Текст книги "Вам повторить? (СИ)"

Автор книги: cup_of_madness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

Буквально спустя мгновение Гермиона ощутила жар во всем теле так, будто ее вдруг поместили в баню. Девушка молилась, чтобы вещество не подействовало, чтобы они что-то напутали в формуле, чтобы она могла притвориться.

– Сейчас проверим. Грейнджер, кто тот мальчик, который был с тобой в Министерстве, и какое он имеет отношение к Малфою?

– Скорпиус мой сын и сын Драко. Он прибыл из будущего, где мы с Малфоем женаты, ― ей захотелось выдрать себе язык, просто отрезать его, чтобы он больше никогда не мог выдать ничего, что может кому-то навредить.

После ее слов в подвале повисла пауза.

– Он ничего об этом не говорил, ― удивленно промямлил Пиритс.

– Он вообще мало о чем говорил, это не наше дело, ― рыкнул Джагсон. ― Ну и ну, неужели Малфой действительно спутался с таким отребьем? Темный Лорд будет недоволен.

– Он не может вернуться, не вернется, не вернется… ― Гермиона повторяла это, как мантру, понимая, что ее разум затуманивается, а она вовсе не хотела этого говорить.

– Что ты знаешь о будущем?

– Волдеморт убьет меня, убьет Гарри, он победит в этот раз, ― слова лились из нее нескончаемым потоком, и с каждой секундой она все хуже себя чувствовала, теряясь в реальности, ― снова завербует Малфоя.

Джагсон победно похлопал, выглядя действительно счастливым.

– Ты же знал это, ― сказал Пиритс.

– Слушал бы вечно, ― отмахнулся Пожиратель. ― Но теперь другой вопрос: кто может этому помешать? Кто еще знает о таком будущем?

– Все Уизли, Поттер, Малфой, ― по ее щекам начали течь слезы, и Гермиона закричала.

Пусть это закончится, уж лучше Круцио – это гораздо безопаснее. Ее безумие никого не подставит.

– Хренов мальчишка растрепал всем, кому не попади, ― Джагсон злился, но Грейнджер едва ли что-то различала за расплывающимся миром. Будто ее зрачки плавились.

– Эй, успокойся, главное, мы теперь знаем наверняка. Он уничтожит их всех, и все сложится даже лучше, чем должно было. Все произойдет даже раньше, ― пытался успокоить его Пиритс.

– Боже, как больно, это просто невыносимо, ― Гермиона хватала ртом воздух, что-то неразборчиво лепеча.

– Что с ней? ― нахмурился один из них, подходя ближе.

– Плевать. Грязнокровка! ― она ощутила пощечину, которая привела ее в сознание, но не в чувство, потому что происходящее все еще казалось изжеванной кинолентой. ― Где ребенок?

– К черту ребенка, без взрослых он ничего не сделает. Просто переносчик информации, ― фыркнул Пирис, но гриффиндорка перебила его своим ответом.

– В Мэноре. Не трогайте его, не трогайте Скорпи… ― она чувствовала, как горячие слезы попадают на губы, но ничего не могла с собой сделать. В ее эмоциях будто пробили пробоину, и они лились из нее, не останавливаясь.

– Она не знает ничего важного. Мы и так догадывались о ребенке, но не знали, что он – выродок грязнокровки, ― разговор двух мужчин что-то перебило, и они оглянулись. ― Черт.

– Что это?

– Я говорил тебе. Это может быть из-за того, что это маггловский дом. Щит вибрирует, ― нервно пояснял помощник, теребя свои перчатки. ― Она больше ничего не знает. Убей ее, и это будет самой большой помощью Темному Лорду.

Они посмотрели по сторонам так, будто разваливающиеся от чрезмерной влажности стены должны были дать ответ.

– Иди сотри память Кингсли. Мне нужно, чтобы он остался жив, ― сказал Джагсон и, не дождавшись ответа, повернулся к Гермионе, которую уже трясло от лихорадки. ― Пару криков боли напоследок, м? Считай это моим подарком, это ведь последняя возможность что-то почувствовать.

