Текст книги "Вам повторить? (СИ)"
Автор книги: cup_of_madness
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)
– Отлично, отлично, Янку обходит Маккорена, передает квоффл Оничану, и у нас гол! Превосходно, «Атака»! – комментировал вездесущий голос.
Болельщики тут же загудели и принялись с новой силой выкрикивать подбадривающие лозунги, открывая все новые сочетания рифм для Грейнджер, граничащие с ругательствами при помощи игры слов.
Гордости опережали Атаку всего лишь на пару десятков баллов, поэтому схватка была действительно захватывающей. Гермиона опустила взгляд, наблюдая за постоянными снованиями основных игроков, когда ведущий обратил внимание всех на ловцов. Она успела заметить лишь толчок со стороны румынского ловца, когда судья приложил к губам свисток, заканчивая потасовку.
– Драко показал ему средний палец, – захихикал Скорпиус, продолжая смотреть в бинокль.
– Смотри, Скорпи, и запоминай, как не нужно делать, – сказала мама.
– Иногда можно, но только если твой оппонент реально кретин, – внес ремарку Забини.
– Блейз! – Гермиона хлопнула его по руке и продолжила следить за событиями.
Игра длилась уже около полутора часов, и, казалось, что если выжать форму каждого игрока, можно собрать целую бочку пота. Соперники шли буквально на равных, перебивая очки друг друга в течение пяти минут.
– Подождите, обратите внимание на Малфоя из Гордостей, кажется, он что-то увидел у южной стороны! – взбудоражено произнес комментатор.
Гермиона сразу же подняла бинокль вверх. Он прищурился, навалившись на черенок метлы, снижаясь. Копош, румынский ловец, тут же последовал за ним под такие взволнованные крики ведущего, отчего гриффиндорка была уверена, что стекло наблюдательной будки повсюду заляпано слюной. Но что-то было не так. Она не раз видела, как меняются его черты лица, когда он готовится к чему-то важному, как к прыжку. Гермиона замечала как выглядят его скулы, линия губ за секунду до нападения. И это было явно не то выражение. Он блефовал. Но Копош понятия не имел об этом и снижался, вытянув руку вперед, копируя Драко, хотя Гермиона была уверена – ловить там было нечего. За несколько мгновений, у нее даже закружилась голова, в принципе, как и у всех, судя по вздоху, прокатившемуся по трибунам. Малфой так резко поменял траекторию движения, взмыв вверх в перевороте, что Грейнджер вскрикнула, уронив бинокль.
– О, Боже, прошу прощения! – она перегнулась через перила, смотря на женщину внизу, которой прибор упал прямо на спину.
– Следи за руками, идиотка! – рыкнула та, возвращая внимание полю.
– Какие тут все добродушные! – возмутилась девушка, хватая еще один бинокль, протянутый Забини.
Но всласть повозмущаться времени не было. Обратив внимание на поле, она увидела, что ловец соперников не справился с управлением и, проехавшись спиной по грунту, встал и запрыгнул обратно на метлу, слава Мерлину, не ударившись слишком сильно, чтобы не продолжать игру. Познаний в квиддиче ей хватало, чтобы понимать, что Драко играл на грани красной карточки, но это дало ему преимущество в пару секунд. И, кажется, пришло время ими воспользоваться.
– Малфой летит в противоположную сторону! Посмотрите! Это очередной замысловатый трюк или же… – рассуждал комментатор. – Нет же! Взгляните! Над трибунами Атаки виднеется золотой снитч!
Толпа возбужденно закричала, не отводя глаз от двух ловцов, которые летели в одном и том же направлении. Грейнджер наблюдала, как Драко несется с такой бешеной скоростью, что если бы врезался в мало-мальски твердую поверхность – убился бы тут же. Копош догонял его, и она едва ли не прокусила губу от волнения, практически не слыша верещания Скорпи, который должен был звучать подбадривающие, но был больше истерическим. Они практически поравнялись. Из-за падения Копоша у Малфоя было преимущество всего в пару мгновений. И этого хватило.
Фиолетово-золотая сторона взорвалась криками и аплодисментами после того, как метлу ловца Гордостей занесло, и он сделал несколько сальто в воздухе, прежде чем выровнять баланс и поднять руку, показывая снитч, отливающий карамельным в свете полуденного солнца.
