Текст книги "Гарри Поттер и Лес Теней."

Автор книги: Constance_ice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 78 страниц)

Утренняя мгла постепенно рассеивалась, стелясь по неподвижной водяной глади, и глазам Гарри и всех остальных предстала удивительная картина. Из тумана величественно выступили очертания удивительного острова, непохожего на все остальные острова в мире. Высокие серые скалы, гладкие, почти блестящие под первыми утренними лучами солнца, были покрыты, как казалось издалека, темным налетом времени и изогнуты под странным углом, как будто не были естественным природным образованием. Когда лодка медленно подплыла ближе, Гарри увидел, что странные, будто извивающиеся вокруг друг друга скалы на самом деле представляют собой две гигантские руки, оплетающие друг друга и выступающие высоко над водой. В морщинках на их локтях росли деревья, а на тыльной стороне каждой кисти сияли золотые осенние рощи, растущие на естественно выветренных в громадных руках ступенчатых впадинах. Огромные ладони бережно поддерживали издалека казавшийся небольшим клочок суши, тоже сплошь покрытый отблесками осенних лесов, а пальцы необъятного каменного исполина, ушедшего в прозрачные воды озера, бросали на поверхность воды длинные изогнутые тени. На кончиках пальцев шумели луга.

– Невероятно! – выдохнул Гарри. Он во все глаза смотрел на удивительное чудо природы или, быть может, творение неизвестных ему волшебников и волшебниц, и никак не мог отвести от него глаза. Гарри был в Лондоне с мисс Эвергрин, видел древние здания Тауэра, видел и старинный кафедральный собор в Эксетере, смотрел по телевизору передачи о египетских, перуанских и мексиканских пирамидах, огромных славянских курганах и изящных пагодах Азии, к которым вели сотни ступеней. Но ничего подобного он себе и представить не мог. Рядом Рон, побывавший в Египте и видевший не одно чудо света, молча разглядывал небывалое сооружение, раскрыв рот. У него не было слов. Гарри оглянулся и увидел странное выражение на лице у Снейпа, точно профессор не верит своим глазам. Он явно тоже был потрясен удивительным сооружением и таинственной гармонией чуда, веявшей от него.

– Вот это остров! – это у Гермионы, наконец, прорезался дар речи. – Это и есть Инисаваль? Боже, как же здесь нечеловечески красиво!

– Нечеловечески... – тихо повторил Гарри. Остров вдруг показался ему, действительно, средоточием другого разума, не понятного ему самому. Остров был живым существом, хранившим тайны другой истории, не имеющей отношения к той истории, которая была запечатлена в книгах.

Лодки, ведомые не то течением, не то волей стоявших на кормах безмолвных Эльфов, аккуратно обогнули левый "локоть", оказались перед небольшой темноватой пещерой и направились туда. Завернув внутрь, они подплыли к естественной каменной нише, на стенах которой горели серебряные факелы в виде цветочных гирлянд. В бутонах каждой гирлянды плясал свет от крошечных пикси, сидевших внутри серебряных чашечек цветков. Гарри слушал изумленные ахи и охи своих однокашников, пока лодка не ткнулась носом в каменные ступени, похожие на естественные, но такие древние, что, казалось, они сами вышли из воды еще тысячи лет назад, ведомые неизвестной силой. Прямо на каменных ступенях сидела маленькая девушка с огромными сиреневыми глазами (Симус сзади одобрительно присвистнул). Вода, легонько плескавшаяся о покрытые мхом ступени, покачивала край ее длинного серебристо-серого платья и длинную медового цвета косу, струившуюся в прибрежной темноте, как золотой поток, перевитый тонкой струйкой серебряных капель. Она встала, видимо, приветствуя пришельцев, но ее лицо ничего не выразило: это был лишь жест вежливости. Однако ее удивительная внешность произвела впечатление на Гарри и его друзей. Гарри еще никогда не видел Эльфа женского пола, а это, несомненно, была Эльфийка, судя по небольшим для их народа, но слишком уж острым для человека аккуратным ушкам, с которых на плечи стекал звенящий ручей длинных жемчужных нитей.

