Текст книги "Вам повторить? (СИ)"

Автор книги: cup_of_madness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)

Рассвет уже начал окрашивать небо в приятные оттенки, и, спускаясь по лестнице вниз, Драко заглянул в окна и внутренне понадеялся, что до матча погода наладится. Ему вовсе не хотелось повторять опыт прошлого сезона, когда приходилось через каждые полчаса зачаровывать лицо, потому что лил такой ливень, что никакие заклинания не выдерживали.

Тинки всегда открывала шторы на кухне после его ухода, поэтому, спустившись, он увидел силуэт со спины, сидящий на кухонных поверхностях.

– Грейнджер, ты уже даже у Мокриджа не работаешь, в чем твоя проблема? – вздохнул Драко, проходя мимо нее и открывая холодильник, чтобы достать воду.

– Не осуждай меня, – ответила она притворно обиженным тоном, что-то пережевывая. – Я не могла уснуть, потому что все время думала о мороженом, лежащем в морозильнике.

Малфой повернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как Гермиона следила взглядом за каплями, сбегающими с его все еще не высушенных волос вниз по телу. Но он даже забыл самодовольно ухмыльнуться. Гермиона сидела на столешнице в своей огромной футболке с надписью «Калифорния», скрестив ноги и держа небольшое ведерко в руке.

– Будешь? – протянула она ему ложку. – Оно, кстати, шоколадно-мятное.

Драко слышал ее уже где-то далеко, словно тренировка, рассвет, мороженое, пахнущее сладко-свежим ароматом, было где-то в другом витке времени. Гермиона продолжала облизывать ложку, ковыряя застывшую молочную массу, пока Драко смотрел на ее голые бедра, которые прятались под коротким краем безразмерной футболки. Каштановые кудри лежали на плечах беспорядком, более хаотичным, чем обычно, что указывало на то, что она недавно встала с постели – еще не успела уложить их магией. В какой-то момент что-то щелкнуло, будто он был собакой, сцепившейся с поводка. Наверное, не стоило ей вопросительно поднимать на него свои глаза, возможно, тогда Драко смог бы с собой совладать.

Шлепок по руке, чуть более сильный чем требовалось, и ведерко со сладостью падает где-то сбоку, создавая на полу приглушенно-зеленую кляксу и, скорее всего, праздник живота для Живоглота, на переезд которого Малфой тоже согласился. На что бы он вообще не согласился, только чтобы она была тут? Чтобы в библиотеке можно было понять, что Грейнджер опять здесь работала лишь по запаху кислого чая, чтобы она ходила в кабинет Драко на цыпочках, боясь его разбудить, потому что хозяйская спальня совсем близко. Чтобы она вот так сидела по утрам на столе, наплевав на все обычаи этого дома. Что он еще готов ей простить, просто чтобы Грейнджер оставалась?

Наверное, от такого резкого рывка с места Драко мог бы даже потянуть связки, но в любом случае сейчас он не чувствовал боли. Сейчас парень ощущал только шоколадно-мятный привкус мороженого на ее языке и стон неожиданности. Практически сразу мягкие ладони легли на его лицо. Она обвила Драко ногами так быстро, будто это был приказ, безусловная реакция организма.

Малфой разорвал поцелуй, немного отодвинувшись, но только чтобы поддеть край серой футболки, которая сейчас нравилась ему меньше, потому что разделяла их кожу.

– Что ты?.. – Гермиона попыталась перевести дух, но он стащил с нее предмет одежды через голову, перебив.

– Иди сюда, – сказал Драко, притягивая ее ближе.

Он знал эту тягу Грейнджер постоянно что-то выяснять. Но здесь все было предельно понятно. Ему так этого не хватало. Драко практически не помнил, когда в последний раз ему настолько сильно нужно было что-то, как сейчас ее касания на шее, пока он кусал мочку ее уха, проводя кончиками пальцев по оголенной спине, которая успела покрыться мурашками. Ладошки девушки, смещающиеся на живот, были мокрыми из-за влаги на его волосах, но Малфою было настолько жарко, что он просто наплевал на это.

Драко помнил эти очертания фигуры на ощупь: в ней не было ничего угловатого, парень проводил руками по бедрам, чувствуя, как она поддается, пододвигаясь все ближе.

