355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » cup_of_madness » Вам повторить? (СИ) » Текст книги (страница 11)
Вам повторить? (СИ)
  • Текст добавлен: 28 ноября 2019, 03:30

Текст книги "Вам повторить? (СИ)"


Автор книги: cup_of_madness



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)

Гермионе показалось, что с такой силой, с которой девушка сжала зубы, чтобы пережевать еду, можно было спрессовать автомобиль, но все же улыбнулась, отставив тарелку.

– Рон, я не готовлю не потому, что мне не хватает ума выучить несколько рецептов, а потому что мне не нравится стоять у плиты, и к тому же, у меня совершенно нет на это времени.

Она вспомнила, как он подарил ей на день рождения сертификат на курс уроков по готовке у какого-то известного волшебника, который работал в одном из лучших ресторанов магического мира. И Гермиона правда сделала усилие: посетила ровно три урока, чтобы понять, что с большим удовольствием провела бы это время на работе, решая вечно экстренные проблемы своего шефа, чем следила бы за тем, правильно ли карамелизировалась тыква для соуса. Ее раздражал подчеркнутый пафос учителя и надменность, с которой он «открывал им секреты», что ей буквально чесался язык напомнить ему, что они не спасают мир, а просто готовят ужин. Этих трех уроков хватило, чтобы понять, что она – вечный узник доставок еды.

– Да, знаю, просто это очень странно, знаешь, не уметь этого всего, – беспечно рассуждал Рон, пережевывая. – А когда появятся дети?

Она понимала, что ее парню, выросшему в теплице любви и хозяйственности Молли было невдомек, как девушка может жить без знания всего того перечня заклинаний для уборки, что знала его мать, но это все равно раздражало.

– Скорпиус не жалуется, – пожала девушка плечами, все же проглотив свое раздражение.

Усилие, Гермиона, он ни в чем не виноват. Ты – та, кто действительно провинился.

Конечно, это не было совсем честно, потому что Тинки заботилась о том, чтобы «молодой Хозяин» питался как следует. Но все равно, даже когда в ее холодильнике периодически вешалась мышь, и она предлагала малому заказать что-то из ближайшего заведения, он никогда не был против, даже если пару часов назад ел какое-нибудь рагу из ягненка под апельсиновым соусом.

– Но когда-то ведь у нас будут свои дети. И они будут другими, – сказал Рон, смотря на то, как Гермиона кашляет, поперхнувшись.

Откашлявшись и протерев губы салфеткой, она посмотрела на него. То, что он сказал о будущих детях уже было достаточно шоковой информацией, особенно учитывая его отношения со Скорпиусом. Гермиона не думала об этом, и уж точно не хотела детей в ближайшем будущем. Конечно, сейчас, когда сын стал неотъемлемой частью ее жизни, ей казалось это самой естественной вещью в мире, но все еще мысли о пополнении вгоняли ее в холодный пот.

– Знаешь, я думаю, что пока что мне одного ребенка достаточно, – засмеялась Гермиона, обернув все в шутку. – А потом можно будет узнать, не делают ли на заводе экземпляры детей, особо неприхотливых к еде.

На самом деле, она понятия не имела, как бы обстояли дела, если бы это был их с Роном ребенок. Смотря в голубые глаза, Гермиона не могла представить Уизли в роли отца. И не потому что он был плохим, а потому что он сам был еще ребенком. Какие-то вещи, которые в мире Гермионы были абсолютно обязательными, в его мире вымещались какой-то чушью, по ее мнению. Возможно, она недооценивает Рона, ведь до того, как появился Скорпиус, Малфой был бы последним человеком, кого девушка поставила бы в список предположительно примерных отцов. Однако сейчас он все делал так, будто вырастил не один десяток детей.

Эти мысли почему-то вызывали странное чувство у нее внутри, которое делало вину еще больше, поэтому Гермиона сделала то единственное, что могло ее отвлечь. Потянувшись, она коснулась его губами, проведя ладонью по щеке. Рон тут же забыл о предмете их спора, притянув ее к себе за талию. Его рука опустилась ниже, очерчивая ее бедро. Раньше Гермионе нравилось, когда он так делал, но сейчас она не почувствовала ничего, что можно было хотя бы примерно отождествить с удовольствием. Они целовались, и с каждой секундой ей казалось, что происходит что-то неправильное. Он поднял ее майку, коснувшись рукой оголившейся кожи на спине, и паника в ней забилась новыми красками.