Когда дети начали выбираться на берег, Эльфийка встала во весь свой небольшой пятифутовый росточек и подняла руку в жесте приветствия, но ее лицо не отразило даже отблеска улыбки, пока в мокрый камень не ткнулась вторая лодка, и Гарри не услышал мягкую журчащую речь Глориана. Едва заслышав его голос, незнакомка преобразилась: ее лицо осветилось мягким светом доброты и радости, а длинные ресницы взмахнули раз, другой и – не было ли в этом чуть больше участия, чем полагалось?

– Наследник Глориан! – прошелестел ее мелодичный голос.

– Гвеннол! – услышал Гарри теплый ответ принца Глендэйла. – Лларен ньолла ли вверранлла! Как я рад видеть тебя! – Глориан подошел к Эльфийке и провел ладонью по ее щеке. Щека покраснела от этого прикосновения, бывшего, видимо, обычным приветствием для Эльфов. – Гарри! – с улыбкой обернулся к парню Глориан. – Позволь представить тебе Гвеннол Дивир, одну из моих сестер. Гвеннол, это сэр Гарри Поттер, мой воспитанник.

– Сэр Гарри, – равнодушно скользнул взгляд Гвеннол Дивир по лицу юноши, прошествовал на лицо и рыжие лохмы стоящего рядом с Гарри Рона, каштановые кудри Гермионы и медленно остановился на пронзительно-синих глазах Валери. – Рада приветствовать вас на Инисавале.

Журчащий на эльфийском голос Гвеннол не был стальным или жестоким, но в его отзвуках сверкнуло металлическое равнодушие, граничащее с неприязнью. Эльфийка была явно не рада их видеть. Гарри поежился. От радушия Эльфов сейчас зависело их будущее, что если народ Инисаваля не захочет принять их? Куда они отправятся тогда?

– Твой отец ждет тебя, наследник Глориан, – дыхание Гвеннол коснулось щеки Гарри – так близко она стояла, и – странное чувство! – ему почему-то стало жалко ее сейчас. Она была такая маленькая, бледная и хрупкая... В это мгновение он отчетливо понял, что имел в виду Глориан Глендэйл, когда с болью рассказывал о том, что Древние Эльфы вымирают.

Она повела их по длинной лестнице, и влажный мох ступеней мягко пружинил под ногами в абсолютной темноте и узости хода, выдолбленного в такой высокой и узкой скале, как будто она была башней старинного замка. Гарри чувствовал пыхтение и топот остальных за спиной (он шел первым, сразу за Гвеннол и Глорианом) и явственно ощущал страх, который излучали его друзья. Гермионина рука все еще цеплялась за него, другой рукой девушка сжимала ладонь Рона, чье прерывистое дыхание, типичное для уставшего и напуганного человека, было хриплым и надрывным. Сзади ойкнула Джинни и тут же разъяренно зашипела, как кошка, вы пустившая когти: она споткнулась и была подхвачена рукой Симуса, в это же время к ней рванулся Невилл, и все трое столкнулись в узком коридоре, образовав затор.

– Выпустите мою руку, – Джинни раздраженно выпутывалась из объятий Невилла и Симуса, наступая на подол себе и Гермионе. Сзади нервно гудели девочки из Рэйвенкло. – Отстаньте, говорю!

– Мисс Уизли, если вы и ваши поклонники соблаговолите посторониться, то, возможно, в этой узкой пещере никто не задохнется, – естественно, даже здесь Снейп оказался в своем репертуаре.

Джинни выдернула руку у Невилла и ринулась вперед со скоростью пули, выпущенной из ружья, расталкивая Гарри и Гермиону. Оказавшись рядом с Гвеннол, она осторожно прикоснулась к плечу Эльфийки.

– Мисс... то есть, мадам... то есть... Гвеннол, куда вы нас ведете?

В темноте пещеры глаза Гарри, уже понемногу привыкающие к мраку, увидели, как маленькая Эльфийка остановилась и смерила Джинни холодным равнодушным взглядом.

– Наверх, – кратко ответила она по-эльфийски. Гарри удивился. Судя по Глориану Глендэйлу, Эльфы должны были быть куда более вежливы и добры. Эта ледяная дева нравилась ему все меньше и меньше.