– Скучала по мне? – усмехнулся он, едва оторвавшись от губ Гермионы.

Ее эмоции. Это было так красиво. Смущение, желание, ирония, пляшущие в медовых глазах, были его личным магнитом. Он готов был постоянно доводить эти чувства до точек кипения, лишь бы оно не угасало, лишь бы не испарялось никогда.

– Терпеть тебя не могу, – выдохнула Гермиона, и через секунду Драко ощутил укус на губе.

Она терпеть его не может. Ну да. Наверное, поэтому сейчас вцепилась в его плечи так сильно, будто, если отпустит, то он превратится в призрак, пройдя сквозь ее тонкие пальцы. Малфой прошелся поцелуями по шее девушки, пытаясь сделать так, чтобы она перестала нести чушь, это всегда работало, когда они оказывались слишком близко друг к другу. Поэтому Гермиона всегда отступала. Но сейчас не выйдет. Протянув руки к шее Грейнджер, Малфой ограничил движения девушки, заставив ее открыть глаза.

– Ты, – едва видимый наклон к лицу Гермионы, заставивший гриффиндорку открыть рот в ожидании поцелуя, которого не произошло, – всегда так паршиво врешь.

Он не пододвигался, зная, чего она хочет, и намеренно не давая ей этого. Как в детстве, словно ты вновь маленький мальчик, которому слишком долго чего-то хотелось, чтобы, получив над этим власть, просто не воспользоваться ситуацией. С тем лишь отличием, что это никогда не работало как следует в присутствии полуголой женщины – слишком велик соблазн. И она знала об этом.

– Получше твоего, – Гермиона нагнулась, зная, что он не сделает ей больно, и поцеловала его в шею, ослабив хватку.

И для нее это было странно – чувствовать полную безнаказанность, вот так играя на его нервах. Мимолетом она вспомнила то утро, перевернувшее ее жизнь. Когда девушка познакомилась с сыном в лаборатории. Гермиона вспомнила взгляд Драко, обращенный к ней – холодный, жестокий, полный ненависти и недоумения, искреннего, колючего, как ножи гоблинской работы, способные разрезать упавшую волосинку. Сейчас в его зрачках была похоть, игра, что-то теплое, к которому хотелось прильнуть слишком сильно.

Легко оттолкнув Драко, она спрыгнула со столешницы, принявшись целовать его грудь, опускаясь ниже. Это было хорошо. Видеть, как ему нравится. Но он не был бы Драко Малфоем, если бы просто сдался на потеху ей. Его руки скользнули на ягодицы девушки, сжимая руками кружево трусов.

– Она у тебя такая пухленькая, – улыбнулся он, соприкасаясь с ней носами и пытаясь вывести ее из себя. – Люблю, когда есть, что сжать.

– Боже, ты кретин, – закатила глаза Грейнджер, пытаясь справиться с желанием, потому что сейчас было бы идеально уйти.

Оставить его со стояком, с его дрянным характером и расцелованными плечами, а после с яростью внутри. Но, черт возьми. Черт.

Их поцелуи были со вкусом мороженого, и Гермиона облизывала его губы, пытаясь почувствовать всего Малфоя. Так, чтобы уж точно не осталось сомнений – она знает Драко, точно знает. Чувствует, как надвигающийся шторм или несчастье, потому что он с самого начала был катастрофой, просто Гермиона не могла это понять, пока ситуация не докатилась до точки невозврата.

Малфой повернул ее спиной к себе и, уложив животом на стол, одним движением избавил от белья. Пара ласковых касаний, пара секунд, и она громко выдохнула от плавных движений. Но это длилось недолго. Мгновение, и Драко поднял ее подбородок, прижав к плечу, проверяя гибкость гриффиндорки и вбиваясь в нее рывками.

– А теперь отвечай, Грейнджер, ты скучала по мне? – длинная фраза далась ему непросто, учитывая резкие движения.

Она пыталась взять его за руку, чтобы он отпустил подбородок и дал больше пространства для движений, но Малфой сбросил ее.

– Драко… – прохныкала Гермиона, практически не понимая, что парень спрашивает.

