Текст книги "Гарри Поттер и Лес Теней."

Автор книги: Constance_ice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 78 страниц)

Глава 19. Волшебное средневековье.

Проснулся Гарри оттого, что его кто-то настойчиво пихал в бок. Он открыл один глаза и сквозь догорающее марево костра увидел силуэт Гермионы.

– Гарри, Гарри, вставай, слышишь, – требовательно шептала она. Гарри осторожно переместил головку Сьюзен на спину крепко спящей Клары и потряс головой. Он протер глаза и огляделся: практически все ребята крепко спали, сбившись небольшими группками и укрывшись мантиями. Видимо, он проспал только около пары часов, сейчас должно было быть не больше восьми вечера, так что же случилось?

Гермиона осторожно подергала за рукав Рона.

– Рон, просыпайся, живее!

– Ну что еще? – послышался недовольный сонный голос гарриного приятеля.

– У нас гости, – прошептала Гермиона, указывая на костер, вокруг которого сидели преподаватели.

Гарри надел очки и внимательно пригляделся. Странное дело, еще недавно горевшие волшебным зеленоватым пламенем костры теперь, слегка чадя, жадно пожирали сухие сучки и листья язычками обыкновенного ало-оранжевого огня. Глориана и след простыл, зато мисс Эвергрин и профессор Снейп сидели возле костра в компании двух совершенно незнакомых Гарри людей. Оба человека, как Гарри смог различить в мареве пахучего дымка, были одеты во что-то, вроде длинных грязных серых хламид или ряс, перепоясанных веревками. У старшего из них, грязноватого, нечесаного толстого человека с короткой лохматой бородой, торчащей вперед, на голову был накинут залатанный капюшон, а к поясу приторочен небольшой кожаный кошель. Он сидел ближе всех к огню, устало протягивая к пламени обветренные, жилистые руки, выдающие сильного человека, много работающего на открытом воздухе. На почтительном расстоянии от него примостился юноша, примерно одних лет с Гарри или чуть помладше. Молодое, еще не покрытое первой щетиной широкоскулое лицо, на бледной коже которого выступали многочисленные веснушки, показалось Гарри не злым и не отталкивающим. Мальчик осторожно пытался натянуть подол своей рясы на тощие босые ноги в одних худых сандалиях и крепко прижимал к боку большую сумку. Взлохмаченные волосы мальчишки и острые цепкие глаза почему-то напомнили Гарри близнецов Уизли. Но во внимательных, жадных зрачках не было ни намека на любовь к хорошей шутке, напротив, они были не по-детски серьезны. Одна рука у него бессильно висела вдоль тела.

Валери встала и, взяв свое одеяло, начала укрывать им острые торчащие коленки мальчишки. Тот виновато заелозил:

– Спасибо, преподобная сестра, я как-нибудь...

– Господь велел помогать страждущим, милый юноша, а усталые путники входят в эту категорию. Святой Мартин же разделил свой единственный плащ с нищим, почему бы и мне, скромной сестре во Христе не сделать то же самое? – благочестиво прощебетала мисс Эвергрин, подтыкая одеяло вокруг худых грязных пяток паренька. – И угощайтесь тем, что нам послал Господь на ужин!

– Аминь! – столь же благочестиво отозвался спутник мальчика и размашисто перекрестился одной рукой, другой остервенело почесываясь. Он подцепил остатки оленя и ловко принялся укладывать их в свою объемистую пасть. Мальчик же к еде не притронулся.

Только сейчас Гарри с изумлением заметил, что Валери и профессор Снейп выглядят совершенно по-другому. На Северусе Снейпе был надет какой-то совершенно невозможный подрясник, конечно же его любимого черного цвета, но один к одному похожий на те тряпки, которые болтались на обоих пришельцах. Мисс Эвергрин щеголяла светло-серой откровенно монашеской рясой с белым капюшоном на голове, полностью закрывающим ее золотистые волосы и модную стрижку. Выражение ее лица было абсолютно непроницаемо, но Гарри обратил внимание, то она держится чрезвычайно осторожно и в то же время отчаянно старается соответствовать ситуации, как актриса на сцене во время своего дипломного спектакля. Он украдкой переглянулся с Роном и Гермионой. Рон еле заметным движением подбородка заставил Гарри обратить более пристальное внимание на Снейпа. Профессор устроился подальше от огня, хотя было уже ощутимо холодно, и изредка бросал на странников короткие брезгливые взгляды. Его губы изредка презрительно изгибались, и Гарри вскоре понял от чего: от обоих пришельцев отчаянно воняло, точно они не мылись много дней.