Пещера вдруг кончилась так же неожиданно, как и началась. Наверху блеснул голубой кружок неба, и мшистые ступеньки постепенно превратились в желтоватую мягкую траву, усыпанную листьями. Дети выходили на поверхность и, оглядываясь, вертели головами, рассматривая простирающуюся перед ними равнину, в которой оврагами темнели провалы таких же ходов, как и тот, по которому они сейчас поднялись. В высокой осенне-желтой траве тут и там были заметны бурые вкрапления кустов, покрытых поздними ягодами. Еще реже в траве виднелись маленькие белые статуи и остатки мраморных портиков, обломки капителей колонн лежали то тут, то там вперемешку с антрацитовыми громадами гранитных дольменов. Рим здесь смешался с историей Британии, и даже здесь, за тысячу лет до гоночных метел и кофеварок, компьютерных вирусов и воскресных выпусков Дейли Пророка, все дышало такой неизъяснимой древностью, что у Гарри захватило дух от своего присутствия в центре старинных обломков ушедших цивилизаций. Подобное чувство овладевало им только однажды: когда он сидел со Сьюзен на большом дольмене посреди каменного круга и держал в руке свою будущую волшебную палочку.

– Смотри, Гарри, – тихо прошептал изумленный голос Рона за его плечом. – Как их много!

Эльфов, действительно, было очень много. Они появились из ниоткуда, вынырнули кто из зарослей метелок травы, кто из-за выщербленных колонн, покрытых засохшими плетьми вьюнка, кто из темных провалов подземных ходов, прикрытых колючими ветками кустарника. Глориан вышел вперед, держа за руку Валери Эвергрин, направляясь навстречу высокому челове... Эльфу с длинными седыми волосами. Старый Эльф был всего на голову меньше Валери, и поэтому среди своих соотечественников, безмолвно застывших поодаль в пушистых серых одеяниях и одинаковых белых плащах, выглядел весьма внушительно. Солидности ему добавляла еще и удивительно благородная осанка, а на гордых плечах покоились складки украшенного серебром дорогого плаща.

– Здравствуй, сын, – негромко сказал Эльф. – Приветствую тебя, мой наследник, в твоих владениях на Инисавале.

Глориан молча склонил колено перед отцом.

– Тебя не было гораздо дольше, чем мы ожидали, – спокойно продолжил Повелитель Эльфов. – Что же задержало тебя и твою жену? Ты же знаешь, как для нас важно ваше присутствие, – он говорил медленно и размеренно, поэтому Гарри, изучавший эльфийский под руководством Глора, очень хорошо понимал Эльфа.

– Напротив, отец, нам пришлось спешить. Но из-за того, что мы так торопились и везли с собой еще полторы сотни детей, нуждающихся в нашей помощи, возникли кое-какие проблемы, и мы оказались здесь на сто лет позже, чем планировали, – Глориан говорил медленно и размерено, певучие интонации его голоса переливались, отскакивая от стен древних портиков и возвращаясь к испуганно сбившейся в кучу толпе ребят, над которой – Гарри это ударило по глазам, – сухим сгорбленным вопросительным знаком возвышался профессор Снейп, держа за руку маленькую второклассницу из Слизерина.

– Они просят помощи? – голос его отца остался абсолютно бесстрастным. Осенний ветер налетел и, скомкав серебристую мантию, заиграл кистями на ней.

– Мы просим помощи, отец, – Глориан весь подобрался, и Гарри нервно хрустнул пальцами: от ответа на эту просьбу зависела их жизнь. Сзади взволнованно кашлянула Гермиона. Чувствовалось, что ученики Хогвартса затаили дыхание в ожидании решения старого Эльфа. – Если бы мы не перенесли сюда этих детей, они бы неминуемо погибли.

Древний Эльф оглядел испуганных детей. Они, очевидно, не показались ему страшными, но он, на всякий случай, решил окончательно удостовериться в том, что они не несут угрозу.

– Зло вернулось, – сказал он, наконец. – А нас за эти сто лет стало втрое меньше, и мы пока ничего не можем с этим поделать. Зло теперь совсем рядом, и мы чувствуем его. Быть может, эти дети – носители Зла?