– Отвечай.

Она бы ответила сейчас что угодно, подписала бы любой документ, лишь бы он не останавливался.

– Да, да, очень сильно, – пролепетала Гермиона, обвивая пальцами его руку у своего лица. – Очень сильно скучала.

Малфой отпустил ее, усмехнувшись. Так правдиво. Ему нравилась искренность Грейнджер, жаль, что ее можно было добиться, только когда она лежала вообще без одежды. Хотя, может, оно было к лучшему.

Несдерживаемые стоны Грейнджер были особой наградой: вечно контролирующая себя мисс выбросила из головы то, что в доме могла находиться прислуга. Сейчас ей было плевать. Ему хотелось повернуть ее к себе, поцеловать еще пару десятков раз, но запал был слишком велик, чтобы сделать хотя бы одно движение не в районе бедер Гермионы.

Закрыв глаза, Малфой ощутил, как девушку потряхивает, и услышал звон разбившейся посуды, упавшей со стола, но парню было абсолютно плевать. Еще несколько резких толчков, и он кончил, проводя ладонью вдоль ее спины, пока она лежала на деревянной поверхности, пытаясь отдышаться.

– Хорошо? – улыбнулся Драко, наклоняясь и целуя ее где-то между лопаток.

Его губы были теплыми, и ей хотелось остаться лежать здесь вечно, но чертовы часы показывали, что ему пора уходить. Было пора еще полчаса назад.

Она встала, повернувшись к нему лицом.

– А если не отвечу, то ты опять преподашь мне урок? – они все еще стояли так близко, что Гермиона чувствовала исходящий от него запах пота и шампуня, который на мокрых волосах был еще концентрированным.

– А ты хочешь еще? – Драко приподнял уголок рта, и она не выдержала, потянувшись к нему за поцелуем.

Гермиона ощущала его улыбку, пока он отвечал ей, обнимая за талию, и это было… слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Мне нужно на тренировку, – сказал он, потершись своим носом о ее. – Ненавижу то, что говорю, но надень эту футболку, ты замерзнешь.

Малфой поднял с пола ее пижамную вещь и посмотрел в глаза, завязывая штаны. Он был таким красивым, что она уже начинала ненавидеть тех, кто выписывал журналы с его изображением. И только лишь за эти мысли ей хотелось ударить себя побольнее.

– Я велю домовым убраться тут, – сказал Драко, захватив недопитую бутылку с водой, и, подмигнув ей, парень вышел за дверь.

***

– Бери этот, лавандовый, – сказала Гермиона Скорпиусу, только что перевернувшему два десятка ее красок-однушек.

– Посветлее или потемнее? – спросил он озадаченно.

– Бери тот, который поярче. Пастельные оттенки будут смотреться слишком инородно в интерьере Мэнора, – решила Грейнджер после секундной паузы.

Вернувшись с работы, она подождала, пока сын закончит занятия арифметики, и они взялись за преображение комнаты. Гермиона и Скорпиус облачились в майки с шортами и обложили все рядом со стеной старыми номерами «Пророка», которые уже хорошенько были смещены, благодаря фееричному падению ребенка несколько минут назад.

Мальчик взял кисть и, внимательно посмотрев на маму, начал копировать ее движения.

– Сегодня мистер Милдоун сказал, что у меня талант к зельям, – гордо произнес он, вспомнив свой первый урок.

– У тебя так много талантов, – улыбнулась мама. – Если я не ошибаюсь, твой папа был лучшим в зельях на нашем курсе.

– Видишь! У меня так много от папы! Интересно, что мне досталось от тебя? – Скорпиус вывел еще один мазок лавандовой краской.

– Надеюсь, что доброта и честность, – иронично ответила Гермиона. – И ты еще умеешь читать руны.

Грейнджер вспомнила, как сын рассказывал ей о том, что она в будущем учила его рунам и была удивлена тому, насколько хорошо он справлялся с этими нелегкими знаниями в своем возрасте. Гермиона не уставала удивляться его способностям и своему материнству.

– По поводу доброты и честности – это был камень в мой огород? – услышала она сбоку знакомый голос, в котором пряталась усмешка.

