Текст книги "Вам повторить? (СИ)"

Автор книги: cup_of_madness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

– Никогда не думала, что скажу это, но Забини прав, – поджав губы сказала Гермиона. – Давайте обдумаем это все и кто-то разошлет патронусы и… – она взмахнула рукой в воздухе в неопределенном жесте, будто произнося «и тому подобное».

– Чудесно, – сказал Малфой, не скрывая раздражения. – Скорпиус, ты устал, тебе нужно лечь спать.

– Я хочу с мамой, – он ухватился за Гермиону стальной хваткой. Кто бы мог подумать, что у восьмилетнего ребенка столько сил. – Мы же пойдем с мамой?

Грейнджер подняла брови и заметила, как Малфой сжал губы в тонкую полосу. В ее голове маленький голосок начал тихо отсчитывать секунды до момента взрыва бомбы.

– Я… конечно, я могу взять тебя с собой, – натянуто улыбнулась она, думая, как на это отреагирует Малфой.

– И папа? Папа ведь пойдет с нами?

– Я занят, Скорпиус, ты можешь идти с… ней, – ответил Драко, и она удивилась, как спокойно он может звучать, когда в его глазах плещется ненависть. – Завтра мы обязательно увидимся.

Мальчик кивнул и, поцеловав отца в щеку, вновь схватился за руку Гермионы, будто если он разорвет контакт хотя бы на несколько минут, то она вновь испарится, исчезнет, как исчезла когда-то по-настоящему и больше никогда не вернулась, чтобы поцеловать его на ночь.

– Гермиона… – начал Уизли, но девушка покачала головой.

– Не сейчас, Рон. Давай поговорим обо всем потом. Очевидно, сегодня наши планы пошли коту под хвост, – сказала она, думая, что еще утром они планировали отправиться с Джинни и Гарри на небольшой уикенд, а сейчас Гермиона держит за руку своего сына. Это утро будто произошло вечность назад.

Они вышли из Министерства, сохраняя абсолютное молчание, словно кто-то объявил минуту тишины, минуту почтения и скорби. По ровной жизни, по совершенно обычным проблемам, по уверенности в том, что их жизнь когда-то войдет в привычное русло, что не нужно будет лавировать над пропастью. Это все звучало как шутка. Жестокая, остроумная шутка, которая способна своим острием действительно убить.

***

Все как назло, было совершенно не к месту: его везде пропускали, несколько девушек подошли, чтобы сделать пару колдографий, а Забини должен был вернуться на работу вместо того, чтобы нажраться вместе с ним до потери сознания, как они уже не делали еще со школьных времен, когда он стал профессиональным игроком в квиддич.

Хлопок аппарации ударил по ушам, и впервые Драко захотел оказаться где угодно, только не в своем собственном особняке. Пиджак давил на плечи, будто был оловянным, и он стянул его с себя, как только зашел в помещение.

– Фрэнк, – произнес Малфой, отдавая одежду дворецкому и не давая ему вставить слово, – отправь сову моему тренеру и скажи, что меня завтра на тренировке не будет. Тинки!

Эльфийка появилась прямо перед своим хозяином, поклонившись и перебив Фрэнка.

– Достань мне бутылочку виски.

– Мистер Малфой, но у вас же скоро матч, и вам не следует… – начал дворецкий.

– Чего действительно не следует, так это пытаться играть роль моего отца, ведь у нас и так полная неразбериха с детьми, как выяснилось! – воскликнул Малфой, раздраженно засмеявшись и налив себе янтарную жидкость в стакан.

– Извините, сэр, – произнес дворецкий, осуждающе смотря, как пустеет бутылка виски. – Ваша невеста ждет вас в гостиной.

– Она все еще здесь? – поднял брови Малфой.

Ответом на его вопрос стали легкие шаги в другой стороне кухни.

– Привет, Драко, – произнесла она ровным голосом, пристально смотря на него.

– Привет. Я думал, ты уже дома, – ответил он, отпивая из стакана.

Фрэнк бросил фразу о том, что займется письмом и, откланявшись, удалился.

– А где же… Скорпиус?

Малфой вздохнул, немного задержав виски во рту, давая себе отсрочку еще на две секунды. Гребаный день.

