Текст книги "Изоляция (ЛП)"

Автор книги: Bex-chan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 49 страниц)

– Дерьмо! – выдохнул Рон, сжимая руку, когда несколько тарелок упали на пол у его ног. – Извините, это вышло случайно.

– Осторожнее! – крикнул Гарри, сам едва избегая касания к украшениям. – Мы должны найти его!

Внимательно глядя под ноги, Гермиона осторожно блуждала среди захламляющих хранилище предметов, ее глаза отчаянно изучали пространство, когда в сознании всплыли слова Драко. – Знаете, – произнесла она. – Драко сказал, что хранилище его матери может быть похожим с этим, и если это так, значит самые ценные предметы будут храниться в задней части на верхней...

– ...полке, – закончил Гарри.

Завершенность в голосе Гарри заставила Гермиону посмотреть на него, пристально глядящего в угол хранилища, указывающего палочкой вверх; она проследила за его взглядом, направленным на небольшую чашу на дальней полке, Кубок Хельги Хаффлпафф с выгравированным барсуком и прочей атрибутикой. Незадолго до исчезновения Гарри упомянул, как они с Роном охотились за крестражами, поскольку Дамблдор намекал на возможность того, что древний артефакт был одним из них – все так и оказалось, она могла сказать это по напряженному выражению на лица Гарри, ведь он мог чувствовать крестражи.

– Вот он! – воскликнул Гарри, но когда ринулся за ним, коснулся набора украшений, а затем и доспехов.

Через несколько секунд на полу было море золота и серебра, извергающееся, как прекрасная, мерцающая лава, и вот ковер побрякушек уже поднимался выше колен. За дверью хранилища рев дракона сопровождался бормотанием приближающихся голосов, и Гермиона поймала испуганный взгляд Гарри.

– Мне нужно туда подняться, – с отчаянием сказал он. – Гермиона, мне нужно...

– Левикорпус! – прокричала она, стиснув зубы и пытаясь удержать внимание, когда содержимое хранилища опалило ее кожу.

Река металла поднималась все выше и выше, а голоса снаружи становились все громче и громче.

Звук разбившегося о пол стекла вырвал Драко из транса, и он вовремя повернул голову, замечая скользнувшие по половицам осколки, которые напомнили ему катание на коньках. Ему потребовалось мгновение или два, чтобы понять – упал его стакан, и именно он сбросил его; Драко мертвыми глазами изучал мелкое стекло у ног.

– Что за неуклюжий хрен, – проворчал Тео и взмахнул палочкой, убирая бардак. – Какого черта ты это сделал?

– Это вышло случайно, – пробормотал он. – Просто... судорога прихватила, вроде того.

Блейз наклонил голову и выдохнул.

– Мы провели здесь часы в разговорах ни о чем.

– К этому времени можно было бы уже хоть что-нибудь узнать, – сказал Драко голосом, внезапно наполнившимся нетерпением. – Куда, черт возьми, подевалась Тонкс? А Андромеда?

– Если ты так обеспокоен, возможно, стоит рассказать ей, где…

– Я уже все сказал...

– Как думаешь, ты сможешь убить своего отца? – спросил Тео, четко произнесенные слова беспроблемно слетали с его языка.

Обменявшись озадаченными взглядами с Блейзом, Драко настороженно посмотрел на Тео, отметив его совершенно спокойное выражение лица, когда тот небрежно щелкнул ногтем, словно только что спросил, нравится ли им поданный чай.

– Что ты сказал?

– Я спросил, думаешь ли ты, что сможешь убить своего отца, – повторил он в той же беспечной манере. – Я о том, что нам, вероятно, придется помогать Ордену, и мы будем сражаться с нашими родителями. Если бы появилась такая необходимость, смог бы? Блейз?

Блейз поерзал на стуле, в раздумьях насупил брови и сжал губы.

– У меня нет отца.

– Тогда мать.

– Вряд ли ее можно назвать таковой, – вздохнул он, нерешительно постукивая по подбородку. – Я не знаю. Я… думаю, это будет зависеть от обстоятельств...

– Она собирается убить тебя, может быть, даже Лавгуд, – быстро произнес Тео. – Как тебе такие обстоятельства?

– Ты, конечно, много об этом думал, – заметил Драко.

