Текст книги "Чернушка и Солнечный зайчик (СИ)"

Автор книги: atat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Внимательно изучив рисунок, Ник расправил одно крыло и стал щелкать суставами, складывая его на другой манер. Быстро проделал это с другим крылом и вновь вернулся к рисунку. Почему-то подумалось, что он найдет там способ убирать другие уродства. Но нет, ничего такого там не было. Может быть, это будет на другом рисунке? На другой странице так же ответа не было. Просто стоит голый человек с книгой в руке. Прямо как Ник сейчас. Мужчина уже хотел захлопнуть бесполезную книгу, как вдруг подумал: “А что, если эти два рисунка парные? Они и помещены, как зеркальные отражения. Изображен один и тот же человек, только слева в ипостаси чудовища, а справа его нормальный вид. И что он, нормальный, делает? Да ничего, стоит себе, прикрывшись книжкой. Хотя, есть здесь все же странность. Вот мужчина голый, а прикрыл не то место, которое по логике положено было спрятать. Почему? И книга открыта посередине. Хм, чем думать, лучше проверить”.

Встав в ту же позу, что и человек на рисунке, нашел середину книги и, раскрыв, приложил наискось пониже пупка. Ничего не произошло. Ник хмыкнул и покачал головой. Хорошо хоть, никто его сейчас не видел. Стыдоба! А все же, что не так?

Снова открыты рисунки. Что же он упустил, какую деталь? Вроде все то же самое. Ан, нет, вот оно! На рисунке мужчина обнажен, а Ник в пижаме. Нужно проверить догадку. И вот одежда упала на пол, а книга заняла на животе первоначальную позицию. Жар, разлившийся по всему телу, дал понять, что все сделано правильно.

========== Глава 5. ==========

– Семь часов ровно, – бодро доложил будильник.

– А? Слышу, можешь не повторять, – посопев в подушку и чихнув, Николай открыл глаза.

“Что это вокруг делается? Мамаево побоище просто. Это я на именинах так надрался? А зачем спальню разгромил? Совсем с катушек слетел. Что-то я за собой такого не упомню. Тогда, может, привел кого, и тот здесь все разнес? Интересный, конечно, вопрос. После Влада у меня никого не было, да и не до амуров было, фирму вытягивал. Неужели так оголодал, что даже не запомнил, с кем переспал? И что так в носу щекочет?”

Снова чихнув, Николай сел в кровати. Несмотря на темноту, он отчетливо различал кругом черную пыль. Словно сажа покрывала все вещи в спальне. И развороченная постель, и палас, и пол, и даже шторы на окнах, буквально все было усыпано этим нечто. Собрав на ладонь немного странного порошка, присмотрелся внимательнее. Это оказались мелкие черные ворсинки.

“Откуда они здесь? И почему так много? Снова нос чешется, не хватало только аллергии. Нужно включить свет”.

Щелчок выключателя прозвучал впустую, в комнате по-прежнему было темно. Глянув вверх, Николай охнул: люстра-то разбита, какой уж тут свет будет. А что же тогда в остальных помещениях? Холодея от нехорошего предчувствия, мужчина выглянул в зал.

– Мать твою… это что вообще… Блин, плазма навернулась! И бар вдребезги! Что тут было?!

Распахнув в ужасе глаза, Ник озирался по сторонам, пытаясь осмыслить произошедшее и оценить урон. Одно утешило – что любимые книги уцелели. Несмотря на кое-где выбитые стекла и оцарапанное дерево, книжные шкафы успешно сохранили свое добро. Не успев еще как следует порадоваться этой новости, мужчина охнул и зашипел от боли. Позабыв о том, что он босой, наступил на острый осколок. Согнув ногу в колене, глянул на ступню. Да, торчит, и приличный такой.

Оглянувшись по сторонам, Николай пришел к выводу, что босиком до ванной с аптечкой ему не добраться. Кое-как выдернув острое стекло, отбросил его в сторону. На расстоянии метра был бар. Осторожно обследовав его, нашел бутылку коньяка. Сойдет! Отвинтив крышку, плеснул на кровоточащую рану. Потом подумал и сделал глоток. Сразу закашлялся – крепкий, зараза.

