым, как в школе, были словно магнитом для барышень. Как бы не хотелось ей это признавать, где-то в глубине души она понимала, почему так происходит. Даже Скорпиус, переняв это от Драко, подавал себя похожим образом. Гермиона замечала в нем проявления показушности, долю самолюбования, но на фоне своего отца это была капля в море.

– Правда? – спросил он так, будто ему действительно было интересно, и, изогнув губы в кривой ухмылке, парень сместился немного вправо, оказавшись практически напротив нее. – Но ведь должен же был Скорпиус как-то появиться.

Его слова звучали как маленькие разряды тока, которые она чувствовала везде, учитывая то, насколько близко Малфой стоял. Несмотря на то, что он едва ли притронулся к чаю, который она ему заварила, от него все также пахло свежестью. Через секунду Гермиона почувствовала кончики пальцев, которые коснулись ее бедра так легко, что девушка бы не поклялась, если бы не проверила. А она не проверила, потому что Малфой будто специально не отрывал взгляда от ее глаз, испытывая Грейнджер на прочность. Гермиона будто выпила какую-то дрянь, которую пьют спортсмены перед тренировками, что вызывает пощипывания по всему телу.

Его рука поднялась и, потянув за гладкую полоску пояса, развязала узелок на халате. Медленно и бесстрашно, будто так и должно было быть.

– Малфой, – произнесла Гермиона, но услышала этот голос, как с экрана телевизора.

Девушка ощутила, как оголилась ее нога, хотя он больше не притрагивался к одежде. Однако материя была слишком легкой, чтобы держаться неподвижно без пояса, который должен ее сдерживать.

– Перестань, Грейнджер, когда в последний раз Уизли тебя хорошенько трахал? – Драко приблизил свое лицо к ней так близко, чтобы говорить шепотом, и она все прекрасно слышала.

Но от этого не было пользы совершенно, потому что Гермиона все равно ничего не соображала. В нее будто одним разом влили пол-литра джина. Вдохнув запах одежды парня, который всегда его сопровождал, она опустила взгляд на его губы. Интересно, как он целуется? Медленно и вкрадчиво, как разговаривает сейчас или страстно и несносно, каким бывает обычно? Это ведь просто эксперимент.

Она моргнула и вновь подняла глаза, встречаясь с ним взглядом. И в серебристых зрачках плясали искры смешинок. Он издевался над ней.

Резко оттолкнув парня, она тут же нащупала пояс халата и туже затянула его на талии, слыша его приглушенный смех.

– Даже не мечтай, Малфой. Годрик, с твоего рта только и может литься всякая похабщина, – Гермиона взяла себя в руки, спрыгнув со стола. – Меня от тебя тошнит.

– Да, не забудь облизать свои губы еще парочку раз, – произнес Малфой, победно усмехаясь и вновь садясь на свой стул. – Возможно, тогда тебе все же удастся в этом себя убедить.

Она открыла рот, чтобы ответить, но ее отвлек звук хлопнувшей двери, с которым на кухню явился сын, одетый в то, что мать для него положила.

– У тебя сегодня выходной, пап? – спросил он, садясь за стол. – О, здесь была Тинки!

Гермиона нахмурилась, слыша, как быстро малый узнает стряпню эльфийки.

– Да, мы отправимся к бабушке с дедушкой!

– Ого, ура! – радостно воскликнул сын с полным ртом тарталеток, которые мама поставила на стол, вытащив из микроволновки.

– Что?! Ты не можешь отвести его к… Малфоям, – она тут же напряглась.

– Почему? Они такие же его бабушка с дедушкой, как и твои, – сказал Драко спокойно, но в его голосе чувствовалось напряжение, как и в ее.

– Ты прекрасно знаешь, что это не так. Непонятно как они отнесутся к… – она замолчала, пытаясь найти слова, так как они говорили при ребенке. – К внуку, зная, кто его мать.

– А тебе не приходило в голову, что это все их тоже касается? – слизеринец огрызнулся так, будто Гермиона сказала о том, о чем он и сам думал. – И я не могу скрыть от них сына. Они мои родители, Грейнджер, и они его не съедят.