– В этом месте особо нечем заняться. Ответь на вопрос, Блейз. Ты сможешь убить мать или нет?

– Я не знаю, – сказал он снова. – Если бы дело было в Луне, возможно, но я понятия не имею. Есть что-то... неестественное в том, чтобы проливать кровь, которая, по сути, является твоей. Я думаю, все сводится к инстинкту или даже к импульсу.

Тео, казалось, не торопился, поглощая ответ Блейза, задумчиво склонил голову в сторону и кивнул, явно удовлетворенный.

– А ты, Драко?

– Я не видел своего отца больше года, – ответил он. – Я… даже не знаю, какой он сейчас...

– Он все еще ублюдок.

Драко очень старался разозлиться на комментарий Тео; он бросил на него взгляд, который оказался нерешительным, вынужденным и запоздалым, потому что знал – комментарий правдив. Не то чтобы он никогда не замечал жестокого поведения отца, напротив, он восхищался им, даже наслаждался, подражал и упивался, гордясь тем, что его сравнивают с Люциусом. Но сейчас Драко чувствовал себя намного старше: более практичным и обретшим душевное равновесие, которое опиралось на его ноги и разум, а не на ум отца, и это стало странно утешительным прозрением.

– Я не знаю, – пробормотал он. – Блейз прав, кровь – это кровь...

– И желчь – это желчь, а дерьмо – это дерьмо, а слюна – это слюна, а пот – это пот, – перечислил Тео, чеканя каждый слог. – Это лишь биология.

– Все не так просто...

– Что, если он напал на Грейнджер? – продолжал давить Тео. – Ты же знаешь, он без колебаний воспользуется такой возможностью. Что тогда?

Драко закрыл глаза и попытался успокоиться, чувствуя, как жар поднимается из груди по горлу, вонзаясь в плоть, как камень, душит, лишает дыхания. Он задался вопросом, будет ли чувствовать нечто подобное, поднимая и нацеливая палочку в грудь отца, будет ли задыхаться, сможет ли дышать. Вероятно, Грейнджер все равно взовет к его здравомыслию, даже если отец действительно будет ей угрожать. Потому что именно такой она и была: всегда искала добро, похороненное в самых темных из людей, по этой же причине она была с ним; ее образ, отпечатанный на веках, помог ему снова дышать.

– Я… я не знаю, что буду делать, – признался Драко, откашливаясь, чтобы избавиться от зуда в горле. – Я бы сделал то, что было необходимо.

Тео поступил так же, как и после ответа Блейза – рассеянно кивнул, мысленно взвешивая ответ, прежде чем посчитать его достаточным. Затем хладнокровно пожал плечами, счищая пушинку с рукава.

– Думаю, я смогу убить отца, – беспристрастно заявил он. – Да, думаю, что смогу. Думаю, он этого заслуживает. Думаю, я сделаю миру одолжение, – он замолчал и уверенно кивнул. – Не думаю, что даже почувствую вину.

Драко не мог решить, должен ли он завидовать Тео из-за его суждений, или же пожалеть его за то, насколько он разбит, или же он должен чувствовать себя совершенно равнодушным, потому что на самом деле Тео просто озвучил вопрос, который каждый из них задавал себе в течение нескольких недель. Вопрос, который был подобен игле, непрерывно пронзающей их умы.

– Ну, – сказал Тео приподнятым голосом с напряженной улыбкой. – Это был очень болезненный и мрачный разговор, не так ли?

– Ты его начал. – Драко нахмурился.

– Кто-то должен был. По крайней мере, это хоть на какое-то время прекратило ваш скулеж о подружках.

– Ты предпочитаешь обсуждать смерть наших родителей?

– Я предпочитаю ничего из этого не обсуждать, но здесь все связано. Смерть, любовь, кровь, друзья, враги, родители. Все они являются синонимами, когда идет война, – пробормотал Тео, закрывая глаза. – Тед однажды сказал, что войны подобны морю: непредсказуемы и неумолимы, и, прежде чем ты это осознаешь, все уже на дне.

