Текст книги "Гарри Поттер и Лес Теней."

Автор книги: Constance_ice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 78 страниц)

Драко Малфой так и не понял, почему его маневр с Призывным заклятием для бладжеров не сработал вторично. Гарри свечкой взмыл вверх, и один из бладжеров чуть не сломал руку самому Драко, а второй угрожающе просвистел мимо уха его вратаря. в тумане ярости он смог увидеть только, как Поттер выходит из тройной мертвой петли над правой корзиной Драчливых Драконов. в руке у него трепыхалась золотая звездочка снитча.

Трибуны взорвались овациями. Гарри тут же оказался окружен белыми пятнами мантий членов его команды. Все радостно орали. Клара подскакивала на метле, как бешеная, Колин на радостях почти ухитрился повторить гаррин подвиг с мертвой петлей, но его вовремя поймали за мантию. Близнецы Эгберты обнимались с Дуайром, а Кларенс Дэйвис обхватил Гарри за плечи и потряс так сильно, что чуть не стряхнул с метлы вообще.

– Гарри, ты… Ты молодчина! Ты лучше всех!

– Да ладно вам! – попытался отбиться Гарри. – Лучше давайте скорее посмотрим, как там Тед! Я даже не знаю, живой он или нет.

Тед был жив, но сильно потрепан. Один из бладжеров разбил ему плечо, другой сломал руку, над которой уже кудахтала Хельга, смазывая ее липким коричневым раствором, сладко пахнущим лесным медом. Но настроение у ловца Эльфов было расчудесное.

– Мне уже все рассказали! О, Гарри, ты – гений квиддича! Мы выиграли! Выиграли первый в истории матч!!! Как ты ухитрился догадаться, что он задумал? – Тед восторженно вертелся на лежанке, игнорируя тот факт, что медовыми каплями он ухитрился усеять все и всех кругом.

Да уж, подумал Гарри. Интересно, я честно выиграл или нет? Ведь я воспользовался своим даром… с другой стороны, если бы я этого не сделал, бладжеры снесли бы мне голову, как того и добивался Малфой. Так что мы, наверное, квиты. Странно, что я сумел в сутолоке матча прочитать его мысли. Фу, аж противно… Больше никогда не полезу в его грязную башку… И он навесил на лицо смущенную мину, отчаянно прося Мерлина о том, чтобы никто не заметил его горящих от стыда ушей.

Потом было вручение приза – здоровенной серебряной миски из каких-то немыслимых запасов Хогвартса. Годрик прослезился, вручая эту тяжеленную посудину Гарри, и на радостях ощутимо потрепал его по пылающим ушам. Это было невероятно: получать приз из рук своего предка за первый в истории выигранный матч по квиддичу, и Гарри ощутил, нет, не гордость… Это было что-то невыразимо большое и высокое, что-то, заставившее его руки трястись под тяжестью старинной миски, ноги – подгибаться, а нос – терпеливо снести запах лошадиного пота, которым был пропитан килт Годрика. Голубые глаза над рыжеватым пушком так гордо засияли, словно Гарри действительно был его, Годрика Гриффиндора сыном. И Гарри забыл о своих сомнениях и почувствовал себя героем.

– Э-хм, у тебя превосходная реакция, мальчик, – одобрительно кашлянул Годрик. Он выпрямился и поправил клетчатый огрызок килта, болтающийся у него за спиной – точь-в-точь старушечий полушалок. – Сэр Кэдоген упоминал о твоих успехах в ратном деле. Если вдруг все сложится не так, как вы хотите, думаю, ты сумеешь пробить себе дорогу в жизни.

Гарри, раскрыв рот, слушал, не совсем понимая, что Годрик имел в виду, когда сказал, будто у них все может «не сложиться». не может быть, чтобы… в этот момент их оттерла друг от друга толпа поздравляющих, и Гарри успел только мельком увидеть, как Гриффиндор повернулся к профессору Снейпу и кивнул в ответ на какой-то вопрос. А затем он ушел вслед за пробирающейся между белыми и черно-зелеными ленточками средневековых болельщиков фигурой Снейпа и исчез из виду.