Стараясь ступать только на пятку, вернулся в спальню. Под кроватью нашел тапки Влада. Этот педант унес все свое, кроме этих тапок. Когда-то Николай ему их подарил. И вот теперь хозяина нет, а тапки здесь. Ну, и черт с ним, с Владом, самому вот пригодились. Обувшись, уже смелее прошел через комнаты прямиком в ванную. То, что Ник там увидел, заставило его схватиться за голову. Весь пол был залит водой, ящик с инструментами перевернут, валялись осколки ножниц, что ли. Занавеска была сорвана и валялась комком в ванне, флаконы с гелем и шампунем были рассыпаны буквально повсюду.

Забыв о раненой ноге, Николай, давя тапками дохлых тараканов, прошел в кухню. Там все предметы, которые просто стояли или были плохо прикреплены, теперь валялись на полу. Взгляд скользнул по всему этому разгрому и задержался на настенных часах.

– Черт, я же на работу опоздаю!

Бросив все, как есть, Николай побежал в спальню. Рванув дверцу шкафа, уронил ее на пол. Удивленно моргнув, некоторое время глядел на торчащие из навеса шурупы. Мебель какая-то недолговечная пошла, рассыпается от неосторожного движения. Снова вспомнив о времени, принялся перебирать одежду. Спустя десять минут он был одет. Осталось умыться, причесаться и можно бежать. Через пятнадцать минут подъезжает маршрутка.

Снова ванная. Поплескав в лицо воды и сполоснув рот, наскоро вытерся случайно уцелевшим на стене полотенцем. Пробежав мимо зеркала, пригладил спутанные волосы и стал обуваться. Взмахнув пальто, оделся и обмотал вокруг шеи шарф. Щелкнув замком двери, вспомнил:

– Зараза, телефон забыл.

Метнулся обратно. Где здесь можно найти утерянную мобилу? Да вот же, на зарядке стоит. Выдернув шнур, полетел на выход. Звякнув в кармане ключами, захлопнул дверь и, перепрыгивая через две ступеньки, понесся вниз. Морозный воздух, ворвавшись в легкие, заставил закашляться. Не сбавляя темпа, Николай бежал к остановке. Он совершенно не обратил внимания на бесшумно тронувшуюся следом черную иномарку.

Вот и остановка! Маршрутки еще не было, вон, пассажиры приплясывают. Можно отдышаться. Подняв воротник и повернувшись к ветру спиной, нашел в кармане перчатки и надел их. Так все же комфортнее.

Подъехавшее такси прервало общий танец. Пассажиры, толкаясь, полезли в теплый салон. Сев у окна, Николай отогнул воротник и прошелся пятерней по волосам. Вздохнув, прикрыл глаза. Впереди сорок минут поездки, можно или вздремнуть, или обдумать происшедшее дома. На усмотрение, конечно. Остановив выбор на втором, мужчина крепко задумался. Что же все-таки произошло? Последнее, что он помнил, это “Барбарис” и девчонки, а потом все, провал.

Мысленно побродив по закоулкам памяти и ни найдя ответа, Николай задремал. Какие-то картины пронеслись в мозгу, что-то страшное, как из какого-то ужастика. Видение длинных черных когтей, мелькнувших перед глазами, заставило вздрогнуть и проснуться. Фу ты, черт! Приснится же такое! Повертев головой, обнаружил, что давно проехал ту остановку, где садилась Спичка. Второй день опаздывает, снова упала, что ли?

Со стороны водителя доносилась негромкая музыка вперемешку с новостями, прогнозами астрологов и метеосводками. Диктор бодро вещал о какой-то ерунде. Ник слушал вполуха, но одна информация его здорово удивила. Приятный мужской голос напоминал, что завтра день святого Валентина и нужно поторопиться запастись подарками. Николай недоуменно хлопнул глазами. Как это завтра? Вчера было одиннадцатое, значит, сегодня двенадцатое, а тринадцатое только завтра. Как это понимать? Разыгрывают, что ли? Так до первого апреля еще уйма времени.