Гермиона сделала рывок вверх и, широко раскрыв рот, глубоко вдохнула, выплывая на поверхность озера. Повернув голову, чтобы убедиться, что с мальчиками все в порядке, она проверила наличие сумки и палочки и направилась к берегу, изо всех сил пытаясь справиться, плывя по-собачьи, поскольку тяжелое платье тащило ее ко дну. Когда она наконец почувствовала под ногами гальку, ощутила искушение остаться в воде, обнаружив, что та успокаивала ожоги на коже, оставленные зачарованными предметами в хранилище Лестрейнж, но Гарри схватил ее за локоть и помог выкарабкаться на землю еще до того, как она успела возразить.

Переведя дух, она посмотрела в небо, наблюдая, как дракон, который помог им сбежать, пролетел над горами и скрылся из виду.

– Как вы думаете, с драконом все будет в порядке?

– В данный момент я больше беспокоюсь о нас, – сказал Гарри и вздрогнул, вытянув руку из джемпера. – У тебя есть что-нибудь от этих ожогов?

– Да, зелье с бадьяном, – ответила она, залезла в сумку и протянула ему флакон. – Постарайтесь не использовать много. Нам еще может понадобиться.

– Сраный гоблин! – прошипел Рон. – Я знал, что не стоит доверять этому воровскому говнюку. Поверить не могу, что он спер меч и бросил нас на произвол судьбы!

– Мы спасли и собственные жизни, и крестраж, – сказал Гарри. – Давайте будем благодарны за это...

– Да, у нас есть крестраж, но мы не можем его уничтожить. Просто охрененно.

– По крайней мере, мы знаем, как его уничтожить, – предложила Гермиона.

– Меня больше беспокоит тот факт, что Сами-Знаете-Кто в курсе, что мы ищем крестражи. Вдруг он...

Она замолчала, когда заметила пустоту в глазах Гарри, и через секунду он взвыл от боли, схватившись за шрам и упав на колени. Они с Роном были рядом, звали его по имени, когда он дергался и корчился, пытались вытянуть его из кошмара, но все было бесполезно. Гермиона не могла понять, продолжался ли припадок Гарри в одну минуту или десять, но после он открыл глаза, метая дикий взгляд, тяжело сглотнул и произнес:

– Нам нужно попасть в Хогвартс.

[1] Звякалки (clankers) – специальное металлическое приспособление, способное отпугивать драконов в банке Гринготтс https://vk.cc/9KAvQd

====== Глава 40. Бой ======

Саундтрек:

30 Seconds to Mars – Vox Populi

Muse – Knights of Cydonia

Nicholas Hooper – In Noctem

От автора: Извините, но эта глава – что-то вроде сюжетного наполнителя, именно поэтому она такая большая. Я хотела убрать со своего дальнейшего пути все подобные моменты, так что, надеюсь, она не покажется вам чрезмерно скучной. Очень надеюсь. Знаю, она слишком близка к книжному канону, но я не хотела менять эту часть, да еще и вносить правки в судьбу Гарри, но при этом показать иную точку зрения. Так что, надеюсь, вам понравится.

Гермиона играла с торчащей на джемпере нитью, натягивая ее до предела, пока на указательном пальце не образовалась бороздка; она нахмурилась и подняла глаза на Гарри.

– Так, объясни еще раз, что ты видел, Гарри. Только медленно.

– Я же говорил! – воскликнул он с явным раздражением. – Сами-Знаете-Кто убил гоблинов, потому что они позволили нам сбежать из Гринготтса, всех гоблинов! И Крюкохвата тоже! Он знает, что мы нашли чашу Хельги. Теперь психует и паникует, потому что подозревает, что мы знаем о крестражах.

– Ну, это нехорошо, – пробормотал Рон.

– Да, но я мог слышать его мысли, и знаю, что он хранит крестраж в Хогвартсе. Я слышал это. И он отправится туда, поэтому нужно опередить его, пока у него не появился шанс все перепрятать.

– Но, Гарри, мы даже не знаем, что искать, – сказала Гермиона, – или даже где приступать к поискам. Хогвартс огромен, и в нем, вероятно, сотни тайников, о которых нам не известно.

– Но у нас есть карта.

– Не все видно на карте, например, Выручай-комната...

– Но в большинстве случаев видно. И мы знаем, что крестраж должен быть как-то связан с Ровеной Рейвенкло. В прошлом году Дамблдор говорил, что он верит, будто крестражи связаны с Основателями, так что этот должен иметь какое-то отношение к Рейвенкло…

– Но мы не...

