Текст книги "Гарри Поттер и Лес Теней."

Автор книги: Constance_ice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 78 страниц)

Продолжится ли и после этого вечера их внезапная дружба? И такое странное, мучительное ощущение потери после того, как они со Сьюзен снова станут посторонними друг другу: всего лишь парнем из Гриффиндора и девушкой из Хуффльпуффа, – исчезнет ли оно?

Гарри почти решился, когда на него из сумеречной дымки заката спикировал урчащий от радости голубь. Пикассо мазнул его крылом по щеке и сел на плечо к Сью. Она потрепала его по хохолку, сняла с лапки письмо (сложенный вчетверо листок тетради в клеточку) и отошла к перилам, чтобы развернуть его. Гарри не нужно было читать ее мысли, чтобы понять, от кого было письмо. Губы Сью слегка шевелились, пока она читала его. И улыбалась.

– Спасибо, Пик. Это от Джастина, – сказала она с такой счастливой улыбкой, что Гарри подумал: лучше бы она меня просто ударила. – Пишет, что страшно соскучился. Мы с ним встретимся завтра в три часа на Диагон-Аллее возле Дырявого Котла. Не хочешь составить нам компанию, Гарри?

Комок в горле стал мстительно-колючим.

– Мне очень жаль, Сью, – услышал он свой собственный, ставший совсем незнакомым, голос. – Но мы с Гермионой и Роном тоже собирались увидеться в это время. Нам нужно уладить кое-какие дела. Извини.

И почувствовал себя последней скотиной, когда увидел, как искренне огорчилась Сьюзен. Проводив ее до камина, он вышел на крыльцо, чтобы как следует проветрить голову и через окно садового домика увидел, как темпераментно мирятся Валери и Глориан. Страстность их первого поцелуя, который имел счастье наблюдать Гарри, не шла ни в какое сравнение с тем, что он случайно заметил теперь.

Какой же я дурак, подумал Гарри, сжимая в руках палочку, обжигавшую ему пальцы горячим воспоминанием о маленькой ручке в его руке, о потоках живой сверкающей магии, сковавшей их в одно целое появлением на свет крошечного орехового прутика, излучавшего силу и волшебство. Я упустил свой шанс. Какой же я дурак...

Он с грохотом свалился в камин, больно ударился о выступающий острый угол сундука, хорошенько выругался (про себя), потер ушибленную переносицу, проверил, целы ли новые очки и, наконец, оперся на руку, протянутую Глорианом. Встал и отряхнулся.

– С возвращением, мистер Поттер, – приветливо сказал Том, пробегая мимо него с подносом, уставленным кружками усладэля.

"Дырявый котел" ничуть не изменился. Все такие же грязные и закопченные стены, барная стойка, темная от веками проливавшихся на нее загадочных жидкостей, горячий чад каминов, запах кофе и шоколадушек, привычные задушевные беседы за газетой, негромко зудящие из разных углов. Гарри почувствовал, что ему здесь всегда будет хорошо. Кажется, ничего так и не изменилось в "Дырявом котле", но нет! Старый Том, владелец бара, уже десяток лет не поднимавшийся из-за стойки, вновь рысцой бегал возле столиков, обслуживая клиентов, несмотря на свой почтенный возраст. Его место в баре занял неразговорчивый молодой человек, угрюмый и неприветливый, мрачно протиравший бокалы. Он с видом усталой обреченности изредка косил глаза на дверь и небрежно перекатывал за щекой взрывачку Друбблиса, то и дело громко щелкавшую в покойном тихом бормотании посетителей. Рядом мыл посуду другой такой же угрюмый тип. Он с усилием, выдававшим его неопытность в подобных делах, протирал тарелки и складывал их на столик, где под яркими огоньками каминов они весело блестели несмытым жиром. На лицах обоих новичков словно было большими буквами написано: АВРОР.