– Он со своей матерью, – сказал он спокойно, ставя стакан обратно на стол.

– Ну и кто же она? – Астория поджала губы, сохраняя деланную невозмутимость, которая, впрочем, трещала по швам.

– Грейнджер, – ответил Драко, переведя дыхание и осознавая, насколько дико это звучит.

– Что?! – стены огромной комнаты лишь усилили визг девушки. – Я ждала чего угодно, но… Грейнджер?! Эта грязнокровка?!

– Перестань визжать, Астория, этот день и так был не одним из лучших в моей жизни, – грубо оборвал ее Драко.

– Но этого ведь не может быть, правда? – девушка подошла к нему, заглядывая в глаза. – Мы же скоро женимся? Ты же любишь меня. Любишь, так ведь?

Малфой вздохнул, закатывая глаза. Брак в чистокровных семьях был заранее рассчитанной акцией, как ежегодное мероприятие, которое уже всех достало, но значимость не позволяла оставить эту тему, и все вокруг обсуждали его с засаленными улыбками. Все знали, что брак в чистокровных семьях – это нечто, что должно происходить. Просто должно. Но даже девушки, которые были вышколены самыми древними устоями, оставались девушками и верили, что однажды это может перерасти во что-то большее. Большее, чем физическая привлекательность, большее, чем удобство. Что касалось его? Ему было глубоко насрать на эту веру.

– Сама знаешь, что женимся, – произнес он, обходя ее.

– Должно быть, грязнокровка тебя обманула, сделала что-то, подговорила мальчика и…

– Мы сделали ДНК-тест, она действительно его мать, – ответил Драко, постепенно расстегивая рубашку и складывая запонки на стол.

– Значит, он не твой сын! – взвизгнула девушка, не сумев сдержать эмоций. Астория чувствовала себя так, будто она пытается ухватиться за песок обеими руками, а он проскальзывал сквозь пальцы, смеясь над ее наивностью. – Значит, мальчик соврал!

– Ради Мерлина, Астория! – крикнул Драко, поворачиваясь к ней. – У него моя ДНК, моя семейная реликвия и мои глаза! Держи себя, черт возьми, в руках! Иди домой и успокойся, поговорим завтра.

Девушка обиженно хмыкнула и, взмахнув волосами, собранными вверх, почти что побежала к камину и растворилась там за доли секунд.

– Мистер Малфой, – застал его на пути к ступенькам дворецкий, – я оповестил вашего тренера о том, что вас завтра не будет на плановой тренировке. Должен сказать, он не был сильно счастлив.

– Ему придется смириться, – равнодушно бросил Драко. – Вели домовикам не подавать ужин, сегодня я совершенно не голоден.

Он пришел в свою спальню и движением палочки открыл окно. Малфой любил спать окруженный холодным, почти ледяным воздухом. Он вспомнил о том, что в те моменты, когда Астория оставалась у него, она вечно закрывала каждое отверстие, будто свежий воздух мог ее убить. В такие моменты Драко еще раз благодарил традиции за то, что муж и жена не обязаны спать вместе. Он знал, что для нее уже готовится комната леди Малфой, но все равно не мог представить, что там живет кто-то. Ест с ним завтрак, желает ему спокойной ночи, кто-то, чье лицо он будет видеть постоянно – собранное и сдержанное, какой обычно бывала Астория.

Родители, живущие во Франции и отдавшие ему особняк в полное распоряжение, были счастливы, ожидая слияние двух влиятельных семей магического мира. Люциус что-то твердил о том, что это отличные возможности для бизнеса, а мама вторила о покладистой невестке. Астория была нетребовательна к нему, не доставала его с вопросами, не лезла в его жизнь слишком сильно, была хороша в постели, в манерах и во внешности. Но это все равно будто проходило мимо него.

Приняв быстрый душ, он упал на кровать, зная, что все равно не уснет еще несколько часов, думая о мальчике, с которым познакомился лишь сегодня, но почему-то уже скучал. Драко не хотел становиться отцом в ближайшее время. Это вовсе не входило в его планы. Карьера, матчи по квиддичу, которые были расписаны на годы вперед, восхождение на самую вершину – вот что занимало мысли юного мистера Малфоя, но никак не потомство. Но почему-то Скорпиус мгновенно стал ему кем-то близким, будто витки времени действительно имеют какое-то влияние на настоящее. Ему не хотелось, чтобы он сегодня отправился с Грейнджер, но в то же время почему-то совершенно не переживал, что с малым что-то будет не так.