– Я… извини, кажется, я себя нехорошо чувствую, – Гермиона поднялась и, подойдя к полке, взяла пластинку таблеток.

– Тебе нужно использовать зелья, – вздохнул Уизли.

– Да, знаю, но мне вечно не хватает времени забежать в аптеку Косого переулка, – отмахнулась она, запивая водой таблетку, которая вряд ли была нужна.

– Гермиона? – Рон поднял брови. – Что происходит? Ты ведешь себя… странно.

И слово «странно» было самым мягким из тех, как она могла бы описать свое состояние. Возможно, дело было в том, что уходить от неприятного разговора с помощью поцелуев – это явно не та тактика, которой следовало придерживаться в отношениях, потому что это не решало проблему, а только отсрочивало ее. Но было еще что-то. Точнее… чего-то не было. Не было какого-то безумного притяжения, желания, граничащего со здравым смыслом, всего того, что она считала выдумками Джинни, почерпнутыми из незатейливых книжек. До недавнего времени.

Гермиона помотала головой, кажется, чтобы добавить внутренним мыслям дополнительное понимание того, что все это – бред и вздор. Ее не тянет к Рону не из-за Малфоя. В этой ситуации он вообще не при чем. Просто сегодня не ее день.

– Прости, просто… я плохо поспала, мне вновь пришлось сверять отчеты за себя и за Мэри до четырех утра, – устало проговорила Гермиона, убирая тарелки на кухню. И это была правда, поэтому девушка почувствовала себя немного лучше.

– Ты так себя изведешь. Скажи Мокриджу, что это недопустимо, – недовольно проворчал Рон.

– Но также недопустимо уходить с работы раньше на час, – ответила она.

Мокридж, зная, что дает поблажку Гермионе, отпуская ее немного раньше отведенного времени, вдоволь компенсировал это дополнительными заданиями, что, если уж быть предельно честным, никак не сопоставлялись одному рабочему часу. Однако гриффиндорка чувствовала себя обязанной шефу, поэтому приходилось соглашаться, чтобы сохранять шаткую гармонию в отношениях с Роном, уделять внимание сыну и не скатиться вниз по карьерной лестнице. В моей жизни стало слишком много чувства вины.

– В любом случае, думаю, мы могли бы сходить в гости к Гарри и Джинни, они давно нас приглашали. Я буду свободна в следующую субботу, можно было бы провести время вместе, – улыбнулась Гермиона, думая, что соскучилась по друзьям.

– Ты могла бы сегодня оставить ребенка маме или Джинни, чтобы я остался с тобой.

– Он последние три дня постоянно с кем-то, думаю, ему нужно немного отдохнуть дома, – ответила Гермиона, прикусывая внутреннюю сторону щеки. – Давай я постараюсь организовать это как можно раньше и напишу тебе?

– Ладно, – разочарованно вздохнул Рон. – Только не раскисай.

Чмокнув ее в губы, он аппарировал, и девушка выдохнула, садясь за стол. С ней происходило что-то из ряда вон выходящее. Даже в самых стрессовых ситуациях Гермиона могла разложить свои мысли и чувства в соответствующие формуляры, наименовав их согласно алфавиту – это давало ей сил с любой проблемой справиться без паники. А сейчас вся ее жизнь казалась клубком ниток, запутанным в узлы. Чувства к Рону переплелись с чувством вины так сильно, что она едва ли отличала одно от другого. Мысли о произошедшем из раза в раз возвращали ее к Малфою, которого она не видела с того самого утра и не понимала, хорошо это или плохо. Постыдная трусливость говорила, что так только лучше: чем чаще Гермиона будет его видеть, тем чаще станет вспоминать. Но разве поговорить с ним не являлось здравой и взрослой мыслью? У них был ребенок, и так или иначе они были связаны и обречены на поддержание каких-то отношений, и одна пьяная выходка не должна была отразиться на Скорпиусе. Но разве им было о чем говорить? Противный голосок внутри нашептывал вещи, которые делали ее злой и подавленной одновременно. Малфой и раньше часто присылал эльфийку за сыном, он не избегал ее, вряд ли вообще думал об этой ситуации так же, как и она. Жизнь Гермионы превратилась в отвратительную жижу, которую уже, кажется, было не спасти, и единственным выходом оставалось просто выбросить все это в мусор. Как жаль, что нельзя просто открыть черепную коробку и очистить ее от навязчивых идей, оставив только нужные воспоминания.