– Да! – крикнул Блейз, поднимая кулак.
Гермиона хлопала, улыбаясь, и принимала объятия сына. Девушка понимала, почему люди ходят на квиддич. Дело было даже не в смысле этой игры, а в атмосфере, которую она дарила. Кажется, даже маггл, окажись на трибунах, точно начал бы болеть за кого-то, потому что оставаться в стороне от этой энергетики было просто невозможно.
– Боже, я думала, он убьет себя, – сказала Алиса, переведя дух.
– Не сегодня, – засмеялся Забини.
Комментатор объявил победителей, и все выстроились под налетом прессы. Люди имели возможность наблюдать за награждением Гордостей Портри, но через полчаса команду стало практически не видно из-за фотографов изданий по всему миру, так что зрители стали потихоньку двигаться к выходу. Алиса повисла на шее у Блейза, пока он пытался обменяться восторгом от матча с кем-то, чей возраст превышал бы восемь лет, а очередь двигалась так медленно, будто контролер только и мечтал о том, чтобы отметить здесь рождественские праздники.
И в следующий момент произошло сразу три вещи: Гермиона опустила глаза на поле, смотря, как Драко фотографируется в кругу команды, Скорпиус подбросил вверх свою кепку, и раздался взрыв.
Алиса закричала, и Грейнджер обернулась, пытаясь найти источник взрыва, но их было несколько. Все больше и больше с каждой секундой. Кто-то использовал боевые заклинания. Через мгновение мысли людей собрались в кучу, чтобы создать настоящий хаос. Народ толкался, заполняя пространство криками, и пытался как можно быстрее выбраться из западни. Она пригнулась, укрыв Скорпиуса от летящих во все стороны обломков то ли от сидений, то ли от ограждения.
– Давай, сюда! – Блейз потянул ее за руку назад. – Мы там не пролезем, нужно другими путями.
Люди сошли с ума, пытаясь растолкать локтями всех окружающих, и в словах Забини сомневаться не приходилось.
– Что происходит? – спросил Скорпи, быстро перебирая ногами за матерью.
Но времени отвечать не было, потому что они подбежали к другим выходам, но даже там уже успела образоваться очередь в приступе панической атаки.
– Идите вниз, скорее, там меньше людей! – указал Блейз на дверь ниже. – Мы подождем!
Она поняла, что он имел в виду, и, перепрыгнув через несколько сидений, схватила сына.
– Спокойно, Скорпи, все будет нормально, – успокаивала она его, улыбаясь, и тут оглушающий крик чуть ли не разорвал ей перепонки.
Обернувшись, Гермиона увидела, как небо озарила змея, вылезающая из черепа. Мерлин.
– Это же… – ткнул в изображение сын, но она резко схватила его за руку, потянув.
– Не смотри.
Они протолкнулись ко входу, но Грейнджер не переставала оглядываться. Здесь давка была не такой сильной, что давало немного времени отдышаться.
– Гермиона! – она повернулась на крик, услышав еще один приглушенный взрыв.
– Джинни! Где остальные? – девушка тут же схватилась за руку рыжей.
– Они уже выбрались, я немного задержалась, – откашливалась она. – Я видела Драко, там, на стадионе. Он без сознания.
– Что? Без?.. Как? – сердце Гермионы ушло в пятки.
– Я думала, ты найдешь его, – ошарашенно произнесла та, пока какой-то мужчина бесцеремонно оттолкнул ее в сторону. – Нет?
– Я… – Грейнджер не могла подобрать слов.
Ей казалось, для чрезвычайных ситуаций у игроков должен быть специальный регламент, обученные люди, обеспечивающие их безопасность. Черт.
– Мне нужно найти его, – сказала Гермиона, оборачиваясь, но видя лишь толпу выбегающих и копоть.
– Мам… – начал Скорпи, глубоко дыша, чувствуя ее нервозность.
– Мерлин! – воскликнула Уизли. – Давай я его возьму. Там за периметром территория без чар, я смогу аппарировать. Переждем это дома.
Гермиона разрывалась между желанием удержать ребенка при себе и вернуться за Драко. Но она прекрасно понимала, что с ним не может пойти обратно в этот ад.