– Сами-Знаете-Кто раскрыл, что Нагайна – крестраж, и если он направляется с ней в Хогвартс, значит два крестража появятся в одном месте.

– Двух зайцев одним выстрелом, – сказал Рон. – Но как мы уничтожим их без меча?

– Пока не знаю, но, по крайней мере, если мы заполучим их, то выясним это позже...

– Гарри, подожди, – вздохнула Гермиона. – Ты понимаешь, как трудно будет пробраться в Хогвартс? Мы могли бы попасть в Хогсмид с мантией-невидимкой, но Хогвартс практически недосягаем. Там повсюду Пожиратели и Дементоры…

– Мы что-нибудь придумаем. Посмотрим, насколько все на самом деле плохо, когда окажемся на месте, – успокоил он. – Как только он поймет, что кольца и медальона больше нет, то отправится в Хогвартс. У нас нет времени на раздумья, Гермиона.

Гермиона только сильнее нахмурилась, когда Гарри выдернул сумку из ее руки и вытащил мантию. Она знала, что он был прав; конечно, у них не было времени на промедление или бездействие, но внезапность всего происходящего породила тревогу в душе. В лучшие времена она вряд ли была спонтанна, и ей было интересно, может ли желание Гарри затуманить его суждения и способность оставаться рациональным.

– Я так не могу, – прошептала она Рону. – Мы не подготовились должным образом.

– Да, но к черту подготовку, – ответил он. – Сомневаюсь, что к такому вообще можно подготовиться. Даже если готовишься ты.

– Возможно, ты прав, но я чувствую, что... это так. Чувствую...

– Ребята, давайте! – позвал Гарри, подняв полы мантии, чтобы они проскользнули под нее. – Нужно выдвигаться!

Слова замерли на языке, когда Рон невинно пожал плечами и покинул ее, присоединившись к Гарри. Задушив желание спорить или настаивать на том, что им требуется время на подготовку, она тяжелой поступью направилась к парням по грязи. Если Гарри и заметил ее нежелание, он ничего не сказал, но, когда они взялись за руки для аппарации, нежно ободряюще сжал ее ладонь.

И со звуком хлопка, разрывающего воздух, они исчезли.

– Шах.

Драко сопротивлялся желанию закатить глаза. Шахматный поединок между Блейзом и Тео длился почти два часа, и это был пятый раз, когда Блейз загонял короля Тео в угол. Тео никогда не был особенно опытным в игре, но сегодня его неумелость крайне раздражала Драко, хотя он признавал, что сейчас мало что могло улучшить его настроение. Возможно, именно поэтому он полностью сосредоточился на игре, направляя все разочарование на Тео, лишь бы отвлечься от мыслей о Грейнджер и ее благополучии.

– Дерьмо, – прошипел Тео, переставляя короля. – Что-то игра сегодня не идет.

– Она у тебя никогда не идет, – сказал Драко. – Особенно если это шахматы. Даже Гойл тебя обыграл.

– Эй, я же у тебя выигрывал.

– Один раз на третьем курсе.

– И ты все еще чертовски убиваешься по этому поводу, – ухмыльнулся Тео, – как будто я засунул короля тебе в зад, не меньше.

Блейз покачал головой.

– Тебе всегда нужно быть такими бестактным?

– Да, это часть моего обаяния.

– Поверь, – продолжил Блейз, заманивая короля в ловушку слоном и скучающе глядя на Тео, – твое обаяние примерно на том же уровне, что и навыки игры в шахматы.

– Ну, мы все знаем, что это фигня, – ответил он. – Если бы хотел, я мог бы расколдовать даже пояс верности Амбридж…

– Тео, какого хера? – зарычал Блейз. – Думаешь, мне нужны подобные образы в голове?

– Держу пари, он оказался бы розовым с метафорическим котом, говорящим: «Не тронь мою кис…».

– Мерлин, Тео, остановись!

Драко поймал себя на том, что усмехнулся словесной баталии друзей, которые вели себя словно им снова четырнадцать, еще до того, как разразился хаос. До того, как Волдеморт вернулся. И теперь, оглядываясь на события прошлого, он подумал, что они были заключенными еще до всего этого, неся бремя ненависти, которой родители забивали им головы с того самого момента, как они смогли их услышать. Теперь же, глядя на друзей, особенно на Тео, он понимал, какими здоровыми, свободными и молодыми они выглядели. Несмотря на то, что на троих не наскребут и галлеона, что их девушки пропадали непонятно где, а за углом поджидала война, Драко подумал, что это лучшее, что они когда-либо испытывали, став молодыми мужчинами.