Звук открывшейся двери оторвал девушку от размышлений, и, повернувшись, она увидела Скорпиуса, забежавшего в дом с какой-то игрушкой в руках.

– Скорпи! – Гермиона улыбнулась, обняла его и, присев, заметила мужские ботинки, переступившие порог ее дома вслед за сыном.

– Мама, мы сегодня с папой играли в квиддич на настоящем стадионе! Огромном! – малый раскинул руки, показывая габариты стадиона, и чуть не ударил мать ладошкой по лицу в приступе эмоций. – И даже дал мне форму, такую же!

Она обратила внимание, что ребенок был одет в точную копию профессиональной формы квиддичных игроков из «Гордостей Портри». Но слушать рассказ Скорпиуса было в разы тяжелее, когда его отец зашел в прихожую, как к себе домой, и облокотился о дверной косяк, засунув руки в карманы, терпеливо ожидая, пока мальчик поделится новостями.

– И что же, на этот раз никаких увечий? – Гермиона потрогала щеку сына, напоминая о царапине, которую он получил, играя в квиддич в прошлый раз, и приложила все усилия, чтобы голос звучал легко, но напряжение чувствовалось так отчетливо, что его можно было намазывать на тост.

– Я был как профи! – воскликнул он с улыбкой на губах. – И смертельно голоден, у нас есть что-то перекусить?

Скорпиус оглядел кухню, положив что-то, похожее на дудку для болельщиков, на стол.

– Да, возьми спагетти с мясом, только руки помой, – указала Гермиона на еду.

Когда игнорировать нахождение Малфоя больше не представлялось возможным, она поднялась и посмотрела на него, твердо решив, что не будет вести себя так, чтобы его потешить. Никакой неловкости. Никакого страха. Только спокойствие и абсолютная уверенность в том, что ничего не произошло. Ничего значительного. Она даже не помнит.

– Я думала, его приведет Тинки, – сказала Гермиона, не придав значения приветствию.

– Завтра мы идем на ужин, – что ж, не одной ей здесь было плевать на вежливость.

– Что? – девушка подняла брови, в попытке понять, какую из реплик она пропустила.

– Ты завтра придешь на ужин в Мэнор. Моя семья хочет с тобой познакомиться, – теперь было понятно, почему пришла не Тинки, потому что только сумасшедший мог бы предположить, что эльфийка выдержит этот разговор.

Голосом Малфоя можно было замораживать людей, чтобы они могли увидеть, каким будет мир через тысячи лет. Мгновенная заморозка.

– Отлично, только выберу цвет сумочки, – кивнула Гермиона.

– Отлично, – вторил ей Драко, но сощурился, явно прочувствовав сарказм.

– Ты что, совсем спятил? – помотала головой девушка, не веря, что он может приходить к ней в дом и ставить ее перед фактом. Хотя, ей давно следовало перестать удивляться.

– Мои родители хотят узнать, кем является мать их внука, – если бы в комнате все замерли, то точно можно было бы услышать, как звенит натянутая нить терпения Драко.

– Как все-таки чудесно, что мир не крутится вокруг желаний твоих родителей, – злобно ответила Гермиона, понимая, что сейчас вскипит.

– Мам, это же отличная идея! – воодушевленно произнес Скорпи, выливая в тарелку невозможное количество кетчупа. – Вы познакомитесь с бабушкой и дедушкой поближе!

Рассуждения их сына были полны доброты и наивности, но сама Гермиона лучше бы проглотила нож, чем сходила на званый ужин к Малфоям.