– А мы все еще говорим о тех людях, которые заставили своего несовершеннолетнего сына стать Пожирателем? – беспечно спросила девушка, приложив палец к подбородку, будто задумавшись.

– Грейнджер… – если взглядом можно было бы убить…

– Мама, не переживай, – перебил ее Скорпиус. – Мы подружимся с бабушкой и дедушкой. Они меня любят, просто пока не знают об этом.

Она вздохнула, пораженная позитивным мышлением сына. Вряд ли Гермиона могла с этим что-то сделать. К тому же, каким бы ни был Малфой, смотря на его поведение со Скорпи, она очень сомневалась, что он бы дал его в обиду собственным родителям.

– Отлично, завтракайте, – бросила Гермиона, выходя из кухни. – Я не голодна.

***

Уборка в доме, чтение книги, просмотр сериала, который она забросила так давно, что почти ничего не помнила из происходящего на экране – это даже не весь список того, чем Гермиона попыталась убить время до возвращения сына. Весь день на работе девушка убеждала себя, что и правда, Нарцисса и Люциус не изверги и вряд ли сделают что-то плохое ребенку, но ее душа все равно была не на месте. Поэтому она кое-как справилась со всеми задачами, поставленными на этот день и пошла домой, надеясь, что сын вернется как можно раньше. Звук камина оторвал ее от чтения очередной книги, но, уже шагая к гостиной, девушка поняла, что у Малфоя нет доступа к ее сети.

– Гермиона, привет, как ты? – проговорил скороговоркой Гарри, обнимая ее.

Он никогда не спрашивал, не помешал ли он или не занята ли она, и, вопреки логике, ей нравилось это. Они были настолько близкими друзьями, что ее дом прямо-таки буквально был и его домом тоже, как и наоборот.

– Привет, – улыбнулась Гермиона. – Все в порядке. Джинни получила ведь мой патронус сегодня утром?

– Эээ… я, честно говоря, еще не забегал домой, а сразу к тебе, – объяснил Поттер. – А где Скорпиус, кстати?

– Он с Малфоем, – ответила Гермиона, присаживаясь на диван.

– С Малфоем? – брови друга подскочили вверх. – Ты оставляешь малого с ним наедине?

И тут уже была очередь Гермионы удивляться.

– Боже, Гарри, он же его отец, – рассмеялась она, думая о реакции друга.

– Не знаю, я бы не оставил кого-то близкого наедине с Малфоем по своей воле.

– На самом деле, он отлично справляется. Да, как ни странно, – ответила Гермиона, отбрасывая волосы в сторону, – они со Скорпи очень быстро нашли общий язык. Иногда мне кажется, что Малфой справляется с ролью отца лучше, чем я с ролью матери.

– Уверен, ты себя недооцениваешь, – положил руку ей на плечо Гарри.

– Спасибо. Так что-то случилось или ты просто заглянул?

– В действительности, я по делу, – сказал Гарри и вытащил из рабочей мантии небольшую папку, в которой было всего несколько листов. – Насчет Лестрейнджей я перерыл все, что можно и что нельзя. Дабы не вызывать подозрений, пытался делать все так, чтобы не бросалось в глаза. Поэтому заняло несколько больше времени, чем ожидалось, но единственное, что я нашел – это вот.

Друг передал ей листок с довольно короткими пометками.

– Вот здесь, внизу, – ткнул он на нужный кусок текста. – Это – показания, которые были взяты после войны. Чтобы отловить сбежавших Пожирателей и восстановить историю давались вознаграждения за любую информацию, помнишь?

Конечно, Гермиона помнила эту «акцию» Министерства, но смутно, потому что на них троих было наложено своего рода вето на допросы, так как они «пережили сильное эмоциональное потрясение». Естественно, после периода передышки длиной в три месяца (вот уж срок, чтобы прийти в себя после войны!) их допрашивали с таким пристрастием, с которым не допрашивали, наверное, никого.

– Так вот, это показания одной женщины. Она говорит, что видела Беллатрису Лестрейндж зимой девяносто седьмого, и она была «на сносях».

Гермиона просмотрела сноску, чтобы убедиться в этом.