– Ладно. Скорпи, котенок, мы с папой вернемся за тобой, пойдешь с тетей Джинни, испечешь пирог, ладно? – нервно улыбнулась Грейнджер, натягивая бомбер на мальчика, но его было не провести фальшивой улыбкой.
– Мам, я могу пойти с тобой! Я могу!..
– Скорпиус, пойдем, с мамой все будет в порядке, – Джинни подхватила его на руки и быстро побежала в сторону выхода, видимо, решив, что сейчас капризы маленького мальчика совершенно не к месту.
Грейнджер вытащила волшебную палочку и натянула на голову капюшон куртки, вспоминая, что еще несколько часов назад думала, что зря надела ее, так как сегодняшний день радовал теплом. С правой стороны начался пожар, и это подстегнуло решимость девушки. Пробраться через толпу, которая бежала в противоположную сторону от тебя было невыносимо, поэтому, выбравшись из клубка рук, ног и криков, она тут же начала осматриваться. Забравшись наверх, Гермиона побежала прямо по сидениям, изо всех сил напрягая зрение и пытаясь найти на ядовито-зеленой траве очертания тела Драко. Но его там не было.
– Грейнджер! – услышала она его голос сразу, как только тошнота подкатила к ее горлу от паники.
– Боже, Драко! – крикнула девушка, когда он соскочил с метлы прямо перед ней.
– Я кружил вокруг стадиона, где вы были? Где остальные?
– Блейз с этой… девушкой, – Гермиона забыла ее имя от ужаса. – Они вышли через другой выход, думаю, с ними все в порядке.
– Где Скорпи?
– Джинни забрала его, – ответила она. – Нам нужно выбираться отсюда.
Он дернул ее за руку, посадив на метлу.
– Так будет быстрее. Хватайся сзади.
Она обхватила его торс руками так крепко, что точно если бы не квиддичная форма, то задушила бы парня. Гриффиндорка не любила полеты на метле, но сейчас было не время об этом думать. Воздух засвистел в ушах, когда они поднялись вверх и набрали скорость, преодолев расстояние, которое она бежала минут двадцать, за считанные секунды.
– Живо! – Драко подтолкнул ее за ограждение, когда они слезли.
Холодок, который прошелся по спине Гермионы тут же, когда они пресекли защитную зону, был как музыка для ощущений девушки, и, не сговариваясь, они взялись за руки, чтобы она представила в голове Нору. Скорее всего, Джинни и Гарри отправятся туда, чтобы быть рядом с семьей.
– Господи, мне нехорошо, – простонала Гермиона, приземлившись на колени и чувствуя, как ее мутит.
– Тихо, подыши, – сказал Драко. – Сейчас мы зайдем в дом, выпьешь воды, ты просто перенервничала.
Дело могло быть в множественных перемещениях за сегодня, на которые ее организм никогда не реагировал нормально, а вкупе с последними событиями это и вовсе был кошмарный коктейль. Поднявшись на ноги, они прошли еще несколько метров, и Гермиона постучала в дверь.
– Боже, слава Мерлину, с вами все хорошо! – Джинни кинулась к ним и обняла двоих сразу, видимо, забыв обо всем на свете. – Гермиона, ты выглядишь… так, подождите, где Скорпи?
Вопрос девушки мгновенно отрезвил Грейнджер.
– В смысле? – спросила она еле слышно. – Он же должен быть у тебя. Ты забрала его, чтоб я смогла вернуться и проверить Драко.
– Я даже не знала, где именно вы сидите. После взрывов мы были практически самыми первыми ко входу, поэтому эвакуировались довольно быстро, – ошарашенно сказала Уизли, так и не отходя от порога. – Гермиона, я не забирала Скорпи, я сегодня его даже не видела.