Компании в углах тоже стали специфическими. Разношерстность толпы куда-то делась, вместо этого за столами читали газеты и неторопливо обсуждали последние новости совсем другие люди, молодые, накачанные, с бритыми затылками и собранными лицами. Вряд ли они в разгар рабочего дня просто зашли сюда пропустить стаканчик, решил Гарри и еще больше утвердился в своем мнении, когда заметил, как из-за дальнего стола навстречу ему поднялся Дикоглаз Моуди, торопливо забрызгивая в кривой рот последние капли варева из фляжки. Сзади в камин громко обрушилась Валери Эвергрин, и, отряхиваясь, встала, пытаясь смахнуть пепел с дорогого голубого плаща. Моуди проковылял ей навстречу и, урча от удовольствия, приложился перекошенными губами к ее выхоленной руке.

– С возвращением, моя дорогая девочка. Ты вовремя. Ну, что, разгадала загадку? Знаешь теперь, где его искать?

– Определенно знаю, сэр. Только, боюсь, вас это не обрадует. Глориан, милый, ты бы не мог проводить Гарри по делам, а мне еще нужно кое о чем поговорить с мистером Моуди.

– А, Гарри Поттер, – дряхлый аврор настороженно оглядел Гарри своим проницательно-сканирующим взглядом. – Здравствуй, мальчик. Ты сильно вырос за лето, сразу видно, что жизнь тебя изменила. Ты все книги читал, которые тебе летом давала мисс Эвергрин?

– Да, сэр, – с нетерпением Гарри посмотрел на дверь на задний двор, через которую можно было попасть на Диагон-Аллею. Беседа с Моуди его не особенно вдохновляла, настолько старый аврор всегда был мрачен и подозрителен. Он, конечно, тоже член Ордена Феникса, но общаться с ним всегда было нелегко.

– Идите, идите, – нетерпеливо подтолкнула их Валери, вручая Гарри свой голубой зонтик. – Рон, поди совсем заждался! – Гарри вчера отправил Рону Хедвигу с известием, что приедет завтра, и предвкушал шикарную экскурсию по хохмазину.

Глориан вздохнул. Определенно, этот способ прощания ему, после вчерашнего примирения, не пришелся по душе, но у Валери есть важные дела, и мешать ей сейчас не следует. Моуди относился к Эльфу уважительно, но чуточку покровительственные взгляды, которые грозный аврор кидал на Глора, даже Гарри показались не слишком уместными. Поэтому они с Глорианом поспешили ретироваться во двор, краем глаза успев заметить, что один из неприметных молодых людей небрежно поднялся, отложил газету и со скучающим видом побрел за ними, на ходу раскрывая свой черный зонтик. Поморщившись из-за того, что у них с Глором теперь есть собственный "хвост", Гарри постучал палочкой по заветным кирпичам на глухой стене и приглашающе отступил от прохода, давая пройти Эльфу.

Они раскрыли симпатичный голубой зонтик мисс Эвергрин и отправились по делам. Дождь падал сплошной стеной, в десяти шагах ничего нельзя было разглядеть, но Гарри обратил внимание, что на улице поразительно мало колдунов. Им встретились лишь несколько древних старушек с упрямо поджатыми губами и в мантиях с мокрыми подолами, да парочка гермионообразных очкастых ведьм, прижимающих к себе кипы сырых книг. Они решительно прошмыгнули в дверь магазин Завитуша и Клякса, и Гарри увидел, как они встряхивают за стеклянной дверью свои зонты. Больше на всей улице он не встретил никого из покупателей, хотя магазины работали исправно. И это – перед самым началом учебного года в Хогвартсе?