– Благодарю за ваше гостеприимство, преподобные брат и сестра, – заметил старший из путников, продолжая разминать над огнем смерзшиеся руки и дожевывая остатки оленины. – Мы уж думали, что не сможем долго протянуть в этом кошмарном лесу, да еще и без еды. Конечно, Лесные законы сейчас строги, и стрелять дичь без позволения владельца земли не разрешается, но нам, несчастным монахам, ведь много не надо, так? – хихикнул он. – Когда мы проходили через Оттаднийские пУстыни, тамошний настоятель не советовал нам отправляться в Эдинборо этой дорогой. Восточный тракт, сказало его преподобие, намного безопаснее, и на нем можно встретить множество добрых мирян, которые пожалеют странствующих братьев и пожалуют им от щедрот своих монетку или кусочек хлеба, но все оказалось куда хуже. На границе тракта с Шотландией засели отряды танов МакДугалла и Кэмпбелла. Мало того, что они ссорятся между собой, так они по очереди захватывают единственную дорогу и налагают на прохожих такие подати на проезд, что даже многим богачам он не по карману! Мы решили сойти с дороги и идти лесом, хотя нас пугали, говорили, что в здешних зарослях каких только чудовищ не встретишь. Пока, правда, мы никого не встретили, видимо, благословение Господне было над нами. Но кому мы обязаны нашим пристанищем, поведайте нам, о святой отец? Выговор у вас не местный, – добавил он осторожно, но любопытство отчаянно сквозило в его вопросе.

Снейп недовольно пошевелился. Видимо, он думал, что же можно ответить на подобный вопрос в подобной ситуации. Он брезгливо одернул на себе рясу и раздраженно ответил, тщательно подбирая слова:

– Мы, то есть, я и мои послушники, из монастыря святого... м-м-м... Патрика на Холмах. Идем...

– Святого Патрика на Холмах? О, простите, брат мой, но я никогда не слыхал об этом монастыре! Где же расположена ваша обитель? – старшего из преподобных странников все еще снедало любопытство. Мальчик бросил на него немного, как показалось Гарри, укоризненный взгляд.

Профессор Снейп подумал еще немного. Ситуация начинала его раздражать.

– В Шотландии, где же еще, – буркнул он.

– В Северных землях много монастырей, конечно, – стараясь быть вежливым, закивал монах. Он поплотнее укрылся полой рясы и продолжил задавать вопросы, обратившись уже к Валери. – А почему вы путешествуете вместе, преподобная мать? Разве вы не опасаетесь, что...

– О нет, о мой благочестивый брат, – поджала губы мисс Эвергрин, в один момент превратившись в чопорную монахиню. – Напротив. Настоятельница нашей обители Святой Марии, расположенной поблизости от монастыря святого Патрика, зная о том, как неспокойны нынче дороги, разрешила отцу Северусу и его послушникам сопровождать нас. Мы идем поклониться мощам святой Геновефы, привезенным недавно в Кентерберийский собор. Мои послушницы должны принять постриг в местном женском монастыре и выполнить там свои обеты после Рождества. Увы, мой брат во Христе, нам впервые за наше путешествие пришлось заночевать в лесу, и я не меньше вас опасаюсь за нашу безопасность, – мисс Эвергрин откинулась на большое бревно после этой речи, и Гарри заметил, как у нее горят щеки. Видимо, она ужасно переволновалась. – А кто вы, святой отец и откуда путь держите?

– О, простите, простите сестра, за то, что мы до сих пор не представились! Мы из Гластонбери, я – отец Карадок из Ллантвита, а это – мой послушник – Джеффри из Монмута. А как ваше благородное имя?