========== Глава 17 ==========
В рейтинговом списке самых отвратительных чувств у Гермионы раньше всегда главенствовал страх. Он чувствовался, как липкая мерзкая обволакивающая жижа, которая окутывает внутренние органы и распространяется по кровеносной системе, не давая двигаться от ужаса. В этом списке еще присутствовала жалящая ревность, будто миллион пчел кусают куда-то прямо в язык – такая боль, что кажется смертельно опасной. Была там и неопределенность, когда словно висишь над пропастью, вздернутый крючком за шкирку, и ждешь, пока тебя освободят. А освободят ли? Но сейчас это все приобрело совершенно иные краски. Теперь она точно знала, что самое кошмарное из всех чувств – чувство безысходности. Словно залили цемент через глотку, он застыл, и ты совсем не можешь двигаться. Никак. Так ты чувствуешь себя, когда умирает кто-то, с кем ты только вчера говорил по телефону. Кажется, что полотно времени может разорваться, если ты сильно постараешься, ведь только час назад все было хорошо. Но цемент застыл, и невозможно сделать даже шаг назад. Ты истощен. Сломлен. Обезврежен.
Гермиона почувствовала, что задыхается. Закрыв рот рукой, она закричала, пытаясь таким образом освободиться от ужаса внутри, но ничего не помогало.
– Что?.. То есть, как это понимать? – опешил Гарри, услышав лишь окончание их диалога.
– Мерлин, – Джинни, до которой постепенно начал доходить весь кошмар ситуации, закрыла глаза. – Гермиона, прошу тебя…
Она нагнулась к подруге, которая спустилась по стене, но явно находилась не здесь, а в своем личном кромешном аду.
– Боже мой, Скорпи… Я даже не… – она явно пыталась что-то сказать, но истерика была сильнее.
Слезы душили и не давали ясно мыслить.
– Кто это сделал? Как это вообще могло случиться? – Рон побледнел точно так же, как и все, смотря на гриффиндорку.
Но вряд ли от нее сейчас можно было чего-то добиться. Гермиона задыхалась, прислонив ладонь к груди, потому что мозг показывал девушке реальность по кусочкам, словно ядовитый пирог, который ей велено съесть до последней крошки: ее сына похитили.
– Это случилось прямо перед… моим носом… – выдавила она, рыдая, не смотря на Джинни, которая держала ее за руку, присев.
Резким рывком Малфой, о котором в этом хаосе, кажется, успели забыть на несколько секунд, поднял Гермиону за плечи, прислонив к стене.
– А-ну, прекратила истерить, – резко оборвал ее он. – Кто это был, Грейнджер? Как это произошло?
Его голос так сильно отличался ото всех остальных: не утешающий, а злой. Очень злой. Словно чистый концентрат ярости. Это будто дало ей пощечину.
– Она выглядела как Джинни, в точности как Джинни. Я вышла вместе со Скорпи из толпы… – задыхаясь объясняла Гермиона, пока Драко держал ее, вслушиваясь в слова. – Вышла, и она сказала, что ты там, на поле, без сознания, и что нужно тебя забрать. И я знала, что не могу подвергать Скорпи опасности и отдала ей его, чтоб он был в… в порядке.
Девушка прислонила ладонь к губам, вновь глотая слезы от осознания своей собственной глупости. Малфой медленно закрыл глаза, явно пытаясь держать себя в руках. Сейчас, пересказывая это все, она понимала, что Джинни вряд ли бы просто бросила ее там, зная, что Гермиона собирается пойти обратно в пекло. Но тогда эффект неожиданности, страх за Малфоя и желание защитить сына затуманили рассудок, и вот к чему это привело. Теперь Драко ее просто ненавидит.
– Вряд ли я бы не помогла Малфою, если бы увидела его лежащим на поле, – произнесла Джинни с горечью, хотя здесь и без слов было все ясно.
– Боже, Грейнджер, у меня ведь есть палочка! Я в состоянии защитить себя настолько, чтоб не оказаться беспомощным телом на траве!
– Не смей кричать на нее! – повысила голос Джинни, ударяя его в плечо. – Она делала это, чтоб помочь тебе и… Гермиона?
Рыжая перевела взгляд на подругу, а та вмиг оттолкнула Малфоя и понеслась в уборную. Согнувшись над унитазом, Гермиону вырвало водой: она не успела ничего поесть утром. Уизлетта вошла в ванную, погладив ту по спине, и поднесла стакан с водой, чтобы подруга могла прополоскать рот.
– Это от нервов, – произнесла Уизли, когда Гермиона открыла кран, чтобы умыться. – Прошу тебя, попытайся успокоиться.