– Папа! Иди сюда! – Скорпиус тут же потянул отца за руку и вручил ему кисть побольше. – Давай, возьми желтую и рисуй. Мы с мамой делаем Мэнор лучше!

– Думаю, по мнению твоего папы, это больше вандализм, – заметила Гермиона, не поворачивая головы от работы и скрывая улыбку.

– Вряд ли что-то может причинить больший урон моральным принципам особняка, чем твои короткие шорты, вместо нормальной одежды, и сидение на столах, – парировал Драко, и что ж, это было туше.

– Что такое вандализм? – нахмурился Скорпиус.

– Вообще, это означает бессмысленное разрушение архитектуры или каких-то культурных достояний, котенок. Но конкретно только что была метафора, – объяснила Гермиона. – Кстати, я сегодня нашла в библиотеке чьи-то сережки. Возможно, они принадлежат Астории, так что ты мог бы…

– О, я поражен, что ты продержалась так долго, – расплылся Драко в довольной улыбке. – Если тебе интересно, расторг ли я действительно свадьбу, можешь спросить об этом напрямую, Грейнджер.

Малфой вытер руки и сел на диван напротив, решив, что подобного рода искусство – это не его.

– Свадьбы не будет? – воскликнул сын, не дав сказать слова маме, и на его лице вырисовался такой восторг вперемешку с удивлением, что кисть выпала из рук мальчика, поставив на лице у газетного Кингсли огромную кляксу. – Ура! Это круто!

– Скорпи, твоя реакция очень… – Гермиона не могла подобрать слов, чтобы сказать, что в подобных ситуациях лучше скрывать свои реальные чувства.

Драко лишь рассмеялся, смотря на улыбку сына, и его реакция, кажется, совсем не расстроила Малфоя. Но у мальчика отобрали возможность высказаться, так как со щелчком в комнате появилась эльфийка.

– Тинки просит прощения, что помешала, но молодому Хозяину нужно принять лекарство, – поклонилась она.

– Давай, Скорпи, иди, – подтолкнула его Гермиона, вспоминая. – Спасибо, Тинки.

Врач настоял на том, чтобы Малфой-младший какое-то время принимал зелья против аллергии после инцидента с высыпаниями. Тинки была строжайшим надзирателем, когда дело касалось предписаний врача, чему сам Скорпи был совершенно не рад, но, понимая, что противиться бесполезно, поплелся за своей няней.

– Перестань, Грейнджер, не делай вид, что ты сама не рада, – Драко поднялся с дивана и приблизился к ней, нахально улыбнувшись.

– Ой, Малфой, – оттолкнула она его, закатив глаза, – я даже не знаю, правда ли это.

– Это правда, – ответил он ей.

– Что ж, придется продавать торжественное платье, – вздохнула девушка и отвернулась к стене, вернувшись к работе и ударив его высоким хвостом по лицу. Но безразличие было бы куда проще сыграть, если бы не облегчение в глазах, граничащее с безумным счастьем.

– Не нужно так кривиться, – произнес Малфой вернувшемуся ребенку. – Я вообще пришел не за этим. У меня игра в четверг. Вы пойдете?

– Конечно! – тут же ответил Скорпи. – Я надену свою форму! Это будет фурор!

Гермиона закусила губу, обдумывая. Квиддич не был ее зоной интересов, но в то же время ей правда хотелось посмотреть на Малфоя в игре. Но в добавок ко всему существовала еще одна проблема.

– Я бы очень хотела пойти, – искренне призналась Гермиона, – но там будет куча репортеров. Не будет ли странно, что я там появлюсь со Скорпиусом? Все это становится слишком подозрительным.

– Единственное, что они могут заподозрить – это то, что у нас отношения. Но они никак не могут предположить, что ты – мать Скорпи, – пожал плечами парень. – К тому же, там еще будет Блейз с очередной дамой, так что вы не будете одни.

– А у вас с мамой отношения? – поднял голову сын, смотря на отца. – Вы теперь будете встречаться?

В большинстве случаев Гермиона обожала детскую непосредственность Скорпиуса, но это был не этот случай.

– А ты думаешь, твоя мама будет хорошо себя вести? – заговорщически прищурился Драко, косясь на ребенка.