Драко повернулся на бок, понимая, что прежде, чем уснет, фраза: «Волдеморт вернулся. И он продолжает убивать. Я знаю, что папа видится с ним, хотя он никогда не говорит об этом» не даст ему уснуть еще долгие долгие часы.

***

Они аппарировали в небольшой темный уголок возле дома Гермионы в тихом маггловском районе. Это место было скрыто от глаз людей, но она все равно на всякий случай оглядывалась, чтобы удостовериться, что точно никто не видел, как девушка материализовалась из воздуха с ребенком.

– Я живу в маггловском районе, помни об этом, пожалуйста, и будь осторожен, – произнесла Гермиона, открывая дверь. – Располагайся, дом совсем небольшой, поэтому вряд ли тебе понадобится экскурсия.

Ребенок кивнул, с интересом осматривая пространство.

– Наверное, ты хочешь кушать? Я… прости, у меня в холодильнике лишь вчерашняя пицца, но мы могли бы заказать что-то… – замешкалась она, думая о том, что у нее совершенно нет ничего приличного, чем можно было бы накормить восьмилетнего мальчика.

– Нет, я поел у папы. Знаю, что ты не любишь готовить, – улыбнулся он. – Это так странно…

– Что странно? – спросила гриффиндорка, хотя понимала, что странностей в этом дне хоть отбавляй, возьмешься все их перечислить – не хватит и суток.

– Странно то, что вы с папой не вместе, – пожал плечами он, взяв зеленое яблоко и начав его ковырять скорее от скуки.

Гермиона сдержанно улыбнулась, снимая с себя жакет. Что она должна ответить? Что представляет возможность иметь ребенка с Драко Малфоем только в параллельной вселенной?

– Но вы будете, – вновь расплылся в улыбке Скорпиус, сам себя приободрив. – В будущем.

– Возможно, – кивнула Гермиона, не желая расстраивать сына. – Тебе нужно отдохнуть, у тебя был очень длинный день. Сходи в душ, я оставлю тебе полотенце в ванной. И сегодня нам придется поспать вместе. Знаешь, я не рассчитывала стать матерью в ближайшее время.

Гермиона усмехнулась, видя, что Скорпиус хорошо воспринял шутку.

– И нужно будет тебе завтра купить вещей… и еды… – она вертелась, пытаясь найти листок с ручкой, чтобы записать все то, что может понадобиться ребенку.

– Не волнуйся, мам, завтра все решим, – зевнул он, переводя на нее взгляд. – Мне же… можно так тебя называть?

– Да, конечно можешь, – провела она рукой по его щеке, понимая, что это чертовски непривычно, но не собиралась из-за этого делать Скорпиусу больно. – Только, наверное, не стоит так делать при людях. Ну, знаешь, до того, как мы разберемся в происходящем, лучше никому не знать кто ты, ладно?

Малый кивнул и, взяв полотенце, протянутое Гермионой, отправился в ванну. Она, наконец, достала листок бумаги и принялась выводить ровным почерком список вещей, которые нужно купить. Девушка делала это нарочно медленно: ее успокаивали аккуратные завитки собственных прописных букв. Каждый раз, планируя с мальчиками какое-то очередное сумасшествие, она всегда делала это сидя в одиночестве и вдавливая перо в пергамент. Такое чувство, будто ее мысли боялись запаха чернил и тот же час формировались в четкие ячейки, стоящие на полках сознания.

– Вот так, укладывайся, – укрыла мальчика Гермиона, когда он прыгнул на кровать. – Я задерну шторы, чтобы фонари не били тебе в лицо.

– Знаешь, ты почти не изменилась, – проговорил Скорпиус, лежа на боку и смотря на нее. – Разве что прическа, она немного другая.