– Подождите, как выглядела Джинни? То есть, она… – начал Поттер, но был перебит.
– Как они вообще могли достать часть ее ДНК? – спросил Рон.
– Да какая к чертям собачьим разница? – не выдержал Малфой. – Достать чей-то волос можно в любой толпе. Это совершенно неважно. Важно то, кто это был и где сейчас Скорпиус.
Побежав на кухню и миллион раз пожалев, что Молли с Артуром сейчас в гостях у Билла, Джинни, наконец, нашла успокаивающее зелье и накапала в два раза больше капель, чем обычно нужно для взрослого. Она протянула Гермионе чашку, усадив на диван в гостиной.
– Секунду, а как же эта штука… как его, медальон! Разве у него одноразовое действие или что? – вспомнил Гарри о семейной реликвии на шее у Малфоя-младшего, которая была зачарована особым образом.
– Это довольно простые чары, – вздохнул Рон, понимая, о чем идет речь. – Об этом можно забыть, но если знать о существовании такого оберега, то обезвредить данную магию не составит большого труда для опытного волшебника. Дети просто не могут постоянно носить на себе предмет тяжелого защитного колдовства.
В комнате повисла тяжелая тишина, которая с каждой секундой становилась гимном безысходности. Джинни не прекращала гладить Гермиону по спине, а все боялись сказать лишнее слово, чтобы вновь не спровоцировать приступ истерики. Ситуация была просто ужасной.
– Послушайте, мы все должны успокоиться, ладно? – Гарри попытался внести ясность. – Если бы от Скорпи хотели избавиться, его бы не похищали. Он нужен им живым.
– Очевидно, кому-то нужно добраться до нас, – произнес Малфой, – и это самый верный способ.
– Мы должны найти его! Нужно вернуться туда, вдруг там… – вскочила на ноги Гермиона, но Гарри подошел к ней, положив руку на плечо.
– Кто бы это ни был, они не вернутся обратно на стадион, не говоря уже о том, что там сейчас небезопасно, – сказал он, глядя на подругу с сочувствием. – И нельзя идти неподготовленными.
– Но мы не можем ждать! – выкрикнула она.
– Они ничего с ним не сделают, Гермиона, в этом смысл, Малфой прав, – услышать такое от Рона было чем-то сюрреалистическим, но ситуация оставалась слишком серьезной, чтобы на это кто-то обратил внимание. – Скорпиус нужен им живым. А если мы пойдем неподготовленными, это его не спасет. Смерть нас всех ничем ему не поможет.
Она понимала, что друзья правы, но чувство безысходности и обиды заполняли ее так сильно, что хотелось принять меры незамедлительно. Вырвать сердце тому, кто посмел протянуть руки к Скорпиусу.
– Я пойду в Министерство. Попытаюсь узнать, чьих это рук дело, возможно, те, кто похитил Скорпиуса и кто устроил это все – сообщники, – сказал Гарри, надевая мантию.
– Тебе нужно выпить еще настойки, – встала Джинни в поисках бутылочки, пока Грейнджер сидела, сверля взглядом одну точку, и, кажется, не чувствуя ничего.
– Тинки! – позвал Драко эльфийку, и она тут же прибыла с выражением обеспокоенности на лице. – Скорпи не появлялся в Мэноре?
Шансы на это были ничтожными, но спросить все же стоило.
– Нет, хозяин, – покачала она головой, а потом оценила реакцию Малфоя, отраженную в серых глазах, и вскрикнула, заломив длинные уши. – С молодым хозяином что-то произошло? Мисс Гермиона…
– Забери ее домой, – прервал Драко причитания домовой, которые были совершенно не к месту и только добавляли трагизма.
– Что?! Нет, она останется здесь! – заявила Джинни, остановив Тинки.
– Уизли, лучше сейчас не спорь со мной, – голос слизеринца был похож на булькающий котел с кипящим маслом: добавь температуру еще хотя бы на полградуса, и он взорвется.
– Нет! Ей сейчас нужна поддержка, а ты…
– Она была моей женой, Уизли, и у нас украли общего ребенка. Поэтому не существует сценария, где я бы оставил ее где-то, где не смогу наблюдать за ней лично. И мне не хочется этого делать, но клянусь всем, что у меня есть, если ты не отойдешь с дороги, я заставлю тебя.