– Я ручаюсь за них, – горячо сказал Глор, и Гарри преисполнился к нему величайшей благодарности.

Эльфы, застывшие позади своего Старейшины, казались безмолвными тенями. Гарри вдруг представил, что случится, если вдруг отец Глориана решит, что дети представляют угрозу для Эльфов. Короткие мечи вылетят из ножен, и здесь будет та же кровавая каша, которую они недавно устроили на поляне, полной троллей. Все, что угрожает их образу жизни, будет немедленно уничтожено. И Гарри вдруг стало страшно, потому что он никогда не мог представить себе свой конец от рук тех, к которым он не испытывает ни ненависти, ни отвращения. Вольдеморт – возможно. Но – они...

– Ты ручаешься – за всех? Даже за того человека? – длинные старческие пальцы Старейшего потянулись к Северусу Снейпу. Тот никак на это не отреагировал, разве что поднял голову еще выше, отчего его шея стала неестественно прямой, а глаза сверкнули темными искрами и погасли за равнодушной маской человека, которому все равно, что его ждет. – Ты уверен, сын, что эти пришельцы не оскорбят наш народ и наши святыни? Уверен, что они не станут вести себя неуважительно к... Они же люди. А у этого человека внутри Тьма. Я чувствую это, и ты тоже это знаешь, так почему же...

Эльфы, стоящие вокруг, напряглись. На клинках, тихо выскальзывающих из ножен, заблестело осеннее солнце.

– Он нужен нам, – ровно сказал Глориан отцу. – Он поможет провести обряд.

Обряд? Какой обряд?

– Вы еще не совершили обряд? Что ж, – снова медленно заговорил старый Эльф. Его фиолетовые как у сына, но немного посветлевшие от старости глаза переместились на Валери, и она расслабленно улыбнулась, точно позволяя ему читать в ее сердце. – Что ж, тогда, – повторил он. – Его надо совершить как можно скорее. Это будет лучше для всех нас. Добро пожаловать, любезные леди и сэры, – тихо обратился он к застывшим в ожидании детям. – Я – Куно Глендэйл. Добро пожаловать на Инисаваль! Здесь вы будете в безопасности.

Гарри скорее почувствовал, чем заметил, как облегченно вздохнул Рон.

Валери, Глориан и молчаливый Снейп, который еще не сказал Куно Глендэйлу ни слова, остались наверху, а Эльфы как-то очень быстро разделили детей по колледжам (и откуда они только знали?), провели их гриффиндорскую группу по спутанным подземным коридорам и вынырнули на поверхность одного из огромных пальцев. У Гарри тут же закружилась голова: отсюда были видны обе гигантские ладони, поросшие лесом, и все золото осени ярко впивалось в мозг, поражая своей незнакомой красотой. Здесь, в этом странном месте все казалось настолько удивительным, настолько остро чувствовалась окружающая красота, что от этого даже захватывало дух. Гарри слышал, как его друзья восхищались изумительным видом, открывающимся с кончика их пальца, и звучащий с надеждой голос Дина Томаса, обращавшегося к ведущему их Эльфу:

– Сэр! – в интонациях Дина слышалась жадная мольба. – Сэр, а у Эльфов есть бумага? Мне бы так хотелось нарисовать все это, сэр! – Дин не ожидал ответа, уже налюбовавшись на суровую молчаливость Эльфов, но ведущий их неожиданно добродушно улыбнулся и заговорил на своем языке медленно и четко, чтобы Дин, не слишком успевающий в Древних Колдовских Языках, его понял.

– Конечно, есть сэр Дин, – звучно сказал Эльф, растягивая гласные. Парвати тут же сделала стойку на их удивительно красивого проводника: огромные голубые глаза, длинные серебристые волосы и гибкие стройные руки с аккуратными пальцами в старинных кольцах. В большом чутком ухе Эльфа покачивалась серебряная серьга, покрытая мелким речным жемчугом. – Вы найдете у себя все, что вам нужно.

– Видимо, как только Эльфы убедились в том, что мы им ничем не угрожаем, а, наоборот, ищем у них защиты, они так преобразились, – вполголоса заметил Рон. – Добренькие, хорошие Эльфы... как они мочили троллей в лесу, я век не забуду!