– Да? Ну что ж, учитывая, что тогда мне будет тридцать, я решу, что это комплимент, – усмехнулась Гермиона, ложась рядом. – Хочу быть честной с тобой, Скорпи, я совершенно ничего не знаю о детях или о материнстве. Но я очень не хочу разочаровать тебя, поэтому тебе придется помочь мне с этим.

– Не переживай, ты самая лучшая мама на свете, – расплылся в улыбке мальчик, сжимая ее руку, и она почувствовала, как ком в ее горле, который еще минуту назад был сделан из стали и опоясан колючей проволокой, растаял, как шарик мороженого под июльским солнцем.

Они лежали еще пару минут, пока глаза Скорпиуса не стали неподъемно тяжелыми и он не засопел, видя сны. Гермиона вздохнула и, повинуясь порыву, поцеловала его в щеку, подбив одеяло сбоку. Плотно закрыв дверь в спальню, она достала турку и решила сварить себе кофе – еще один ритуал, который неизменно приходил на помощь, когда ее нервы были слишком на взводе. Пожалуй, это единственная вещь у плиты, с которой она справлялась превосходно. Вряд ли пить кофе на ночь глядя было отличной идеей, но этот день был достаточно тяжелым, чтобы заслужить себе пару-тройку исключений.

Внезапный шум, говорящий о прибытии гостя по каминной сети, выбил пачку кофе из ее рук. Она с таким упорством добивалась от Министерства, чтобы ее камин подключили и сделали возможным для перемещений, несмотря на то, что девушка жила в маггловском районе, что теперь часто была совершенно не рада этому. Но вот так просто нагрянуть без предупреждения к ней могли только самые близкие, поэтому переживать вряд ли было о чем.

– Гермиона! – крикнул Гарри, забежав на кухню.

– Тихо, тихо! – шикнула на него девушка, поспешно закрывая дверь.

Он приобнял ее одной рукой, пока она засыпала молотый кофе в турку.

– Будешь кофе?

– Давай. Я виделся с Роном и Джинни, – оповестил он ее, присаживаясь за стол.

– Они тебе рассказали? – спросила гриффиндорка, завязывая волосы в пучок.

– Да, но… как? Я имею в виду… ребенок Малфоя? – скривился друг так, будто только что отхлебнул соплей летучей мыши. – И Волдеморт, это невозможно – мы уничтожили все крестражи, ты сама знаешь, мы…

– Да, я знаю, – Гермиона перебила панический поток вопросов от Гарри. – Но вдруг это не так? Вдруг мы что-то упустили?

– Исключено. Дамблдор сказал бы нам об этом, – он засыпал в чашку с ароматным напитком две ложки сахара с горкой, и Грейнджер поморщилась, достав с полки батончики, безвредные для зубов.

– Но что, если Дамблдор не знал? Я уж не знаю как, но мы должны понять прежде, чем это произойдет, потому что… это может закончиться слишком плохо.

– Рон сказал, что… что тебя не станет. Через восемь лет, – сглотнул Гарри, которому даже эти слова дались сложно.

– Как и тебя. Вернувшись, он убьет всех нас, – Гермиона уставилась в одну точку, понимая, что ароматный кофе, ее любимый сорт, подаренный родителями из последней поездки, не может перебить затхлый запах крови и холодной смерти, который так живо вырисовался в ее голове, кажется, больше не имея шансов забыться – слишком глубокими были шрамы от войны.

– Мы ведь только начали жить нормально, – Гарри закрыл лицо ладонями. – Я думал, что все закончилось. Что мы, наконец, победили.

– Эй, мы что-нибудь придумаем, – протянула к нему руку Гермиона, зная, какой это сильный удар для Поттера, для которого война была практически личностным поединком. – Скорпиус вернулся, чтобы предупредить нас. Я почитаю что-нибудь о крестражах, возможно, мы что-то упустили, еще раз проанализирую…

– Подожди, подожди! – прервал ее Гарри. – А ты уверена, что… эээ, Скорпиус – тот, за кого он себя выдает? Просто, это довольно странно, ну, знаешь, во всех смыслах.

Гермиона закусила внутреннюю поверхность щеки, понимая, к чему клонит Поттер – он всегда был слишком тактичным, чтобы спросить о чем-то в лоб.