Не мальчишками. Мужчинами.

По крайней мере, казалось, Тео постепенно начал примиряться со смертью Теда, брызжа остроумием и нецензурщиной, как и должно быть. Его темперамент бурлил, дерзость возвращалась, и теперь Драко мог честно взглянуть на Блейза и Тео и назвать их не просто случайными союзниками ради личной выгоды. Он не назвал бы их друзьями как таковыми, хотя бы потому, что они бы высмеяли его за использование этого слова, но он доверял им и чувствовал себя непринужденно в их обществе, даже восхищался ими.

– ...не моя вина, что у тебя нет чувства юмора...

– У меня есть чувство юмора, Тео, просто ты чертовски не веселый…

– Зачем ты постоянно себе лжешь?

– Почему бы тебе не заткнуться и не сделать следующий ход!

– Вы общаетесь как настоящие братья, – отметил Драко, ухмыляясь на их обиженные взгляды.

– Сводные братья, – поправил Тео. – Помимо очевидного факта моей чрезмерной привлекательности, я не могу быть кровно связан с Блейзом, также не забудь, что у него нет чувства юмора...

– Черт возьми, Тео, не заставляй меня обходить стол и подходить к тебе.

– И что ты сделаешь? Уморишь своим высокомерием?

Блейз вскочил на ноги.

– Сейчас узнаешь, что я…

Андромеда вошла в комнату, и Блейз замолчал, снова заняв свое место с довольно смущенным видом, но она, казалось, даже не заметила его выпада. С любопытством изучая свою тетку, Драко почувствовал, как живот скрутило нервным узлом, когда он оценил серьезность ее черт, выжидая, пока она встретится с ним взглядом.

– Я подумала, ты хотел бы узнать, – осторожно начала она, – что они выбрались из Гринготтса.

Драко вздернул брови и, не совладав с собой, облегченно вздохнул.

– Ты уверена?

– Да, выбрались.

– Кто выбрался? – спросил Тео, и вдруг его глаза расширились. – Погоди, Грейнджер и парочка придурков были в Гринготтсе?!

– Откуда ты знаешь? – прервал Драко, игнорируя Тео.

– Ты же понимаешь, что у Ордена есть... источники. Тонкс в убежище с Орденом, она и передала новости.

Драко задумался, передал ли Снейп эту информацию МакГонагалл, а она в свою очередь передала ее Тонкс, а затем его тетке, или же существовало больше шпионов, расползшихся по логову Волдеморта. И тогда он решил, что ему все равно. Грейнджер живой выбралась из самоубийственной миссии – это было все, что ему было нужно, и на данный момент лучше сосредоточиться именно на этой мысли. В грудь проникло странное ощущение, которое Драко не мог определить, и он рассеянно задумался, может ли это оказаться надеждой, но быстро отмел эту идею.

– Мне нужно ненадолго уйти, вокруг много чего происходит, – продолжила Андромеда. – Мальчики, с вами все будет в порядке?

– У нас все хорошо, – быстро сказал Тео, отмахиваясь от нее и ожидая, пока она исчезнет, после повернулся к Драко с несдерживаемым интересом.

– Грейнджер отправилась в херов Гринготтс? Тот самый Гринготтс? Банк, который в настоящее время кишит Пожирателями смерти?

– Сколько Гринготтсов ты знаешь? – нахмурился Блейз. – Хотя должен согласиться с Тео. Это было дерзко.

– Дерзко? – повторил Тео. – Это, блядь, чистейшее безумие. Тебе стоит держать свою девушку подальше от тех идиотов, которых она называет друзьями, потому что, очевидно же, желание смерти заразно...

– Андромеда не сказала, где сейчас Грейнджер, – пробормотал Драко, склонив голову. – Она не знает, где Грейнджер.

Тео фыркнул.

– Послушай, она выбралась живой из Гринготтса, понял? Уверен, у нее все зашибись. Хорош ныть.