– Рон! – гавкнула Гермиона, одновременно дергая приятеля за рукав мантии. – Не мели чушь!

– Чушь? Тебе самой там чуть плохо не стало!

– Они нас не боятся потому, что Глориан поручился за нас, – пробормотал Гарри, вытаскивая левый ботинок из колючего куста, а правый – из муравейника. – Если мы чем-то оскорбим их, то вылетим отсюда в два счета.

– А я ничего не понял из того, что они говорили, – вздохнул Невилл, автоматически проваливаясь в тот же куст, откуда Гарри только что извлек свою многострадальную пятку. – Ой-ёй! Сколько же здесь колючек... Спасибо Рон, спасибо, Симус, – одноклассники извлекли Невилла из очередного опасного места.

– А как вас зовут, сэр? – ласково прощебетала Гвинетт Макферсон. Идущие следом за ней Люк и Тоби одновременно громко хмыкнули: Гвинетт только что отчаянно допытывалась у Гермионы, как сказать это по-эльфийски.

– Алар, – сверкнул улыбкой Эльф, лавируя среди осколков большой колонны, лежащей на боку в траве. – Алар Аржантейль.

– О! – хором воскликнули Парвати и Лаванда, млея от присутствия такого мужчины, пусть даже и такого роста. – Какое красивое имя!

Остудил пыл юных вертихвосток лишь тот факт, что они уже почти пришли. Алар Аржантейль указал на скалу, в которой, точно гнезда прибрежных ласточек, виднелись аккуратные ряды круглых отверстий. – Дом. Ваш новый дом. Моя жена вам все внутри покажет, – он ускользнул в заросли травы, не дав ребятам с ним попрощаться, и оставив Лаванду и Парвати разочарованно дуться. Надо же – жена есть. Ребята задрали головы и с сомнением рассматривали свое общежитие. Серая скала казалась неуютной, а темный провал входа – неприветливым. Но это был единственный дом, на который они могли рассчитывать. – Хм, ну что ж, надо, наверное, войти, что ли? – немного нервно предложил Гарри и двинулся внутрь, но когда он уже почти достиг порога, из недр странного сооружения вылетел взмыленный клубок чего-то пестрого и оглушительно вопящего и бросился обнимать Гарри, чуть не сбивая его с ног.

Глава 21. Обряд.

– Гарри Поттер! Гарри Поттер здесь! Гарри Поттер пришел на Инисаваль! – пестрый клубок долго восторженно выл, тиская гаррины колени, а потом радостно блеснул огромными счастливыми зелеными глазищами и торжествующе зашевелил ушами.

– Добби! – воскликнул Гарри, уворачиваясь от очередного дружеского объятия, по силе смахивающего на хватку тигра. – Добби! Но как ты... как ты здесь оказался?!

Изумленные гриффиндорцы столпились вокруг Гарри и Добби.

– Ни черта себе! – присвистнул Рон. – Я-то думал, что мы тут одни такие ненормальные! Откуда ты здесь появился, Добби?

– Добби выполняет важное поручение своего хозяина, сэр! – влажные от счастья глаза домового эльфа расширились еще больше. – Хозяин сказал Добби, что может доверить эту работу только ему, и Добби справился с заданием! Добби налаживал контакты со своими предками, чтобы... – Добби испуганно зажал рот руками, дробно подбежал к скале и начал биться об нее своей шишковатой головенкой, истошно вопя. – Плохой Добби! Ужасный Добби! Мерзкий Добби-и-и-и!

– Эй, Добби, Добби, полегче! – Гарри, отдирал домового эльфа от скалы, но ему удалось добиться успеха только с помощью Гермионы и Рона. – Мы уже и так все знаем!

– Подождите-ка! – вдруг сказала Гермиона страшным шепотом, многозначительно подняв вверх палец. Гриффиндорцы удивленно замерли. – Добби, ты же совсем не постарел! Когда же Дамблдор отправил тебя сюда?

– М-м-м... – заюлил Добби. – Это большущая тайна хозяина, директора Дамблдора, мисс!

– Да, ладно, какие могут быть тайны, – Гарри с нетерпением потряс Добби за шкирку. – В какой год Дамблдор тебя точно отправил? И зачем?