Ее гланды взорвались криком, и буквально каждая вена смогла передать всю силу страданий, потому что она больше не могла сдерживать свои ощущения. Возможно, Гермиона о чем-то просила, но даже этого не смогла разобрать, захлебываясь в криках.

– Я что, непонятно выразился, Пиритс? ― произнес Джагсон после того, как дверь сверху в очередной раз хлопнула. Он будто сидел на каких-то веществах – его настроение скакало от безграничного счастья от наблюдения человеческих страданий до невероятной агрессии.

– Замена на поле, ― Гермионе показалось, что она сходит с ума, и ее самые ужасные опасения оправдались, потому что голос, который она слышала был все таким же холодным и высокомерным, каким девушка его помнила, но звучащий для нее абсолютно по-особенному.

Пожиратель дернулся и, обернувшись, направил палочку на соперника, полностью повторяя его позу.

– Малфой, ― его связки дрогнули, но всего лишь на мгновение.

– Джагсон, ― если Драко и был удивлен, то голос его не выдал. ― Сколько лет, сколько зим.

– Неужели ты смог повредить щит? Я тебя недооценил, ― поцокал языком Пожиратель. ― Ты вырос хорошим магом, жаль, имеющим дурной вкус, ― мужчина хохотнул, косясь на Гермиону. ― Темный Лорд будет взбешен.

– Меня не волнует мнение мертвых, ― прищурился Драко.

– Ты же знаешь, что это ненадолго. Брось, Малфой, будущее еще не наступило, а от прошлого не убежишь. Нам нужны такие люди, как ты, ― по размытым движениям Гермиона смогла определить, что мужчины медленно ходят по кругу.

– Пожалуй, это самое не заманчивое предложение в моей жизни, ― видимо, это какая-то врожденная фишка всех аристократов – всегда вести себя так, будто вы на светском рауте.

– Твой сын может вырасти достойным человеком. Как его там, «Скорпи»? И Темный Лорд сможет простить тебе твою низость.

– Даже имя его не смей произносить, ― спокойствие Малфоя будто ветром сдуло.

– Перестань, тебе со мной не тягаться. Ты смог разрушить чары, найти девчонку, но сколько лет ты не дрался? ― поднял брови Джагсон. ― Хотя, умереть в бою вполне достойно, в отличие от брака с грязнокровкой.

– Думаю, я всегда могу рассчитывать на чью-то помощь, ― медленно выговорил он каждое слово, не жалея яду.

Два хлопка аппарации были такими громкими в этой комнате, что Гермиона сжалась, когда они ударили по ушам. Ее щеки горели, и все, что она слышала ― это крики заклинаний, которые посыпались через мгновение. С ее организмом что-то происходило, затылок раскалывался от боли. Гермиона понятия не имела, кто прибыл, возможно, это другие Пожиратели – теперь она не была уверена, что они посадили в Азкабан хотя бы треть. А, может быть, Малфой ей просто причудился. Возможно, она уже на полпути к могиле, и это просто бред.

– Освободи ее! ― Гермиона услышала женский крик в хаосе борьбы и вспышек света.

Спустя секунду она почувствовала касание родных рук.

– Гермиона? Гермиона, я здесь, сейчас, сейчас… ― Поттер попытался коснуться цепей, но они обожгли руки и тому все же пришлось вспомнить все имеющиеся знания в его голове, чтобы вызволить подругу.

Он бросил на нее взгляд, ожидая, как обычно, помощи и подсказок, но Грейнджер просто плакала, и ему на секунду показалось, что это вовсе не она.

– Пусть они его не трогают, боже, как больно… ― отрывки фраз, которые Гарри мог расслышать, пускали жуткий холод по его позвоночнику. Что с ней?

– Что с тобой? ― попытался задать вопрос Гарри.

– Сыворотка правды, ― отчеканила она, как на экзамене. ― Мои чувства… я ничего не контролирую… я ничего не…

Цепи спали, и Гарри едва успел наколдовать щит от рикошета.

– Джагсон! Кингсли исчез! Он просто… ― толстячок сбегал по ступенькам, и через мгновение его глазенки налились ужасом, когда он осознал, что произошло.

– Авада кедавра, ― спокойный голос Драко умертвил того, кто все это время называл себя Маркусом и повернул голову к его помощнику.