– Они тебе наверняка уже сказали – мы сделали тест. Он действительно наш ребенок. И я клянусь тебе, у меня нет ни единой мысли о том, как это могло случиться, – покачала головой Гермиона, будучи полностью искренней. – Ты же знаешь, насколько я ненавижу Малфоя. Отбрось даже то, что он сделал – это самый мерзкий человек, которого я когда-либо знала.

– Возможно, это какая-то параллельная вселенная? Что-то вроде мира наоборот? – спросил друг, немного кривясь, потому что и сам понимал, что эта теория звучит как сценарий второсортного фильма фэнтези, который ни за что не окупится в прокате.

– Ты сам знаешь, что полотно времени едино. Оно не высечено на камне и постоянно меняется, но любой исход произошедший когда-то – это один из витков настоящего, – продекламировала она вызубренную теорию. – Мне противно даже говорить об этом, но факт остается фактом: если в одной из проекций будущего у нас с Малфоем появился ребенок, то это были такие же мы, как и в теперешнем.

– Просто я… я не знаю, что теперь делать. Мой шрам…. он не болит. Мне кажется, я бы почувствовал, если бы Волдеморт возрождался или что-то вроде, – произнес Поттер, машинально касаясь лба.

– А он и не должен. Сам подумай, Волдеморт возродится только через восемь лет или около того, – сказала Гермиона, убирая чашки и вспоминая, что так и не спросила сына, когда именно он вернулся.

– То есть, у нас еще есть время, – кажется, произнеся это вслух, Гарри немного успокоился.

– Но все равно, нельзя оттягивать это. Сегодня мы не стали наседать на Скорпиуса с вопросами, мне кажется, он и так пережил достаточно стресса, – она закинула бокалы в посудомойку. – Но завтра нужно попытаться узнать у него как можно больше информации, которая могла бы нам помочь.

– Да, но он ребенок. Ему всего… сколько? Восемь? – нахмурился лучший друг. – Мне кажется, что будущая ты сделала бы все, чтобы защитить его от любой информации и жестокости происходящего.

– Верно, но как говорила Вида Винтер: «в доме, где есть дети, секреты невозможны», – пожала плечами девушка. – Могу поспорить, он знает больше, чем родители хотели бы того. Скорпиус создает впечатление очень умного мальчика.

– Еще бы, ведь ты его мать, – усмехнулся Гарри.

Они помолчали, каждый думая о том, как быстро их жизнь вновь перевернулась с ног на голову, будто ребята жили в какой-то компьютерной программе, закодированной на определенное развитие событий. Будто спокойная жизнь была просто вне игры – недостижимая возможность, как самый последний уровень в бесконечном шутере.

– Ты говорил с ним, да? Как он? – вдруг спросила Гермиона, не уточняя, о ком идет речь, впрочем, это было и не нужно.

– Рон, он… – вздохнул парень. – Он где-то между яростью и депрессией. Но уверен, что справится. Это ведь ничего не значит. Сейчас есть проблемы гораздо важнее.

– Точно, – кивнула она, благодаря, что Гарри на ее стороне. – Нам нужно собраться завтра, когда Скорпи проснется. Обсудить все.

– Мы можем сделать это у тебя? Чтобы не пришлось никуда тащить мальчика?

– Эээ… ну, да, думаю, можем, – замешкалась Грейнджер на секунду.

– Тогда я оповещу всех. Встретимся утром и, надеюсь, что все будет в порядке, – вздохнул он и, взмахнув палочкой, пустил серебристого оленя разносить всем вести.

– По-другому просто не может быть, Гарри, – сжала она его руку. – Мы со всем справимся, как всегда.

Обнявшись на прощанье, Гермиона проводила лучшего друга и, оставшись в одиночестве, зашла в спальню и еще несколько минут сидела у кровати со спящим мальчиком, чувствуя, как на плечи опустился еле заметный страх. В чем бы она там не убеждала друзей – воспоминания о потерях отдавали холодом в душе и возвратиться в прошлое было ее самым страшным ночным кошмаром.