После визита в Гринготтс, пустой и холодный, с невытертыми лужами на полу, они с Глорианом тоже отправились к книжным полкам Завитуша и Клякса и под пристальным взглядом продавца нагрузились литературой по самое не хочу. Продавец с недоверием оглядывал Глориана Глендэйла и его взгляд периодически задерживался то на его острых ушах, то на шраме Гарри. Потом отоварились в аптеке на углу, и рюкзак Гарри потяжелел на несколько фунтов от веса обезжиренной печени ягуара и мешочков с зубами мангусты, шинкованными кишками лягушки-голиафа и слюной летучих мышей. Потом прикупили несколько пачек пергамента, целый ворох перьев и разноцветные чернила, в которых Глор поковырялся с профессиональной пристрастностью книжного червя. Потом зашли к мадам Малкин "принарядиться", как это называла Валери. Рост Глориана доставил удивленной ведьме в лазурных оборках немало проблем, но, в конце концов, они вышли из ателье, прижимая к себе свертки с одеждой, чтобы их не намочило дождем, и отправились дальше по улице по направлению к хохмазину Уизли. Гарри с трудом разглядывал номера домов, изредка выныривая из-под зонтика, но, наконец, они обнаружили дом под номером 17 по Диагон-Аллее.

Дом оказался несколько скособоченным, чем напоминал родное жилище семьи Уизли. Из дырявой трубы хлестала холодная августовская вода. Крыша, покрытая ржавенькими по краям жестяными пластинами, очевидно, протекала, покосившееся крылечко, хвастливо щеголявшее новой оранжевой краской, носило следы вмешательства неумелого молотка и не менее неумелых гвоздей. Зато специально заказанная вывеска над входом блестела новизной и гордой золотистой надписью "ХОХМАЗИН УИЗЛИ".

Гарри с оттенком гордости за свою причастность к происхождению хохмазина повернул ручку стеклянной двери, за которой виднелись нечеткие фигуры людей и стекали потоки дождя. В лицо ему пахнуло теплом, брызнул яркий свет, и Гарри оглушил многоголосый говор толпы покупателей, а затем Гарри услышал один не очень хороший звук, исходивший откуда-то из-под его ног, хотя обычно подобные рулады издает совсем иная часть организма. Красный, как рак, Гарри уставился на свои ботинки, расположившиеся на симпатичном рыжем коврике у входа. На коврике имелась традиционная надпись "Добро пожаловать!", но через мгновение она сменилась другой – "Ты купился – 1:0 в пользу хохмазина!" Гарри быстренько слез с негодяйски хитрого коврика, а Глориан, наученный гарриным горьким опытом, осторожно перешагнул его и, следуя примеру своего воспитанника, огляделся.

Магазин был не так мал, как показалось Гарри вначале. Внутри все было отделано деревянными панелями, а с потолка свисали разноцветные изогнутые свечи, горевшие, вопреки всем законам физики, вниз фитильками. Огоньки на них весело подмигивали красным и желтым. Возле стен расположились вместительные стеллажи и стеклянные полки, напиханные всякой волшебной хохмовсячиной: от пестрых наборов канарейских конфеток и павлиньих пастилок до внушительных размеров начищенных медных котлов, гулко распевающих хиты сезона. Возле витрины с фальшивыми волшебными палочками, звонко превращавшимися в детские резиновые игрушки, толпилась детвора, морозильник с угольками на палочках и фруктовыми сосульками, которые не таяли в руке, а, напротив, обжигали язык, оккупировали ребята постарше. Их родители, вполголоса переговариваясь, хмуро оценивали на глазок крупнокалиберные чесночные бомбы разной степени слезоточивости и убойной силы. Гарри с восхищением заметил, что магазин, определенно, пользуется популярностью и немалой, раз даже ужасающая погода и угроза нападения дементоров не уменьшила наплыв посетителей. Хотя, возможно, многие подались сюда, привлеченные надписью на витрине: "Скидки на чесночные бомбы! Купи четыре по цене трех! Многодетным семьям двойная скидка!"

– Ма! Ма-а-а!!! Ну, купи мне это! НУ, КУПИ!!!

– Не ной, Гэвин! У тебя уже есть игрушечная метла, одной вполне доста...