– Я думаю, наших знаний друг о друге вполне достаточно, чтобы…

– Грейнджер, если ты считаешь, что я сильно горю желанием видеть тебя в своем доме, то ты очень ошибаешься. Это чистая формальность, которой ты придержишься, и мне плевать на твои желания, – Малфой говорил так тихо, чтобы слышала только она. – Люциус с Нарциссой удостоверятся, что это серьезно и, возможно, помогут в том, чтобы найти приспешников Волдеморта. К тому же, увидят, что ты хоть в каком-то плане представляешь из себя нормального человека, и их внук не в смертельной опасности. На остальное мне плевать.

Он развернулся к сыну, мягко улыбнувшись.

– Пока, Скорпиус, увидимся завтра.

– Люблю тебя, пап! – ответил мальчик, все еще борясь с макарониной, и Гермиона тут же услышала хлопок аппарации.

Раньше сцены в фильмах, где герои бросают табуретки в стены казались ей нелепыми, ведь кому могла прийти в голову подобная идея? Но сейчас она как никогда прониклась к ним пониманием. Казалось, что более холодно Малфой не мог себя с ней вести, но после его ухода создалось реальное ощущение того, что весь верхний слой ее кожи получил обморожение. Словно он был готов придушить Гермиону только взглядом.

– Ты злишься? – спросил Скорпиус, смотря, как она уже секунд пятнадцать стоит посреди прихожей с закрытыми глазами и пытается посчитать до одного, чтобы не провернуть трюк с табуреткой.

– Я просто… не думаю, что это хорошая идея, – Гермиона попыталась максимально корректно выразиться по этому поводу.

– Почему? Мы познакомились с ними. Конечно, по началу они вели себя довольно странно, но потом все пошло как по маслу, папа говорит, что это все из-за моей харизмы, которую он мне одолжил, – ну естественно. – Особенно бабушка Цисси, мы с ней подружились. Вы тоже подружитесь.

– А… какие у нас отношения там, в будущем? – спрашивая это, она не была уверена, что хочет знать ответ.

– Ну… вы не то, чтобы часто видитесь, но все нормально. Бабушка хорошо к тебе относится, но, знаешь, она не слишком любит проявления чувств. Вы говорите мне, что дело в воспитании. А дедушка Люциус… – Скорпи закусил губу, и по его бегающим глазам было видно, что он пытается подобрать слова.

– Можешь не продолжать, – вздохнула Гермиона, поднимаясь, чтобы налить ему чаю. – Сомневаюсь, что мы с ним лучшие друзья.

– Мама, тебе нечего переживать. Я уверен, что как только вы поговорите, все образуется, – проговорил Скорпиус, пытаясь ее успокоить, и, протянув руку, призвал к себе чашку с чаем стихийной магией, которая пока была не слишком контролируема, поэтому половина жидкости вмиг оказалась на его штанах.

***

Маленькие сережки-камушки клацнули, закрывшись, и Гермиона отошла от зеркала, смотря на себя. Черное шелковое летнее платье было простым и достаточно элегантным, чтобы соответствовать. Разве что слишком коротким для «аристократических ужинов», но ей было все равно. Она не хотела никого впечатлять сегодня, просто нужно было пережить этот вечер.

– Ты отлично выглядишь, – улыбнулся Скорпи, выйдя из комнаты, и склонил голову немного вбок.

– О вас, молодой человек, могу сказать то же самое, – Гермиона присела рядом с ним, поправляя рубашку.

Взглянув на часы, девушка поняла, что им пора. Это будет воистину самый энергозатратный вечер в ее жизни, если терпимость нуждается в энергии. Плевать. Она сделает это ради Скорпиуса и забудет.

Взяв сына за руку, Гермиона перенеслась в Мэнор вместе с сыном посредством камина, воспользовавшись тем, что в мальчике текла кровь Малфоев, что давало ему возможность вот так путешествовать в самую настоящую крепость, которую невозможно было отыскать ни на одной карте.

