Текст книги "Изоляция (ЛП)"

Автор книги: Bex-chan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 49 страниц)

– Ты хотя бы обратила внимание на слова Тонкс о том, что не стоит спешить с нагрузками? Или же ты хочешь усугубить свое состояние, тогда...

– Драко, это лишь временное повреждение нервов, – она нахмурилась, – я не стеклянная.

– Что ж, прости за попытки разумного поведения, – протянул он, – но, по-моему, было бы мудро подождать моего пробуждения прежде, чем пытаться встать на ноги самой...

– Да, ведь в нашей спальне столько опасных объектов.

– Гарантирую, один ты точно найдешь.

Она хмыкнула, но ничего не ответила, вместо этого благодарно улыбнулась; она наблюдала, как Драко поднял руки над головой, потянулся – его мышцы напряглись, натянулись. По утрам он казался ей особенно красивым: волосы были слегка взъерошены, лицо расслаблено, а мужской аромат заполнял пространство вокруг. Она полагала, что дело в ослаблении всех его защитных барьеров или же в том, что она была единственной, кто имел право наблюдать за ним в таком виде; как бы там ни было, такое состояние было временным, что делало его еще более пленительным.

– Который час? – спросил он. – На улице все еще темно.

– Довольно рано. Наверное, около восьми.

– Вернись в постель, – пробормотал он, подавляя зевок. – Я бы предложил тебе руку помощи, но знаю, что ты откажешься.

Она упрямо кивнула.

– Я и сама справлюсь.

Подобравшись ближе к кровати, она ухватилась за тумбочку и приподнялась, кряхтя от усилий. Ей удалось простоять на ногах несколько секунд, но, сделав следующий шаг, она споткнулась и кучей свалилась на кровать.

– Ну, получилось весьма изящно, – с улыбкой произнес Драко.

– Да заткнись. Я в кровати, разве нет?

– Ага, и это заняло какой-то час.

– Не преувеличивай, это некрасиво.

– Все, что я делаю, красиво, – парировал он и нахмурился, когда Гермиона захихикала. Она тщетно пыталась скрыть смех, прикрывая улыбку ладонью, как часто делала; ее тело содрогалось, заставляя растрепанные кудри разливаться по плечам.

– Может, мне стоит выйти и вернуться, когда ты закончишь? – решительно спросил он.

– Прости, – выдохнула она между приступами смеха. – Просто... я так скучала... по спорам с тобой. Знаю, звучит странно, но мне кажется, что все снова возвращается к норме.

– К норме?

– Ну... настолько близко к норме, насколько для нас возможно.

– За исключением того, что сейчас мы окружены навязчивыми придурками, которые всюду стараются засунуть свой любопытный нос.

Она посмотрела на него с интересом.

– Ты бы навсегда предпочел остаться в моих комнатах в Хогвартсе?

– Нет, меня уже воротило от них, – он нахмурился. – но там, по крайней мере, у нас было некое уединение. Мы хотя бы были одни.

– Мы одни...

Как бы доказывая точку зрения Драко, Гермиону прервали три громких удара в дверь.

– Да Мерлина ради! – прошипел он. – Отвалите!

– Драко, прекрати, – отругала она. – Открой дверь.

– Чертовы идиоты, – проворчал он, резко поднявшись с кровати, грубо распахнул дверь, сердито посмотрел на Тонкс, державшую на руках Тедди, и нетерпеливо прищелкнул языком. – Какого хрена ты хочешь?

– Да ты настоящий жаворонок, – саркастично произнесла Тонкс. – Будь любезен, следи за выражениями в моем доме. Особенно рядом с Тедди.

– Вот тебе простое решение: не беспокой меня, и не придется слышать моих ругательств, чер...

– Драко, – предупредила Гермиона. – Тонкс, все в порядке?

– Все хорошо, просто привела к тебе парочку посетителей. – Она улыбнулась и приподняла Тедди, показывая его Гермионе. – Этого парня, и еще одного.

Тонкс отступила в сторону, и Живоглот ворвался в комнату, вспышкой рыжего меха пролетел по полу и запрыгнул на кровать прямо на колени Гермионы.

– Глотик! – воскликнула она и улыбнулась, когда он толкнулся носом в ладонь. – Я скучала по тебе, малыш.