– Она на паровом ходу! – орал малыш, тыча пальцем в витрину, за которой весело попыхивала самоходная детская метла, подделка под старину. Метла передвигалась с помощью длинных угольных стержней, которые засовывались в рукоятку, и периодически выпускала цветные клубы пара из хвостовой части. Мать, тоже заглядевшаяся на это произведение фантазии Уизли, решительно потянула свое чадо прочь от столь завлекательного предмета.

– Еще угольков на палочке, сэр!

– У этих, с зеленой чекой, мощность какая? Беру три пары! Да, и скидку дайте...

– Мерлин меня подери, да как же тут круто! С детства так не смеялся!

– Мне полфунта канарейских конфеток, будьте добры. С малиновой начинкой, с земляничной и... Это что-то новенькое? Усладэль-крем... звучит заманчиво...

– Четыре листа исчезающего пергамента, Пукающий Половичок и два Кричащих Торта. Торты с апельсиновым желе, а половик с рыжими уточками, пожалуйста!

– Да не толкайтесь, мадам! Мы стояли впереди вас, вот кто хошь подтвердит! Эй, Джек, подтверди!...

– Самую большую Помадку-Пуд-Язык! Хе-хе, годится... вот уж будет Сэму сюрприз!

– Десяток чесночных бомб мощностью в сорок головок всего за восемьдесят галлеонов! Честное слово, этого хватит для обороны от целой трансильванской дивизии! Беру, не глядя...

– Джордж, Джордж, это что-то новенькое, да? Смотри, Селина: ледяные ошейники для огнекрабов. Видела что-нибудь подобное?

Гарри тоже ничего подобного не видел. Он углядел слева штук пять столиков, за которыми восседала пара-тройка семейств с оглушительно гогочущими ребятишками и несколько павлинов и канареек – недавних жертв эксперимента. Один столик был свободен, и они с Глорианом поспешили его занять, пока не набежала очередная орава покупателей и дегустаторов. Сидя за столиком, Гарри с удовольствием наблюдал, как за прилавком Джордж Уизли торопливо упаковывает торты в фирменные оранжевые коробки с золотой надписью "Хохмазин Уизли" и подсчитывает сдачу. Джордж, как заметил Гарри, сильно похудел, у него под глазами были синеватые мешки, но лицо у него светилось от счастья. Кажется, Джордж начал отходить от потрясения, свалившегося на семью Уизли.

Когда толпа немного рассосалась, Гарри встал и подошел к прилавку.

– Парочку хохмопушек с красно-сиреневым огнем, пожалуйста!

– Одну минутку... Гарри! Ах ты, черт! Не узнал! – Джордж перегнулся через прилавок и восторженно обнял парня. – А я тебя и не заметил! Видишь, какой наплыв клиентов? – с гордостью отметил Джордж, счастливо кивая на топчущуюся возле стеллажей толпу. – Это что! Сегодня просто погода мерзкая. Обычно у нас в десять раз больше покупателей! Ты чего на открытие не приехал? – сурово потребовал отчета Джордж.

– Мисс Эвергрин не отпустила. Сказала, что это опасно.

– Может, и опасно, – медленно проговорил Джордж. – Знаешь, Гарри, на Диагон-Аллее в последнее время неспокойно стало. Шляются всякие. Листовки клеят. За власть Вольдеморта агитируют... Психи, одним словом. Мы с Роном, чтобы никто не залез ночью в хохмазин, кладем перед дверью Кричащий торт, тот, что немножко залежался. Он, когда начинает черстветь, орет втрое громче.

– Круто! А где Рон? – у прилавка Джордж вертелся один, как белка в колесе.

– Там, в подсобке. Проходи туда, Гарри. Я постараюсь закончить побыстрее и тоже приду! – с этими словами Джордж повернулся к ожидающей расчета пышнотелой ведьме с двумя нетерпеливо вопящими малышами. Ведьма пожелала приобрести несколько Вониллеров со встроенной настройкой громкости.