Во главе восторженных поклонников к Гарри подбежала Валери Эвергрин и со свойственной ей импульсивностью обняла его так крепко, что он почувствовал исходящий от нее запах мать-и-мачехи. Глориан.

– Гарри, ты не представляешь, как я тобой горжусь! Это было великолепно! Я никогда раньше не видела такой игры! Ты словно создан для того, чтобы летать!

– Мои поздравления Гарри, – раздался рядом голос Глора. Эльф подошел и положил руку на плечо парня. Он выглядел как-то странно, отметил Гарри, точно хотел ему что-то сказать, но прилюдно не осмелился. – Намного лучше, чем было на всех твоих тренировках. Когда Добби об этом узнает, то он умрет от восторга! И еще – интересное у вашей команды название…

– Пойдемте, – затормошила их Валери. – Полетели в Хогвартс. Сэр Годрик и леди Ровена приглашают всех отметить победу Эльфов. Все приглашаются в Хогвартс! – прокричала она собравшимся вокруг фанатам команды Гарри и помахала рукой. Все радостно засобирались. Гвеног, прихватив где-то большой бочонок с таинственным содержимым, в сопровождении подружек садилась на свою метлу. от метлы уже разило элем, и некоторые из сопровождающих МакГилликади девиц-перестарок воротили нос от такого аромата.

Со времени основания Хогвартс, определенно, не видел лучшей вечеринки в собственных стенах. Колдуны-работники нескончаемо поставляли на стол восхитительные творения дядюшки Лоуфа, Ровена и Валери украсили Большой зал фонариками из шкурки пикси и зелеными гирляндами остролиста, мистрисс Хельга Хуффльпуфф принесла из собственных запасов несколько Поющих Поганок, и Большой зал тут же украсили их нечленораздельные рулады. Мастер Мастерс, хитро подмигнув, исчез куда-то на пару минут и появился в сопровождении огромной бочки эля, которую встретили овациями. Только Годрика Гриффиндора и профессора Снейпа нигде не было видно.