– Блестяще, – пробормотал Драко. – У тебя есть что-нибудь от блох?

– Нет, – ответила Тонкс и вошла в комнату. – Но у меня есть кое-что против раздражающих вредин.

– О, это объясняет отсутствие Поттера и Уизли этим утром. – Тонкс и Гермиона бросили на него суровые взгляды, которые он привычно проигнорировал. – Хочу лишь отметить, что этим ты значительно облегчила мне жизнь.

– Придурок, – пробормотала Тонкс, приближаясь к Гермионе. – Хочешь подержать Тедди?

– Да, пожалуйста, – она практически сияла. Осторожно убрала Живоглота с колен и уселась поудобнее, чтобы без проблем устроить Тедди на руках. – Боже, он так на тебя похож.

– Думаешь? Все говорят, что он копия Ремуса.

– У него глаза Люпина, но твои рот и нос, – задумчиво произнесла Гермиона. – Ты уже сказала Гарри, что он станет крестным отцом?

– Ремус сделал это вчера вечером. – Тонкс кивнула. – Очевидно, он был очень доволен...

– Погодите, – стремительно прервал Драко, – Поттер станет крестным? Сраный ад, Тонкс, ты могла бы оставить ребенку хоть какую-то надежду.

Гермиона неодобрительно поджала губы.

– Гарри будет прекрасным крестным.

– Да, ведь ему здорово удается избегать неприятностей. Станет ли крошка-Вислый крестной матерью?

Тонкс протянула руку и ударила Малфоя по плечу, не особенно сильно, но достаточно, чтобы заставить его вздрогнуть.

– Гермиона, ты не против немного присмотреть за Тедди? – спросила она. – Нужно разобраться с парой дел, а Ремус отправился на встречу с Кингсли.

– Буду очень рада.

– Спасибо, – сказала она и, строго взглянув на Драко, повернулась, чтобы уйти. – Будь добр, следи за языком в присутствии ребенка.

Пока Тонкс выходила из комнаты, Малфой бормотал под нос целую череду жалоб, которая сменилась молчанием, когда он обратил внимание на Гермиону и маленький сверток в ее руках, составляющие отрезвляющее зрелище. Он изменил позу, ощущая мгновенную неловкость, словно сила тяжести в спальне в миг возросла и ударила его в живот. Он переместил взгляд между ней и младенцем, изучая выражение благоговения на лице Грейнджер, подумывая извиниться и покинуть комнату, но она посмотрела на него и со знанием дела улыбнулась прежде, чем он успел уйти.

– Есть ли какая-то причина тому, что ты стоишь там, шаркая ногами?

– Я не шаркаю...

– Драко, это не делает меня беременной, – заверила она, почти не сдерживая ухмылку. – Я просто держу ребенка подруги, так что тебе не стоит так нервничать.

Он возмущенно фыркнул и, сократив расстояние до кровати, упал на матрас рядом с ней с такой силой, что Гермиона слегка подпрыгнула.

– Я не нервничал, – возразил он, хмуро посмотрев на Живоглота, когда тот коснулся его руки. – Я просто...

– Хорошо, ладно, ты не нервничал.

– Грейнджер, я не нер...

– Он такой милый, – задумчиво прошептала она, проводя указательным пальцем по крошечной ладошке Тедди. – Разве нет?

Драко прочистил горло и ответил:

– Если ты так считаешь.

– Ты не любишь детей?

– Что здесь любить? Все они срут...

– Не выражайся, Драко.

– ...и жрут, – продолжил он. – И нуждаются в помощи, чтобы делать это. Твой кот более независим и привлекателен.

– Ты же понимаешь, что все мы когда-то были детьми. Я люблю детей. Мне нравится, что они напоминают нам, как выглядит невинность.

Этот комментарий застал его врасплох; он наблюдал за ней из-под ресниц, когда она вздохнула и погладила Тедди по жиденьким волосам.

– Думаю, понятие невинности субъективно, – нерешительно сказал он. – Для меня ты невинна.

– Я так не считаю, – сказала она после небольшой паузы, глядя на него то ли смущенно, то ли растерянно. – Возможно... лишь в сравнении с другими известными тебе людьми.

– Возможно, – согласился он.