– Ну, не знаю… – сомнительно протянула девушка. – Тебе не кажется странным то, что она – единственная, кто видела Беллатрису беременной? И вряд ли Малфои умолчали бы об этом, учитывая…

– Так понимаешь в чем дело, в своих показаниях Люциус и Нарцисса говорили о том, что на протяжении того года они практически не видели Беллу. И сказали они об этом вскользь – вряд ли я бы вообще обратил внимание на эти слова, если бы не искал конкретно. Вполне возможно, что Лестрейндж пряталась, – проговорил Гарри. – И в период, когда беременность могла дать о себе знать, Драко был в школе.

Гермиона закусила губу, обдумывая слова лучшего друга.

– Это все просто… не знаю, странно. Но тебе не кажется, что мы хватаемся за слишком размытые факты? Кто-то еще видел что-то подобное? – Грейнджер перевернула лист, чтобы пробежаться глазами по остальным цитатам. – И к тому же, бабка могла придумать это, чтобы получить вознаграждение. Многие так делали.

– Нет, никто подобного не видел, но вполне вероятно, что Беллатриса не заметила свидетеля. Женщина узнала ее, когда она пыталась скрыть свою личность. И это, кстати, еще одно доказательство: Лестрейндж не могла использовать Оборотное из-за беременности, – Поттер объяснял так эмоционально, что Гермиона на секунду будто вновь очутилась в гриффиндорской гостиной, где они всегда пытались дать отпор всему происходящему. – И к тому же, если бы она говорила это только ради денег, то можно было бы придумать что-то более правдоподобное.

Гермиона отложила лист, закусив ноготь на большом пальце. Теория выглядела немного безумно. Зачем Беллатрисе нужен был ребенок?

– Допустим, если это правда, то сейчас ребенку не больше четырех, – наконец, произнесла она. – Нужно узнать, где он может быть, если он жив.

– И если он, конечно, вообще существует, – кивнул Гарри и устало откинулся на спинку дивана.

Это было так похоже на их прошлое, что Гермиону передернуло. Выдохнув, она решила, что завтра поговорит с Роном. Ей не хватало его, как друга, как человека, как третьей составляющей их семьи. Из них двоих взрослой будет она, пусть даже и в который раз. Но Гермиона честно постарается все наладить.

Комментарий к Глава 5

Одна из моих любимых глав, пожалуй)

Здесь понемногу раскрывается Астория и перестает быть просто блеклым упоминанием между строк. Как вы к ней относитесь, кстати? Вам ее не жаль?

Ну и поведайте о своем любимом моменте) Люблю вас❤

========== Глава 6 ==========

– Это подозрительно.

– Это паранойя, – Драко закатил глаза, откинувшись на спинку стула.

Грейнджер поджала губы, смотря на Блейза. Они сидели в небольшой кофейне недалеко от Министерства, пока Забини посвящал их в тайны своего воспаленного сознания.

– Нет, серьезно, вам не кажется подозрительным то, что практически единственный оправданный Пожиратель постоянно трется языками с помощником министра? – уже, кажется, в десятый раз спросил Блейз.

– Визенгамот признал, что Пиритс был под Империусом, – неуверенно протянула Гермиона.

Она заговорила, и Драко перевел на нее взгляд. Ее пальцы с бежевым лаком на ногтях раздражающе цокали по чашке, в которой совсем не осталось облепихового чая. Кто вообще пьет горячие напитки в такую жару? Он скользнул глазами по ее бедру, обтянутому в узкую офисную юбку, и вспомнил инцидент, который произошел несколько дней назад. Сейчас она сосредоточенно смотрела на салфетки на столике. Они были так нелепо выложены в виде розочки, что Малфою не верилось, что он согласился прийти в эту забегаловку, потому что Забини прислал ему патронус.

Ее глаза явно искали решение или аргументы. Они выглядели так почти всегда, но он помнил, когда было по-другому. Тогда на кухне Драко хотел вывести ее из равновесия, разозлить или заставить смущаться, потому что ему нравилось, когда Грейнджер проявляет эмоции. Что-то в этом приковывало его взгляд, кажется, он мог бы вечно доводить девчонку, смотря на то, как с нее слетают маски спокойствия.