Пришедшие на праздник волшебники и ведьмы устроили замечательный дебош вместе со студентами Хогвартса: деревенские колдуны лихо отплясывали какой-то дикий танец возле одного из больших каминов, увлеченно притопывая деревянными башмаками, да так, что со стен сыпалась пыль. Гарри, уже разомлев под действием медового эля, лениво наблюдал, как в круг танцующих понемногу втягивались не только ученики Ровены, Хельги и Годрика, но и его собственные одноклассники и знакомые. Драко Малфоя не было – видимо, зализывал раны своей неудачи: уже прошел шепоток, что Норд поставил Малфою фингал под глазом за «не оправданные им надежды». Симус Финниган бодро подпрыгивал в танце вместе с остальными колдунами, громко гаркал и подмигивал Лаванде, которая, тоже, явно находясь под воздействием расслабляющих паров эля, кокетливо хихикала ему в ответ. Сэр Кэдоген, которого тоже, конечно, не могли оставить в стороне, бодро шевелил своими усами и потрясал кольчугой, которую решительно отказался снять, где-то в районе сестер Патил, чем вызывал на себя ревнивые взгляды Кларенса. Дэйвис присел рядом с Гарри, пьяно поплакался ему в жилетку на негодяйку Парвати, которая, явно, нашла себе рыцаря на стороне и неопределенно пригрозил, что вызовет учителя по дракам на поединок и растерзает его на сотню маленьких кэдогенов. После этого Кларенс медленно убрел в тот угол, где Джинни, Эльвира, Элинор, Итис Свейн из ровенининых учеников и еще несколько девушек затеяли какую-то игру, похожую на горелки, попутно высекая из палочек искры разного цвета, и попытался присоединиться к их кружку, вызвав тем самым приступ хиханек. в противоположном углу ребята громкими возгласами подбадривали двух молодых гиппогрифов, яростно сражавшихся в наколдованном загончике. Невилл ставил свою шляпу против палочки Денниса Криви на то, что победит большой гиппогриф с искрой цвета электрик на правом крыле. Судьба не меняла своего отношения к Невиллу Лонгботтому и привычно повернулась к нему спиной и на этот раз: Деннис, ухмыляясь во весь рот, уже напяливал шляпу Невилла на себя, утопая в ней по самый подбородок. Клара под потолком выделывала фирменные пируэты на своей победоносной метле, а за ней тянулся заколдованный шлейф пестрого дыма в виде надписи «Эльфы – форева!». за ее плечо отчаянно цеплялась Северина. Ведьмы – подружки Гвеног МакГилликади – степенно посиживали за чашечкой травяного отвара за столом рядом с Хельгой, неодобрительно косились на визжащую молодежь и, судя по их виду, единодушно обсасывали мысль «а мы в их годы вели себя куда приличней». Гарри окутали пары эля, исходящие от Блаунта, старосты слизеринцев. Спьяну не разобравшись, кто сидит рядом с ним, Блаунт мрачно обвинил «этого маленького засранца Поттера» в том, что он, как всегда, привлек к себе всеобщее внимание своими выкрутасами, а «этого гаденыша Малфоя» за то, что он вообще появился на свет. Потом Блаунт повалился на плечо Гарри и попытался уснуть, дыша ему в лицо парами эля, а Гарри почти полчаса пытался от него избавиться, насупясь, наблюдая за тем, как столы раздвигают, освобождая место, и Джастин несется к Сьюзен сломя голову, чтобы пригласить ее на средневековый пляс, что-то вроде хоровода с притопами и игры в «ручеек» вместе взятых. Гарри, конечно, опоздал и теперь ему приходилось только молча наблюдать, как Джастин кружит Сьюзен (черт! ей, кажется, это нравится!), как Колин Криви скрипит рядом с ним зубами на Невилла (они оба посмели пригласить Джинни на танец), как Дин Томас ангажирует маленькую второклассницу Стеллу Таргет, для такого дела отложив очередной набросок портрета сэра Кэдогена. Рон, жадно глядя во влажные глаза Матильды фон Гриндельвальд, заиграл на лютне что-то проникновенное и вполне подходящее по ритму, какой-то колдун рядом наяривал на древнем подобии скрипки, другой управлялся с арфой, звучавшей весьма и весьма мелодично, а третий резво выдувал задорные переливы из рожка. Вечеринка удалась на славу, за исключением того, что Гарри на ней совсем не нравилось. Без Гермионы, которую осторожно, будто она хрустальная, вел в танце Роберт Эверетт, без Рона, не обращавшего ни на Гермиону, ни на Гарри никакого внимания, и, главное, без Сью, которая, как ему казалось, отнюдь не скучала в объятиях Финч-Флечли, Гарри мрачнел и уже который раз сдерживал себя, чтобы с горя окончательно не напиться вдрызг, когда вдруг увидел Китто. Маленький ученик Хельги смиренно сидел за столом недалеко от Гарри перед полной тарелкой всякой снеди, которую ему притащили сестры Патил, и не прикасался к еде. Гарри поразил вид мальчика: Китто склонил голову набок, точно слушая чей-то далекий голос, рассказывающий ему страшную сказку. Серебристые бельма смотрели прямо на Гарри, и от этого юноше стало жутко.

Он еле удержался, чтобы не встать и подойти к ребенку, но внезапно к Гарри подсел мастер Мастерс. Он уже был сильно навеселе, но еще старательно держался на ногах. После того, как он спьяну осмелился пригласить на танец леди Ровену и ему было отказано в самой решительной форме (теперь на носу у него как сигнальная лампочка, вспыхивала красным и тут же гасла большая бородавка), он приставал к Гарри и выпрашивал у него снитч – «полюбоваться, черт возьми, на эту заковыристую штуковину». Уставившись глазами, в которых отчетливо вскипала пивная пена, на золотой шарик, дядюшка Мастерс клятвенно заверил Гарри, что когда-нибудь сделает эту штуку. Ах, техлоно… технологии еще не дошли? Ну не он, так его внук сделает когда-нибудь…