– Так, ты хочешь детей? – спросила она, и Драко не смог определиться, задала ли она вопрос, чтобы нарушить неловкое молчание, или действительно интересовалась его ответом.

– У меня никогда не стоял вопрос, желаю я их или нет, – признался он. – Всегда предполагалось, что я должен их иметь из-за необходимости продолжения рода Малфоев. – Он замолчал и прицокнул языком. – Больше на мне не лежит подобная ответственность.

Сердце Гермионы замерло, когда она наблюдала за изменением в поведении Драко. Может, если бы у нее не было возможности изучить тонкости его выражений и поз, она бы и не заметила разочарования и печали в опущенных веках и сжатых кулаках. Казалось, и сам Живоглот почувствовал это, сложил передние лапы на коленях Малфоя и тихо мяукнул.

– Ты скучаешь по ним? – неловко выпалила она. – По родителям.

Драко отвел взгляд.

– Грейнджер...

– Я не стану использовать это против тебя.

– Знаю.

– Я спрашиваю, потому... Ладно, признаю, мне немного любопытно, но в основном потому, что мне не все равно, – мягко объяснила она. – Ты никогда о них не говоришь.

Вздохнув, он запустил пальцы в волосы, облизнул губы и задумчиво посмотрел на нее.

– «Скучать» – не совсем верное слово, – неохотно начал он. – Я привык проводить вдали от них много времени. Все мы...

– Но ты не видел их более года, Драко.

– Несколько месяцев или год – на самом деле никакой разницы. – Он пожал плечами. – Нет, я не скучаю по ним. Скорее... беспокоюсь о благополучии матери. Знаю, она кажется холодной и сложной, но она не создана для жизни, в которой ее сейчас принуждают жить. Она не убийца. И ты сказала, что она пыталась помочь тебе.

– Все верно.

– Видишь, она не одна из них. Она просто... делает все необходимое, чтобы выжить.

После небольшой паузы Гермиона нерешительно спросила:

– А… твой отец?

– Отец, – повторил он, коротко усмехнувшись, и потер подбородок. – Понятия не имею. Если честно, чувства к нему меняются каждый день, но это не имеет никакого значения. Он не захочет иметь со мной ничего общего, как только узнает о нас. Когда я думаю обо всем том дерьме, которому он подверг нас с матерью... Сомневаюсь, что он еще сможет меня хоть чем-нибудь удивить.

– Знаешь, твои родители могут и не отречься от тебя, Драко...

– Мать – возможно, но отец определенно так и поступит, – уверенно заявил он.

Она обеспокоенно прикусила нижнюю губу.

– Ты сердишься на меня за это?

– Что? – он нахмурился. – Грейнджер...

– Нет, выслушай, – перебила она. – Я знаю, что теперь ты думаешь иначе, и это хорошо, но... я знаю, что для тебя это трудно. В смысле, пусть я этого не понимаю, но у тебя есть определенные ожидания касательно своей жизни, и… полагаю, теперь они изменились?

– Разумеется, – отрезал он. – И почему я должен из-за этого на тебя злиться?

– Потому что я…

– Ты злишься на меня за что-нибудь? – быстро спросил он. – За то, что внес немного напряженности в ваши с Поттером и Уизли отношения? Или в отношения с другими друзьями. Или из-за того, что Беллатриса мучила тебя?

– Нет конечно, – шикнула она. – Ты же знаешь, что это не так.

– Почему?

– Ну, – неуверенно начала она, – потому что я знала, что это случится, но все равно приняла решение быть с тобой. Знала, что некоторые члены твоей семьи ненавидят меня и могут причинить боль в этой войне, как знала и то, что у Рона и Гарри будут проблемы с принятием нас. Но я бы не стала злиться на тебя за собственный выбор.

Он кивнул головой.

– Именно.

– Но они твои родители, Драко, – подчеркнула она. – Это немного другое. Они твоя семья. Твоя кровь.

– Кровь создала нам достаточно проблем, – прошептал он, сжимая челюсти, но она его услышала. – Грейнджер, просто будь уверена, что я сделал свой выбор и не испытываю ни малейшего желания или намерения менять его. Разберемся с моими родителями, когда возникнет необходимость. Теперь мы можем изменить тему?

Она глубоко вздохнула, словно намереваясь спорить, но выдохнула, расслабилась и склонила голову в знак согласия.