Оказавшись в небольшой комнатке, которая выглядела как чей-то кабинет, утонувший в зелено-коричневой гамме, она подняла взгляд и встретилась с серыми глазами. Малфой осмотрел наряд Гермионы так, будто был вариант, где он отправил бы ее переодеться. Его взгляд задержался на распущенных кудрях, которые свободно спадали ей на плечи, и она сжала зубы, подняв одну бровь вверх. Непринужденность.

Малфой выглядел так, словно собрался на какое-то благотворительное мероприятие, где шеи девушек утяжеляют бриллианты в несколько десятков раз дороже, чем любые пожертвованные деньги. Мужчины там демонстрируют свою щедрость, пожалуй, слишком напыщенно, чтобы она оставалась добродетелью. Понятия о «тихом семейном ужине» у них однозначно очень разнились. Что это за семейный ужин, который нуждается в изумрудных запонках?!

Драко поздоровался с сыном, дав ему пять, и вновь вернул свое внимание к Грейнджер.

– Неплохо, – холодно произнес он, осмотрев платье еще раз.

Можно было принять это за слишком косноязычный своеобразный комплимент, но только не от Малфоя и только не в этой ситуации. Очевидно, он одобрил ее наряд для столь важного события. Ей бы сейчас огрызнуться на такое явное проявление сомнений в ней, но Скорпиус и Драко стояли рядом, и она в который раз лишилась дара речи. Сегодня их одежда и прически были практически одинаковыми, и они были похожи, как две капли воды.

– Вы так… похожи, – наверное, это было глупо, но, черт возьми, это было поразительное сходство к которому, кажется, невозможно привыкнуть. Теперь она понимала рассказы сына, который говорил, что в будущем им все вокруг постоянно будут это повторять. Потому что это так сильно бросалось в глаза.

– Ну, мам, мы ведь родственники, – усмехнулся Скорпи, и она улыбнулась, понимая, что обстановка разрядилась. И Гермиона ухватилась за это разительное отличие – Малфой едва ли нес своим появлением легкость хоть в каком-то виде.

Ее каблуки стучали по полу, и ком в горле все рос, подпитываясь атмосферой этого места – тяжелой и угнетающей. Пройдя по коридору в тишине, они завернули несколько раз, и Гермиона уже готова была вычертить небольшое подобие карты у себя в сознании, чтобы, если что, суметь отсюда выбраться в одиночку, но следующий зал оказался местом их назначения. У большой арки, совсем рядом друг к другу стояли Нарцисса с Люциусом. Светлое платье женщины дополнял жемчуг, и она вежливо приподняла уголок рта, когда они вошли в комнату. Люциус же был облачен в темные одеяния так, если бы это был траур по его надеждам.

– Я по вам скучал! – Скорпиус обнял Нарциссу тут же вызвав на ее лице искреннюю улыбку, и Гермиона подумала, что никогда прежде не видела у нее столь ярких проявлений эмоций.

– Здравствуй, внук, – Люциус был более сдержан, но только глухой мог не услышать, как неестественно потеплел его голос при приветствии.

Отлично, здесь все ненавидят исключительно ее.

– Здравствуйте, – Гермиона приказала себе расслабиться. – Спасибо за приглашение.

Наверное, в приличном обществе следовало бы добавить пару слов о том, что она рада встрече, но это была бы уж слишком откровенная ложь.

– Мисс Грейнджер, приятно, наконец, познакомиться, – кивнула Нарцисса, и Гермиона поняла, что они все же решили, что лукавство не повредит.

– Могу поспорить, что Скорпиус проголодался, – подхватил Драко, проходя к столу.

К удивлению Гермионы, Малфой отодвинул стул и помог ей присесть, как и полагается джентльмену. Он сел рядом, а не напротив, как поступили его родители. Вероятно, Драко правильно предположил, что если бы занял место по ту сторону стола, это накалило бы обстановку еще больше, хотя, видит Мерлин, вряд ли существовало напряжение сильнее. Скорпиус сел во главе стола, что, в принципе, было правильным – он действительно являлся виновником их собрания.