Гарри только избавился от настырного старикашки, как на лестнице, ведущей в подземелья, показался Годрик Гриффиндор. Он прошел мимо, был угрюм и нервно погромыхивал небольшой коллекцией кинжалов на поясе, направляясь к преподавательскому столу. Так как Гарри было уже море по колено, ему пришла в голову неожиданная мысль – а не сказать ли Годрику сейчас, что он, Гарри Поттер, – его потомок? Все-таки я теперь чемпион по квиддичу, лениво поворачивалась мысль у Гарри в голове. Он сказал, что гордится мной… почему бы и мне не объяснить ему, кто я такой? Гарри только собрался выполнить свою гениальную задумку, как из подземелий показался профессор Снейп, тоже мрачный, как никогда. Северус Снейп прошествовал мимо, оскорбленно косясь на развеселую толчею в зале и явно воспринимая ее как личное ему оскорбление. Уголки его рта подергивались не то от напряжения, не то от злости. Он только собрался пройти к компании второклассников, развлекающихся превращением метлы в гигантскую стрекозу и как следует отчитать их, как дверь на лестницу скрипнула и показалась Валери. Ее придерживал за руку Глориан Глендэйл, но из-за небольшого роста наследного принца Леса Теней казалось, что он просто висит у нее на руке. Валери блистала ярко-алым платьем с вышитым на юбке золотым гриффиндорским львом. Снейп поглядел на нее с таким видом, словно у него прихватило живот, и гордо удалился в сторону Ровены Рэйвенкло, даже не поздоровавшись с Эльфом и явно забыв о желании надрать второклашкам уши.

Валери не обратила на это ни малейшего внимания. Поравнявшись в Гарри, она потрепала его по взлохмаченным волосам.

– Гуляешь, герой дня?

– Что-то, вроде, – пробормотал Гарри, глядя на то, как пушистое одеяние Глора переливается в свете свечей и факелов.

– Не похоже, чтобы ты радовался, – нахмурилась Валери. – в чем дело?

– Да… так, – пожал плечами Гарри. – Я, наверное, пойду проветрюсь, душно тут…

– Гарри!

– Да, – хмуро повернулся к ней юноша.

– Мы с тобой еще поговорим. После праздника.

– Ага…

– И, Гарри…

– Да, Глор?

– Завтра я приглашаю всех вас на Инисаваль. Собственно, я приехал, чтобы сказать вам об этом.

– Не понял, – Гарри потряс головой, прогоняя дымку эля. – Разве вы с нами ничего не… Зачем вы зовете нас? Кстати, кого это – нас, а? Всех – из Хогвартса?

– Нет, Гарри. Тех, кто тогда проник в нашу пещеру – тебя, Рона Уизли и его сестру, Гермиону Грэйнджер, Сьюзен Боунс и Драко Малфоя.

– И – Малфоя? Зачем? – против своей воли, Гарри ощутил холодок, пробежавший по спине.

– Завтра – день Зеленого Праздника Эльфов. Мы хотим позвать вас всех для того, чтобы кое-что проверить. Да, и Валери, конечно, тоже.

– Заче…

– Я подумала и окончательно согласилась принять предложение Глориана, – ободряюще улыбнулась Валери Эвергрин и потащила своего будущего жениха дальше в тесный круг танцующих.

Все-таки согласилась. Она согласилась. Это значит, что… Гарри машинально завернул за угол, еще даже не зная, куда идет, как натолкнулся на захватывающую картину: возле окна, прямо среди протянувшихся по полу бледных линий лунного света стоял на одном колене Роберт Эверетт. Над ним склонилась Гермиона, и лицо у нее выражало удивительную, обычно совершенно не свойственную ей страсть. И – нежность. И – мягкость. И… любовь?