Комментарий к Глава 2

Сегодня понедельник и я торжественно заявляю, что «Вам повторить?» будет выходить каждый понедельник. Возможно, в будущем количество глав в неделю увеличится, но пока так)

В этой главе потихоньку начинают раскрываться персонажи и их поведение, и для меня это всегда очень будоражащий момент, потому что для кого-то они станут канонными и тем, которым веришь, а для кого-то ООСней героев и придумать нельзя было. Как вам?)

Я их честно хотела сделать осознанными и взрослыми, но они, как обычно, живут своей жизнью. Рассказывайте, я смертельно соскучилась по вашим отзывам!)

========== Глава 3 ==========

– А теперь, молодой человек, помой руки после того, как трогал Живоглота! – крикнула Гермиона, выключая микроволновку.

– Он настоящий непоседа, – засмеялась Джинни, заходя на кухню. – Вчера это так не бросалось в глаза.

– Да, вчера Скорпиус явно был выбит из сил, – согласилась хозяйка дома, выглядывая из-за двери, чтобы позвать мальчика на завтрак.

Гарри с Джинни прибыли самыми первыми, чтобы помочь Грейнджер справиться с новыми обязанностями. Но, по сути, усилия прилагала только Уизли, пока ее парень с опаской смотрел на Скорпиуса, наблюдая, как мальчик бегает наперегонки с котом, ожидая, пока мама приготовит поесть.

– Он так похож на Малфоя, – произнес Поттер потрясенным голосом, когда Джинни принесла ему сахар к чаю, будто получасовые наблюдения все еще не помогли устаканить этот факт в его голове.

– И не поспоришь, – хмыкнула девушка. – Но, надеюсь, что все сходство ограничится внешностью.

Вдруг камин в гостиной вспыхнул ярко-зеленым, и через секунду мужчина на автомате отряхнул мантию, заходя внутрь.

– Дядя Блейз! – Скорпиус подбежал к нему, чтобы стукнуться кулаками. – А где папа?

– Привет, парень, – поприветствовал его Блейз, смотря на парочку на диване. – Честно говоря, я думал, что твой папа уже здесь.

Судя по тому, как мальчик нахмурился, такой ответ его не сильно обрадовал, поэтому он пошел на кухню, вспомнив, что его звали есть.

Гермиона стукнула тарелкой о стол, наблюдая за ребенком. Она проспала, поэтому потратила много времени на то, чтобы собраться самой и проконтролировать Скорпиуса. Это было непросто: Гермиона единственный ребенок в семье, у нее не было сестер, братьев, хотя бы кузин, чтобы девушка примерно понимала, как вести себя с детьми. Спасало то, что, кажется, Скорпиус действительно был ее сыном, понимая, что и как нужно делать, будто его уже кто-то до нее воспитал. Конечно, формально так оно и было, но сознание, пусть даже жившее в магическом мире вот уже много лет, все равно застопорилось от странности этой ситуации. Поняв, что не успевает приготовить ничего нормального, Гермиона заказала сэндвичи и омлет в милой забегаловке напротив, в которой иногда перекусывала по пути домой. И оставалось только молиться, чтобы Скорпиус любил авокадо.

– Мне больше нравится, когда у тебя распущенные волосы, – произнес он, откусывая кусок.

Она подняла брови вверх, снимая с волос резинку, которой собрала их, пока разогревала пищу.

– Ну что ж, я прислушаюсь к тебе. Ты никогда не думал о карьере модельера? – спросила она в шутку, смотря, как он ест.

– Нет, я хочу стать ловцом, как папа! – гордо воскликнул мальчик, размахивая вилкой с наколотым на нее омлетом и приговаривая кухню к скорой уборке.

– О, ну конечно! – закатила глаза она, вспоминая все эти статьи в журналах, которые выходили с лицом его отца на главных обложках. Порой создавалось впечатление, будто он не игрок в квиддич, а чертова модель.

Ее размышления прервал стук в дверь. Нахмурившись, она вспоминала, какой сегодня день и, убедившись, что не среда, когда ей обычно приносят новые мольберты, удивилась – по утрам у нее редко бывают гости. Взглянув назад и взмахом палочки заставив всех героев колдографий замереть, Гермиона открыла дверь.

– Маггловский район? И почему я не удивлен, – недовольно произнес Малфой, переступая порог без приглашения.