– Ладно, – сказала она и отвлеклась на тихо закряхтевшего Тедди. Посмотрела на Драко с озорной улыбкой на губах. – Хочешь подержать малыша?

Он негодующе фыркнул.

– Точно нет.

– Почему? Он твой брат.

– Двоюродный брат.

– Технически, он твой первый двоюродный племянник, – исправилась она, – а значит, довольно близкий родственник.

– Это к делу не относится, я все равно не возьму его, – он уверенно покачал головой. – Помимо прочего, Тонкс до смерти избила бы меня ржавой лопатой, если бы я его уронил, а мне этого совсем не хочется.

– Ты его не уронишь. А даже если так, мы же на кровати.

– Грейнджер...

– Если подержишь его, я приготовлю тебе горячий шоколад, – с улыбкой предложила она. – Со сливками.

– Какая-то дохлая взятка, – усмехнулся он. – Я вполне способен сварить его сам...

– Ой, да ладно, ты же знаешь, что любишь приготовленный мной шоколад.

– Впервые о таком слышу, – парировал он, пытливо глядя на нее. – Почему ты пытаешься заставить меня взять его на руки?

На мгновение улыбка Гермионы исчезла; она собиралась сказать ему, что считала семью очень важной; даже если его родители отреклись от Драко, у него есть другие кровные родственники, к которым он всегда мог обратиться. Она подумала сказать ему, что чувствует, словно Андромеда, Тонкс и Тедди могут стать для него более значимыми, чем он в состоянии предположить в данный момент; и ей хотелось бы, чтобы на Светлой стороне у него было нечто большее, чем она и его друзья. И пусть связь их крови не сильна, именно она помогала их сердцам биться.

– Руки немного устали, – сказала она. – Плюс я… думаю, мне было бы интересно на это посмотреть.

Драко хмыкнул, явно не убежденный ее ответом.

– Если ты позволишь мне целый день глумиться над Поттером и Вислым и ни разу не скорчишь гримасу, не закатишь глаза и не пожалуешься, тогда я в деле.

– Ни одного шанса, чтобы я согласилась.

– Полдня.

– Драко...

– Ладно, – проворчал он. – Вот честно, у тебя нет чувства юмора. Договорились, один горячий шоколад...

– Хорошо.

– ...каждое утро, пока меня не начнет от него тошнить, – закончил он с самодовольным выражением на лице. – Договорились?

– Договорились, – повторила она быстрее, чем он ожидал. – Так, сложи руки на коленях, как это сделала я.

Возмущенно выдохнув и уже сожалея о согласии, он сделал, как она сказала.

– Верно?

– Верно, – сказала она и склонилась вперед, чтобы осторожно переложить Тедди. – Хорошо, не забывай придерживать его головку. Вот так.

Драко аккуратно перехватил Тедди и немного поерзал на месте, выискивая более удобное положение для них обоих. Тедди издал несколько тихих недовольных звуков и немного вздрогнул прежде, чем успокоиться, на долгий момент уставился на Драко широко открытыми глазами, но после закрыл их и довольно зевнул, развеяв некоторые сомнения Малфоя.

– Видишь, – сказала Гермиона, когда Живоглот улегся у нее на коленях, – это не так уж плохо.

Он бросил на нее циничный взгляд и хмыкнул.

– Если я увижу малейший признак, что он собирается обосраться или блевануть, я разверну его в твою сторону.

– И кто сказал, что рыцарство умерло!

Он пожалел о вопросе еще до того, как успел задать его:

– Полагаю, ты хочешь иметь детей?

– Не в ближайшее время, – ответила она к его облегчению, – но когда-нибудь. Пожалуй, двух. Мне всегда хотелось брата или сестру, так что, думаю, что хотела бы больше одного ребенка.

Он беспокойно нахмурился, намереваясь сменить тему на нечто менее глубокое, когда маленькие пальчики Тедди в довольно крепком захвате обвились вокруг его большого пальца, и он снова посмотрел на дремлющего младенца с особым чувством недоверия.

– Он понятия не имеет, что идет война, – произнес Драко отстраненным голосом. – Правда?

Когда его взгляд вернулся к Гермионе, он не смог решить, выглядит ли она полной надежд или отчаявшейся.

– Да, понятия не имеет.