Перед ними как по щелчку пальцев возникли холодные закуски в виде салатов, канапе и нарезок, выложенных самыми причудливыми способами. Это напомнило ей Хогвартс, когда еда точно так же возникала, как по «щучьему велению» маггловской сказки, и это теплое воспоминание согрело ее, жаль, что всего на секунду.

– Попробуйте салат «Цезарь» в исполнении домовиков Мэнора, он страсть как хорош, – произнесла Нарцисса. – Для тебя все еще готовит Тинки, Драко?

– Предполагается, но она сейчас больше сосредоточена на Малфое-младшем, – ответил он, накладывая сыну еду.

Наблюдая за этим, Гермионе становилось спокойнее. Когда она смотрела на взаимодействия Драко и Скорпи, в ней словно вспыхивало забытое знание о том, что белобрысый хорек все же человек, а не отродье сатаны, каким она привыкла его считать.

– Да, не знаю, что бы мы делали без стряпни Тинки, – поддержала разговор гриффиндорка. – Скорпиус просто обожает все, что она готовит.

– Что же насчет вас, мисс Грейнджер? – неоднозначно спросил Люциус, но Гермиона знала, что такой «изъян», как неумение готовить обычно не порицается в подобных семьях, так как им просто нет в этом нужны, поэтому держалась абсолютно спокойно.

– Мне не хватает на это времени. Министерство занимает большую часть моей жизни, но, признаться честно, даже если бы это было не так, я вряд ли когда-то стала бы большим фанатом готовки, – «честность – это лучшая политика» решила девушка.

В конце-концов, это они ее пригласили, поэтому она не собиралась что-то приукрашивать. Ей нечего было стыдиться.

– Вы не планируете посвятить время семье? – брови Люциуса взлетели вверх в явном недоумении.

– Что касается сына, то я уверена, что моего общества ему более, чем достаточно, – улыбнулась Гермиона. – А если в общем, то да, карьера – это один из моих приоритетов.

Люциус кивнул, но в этом кивке не было одобрения, скорее, что-то наподобие «я так и думал».

– Просто поразительно, как то измерение будущего, с которого прибыл мальчик, отличается от настоящего, – произнес Малфой-старший, откровенно подводя к чему-то. – В этой реальности Драко никогда бы не выбрал в спутницы девушку, которая не была готова в полной мере посвятить себя семье, а в той все с точностью наоборот! Может, это параллельное измерение?

Едва сдержав себя, чтобы не прищуриться, Гермиона удержала на лице улыбку. Такой явный тычок ей в нос о том, что она ему не ровня, и это еще даже горячее не вынесли!

– Что вы имеете в виду, говоря о параллельном измерении, мистер Малфой? – деланно наивно спросила Грейнджер. – Вы ведь, конечно же, знаете, что время – это не множественный ресурс, поэтому если есть вариация того, где у нас с Драко появился ребенок, то она имеет непосредственное отношение к той реальности, в которой мы находимся.

На секунду за столом повисла тишина, и только лишь Скорпиус возил вилкой по тарелке, никак не справляясь с накалыванием листка салата. Все присутствующие понимали, что происходит, и пусть это могло выглядеть, будто она имеет на Драко виды – черт с ним, но какой-то Пожиратель не будет указывать ей место.

– Разумеется, – так же подчеркнуто вежливо улыбнулся Люциус, смотря ей в глаза. – Что вы будете пить, мисс Грейнджер? Красное вино, белое, мартини?

– Она предпочитает более крепкий алкоголь, – укол чувствовался почти физически, когда она повернулась, чтобы увидеть предупреждение в глазах слизеринца.

– Правда? – спросила Нарцисса.

– Это была слишком толстая шутка, Драко, – отмахнулась Гермиона так, будто он правда пошутил. – Дело в том, что я физически не переношу алкоголь.

Вернув ему взгляд, девушка надеялась, что в ее глазах Малфой прочитает всю гамму эмоций, которую она испытывала к нему в данный момент.

– Бабушка, дедушка, как вам Франция, вы не скучаете по Лондону? – спросил Скорпи, когда блюда сменились на горячее, и Гермиона готова была расцеловать его в этот момент.