– Х-м-м-м... Сестра Валери из Эксетера, что в Думнонии. Я воспитывалась... далеко отсюда, но несколько лет назад вернулась в монастырь Святой Марии и приняла постриг. С тех пор на мне лежит обязанность присматривать за нашими послушницами, а какие работы вы выполняли при вашей обители, брат Карадок?

– Я-то – бывший монастырский келарь, а мальчишка подвизался младшим помощником библиотекаря, – принялся со вкусом рассказывать отец Карадок, видимо, довольный тем, что его слушают. Говорил он быстро, словно боясь, что его прервут. – Вы, конечно, знаете, о нашем горе? Кажись, с тех пор, как сместили наших аббатов, преподобного Этельварда и преподобного Этельнота, об этом знает вся Британия! – у преподобного отца Карадока чесался язык, так хотелось рассказать об этом, и он ужасно надеялся на то, что его спутники ни о чем не слышали.

– О, мой святой брат, до нашего отдаленного монастыря все новости доходят так долго, – скромно поджала губы Валери. Снейп хмыкнул, но отец Карадок не обратил на это ни малейшего внимания – так ему хотелось поделиться новостями.

– Эх, святая сестра, вести о несчастьях, обрушившихся на нашу обитель, кажется, известна в Британии всем и каждому! С тех пор, как на престол вместо нашего святого короля-мученика Гарольда взошел Гийом Норманнский, в нашей святой церкви несть числа несчастьям! После того, как архиепископ Кентерберийский возложил венец на голову этого жестокосердного чудовища, он и сам вскоре пал жертвой его злобы. Его ставленники даже после его смерти и восшествия на престол его бесноватого сына, Вильгельма Рыжего продолжают нагло истреблять коренных жителей нашей зеленой Родины, выселяя из домов и замков самые высокородные семьи. И не только несчастных мирян грабят его негодные сообщники, но и даже в дела святой церкви начали самым беспардонным образом вмешиваться совершенно посторонние люди. Молитвами братьев к господу нашему, к святым Дунстану, Альбану, Ильтуду и Кадоку, возможно, нам удалось отсрочить наступление Страшного Суда для нашей обители... Жаль, ненадолго, – отец Карадок мрачно нахмурился и уставился в огонь.

Гарри услышал скрип пера и оглянулся. Гермиона вынула из кармана обрывок пергамента и, несмотря на почти кромешную тьму, старательно записывала то, что рассказывал странствующий монах. Причем, почти вслепую. Рон, как Гарри ухитрился заметить, покрутил пальцем у виска и вернулся за Гарри к дыре в зарослях ежевики, из которой они подглядывали за тем, что делается на поляне возле костра, где их преподаватели разыгрывали опасный спектакль перед аборигенами Средневековья.

– Где Глориан? – краешком рта спросил Гарри у Гермионы. Она дописала последнюю закорючку и прошептала в ответ:

– Ушел пару часов назад. Он сказал, что приведет своих друзей, и они вместе проводят нас до места, где живут Эльфы.

Все это время послушник по имени Джеффри из Монмута слушал гневную тираду отца Карадока с видимым неудовольствием, и тот отметил это.