Драко хотел добиться того, чтобы она признала, что ее к нему тянет. Как и всех. Чтобы она подала знак, сделала какой-то жест, чтобы он мог потом вдоволь насладиться эффектом и посмеяться над ней от души, подтрунивая до конца своих дней, но в какой-то момент… ему действительно захотелось, чтобы она сдалась. Грейнджер облизывала губы, и Драко что-то говорил о том, что Скорпиус должен был как-то появиться, но на самом деле просто осматривал ее тело. Развязав халат, он заметил россыпь родинок у нее на ключицах. У Грейнджер их, наверное, несколько сотен по всему телу. Это, черт возьми, вообще не место для таких мыслей.

– Да, но родителей Драко тоже признали невиновными в Первую магическую войну из-за этой отговорки, – сказал Блейз, переведя взгляд на друга. – Без обид, просто факты.

– Ты думаешь, они обсуждают планы захвата мира в курилке? Серьезно? – поднял Малфой одну бровь вверх, отрываясь от воспоминаний.

– Слушайте, это странно, что они общаются. Я не замечал этого раньше, потому что мне было наплевать, но теперь я вижу, как они переговариваются все чаще, – настаивал Забини на своем.

– Ты предлагаешь запереть их в темницах и пытать Круциатусом, пока не расколются? – спросил Драко и тут же уловил полный осуждения взгляд Гермионы, будто даже мысли о Непростительном были непростительны. – Что? Я же бывший Пожиратель. Пытаюсь действовать максимально стереотипно, чтобы твой шаблон не разорвался.

– Я не мыслю стереотипно! – ощетинилась она.

– Салазар, помолчите! – закатил глаза мулат. – Никого не нужно закрывать в темницах. Я знаю, что сегодня они должны встретиться. К тому же, они собираются в маггловском баре. Это подозрительно.

– Вдруг у них свидание? – усмехнулся Драко, представляя картину, где Маркус и Пиритс сидят за столиком и держатся за руки.

– Ты хочешь сказать, что они замышляют что-то? Собирают какую-то армию? – спросила Гермиона, проигнорировав ребячество Малфоя.

– Если бы они собирали армию, то наверняка обратились бы ко мне – не так много Пожирателей остались на свободе.

– Не думаю, – помотал головой Забини. – Ты слишком знаменит. Если бы не поддержал их, огласка была бы нереальная. И твоя смерть тоже была бы слишком громкой.

– Я столкнулась несколько дней назад в лифте с Маркусом. У него были новостные выписки, в которых говорилось о массовом убийстве магглов, – проговорила Грейнджер, перебивая Блейза. – Но ни одно из тех событий не освещалось в «Пророке» после.

– Но редактура, как известно, обычное дело для «Ежедневного пророка», – пожал плечами итальянец.

– Да, но по каким таким критериям в редактуру попали новости о массовом убийстве? – возразила девушка.

– Ладно, это странно, – нехотя согласился Малфой, от скуки наблюдая за ступней гриффиндорки, обутой в бежевые лодочки, которой она нервно покачивала. – Но не думаю, что твои опасения верны. Волдеморт вернется…

– Господи, а можно потише? – шикнула Гермиона, оборачиваясь и проверяя, никто ли не вкинул слишком любопытное ухо в их разговор.

– Не переживай, Грейнджер, никому и в голову не придет мысль, что мы можем быть в чем-то задействованы вместе, – надменно ответил Драко, но все же понизил голос. – Волдеморт вернется через десять лет. Не думаю, что они стали собираться настолько заранее.

– Или так, или нет. То, что Скорпиус появился здесь уже изменило историю, – рассуждал Блейз.

Все трое потратили пару секунд на осознание в тишине, а ногтевые пластины Гермионы вот-вот должны были стереться от такого настырного поцокивания о чашку.

– И что ты предлагаешь? – вдруг произнесла она, решив, что обеденный перерыв беспощадно затянулся, а они все еще не добрались к сути.

– Вам нужно проследить за ними. Точнее, тебе, Грейнджер. А ты ее прикроешь, – раздал Забини всем роли.

– Что?! – возмущенно поднял голос Малфой.

– Я дам вам название бара, в котором они увидятся. Я уже его проверил, там обычно довольно людно, так что Грейнджер легко затеряется среди толпы, если оденется соответственно, – начал рассказывать слизеринец, который, кажется, все продумал. – А ты мог бы просто быть неподалеку, на случай, если что-то пойдет не так, – обратился он к лучшему другу.