– Ты знаешь, насколько умна и находчива Грейнджер, Драко, – заверил его Блейз. – И гриффиндорцам везет, как ирландцам [1]. Опять же, ненавижу соглашаться с Тео, но если с кем все и будет хорошо, так это с Гермионой Грейнджер.

Драко рассеянно кивнул, изо всех сил стараясь избавиться от любого намека на беспокойство на лице, и, если таковой и остался, Тео и Блейз не стали комментировать. Вместо этого они вернулись к шахматам, по-видимому, решив, что лучше оставить его наедине с запутавшимися мыслями; Тео наконец переместил короля на безопасную клетку.

– Просто из любопытства, – сказал Блейз. – Что они делали в Гринготтсе?

– Я не могу сказать.

Тео прищелкнул языком.

– Я чувствую, что это чертов девиз для всех и вся в этом доме. «Я не могу сказать» или «это секрет», с тем же успехом можно было бы вырезать это на долбаной двери.

– Ты перестанешь жаловаться? – огрызнулся Блейз. – Походи, чтобы я уже мог тебя победить.

– Не дерзи, Блейз...

– Ты называешь меня дерзким?

– По-моему, это было смыслом моего последнего предложения, да.

– Просто сделай ход...

– Я сделаю его, когда буду полностью готов...

На этот раз Драко почти не слышал их, далекие и искаженные голоса приглушенно звучали в ушах. Устремив глаза к окну, он смотрел в ночь сквозь свое отражение. Уже пару часов как стемнело, и он догадался, что сейчас около девяти вечера, но темнота неба казалась такой... необратимой и поглощающей, что он не мог отвести взгляд. Не было ни луны, ни звезд, но где-то вдалеке осколок молнии прорезал огромную черную пустоту, и дрожь пробежала по позвоночнику Драко.

Вечерний воздух ощущался враждебным и неспокойным, словно электрическая энергия надвигающегося шторма колотила по коже, и все, что он мог сделать, – мысленно просить невидимую великую силу о благополучии Грейнджер.

Он оглянулся на Блейза и Тео, вспомнил о Тонкс, Андромеде и Тедди, о родителях, Блетчли, Дэвисе и Булстроуд, черт возьми, даже о Лавгуд, хотя бы ради душевного спокойствия Блейза, и попросил эту неясную великую силу, чтобы и с ними тоже все было хорошо.

Гермиона чувствовала землю под ногами, и сквозь прозрачную вуаль мантии могла разглядеть здания Хогсмида, такого знакомого и все же чужого сейчас. «Зонко» и «Сладкое королевство» были сожжены дотла, окна выбиты, а двери сорваны с петель. Она подумала о Рождестве, когда огоньки, свечи и безделушки украшали витрины, освещая улицу; теперь все выглядело как заброшенный город-призрак, если не учитывать свечение, исходившее из «Трех метел».

В тот момент, когда взгляд остановился на пабе, слух прошиб резкий пронзительный визг, и он не угасал, продолжал звенеть в ушах. Дверь паба распахнулась, и оттуда вывалилось несколько Пожирателей смерти с палочками наготове, один из них закричал: «Акцио мантия!», и Гермиона даже не успела осознать происходящее. Но мантия-невидимка даже не шелохнулась, и ей пришлось удержать себя от желания вздохнуть с облегчением.

– Мы знаем, что ты здесь, Поттер! – крикнул один из них. – Бессмысленно пытаться сбежать! Рассредоточьтесь и найдите его!

Пожиратели устремились в их сторону, но им удалось вовремя уйти с дороги, нырнув на боковую улицу; они стояли, затаив дыхание, когда по Хогсмиду засверкали вспышки заклинаний.

– Нам нужно выбираться отсюда, – прошептала Гермиона. – Их слишком много.

– Вы слышали его, нам не сбежать, – сказал Гарри. – Наверное, здесь использованы какие-то сигнальные чары. Они были готовы к нашему…

– Гоните сюда дементоров! – послышалось откуда-то издалека. – Они найдут его!

Гермиона повернулась к Гарри, встречаясь взглядом с его наполненными паникой глазами, и отчаянно потянулась к его руке, затем к Рону, готовясь к аппарации, но ничего не получилось. Воздух вокруг них казался тяжелым от наполнявших его заклинаний, и она начала лихорадочно искать в голове то, что могла бы использовать, но внезапно подкрался холод, и она увидела направляющихся к ним дементоров. Еще до того, как она поняла это, Гарри вытащил палочку, и сияющий белый олень выскочил из ее кончика, разгоняя дементоров.