Гарри торопливо смылся за статую какого-то древнего колдуна с лопатообразной бородой, он не был уверен в том, что Гермионе не понадобится помощь. Кто знает, что этот слизеринец может ей сделать? Но Гарри ошибался: Роберт осторожно коснулся ладонью руки Гермионы и что-то быстро заговорил. При свете луны Гарри заметил, как расширились и блеснули глаза у Гермионы, как она опустилась на каменный пол рядом с Робертом, ее длинные кудрявые, изрядно выросшие волосы защекотали щеки угрюмому юноше, и Роберт бережно откинул их и наклонился к ее губам. А потом Гарри уже ничего не видел, потому что повернулся и просто ушел; ему совершенно не хотелось, чтобы они заметили его в такой важный для них обоих момент.

Ветер на башне немного освежил Гарри голову, и он вновь обрел способность соображать. Он потряс головой и попытался осознать, что он только что видел. Гермиона в объятиях этого, по сути, совершенно незнакомого юноши, а еще раньше – Рон с этой… Гарри никак не мог справиться с мыслью, что Рон действительно любит Матильду. Может, я ошибаюсь, с тоской подумал Гарри. Может, я уже единственный, кто хочет вернуться домой? Мисс Эвергрин тоже, видимо, потеряла надежду. А ребята? Да нет, не может быть, чтобы Невилл не хотел вернуться. А Джинни? Она-то страшно переживала, что будет с ее родными? Но тут же память подбросила Гарри воспоминание о том, как вела себя Джинни еще недавно. Девушка не один месяц пребывала на грани истерики, потому что ей приходилось держать на себе всю семью, финансы магазинчика Уизли и собственное горе. И собственные переживания – тоже. Гарри вспомнил джиннины растерянные и смущенные взгляды – первый класс, второй, третий… Он был, конечно, неправ тогда, когда так решительно дал ей от ворот поворот, это было чересчур жестоко по отношению к бедной девочке. Весь этот год Джинни по-настоящему поддерживал только ее дядя Джон, сейчас она, наверное, скучает по нему. Но у нее, кажется, только здесь появились первые настоящие подруги, раньше Джинни общалась исключительно с друзьями своих братьев. А Невилл, как бы он ни переживал за свою бабушку и дядюшку Элджи, только сейчас обрел настоящую поддержку в лице леди Ровены Рэйвенкло. Гарри видел, как Невилл меняется на глазах: неповоротливый увалень превращался в сильного, крепкого парня, на которого начинали заглядываться девушки. Вон, как ему сегодня строила глазки Элинор Огден. Когда после матча Алистер в порыве восторга хлопнул по плечу Невилла своей огромной лапищей, тот и не подумал прогнуться под таким могучим дружеским тычком.

Наверное, из моих друзей больше некто уже всерьез не думает о возвращении домой, пронеслось в голове у Гарри. Кроме Клары, конечно. Удивительно, до чего же она уверена в том, что они вернутся обратно, я бы сейчас на это ни за что не поспорил. Смелая девчонка, хотя, возможно, она просто еще не все понимает, она же совсем маленькая. Остальные радуются сегодняшнему дню, не думают о том, что будет завтра. А если завтра вернется Салазар Слизерин? Если он приведет с собою нового владельца Хогвартса? Он, конечно, обманет и его, и всех остальных. Интересно, если попробую прочитать мысли Слизерина, он это поймет? Надо постараться. Постараться поставить защиту, Снейп же учил его. Если тренироваться в чтении мыслей у Гарри времени вполне хватало, взять хотя бы сегодняшний матч, то защищать сою голову от постороннего вмешательства он так и не научился. Гарри пообещал себе, что попробует сделать это снова как только у него выдастся время. Попрошу Снейпа снова мне помочь, решил парень, но не сегодня, конечно. Если я к нему подойду сегодня, он меня заживо проглотит после поражения его любимчиков. Или Глориана попрошу…

Мысли Гарри перескочили на Глора и его странную смену отношения к Гарри. Непонятно, почему после того, как его отец чуть не убил всех нас, после того, как все Эльфы были к нам настолько враждебно настроены, он вернулся и вновь приглашает их на Инисаваль. Всех, кто побывал в подземелье Эльфов на острове в тот злосчастный вечер, даже Драко Малфоя. Нет ли здесь какой-то ловушки? Но Гарри тут же отверг эту возможность: Глориан был не таков, чтобы хитро завлечь кого-то на Инисаваль, а затем убить. Глор на такое не способен. Он или убил бы их на месте, или не причинил бы им никакого вреда. И Валери идет с ними, а при ней… Что все-таки, Эльфы хотят от нас?