– Что ты, мы в восторге от Бордо, а Лондон после стольких лет стал слишком… оживленным, – или слишком полным темного прошлого. Но это Гермиона не стала добавлять к словам Нарциссы. – Тебе ведь понравилось у нас в особняке?

– Да, конечно, – убедительно кивнул малый. – Но Мэнор мне все равно нравится больше. Но я уже жду, когда папа возьмет меня на одну из своих следующих игр, которая состоится во Франции, он мне обещал! Поэтому мы скоро увидимся.

– Мы уже по тебе скучаем, – Нарцисса дотронулась до его ладошки в проявлении любви, и Гермиона была уверена, что она видит в нем продолжение Драко, но Люциус явно не был так ослеплен и ему точно была хорошо видна часть, которая принадлежала гриффиндорке, и она, по его мнению, точно была лишней. – А что же вы, мисс Грейнджер, уже свыклись с ролью матери?

– Это, однозначно, самое изощренное задание, которое подбрасывала мне жизнь, а вы же знаете, что я и не с таким справлялась, поэтому это что-то да значит, – Лезвие ножа. – Но я стараюсь сделать так, чтобы Скорпиус брал с меня пример.

– Думаю, так и происходит, потому что читает книг он уж точно не меньше, чем летает на метле, – вставил свою реплику Драко, прежде чем Люциус что-то ответил.

– А что же в будущем, ты много проводишь времени с родителями? – Нарцисса, казалось, правда заинтересована в ответах внука.

Гермиона надеялась, что сын не погрузится сейчас в мрачные воспоминания из своего времени, но, к счастью, он правильно понял вопрос.

– Мы всегда собираемся вместе по вечерам, за исключением тех случаев, если папа играет в других странах или занят. И практически постоянно проводим выходные вместе, – рассказывал мальчик, прерывая свою речь на то, чтобы выпить постоянно пополняющийся сок в стакане. – Иногда родители проводят выходные вместе, и тогда я обычно остаюсь у кого-то. Но это правильно, потому что мне тоже иногда нужно от них отдыхать!

Все за столом улыбнулись, и это было искренне. Гермиона задумалась, почему нельзя было избежать всех этих неловких вопросов и забирающихся под кожу взглядов, ведь очевидно, что самый главный человек за этим столом не плетет интриг, не имеет камня за душой и всех искренне любит.

– Мы так долго не имели возможности с вами пообщаться, что меня сейчас буквально распирает от вопросов. Что же вы почувствовали, узнав, что отцом вашего ребенка является Драко? – Люциус пригубил бокал с красным вином. – Ведь, если память мне не изменяет, у вас в школе были не лучшие отношения.

Ей очень хотелось ответить, что эти не лучшие отношения начались именно с чьих-то слишком предубежденных взглядов, умело вложенных в голову тогда еще маленькому мальчику, но Гермиона сдержалась. Ради Скорпиуса.

– Это было неожиданно, – она облизала губы, подбирая слова. – Но стоит мне сейчас посмотреть на то, как Драко справляется с сыном, и сомнений в том, что он прекрасный отец не возникает совершенно. Я, признаюсь, никогда бы не подумала. Однако он умело находит с ним общий язык, воспитывает и балует. Думаю, это точно один из его врожденных талантов.

Короткое, приготовленное рациональной частью ее мозга предложение сидело на языке, но когда она начала говорить, то из нее внезапно полилась правда. Подняв глаза, Гермиона увидела, что отец ее ребенка смотрит на нее пристально, считывая с девушки информацию. Это было неприятно, как всегда, когда он смотрел, пытаясь что-то узнать, порыться в уголках ее сознания, но сейчас она почему-то позволила ему это сделать. Плевать, что происходит между ними, Драко отличный отец, и Гермиона не собиралась лгать об этом только потому, что они не могут между собой договориться.

– Что ж, тогда почему Скорпиус не живет в Мэноре? – прервал Малфой-старший их игру в гляделки. – Здесь достаточно домовиков, которые позаботились бы о мальчике в отсутствие отца, а вы бы спокойно могли заняться карьерой и…

– Потому что это совершенно без надобности, – прервал отца Драко, и по его голосу было понятно, что он терял терпение. – Мальчику нужна мать, и Гермиона справляется с этой ролью, по-моему, я уже объяснял это. И думаю, с дележкой ребенка мы в состоянии справиться сами.