– Там! – крикнул один из Пожирателей; Гермиона не успела собраться с мыслями, как услышала звук открывшейся двери и увидела свет, заливший темноту, укрывавшую их.

– Поттер, иди сюда! – приказали грубым шепотом. – Поднимайся наверх, не снимай мантию и молчи!

Гарри снова взял ее за руку, таща вместе с Роном в сторону голоса. Оказавшись внутри здания, Гермиона заметила затхлый запах и обветшалый бар, осознала, что они находятся в «Кабаньей голове», и последовала за Гарри к двери в задней части помещения, которая привела к скрипящей лестнице. Добравшись до гостиной с пылающим камином, Гермиона позволила себе спокойно вздохнуть; на секунду ее изучающий взгляд задержался на большой картине, изображавшей юную хрупкую девушку с приятной улыбкой.

Крики снаружи привлекли ее внимание; они с Роном старались держаться поближе к Гарри, пока тот подходил к окну, слегка поправляя мантию, убеждаясь, что та полностью их скрывает.

– Мой Патронус – козел, а не олень, идиот! Я только что показал тебе! – закричал спасший их человек, в котором сейчас Гермиона узнала бармена из «Кабаньей головы». – Я не потерплю дементоров на моей улице …

– Ты нарушил комендантский час! – воскликнул Пожиратель смерти.

– Если я захочу выпустить погулять чертову кошку, я это сделаю!

– Твоя кошка активировала Воющие чары!

– И что? Отправите меня в Азкабан, а? Надеюсь, вы не призвали его, используя Метки. Он не будет счастлив, если вы вызовете его из-за моей кошки.

– Ты нарушил комендантский час...

– И что ты сделаешь, закроешь мой паб? И что потом случится со всеми твоими зельями и подпольной торговлей?

– Не смей угрожать...

– Я молчу, а теперь иди отсюда.

Пожиратель смерти немного отступил.

– Еще раз нарушишь комендантский час, и мы не будем так любезны.

Гермиона услышала хлопок двери и шаги на лестнице, и в комнату вошел бармен. Гермиона потеряла дар речи от его сходства с Дамблдором. От поразительных голубых глаз до бороды, распростертой на груди – сходство было выдающимся; Гермиона прочитала достаточно текстов, включая жестокую статью Скитер о жизни Альбуса Дамблдора, чтобы понять – перед ними Аберфорт Дамблдор.

– Вы Аберфорт, – утвердительно произнес Гарри, шагая вперед. – Огромное спасибо...

– Тебе не следует здесь находиться, – нахмурился Аберфорт. – Глупый...

– Это ваш глаз я видел в зеркале.

Гермиона перевела взгляд на Гарри, растерявшаяся из-за его комментария, а затем поняла, что тот смотрит на зеркало на каминной полке, угол которого отсутствует; недостающий кусок был в руке Гарри. В дни, проведенные в доме Тонкс, он рассказал ей, как смотрел в осколок зеркала, пока Беллатриса мучила ее, просил о помощи, и что видел, как на него смотрят глаза. Сейчас в ее разуме все сошлось воедино.

– Вы прислали Добби.

Аберфорт кивнул.

– Где он?

– Мертв, – ответил Гарри слегка дрожащим голосом. – Беллатриса убила его.

– Жаль, – пробормотал он, но выражение лица осталось стойким. – Мне очень нравился этот эльф.

Позади Гермиона услышала тихое урчание, исходившее из желудка Рона, и когда повернулась к нему, наткнулась на его застенчивое выражение лица.

– Извините, – пробормотал он. – Я умираю с голоду.

Она собиралась поругать его за неподходящее время, но вдруг заурчал и ее желудок, и она бросила извиняющийся взгляд на Аберфорта.

– Там есть еда, – сказал тот, указывая на стол в углу комнаты. – Угощайтесь.

Гермиона и Рон медленно подошли к столу, она робко взяла булочку с глазурью, чтобы казаться вежливой, в то время как Рон практически за раз заглотил целый кекс. Гарри оставался на месте, его взгляд скользнул между Аберфортом и зеркалом в дальней части каминной полки.