Гарри поманил Глора за собой, и они поднырнули под доску, преграждающую проход за прилавок. Войдя в маленькую дверь, Гарри оказался в чистенькой комнатке с несколькими шкафами, столиком и стульями. На столе среди разложенных по всему его периметру книг кипел чайник. Над книгами, естественно, сидела Гермиона. Она что-то писала огромным пером в школьной тетрадке в линеечку и недовольно морщилась, когда до нее доносились взрывы хохмопушек и хохота из магазина. Она сердито подняла глаза, чтобы увидеть, кто ей помешал, и... – Гарри! Гермиона вскочила с места и порывисто обняла парня. Гарри мягко похлопал ее по кучерявой макушке. – Привет, Гермиона! Я жутко соскучился! Ну, как вы тут?... – Соскучился! Он соскучился! Писал бы чаще, если соскучился, – ехидно начала Гермиона, но осеклась, заметив за спиной у Гарри невысокого молодого человека с симпатичными длинными ушами. – А это?... – она замялась. – Это – сэр Глориан Глендэйл, мой опекун, – с гордостью представил Глора Гарри. Уже обученный человеческим способам приветствия Глор вежливо протянул Гермионе руку. – Он – замечательный челове... Глориан, это – Гермиона, моя лучшая подруга! – Очень приятно! – корректно поклонился Глор. Гермиона почти неприлично вытаращилась на Глориана, что ей было совсем не свойственно, автоматически переводя глаза с его ушей на меч, висящий в ножнах на поясе, а потом выпалила: – Но он же... Гарри, он же... Эльф? – Конечно, – восторженно закивал Гарри. – Глориан – Древний Эльф, последний из наследных принцев Леса Теней. – Но они же... – Гермиона смутилась под пристальным взглядом фиолетовых глаз Глориана, опушенных шикарными ресницами, и покраснела. – Они же... их уже нет. Гарри не был расположен вести беседы такого рода при Глоре, поэтому он настойчиво перевел разговор на то, что Гермиона успела выучить за лето. Тема была плодотворная, потому что Гермиона, конечно, опять выучила наизусть все учебники и была только рада продемонстрировать свои знания. Поэтому девушка вскочила, взмахнув длинными, сильно выросшими за два месяца волосами, и засуетилась, наливая чай для Гарри и Глора, и восторженно тарахтя при этом: – Гарри, ты не представляешь, что я успела узнать за лето! Те книги, которые привез мистер Флетчер, – она торопливо и во всех подробностях рассказывала о той ценной информации, которую ей удалось выудить из книг, но думала Гермиона явно не об этом, судя по тем быстрым и заинтересованным взглядам, которые она бросала на Эльфа. Красота гарриного опекуна, очевидно, произвела на нее неизгладимое впечатление. Глориан на это не обращал ни малейшего внимания. На первый взгляд. Уж слишком увлеченно он смотрел в свою чашку с чаем. – Ужасно интересные! Конечно, нужно было прочитать и учебники, я уже не успеваю это сделать, потому что купила их только несколько дней назад, представляешь, ужас какой?! Зато теперь я знаю Склеивающую порчу, помнишь, как профессор Эвергрин применила ее в прошлом году к МакАбру? И Ржавопорчу – тоже может быть полезно! И еще я выучила Рукосушное заклятие – думаю, пригодится, если Малфой... – Гермиона, а как насчет левитации? – заинтересовался Гарри, которого интересовало, прежде всего, то новое свойство, которое проявилось у Гермионы этим летом. Она мечтала летать без метлы еще в прошлом году и клянчила у Валери книги по прикладной левитации. Этим