– Ты аппарировал сюда?! Мерлин, ты с ума сошел? – воскликнула Гермиона, понимая, что слизеринец явно не осведомлен о том темном уголке, который обычно использовала она для аппараций. – Тебя никто не заметил?

– Даже если так, то что? Крикнут «держите волшебника»? – фыркнул он. – Скорее спишут это на собственную умственную неполноценность, уверен, это недалеко ушло от правды.

– Папа! – крикнул Скорпиус, услышав знакомый голос и выбежав в коридор.

Гермиона закрыла рот, прикрыв веки. Десять… девять… восемь… Он не стоит того. Слизеринский ублюдок не стоит того.

– Привет, как тебе спалось? – Малфой поднял мальчика на руки, вмиг переключив кнопку своего настроения.

– Нормально, но по мне всю ночь топтался Живоглот, – засмеялся мальчик, когда отец опустил его на землю.

– Кто? – нахмурился Драко.

– Ты просто занял его место. Обычно он спит рядом со мной, – хмыкнула Гермиона, заходя следом.

– Кто это? – прищурил глаза Малфой, смотря на гриффиндорку, и в его взгляде читалась неприкрытая угроза.

– Живоглот. Ты не знаешь Живоглота? – удивленно спросил Скорпиус и понесся в гостиную.

Было явно заметно, что для него все еще непривычно то, что его родители не знакомы с чем-то, к чему он привык.

– Кормишь моего сына бутербродами? Прекрасно, Грейнджер, – произнес Малфой, скользнув взглядом по столу.

– Твой сын совершенно не жалуется, – ответила Гермиона с нажимом на первые два слова. Какой невыносимый сноб!

– Живоглот! – пафосно воскликнул ребенок, представляя рыжего кота, сидящего на руках мальчика и будучи практически в половину самого Скорпиуса.

– Мило, – бросил Драко, хотя его лицо выражало прямо противоположную эмоцию.

– Ты позавтракал? – спросила Гермиона, садясь перед Скорпиусом на корточки и поправляя на нем рубашку. – Тогда пойдем в гостиную, и отпусти Живоглота. Ты к нему привык, а вот он пока к тебе не очень.

Кот утвердительно мяукнул и тут же юркнул под пуфик, когда детские руки разжались.

– Поттер, ну конечно, – поджал губы Малфой, заходя в комнату. – Ты хоть где-то можешь обойтись без своих недоумков или у вас реально одна извилина на троих, и это были не просто шутки?

– Попридержи язык, Малфой, – произнес Гарри, понимая, что следующие полчаса будут тяжелыми.

Драко поздоровался за руку с Забини и брезгливо обведя глазами интерьер, сел в отдаленное кресло, усаживая малого к себе на руки.

– Так, у нас не так много времени, – сказал Блейз, смотря на свои часы. – Давайте попытаемся вынести максимум информации за минимальный срок.

– Скорпи, ты можешь сосредоточиться и еще раз попытаться вспомнить любые моменты, которые связаны с Волдемортом? – спросила Гермиона, смотря на сына. – Возможно, ты что-то слышал или что-то говорили… эмм… родители?

– Вообще, где ты оказался, когда вдруг обнаружил себя в нашем времени? – сложил руки на коленях Гарри, решив, что лучше начать с самого начала.

– Меня перекинуло туда, откуда я и прибыл. После того, как умерла мама, мы с папой переехали из Мэнора в ее старую квартиру, потому что папа больше не мог там быть и еще он хотел спрятать меня, а особняк – слишком очевидное пристанище, – начал мальчик, не замечая, как присутствующие переглядываются между собой после упоминания неважных, но довольно интимных фактов. – Ты купила эту квартиру, а потом вы с папой поженились, ты переехала в Мэнор, а она осталась пустовать.

– Подожди, мы разве… Разве мы были женаты? – прервал его Малфой.

– Ну да, я родился через год после вашей свадьбы, – кивнул Скорпи, вдумываясь.