– Почему ты не можешь? – нахмурилась Гермиона, ничуть не прельщенная будущей перспективой слежки за кем-то.

– Я слишком узнаваем для них, Грейнджер, – нетерпеливо ответил Блейз так, будто это было очевидно. – Ты – магглорожденная, и даже если они тебя заметят, то это будет совершенно естественно – твое нахождение в маггловском месте. И даже если они заметят Драко, то, как он уже сказал, вас в последнюю очередь кто-то заподозрит в каком-то сговоре.

Гермиона сложила губы в тонкую полоску, так и не решив, как относиться к последнему предложению: как к оскорблению или как к констатации факта.

– Ну да, действительно, кто в здравом уме захочет иметь общие дела с Малфоем? – ощетинилась она, смотря на него, и сразу почувствовала себя намного лучше.

– Скажи это десяткам моих контрактов, Грейнджер, – фыркнул он, прищурившись. – Сам прикрой ее, Блейз. У меня сегодня вечер занят.

– Мне вообще не нужно ничье прикрытие! – возмутилась она, поправляя юбку. – Я ни одному из вас не уступаю в магических способностях, возможно, даже наоборот.

– Вы можете прекратить хотя бы на минуту?! – Забини едва ли сдерживал себя в руках. – Между прочим, это не мой сын прибыл из будущего, чтобы предупредить нас о каком-то приближающемся дерьме. Так что да, мне кажется, вы должны затолкать свое самолюбие подальше и пошевелиться.

Малфой и Грейнджер сверлили друг друга взглядами, понимая, что Забини пустил в ход самый весомый аргумент, против которого невозможно было поспорить. Скорпиус. Это перечеркивало все. Грейнджер поежилась, чувствуя, как взгляд Драко проникает под ее кожу. Она не могла отделаться от чувства, будто он над ней насмехается. Будто знает о ней что-то. Словно научился читать мысли и прочел их тогда, на ее кухне, когда буквально на секунду какие-то первобытные инстинкты взяли верх над ее разумом, и она поклялась искоренить их в себе, если это мешает ей рассуждать здраво.

– Черт возьми, во сколько? – Малфой первым прервал зрительный контакт, раздраженно повернувшись к другу.

– В девять. Но лучше вам обоим быть там раньше, надеюсь, не нужно объяснять, что по отдельности, – ответил он.

– Что ты имел в виду, когда говорил про «одеться соответственно»? – спросила Гермиона, перебивая Малфоя, который уже был готов вставить язвительную реплику о том, как ему не терпелось прибыть под ручку с гриффиндоркой.

– Это довольно популярный бар, Грейнджер. Девушки там не ходят в свитерах, – усмехнулся мулат. – Тебе придется надеть что-то короткое и коктейльное, чтобы не выглядеть белой вороной.

– Чудесно, – Гермиона пыталась звучать непринужденно, но всем было и так понятно, что она чувствует неловкость. Двое против одной – это несправедливо.

– Я могу посидеть со Скорпиусом, – неожиданно произнес Забини, и они уставились на него.

Гермиона закусила губу, теряясь в противоречиях. С одной стороны, она практически не знала Забини, а все, что знала, вряд ли носило положительный характер, но с другой стороны он сидел здесь и пытался помочь. Конечно, весьма специфическим способом, но все же. И он был крестным ее сына.

– Было бы отлично, – наконец, кивнула она.

– Заберу его к себе, уверен, мы отлично проведем время, – улыбнулся Забини, словно пытался успокоить Гермиону, на лице у которой все еще плясали сомнения, как солнечные зайчики, отражающиеся от чайной ложки.

– Возьми с собой Тинки, он любит ее стряпню, – сказал Драко спокойно, явно полностью доверяя другу.

Грейнджер еще раз кивнула, внутренне убеждая себя, что все будет нормально, и встала. Ее шеф уже, наверное, пеной изошел, что всегда с ним происходит, когда он не находит ее на месте. Иногда ей казалось, что будь его воля, она бы вообще не спала.

– Приходи ко мне в шесть, я к тому времени соберу Скорпи, – сказала она Блейзу, не смотря на Малфоя.