– Счастливчик.

– Да, – она кивнула, – счастливчик.

Драко удалось сдержать обожание, которое чуть не проявилось на его лице. То, как Гермиона сморщила нос, засмеявшись над словами Блейза, несомненно, было обаятельным, но нельзя было забывать обо всех присутствующих в комнате: Блейз, Лавгуд и Тео. Вместо этого он закинул руку на спинку стула, тайно поглаживая ее плечи.

– Это был кулинарный эксперимент, —произнесла Луна размеренным голосом, – я не знала, что смешивание корней лаванды и валерианы среагирует с ингредиентами выпечки таким... интересным образом.

– О, блять, я помню те кексы, – кивнул Тео. – Да, из-за них комната вращалась, все казалось нереально ярким. Это продлилось пять часов.

– Тебя хотя бы не стошнило на ковер, – пробурчал Блейз, вставая со стула. – Хочешь еще кофе, Луна?

– Лучше травяной чай, пожалуйста.

– Блейз, – сказал Драко, – раз уж ты встал, сделай мне кофе.

– Я похож на домового эльфа? Сделай сам.

– Болван, – сказал он и тоже встал со своего места. – Ты чего-нибудь хочешь, Грейнджер?

– Нет, спасибо, я еще это не допила.

Тео усмехнулся и закатил глаза.

– Я бы выпил еще чаю. Ты не хотела бы... Ой, погодите. Мне же даже спросить некого.

Луна перевела на него ленивый взгляд.

– Это намек на то, что тебе некомфортно быть метафорическим пятым колесом, Тео?

– Напротив, Лавгуд, – быстро ответил он, – я предпочитаю быть один. Хотя, если бы я собрался обременить себя подружкой...

– Обременить? – повторила Гермиона, делая медленный глоток чая. – Разве это не пессимистично?

– Привет, меня зовут Тео и я слизеринец, – колко заметил он. – Как я уже начинал говорить, если бы я собирался завести подружку, очевидно, мне стоило бы учесть, что хорошие девочки со скучных факультетов нынче в моде.

– Хорошие девочки со скучных факультетов? Извини, но...

– Знаешь, ты часто перебиваешь людей, – заметил он с улыбкой. – Да, хорошие девочки со скучных факультетов. Я настаиваю на этом описании, которое подводит меня к основной мысли. Не думаю, что ты в курсе, но все же: возможно, близняшки Патил сейчас одиноки и интересуются каким-нибудь извращенным дерьмом, Грейнджер?

Гермиона подавилась и закашлялась, выплевывая чай, но пытаясь поймать его ладонью. Сквозь дымку слезящихся глаз она увидела, как Драко подошел к Тео и отвесил тому подзатыльник, и желание смеяться только усугубило ее положение, особенно когда Тео надулся, словно ребенок, которому сделали выговор. Она почувствовала, как Драко ладонью медленно растирал ее спину между лопатками, ослабляя напряжение в горле.

– Ты в порядке?

– В порядке, в порядке, – выдохнула она, как только смогла нормально дышать, и благодарно улыбнулась Драко. – Извините, эти слова застали меня врасплох.

Драко улыбнулся ей, смотря мягким взглядом, наполненным весельем, и Гермиона на мгновение утонула в нереальности его спокойствия. Она раздумывала, подозревал ли он, насколько менялись его черты, когда он находился в компании людей, с которыми явно чувствовал себя комфортно; ей показалось, она ощутила что-то, пока изучала его – небольшую искру тепла в онемевшей части внизу живота, но прежде, чем она смогла обдумать это чувство, дверь в кухню отворилась и вошел Гарри.

Атмосфера в комнате мгновенно переменилась, а улыбка Гермионы исчезла, когда она заметила, как ее лучший друг в нерешительности мнется на пороге; его вид был полон сомнений, возможно, даже некоторой нервозности. Он с прищуром наблюдал за Тео, Блейзом и Драко, и она почувствовала, как Малфой сильнее прижал ладонь к ее спине.

– Здравствуй, Гарри, – нарушила тишину Луна, казалось бы, не замечая напряженности между парнями. – Хочешь поесть? Я могу разогреть приготовленный Тонкс суп.

– Все в порядке, Луна. Спасибо, – ответил он, поворачиваясь к Гермионе. – Мне нужно с тобой поговорить. Наедине.