И, интересно, Зеленый Праздник – что это? Зачем он Эльфам, что он для них означает? Гарри ничего не знал про него, кроме кое-каких мелочей, которые Глориан поведал ему еще летом и теперь Гарри не терпелось увидеть все своими глазами. Волновало его еще и другое обстоятельство: Валери обещала дать Глору ответ на Зеленом празднике. Неужели она останется с ними, с Эльфами, при том, что кроме Глориана, который ее любит, и Куно Глендэйла, который ее уважает, там не будет ни одной близкой ей души? Гарри передернуло. Эльфы, конечно, хорошие по сути своей, но когда что-то делается не по их правилам, он становятся похожими на ледяные статуи или хищных зверей. Неужели Валери согласится? Оставит его одного?

Рона больше нет рядом, Гермионы – тоже. После того, как Гарри увидел, как Сью сегодня вечером танцует с Джастином Финч-Флечли, он уже пришел к выводу, что девушка больше никогда не простит ему его пошлый промах. Это же надо было ей такое сказать… его Сью, такой родной, светлой и чистой. А теперь и Валери уйдет, и больше рядом не останется никого.

Совпадение. Не успел Гарри додумать эту мысль, как Валери вышла на широкую замковую стену прямо под окном, на котором сидел Гарри. Она наклонилась и помахала кому-то внизу рукой, а потом Гарри услышал, как открылись ворота, пропуская всадника, послышался топот, и на дороге, ведущей к Лесу Теней, сверкнула серебристая точка. Глориан Глендэйл верхом на единороге возвращался в свои владения.

Валери смотрела вслед Глору, и Гарри не мог видеть ее взгляда, потому что стоял к ней спиной. При свете чадящих факелов он только заметил, как тяжело опустились у нее плечи, а потом ладонь заскользила от камня перил и судорожно сжала другую руку. Гарри хотел окликнуть ее, но тут где-то внизу упрямо заскрипела тяжелая дубовая дверь, обитая железом, и знакомый сварливый голос осведомился:

– Профессор? Что вы здесь делаете? Дышите ночным воздухом?

– А, это вы, – безо всякого выражения отозвалась мисс Эвергрин. – Что вам здесь нужно?

– Вы, как всегда, предельно вежливы, – заметил Снейп саркастически. Он закрыл за собой створку двери, и его темный силуэт остановился в двух шагах от красного с золотом пятна в круге света – Валери. Она заметно дрожала. – Вам холодно?

– Нет, – ответила Валери, но Северус Снейп все равно заметил, как дрожат ее руки.

– Врёте, профессор, – ехидно прокомментировал он. – Снова врёте. Вам холодно. И страшно. И – мерзко.

– С чего это бы… А-а-а, опять вы за свое! И что, почерпнули что-то интересное в моих мыслях?

– О, да, очень многое, – хмуро заметил Снейп. Он сбросил свой длинный черный плащ и накинул его на плечи женщине. – Сегодня вы слишком много лгали, поэтому так паршиво чувствуете себя, не правда ли? Лгали, когда приняли предложение от этого карлика, лгали, когда счастливо улыбались всем и принимали поздравления. А сейчас вы лгали своему коротконогому избраннику, когда махали ему с крепостной стены, как героиня какого-то пошлого магловского романа.

– Не все магловские романы – пошлые, как вы изволили выразиться, профессор, – Валери говорила в знакомой Гарри манере общения, которую она включала лишь тогда, когда на горизонте возникал профессор Зельеделия. – Вероятно, это вы прочитали лишь самые пошлые из них, и составили по ним мнение обо всех остальных.

– Это не меняет дела. Представляю, как вам пакостно сейчас.

– Что, по опыту представляете? – немного раздраженно и поэтому зло парировала Валери. – Уж вы-то за свою жизнь лгали куда больше меня!