летом ей удалось-таки достать несколько с помощью Мундугнуса Флетчера, и по подробнейшим отчетам в ее письмах Гарри знал, на сколько дюймов ей удавалось каждый раз на тренировке подняться над землей. – Освоила? Гермиона радостно закивала. – Это... Я не могу словами описать, Гарри, это так здорово! Ты же понимаешь, с метлой у меня не очень хорошо получалось обращаться. Мне ужасно хотелось летать, как ты, но с тобой никому не сравниться! Но этим летом я изучила кучу книг, думаю, теперь и я кое-что умею. Смотри, – поднявшись на цыпочки, Гермиона закрыла глаза, сосредоточилась и начала медленно подниматься в воздух. Дюймах на пятнадцати она остановилась, на секунду зависла, покачалась в воздухе, а потом спрыгнула на пол, точно с высокой ступеньки. – Ух, класс! – восхитился Гарри, глядя на раскрасневшееся от похвалы лицо Гермионы. – А двигаться в воздухе ты не пробовала? Я хочу сказать, перемещаться. – Пробовала, конечно! – воскликнула девушка, удивленная, видимо, что Гарри мог предположить, будто она упустит возможность научиться чему-то побыстрее. – Но пока не выходит, я все время падаю. А для левитации нужна предельно высокая степень сконцентрированности, у меня пока не выходит... Жаль, что настоящая левитация не нуждается в палочке, иначе я бы... Гарри, кстати, ты что-то писал про то, что у тебя уже есть палочка... – Да, Гарри, может, ты поведаешь нам поподробнее, как она у тебя появилась? – на пороге лестницы, ведущей в подвал, стоял Рон и ухмылялся – рот до ушей. Из подвала периодически доносились ритмичные взрывы: один другого громче. На полке перед дверью тихо звенели стаканы. – Рон, дружище, я и не услышал!... – друзья обнялись. Рон, воодушевившись, хлопал пыльными ладонями по чистому новому свитеру Гарри. – Слышал, что ты весьма интересно провел лето, – ехидно заметил Рон, тяжело и устало бухаясь на стопку ящиков с маркировкой "Хохмазин Уизли". – О, я помирал со смеху, когда читал твое письмо: "Мы со Сьюзен... Сью то... Сью сё... Она так здорово мне помогает... Она такая замечательная! Она столько всего знает!..." – Заткнись, Рон! – если я переживу эту беседу, то опять могу встретиться и с Вольдемортом лицом к лицу, спорим, что со мной ничего страшнее этого разговора уже не случится. – Почему я должен заткнуться? – хитро прищурился Рон. – Про твои отношения с другой девушкой мы могли спокойно говорить... – Рон запнулся, сообразив, что ляпнул глупость. По глазам Гарри было видно, что рана еще болела, а чувству вины было достаточно одного толчка, чтобы снова всплыть на поверхность. Поэтому Рон поспешно добавил. – Гермиона решила, что Сью может перегнать ее в учебе, и кинулась заниматься с таким усердием, что я ее не мог оттащить от книг весь день, а ночью пришлось ее разбудить: прикорнула над книжкой по трансфигурации растений. Скажу по секрету: у нее ничего похожего на волшебную палочку не получилось! – Рон! – возмущенно воскликнула Гермиона, багровея. Ее способности подверглись сомнению, что для Гермионы было всегда величайшим оскорблением. – Как ты можешь?! У меня почти получилось! – Вот именно, почти! Гарри, она жутко ревела, потому что без палочки у нее это не вышло, а когда она попыталась использовать палочку, чтобы превратить ложку в росток, у нее вырос целый куст, увешанный ложками! Все согнулись от хохота. Смеялся даже