– Гляньте, гляньте-ка на этого малахольного норманнского выродка! – выкрикнул он, тыча пальцем в Джеффри. – Помешанный книгочей – законченный слабоумный идиот, – добавил он, мерзко хихикая. – Скажешь, ты не был прихвостнем этого подлого ставленника короля Уильяма – Торстена из Кэна? Король и его прихлебатель – архиепископ Лафранк, назначили его на место нашего настоятеля отца Этельнота. Ну да, преподобный отец был не дурак покушать, да и выпить любил хорошенько. И это не такой большой грех, если сравнить с теми грабежами и убийствами, что на совести у многих норманнских волков. Да, он продал кое-что из нашей золоченой утвари. Но это все он делал лишь для того, чтобы откупиться от загребущих лап норманнов, разевавших рот на земли и сокровища нашей древней обители! А подлец Торстен Кэннский вел себя тише воды ниже травы и ползал на брюхе перед этими жадными свиньями, волками свирепыми! Та свобода, которой он, по его словам, хотел добиться для нашего монастыря, была нужна ему, чтобы, подобно злобному кесарю, безраздельно властвовать над нашей обителью. Мы долго терпели его выходки, но когда эта низкая тварь потребовала, чтобы мы вычеркнули из нашей литургии гимны и молитвы к святым нашей земли – святому Кадоку, святому Гильдасу и святому Дунстану, родоначальнику славного монастыря нашего, и включили туда иностранные песнопения на норманнском диалекте, мы этого не стерпели и начали роптать. А этот подлец? Что, спрашивается, он сделал? Он вызвал целый полк королевских лучников, и те безжалостно начали нас расстреливать прямо в церкви, как слепых котят, пока мы метались там, обезумевшие от ужаса. Молитва к святому Дунстану надоумила меня спрятаться под большим корытом, из которого поят свиней, поэтому я и выжил, один из немногих других наших братьев. А это малахольное отродье я после битвы подобрал в притворе с покалеченной рукой и сжалился над ним. Я решил отправиться к своему кузену, что служит обедни с другими братьями монастыря святого Петра под Эдинборо, а мальчишку прихватил потому, что он грамотен и мог пригодиться мне в дороге. Нечего, нечего пялить на меня свои белесые зенки, – заорал на мальчика отец Карадок. – Я знаю, вы с твоим нечестивцем настоятелем вместе писали доносы на нас своим норманнским дружкам!

– Отец Торстен обучал меня грамоте, – тихо сказал Джеффри себе под нос, но Гарри и Рон все равно услышали его. – Он обещал отправить меня учиться к своему знакомому священнику в Оксенфорд, отцу Уолтеру.

– Сын волчицы твой Уолтер! Я слышал о нем: негодный пастырь, вместо того, чтобы проводить день в молитвах и затем, благочестиво возблагодарив Господа за ниспосланную ему пищу, приступить к трапезе, он жертвовал все свои деньги на покупку совершенно ненужных книг и древних свитков, кои читал с возмутительной для его положения частотой. Я всегда говорил, – заметил Карадок, обращаясь к Валери. – Что от грамотеев в нашем мире все зло! Они вместо того, чтобы распространять светоч знания Господа нашего, направляя все труды на заучивание наизусть всех молитв и служб во славу его, сами пытаются писать еретические цидулки, в коих тщатся подвергнуть сомнению некоторые положения нашей веры.

– Но отец Уолтер занимается историей, – возразил Джеффри, осторожно пряча под одеяло котомку с пергаментами. – И никакой он не еретик! Он прислал мне книгу...

– Которую ты с собой таскаешь с тех самых пор, и даже сам ставишь какие-то закавыки на ее полях. Да, да, я знаю, что ты и сам пописываешь какие-то возмутительные писульки. А после трагедии, случившейся в нашей обители, что бы вы думали, этот мальчишка, раненый, кинулся выгребать из библиотеки какие-то книжки и утащил их с собой. Он еще и вор!

– Неправда! – щеки у Джеффри покраснели, и он вскочил на ноги, скинув с себя одеяло. – Я спас эти книги, вы же сами знаете, что многие из ваших "братьев" после того, что случилось, хотели поджечь монастырь! А это же сочинения Достопочтенного Беды, Ненниуса Благочестивого и славного Святого Гильдаса! Я ни за что не бросил бы "Руины Британии", труд всей его жизни, погибать в огне безверия и безграмотности!

– Молодец! – прошептала Гермиона.

Гарри смотрел на юношу, который в ярости нападал на уже пожилого толстенького отца Карадока. Джеффри, при всей его кажущейся хрупкости, выглядел куда сильнее и умнее старого упрямого келаря. Даже профессор Снейп с удивлением поднял одну бровь. Все то время, пока Валери Эвергрин старательно поддерживала разговор, он сидел в стороне и, по-видимому, запоминал все, что услышал, дабы потом извлечь из этой информации какие-то полезные факты.

– Насчет Святого Гильдаса и святого Ненниуса не скажу, не знаю, – возразил Карадок. Забыв о разнице в возрасте, он распаленно полез в драку со своим послушником. – Но этот Беда был крещеным язычником, а таким доверять можно не больше чем раскаявшейся ведьме!

Гарри навострил уши.