Грейнджер фыркнула, взяв небольшой бочонок фиолетовой краски и выплеснув ее прямо на белоснежную рубашку Малфоя, произнесла:

– Думаю, что может случиться так, что хорошо вести себя будет не перед кем.

Поступок мамы в ту же секунду вдохновил сына, и вот уже оранжевая краска разлетелась вдоль стены, посредством левитации, задев обоих родителей под заливистый смех малыша. Странно, но Малфой не был в ярости, он не был даже расстроен. Судя по тому, как резво Драко схватил еще один бочонок и, выпачкав нем ладони, кинулся с ног до головы обмазывать Скорпи, парень был даже немного счастлив.

***

Марк с Илоизой уехали на конференцию в Вильнюс, поэтому у Гермионы выдалась возможность взять работу домой и спокойно справиться со всеми делами в расслабленной обстановке. Дом. Она сидела на кресле в гостиной, нежась в лучах полуденного солнца и осматривалась: наполовину выкрашенная стена в разных мазках краски, несколько ее картин, стоящих на полу и ожидающих своей участи, пара букетов в вазах, ее вчерашняя книга с закладками, отблески хрусталя. Мэнор так быстро превратился в место, которое Гермиона невольно начала называть домом. Они с особняком были как старая супружеская пара, которая раздражала друг друга своими привычками, но все же любила слишком сильно, чтобы долго злиться. И она правда начинала любить это место.

Подогнув под себя ноги (и поблагодарив все поколения Малфой за такие широкие комфортные кресла), Гермиона принялась вчитываться в формуляр, заполняя пустые строки своими правками, когда услышала шаги. Стук каблуков. Насколько она знала, Малфой был в Румынии на сборах, где и должен был состояться чемпионат, а у Скорпиуса еще час занятий на четвертом этаже. Это точно была женская обувь, Грейнджер закралась в голову мысль об Астории, но уж слишком выдержанной и равномерной была походка для Гринграсс. Дотянувшись до палочки, она тут же выдохнула – в проеме двери показалась Нарцисса в небесно голубом платье, которое делало ее глаза еще более выразительными.

– Миссис Малфой, – перевела девушка дух, отпуская древко.

– Гермиона, здравствуйте, – женщина легко улыбнулась, проходя внутрь.

Гриффиндорке тут же стало неловко: лосины в компании с разноцветными носками и коротким топом вряд ли могли хорошо смотреться на фоне приталенного шелкового платья и идеальных аксессуаров. Она знала, как в Мэноре было принято выглядеть, и могла представить, какую выдержку имеет Нарцисса, сохраняя беспристрастное выражение лица при виде ее наряда.

– Я… О, простите, присаживайтесь, – спохватилась девушка, убирая свои записи со стола.

– Спасибо, – улыбнулась Нарцисса. – На самом деле, я бы с удовольствием выпила чаю.

– Конечно, – Гермиона понятия не имела, должна ли она сейчас позвать домовых и попросить их сделать чай, потому что это бы выглядело так, словно она здесь больше хозяйка, чем Нарцисса, хотя именно так себя и вела миссис Малфой – как гостья.

Решив быстро с этим справиться и не придавать значения мелочам, она попросила первого попавшегося эльфа о чае, надеясь, что в этом жесте правда не было ничего странного.

– Простите, что отрываю вас от работы, – извинилась женщина, – но я бы хотела перекинуться с вами парочкой слов.

Вот за что нужно было переживать в первую очередь, а не о неуместной одежде.

– Я предполагаю, о чем, – кивнула Гермиона, взяв себя в руки и отказываясь принимать вид жертвы; хотя Нарцисса совершенно не выглядела воинственно, но все кругом знали – Малфои нападают с шиком, лоском и не повышая голос, – и хочу сказать, что вы и мистер Малфой имеете право злиться, но я никоим образом не подталкивала Драко к расторжению свадьбы.

Нарцисса улыбнулась, отпивая черный чай с бергамотом, придерживая блюдце.

– Для моего мужа это было как снег на голову. Поэтому он вышел из себя, – объяснила она. – Я была готова к такому исходу.

– Вы были… что? – Грейнджер поперхнулась, откашлявшись.