Добби отчаянно пытался сбежать, но его обступила целая толпа ребят, жаждущих узнать, в чем дело, поэтому пришлось сдаваться.

– За девятьсот лет до того, как Добби и его хозяин живут, сэр! – прорыдало несчастное существо, все еще норовя отколошматить себя головой об стенку. – Хозяин сказал, что Добби должен выполнить ответственную работу: заменить важного колдуна на опасной должности. Колдун вернулся обратно, а Добби остался здесь, о сэр! Добби живет со своими предками уже больше года и ждет, когда хозяин сменит его!

Все недоуменно переглянулись.

– Похоже, Дамблдор знал, в какой именно год мы попадем, – осторожно предположил Невилл. – Я не понимаю...

Мозг Гермионы работал как часы.

– Это странно, – провозгласила она. – Дамблдор отправляет нас за тысячу лет, мы же попадаем на девятьсот лет назад в прошлое. И в то же время Дамблдор посылает в это же время Добби. Это не случайность!

– Я тоже не верю в такие случайности! – выкрикнула Клара, запихивая упирающуюся Северину в карман мантии. – Может, Дамблдор послал сюда этого домового эльфа, чтобы нам помочь?

Все придирчиво оглядели Добби. Нет. Не похоже. Еще одна тайна Дамблдора осталась нераскрытой.

* * *

– Жесткие условия? – Гермиона изумленно оглядывала те самые жесткие условия, в которых ей предстояло жить. – Это они называют жесткими условиями?!

– Да, тут так же роскошно, как и в Хогвартсе, – признал Рон, почесав в затылке.

Они стояли посреди длинной светлой комнаты, залитой осенним солнцем. Его лучи играли на витых серебряных ножках кроватей, бархатных пологах с блестящими кистями, начищенных песком кувшинах с водой, инкрустированных драгоценными камнями, каменных комодах с выбитыми на них узорами из цветов и листьев, стульях, из-за высоких спинок походивших на троны, усеянные мелкими подушечками, и шелковых занавесях, вышитых на диковинный манер. Единственный минус – на окнах не было стекол, и холодный ветер задувал снежинки прямо на пушистые серебристые покрывала.

– Добби говорил своим предкам, что им нечего опасаться Гарри Поттера, – уши Добби высунулись из-за роновых коленей и нырнули обратно. – Предки относятся к Добби очень, очень хорошо! Почти так же хорошо, как и великий Гарри Поттер и его друзья. Они даже, – несколько смущенно сообщил Добби, переминаясь с ноги на ногу. – Они даже пытались носить Добби на руках, но Добби – приличный домовый эльф, он не позволит таких фамильярностей со стороны высокородных! О, Мэри, привет! – он протиснулся сквозь частокол детских ног и ринулся к женщине, в дальнем углу комнаты взбивавшей пуховую перину. Гарри удивленно поднял брови: она не была эльфийкой, и она не была служанкой, судя по ее богатому платью. К тому же она была весьма и весьма беременна, как подсказывал ее заметно округлившийся живот. Сзади недовольно забурлили Парвати и Лаванда.

– Добрый вечер, госпожа, – сказал Гарри и попытался поклониться, что вышло довольно неуклюже. Его попытку так же неуклюже скопировали остальные гриффиндорцы.

Женщина непонимающе посмотрела на него. Видимо, она не поняла ни слова из того, что Гарри ей сказал. Тогда Гермиона отодвинула Гарри в сторону и заговорила с женщиной по-эльфийски. Та заулыбалась, и недоразумение разрешилось.

– Она не говорит по-английски, как мы, – объяснила Гермиона всем своим однокашникам. – Этого языка еще нет, как такового, поэтому она нас не понимает. Здесь, в Шотландии, говорят только на гэльском языке, чуть дальше – на саксонском, а более образованные люди – на староанглийском. В монастырях принята латынь.

– Поэтому до нас так хорошо дошло то, что говорили те две в лесу? Они говорили по латыни, – дошло до Рона. Латынь была необходимой частью обучения в Хогвартсе, так как на ее основе составлялись заклинания. – А я и не обратил на это внимания.