Гермиона облизала губы и почувствовала взгляд Драко, который, кажется, был ядовитым. Огромным усилием воли девушка подавила в себе желание посмотреть на него в ответ, потому что знала – ничего хорошего там не увидит. Как она могла выйти за этого человека? Сегодня ночью ей приходили в голову разные мысли, Гермиона думала, может, это произошло случайно? Не то, чтобы такие вещи были свойственны ей, но тогда это имело хотя бы какое-то объяснение. Но свадьба тут же перечеркивала эту теорию. И кажется, гриффиндорка была не единственной, кто выстроил такую же теорию в своей голове, и теперь она рухнула прямо на глазах.

– Так что да, меня отбросило в ту квартиру, хотя в этом времени дом еще даже не построен – я узнал, что это точно она по району.

– Хорошо. Я знаю, что сейчас всем неприятна эта тема, особенно тебе, но это может быть важно, – начал Блейз, обводя глазами всех присутствующих, и Драко подумал, что давно не видел лучшего друга таким серьезным. – Как так получилось, что Гермиона умерла?

– Волдеморт наказал папу, – ответил мальчик, сглотнув, погрузившись в не самые приятные воспоминания. – Когда он вернулся, то хотел, чтобы ты был одним из них, – Скорпиус повернулся, закатывая рукав кофты отца с левой стороны и открывая всем вид на Черную метку. – Но ты не согласился, и за это он убил маму.

В комнате повисла тишина, тяжелая, как кисель, как сгусток мокроты, который хочется выплюнуть, избавиться, но он только вызывает все новые и новые спазмы в горле. Черт, до чего же странно слушать о своей собственной смерти.

– Когда именно он вернулся? – разбила гнетущую тишину Гермиона.

– За год до твоей смерти. В две тысячи девятом.

– Ну что ж, это дает надежду, – попыталась взбодрить всех Джинни. – Времени полно! Мы еще придумаем, как умертвить этого… в общем, да, мы его сделаем, – скомкано завершила предложение она, так и не сумев достойно заменить ругательство.

– Но год его возвращения это не самое начало, – продолжил ребенок. – Когда все началось, я был еще слишком мал и не помню всего, но слышал от родителей, что тогда начали умирать невинные, однако все только потом связали эти события.

– Это просто повторение истории, – вздохнул Гарри, проведя руками по лицу. – Все по кругу.

– Слушайте, разве ваша бравая команда не убила его? Потому что это вроде бы то, что мы празднуем вот уже который год, слушая, как Министерство облизывает вам задницы. Я не переживу, если столько литров шампанского было выпито зря, – сказал Драко, чувствуя, как напряжение, концентрируясь, создает внутри него черную дыру, которая его затягивает.

– Знаешь, Малфой, мы старались! В отличие от некоторых! – вскочила на ноги Гермиона.

– И что толку? Результат тот же! Мальчик-который-выжил в конце концов все-таки сдохнет и прихватит с собой подружку, – злобно рассмеялся он. – Если вы хотели спасти мир, то облажались с блеском и фанфарами!

Гермиона открыла рот, не веря, что он может быть таким злым. Острые скулы и холодные глаза Малфоя стали еще более резкими, отталкивающими, будто предупреждая, что их носитель – исчадие самого кошмарного ада. Поразительно, как идентичный цвет глаз у сына и отца, могли иметь совершенно разную эмоциональную окраску.

Малфой сидел на ее кресле, как царь, будто чувствуя себя повелителем повсюду. Некоторые сомнительные издания писали, что слава вскружила голову ловцу, но она-то знала, что он всегда был высокомерным пижоном, словно уже родился таким. Видя, как пенится девушка, уголок его губы приподнялся, и Гермиона готова была взорваться от негодования.

– Просто поразительно, как в одном человеке может быть столько дерьма, – бросила ему в лицо она.

– Эй, перестаньте, – подал еле слышный голос Скорпиус, и они наконец вспомнили, что в комнате не одни. – Вы мне рассказывали, что в школе недолюбливали друг друга, но… Но на самом деле вы друг друга ненавидите.

Тени опустились на лицо мальчика, и они смотрели друг на друга, понимая, что перешли черту. Так нельзя было себя вести.

– Да ладно тебе! – ухмыльнулся Блейз, хотя в его голосе явно слышалась фальшь. – Они не всегда так себя ведут, просто утро выдалось чересчур нервным. Эй, вы двое, прекратите расстраивать моего крестника!