– Неужели вы, Гермиона, думаете, что я глупа или слепа или же совсем не знаю своего сына? – задала Нарцисса риторический вопрос. – Я видела, как растет его интерес к вам. Как он пытается с этим бороться, но исход был предопределен – так всегда в любовных делах. Не находите это несправедливым?

Она повернулась к Грейнджер, подняв брови.

– У нас могут быть цели, мечты, планы, выстроенные десятилетиями. А потом ты встречаешь кого-то, и этого оказывается достаточно, чтобы все перечеркнуть, – продолжила миссис Малфой. – Все, чтобы не причинять этому человеку боли.

– Я знаю, вы считаете, что он это сделал из-за меня. Но вы ошибаетесь, – покачала головой гриффиндорка. – Драко сделал это ради себя. Это не была его жизнь, он никогда не любил Асторию. Возможно, он вообще не хочет жениться. Драко сам не захотел жить этой жизнью, и если вы думаете, что он влюблен в меня, то… – эти слова дались ей особо тяжело. – То здесь вы тоже неправы.

– Гермиона, Гермиона… – улыбнулась Нарцисса, заправляя за ухо платиновый локон. – Драко всегда стремился показать себя эгоистом, но по иронии судьбы, эта черта была ему присуща меньше всего. Забавно, не так ли? – женщина закинула ногу на ногу, продолжив. – Он всегда так поступал. Стал Пожирателем, чтобы уберечь отца. Выполнял приказы Волдеморта, чтобы сохранить семью. Постоянно рисковал, чтобы прикрыть спины друзей. На себя ему было плевать больше всего, и где-то это моя вина, как матери. И вы правда думаете, что после всего, на что Драко шел ради семьи, он не смог бы жениться на какой-то женщине, даже не испытывая к ней ничего? – миссис Малфой перевела на Грейнджер взгляд, и девушке это тут же показалось абсурдным. Женитьба вмиг стала чем-то мелким, по сравнению с тем, что уже довелось пережить Драко. – Нет, Гермиона. Мой сын не женился на Астории, чтобы уберечь от боли вас. Свою боль он уже привык терпеть.

Гермиона сжала губы, чтобы не разрешить бусинам слез скатиться вниз по щеке. Думать о том, в каких условиях жил Малфой ребенком, было особенно тяжело, потому что теперь у нее был Скорпиус.

– И я видела, как сначала вы врали себе, говоря о том, что ничего к нему не чувствуете, а потом уже принялись врать всем остальным. У вас общий ребенок. Я знала, что его к вам потянет, лишь надеялась, что это произойдет после свадьбы.

Слова Нарциссы отрезвили Гермиону, и ее щеки вспыхнули возмущением.

– То есть, это все же был ваш план? Женить его, а там будь что будет? – спросила она с вызовом.

– А что в этом плохого? – подняла бровь миссис Малфой. – Это обычное дело в чистокровных семьях. Однако браки не распадаются.

– Я бы никогда не приблизилась к нему, будь он женат, – заявила Гермиона, немного позже подумав, что эта фраза звучала так, будто бы она уже к нему приблизилась. Ближе просто некуда.

– Вы еще весьма наивны, Гермиона, – рассмеялась Нарцисса. – Все мы так думаем, пока не оказываемся в каких-то условиях. Когда подруги спрашивают у нас совета, его давать легко, правда? Потому что для нас это эфемерные люди, практически картонные, ничего не чувствующие и не понимающие. Мы легко отвечаем что бы сделали, когда кто-то спрашивает у нас о гипотетической ситуации. Но как все круто поворачивается, когда мы оказываемся в этой ситуации в реальной жизни! Где главный герой не просто парень подруги, все, что вы знаете о котором – это пара колдографий, да коротенький рассказ, а человек, улыбку которого вы любите, человек, что способен вызывать в вас искренние эмоции.

Нарцисса отставила чашку, посмотрев на собеседницу в упор.

– Будь он женат, вы бы не смогли никуда уйти. Вы слишком влюблены, чтобы оставаться мудрой, – произнесла она. – Признайтесь, Гермиона, вам просто повезло, что Драко решил показать свой нрав раньше, чем прозвучал марш Мендельсона.