Заворочавшись на сидении, достал из кармана мобильник. Да, так и есть, сегодня тринадцатое. Что такое? Куда день подевался? Окружающие люди как всегда с любопытством посматривали в сторону Николая. У них все было в порядке. У них-то да, а у него целый день пропал! Додумать мысль не дали. Маршрутка остановилась, и нужно было выходить.

Быстро одолев короткое расстояние до своего здания, мужчина толкнул входную дверь. Равнодушный взгляд вахтера дал понять, что некоторые вещи все же остались неизменными. Прошагав по коридору, открыл нужную дверь и кивнул онемевшей от изумления Женьке.

– Доброе утро, Женя, я буду у себя.

В кабинете было чисто, ни пылинки. Женька, совмещая работу секретаря и уборщицы, с вечера наводила везде порядок. Так что сейчас все буквально сверкало. Пройдя к столу, Николай уселся в кресло и нажал кнопку на аппарате.

– Женя, сделай мне, пожалуйста, кофе. Покрепче. И чего-нибудь погрызть.

Услышав утвердительный ответ, подвинул к себе стопку листов. “Так, что у нас сегодня? Через час встреча с клиентом. Хорошо. Дальше…” Погрузившись в чтение, не слышал, как вошла девушка и поставила на край стола поднос с дымящимся кофе и крекерами. Аромат, исходящий от кружки, переключил внимание на еду.

– О, горячее! М-м, Женька, ты просто клад, – отхлебывая горячий напиток и хрустя крекерами, Николай блаженно жмурился.

И тут он заметил на подносе блистер с таблетками.

– А это зачем?

– Как зачем, Николай Георгиевич, вы же больны. Вы мне вчера вечером сами сказали, что заболели и у вас карантин.

– Что?.. Какой карантин? Ну, выпил лишнего, но это же не болезнь. Ты что-то путаешь.

– Я не путаю, – возразила девушка, – это у вас, видимо, бред, раз ничего не помните. Хотите, я скорую вызову?

– Нет. На кой черт, извини, мне скорая, если я себя хорошо чувствую? Хватит чушь молоть. Нужно готовиться к встрече. Скоро клиент пожалует. А клиент – это договор, а договор – это зарплата. Тебе что, зарплата не нужна?

– Нужна.

– Вот! Так что, давай-ка, забирай поднос и иди на свое место.

Секретарша жалостливо смотрела на своего начальника. Она даже непроизвольно приняла одну из тех поз, что проскакивают в старых фильмах, где женщина, подперев ладонью щеку, качает головой, кручинясь о больном или покойном.

– Николай Георгиевич, клиент был вчера и, не застав вас, ушел. Сделка сорвалась.

Мужчина почувствовал в животе ледяной комок. Приятные ощущения от горячего кофе бесследно исчезли. Голова закружилась.

– Ты это серьезно?..

– Более чем. Сан Саныча позвать, чтобы подтвердил?

– Н…не надо.

Голову начинало ломить. Отодвинув в сторону ненужные теперь бумаги, Николай откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Девушка между тем продолжала:

– Видимо, вы все забыли. Все, о чем я вам говорила. Тогда вкратце напомню.

Николай слушал и чувствовал колебания пола. У него из жизни выпали целые сутки! Но ведь так не бывает. Взгляд опустился на стол, там лежал лист бумаги.

– Что это?

– Это информация по той фирме, что перевела на наш счет миллион баксов.

– Скажи словами, у меня нет сил читать.

– Короче, этой фирмы не существует.

– То есть?

– В тот день, когда был сделан перевод, фирма перестала существовать.

– Разорилась?

– Нет, самоликвидировалась.

– Ну, хоть какие-то координаты остались? Адрес, телефон там, не знаю.