– Откуда оно у вас? – спросил Гарри. – Оно принадлежало Сириусу.

– Не так давно купил у Наземникуса. Альбус объяснил, что оно собой представляет, и я приглядывал за тобой. Кстати, нужно выяснить, как тебя отсюда вывести…

– Что? – огрызнулся Гарри. – Мы не уйдем. Нам нужно попасть в Хогвартс.

– Не будь таким глупым, парень, – сказал Аберфорт. – Вам нужно выбраться отсюда. Отправляйтесь за границу или еще куда и держитесь подальше от…

– Нет, у меня есть задача! Ваш брат поручил мне миссию, и у меня заканчивается...

– Если не желаешь себе вреда, то забудь все, что мой брат когда-либо тебе говорил, забудь все обещания, которые дал мертвецу, – холодно и с горечью ответил он. – У моего брата была привычка портить людям жизнь, и лучшее, что ты можешь сделать, – забыть о нем.

– Дамблдор любил Гарри, – заговорила Гермиона, чувствуя необходимость защитить Гарри, когда заметила его разочарованное выражение.

– Больше всего пострадали люди, которых любил мой брат! – возразил он, стреляя глазами в картину с юной девушкой. – Послушай меня, Поттер, забудь все, что наговорил тебе мой брат.

– Это ведь касается не только меня, но и всех, – попробовал защититься Гарри. – Можно победить... нам нужно продолжать сражаться. Вы должны понять, что являетесь частью Ордена...

Аберфорт усмехнулся.

– Ордена больше нет. Конец. Мы уже проиграли.

– Это неправда, у нас все еще есть шанс, ведь Дамблдор сказал…

– Попроси кого-нибудь другого выполнить все, что завещал тебе мой брат.

– Это должен сделать я!

Аберфорт устало покачал головой, его взгляд снова упал на картину и задержался там на мгновение. Гермиона подумала, что знает, кто эта улыбающаяся девушка, но нервно покусывала губу, не уверенная, стоит ли уточнять. Однако тишина в комнате стала слишком давящей, так что она не выдержала:

– Это Ариана, мистер Дамблдор? – спросила она. – Ваша сестра?

Его глаза сузились.

– Читала дерьмо, написанное Скитер, да?

Гермиона почувствовала, как румянец опаляет щеки, поэтому отвела глаза, бездумно пощипывая булочку, но необходимость задать еще один вопрос заставила ее оглянуться на Аберфорта.

– Вы... вы говорили об Ариане, когда сказали, что больше всего пострадали люди, которых ваш брат любил?

Он закрыл глаза, тень прошлась по его лицу. Когда он открыл их, то со сжатыми челюстями уставился на Гарри с таким видом, как будто пытался сдержать себя. Сидя в пыльном кресле, которое выглядело старше его самого, он подпер подбородок тыльной стороной ладони и выпустил протяжный тяжелый вздох.

– Хочешь знать правду о моем брате, Поттер? – спросил он. – Садись.

Блейз передвинул слона.

– Шах.

– О, да твою ж мать, – пробормотал Драко. – Тео, он поставил тебе восьмой шах. Просто сдайся и успокойся.

– Цыц, – ответил Тео. – Я размышляю.

Драко разочарованно покачал головой, откинувшись на спинку и сложив руки на груди. Уклоняться от последнего удара и бежать от неизбежного – в этом весь Тео. Даже когда они были детьми, он раздвигал границы, отказываясь сдаваться, пусть и был поражен, чем обычно зарабатывал жестокое избиение от отца, когда бежать было некуда. В конечном итоге все дурное всегда нагоняло Тео, даже если он мастерски отсрочивал момент.

Вздохнув и отбросив волосы с глаз, Драко снова обратил внимание на окно, и его глаза расширились.

– Черт возьми, – пробормотал он, – этот шторм быстро разросся.

За окном дрожали и пульсировали черные облака, небо освещали белые искры молний, сопровождаемые громким, злобным рычанием грома, который – Драко готов был поклясться – заставлял стекла вибрировать. Хаос бури охватил их за такое короткое время. Буквально час назад гроза находилась за несколько километров, но теперь оказалась парящей над их головами, почти над домом Тонкс, и Драко почувствовал, как очередная дрожь пробежала по позвоночнику.