– Глупости! – резко бросил Джеффри. Он тоже забыл о том, что находится не один, видимо, такие споры были для них с отцом Карадоком не редкость, так что даже присутствие посторонних людей не смогло сдержать их обоих. – Если бы вы умели читать и прочитали все эти книги, то знали бы, что колдуны и ведьмы далеко не так страшны, как вы думаете. Они часто помогают людям, например Мерлин...

– Нет! – заорал Карадок и швырнул в Джеффри обугленной палкой из костра. – Сатана говорит твоими устами, мальчик, и, дай Бог, чтобы ты не ведал, что творишь своими еретическими речами! Что подумают отец Северус и сестра Валери о твоей греховной страсти к чтению и писанию басен, это твое дело, но сейчас ты начинаешь впадать в страшный грех ереси! Прекрати смущать их своими мерзкими выдумками о короле варваров! Потому что, я знаю, сейчас ты начнешь петь песни о нем!

– М-м-м, святой отец, вы не слишком ли преувеличиваете? – Валери осторожно попыталась успокоить монаха, разбушевавшегося, как медведь. Подбородок почтенного священнослужителя трясся, как желе. – О каком это короле варваров вы говорите?

– Об этом нечестивце Артуре, конечно! – с отвращением выплюнул отец Карадок ненавистное имя. – Проклятый Монмут все уши мне прожужжал: Артур то, Артур се... Об этом легендарном коронованном язычнике!

– В Анналах Уэльса говорится, что Артур три дня перед сражением на горе Бадон носил щит с крестом Господа нашего, после чего победил в сражении! – запальчиво возразил Джеффри, возмущенно размахивая длинными худющими руками. – Он был святым государем! С тех пор еще никогда Британия не поднималась до благоденствия времен Артура Пендрагона.

– То, что твой великий король советовался с колдуном, говорит о том, что, либо он сам был таким же чернокнижником, как и его Мерлин, либо просто гнилым язычником, как и те, что в капищах поклонялись деревьям и приносили им в жертву младенцев, – отец Карадок испуганно перекрестился.

– А почему вас так интересует этот вопрос, молодой человек? – совершенно внезапно ссору двух монахов перекрыл низкий голос Северуса Снейпа. От неожиданности Гарри вздрогнул. – С какой стати вы заинтересовались историей этого колдуна Мерлина, столь неподобающей для чтения человеком вашего призвания?

Гарри и Рон переглянулись. Гермиона продолжала строчить пером по огрызку пергамента так исступленно, что ей бы мог позавидовать фанатик магло-магической истории профессор Джонс. Сзади них зашевелились гриффиндорцы, видимо, их разбудила громкая истерика отца Карадока. Гарри немного засомневался, как поступят слизеринцы, когда увидят рядом с собой двух монахов. Впрочем, Гарри был уверен в том, что они не сделают ничего без приказа профессора Снейпа, который в данный момент почему-то заинтересовался беседой с пришельцами, хотя раньше ему их соседство казалось крайне отвратительным.

– Это был уникальный человек, – глаза у Джеффри загорелись, и на его впалых щеках выступил румянец. – Если он сумел помочь столь великому государю обрести меч, который потом хранил его во всех битвах, то...

– Но он же был колдун! – профессора явно забавлял этот юный пламенный оратор.

– Ну и что? – прошептал Джеффри, отворачиваясь к жаркому огню. После этого вопроса он окончательно растерял всю свою смелость, видимо, осознав, что именно он только что доказывал.

– Еретик! – пригрозил ему кулаком отец Карадок.

– Мне кажется, юный отрок, вам не следует так открыто демонстрировать свое положительное отношение к колдунам, если они сейчас не в фаворе, – ядовито ухмыльнулся Снейп. – Разве я не прав, святой отец? – добавил он, обращаясь к брату Карадоку.

– Ваша правда, мой брат во Христе. Говорят, в Лондоне уже начали сжигать подлых ведьм и колдунов так же, как за границами нашего славного острова, – воодушевился отец Карадок. – Разве это не замечательно? Мы сумеем, наконец, избавить страну от их зловония!

– Вы находите? – глаза Снейпа снова нехорошо блеснули.