– Нет. Сан Саныч говорит, что перевод был последней операцией этой фирмы. Той же датой идут документы о ликвидации. Все было сдано: и офис, и имущество, даже телефонные номера.

– Вот черт! Во что я вляпался? – Николай схватился за голову. – Так, ну-ка позови Сан Саныча.

Женька убежала и через минуту вернулась с главбухом. Николай указал на стулья.

– Здравствуйте, Сан Саныч. – Пенсионер молча кивнул своему боссу. – Присаживайтесь. И ты, Женя. Вы теперь как совет директоров. Один я уже не справляюсь. Вот уже и провалы в памяти появились.

Пожилой мужчина уселся в кресло. Девушка заняла свое. Главбух протянул лист бумаги.

– Николай Георгиевич, у нас новое поступление.

– Поступление чего? – Ник недоверчиво покосился на бумагу.

– Валютных средств.

– Опять?! От кого на этот раз?

Сан Саныч произнес название фирмы, которое ровным счетом ничего не говорило.

– Предыдущий был из Соединенных Штатов Америки, а этот поближе – из Испании.

– И как с ними связаться?

– Никак. Снова та же схема: фирма ликвидирована в тот же день, как был сделан трансферт.

– Какая сумма?

– Пятьсот тысяч евро.

– Черт! – Ник грохнул кулаком по столу. – Что за ерунда?! Может быть, провокация?

Главбух покачал головой:

– Нет, там все законно. Теперь эти деньги наши.

– Сан Саныч, ну, вы же понимаете, что это неспроста. Так не бывает. Ни за что, ни про что миллионы с неба не падают. Постойте, а может быть, это какой-нибудь дальний родственник наследство оставил?

– Тогда сейчас здесь сидел бы нотариус.

– А, ну да. А вдруг это мафия? Деньги отмывает. Номер счета перепутали.

– Нет, не пройдет, – Сан Саныч покачал головой. – Банк, прежде чем сделать транзакцию, сто раз проверит все реквизиты обоих клиентов. Еще и перезвонит для надежности.

– Да, не подумал. Тогда, что нам делать?

– Нужно сделать необходимые платежи, иначе штрафы и пени нам обеспечены.

– Ну, так сделайте, Сан Саныч.

– Нужно будет еще налоги с этих двух сумм заплатить.

– Хорошо, подготовьте все необходимое, я подпишу. Кстати, чуть не забыл, хочу вам двоим предложить одно дело, – подчиненные замерли. – Я хочу сделать вас совладельцами “Аквариума”. На равных правах.

– Что-о-о?! – хором воскликнули старик и девушка.

– А то. Люди вы надежные, а у меня что-то здоровье пошатнулось. Если со мной что-нибудь случится, фирме придет конец. Поэтому вы как совладельцы сможете если не вместе, то по очереди тянуть лямку. Денег должно хватить надолго. Я вас не тороплю, но через час хочу услышать ответ. И если он будет положительным, то вы придете сюда с уже готовыми бумагами, а мне останется их только подписать. Теперь вы свободны.

Старик и девушка молча вышли из кабинета.

========== Глава 6. ==========

Глядя, как тихо закрывается дверь за помощниками, Николай тихо вздохнул:

“М-да, вот дожил, того и гляди, в дурку отвезут. Ну, вот не помню ничего и все тут! А может быть, гипноз попробовать? Говорят, с его помощью можно не только пропавшие воспоминания вернуть, но даже вспомнить себя младенцем. Тьфу, бред какой! Зачем мне младенческие воспоминания? Интересно, что же вчера такого произошло, что у меня память заблокировало?”

От нечего делать мужчина крутил в руках мобильник и настраивал в нем радио. Снова новости. “Вчера поздно ночью в жилом доме номер четыре по улице Маркса произошла авария, – Николай вздрогнул: это же его дом! – В самом доме и возле него было зафиксировано превышающее допустимую норму ультразвуковое излучение. Предполагается выход из строя прибора, отпугивающего крыс. Вследствие чего у некоторых жильцов наступила кратковременная паника. Жертв и пострадавших нет. Ведется расследование”.