– Да, конечно, – сказала она. – Только помоги.

Он кивнул и подошел к Грейнджер – она заметила опущенный взгляд, словно Гарри отказывался признавать присутствие слизеринцев, – помог подняться на ноги и осторожно повел из кухни. Драко не сводил с них глаз, рассеянно отмечая, что равновесие Гермионы определенно улучшилось; он дождался, когда Поттер закроет за собой дверь, свалился на стул и с отвращением прорычал.

– Полагаю, тебе стоит привыкнуть к тому, что Поттер и Уизли будут постоянно обламывать кайф, – прокомментировал Тео.

– Что за козел! – выругался Драко. – Вот честно, такое ощущение, словно он ждет, что Грейнджер будет ему шнурки завязывать или делать еще что-нибудь столь же незначительное, а попросил он ее пойти с ним лишь для того, чтобы доказать свою правоту.

– Я думаю, их дружба прекрасна, – внезапно произнесла Луна, и все бросили на нее озадаченный взгляд. – Они как брат и сестра, и многое пережили вместе. Если подумать, такие отношения не часто встретишь. – Она поднялась со стула и отряхнула крошки от тоста с колен. – Пожалуй, пойду помогу Тонкс со стиркой.

Блейз тоже встал.

– Я с тобой.

– Знаешь, – сказал Драко, когда они ушли, оставив их с Тео наедине, – никогда не думал, что Блейз станет настолько... привязанным к девушке. Он как прилипчивый питомец.

– Типа ты намного лучше.

– Черт, я не настолько плох.

– Ты не далеко ушел, – сказал Тео, он казался почти расстроенным. – Наверное, для вас обоих довольно... здорово иметь кого-то близкого рядом.

Драко не сдержался и уставился на Нотта.

– О чем ты говоришь?

– Ты знаешь о чем, – он вздохнул. – Если Сам-Знаешь-Кто победит в этой войне, мы все равно умрем и ничего не будет иметь значение. Но если выиграем, люди вряд ли сразу же примут нас, учитывая родителей-Пожирателей и прежние поступки. У тебя и Блейза хотя бы есть та, кто будет заботиться о вас. По крайней мере, вы не будете одиноки.

Драко нахмурился после того, как еще раз прокрутил слова Нотта в голове, наблюдая, как опустились его плечи, а руки сжались в кулаки.

– Ты не будешь один, – заявил он несколько неловко. – Знаешь, мне ведь может понадобиться помощь с выдумыванием новых прозвищ для Поттера и Уизли.

Тео ухмыльнулся.

– Ты про скорострела-Уизли и плаксу-Поттера?

– Именно.

В редкие моменты Гермиона переставала беспокоиться о войне, казалось, та всегда подкрадывалась к ней с новой угрозой, и Гермиона задумывалась, должна ли чувствовать себя виноватой за то, что время от времени мысли о ней проскальзывали в спящую часть мозга.

Она села на кровать, проверяя вес палочки в руках и стараясь не обращать внимания на беспокойное подергивание в животе. Гермиона практически чувствовала ее сопротивление; остаточная темная магия обжигала пальцы, когда она робко поиграла с древком и провела большим пальцем по кончику. Слова Олливандера не шли из головы:

«Непреклонная».

Она не могла не думать обо всех людях, которые пострадали или были убиты волею обладательницы этой палочки: Сириус, Фрэнк и Алиса Лонгботтомы, Добби, она сама и еще Мерлин знает, как много других. Она ненавидела мысль о ее использовании, но это был самый логичный вариант, поэтому Гермиона решилась стать ее новой хозяйкой. И Гарри, и Оливандер согласились, что с ее магическими способностями и мастерством в заклинаниях она была наиболее вероятной кандидатурой, которая сможет эффективно использовать свои силы. И если Гарри мог использовать палочку Петтигрю, человека, который предал его родителей, то она, безусловно, в состоянии научиться приспосабливаться к использованию волшебной палочки Беллатрисы – двенадцать и три четверти дюйма, древесина грецкого ореха, сердцевина из сердечной жилы дракона.