– Я молюсь об этом каждый день, отец Северус, – благоговейно заметил уэльсский священник и вновь истово перекрестился. – Аминь! Колдовство и колдуны – это настоящее Зло!

– Я так не думаю. Настоящее зло – это тьма и непросвещенность! – пылко возразил Джеффри. – Когда-нибудь Мерлин снова вернется на эту святую землю и пробудит ото сна великого Артура от волшебного сна на Яблочном Острове. Король вернет себе свой меч, отопьет из волшебной чаши и встанет как ни в чем не бывало, живой и юный! Вместе со своими доблестными рыцарями он восстановит мир и справедливость в нашей стране, и больше не будет ни усобиц, ни еретиков, ни норманнов или британцев, – упрямец Джеффри не желал отказываться от своего мнения даже под угрозой отлучения от церкви.

– Жди, жди своего короля, мальчишка... Придет он, как же, держи карман шире, – хмыкнул отец Карадок. Гарри заметил, что профессор Снейп осторожно направил на толстого монаха свою палочку.

– Сомнус Стернере. Обливиате, – пробормотал профессор, и отец Карадок тут же сонно опустился на землю и громко захрапел. Джеффри наблюдал за этим ритуалом со странным выражением на лице.

– Слава Господу, наконец, он замолчал, – воскликнул юноша с любопытством рассматривая палочку, направленную теперь на него. – Что это вы делаете, святой отец? Сестра Валери – и вы тоже? – воскликнул Джеффри, увидев, что на него теперь наставлена и длинная светлая палочка мисс Эвергрин.

– Прости, мальчик, но это необходимо, – негромко сказал Снейп, и оба профессора взмахнули палочками. Джеффри Монмутский не успел испугаться.

– Обливиате! Сомнус Стернере!

Джеффри невидящими глазами посмотрел на них и упал в кучу листьев.

– Мобиликорпус!

Тела двоих монахов приподнялись и, аккуратно перелетев поляну и маленький овражек, приземлились на другой стороне ручья, даже не уронив по дороге одеял, в которые были закутаны.

– Совсем не обязательно было так пугать этого мальчика, – заметила Валери недовольно. Она внимательно присмотрелась к мирно почивающим странникам, с помощью палочки вновь возвращая на плечи свою теплую мантию вместо унылой серой монашеской робы. – Я понимаю, того отвратительного жирного упрямца, но Джеффри, этого милого мальчика...

– Глупый мальчишка. Надеюсь, он ничего и никогда не вспомнит о нашей беседе. Для его же блага надеюсь. Тем не менее, двое этих маглов сослужили нам неплохую службу: благодаря им мы навели справки о кое-каких фактах и настроениях, царящих в обществе маглов. Неплохо было бы встретить еще и какого-нибудь волшебника...

– Профессор, я не считаю эту идею удачной. Пока мы не на Инисавале, нам постоянно угрожает опасность. Хорошо хоть дети не проснулись.

– Проснулись, – недовольно заметил Снейп. – Поттер и его дружки уже почти час наблюдают за нами. Уизли, если бы мы были в школе, то за подобные мысли я бы снял с вас полсотни баллов, но на ваше счастье я пока не собираюсь тратить на это драгоценное время.

– Вот гад, – буркнул Рон и вылез из кустов.

– И мисс Грэйнджер, дайте-ка мне то, что вы там писали! – рука Снейпа требовательно вытянулась и поманила Гермиону длинным пальцем.

– Но, профессор, это же так, пометки, только для меня, я не показала бы их никому! – Гермиона умоляюще прижала к груди кусочек пергамента, но голос профессора Снейпа не оставил ей никаких шансов.

– Ассио записка! – маленький обрывок бумаги вырвался из пальцев девушки и с готовностью подлетел к профессору Зельеделия. – Инфламмо! Здесь не должно остаться ничего, что может нас обнаружить. И не нойте, мисс Грэйнджер, вы же староста, какой пример вы подаете младшим ученикам вашего колледжа, – ехидно добавил он, видя, как Гермиона обиженно выпятила губу.

Гарри с интересом отметил, что в отсутствие Глориана Глендэйла руководство их отрядом, по-видимому, взял на себя Снейп, а не профессор Эвергрин. Валери молчала и нервно смотрела в огонь.