– Малфой! Забери ее отсюда! Мы догоним Пиритса! ― крикнул Гарри, подходя к своей девушке и огибая тело мертвого Пожирателя.

Драко перевел взгляд на Гермиону, сидящую на полу возле стула и обхватившую руками голову.

– Ее накачали веритасерум, ― быстро проговорил Поттер, смотря на выражение лица Малфоя. ― Да, оно обычно не имеет таких последствий, но, видимо, с ним было что-то не так.

Услышав, как они побежали наверх, попав в плен своих же противоаппарационных чар, Драко подошел к ней, присев.

– Грейнджер, иди сюда, ― его руки были в крови от заклинаний, задевших его, и, возможно, щека, потому что она подозрительно пощипывала, но сейчас все, что его волновало – совершенно рассеянный взгляд гриффиндорки. Совершенно несвойственный ей.

– Ты здесь. Ты в порядке, ― она коснулась его лица и выглядела, как Луна Лавгуд – безумно.

Он подхватил ее на руки и, поднявшись наверх, вытащил палочку и, сделав в стене огромную дыру, вышел на улицу. Где-то выше Драко слышал звуки сражения, но был уверен, что трое смогут справиться с Пиритсом.

– Пожалуйста, держись за меня, ― эти слова были обращены к Гермионе, но вряд ли она что-то соображала, поэтому, схватив ее так крепко, что потом, наверное, у нее на коже останутся синяки, они перенеслись в дом к девушке.

Кухня успела окраситься в приятные тона, залитые солнцем на рассвете, но Малфой даже не успел дать себе выдохнуть, оказавшись в безопасности.

– Они хотели его… Скорпиус, он… ― у Гермионы началась истерика, и Драко просто прижал ее к себе, не отпуская. Так, будто им прямо сейчас нужно было аппарировать прямо в Китай – слишком тесно.

– Ему ничего не угрожает, слышишь? Он с Тинки в Мэноре, видит сладкие сны и даже не подозревает о происходящем, ― Малфой гладил спину девушки, думая о том, что знал о лечебных снадобьях. ― Все, тише, тише.

Вдруг Гермиона затихла, и это тут же заставило его плечи напрячься. С ней серьезно что-то не так.

– Мне нравится, как ты пахнешь, ― произнесла она ему в ухо, все еще прижимаясь подбородком к его плечу.

Он вскинул брови от неожиданности и немного отстранился, чтобы посмотреть на ее лицо. Глаза Гермионы выглядели немного затуманено, но все еще искренне. Ну, конечно. Потому что сейчас они только так и могли выглядеть: правдиво.

– Ла-адно, ― протянул Драко. ― Ты сейчас словно пьяна.

Гермиона рассматривала его лицо, будто впервые видела, касаясь подушечками пальцев подбородка Малфоя.

– Я постоянно думаю о тебе.

– Я знаю, ― он криво усмехнулся.

– И мне страшно, ― она сглотнула, поднимая на него глаза.

У Драко было чувство, что он не должен этого слышать, но не мог остановиться. Они с ней всегда ходили вокруг да около, прикрываясь масками, ненавистью, которая испарилась еще после школы, но стала таким себе безопасным планом действия, что они боялись от него отклониться.

– Садись, ― Драко отодвинул стул сзади нее и, немного надавив на плечи, усадил. Достав чашку, он обернулся. ― Где у тебя?.. А, черт с ним, Агуаменти, ― из кончика палочки полилась вода прямо в емкость. ― Держи, тебе нужно попить.

Драко присел на корточки перед ней и только сейчас, пока она поглощала воду, понял, как сильно испугался. Малфои всех поколений научили его держать эмоции в узде, и сегодня это ему пригодилось. Но мысль о том, что все могло кончиться гораздо хуже пробирала его до костей. Гермиона отставила чашку, и Драко, убедив себя, что ей это нужно, просто чтобы она успокоилась и перестала всхлипывать, заправил ее локон за ухо, проведя по губам большим пальцем.

– Поцелуй меня.

Она попросила об этом так легко и просто, смотря на его губы, что Драко подумал, ему послышалось. Это не было правильно – ее накачали. Но он чувствовал себя так, будто прошелся по аллее смерти без единого урона. И дело было не в измотанности, потому что Малфой потратил все силы, чтобы найти ее, а темная магия всегда откусывает от тебя часть пожирнее, дело было не в физических потерях из-за драки. Это было что-то другое, из-за чего ему тоже нужно было успокоиться.

– Пожалуйста, ― Гермиона схватила ртом воздух, и это была последняя капля.

Медленно приподнявшись, Драко легко прикоснулся к ее губам, наклоняя к себе, просунув руку под волосами к шее. Совсем немного приоткрыв рот, он облизал нижнюю губу, соленую от слез. Всего один поцелуй, и Малфой, наконец, почувствовал, что все закончилось. Они убили его. Она в безопасности.

– Отвали от нее! ― рука отпихнула его, схватив за плечо. Они не услышали звука аппарации в соседней комнате, слишком сосредоточившись на своих ощущениях и, парадокс, но во время этого поцелуя сердце успокаивалось, начиная биться не в такой истерике, восстанавливая свой ритм. ― Боже, она же не в себе! Как ты посмел ее лапать?!

– Не прикасайся ко мне, Уизел, не хочу повторно делать прививку, ― Драко стряхнул несуществующую грязь с рукава.

В тесной кухне материализовалось еще двое людей, сдвинув стол.

– Как она? ― тут же спросил Гарри, не замечая напряженной обстановки в комнате.

– Нужно вызвать колдомедика и уложить ее спать, ― произнесла Джинни, которой, судя по ранам, тоже не помешала бы помощь врача. ― Я позабочусь о ней. Давай, Гарри, помоги мне отнести ее в комнату.

Друг поднял Гермиону на руки, когда она вновь начала будто задыхаться, и понес в комнату, пока Джинни отправляла патронус знакомому доктору.

– Неужели тебе не ясно, что она с тобой никогда не будет? ― высокомерно фыркнул Драко, обходя гриффиндорца и направляясь к выходу.

– Ты даже пальца ее не стоишь, ― скривился Рон, говоря это ему в спину.

Малфой остановился и, обернувшись, спокойно ответил:

– В этом, Уизли, мы с тобой поразительно похожи.

Комментарий к Глава 10

Коты, спасибо вам за вашу обратную связь, это правда очень приятно. Наверное, начать писать и выкладывать истории из своей головы стало лучшим решением за многие годы, потому что чувствовать поддержку стольких людей это потрясающее ощущение)

Многие ожидали развития сюжета, поэтому, надеюсь, голодные насытились немного) Наши герои медленно, но уверенно движутся в правильном направлении, что не может не радовать. Мы с Бетой постараемся в скором времени порадовать вас несколькими главами в одну из недель.

Миллион поцелуев вам и приятной недели!

P.S. Ребят, у меня в стране до конца понедельника еще добрых четыре часа, так что вы уж это учитывайте:D

========== Глава 11, I ==========

Гермиона опёрлась о раковину, полоща рот. Просто чудесно. Закрутив кран, она прислонилась лбом к прохладной плитке в ванной в желании лишиться головокружения. Страшно подумать, чем ее опоили, но девушка уже недели полторы не могла избавиться от этой тошноты и кружащейся время от времени головы. Если это не пройдет, она пообещала себе пойти на полное обследование к врачу, хотя вряд ли они смогут что-то сделать, не имея при себе образец измененной сыворотки.

Выключив свет в ванной, Гермиона налила себе воду с лимоном и посмотрела на папку на обеденном столе. Кингсли, сам переживший похищение, дал ей отпуск, который по его словам «будет длиться, сколько тебе потребуется, чтобы восстановиться», да вот только девушка не была уверена, что слоняться по дому в течение всей недели чем-то ей поможет. Нет, в моменты, когда она сворачивалась над унитазом или внезапно теряла равновесие, Гермиона была признательна министру за столь широкий жест, но в основном безделье только нагоняло на нее мрачные мысли, поэтому она была даже рада наглости своего шефа, который повадился присылать ей документы домой.

Гермионе было ужасно стыдно за то, что последнее время Скорпиус проводил гораздо больше времени у Молли или Джинни, чем дома. Она чувствовала себя плохо и не хотела посвящать сына в подробности, потому что понятия не имела, как бы он отреагировал на то, что мама была в такой опасности, зная события будущего. Пусть Джагсон был убит, как и его приспешник, но ей все равно было не по себе, поэтому Гермиона не спешила отправлять сына к своим родителям, которые не смогли бы его защитить при помощи магии и не торопилась снимать с дома миллион защитных заклинаний, наложенных Министерством.

Сам Кингсли был настоящим героем по ее мнению, потому что вернулся к работе спустя два дня, не желая, чтобы слухи о произошедшем распространились. Из выпусков «Пророка» она узнала, что они придумали правдоподобную сказку об устранении Маркуса с должности, а фотографии поддельной личности Джагсона, размещенные справа от статьи до сих пор бросали ее в дрожь. Как они могли быть такими глупыми? Как, пройдя через столько всего, она могла не заметить подвоха, работая бок о бок с ним столько лет? Грейнджер понимала, что невозможно помочь делу самобичеванием, но эти мысли убивали ее. Но не так сильно, как мысли о Малфое.

Засыпая каждую ночь, Гермиона концентрировалась на событиях почти двухнедельной давности, пытаясь восстановить свои воспоминания. Она помнила, что говорила ему что-то, помнила ощущения страха и опасности, но все расплывалось так, будто кто-то добавил слишком много воды на холст, и все четкие линии смылись, оставив только неразборчивые силуэты.

Подняв папку с документами, ей на глаза попалась очередная кипа журналов, которые выписывал Скорпиус и читал только статьи о квиддиче. Фото Драко в обнимку с Асторией красовалось на «Еженедельнике ловца». Предсвадебное путешествие в Швейцарии. Кто вообще делает медовый месяц перед свадьбой? Она бросила журнал с такой силой, что Живоглот, до этого момента спокойно вылизывающий шерсть на стуле, отпрыгнул, шипя. Он, ясное дело, был занят, и они не виделись, но Гермиона чувствовала, что им нужно поговорить. Ей нужно было с ним поговорить. Драко пришел туда, Гарри сказал, что он нашел ее, и это он убил Джагсона. Гермиона не сомневалась, что в каждом из этих этапов была задействована черная магия, такая темная, как смола, даже не беря во внимание непростительное, но сейчас было важно не это.

Каждый раз, зовя Тинки и пытаясь воспользоваться словами Малфоя, сказанными им на его дне рождения, что если бы это было срочно, он нашел бы время, она получала один и тот же ответ: «Я передала Хозяину вашу просьбу встретиться, но он отказался». Это выводило ее из себя, злило до потери пульса и почему-то делало очень грустной. Каждый раз Гермиона кивала, сглатывая. Конечно, он мог просто не хотеть расстраивать свою невесту или еще что-то, но вдруг причина была в том, что она ему наговорила? Эти мысли утомляли девушку, поэтому, когда Гарри материализовался в ее камине, девушка была рада, что кто-то способен был отвлечь ее от этих размышлений.

– Я так рад, что ты дома, ― обнял Гермиону друг без приветствий, присаживаясь рядом с ней на диван.

– А где я еще могу быть, ― грустно покачала она головой.

– Тебе лучше? Скажи, что тебе лучше, ― вздохнул Гарри, осматривая ее лицо слишком тщательно, явно выискивая признаки плохого самочувствия.

– Мне лучше, ― натянуто улыбнулась Гермиона, убеждая себя, что все же это не совсем ложь, потому что последние два дня ее тошнило всего раз.

– Я прошу, сходи к доктору, ― попросил Гарри, не доверяя ее словам.

– Не получится, ― она отрицательно покачала головой, подтягивая колени под подбородок. ― Колдомедикам придется объяснять, что произошло, а это последнее, что нужно Кингсли. Он и так…

– Кингсли стоит подумать не только о себе, ― резко прервал ее Поттер, и Гермиона вздохнула, погладив его по руке.

– Перестань. В последнее время все повернулось вверх дном. О, прости, хочешь чаю? ― она продолжила, когда он молчаливо покачал головой. ― Нам нужно немного успокоиться. Через пару дней приду в норму, обещаю. Что бы ни было в этом веществе, оно не может находиться в моем организме вечно. В любом случае… как там Рон?

Не желая больше говорить о своей болезни, Гермиона перевела тему. Он писал ей несколько раз, спрашивая о самочувствии, но ни разу не появился. Видимо, им еще рано было видеться наедине после всего, не имея какого-то буфера между друг другом.

– Ему тяжело, но, на удивление, он справляется. Честно говоря, я думал, будет намного хуже, ― Гарри перевел на нее взгляд. ― Я рад, что он не впал в депрессию, но мне все равно очень жаль за вас, ребята.

– Не жалей, ― улыбнулась Гермиона, сжав его плечо. ― Оно давно к тому шло. Просто… так правда будет лучше. Все встанет на свои места.

Поттер кивнул, совершенно точно переживая их разрыв, чуть ли не болезненней самих героев этих отношений. Ему всегда было тяжело, когда его друзья ссорились, а теперь это было совсем странно, но он надеялся, что Гермиона как всегда окажется права, и все со временем будет в порядке.

– А как там Малфой? ― внезапно спросил Гарри, вспомнив. ― Вы говорили с ним после?..

Она закусила губу изнутри, изо всех сил пытаясь выглядеть не напряженной.

– Нет, он не слишком то разговорчив после всего, ― гриффиндорка перебросила волосы на другую сторону, просто чтобы чем-то занять руки, которые теребили браслет на запястье, выдавая ее нервозность. ― Точнее, мы даже не виделись.

– Ну да, он же сейчас с невестой, я читал… ― задумался Гарри, и хорошо, что он смотрел прямо, а не на нее, и не видел, как искусно топчется на ее нервной системе. ― Думаю, когда вернется, ты с ним свяжешься. Но, признаться, я удивлен.

Она подняла бровь от такого резкого перехода.

– Ну… его поведением, понимаешь? ― повернулся к ней Поттер. ― Не скажу, что я одобряю методы, к которым он прибег, но пока это помогло тебе, все неважно. Конечно, Малфой все еще один из самых токсичных людей, которых я встречал, но все же не такая мразь, как думал.

– Я начала подозревать об этом, когда из будущего прибыл наш общий ребенок, ― усмехнулась Гермиона.

– Да уж, мы должны были заподозрить раньше, ― улыбнулся Гарри в ответ. ― Но я так счастлив, что все закончилось. Ведь это Джагсон хотел вернуть Волдеморта и теперь на этом конец.

Гермиона встала, машинально приобняв себя руками. Это была правда: все кончено. Но почему-то мысли об этом вызывали в ней странное чувство внутри. Оно возникает, когда забыла отправить сову кому-то, забегавшись на работе, когда совершенно вылетает из головы записаться на маникюр, когда лежишь среди ночи и ворочаешься, потому что чертова напоминалка горит красным светом.

– Гермиона? Что-то не так? ― спросил Гарри, смотря, как она прислонилась спиной к подоконнику, отводя глаза.

– Нет, просто… все так быстро закончилось. Почти без последствий, и это кажется каким-то… Слишком просто, понимаешь?

– Перестань, в ряды-годы мы оказались на шаг впереди.

– А что насчет ребенка Беллатрисы? ― прислонила она ладонь к подбородку. ― Здесь не сходится.

– Послушай, непонятно, существовал ли этот ребенок вовсе, ― вздохнул Гарри, подходя к подруге. ― Возможно, та старушка действительно была не в себе. Стоит выдохнуть и отпустить ситуацию, Гермиона. Тебе и так досталось.

Ей хотелось еще что-то добавить, но слова не шли. У нее не было ни единого приличного аргумента, чтобы подкрепить свое злосчастное предчувствие, поэтому она просто кивнула. Возможно, Гарри прав, и это очередной отклик войны, очередная боязнь того, что хорошо и счастливо не будет никогда, и любое затишье ― всего лишь передышка перед очередным раундом.

***

– Святой Салазар, это какое-то сумасшествие! ― услышал он нервный возглас, сидя на патио с чашкой кофе. ― Драко, милый, ты не хочешь поторопиться? ― Астория натянуто улыбнулась.

– Я допиваю кофе, ― ответил Малфой, избегая смотреть на часы.

– Мы не можем опоздать к твоим родителям. Нам нужно аппарировать к ним через двадцать минут, а я все еще не могу найти все свои вещи! ― девушка носилась по дому, как фурия. ― Где эта эльфийка?! Драко, позови ее, она никогда меня не слушает!

Он вздохнул и сделал еще один глоток. Тинки появилась на его зов, и Драко взглядом отправил ее к своей невесте на помощь, пытаясь сделать это максимально быстро. Каждый раз, видя эльфийку, Малфой вспоминал ее тихие слова: «Хозяин, мисс Грейнджер передала, что хотела бы с вами поговорить», и каждый раз он отказывал. Потому что это стало чертовски опасной игрой. Ему действительно казалось, что они веселятся. Как он веселился с другими девушками, когда хотелось разбавить будни, разве что игра была куда интересней: хождение по минному полю из эмоций, ненависть, желание, что-то еще… Малфой испытывал так много эмоций, что все они смешивались, не оставляя ни единого шанса распутать этот клубок. Но в какой-то момент он правда испугался, что потеряет ее. Так смешно. Драко не мог ее потерять, потому что она была ему никем. Забавой, смышленой игрушкой, которая обладала острым языком и могла, наконец, ему ответить, украшая это состязание. Но тогда страх был таким осязаемым, что он чувствовал его вкус в глотке. И боязнь эта была слишком сильной для опаски потерять любимую игру. Это было что-то большее. И здесь стоило прекратить.

Тинки следила за ней и докладывала ему о состоянии гриффиндорки. Несколько раз, когда домовая произносила полушепотом плохие вести о тошноте, ознобе и лихорадке, он почти плюнул на это все и чуть не отправился туда. Но вовремя сумел себя остановить.

Думая о ее самочувствии, Драко посещали внезапные приступы ярости и ему хотелось отмотать время назад и раз за разом убивать Джагсона. Медленно, чувствуя все его страдания под вибрирующим древком. Это все зашло слишком далеко. Похоть, влечение было легко объяснить самому себе. Грейнджер не была уродиной, боже, она даже не была «таким себе вариантом» и переспать с ней было… чем-то приближенным к нормальному. Разговоры он тоже умело помещал в рамки, убеждая себя, что странно было бы постоянно пытаться впиться друг другу в глотку, когда Скорпиусу от этого больно. Встречи, флирт, рассматривание картины, приказ повесить ее, а не бросить где-то в чулан – Драко все это мог объяснить. Но теперь даже его дипломатические способности терпели крах.

«Мне страшно», ― ее слова бились в подсознании каждый раз, отправляя его в нокаут, плевать, насколько хорошо он справлялся с боксерской грушей, мозг Малфоя всегда был самым подлым противником. Мне тоже чертовски страшно, Грейнджер. Но ты, видимо, сумасшедшая, если все напрашиваешься на встречу. Будто бы это не самый худший вариант.

У него скоро свадьба. Одна из важнейших игр в году. Несколько контрактов, которые нужно обновить. Ей нет места в его голове.

Астория все суетилась, когда он зашел в комнату дома, который они сняли в Люцерне, но с помощью домовой все начало налаживаться куда быстрее. Совершенно идиотская традиция ― поездка на отдых перед свадьбой. Естественно, это было объяснимо тем, что после соединения двух семей чаще всего начинались дела бизнеса, которые требовали присутствия главы семьи, поэтому после самого бракосочетания супругам некогда было разъезжать. Путешествие было некстати, учитывая количество пропущенных им тренировок, но просто никуда не поехать было бы формальным убийством репутации и совершенно натуральным его самого, когда Люциус узнал бы о такой выходке, поэтому они провели почти две недели в Швейцарии. Городок был невероятно красив, но этим было бы гораздо проще наслаждаться, если бы ему не хотелось быть где угодно, но только не здесь.