– Я скрывал многое, это верно. Но не лгал. А вот вы сегодня перешли все границы. Отдаться этому сморчку – зачем? Иногда мне становится страшно, когда я думаю, до каких пределов унижения может дойти женщина.

– Вы начинаете хамить!

– Не прикидывайтесь нежным цветочком, профессор! Когда вам что-то не нравится, вы тоже принимаетесь хамить и ругаться да так, как даже бывалый докер не смог бы вас переплюнуть! – торжествующе припечатал Снейп.

Валери обернулась. Ее глаза метали молнии.

– Ах, так вы вспомнили… – она была разъярена, как кошка. Гарри показалось, что она собралась выцарапать профессору Алхимии глаза, если он произнесет еще хоть слово.

– Именно, – лицо Снейпа пылало в тусклом факельном освещении. – Никогда не забуду, как вы дернули ту тварь за хвост… а когда она зашипела на вас, что ж, вы выразились очччень своеобразно! не припомню, чтобы подобная лексика раньше звучала в вашем исполнении!

– О да, грязно ругнуться прямо в морду мантикоре – кто бы знал, что это, оказывается, лучшее заклятие против этих чудовищ, – ядовито рассмеялась Валери. – Но это же сработало, не так ли? с тех пор в моей новой палочке даже сидит презент от одной из мантикор – волос из ее гривы. Помнится, покойный Огден Олливандер уговаривал меня не афишировать это обстоятельство и говорить всем, что это – шерсть единорога.

– Жаль, что нельзя об этом рассказать во всеуслышание, не правда ли? – насмешливо бросил Снейп, складывая руки на груди. – Интересно, вы бы написали об этом статью в Вестник Аврора или в Очерки по монстрологии? Насколько я вас помню в том возрасте, вы все свои идеи превращали в научные статьи, должно быть, набивали себе цену, пробивали дорогу в будущее…

– Ох, профессор, идите вы к… троллям! Представляете, как я бы написала научную работу о том, что открыла противомантикорное заклятие, когда выругалась после того, как одна из этих дряней наступила на мою волшебную палочку своей лапищей и сломала ее самым подлым образом? И о том, что все это произошло в подземельях Хогвартса, в присутствии неадекватно ведущего себя профессора Зельеделия, декана факультета Слизерин, страдающего суицидальными наклонностями…

– Вы забываетесь… – прошипел Снейп, меняясь в лице.

– …который полез туда, для того, чтобы…

– Заткнитесь, Валери!

– Которого даже без помощи палочки сумела оттуда извлечь выпускница Гриффиндора и привести в чувство крепкой пощечиной… Что вы сказали?

– Я сказал – заткнитесь!

– Нет, я о другом. Если не ошибаюсь, вы сейчас меня назвали по имени? – Валери повернулась к нему лицом, и Гарри увидел, как она тяжело и нервно дышит.

– Назвал, – вызывающе бросил Северус Снейп.

И тут произошло что-то необъяснимое, во всяком случае, с точки зрения Гарри. Вечно грязный, отвратительно пахнущий профессор Алхимии с мерзким характером и отталкивающей внешностью, бывший предатель и Упивающийся Смертью в один шаг преодолел расстояние между ним и изумленной Валери Эвергрин и, прежде чем он успела что-то возразить, схватил ее за плечи, рывком притянул к себе и начал бешено целовать с такой страстью, словно это был его последний шанс что-то получить от этой жизни.

Куда идет мир, успел подумать Гарри Поттер, медленно сползая по подоконнику. Мисс Эвергрин – и этот… но он же грязный! Да, он, возможно, внутри не так плох, как кажется снаружи, но… он же Снейп! Слизеринец! И – с нами Мерлин! – сын Вольдеморта!

О чем она думает? Фу-у-у!

Эти мысли пришли в голову Гарри, когда он заметил, как одна маленькая рука Валери, решительно отбивавшаяся от наглого завоевателя, крепко вцепилась в его рукав, а вторая – проникла в как всегда сальные волосы Северуса Снейпа и осторожно, точно пробуя его на ощупь, погладила по голове.