Еще несколько секунд рыжая не отводила взгляда от холодных глаз, но никто не взялся спорить: слишком безапелляционным было заявление, и все точно знали, что Малфой не шутит. В этот раз нет. Джинни отошла в сторону, и Тинки бережно взяла за руку Грейнджер, словно та была безвольной куклой. По сути, со стороны, она таковой и являлась. Кажется, девушке сейчас было абсолютно все равно, где находиться, если это не помогает найти ее сына.
– Малфой, – произнес Гарри, когда Гермиона растворилась в воздухе вместе с няней ребенка, – будет лучше, если ты откроешь нам доступ к камину. Я дам знать, если что-то узнаю.
– И так будет лучше в случае крайней необходимости, – подтвердил Рон.
Малфой кивнул – это все, на что его хватило. Выйдя за дверь, он аппарировал.
***
– Нет, не подходит, – покачала Грейнджер головой. – Принеси другой фолиант. И еще тимьян.
– Мисс Гермиона… – несмело произнесла Тинки, но была перебита.
– Живо! – крикнула она, и эльфийка склонила голову, исчезнув в поисках нужных вещей.
Огромный стол в комнате на третьем этаже был завален книгами и мешочками. Небольшие котелки стояли в разнобой, усыпанные травами, а руки Гермионы были вдоль и поперек изрезаны, хотя на каждую из попыток требовалась всего капля крови. Просто попыток было больше пяти десятков. Тусклый фонарь освещал лицо девушки, хотя казалось, что впалые щеки и синяки под глазами видны даже при кромешной тьме, будто она успела похудеть на десяток килограмм всего за день или состариться на несколько лет. Свеча, служившая источником воска для ритуалов, догорала, и Гермиона подумала, что нужно будет попросить Тинки принести новую. Волшебница листала очередную книгу, которая обещала результат, и плевать, что написанное в ней было черно, как сама смерть.
– Тебе нужно поспать, – прозвучал холодный голос из темноты, и она вздрогнула, переведя взгляд на него.
– Мне нужно найти моего сына, – ответила Гермиона, бросила в очередной котелок новый микс трав и, порезав палец, капнула свою кровь на ингредиенты.
– Это не сработает, – сказал Драко, зажигая еще одну свечу взмахом руки.
– Должно. У нас одна кровь, и она… – попыталась объяснить девушка, толча в ступке все брошенное, но это, скорее, звучало, как попытка убедить саму себя.
– Они не настолько глупы, чтобы не предвидеть то, что мы попытаемся найти их по заклинанию крови, Грейнджер, – вздохнул Драко, смотря на ее тщетные старания. – Это сработало один раз, второй не сработает. Ты только обессиливаешь себя черной магией.
– Что-то же… что-то же должно, – вздохнула она, отставляя котелок и ставя на своей ладони кровавую кляксу, которая стекла на утреннюю газету.
Практически все страницы «Пророка» пестрили о произошедшем на чемпионате. Предположения, перечисление пострадавших известных личностей, учет погибших, рассказы Министерства. Что ж, Гермиона так сильно переживала о том, не словят ли ее репортеры в ложе для Малфоев вместе со Скорпи, что теперь было совершенно понятно – всему миру на это плевать. Паника захватила людей с новой силой, и сколько бы Министерство не пыталось выдвигать версии о том, что это могла быть лишь шутка, вышедшая из-под контроля, никого не могли убедить в этом. Все вокруг знали, что метку может вызвать лишь Пожиратель, а это значило, что какие-то сумасшедшие все еще на свободе.
Гермиона просматривала несколько страниц в газетах и становилось ясно, что жизнь в Англии остановилась. Многие люди просто не выходили на работу, опасаясь за свои жизни. Но ей было на это абсолютно наплевать, даже если бы завтра само Министерство оказалось в огне. Все неважно, кроме одного – Скорпи.
Тинки материализовалась из воздуха, держа в руках новый мешочек с травами и книгу. Малфой забрал у нее томик из рук, просмотрев обложку. Книга явно была взята из дальней части библиотеки.
– Ты не в силах справиться с этой магией, – вздохнул он, бросив томик сзади себя на полку.