– Это Мэри Аржантейль, – почтительно представил женщину Добби, дергая Гарри Поттера за рукав. – А это – великий, могучий добрый волшебник Гарри Поттер и его друзья!

Гарри был несколько смущен тем вниманием, которое оказал Добби его скромной персоне. Мэри, жена Алара Аржантейля, впрочем, не слишком удивилась, и он понимал ее. После таких чудес, которые обычная женщина могла увидеть на Инисавале, встреча с несколькими волшебниками не представляла ничего из ряда вон выходящего. Мэри повела их по запутанным мышиным норам в скале, неожиданно открывающимся в большие светлые комнаты, подобные первой, медленно рассказывая о том, где что находится. Круглые окна бросали аккуратные пятна на гладкий пол и узкие каменные ступени крутых лестниц. Ни единого цвета, кроме белого, серого и светло-зеленого не было в доме Эльфов, точно они отвергали саму возможность их существования, поэтому черные мантии Хогвартса и красно-оранжевые шарфы гриффиндорцев ярко выделялись на фоне бледных стен и пола. Дети вслед за Мэри вышли на каменный балкон, естественную нишу в скале, из которой открывался вид на центральную часть острова, покоящуюся в гигантских древних ладонях.

– Что это, госпожа? – рука любопытной Гермионы тут же вытянулась по направлению к большому темному пятну посреди равнины, покрытой жесткой травой и полуразрушенными скелетами белой колоннады.

Мэри поглядела туда, и на ее лице мелькнуло странное выражение.

– Не ходите туда без надобности, – в голосе женщины Гарри уловил странную дрожь, почувствовал, что, несмотря на то, что она, вероятно, живет здесь уже довольно давно, чтобы привыкнуть к загадкам и тайнам этого непонятного общества, несмотря на то, что ее муж – один из Эльфов, Мэри испытывает страх перед странным темным предметом, от которого на равнину тянулась длинная тень. – Это – запретное место, пещера, полная призраков, старых воспоминаний и сокровищ Эльфов. Правитель Глендэйл спускается туда лишь раз в году, перед Зеленым праздником. Кроме него, никто не может отвести страшные чары, наложенные на это ужасное подземелье!

Ужас, звучавший в ее голосе, несколько смутил детей, но так как все они были гриффиндорцами, то бояться чего-то продолжительное время просто не могли. Ребят тут же заинтересовали другие подробности.

– А какие там сокровища, госпожа? – Симус Финниган старательно скрывал заинтересованность в своем голосе.

– Никто не знает.

Алар Аржантейль вошел так тихо, что никто не услышал его поступи. Он стоял в дверном проеме, и его большие голубые глаза горели странным потусторонним светом.

– Никто не знает, – повторил он напевно. – Камень – к камню, клинок – к клинку, кровь – к крови. Он вернется и заберет то, что ему принадлежит по праву. Тогда и наступит конец Мира Эльфов, и начнется Эра Людей, – Алар выпевал слова так старательно, точно не хотел ни малейшим оттенком интонации исказить их смысл. – Древнее пророчество тех, кто оставил этот остров в наше владение.

– Фи, пророчество, – фыркнула Гермиона. Лаванда недовольно пихнула ее локтем. – А можно нам потом будет посмотреть поближе на это...

– Нет, – резко прервал Гермиону Эльф. – Никто не имеет право осквернять священную пещеру своим присутствием. Если вы попробуете нарушить этот запрет, вас ждет смерть! – Алар подошел к своей жене, которая была выше его на целый фут, и положил руку на ее еще дрожащее плечо. И Гарри очередной раз изумился странной двойственной природе Эльфов: только что перед тобой было воплощение красоты и гармонии, а спустя секунду – грозное орудие судьбы, неумолимое, как сама природа.

Они остались жить в этом странном месте. Правила поведения в обществе Эльфов были им растолкованы на следующий же день сухой и строгой Валери Эвергрин, пришедшей к Северной скале, чтобы проверить, как устроены ее ученики. Вместо теплой мантии на ней было светло-серое платье, почти такое же, какое было на Гвеннол Дивир и белый плащ с серебром. Холодная и строгая средневековая красота этого наряда странно подчеркнула ее похудевший профиль, заострившийся подбородок и истончившуюся кожу бледных щек. Здесь Валери Эвергрин стала неуловимо другой, изменилась даже ее осанка, и единственное, что внешне отличало ее от старинных портретов знатных леди на стенах Хогвартса, обожавших сплетничать и шептаться в присутствии посторонних, было ледяное спокойствие. Ну, и модная стрижка конца ХХ века, естественно.