Глориан, на которого Рон до этого момента не обратил ни малейшего внимания. – Круто! Это и есть твой опекун? Мистер... сэр Глендэйл? Здрассте, сэр, я – Рон Уизли, – Рон с не меньшим восторгом, чем Гермиона, разглядывал Эльфа, и Гарри это покоробило: точно так же пялились обычно на его шрам. – Как вам нравится у нас? Возможно, Рон пытался спросить о чем-то другом, но Глор вежливо ответил, отставляя в сторону кружку с чаем, что их магазин просто замечательный, и ему здесь ужасно нравится. Потом они завели светскую беседу на отвлеченные темы, незаметно перешли на пересказ своих приключений (Глориан слушал эти захватывающие истории с выражением ужаса и недоверия на красивом лице), частично коснулись трагедии, случившейся в семье Уизли, но, заметив знаки, которые Гермиона подавала ему из-за спины помрачневшего Рона, Гарри заткнулся и вместо продолжения разговора поинтересовался: – А где Билл и Чарли? Они в деле? Я хочу сказать, Дамблдор же их посылал с какими-то поручениями. Где они сейчас? По тому, как тревожно переглянулись Рон и Гермиона, Гарри понял, что дело нечисто. – Гарри, Чарли сейчас работает вместе с мистером Флетчером над каким-то проектом, не знаю точно каким, – тихо пояснил Рон. – Но я уверен, что там не обошлось без драконов. А Билл... от него давно ничего не слышно. Мама уже почти в панике, хорошо что дома остались дядя Ричард и... ну, я о родителях Гермионы говорю! – уши Рона заполыхали. – Он две недели назад последний раз говорил с нами по камину. Сказал, чтобы мы не волновались. Что с ним все в порядке. Что у него интересная работа и интересный коллега. Вернее, интересная. Кажется, он с девушкой какой-то вместе уехал. Но куда – мы не знаем. И вот, о нем ни слуху, ни духу, папа потихоньку седеет, мама сходит с ума от беспокойства и постоянно проверяет через камин, не случилось ли и с нами чего. Сущий кошмар. Джинни ворчит, говорит, что ей это жутко мешает работать. – И Джинни здесь? – Сейчас ее увидишь! – фыркнул Рон. – Если она, конечно, соизволит выйти! Целыми днями торчит в задней комнате с дядей Джоном, что-то считает и подсчитывает, в бумажки закапывается, счета подписывает, баланс подбивает, налоги там, и все прочее... Я, конечно, понимаю, что она работает, и если бы не они с дядей Джоном, никакого хохмазина у нас бы не было, но это просто смешно!... – Это ты смешон, Рон Уизли! – Джинни стояла в дверях – руки уперты в бока, брови нахмурены, рыжие волосы взлохмачены, из кармана мантии торчит стопка счетов и накладных. – Хоть бы малейшее чувство благодарности!... – Джинни, он не то хотел сказать! – поспешила на выручку Гермиона. Ради того, чтобы спасти Рона от разъяренной младшей сестренки, Гермиона даже отложила манускрипт по трансфигурации. – Он просто... – Знаю я, что он просто хотел сказать, что это, мол, магловское дело. Чушь! Нет ничего интереснее такой работы! Между прочим, – ядовито осведомилась Джинни, впихивая в руки Рону накладные. – Ты уже отгрузил товар для Министерства? – Н-нет. Я жду, когда Ли в подвале закончит... – Рон, ты, никак рехнулся? Да нам же для чего кредит дали, чтобы мы выбрасывали деньги на ветер?! Надо соблюдать условия контракта, а ну, марш грузить ящики в машину! – Ну, Джинни! – взмолился Рон – Разве ты не видишь – Гарри пришел в гости со своим опекуном! Разве нельзя подождать полчасика? – Нельзя!