– Ты меня недооцениваешь, я… – начала огрызаться девушка.
– Ты никогда в своей жизни не использовала темную магию в той мере, чтоб овладеть ей хоть на сколько-то умело. Твою мать, Грейнджер, ты пытаешься себя убить? – прищурился Драко. – Для большей половины того дерьма, описанного в этом экземпляре, даже я не столь сильный, чтоб его провернуть.
Она сглотнула, прижав ладони к глазам. Чувствовалось, будто у нее отобрали руку. Скорее, даже сердце. Что-то важное, ценное, совершенно неотъемлемое.
Драко подошел к ней, подвинув кресло, и взял девушку за кисть.
– Вулнера санентур, – произнес он, водя палочкой по коже, заживляя раны. – Выпей, здесь чай.
Драко призвал с полки маленький термос, с которым пришел в комнату.
– Я ничего не буду пить из твоих рук сейчас, – подозрительно сказала Гермиона, понимая, что он, скорее всего, туда что-то подмешал. – Я не хочу спать. Мне это не нужно.
– Грейнджер, если бы я хотел тебя отравить, я бы сделал это раньше, – усмехнулся Малфой, и девушка прищурилась: ей показалось, что когда-то она это уже слышала.
Гриффиндорка перевела взгляд на хаос повсюду и не смогла успокоиться. Что она еще должна сделать? Она была готова использовать черную магию, светлую, продать душу чертову дьяволу, лишь бы исправить свою ошибку. Но ничего не помогало.
– Это все из-за меня, – понизила Гермиона голос, смотря на свои руки, теперь полностью исцеленные. – Ты ненавидишь меня за это, и я тебя понимаю. Я сама себя ненавижу.
Драко поднял ее подбородок двумя пальцами, заставив посмотреть на себя. Пламя свечи отражалось в его взгляде, бросая блики на строгие черты лица. Пара прядок упали ему на лоб, и Гермионе хотелось убрать их, но от подавленности девушка даже не могла пошевелиться.
– Я бы не смог тебя ненавидеть, – вздохнул Драко. – Ты не виновата в этом, они так или иначе добрались бы до Скорпи, если такова была цель. Мы не могли замуровать его в Мэноре.
– Но я просто…
– Просто пыталась спасти всех вокруг, как обычно, – усмехнулся Малфой, разговаривая шепотом, хотя в доме они были одни.
– Ты злишься на меня, – утвердительно сказала Гермиона.
– Я злюсь не на тебя, а на тех, кто посмел притронуться к моему ребенку, – объяснил Драко.
Грейнджер сжала губы, пытаясь сдержать слезы, но они все равно покатились из глаз, наплевав на ее решение. Вытирая щеки тыльной стороной ладоней, она чувствовала, что дрожит.
– Я так по нему скучаю. Так сильно боюсь за него, что… – Малфой обнял ее и услышал, как она всхлипнула ему в плечо. – Даже думать страшно, где он сейчас. Я никогда не прощу себя, если…
– Все, тише-тише, – успокаивал ее Драко, водя ладонью по волосам. – Ты же знаешь какой он: сильнее меня, умнее тебя. Скорпи не даст им заскучать, кто бы это ни был.
Грейнджер отстранилась, улыбнувшись через силу. Это была правда – Скорпиус не был мямлей. Он крепкий орешек.
– Гермиона, – обратился к ней Драко, – я обещаю, что спасу нашего сына. Я верну его, слышишь? С ним все будет в порядке. Ты мне веришь?
Она сглотнула, пытаясь унять слезы, и кивнула, смотря на Малфоя. В его голосе была такая стальная решимость, что Грейнджер не сомневалась в том, что он верил, во что говорил, а не просто успокаивал ее, говоря все эти вещи для красного словца.
Драко наклонился, целуя Гермиону, и это было важнее всего. Важнее слов, важнее сочувствующих взглядов, важнее обещаний. В этом поцелуе не было страсти, но в нем было что-то большее. Что-то теплое, отдающее. Девушка обняла Малфоя за шею, когда поцелуй прервался.
– Пойдем хотя бы просто полежим, – предложил он. – Нам нужно восстановить силы. Потом примемся по новой.