Ее слова были болезненными, как ожоги. И Гермионе хотелось закричать, сказать, что все, что мать Драко несет – чушь. И она бы никогда не осталась с ним, даже если бы ей пришлось умереть от боли, когда он бы все же женился на Астории. Но разве это было не одно и то же? Разве она не была с ним, зная о его отношениях? Ее передернуло. Разве смогла бы она смотреть на то, как он несчастен? Это было слишком тяжело, чтобы осознавать за обеденным чаем.

– Мне нечего вам сказать, – честно призналась Гермиона.

– Я не ждала от вас ответа, – сказала Нарцисса и тут же перевела тему. – На самом деле, я прибыла не за этим. Люциус на охоте и будет там три дня, если вы не против, я хотела бы провести время с внуком, чтобы было не так скучно одной, – продолжила она с улыбкой, не давая Гермионе ответить. – Не переживайте, верну его в среду вечером, чтоб он мог выспаться перед матчем.

– О, да, я думаю, Скорпи будет рад, – кивнула Грейнджер, взглянув на часы. – У него как раз должны были закончиться занятия. Давайте я пойду обрадую его.

– Конечно, – кивнула женщина, и когда девушка поднялась, чтобы помочь сыну собраться, ее окликнули. – И да, Гермиона, просто… попытайтесь сделать его счастливым, все-таки он разрушил все свои планы ради вас, – произнесла Нарцисса, смотря гриффиндорке прямо в глаза.

***

– Скорпи, пожалуйста, иди сюда! – Гермиона изо всех сил пыталась сохранять спокойствие, но, смотря на часы на руке каждый раз, ее терпение натягивалось все больше. – Скорпиус, если мы сейчас опоздаем, то…

– Мам, я искал кепку! Я не мог пойти без кепки! – возмущенно произнес сын, сбежав по лестнице к матери с фиолетовым головным убором в руке, на котором было написано «Драко Малфой».

– Скажи, лучше пойти без кепки или в кепке, но не пойти вообще? – спросила она, натягивая на него фиолетовый бомбер с изображением звезды.

– Мисс Гермиона, Тинки могла бы перенеси вас прямиком к порт-ключу, чтобы вы не теряли время, – показалась эльфийка, смотря, как суетится Грейнджер.

– Было бы отлично, Тинки, спасибо, – выдохнула она, понимая, что они могут сэкономить пару минут.

Девушка напоследок взглянула на себя в зеркало и провела руками по идеально уложенным волосам, понадеявшись, что чары продержатся достаточно долго, если сегодняшний день окажется ветреным.

За несколько секунд домовая перенесла их на яркую поляну неподалеку от Мэнора, и Гермиона, кажется, впервые обрадовалась привилегиям семьи Малфой, которой выделили отдельный порт-ключ. Схватившись за плетенную корзинку, Гермиона ощутила как невидимый аттракцион набирал обороты и вот-вот норовил выжать из нее все внутренние органы, но она не успела испугаться, когда все закончилось.

– Мам, ты в порядке? – Скорпиус подошел к ней, пока девушка обмахивала лицо рукой.

Волшебные средства транспорта нужно существенно усовершенствовать.

– Да, я… – начала Гермиона, но возглас рядом перебил ее.

– Грейнджер, ты научилась сбивать со следа не только представителей древнейших родов, но и порт-ключи? Чего так долго? – возмутился Блейз, давая пять крестнику. – Привет, парень.

– Я тоже тебя рада видеть, – отряхнулась Гермиона, косясь на девушку сзади Забини.

– Познакомься, это Алиса, – отошел Блейз в бок, представляя их друг другу. – Гермиона подруга Драко и учитель Скорпиуса, кузена, помнишь, я тебе рассказывал?

– О, конечно, такой милый, – улыбнулась Алиса, смотря на Скорпи, и затем подняла голову, чтобы поприветствовать Грейнджер.

– Все, отлично, давайте, нам туда, – Забини ткнул рукой мимо толпы в задние двери.