– отрезала суровая Джинни и небрежно добавила. – Привет, Гарри. Это твой опекун? Очень приятно, как поживаете? Если меня будут спрашивать из Министерства, – добавила она, уже уходя, – передайте, что документы на девятую партию я уже отправила совой. – Вот она теперь все время такая, – пожаловался Рон на угнетательницу Джинни, вставая и берясь за ящики. Гарри взялся за другой угол, и они, пыхтя, поволокли тяжелые коробки во двор. – Все время ворчит, Свина-беднягу постоянно с письмами гоняет! Всех заставляет пахать за троих, ложится поздно, встает с петухами, от работы вообще не отлипает, совсем с ума сошла. Даже Джордж больше ее не работает! На открытие приезжал Невилл, мыкался вокруг нее, а она и бровью не повела. Симус тоже ей куры строил – ноль внимания. Колин пишет ей каждую неделю, она хоть бы раз ему ответила! Клара была на открытии, сказала Джинни, что ей больше развлекаться нужно, а не работать, так Клара – Клара Ярнли, которая способна уболтать даже профессора Снейпа! – еле ноги от Джинни унесла! А недавно, Гарри, представляешь, что она сказала – маму чуть кондрашка не хватила! – она ляпнула, что если школа будет мешать ее работе, она ее бросит! Школу бросит! Хогвартс! Это Джинни сказала, Джинни, которая о Хогвартсе с пеленок мечтала! Совсем с ума сошла! – ежась от затекающих за воротник мантии струй холодного дождя объяснял Рон, пока они с Гарри запихивали ящики в неприметный магловский фургон на задворках магазина. Чтобы наполнить фургон доверху, им пришлось сделать еще пять рейсов туда и обратно. Вернувшись, Гарри и Рон обнаружили, что Гермиона сидит на краешке стула, покачивая ногой (что на языке ее телодвижений обозначало крайнюю заинтересованность), и ведет захватывающе интересную беседу с Глорианом. Речь шла об Ордене Феникса. – А еще я обнаружила, что все самые ранние записи, относящиеся к Ордену Феникса, датируются, приблизительно, одиннадцатым веком, это времена Вильгельма Завоевателя... Я сопоставила это с фактами, которые вычитала из Истории Хогвартса, и получается, что наши Основатели школы жили где-то в то же время. Может быть, именно они организовали Орден Феникса? – щебетала Гермиона, тихо тая от фиолетового взгляда Глориана и не очень соображая, что несет и какие тайны способна выдать. – Думаю, что вы превосходно учитесь, – вежливо заметил Глориан, устремляя на Гермиону убийственно восхищенный взгляд. – Наверняка, ни один из предметов за все годы не причинил вам проблем! Гермиона несколько ошалела от такого откровенного интереса к ее персоне. Никогда еще ни один ее однокашник не говорил, что она ему нравится из-за ее ума. Гарри смотрел на эту картину и не знал, что и подумать. Гермиона зацвела и запахла, точно основной компонент для розового масла, а Глориан Глендэйл в это время мечтательно любовался тем, как блики искр камина играют на ее блестящей и пушистой каштановой шевелюре. Глор любил все красивое, а Гермиона, неожиданно подумал Гарри, действительно, очень красива – и как я раньше этого не замечал?! И это – Гермиона, которую я знал уже так давно, и которая никогда раньше не была такой. Даже с Роном. Кстати, о Роне... Рональд Уизли медленно закипал, уставившись на Глориана тяжелым взглядом и сжав кулаки. Чувства свои Рон всегда плохо умел скрывать, поэтому из-за его плотно сжатых челюстей отчетливо послышался скрежет зубовный. Гарри тихо хмыкнул. Представление ожидалось веселое. К тому же Рону это быстро поможет забыть все его пошлые намеки на Сьюзен. Но представления не получилось. В самый разгар событий в комнате появилась Валери Эвергрин. Причем, она не аппарировала, а именно вошла через дверь, но так как все были ужасно заняты своими ролями в немой сцене под названием "Убийство последнего Древнего Эльфа ревнивым Рональдом Уизли произойдет через несколько секунд, отсчет пошел", то ее никто не заметил. И не обратил внимания ни на письмо в ее руке, ни на ее усталый, измученный взгляд. Ни на несколько, очевидно, железнодорожных билетов, которые она положила на стол. Гарри, первым очнувшийся от восхитительного зрелища перепалки Рона с Гермионой и недоуменно взирающего на них Глориана ("А в чем, собственно, дело?..." – на красивом лице Эльфа отражалось полное непонимание), заглянул на надпись на билетах, но вместо знакомого золотого обреза и цифр 9 3/4, он увидел скромные голубые бумажки и слова "Лондон – Эдинбург".