– Надо уходить, – вдруг сказала она.

– С чего это вдруг? – язвительно поинтересовался Снейп, нервно размашисто шагая вокруг костра. – Вы что, уже не стремитесь дождаться своего ненаглядного? Или, напротив, так не терпится встретиться с этим коротышкой, что вы готовы срывать детей с места прямо ночью?

– Профессор, замолчите, наконец! Я не могу объяснить этого, но у меня, кажется...

– Несварение, простите?

– Не прощу, хамло и пошляк! – ледяным голосом прорычала мисс Эвергрин. – У меня предчувствие!

– Предчувствие чего? – таким скептическим лицо Снейпа Гарри не видел с тех пор, когда профессор смотрел на то, как Невилл запихивает крупно порезанную сушеную гюрзу в отвар, восстанавливающий отрубленные конечности. Как и многие другие преподаватели и ученики, профессор Зельеделия и Алхимии с большим сомнением относился к Прорицаниям. Впрочем, сама профессор Эвергрин – тоже, поэтому Гарри был немало удивлен ее словами. Глаза у Валери горели, на щеках выступили крупные красные пятна, грудь часто вздымалась, точно ей было трудно дышать.

– Что это с ней? – испугался Рон. – Слушай, Гарри, с Парвати тоже такое было, помнишь?

Их прервали. Сзади, возле гриффиндорского костра, отчаянно завизжала Лаванда. К ней, не разобравшись со сна, что случилось, присоединились другие девочки, и вскоре лес был наполнен звонкими перекатами женских криков и визга. Гарри и Рон протолкались к Лаванде, возле которой уже стояли на коленях Джинни и Гермиона. Заспанная Парвати, у которой на щеке виднелся рубец от косы, сдерживала руки Лаванды за спиной.

– Молчать! – проревел Снейп, проталкиваясь сквозь толпу пищащих второклассниц из Хуффльпуффа. – Прекратить истерику!

– Что случилось? – Симус пытался перекричать Лаванду, но безуспешно. Снейп, протиснувшись, наконец, к гриффиндорскому костру, потряс Лаванду Браун за плечи, и не добившись этим никакого результата, ударил ее по щеке. На хмурых лицах стоящих вокруг гриффиндорцев читалось резкое неприятие снейповой методики по приведению в приличное состояние девушки, находящейся в истерике. После третьей пощечины крик Лаванды захлебнулся и перешел в тихий дрожащий писк. Девушка вскочила на ноги, и в ее полубезумных глазах плясал страх.

– Скорее уйдем отсюда! – закричала Лаванда. Она рванулась в темный провал леса, но Снейп успел перехватить ее за запястье и теперь крепко держал, не давая убежать. Лаванда отчаянно выкручивалась из его рук, но добилась только того, что он ухватил ее и за талию и с силой опустил обратно на землю, где, кажется, на девушку нашло просветление. Она замотала головой, прогоняя наваждение.

– Лав, что это было? Ты что-то видела, да? – испуганно подсела к ней Парвати.

– Это был просто дурной сон, – перебила ее Гермиона, щупая пульс у задыхающейся Лаванды. – Мы все перенервничали, устали, конечно, тебе могло присниться все, что угодно!

Лаванда вырвала у Гермионы свою руку.

– Это был не сон! – выкрикнула она. – Нам грозит опасность! Нужно бежать отсюда! Профессор Эвергрин, вы же мне верите, правда? – взмолилась она, цепляясь за руку Валери. – Вы тоже это почувствовали?

Гарри увидел, как Малфой сонно крутит пальцем у виска, и услышал, как слизеринец презрительно бормочет что-то Крэббу, вроде, "гриффиндорские психопатки"!

Мисс Эвергрин спокойно положила свою ладонь поверх дрожащих пальцев Лаванды.

– Лаванда, милая, это длилось всего минуту и не могу сказать, что я уверена...

– Но я уверена, профессор! Они идут к нам! Их много! Они ужасны!

– Да кто идет-то, кто ужасен? – влез Рон в кучу ребят, работая локтями.

– Прислушайтесь! – приказала Лаванда, настойчиво поднимая палец.