Суматоха была ужасная: люди прибывали со своих точек, все толпились у многочисленных входов на места, но их все равно не хватало, чтобы не создавать огромный беспорядок, а торговцы оккупировали каждый свободный кусочек земли, пытаясь толкнуть сувениры и всякие бесполезные штуки, так что дышать было практически нечем.

Они проталкивались к отдельному входу для мест в вип ложе, но даже там образовалась небольшая очередь.

– Мам, по-моему эта шапка, вон у того дядьки, умеет… – начал мальчик, перегнувшись через перила, но девушка оттащила его к проверяющему билетов.

– Даже не думай, Скорпи.

Над ними так долго водили палочками, что Гермиона была уверена, что в конце получит подробный анализ всех своих внутренних органов. Когда их пропустили, они, следуя за знаками, прошли на свои места, и она, наконец, расслабилась, снабдив сына леденцом. Ей перехватило дыхание от предвкушения. Огни, человеческий восторг, объемный, как взбитые сливки, предчувствие отличной игры, потрясающий стадион. Конечно, она была знакома с такими масштабами еще со времен турнира в школьные годы, но все же это всегда поражало.

Скорпиус был вне себя от счастья, прыгая на трибунах и перебрасываясь с крестным отцом шуточками, чем, кажется, все меньше нравился Алисе, перетягивая внимание ее ухажера на себя.

– А где Астория? Я так хотела с ней познакомиться, – спросила она, вглядываясь в задние ряды. – Разве невеста не должна быть где-то рядом?

– Понятия не имею, – равнодушно ответил Блейз, не отрывая взгляда от поля, где уже начиналось действо с легкой подачи ведущего.

Игроки румынской сборной вылетали по одному, представленные голосом под воздействием Соноруса. Они играли дома, поэтому предполагалось, что поддержка фанатов будет колоссальной, обеспечивая им более приятные условия, но, посмотрев на часть болельщиков, прибывших из Англии, Гермиона улыбнулась, понимая, что не одна тысяча людей потратили целое состояние для этой поездки. Сторона стадиона, на которой они сидели, аж рябила от вспышек желтых звезд на фиолетовых одеяниях. Гриффиндорка немного осмотрелась, зная, что Рон, Джинни и Гарри должны быть где-то рядом: Малфой отдал ей несколько билетов, и она подарила их ребятам, зная страсть своих друзей к квиддичу, но в этих одеяниях все были на одно лицо.

Люди взорвались аплодисментами, когда пришла пора Гордостей. Ловцы всегда вылетали первыми, так что она даже придержала Скорпиуса за спину, чтобы тот не рухнул вниз, держа бинокль в попытках рассмотреть отца. Голос ведущего крикнул «Драко Малфой», хотя мог даже не говорить об этом. Гермионе казалось, что чувство собственного превосходства натурально исходило волнами от Драко, когда он делал финт в центре поля, приветствуя стадион. Грейнджер точно знала, как парень сейчас улыбается, поэтому, когда девушка приложила бинокль к глазам, самодовольная усмешка ничуть не вызвала в ней удивления. Разве что сейчас она выглядела несколько иначе, чем обычно. Для оппонентов он был расслаблен, что, видимо, должно было выбить их из колеи, будто ловец даже не напрягает себя мыслями о том, что победа сегодня может не оказаться в руках его команды. Однако Грейнджер видела, что Драко сосредоточен, слишком сосредоточен для этого образа.

В их команде было еще несколько девушек: юрких и улыбчивых, которые всем своим видом показывали позитивный настрой. Они все выстроились в две шеренги для рукопожатий, а после свистка судьи четырнадцать человек взмыли в небо. Спустя полчаса игры стало заметно, что у команд совершенно разная тактика, и вопреки ожиданиям Гермионы именно румыны были более агрессивными. Хотя ей всегда казалось, что команда, в которой играет Малфой, будет концентрацией злобы, если вспомнить его на поле в Хогвартсе.

Он летал очень высоко, держась дальше от ловца команды противников и уклоняясь от бладжеров так легко, будто они не приносили ему совершенно никаких проблем. Весь стадион что-то пел, скандировал, и Гермиона узнала, что Скорпиус знает какое-то невероятное количество кричалок. С таким успехом было понятно, почему в голове сына не умещается информация о местонахождении его вещей, которые не меняют свое расположение.