– Пока наше будущее неясно, – сказала Валери. Она сидела на каменном балконе, а гриффиндорцы сгрудились вокруг нее. Морозный ветер тихо шевелил оборку ее платья. – Эльфы согласны терпеть наше присутствие, пока мы ведем себя уважительно по отношению к ним. Это значит: вести себя вежливо, не приставать ко всем без исключения эльфам с расспросами, ни над чем не смеяться и воспринимать их поведение как должное. Даже если вы не можете понять, почему Эльфы себя так ведут в любой ситуации, не показывайте своего удивления или неодобрения. Этот народ куда более разумен и справедлив, чем люди. Они знают цену жизни.

– Профессор, но Эльфы часто выглядят такими добрыми и милыми, но в них чувствуется какая-то..., – Рон не сказал "опасность", но это слово повисло в воздухе, и Гарри увидел, как поежилась Валери, точно ей не хотелось отвечать Рону.

– Пока вы достойно себя ведете, Эльфы не причинят вам вреда. Но помните: как только один из вас оскорбит их хотя бы намеком, за жизнь всех вас никто не даст ни нута. А кроме как на Инисавале, нам жить негде... Да, и старайтесь не пользоваться палочками лишний раз, мало ли что.

– Вы уже спрашивали у Эльфов, не смогут ли они помочь нам вернуться домой? – умоляюще спросил Тоби.

Валери помолчала и неохотно ответила:

– Эльфы не знают таких заклятий. Собственно, магия Эльфов – другая, им не нужны ни палочки, ни заклинания. Они точно вылавливают искры магии из окружающей их природы, пользуются магией, не прилагая к этому ни малейших усилий. Они, возможно, были бы и рады помочь нам, но это не в их силах.

– И что же теперь делать? – уголки рта Парвати Патил плаксиво опустились.

– Со временем я попробую связаться с кем-нибудь из британского Верховного Совета Магов, возможно, у них мы найдем помощь и поддержку. Осторожно связаться, конечно. Мы не должны забывать о том, что это – одиннадцатый век. Жизнь здесь стоит немного, а за власть многие готовы отдать свою жизнь. Сможем ли мы доверять кому-либо из здешних волшебников, я пока не знаю, но мы с профессором Снейпом постараемся сделать все возможное, чтобы вытащить вас отсюда.

– А где сейчас профессор? – поинтересовался Гарри. Гриффиндорцы оглянулись на него, точно он сказал что-то неприличное.

– Он живет вместе со слизеринцами на западном конце левого мизинца, – хмыкнула Валери. – Там есть большое подземелье, в котором их и поселили.

– А... хуффльпуффцы? – Гарри старался не краснеть.

– Хуффльпуффцы живут в домиках в восточной части среднего пальца, довольно близко от вас. Ребята из Рэйвенкло – в каменных пещерах к югу отсюда, почти у центра правой ладони. Хотите сходить к ним в гости?

– Ага! – вырвалось у Гарри и Парвати Патил. Парвати подождала, пока стихнет хихиканье, и степенно заметила. – Хочу проведать сестру. Нам вообще можно свободно передвигаться по этим местам?

– Можно, конечно, но только в пределах острова. Все Эльфы будут наблюдать за вами, поэтому не удивляйтесь, если они будут молча на вас смотреть или идти по вашим следам. Никто из них вас не побеспокоит, – Валери встала и расправила на себе платье.

– А где живете вы? – спросил Гарри. Он скучал по ней, по их урокам и их беседам. На Инисавале Валери Эвергрин стала отчаянно далекой.

– Через три дня состоится наша помолвка, а пока мы с Глорианом живем в доме его отца. Он расположен почти в самой середине острова. Если вам что-то понадобится, спросите дорогу у любого Эльфа, вас проведут, – ее плащ сверкнул серебром в темном проеме дверей, и Валери исчезла.