Одним взмахом руки Снейп приказал галдящим школьникам замолчать. Воцарилась тишина. Все напряженно ловили каждый звук леса. Гарри старательно прислушивался вместе со всеми. Вот зашевелилась на ветке какая-то птица, встряхиваясь во сне. Вот хрустнул сучок, возможно, под копытом вышедшего на охоту зверя. Вот где-то далеко зашуршали кусты, может быть, в них дремало семейство оленей. Еще слабый треск – тоже зверь? Гарри вдруг почему-то тоже передалось ощущение тревоги, дрожащий ли локоть Лаванды, острый и холодный, невольно внушил ему такое странное чувство? Или нет? Гарри видел, как Валери Эвергрин сжимает палочку в кулаке, как Гермиона напряженно ловит каждый звук леса, как Рон осторожно притягивает к себе Джинни. Как Парвати расширенными черными глазами всматривается в глубь чащи. Как Сьюзен подвигается поближе к младшим хуффльпуффцам, как Джастин (опять!), в свою очередь, подходит ближе к ней. Он закрыл глаза и дал лесу поглотить себя целиком. Он слушал знакомый гул в ушах, но на этот раз он не был ни умиротворяющим, ни вообще сколько-либо информативным. Лес напрягся в ожидании чего-то страшного, и в его редких испуганных звуках поселилась тревога. Мысли одноклассников мешали Гарри сосредоточиться, и он лавировал среди чужих сознаний, взволнованным потоком пытающихся влиться в него. Но неожиданно что-то появилось. Что-то чужое и ужасное. Оно не было ни мыслью, ни сознанием, оно просто было. И шло прямо на них. Гарри открыл глаза и встретился ими со Снейпом. Профессор тоже услышал это.

Вдалеке мелькнул огонек. Уже любой мог слышать тяжелые шаги, раздававшиеся отовсюду. И гулкий, утробный рык.

– Всем собраться в круг! – проорал Снейп и пинками начал сгонять перепуганных сонных школьников в одну кучу. Валери взмахнула палочкой и прошептала какое-то заклятие. С кончика маленького светлого кусочка дерева сорвалась тонкая серебристая стрела и унеслась в лес. Спустя секунду она уже вернулась обратно, задрожала в воздухе перед профессором Эвергрин, начала деформироваться, ее окутало сверкающее облако, а через мгновение облако сгустилось и приняло облик... большого лохматого тролля.

– Лесные тролли! – воскликнула Валери. – Черт! Надо убираться отсюда!

– Уже некуда, – желчно прокомментировал Снейп и громко рявкнул. – Старшие ученики – окружите младших! Создайте заслон в несколько рядов! Атака по моей команде: первый ряд одновременно выстреливает Сногсшибателями, потом все пригибаются, и атакует второй ряд! Всем ясно? Не слышу?!

– Всем! – отозвались растерянные голоса школьников.

– Надеюсь, на Защите от Сил зла вы не забыли рассказать им о троллях? – Снейп поднял свою палочку и направил ее на первую грузную тень, с шумом ворочавшую колючий куст и продиравшуюся сквозь него.

– Этот раздел преподают на уроке Ухода за Магическими Существами, – отрезала Валери. – Сумеете создать большую защитную стену, профессор? Или вас этому не учили?

– Защита нам не поможет, их тут целая стая!.. Так и знал, что ничего путного они из ваших уроков не вынесли! Уход за троллями, говорите? Интересно было бы посмотреть на психа, согласного на такую работу

И тут Гарри увидел первого тролля. Вернее, сперва он его почувствовал. Гарри помнил, как жутко вонял экземпляр, давным-давно оглушенный Роном в туалете, но сейчас у него возникло впечатление, что тот запах усилился в сотни раз. На поляну, где они расположились на ночлег, разом вылетело такое количество троллей, что Гарри невольно попятился, наступив на ногу Рону. Троллей было кошмарное количество! Гарри успел насчитать тридцать три, когда бешено вопящая лохматая куча понеслась на него. И разум куда-то исчез, остались лишь рефлексы, которые у него успели выработаться на уроках Защиты от Сил зла и Ухода за Магическими Существами.