В последнее время Гермионе казалось, что он, подобно Василиску, вытягивает из нее всю уверенность и комфорт через глазные яблоки, стоит ей только посмотреть ему в глаза.

***

– Слушай дядю Блейза, я заберу тебя завтра вечером, – Гермиона поправила ему прическу, в который раз отмечая, что у него волосы лежат куда лучше, чем у нее самой.

– Не переживай, Грейнджер, ему восемь, он уже настоящий мужчина, – уверенно произнес Забини.

Она поцеловала сына на прощание, и он с Блейзом скрылся в камине. Девушка взглянула на часы, прикидывая, сколько времени у нее осталось на сборы, и услышала стук в дверь. Гости сейчас были совершенно некстати, но в то же время, она надеялась, что это не один из соседей, который постоянно жаловался на шум. Открыв дверь, Гермиона немного растерялась.

– Рон, – произнесла она и, на секунду замерев, отошла в бок, приглашая его войти.

– Привет, Гермиона, – он прошел в гостиную, и девушка ощутила весь груз недосказанности между ними.

За эти недели они отдалились друг от друга очень сильно, хотя раньше ей казалось, что дальше уже невозможно.

– Как дела на работе? – Мерлин, его вопрос звучал так нелепо и неуместно, но она ценила его попытку сделать шаг, поэтому натянуто улыбнулась, сделав вид, что не заметила этой напряженности.

– Мне кажется, что мир может перевернуться с ног на голову, но мои дела на работе останутся неизменными, – махнула рукой Гермиона.

– Гарри говорил, что ты начала приходить домой раньше.

– Да, мне приходится, потому что я не могу оставлять Скорпиуса на кого угодно, полностью растворяясь в безумной гонке мистера Мокриджа под названием «успеть недельный план за восьмичасовой рабочий день», – закатила глаза она, вспоминая, что сам шеф, конечно же, не был слишком доволен тем, что теперь часть дел нужно было перекладывать на Мэри. И не то, чтобы он сильно переживал за Мэри, просто она делала все в несколько раз медленнее. – А как у тебя дела? Как магазин?

– Все в порядке, мы с Джорджем… – Рон вздохнул. – На самом деле, это неважно. Я скучаю по тебе, Гермиона. Мне не хватает наших разговоров, и я не хочу, чтобы хорек мешал нашим отношениям.

– Рон, он даже не пытался, – ее голос немного дрогнул, потому что перед глазами тут же встала сцена на кухне, где он оказался рядом с ней так близко, пустив мурашки по ее плечам. Но правда была в том, что Малфой действительно не пытался лезть в их отношения, просто хотел выставить ее идиоткой.

– Он уже это сделал, если ты не заметила, – довольно резко возразил Уизли.

– Это сделал не он, Рон, это сделал ты, – произнесла она, пытаясь звучать спокойно. – Ты почему-то принял все происходящее, как личное оскорбление, хотя это просто произошло, вне моих желаний. Я вообще не понимаю, что на тебя нашло.

– То есть, это на меня нашло? – он ткнул пальцем себе в грудь. – Ты родила ребенка от Малфоя, а я, значит…

– Конкретно я никого от Малфоя не рожала, Рон! – воскликнула она. – Поверить не могу, что ты опять начинаешь об этом говорить!

– А как мне об этом молчать, Гермиона?! – лицо Уизли покраснело от негодования. – Ты серьезно предполагаешь, что я должен жить так, будто ничего не произошло, зная, что ты через пару лет родишь ребенка от нашего врага?!

– Рон, повзрослей, наконец! Война закончилась! Все в прошлом, я устала об этом… – ее трусило от нервов и злости за то, что он опять начал этот скандал, но парень ее перебил.

– То есть, тебя только это интересует?

– Я думала, что ты пришел поговорить. Нормально пообщаться, – Грейнджер выдохнула, пытаясь взять себя в руки.

– Да, вспомни, когда мы в последний раз нормально общались? Говорили? – его губы сжались в тонкую линию. – Ты ведь постоянно крутишься с этим ребенком!

– Потому что это мой ребенок, Рон! Тебе, черт возьми, придется с этим смириться! – все, учитывая уровень крика, завтра к Гермионе точно прибежит орда соседей с подписанной петицией на ее выселение.