По словам Гарри, в поместье Рону удалось разоружить Фенрира; он предположил, что Рон сохранил палочку, и заверил, что обязательно уточнит это, когда тот снова захочет поговорить с ним. Они стучались в его дверь, но обнаружили, что та заперта, и это, по крайней мере, подтвердило, что Рон использовал чью-то палочку.

Посидев около часа в комнате Оливандера и выслушав описание свойств палочек Петтигрю и Беллатрисы и возможные методы, которые могут облегчить их использование, Гермиона предположила, что особо обсуждать больше нечего. Но затем Гарри поднял тему Старшей палочки – рассказал о видении, в котором Волдеморт завладел ею. Гермиона до сих пор чувствовала головокружение от этого откровения.

Затем Гарри помог ей вернуться в спальню, и они провели еще несколько часов, обсуждая последствия обладания Волдемортом Старшей палочкой, перебрали около восьмидесяти книг из библиотеки Гермионы, пытаясь отделить содержащие какие-либо подробности о неуловимом артефакте.

Отложив в стопку тридцать книг, которые Гермиона организовала в порядке актуальности и надежности, она пообещала Гарри прочесть и посмотреть их, но предупредила, чтобы он в любом случае не терял надежды, потому что опасалась, что большая часть информации будет основана на молве и фольклоре. Уже раз прочитав «Дары смерти» во время их пребывания в лесу Дин, она узнала, что здесь особо не с чем было работать, и почти все ее выводы будут держаться на слухах. Она просмотрела три книги на предмет чего-то существенного, ничего не нашла и решила, что было бы полезно попробовать несколько простых заклинаний с палочкой Беллатрисы, просто чтобы не спеша привыкать к ее использованию.

Гермиона тревожно покрутила ее между пальцами, решая, не использовать ли для начала простое Акцио, когда дверь спальни открылась, и она буквально почувствовала возмущение Драко, который застал ее в руках с палочкой, которую легко смог узнать.

– Какого хера ты творишь? – резко спросил он. – Надеюсь, это не...

– ...Палочка Беллатрисы, – закончила она. – Да, это она.

– Какого черта у тебя делает эта хрень?

– Гарри с Роном обезоружили Беллатрису, – объяснила она и медленно выдохнула прежде, чем продолжить. – И теперь я буду ей пользоваться.

Драко почувствовал, как глаза широко распахнулись против его воли, на шее запульсировала вена и гнев заполнил горло.

– Ты не сделаешь этого!

На ее лице появилась обида.

– Я не спрашивала твоего проклятого разрешения.

– Ты, блять, хоть понимаешь, скольких людей убили и замучили ею? – затараторил он. – Возможно, сотни между этой и последней войнами!

– Спасибо, я в курсе! – парировала она. – Но не палочки убивают и пытают, Драко, а люди.

– Все не так просто, и тебе это известно! Палочки выбирают себе владельцев, помнишь? Эта штуковина злая, ты не сможешь ее контролировать...

– Нет, смогу!

– Помимо того, что ты магглорожденная и палочка почувствует это, ты еще и слишком добра для нее! – яростно прокричал он. – Она сделает все возможное, чтобы сработать против тебя!

– Другого варианта нет! – проорала в ответ Гермиона. – Наши палочки забрали егеря, и Тонкс не может предложить замену. Мы должны работать с тем, что имеем...

– Так это идея Поттера?

– Нет, моя!

– И чью же палочку использует он? – отрывисто спросил Драко. – Рудольфуса, полагаю? Или моего отца?

– Нет, Петтигрю, – строго ответила она. – И я уверяю тебя, ему приходится намного труднее, чем мне. Но, как я уже сказала, мы должны работать с тем, что имеем.

– Это чертовски нелепо, – пробормотал он, потер глаза и провел пальцами по волосам. – Почему ты не слушаешь меня? Ты совершенно недооцениваешь зло, заключенное в этой палочке!..

– Или же, возможно, ты недооцениваешь меня и мои способности, – ответила она. – Я знаю, что смогу это сделать, так что прекрати! Я уже приняла решение!..

– Мерлина ради, Грейнджер, почему ты так упряма?

– Это я упряма? – недоверчиво повторила она. – Ты единственный не хочешь закрывать тему!..

– Используй мою палочку, – выпалил он, слова прозвучали подобно мольбе. – Используй мою.

Гермиона замерла, на мгновение потеряв дар речи от того, насколько легко он предложил ей свою самую большую ценность.