Секунду подумав, Гермиона все же согласилась и взяла его за руку, когда парень повел ее вдоль по коридору. Свернув вправо, он открыл дверь, и они зашли в комнату. Несколько мгновений у нее ушло на то, чтобы понять, что она ни разу здесь не была раньше. Потому что это была хозяйская спальня.
– Боже, она огромная, – ее брови взметнулись вверх от размеров комнаты.
Честно говоря, Гермиона понятия не имела, зачем кому-то может понадобиться комната размером с один этаж небольшого дома, но это, бесспорно, впечатляло. Ее можно было бы назвать мрачной, но почему-то весь интерьер очень шел своему хозяину: черный, темно-зеленый, серебряный. У кровати, конечно, не оказалось балдахина, но было большое коричневое кожаное изголовье, практически до самого потолка, что делало комнату еще более величественной. В стене, которая была сделана из стекла, виднелись фонари в саду, и это оказалась самая красивая часть интерьера.
– Ненавижу маленькие комнатки. Мой прадед тоже ненавидел, наверное, поэтому он и построил Мэнор таким, – заметил Драко, и Гермиона вспомнила, что в особняке действительно не было маленьких комнат в обычном понимании слова «маленький», хотя по сравнению с хозяйской спальней все остальные вмиг стали казаться чем-то вроде чулана для метел.
Она села на высокую кровать, ощущая под пальцами мягкое постельное белье идеально черного цвета.
– Если бы здесь был балдахин, было бы более уютно, – сказала Гермиона, обводя комнату глазами еще раз.
– Балдахин? – усмехнулся Драко, протягивая руку и укладывая ее к себе на грудь. – Это по-девчачьи.
Они лежали в тишине, и Грейнджер чувствовала, как стучит сердце парня. Четко и равномерно, будто он мог контролировать даже это: биение сердца, ток крови в жилах, температуру тела. Драко не впал в панику, не забился в истерике, не начал рвать на себе волосы. У него была потрясающая выдержка, Гермиона давно заметила это за ним.
– Сними это, – он провел рукой по ее одежде, заставив девушку привстать.
– Я не буду спать, – убедительно произнесла она, нахмурившись. – Мне нужно дальше заниматься поисками способа…
– Не будешь, – покачал Драко головой. – Но так действительно неудобно. Мы просто немного полежим.
Гермиона закусила губу и, встав на пушистый ковер, сбросила с себя джинсы и футболку. Драко сразу же закутал ее в одеяло, обнимая. Вряд ли им нужно было говорить сейчас о чем-то. Гермиона в данный момент не думала о стеснении: Малфой видел ее голой не один раз. Не думала о том, что Драко привел ее в эту комнату, не думала о том, что лежит сейчас на его груди, уткнувшись в шею, а он выводит узоры пальцами на ее спине. Они оба были в чистом, стопроцентном ужасе, просто проявляли это по-разному.
Малфой гладил ее кожу, когда почувствовал, что кулачок, сжавший его рубашку в районе живота, существенно ослабил хватку, и Гермиона ровно задышала буквально через несколько минут. Медленно вытащив руку из-под головы гриффиндорки, он невербальным заклинанием опустил шторы, чтобы фонари не били в лицо и не разбудили ее, и вышел из комнаты.
– Тинки, – тихо позвал Драко, – добавь в аромалампу лаванду или еще что-то там, но сделай так, чтоб она хорошо поспала, поняла?
– Да, хозяин, – кивнула домовая, обеспокоенно смотря на Малфоя.
Эльфийка весь день места себе не находила, услышав о новости. Для нее это было ничуть не легче: она любила Скорпиуса точно так же, поэтому вряд ли обижалась бы на невольную резкость Гермионы, даже если бы и могла. Ей было безумно жаль.
Драко спустился на первый этаж и, достав палочку, сотворил патронус, отправив его восвояси. Не желая никакого общества, он не стал просить домовых и сам пошел на кухню, чтобы взять бурбон и два стакана со льдом.
Малфой сел на диван, наливая алкоголь в две емкости, будто ожидая кого-то, и гость не заставил себя долго ждать. Камин вспыхнул зеленым светом, и парень оторвал взгляд от пляшущих искорок в бокале и посмотрел на отца.