Его ответ был таким резким, что Грейнджер была уверена – они говорили об этом раньше. Плотно сжатые челюсти были достаточно красноречивы, чтобы свидетельствовать о злости слизеринца, но он был достаточно Малфоем, чтобы не дать ей выплеснуться.

Этот небольшой акт согласия, произошедший между ними, дал ей словно дополнительную опору или, скорее, дополнительный бак кислорода в этом помещении, и впервые за весь вечер она была точно уверена, что переживет эти несколько часов без потерь.

– Горячее было просто превосходно! – преувеличено восторженно отозвалась Нарцисса. – Но, боюсь, что наша гостья может быстро заскучать, если организованная нами программа будет состоять только из яств, неважно, насколько постарались домовые! Мисс Грейнджер, вы не хотели бы осмотреть замок? Я с удовольствием покажу вам цветочные оранжереи, надеюсь, мой сын сохранил их в прежнем состоянии.

– Обижаешь, мама, – устало произнес Драко, но все же чувствуя явное облегчение.

– С удовольствием, – Гермиона встала, спросив Скорпиуса, все ли нормально, но он уже поднялся, попросившись на кухню, чтобы проведать Тинки.

Сделав внушительный круг по верхнему этажу, который гриффиндорка никогда в жизни не повторила бы сама, они оказались в одной из верхних башен Мэнора. Она поразила ее своей красотой, а это уже была не просто какая-то там похвала из вежливости, потому что буквально каждая комната в этом замке была произведением искусства. Темного, где-то жуткого, но все еще искусства. От пола до потолка этой круглой башни располагались окна, с которых наблюдалась довольно внушительная высота, а вокруг лавандового дивана пестрили разномастные цветы, ничуть не уступающие саду, часть которого можно было наблюдать из окна.

– Здесь растут мои самые нежные цветы – орхидеи, я их обожаю, – произнесла Нарцисса, касаясь лепестка ярко розовой орхидеи. И, оглядевшись, Гермиона поняла, что действительно этого вида цветов здесь больше всего.

– Наверное, вы скучаете по своему саду, – сказала девушка, зная, что о любви миссис Малфой к цветам ходили легенды.

– О, ну что вы, мисс Грейнджер, во Франции у меня чудесный сад. Я думала, что Драко угробит мои труды на этом поприще за считанные месяцы, он никогда не тяготел к цветам. Но, к счастью, я ошибалась, и сейчас вижу, что в особняке все работает, как часы – Драко стал прекрасным хозяином, – ответила Нарцисса, а в ее голосе слышалась нескрываемая гордость.

– Я полагала, вы наведываетесь в Лондон чаще, – Гермиона пыталась поддерживать светскую беседу и, признаться, с миссис Малфой это было куда легче делать, нежели с Люциусом.

– Теперь наш дом в Бордо, нам там по душе, там спокойно, после всего того, через что прошла наша семья. Уверена, вы и сами все понимаете, вы не кажетесь мне глупой, мисс Грейнджер, – в этом, наверное, была особенность Нарциссы – она не утаивала и не скрывала очевидных вещей, как любил это делать ее муж. Женщина чаще говорила прямо. – К тому же, не стоит злоупотреблять гостеприимством.

Последняя фраза явно была сказана в шутливой манере, но все же заинтересовала Гермиону.

– Но вы ведь все еще хозяева Мэнора.

– Увы, это не так, – покачала головой Нарцисса, поправляя уложенные в прическу платиновые волосы. – Вступив в наследство, Драко стал единственным хозяином особняка, и следующей фигурой здесь будет миссис Малфой, о которой, я тоже уверена, вы осведомлены.

– Да, я знаю о его скорой помолвке, – ответила Гермиона, и ее голос стал сухим, как столетний пергамент.

– И что же вы думаете по этому поводу?

– А что я должна думать по этому поводу? – в горле сушило так, что она была уверена в своих способностях выпить галлон воды. – Я желаю ему счастья.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю