Текст книги "Гарри Поттер и Лес Теней."

Автор книги: Constance_ice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 78 страниц)

Роберт с лязгом вытащил меч и злобно посмотрел на Снейпа из-под свисающих на лоб черных волос.

"Вы не посмеете продолжить", – тихо произнес он.

"Или он отправится ко дворам знатных князей, графов или королей, предложит им свои услуги и бессонными ночами в темной каморке будет исполнять их заказы, изготовляя золото из бессмысленных кусочков пустого свинца, чтобы ничего за это не получить, кроме презрения и прозвищ, вроде, "проклятого колдуна" и шарлатана", пока его господа будут развлекаться, тратя полученные им величайшие открытия на пустые побрякушки и глупые капризы?"

"Не посмеете..." – бормотал Роберт, приближаясь.

"Или уйдет в незнакомую страну, где его отца знали бедным, но честным, хоть и честолюбивым человеком, познакомится с кучей родственников – престарелых тетушек и дядюшек, так же алчущих крох наследства, независимо от того, что этим наследством является – старый забор, огораживающий три акра земли, или деревянные амулеты его прабабки. Узнает, что такое – быть действительно незаконнорожденным", – последние слова Снейп выплюнул с болью, точно выбитый зуб. – "Узнает – по презрительным взглядам и насмешкам, которыми одарят его жадные родичи, захапывая все эти деревенские сокровища себе..."

"Убью-ю-ю!!!" – завыл Роберт, бросаясь к Снейпу, подняв меч. Резким ударом сверху вниз он опустил меч на голову профессора, но в какую-то незаметную для Роберта долю секунды тот увернулся, меч загремел железной оковкой на каменных плитах пола, и кисти рук Эверетта оказались крепко зажаты в кулаках профессора. – "Пусти, пусти, ублюдок..." – вырывался он, злобно зыркая на Снейпа бешено расширившимися зрачками. – "Я все равно уеду отсюда!"

"Может быть, я и ублюдок", – тихо заметил Снейп. – "Но, мне кажется, что ваша судьба, молодой человек, неразрывно связана с этим замком. И никуда вы от него не денетесь, никуда не сможете убежать. Здесь ваше место".

Роберт еще несколько секунд отчаянно дергался в крепкой хватке снейповых рук, а потом затих и прижался лицом к воротнику профессора. До Гарри донеслись какие-то неясные, незнакомые звуки, и он не сразу сообразил, что это было – Роберт плакал, что, как Гарри казалось раньше, вообще было невозможно. Плакал по-детски, отчаянно и безнадежно, вцепившись пальцами в черную мантию Снейпа, пока тот терпеливо ждал, чтобы Роберт успокоился. Видно было, что все эти три дня, которые прошли со времени смерти Салазара Слизерина, Роберт не позволял себе никаких проявлений чувств, чтобы никто не заподозрил никакой связи между ним и погибшим черным магом. Профессор Снейп больше не сказал ни слова в утешение и только грозно посмотрел поверх взлохмаченных черных патл Роберта на Гарри и Клару, возбужденно взиравшую на это душещипательную сцену. Но эти взгляды были излишни. Здесь не было ничего смешного.

"Дети не отвечают за грехи отцов, мой мальчик", – потрепал Роберта по плечу Северус Снейп. – "Все уже кончилось. Вам больше не нужно стараться быть достойным его могущества. Вы – другой", – он помолчал и спросил. – "Так вы остаетесь?"

"Да", – прошептал Роберт. – "Пока да".

"Вот и славно", – Снейп слегка встряхнул его за плечи, и юноша поднял голову. – "А теперь вытрите слезы, настоящему волшебнику и рыцарю это не к лицу. А вы – настоящий волшебник, Роберт Эверетт. Я вижу в вас задатки великого ученого. Кто знает, какие еще таланты сможет развить в вас Хогвартс. Идите же и творите".

"Спасибо, сэр, но..."

"Я знаю, о чем вы думаете", – усмехнулся Северус Снейп. – "Но, поверьте, эта проблема вскоре перестанет вас беспокоить. Поверьте мне".

"Конечно-конечно", – вмешалась Хельга Хуффльпуфф, все это время с уважением смотревшая на Снейпа. – "Сэр Роберт, я уверена, очень скоро забудет все свои несчастья. Как только он поймет, что здесь можно найти применение своим талантам, он тотчас же забудет..." – она не окончила фразы. Роберт, бросив оседланную лошадь, медленно пошел к калитке, ведущей к фруктовому саду. Туда, где под деревьями еще три дня назад похоронили всех погибших.

"Спасибо вам, сэр Северус!" – восхищенно воскликнул Годрик Гриффиндор. – "Клянусь пропавшим наследством моих прабабок – вам удалось не только успокоить мальчика, но и убедить его остаться здесь".

"К тому же теперь в Сортировочную Шляпу попадут только лучшие идеи Слизерина относительно его учеников. Вы – классный психоаналитик, сэр", – восхищенно заявила Клара, явно гордясь, что знает такое изумительно трудное магловское слово. – "И как вы только догадались, что ему нужно сказать в такой момент?"

Снейп, по-видимому, решил, что его оскорбляют.

"Если это ругательство в лицо профессору и декану, мисс Ярнли, то ваше поведение просто возмутительно! Назначаю вам взыскание – отработки по Зельям каждую среду в моей лаборатории в течение трех месяцев".

"Но, сэр..." – запротестовала юная герцогиня.

"Я еще не закончил, мисс Ярнли. Если же это – неприкрытая лесть, спросите у Поттера, какое наказание последует за нее".

"Минус пять баллов Гриффиндору", – сообщил Гарри Кларе.

"А, ну конечно, лесть, а как же!" – быстренько согласилась Клара. – "Я согласна на минус пять баллов, тем более что здесь это как-то и неважно..."

"Вы ошибаетесь, мисс Ярнли. Когда мы вернемся, я лично прослежу за тем, чтобы баллы были немедленно вычтены с вашего факультета".

"Сэр", – прошептал Гарри. – "Вы сказали когда, а не если..."

Снейп выпрямился.

"Собирайте пожитки, Поттер".

"Что?" – не веря своим ушам, переспросил Гарри.

"Я сказал, собирайте свой скарб. Мы отправляемся домой. Немедленно".

Гарри стало нехорошо. Точно сквозь сон он услышал торжествующий вопль Клары:

"Я говорила! Я говорила, что мы все-таки вернемся назад, а мне не верили! Сэр, это правда? Вы нашли способ вернуться?! Но как?"

"Не я", – губы Снейпа на секунду сжались, но он сдержался. – "Я только что смотрел записи профессора Эвергрин. Она нашла способ вернуться обратно".

Не может быть.

"Не может быть, профессор", – прошептал побледневший Гарри. Сзади него послышался шум. Обернувшись, он увидел, как по лестнице бегом поднимается Сьюзен. Внизу валялась брошенная корзина с травами из садика мистрисс Хуффльпуфф. – "Сьюки, слышишь", – слабо позвал Гарри. – "Профессор говорит, что сможет вернуть нас домой".

"Мерлин великий... Профессор, как..."

"Опять ошибка, Поттер", – черты лица Снейпа сложились в знакомую сардоническую усмешку. – "Это сделаете – вы. Вы и ваш приятель", – Снейп насмешливо кивнул в сторону главных ворот, в которые Джамаледдин только что весьма оригинальным образом вставил заклепки – просто сотворив их, а потом вдунув в заранее заготовленные работниками пазы.

Гарри вздохнул и разочарованно передернул плечами.

"Мы же говорили об этом, профессор", – устало посмотрел он на Снейпа. – "Джим сказал, что у него не хватит сил..."

"Не хватит сил – даже сейчас?" – вкрадчиво переспросил Снейп, нависая над Гарри с ехидной улыбкой, долженствующей напомнить парню, кто здесь самый умный. – "После того, как он победил самого сильного мага Британии? Да у него сейчас сил больше чем у кого бы то ни было из магов в Европе. А что касается дементоров", – он порылся в недрах своего бездонного черного кармана и извлек из него давешний клочок пергамента, – "то, возможно, это поможет нам как-нибудь устранить небольшие неприятности, связанные с ними".

Гарри схватил кусочек древней бумаги и жадно его просмотрел. Не может быть. Его каракули всего лишь в нескольких местах оказались перечеркнуты ровным почерком человека, регулярно оставлявшего нелицеприятные замечания на его эссе по Зельям. Но результат его вычислений в этот раз они не критиковали.

Глаза Сью, заглянувшей через его плечо в спасительную бумажку, неверяще расширились.

"Боже, Гарри..."

"В вашу формулу осталось дописать совсем немного, только параметры самого волшебника подставить", – небрежно уронил Снейп. – "Но с этим можете справиться даже вы. Впрочем, если вы все же сомневаетесь в своих силах, то я..."

Гарри сидел, не жив, не мертв. Потом он медленно встал.

"Нет", – прошептал он. – "Я должен сделать это. Я – сам. А загадать желание можно прямо сейчас?" – спросить получилось очень хрипло. – "Что, вот так сразу?" – он напрягся.

"Сразу видно, что этот вопрос мне задал Поттер", – презрительно бросил в сторону Основателей Снейп. – "А зачарованную ладью со сломанным времяворотом вы собираетесь оставить здесь, подарить местным магглам очередной повод объявить эти леса полными нечистой силы, к тому же невидимой нечистой силы?.."

"Я не подумал об этом", – покраснел Гарри.

"Вижу, что не подумали, Поттер. Профессор Эвергрин", – голос Снейпа стал сухим и резким. – "Оставила кое-какие записи, которые потом сама зачеркнула. Я сейчас просматривал их и сумел разобрать, что она писала о том, как волшебник может получить дополнительную силу, убив другого мага. Если убьет сильного – сам станет намного сильнее. Рассуждая логически, это могло бы сработать, но..."

"Но потом она вспомнила, что я ей рассказывал про Джима? Что ему не позволено убивать, да?"

"В точку, Поттер. Она не учла, что ваш джинн так привяжется к вам, что из чувства глубокого уважения и дружбы, спасая вашу шку... спасая вам жизнь, он решится и на такое... И что противником его станет сам Салазар Слизерин".

"И вы думаете..."

"У него теперь хватит сил перетащить обратно не жалких сто пятьдесят человек, но во много раз больше", – Снейп коротко глянул на Годрика. Тот задумчиво кивнул.

"Властитель Аннуина", – пробормотал он. – "Интересно, кто же там теперь..." – он встряхнулся и с сожалением добавил уже совсем другим тоном. – "Не хотелось бы отговаривать вас уезжать, сэр Северус. Вы очень мне... нам по душе пришлись, помогли нам так, как мы не вправе были просить вас помочь. Хорошего алхимика нам здесь будет сильно не хватать, а вы прекрасный учитель, да и дети здешние к вам привязались".

Из угла, где стояла Клара, послышалось сдавленное хихиканье. Снейп свирепо глянул в угол, и хихиканье стихло.

"Благодарю", – кратко ответил он Годрику и, подумав, добавил. – "Если бы речь шла лишь о моем согласии, наверное, я бы согласился сразу, хотя это совершенно нарушило бы установленные нашим Министерством Магии правила. Но я теперь один обязан присматривать за всеми учениками, поэтому вынужден отказаться от столь щедрого предложения".

Годрик подошел ближе и протянул ему руку. Его конопатое морщинистое и обветренное лицо осветилось пониманием и искренним сожалением.

"Да", – медленно произнес он. – "Жаль. Очень жаль. Но все равно, я счастлив, что судьба позволила нам познакомиться. Такой удивительный шанс выпадает не каждому. И я... я горжусь вами, сэр Северус".

"Пойду, распоряжусь о лошадях", – тихо сказала Ровена. Ее платье прошелестело по лестнице, и она ускользнула.

Хельга тоже пробормотала не то о том, что пора бы и закрывать аудитории, не то о том, что надо посмотреть, как Мартин справился с работой в саду.

"Пойдем", – шепнула Сьюзен Гарри.

"Что?" – не понял он.

"Пошли, говорю", – она потянула его за рукав рубашки. Гарри, не понимая, почему вдруг такая спешка, послушно отправился за ней, отметив по дороге, что Клара уже успела незаметно испариться. – "Надо сказать Джиму".

Гарри позволил свести себя с крыльца, но, оглянувшись, успел заметить, что Годрик Гриффиндор снял с себя плащ из фамильного тартана МакГриффинов и набросил на плечи Снейпа, но не успел обдумать этот странный факт, потому что со стороны двора раздался сперва один радостный крик, а затем он перерос в сплошные истошные вопли счастья. В углу двора толпа старшеклассников подбрасывала вверх Клару, только что принесшую им эту новость. Северина скромно притаилась рядом и явно взволнованно прикидывала, как бы не попасться под ноги пляшущих рядом малышей: Гвинетт и Стелла вдвоем обнимали покрасневшего от натуги Тоби, а Алек Трэппи из Слизерина подпрыгивал от радости вместе с обалдевшими от счастья Люком и Горди. Толстое пузо Эрни Макмиллана колыхалось в траве, а сам Эрни восторженно молотил в воздухе ногами. Рядом одинаково громко ревели от счастья крохотная Бриджет О'Рейли и пышногрудая Ханна Эббот. Толпа слизеринцев во главе с Крэббом и Гойлом радостно неслась в сторону галереи, где профессор Снейп разговаривал с Годриком, с твердым намерением с пристрастием допросить собственного декана на предмет достоверности только что услышанных новостей. На всех физиономиях слизеринцев читалось одинаково идиотское бездумное счастье. В ворота замка влетел на взмыленном коне огромный встрепанный Тед и тоже вклинился в толпу празднующих. Гарри увидел, как на Парвати, вышедшую из дверей кухни с полной корзиной свежих лепешек (она несла обед работникам), налетел радостно вопящий Кларенс Дэйвис, обхватил и закружил на месте. Потом он что-то бессвязно выкрикнул ей прямо в лицо, она прижала ладони к щекам, выронив корзину, и дико завизжала. "Домой! Домой!" – отовсюду были слышны счастливые крики. – "Мы отправляемся ДОМОЙ!!!" Работники, не понимающие, в чем дело, удивленно уставились на радостно скачущих и обнимающихся детей. Принц Александр, нахмурившись, замер в воротах замка, а Дэвид – возле конюшни с кучей камней в руках. Джамаледдин с удивлением застыл, паря над воротами и недоуменно поигрывая гигантской балкой в руке. "Джим! Джим!" – Гарри тащил за собой спотыкающуюся и истерически хохочущую от счастья Сьюзен. – "Джи-и-им!!!..."

*** "Но мой благородный господин", – осторожно добавил джинн, задумчиво паря над пузырящимся в защитном рве кипятком. – "А как же..." "Дементоры", – спокойно добавил Невилл. Гарри обернулся. Невилл подошел к ним и тоже сел, подвинув Рона и Джинни, и бесстрашно свесил ноги в дымящуюся пропасть курившегося над водой пара. "Дементоры", – повторил Невилл. Все смотрели на него. – "Я все удивляюсь, как же никто из наших даже не вспомнил о том, из-за чего мы оказались здесь? Опасность наверняка не исчезла сама собой". "Это верно", – заметила Гермиона. Наблюдая за ней, Гарри обратил внимание на то, что она держится очень устало и немного равнодушно; единственная из всех девчонок, Гермиона не пролила ни одной счастливой слезинки, ни разу не улыбнулась. Наоборот, она становилась все серьезнее и нахмуренней, хотя ее поведение заметно изменилось. Например, она не отгоняла от себя Рона, незаметно пристраивавшегося все ближе, и уже не морщилась при его появлении. – "Все просто ошалели от радости, и мозгами шевелить совершенно не хотят. После переброски Джамаледдин-ага потеряет массу энергии, несмотря на то, что ее у него и так слишком много. Мы можем просто не успеть отреагировать". "Меня больше беспокоит, почему же Снейп решил, что на дементоров можно просто начихать и вернуться", – устало сказала Джинни. Она показалась Гарри немного вздрюченной, и он решил, что это из-за того, что Невилл сидит от нее слишком близко. Впрочем, после всех событий последних дней Джинни нервничала по этому поводу гораздо меньше прежнего, возможно потому, что сам Невилл очень изменился. Детская пухлость его куда-то исчезла, сменившись силой налившихся от частого обращения с оружием мышц. Невилл вытянулся, загорел, посерьезнел, и глуповато растерянное выражение на лице у него появлялось теперь исключительно тогда, когда он смотрел на Джинни. "Странно", – согласился Рон. Из-за ворот замка вновь донеслись радостные крики – там народ все еще праздновал. Остаточно, потому что основные запасы эля были старшеклассниками уже истощены. "Рассуждая логически", – продолжила Гермиона, серьезно наморщив лоб. – "Как можно избавиться от дементоров? Заклятие Заступника, верно? Но хотя нас много и мы уже владеем им намного лучше, чем раньше – еще и тут тренировались с профессором Эвергрин – я не думаю, что мы сейчас сумеем что-то изменить по сравнению с тем состоянием, в котором мы оставили наши дела", – она выразительно посмотрела на всех, отбросив на плечи пушистую завесу волос. – "Грааля у нас больше нет..." "Я сумею сам!" – божился Джим. Он спустился еще ниже и умоляюще уставился на Гарри. – "Мой прекрасный благородный господин, друг мой, я сумею..." "Джим, после выполнения третьего моего желания ты останешься моим другом, но уже не будешь обязан мне подчиняться", – напомнил Джамаледдину Гарри, с опаской огляделся на сидящих рядом Гермиону и Джинни, стащил с себя промокшую от пота рубашку и устало отер ею пот, струящийся по шее. Было невыносимо жарко даже для лета. "Давай сюда", – скомандовала шепотом Сью, решительно забирая рубашку у Гарри. – "Сегодня выстираю, завтра наденешь в дорогу". "Я могу и так!" – щедро махнул рукой Джим. Он растолкал сидящих на мостках ребят и взгромоздился между ними. Меланхолично почесался, задумавшись. – "Могу, правда. Я ведь очень хочу помочь тебе, мой маленький друг ". "Кто знает, как все повернется в этот момент. Джим, свобода для тебя значит слишком много. Когда ты вернешь ее, все может сильно измениться", – пробормотал Рон. – "Но после всего того, что здесь с нами случилось, я лучше сдохну в ласковых объятиях дементора, чем оставаться в этом кошмарном мире..." Все замолчали и принялись следить за тем, как темно-малиновый круг солнца медленно опускается к кромке деревьев Леса Теней. "Ох и сильный же ветер будет завтра", – вдруг сказала Джинни и встала. – "Я ужасно устала, наверное, перетаскала сегодня целую сотню камней, у меня даже палочка искрит от напряжения. Пойду-ка я спать. Невилл, ты меня не проводишь?" – и она повернулась и пошла к замку, даже не ожидая ответа на свой вопрос. Невилл вскочил с выражением счастливого недоверия на отчаянно радостной физиономии. "Конечно, Джинни, конечно! Иду!" "Смотри у меня!" – Рон погрозил кулаком ему вслед. – "Если ты позволишь себе что-то лишнее – из-под земли достану, слышишь?" Но крылья счастья унесли Невилла уже слишком далеко, и он не обратил на мрачные угрозы Рона никакого внимания. "Пойду и я, наверное", – Сью поднялась и подобрала рубашку Гарри. – "Ох, у тебя тут на воротнике дыра, я зашью..." "Сьюки, н-не надо я сам", – покраснел Гарри, стараясь не глядеть на хитрую ронову физиономию и широкую понимающую улыбочку. – "Оставь, пожалуйста". "Да ладно тебе, Гарри. Мне же в радость ". Сью наклонилась, и ее длинные светлые косы ласково мазнули Гарри по щеке. Он замер от щемяще знакомого запаха мяты и нагретой солнцем травы, исходящего от ее кожи, и зажмурился, чтобы не концентрироваться на нем. Особенно, когда вслед за косами Сью по его щеке скользнули ее мягкие, теплые губы. Гарри страшно захотелось попросить ее, чтобы она снова пришла этой ночью куда-нибудь, где они могли бы... Он сжал зубы изо всех сил: рядом сидели Рон и Гермиона. Поверх одинаково взлохмаченных волос он ожег Сьюзен жадным, нетерпеливым взглядом, подсознательно понимая, что сейчас – не время, поэтому его телу и разуму пришлось стоически вынести тяжелейшее испытание, когда Сью чмокнула Гарри в косматую черную макушку. После того, как она повернулась и отправилась в Хогвартс, Гарри пришлось собрать все крохи самообладания, чтобы не броситься следом за ней. Почему Сьюзен так просто приняла то, что наши отношения изменились? Почему я не могу признать это открыто, хотя другие парни бы тут же гордо выставили бы это событие напоказ. Я не могу, подумал он. Не могу сейчас, не могу больше. Нельзя. Она – свет, а что теперь я представляю собой? Для эльфов, наверное, такой, каким я стал, омерзительней тролля... Джим завозился. "Я хотел все закончить до рассвета", – виновато пробубнил он. – "Вы отпустите меня, хозяин, а? Я клянусь, что завтра все как надо сделаю, это не проблема, но сегодня..." "Спасибо, Джим, иди, спокойной ночи", – Гарри повернулся и, прищурясь, вновь посмотрел на солнце. Его край уже почти коснулся края леса. Джамаледдин вздохнул и взмыл в темнеющее небо, а потом загремел железными блоками где-то поблизости на крепостных стенах. Все трое помолчали. "Что ты задумал, Гарри?" – вдруг спросил Рон. – "У тебя такая физиономия... Что ты хотел нам сказать?" "Ты решил, что сделаешь все сам?" – тихо спросила Гермиона. Она поняла все без слов. "Да", – Гарри нагнулся и без страха посмотрел в клубящуюся надо рвом дымку. Потом перевел взгляд на друзей. – "Думаете, у меня не получится?" "Да нет", – как-то туманно отозвался Рон. – "Я как раз уверен, что все пройдет здорово, но..." "Что ты хотел спросить?" "Ты не устал от всего этого?" – Рон испытующе посмотрел Гарри в глаза. – "По мне так любой нормальный парень уже давно бы свихнулся от того, что тебе пришлось перенести. Гарри я понимаю, что тебе слишком часто приходится все везти на своих плечах..." "И вовсе не все, Рон. Вспомни, вы же с Гермионой всегда помогали мне". "Я не о том", – нетерпеливо добавил Рон. – "Просто от этого иногда становится так тяжело. И ты – всегда только ты, всегда один. Это напрягает. Супергероем быть тяжело. Практически невозможно". "Понял, да? Но я же не один. У меня есть вы", – усмехнулся Гарри. Он обнял Рона и Гермиону и притянул их к себе. Он чувствовал плечом с одной стороны литые мускулы Рона, а другой – худенькое, но крепкое плечо Гермионы, и от этого ему стало так хорошо и надежно, что Гарри почти захлебнулся этим привычным, и, вместе с тем, таким совершенно новым ощущением. – "С вами мне ничего не страшно". "Честное слово?" – Гермиона подозрительно засопела, но когда Гарри пристально посмотрел на ее лицо, слез у нее в глазах не оказалось. – "Ладно, выкладывай, что ты задумал?" "Надо, чтобы ты посмотрела это заклинание", – Гарри достал из кармана кусочек пергамента. "Сам формулу составил?" – недоверчиво и в то же время с любопытством поинтересовался Рон. "Да, пришлось посидеть... Я только свои параметры вставил, глядите, Снейп подсказал..." Они некоторое время молча рассматривали обрывок листка. "Но почему именно огонь?" – поднял Рон одну бровь. "Это как раз понятно, Рон", – нетерпеливо прервала его Гермиона. – "Они же сами почти полностью состоят из холодной энергии. Капюшоны, плащи их – одна лишь видимость, иллюзия, которую они создают с помощью атмосферы страха. Так что огонь – то, что надо. Но вот справится ли Гарри с этим", – она прикусила губу, ткнула пальцем в бумажку и искоса посмотрела на худощавого юношу, распускающего черный шнурок на волосах и встряхивающего нечесаной черной гривой. Еле заметно покраснела. "А кроме меня вообще никто не сможет с этим ничего сделать", – спокойно сказал Гарри, выдерживая ее взгляд. Он вспомнил огненную бурю, яростно пышущую из пальцев преображенного Годрика Гриффиндора, и вновь ощутил, как та же кровь бьется в нем сильными неумолимыми толчками. Кровь... "Мания величия?" – хитро прищурился Рон. – "Ладно, шучу. Просто ты так уверен, что..." В тебе горит неугасимый огонь... "Да нет, ничего в этом нет такого, Рон. Я знаю, что смогу, вот и все", – Гарри лег спиной на начинающие остывать после заката, но еще чуть теплые дубовые доски подъемного моста и закрыл глаза. Рон и Гермиона переглянулись. "Мне бы твою уверенность", – тревожно заметил Рон. – "Эх, если бы профессор Эвергрин могла бы посмотреть на это! Бедняжка, даже памятника ей не над чем поставить..." Гермиона снова нахмурилась, а Гарри не ответил. Но сразу же после их разговора он отправился в полуразрушенный подвал и над тем местом, где куча камней погребла под собой остатки тайного хода, за которым покоилась Валери Эвергрин, водрузил щит Галахада. Это было единственное надгробие, достойное ее. Мисс Валери одобрила бы мое желание разобраться

с дементорами своими руками? Гарри не знал точного ответа на этот вопрос. Но он чувствовал, что это возможно. Он был уверен. У него хватит сил.

***

"О, юный отрок, как же вы талантливы!" – прослезился сэр Кэдоген. – "Спасибо, спасибо! Но вы не находите, что я на этом поистине гениальном творении настоящего художника все-таки как-то..." – он вновь придирчиво осмотрел полотно, с которого радостно ухала и размахивала копьем в знак приветствия его точная копия. – "Как-то чересчур велик?"

"Что вы, что вы, сэр!" – торопливо заверил его Дин Томас, не сводя гордого взгляда со своего нетленного труда. – "Это все особый зрительный эффект, который возникает из-за движения объектов на картине", – нашел он себе оправдание. Впрочем, такие многомудрые понятия, как "зрительный эффект", прошли мимо ушей сэра Кэдогена.

Гарри и Симус одинаково весело хрюкнули за спиной у Дина. Тот, красный как рак, стоял и любовался тем, как оригинал внимательно изучает свою копию. Точную копию не только его самого, но и той картины в Северной башне, мимо которой Гарри так часто пробегал, опаздывая на Прорицания. Все в мире оказалось весьма тесно взаимосвязано. Фигуры на живописном полотне Дина Томаса получились совсем непохожие на плоскую средневековую живопись. Толстый коняка на картине меланхолично пощипывал кустики, с трудом дотягиваясь до травы – Дин отнюдь не был анималистом и шея у животинки получилась тоща и коротковата, как, впрочем, и ноги. А вот живот вышел слегка толстоват, точно одр нарисованного на картине рыцаря либо маялся несварением, либо, напротив, пух от голода. Зато сам сэр Кэдоген вышел как настоящий – та же идиотски счастливая ухмылка на круглой физиономии, хвастливо топорщащиеся рыжие усы, выглядывающие из-за пластины забрала, и неистощимые запасы оптимизма в каждом движении.

"Здрассте, прекрасный сэр!" – выпалило изображение на картине, обращаясь к самой что ни на есть натуре. – "Ваше благородное лицо мне почему-то кажется знакомым. Мы с вами не встречались ли прежде? Быть может, на ристалище под замком Блиант или в таверне "Золотая подпруга" за доброй кружкой эля?"

Натура умилилась.

"Нет, мне все равно нравится... До чего похож! До чего похож!" – причитал валлийский вояка. – "Отныне я навеки ваш покорный слуга, маэстро Томас!" – сэр Кэдоген прижал растопыренную пятерню к пухлой груди и продолжил рассыпаться в благодарностях. – "Никогда не думал, что окажусь увековеченным на полотне! За это я объявляю себя вашим вечным..."

"Ну, начинается!" – недовольно протянул Рон, дергая Гарри за рукав. – "Пойдем-ка отсюда, этот концерт еще долго тянуться будет. А нам завтра вставать рано. Домой отправляемся..." – его голос замер в надежде.

Гарри, немало утомленный этим днем, послушно отправился за Роном в их комнату. Всю ночь он почти не спал и смотрел в потолок, автоматически прислушиваясь к тому, как тихо сопят во сне его одноклассники. Все, кроме Невилла, который загадочным образом так и не появился в спальне этой ночью. Рон сперва долго орал и разорялся, в выспренних фразах в стиле Филча грозился начесать холку негодному соблазнителю его маленькой сестренки, намылить ему шею, подвесить за большие пальцы в снейповом подземелье над котлом с Испаряющим зельем или вообще запереть его в классе Зельеделия на ночь наедине со Снейпом. Ему прозрачно намекнули на то, что его собственное рыльце уж давно как в пушку. Рон запальчиво возразил, что это – совсем другое дело, и он не позволит какому-то Лонгботтому позорить девичью честь его юной и совершенно невинной сестры. Но как только его голова коснулась подушки, неимоверно уставший и наработавшийся за весь день Рон мгновенно уснул и задудел носом громче остальных гриффиндорцев, даже громче Дина, который, выпив приготовленного Снейпом зелья, храпел, как паровоз. Когда все затихли, Гарри еще долго лежал без сна, слушал мерное дыхание одноклассников и думал, думал... Рано утром, пока еще никто не проснулся, он тихо выскользнул из-под одеяла, плеснул в лицо водой из болтавшегося на веревке глиняного кувшина и, одевшись, тихо отправился в крыло девочек, осторожно припадая по дороге к стенам, чтобы его никто не заметил. Его очки, когда-то подаренные ему мисс Эвергрин, остались лежать на грубо сколоченном ящике возле кровати. С некоторых пор они ему больше не были нужны. Зрение окончательно восстановилось, и Гарри подозревал, что главную роль в этом сыграли полученные им от побежденного врага магические способности, усиленные действием зелья, увеличивающего колдовскую силу. Возле самой двери Гарри неосторожно задел локтем маленькую плетеную клетку, в которой порхал золотой снитч, и успел поймать его как раз в тот момент, когда тот попытался улизнуть в окно. Автоматически сунув золотого упрямца в карман, Гарри аккуратно притворил за собой дверь и на цыпочках пошел по коридору. Он прокрался к барельефу, изображающему рождение святого Кентигерна дочерью короля Лота, тщательно пощекотал новорожденного мага-просветителя Шотландии за крохотную пятку и прошел в открывшийся ход.

Все девушки еще спали. Гарри тихо прокрался к дальней двери крыла, ведущей в комнату Сьюзен, которую она раньше делила с леди Эдит. Следовало вести себя тихо, потому что в соседней комнате спала Джинни, а услышать сердитое ворчание разбуженной Джинни в самый неподходящий момент или, напротив, стать свидетелем ее трогательного прощания с Невиллом в пятом часу утра Гарри не очень хотелось. Он осторожно снял защитное заклятие с двери Сью и проскользнул внутрь, улыбаясь про себя при мысли о том, как она обрадуется, когда он разбудит ее, поочередно прикасаясь губами к ее лбу, глазам, щеке, губам...

Она лежала, свернувшись калачиком под желтым одеялом, длинные волосы светлой волной рассыпались по подушке, переливаясь в первых лучах солнца, и ее лицо показалось Гарри таким умиротворенным, что он замер, пристыженный своим нетерпеливым желанием нарушить эту спокойную счастливую красоту. Сердце у Гарри защемило. И это – мое, подумал он, вновь испытав странный прилив страха. Холодок пробежал у него по спине, потому что слова Глориана Глендэйла вновь всплыли у него в памяти. Мои руки в крови. На мне – тьма. Внутри меня – тьма. Я не заслуживаю ее – такую чистую. Как я могу что-то брать или требовать – от нее? Как я мог сразу после того, как убил столько людей, после того, как отрубил голову человеку, которого я никогда не видел раньше, пойти к ней и задремать у нее на груди? Она – лучшее, что могло со мной случиться, но мое присутствие оскверняет ее.

Гарри попятился, осторожно нащупывая рукой дверь. У него появилось ощущение, точно он смотрит на яркий свет, и глазам становится больно, но тут Сью пошевелилась во сне, что-то невнятно прошептала и сонно улыбнулась, не просыпаясь. У Гарри сжалось сердце, и он ужасающим усилием воли подавил вскипевшее в нем желание. Нет, не могу, горько подумал он и тихо вышел.

Во дворе работники, зевая, выводили лошадей из-под навеса, временно служившего конюшней. Кони норманнов взбрыкивали и вскидывали гривы рядом со спокойными пятнистыми шотландскими лошадьми, нетерпеливо пританцовывали, пока работники взнуздывали их и седлали. Вокруг сновали сосредоточенные оруженосцы, негромко звенело складываемое на лошадей снаряжение: шотландцы и норманны тоже уходили из Хогвартса вместе с детьми, это было решено еще вчера, а некоторые старшие ученики должны были проводить гостей до точки отправления и оттуда вернуться обратно, пригнав табун домой.