“Вот оно что! А я-то голову ломаю. Погоди-ка, как это нет пострадавших? А я тогда кто? Я и есть пострадавший, раз память отказала. Вот дела! Надо маме позвонить, а не то услышит новости, разволнуется”.

Ткнув кнопки на мобильнике, стал ждать. Вскоре на другом конце ответили.

– Мам, привет! Как ты? Хорошо? Что звоню? Да, понимаешь, у нас в доме вчера авария какая-то случилась… Нет, со мной все в порядке… ты же знаешь, что у меня здоровье… да, как у быка… Мам, ну, почему сразу на вертеле? Да, я из “Аквариума”… Мам, хватит смеяться. Не буду я его менять. Ну и пусть с рыбами, зато настроение поднимает и клиентов привлекает. Ты же смеешься, значит, название правильное… А почему ты спросила? Кто? Милиция? А что спрашивали? Ничего? А зачем тогда приходили? Фоторобот? Ну, мам, они же на службе, преступника ищут. Ты не очень разволновалась? Ты у меня молодец. Почему вчера не позвонил? Ну… Ну… я не погоняю никого. Просто на день рождения в “Барбарисе” посидели… потом работа, голова… Только сегодня в норму пришел… Нет, не с ним. С девчонками знакомыми… мам, это не то, просто знакомые… может быть, еще с ними встречусь, не знаю. Мам, я тебе попозже еще позвоню, сейчас работы полно… Я тебя тоже.

Отложив телефон, откинулся на спинку кресла и заложил ладони за голову. Ультразвук. Фоторобот. Амнезия. Первое и последнее как-то связываются, а второе – нет. Стало быть, его отбрасываем. Тихо открылась дверь, и на пороге кабинета возникли главбух и секретарша. Николай сел ровно.

– Ну, что надумали?

Подойдя к столу, те положили бумаги. Николай, внимательно их прочитав, согласно кивнул.

– Я рад, что вы согласились. Что стоите? Присаживайтесь, господа совладельцы.

Быстро чиркнув в нужных местах подписи, мужчина передвинул стопку листов дальше. Когда все бумаги были подписаны, шлепнул печать.

– Сан Саныч, давайте сгоняем в банк. Эх, не договорился заранее.

– Я уже позвонил, Николай, нас там ждут, – улыбнулся пожилой мужчина.

– Хвалю за оперативность, – проговорил Николай и уже к секретарше: – Женя, закрой все и табличку повесь, что будем позже.

Девушка вышла. Главбух, немного помявшись, спросил:

– Николай, а все же, почему вы так спешите? Все это можно спокойно сделать и за неделю.

– Я не знаю, Сан Саныч. Какое-то предчувствие, что ли. Страх.

– Страх? Кого же вы боитесь?

– Я не понимаю, что вообще происходит. То ли я заболел, то ли вляпался в какую-то аферу.

– Аферу? Тогда зачем нас с Женей подключили ко всему этому?

– А потому, что все началось с меня, с моего бывшего совладельца, и к вам это никакого отношения не имеет. Если что и будет предъявлено, то только мне одному. Правда, не знаю, что мне предъявить смогут и кто? Главное, чтобы фирма уцелела.

– А что с миллионами будем делать?

– Тратить. Разумно, конечно. Как жили, так и будем жить. Сейчас вот у нас платежи, значит, сделаем их из этих денег. Документы подготовили?

Главбух кивнул.

– Женя распечатает.

– Хорошо. И потом, я не понимаю этого маневра с переводами. Даже если это и глюк какой-то, то пусть внимательно на клавиши жмут, прежде чем отправлять. Удостовериться нужно, куда их деньги ушли. Так что я считаю правильным использование этих денег. Скажем так, это компенсация за моральный ущерб мне как владельцу еле живой фирмы за осознание того, какие деньжищи на меня свалились.

Сан Саныч хмыкнул. В этот момент вернулась Женька и доложила:

– Все, Николай Георгиевич, можно идти.