Астория была невероятно счастлива, и это, наверное, можно было бы вписать в список ее положительных качеств. То, что настроение девушки оставалось совершенно независящим от внешних факторов. Иногда ему казалось, что она просто приказала себе быть «до безумия окрыленной», и даже если бы Драко вовсе не выходил из своей комнаты в доме, то ничего бы не помешало ей придерживаться своего плана до конца поездки.

Сегодня был последний день этого потрясающего путешествия, что было, несомненно, самой потрясающей его частью. Они должны закончить это все обедом в замке у его родителей в Бордо, и Драко хотелось побыстрее разделаться с этим. Желание побыть одному было таким огромным, что его не спасали ни отдельные комнаты, ни одинокие прогулки во время того, как Гринграсс норовила скупить весь городок. Возможно, они просто выбрали неподходящее время для «медового месяца», а, возможно, Астория требовала от него слишком многого, но опять же, она не обижалась, не закатила ни единой сцены. И правильно сделала. В общем, Астория очень быстро все схватывала: не закатывать истерик, не быть навязчивой, держать гордо подбородок, вежливо отвечать на вопросы. Она соответствовала всем пунктам в его списке «идеальной Малфой», всем до одного. И, наверное, это бесило его больше всего.

Как только они материализовались на пороге небольшого, но довольно вычурного особняка в Бордо, девушка расплылась в улыбке, увидев хозяев.

– Миссис Малфой, здравствуйте, вы, как обычно, выглядите просто великолепно!

– Ну что ты, дорогая, это лесть, ― приобняв будущую невестку, Нарцисса поцеловала сына в щеку, радуясь его прибытию.

– Пойдемте за стол, домовые потрудились на славу в этот раз, вы, наверное, смертельно голодны, ― произнес Люциус после приветствий.

– Мы сегодня даже не успели пообедать! ― подхватила беседу Астория, немного проходя вперед, чтобы стать по правую сторону от Малфоя-старшего.

Драко не часто бывал в гостях у родителей, поэтому в глаза бросались новые интерьерные вещи, которые его мать приобретала в попытке сгладить тяжелые тона дизайна, которые так нравились ее мужу. Стол был накрыт, а сервировка отличалась безупречностью, в принципе, как всегда. Лазанья не была его любимым блюдом, как и нудные светские разговоры, к которым его родители имели какую-то особенную страсть, но бокал терпкого вина делал это все более-менее приемлемым.

– Сынок, ты с нами? ― улыбнулась Нарцисса, трогая его за руку, пока эльф услужливо добавлял напиток в ее бокал.

– Он ждет не дождется, когда взлетит в воздух, я уверена, ― опередила его ответ Астория.

Драко прищурился, думая о том, что тем, кто отвечает за него нужно разогревать отдельный котел в аду, но решил не портить из-за этого атмосферу.

– Соскучился по работе, по команде, ― ответил он, кивнув.

– Но вы насладились вашим медовым месяцем? ― спросил Люциус, отправляя в рот очередную порцию мяса.

– О, Люцерн просто превосходен, мистер Малфой, спасибо, что поинтересовались! ― тут же подхватила Гринграсс. ― Мы видели столько красивых мест, и романтику никто не отменял, конечно же. Сейчас так трудно выделить время только друг для друга с нашими графиками, правда, милый?

Она перевела на него взгляд, сжав своими пальцами его ладонь, и Драко улыбнулся.

– Да, милая.

– Я слышала, у организаторов все почти готово к торжеству, но мне бы еще раз хотелось взглянуть на список приглашенных, ― сказала Нарцисса.

Здесь становилось так душно, что ему хотелось выйти на свежий воздух. Наверное, он переоценил свои силы.

– Продолжайте трапезу, я на секунду, ― кивнул Драко, поднимаясь со стула, и Астория тут же заполнила неловкую паузу трескотней о том, что флористы напутали цвета, и если бы не ее блестящая внимательность, то люстры, о боги, были бы украшены совершенно в другом тоне.

Эта часть особняка ему нравилась больше всего – небольшой балкон на втором этаже в гостиной. Он был отдален от всех остальных комнат, поэтому здесь легко было почувствовать иллюзию того, будто никому до тебя нет дела. Внизу пестрили любимые розы матери, и почему-то этот пейзаж успокаивал его быстрее, словно картинка из детства.