– Ты же знаешь, что это не подходящий вариант.

– Почему?

– Тогда ты останешься без палочки.

– Мы могли бы делиться ею...

– Но зачем, если у нас есть еще одна? Знаешь, я чувствовала сопротивление твоей палочки, когда использовала ее вчера, – сказала она и заметила, что он слегка обеспокоен этим комментарием. – Если ты тоже будешь ею пользоваться, то потребуется долгое время, чтобы она привыкла ко мне. Больше смысла в том, чтобы я взяла палочку Беллатрисы, и ты это знаешь.

Драко зажмурился и сжал челюсти.

– Мне тебя не отговорить, я прав?

– Да.

– Иногда ты настоящая боль в моей заднице, Грейнджер, – раздраженно проворчал он.

Она слегка улыбнулась.

– Знаю.

Драко внезапно почувствовал себя изможденным, сел на кровать, склонился вперед и уперся локтями в колени. Он собирался перечислить еще несколько причин, по которым ей стоило принять его предложение, но почувствовал касание ее руки, нежно поглаживающей его запястье, – и все возражения успели исчезнуть до того, как он их озвучил.

– Я знаю, это едва ли удобно, – тихо сказала она, – но нет ничего удобного во время войны.

Губы Драко дернулись в улыбке.

– Полагаю... По крайней мере, позволь помочь, – неохотно произнес он. – Я видел, как она использует палочку, я знаю ее характер. Например, я мог бы дать тебе пару советов.

– Я была бы признательна, – быстро согласилась она и наклонилась вперед, чтобы поцеловать его в уголок рта. – Спасибо, Драко.

====== Глава 37. Недостатки ======

Саундтрек:

Florence and the Machine – Bedroom Hymns

The XX – Crystallised

Glen Hansard and Marketa Irglova – If you want me

Драко не был уверен, проснулся ли он с головной болью, или это была та самая головная боль, которая накрыла его незадолго до рассвета. В любом случае, голова раскалывалась словно от стука кулаками по глазницам, и он стиснул зубы от боли.

Хотя он не мог вспомнить ничего конкретного, знал, что большую часть ночи его мучили кошмары, – он чувствовал их беспощадность в холодном поте, стекающем по спине, – и инстинкт подсказывал, что, скорее всего, их сюжеты вращались вокруг Грейнджер, родителей и Волдеморта. Вероятно, именно поэтому он так крепко обнимал Гермиону за талию; ее взъерошенные волосы вздрагивали под его тяжелым дыханием.

Драко убрал руку и сел, массируя шею и переносицу в попытке ослабить головную боль. В изножье кровати лежал свернувшийся Живоглот, одним глазом, выглядывающим из-под лапы, он с любопытством разглядывал Драко.

– Свали, уродец, – прошептал Малфой, откинул одеяло и встал с кровати.

Томимый жаждой, Драко натянул одежду, взял палочку и вышел из спальни, намереваясь найти на кухне какое-нибудь питье и пузырек зелья Сна-без-сновидений. Он вздрогнул и едва успел подавить вздох удивления, когда наткнулся на кого-то в коридоре. Неловко провозившись с палочкой, он бросил Люмос и закатил глаза, когда свет выявил кривую улыбку неожиданного полуночника.

– Блядь, Тео, – прошипел Драко. – Ты решил меня до смерти напугать?

– Даже не пытался, – усмехнулся он. – Но определенно получилось забавно.

– Какого черта ты здесь делаешь?

– Полагаю, то же самое, что и ты – мне не спится, я хочу пить. Или ты шел в ванную?

– Нет, я иду на кухню, – сказал Малфой, направляясь к лестнице. – Пойдем.

– Почему не спится? Грейнджер храпит?

– Нет.

– Она много ерзает?

– Нет.

– Она...

– Это никак не связано с Грейнджер! – прорычал он настолько резко, насколько позволял приглушенный голос.

– Значит, дело в кошмарах, – сказал Тео понимающим тоном и пожал плечами на растерянный взгляд Драко. – Они есть у каждого из нас. У Блейза сны особенно ужасны – раньше он просыпался с криком, раздирающим легкие, а после блевал часами. Думаю, это неизбежно. Во время войны никто и никогда по-настоящему не спит.