Покидав в сумку бумаги и печать, Николай взялся за пальто. Предстояло столько документов оформить, хоть бы дня хватило. Вскоре все трое вышли на улицу. Там их ждал припаркованный старенький жигуленок главбуха. Очень кстати, а то на общественном транспорте уйму времени потеряли бы.

Уже темнело, когда они покинули очередное государственное учреждение – здание налоговой. Шагая к машине, Николай вспомнил о Тине и Спичке. Что-то тихо, нет звонков. Набрал номер и, уже садясь на сидение, услышал ответ:

– Здравствуй, Николай.

– Здравствуй, Карина. Как дела?

– Почти нормально.

– А что такое похоронное настроение?

– А оно и есть похоронное.

Тревога сжала сердце.

– Что случилось?

– Тина умерла.

– Что-о?! Как умерла? Когда? Что ты несешь?

– Я правду говорю. Сегодня и похоронили.

Удар был силен. Мужчина никак не мог собраться с мыслями. Наконец глухо спросил:

– Карина, в двух словах, как это произошло?

– В двух? – девушка помолчала. – Короче, Тина скончалась от остановки сердца в полночь с одиннадцатого на двенадцатое февраля у себя дома. Родители не хотели шумных прощаний, поэтому ее друзья прощались с ней на кладбище.

– Где она жила?

– Ты хочешь туда съездить?

– Да.

– Альпинистов, двадцать один, квартира пятнадцать.

– Спасибо.

– Может быть тебя проводить? – поинтересовалась Карина.

– Нет, спасибо, я один схожу.

– Ну, нет так нет, тогда пока.

– Да. Пока.

Оглянувшись на Сан Саныча, Ник повторил адрес. Вскоре жигуленок парковался у нужного дома. Николай вышел из машины. Подумав немного, наклонился и проговорил:

– Спасибо вам, поезжайте домой. Отдыхайте. Завтра утром встретимся в фирме, – глянув на притихшую девушку, добавил: – Женя, тебе на завтра работа. Обзвони автомагазины и приценись к машинам. После обеда поедем обзаводиться транспортом. Сан Саныч, это и вас касается. Все-таки автомобиль для нас не роскошь, но средство передвижения. Так что имеем полное моральное чикнуть со счета энную сумму. Все, я пошел. До свидания.

Проводив отъезжающую машину, развернулся и зашагал к подъезду, возле которого на снегу валялись затоптанные цветы. Кодового замка на двери не было. Поднявшись по лестнице, Ник остановился у нужной двери. На звонок открыла пожилая женщина в черном кружевном шарфе на голове. Взгляд опухших от слез глаз застыл на лице гостя. Николай, помявшись, выдавил из себя:

– Здравствуйте. Я знакомый Тины. И… узнал о случившемся только сейчас. На кладбище ехать уже поздно, да и не знаю, где…

– Вы?! – глаза напротив расширились.

– Э, а мы разве знакомы?

Николай подумал о провалах в памяти.

– Нет, но… Вы пройдите, пожалуйста, в дом. Извините, что столько держала вас на пороге. Проходите. Снимайте пальто. Вы замерзли. Разувайтесь. Вот вам теплые тапки. Да вы не стесняйтесь, у нас по-простому.

Под тихий говор женщины Николай разделся и переобулся. Вдруг вспомнив, что ничего не захватил с собой, растерялся. Вот дурак, нужно было… А что нужно было? Что в этих случаях нужно приносить? Ни разу не бывал в таких ситуациях. Женщина между тем проводила его в зал со стоящим большим столом, уставленным закусками. По комнате тихо сновали молчаливые фигуры, наводя порядок после поминальной трапезы. На кухне брякала посуда и шумела вода.

– Вас как звать, молодой человек?

Ник обернулся к женщине.

– Меня зовут Николай Георгиевич Выхорев. Можно просто Николай.

– Очень приятно. А меня Марина Николаевна. Я мама Тины. Вы присаживайтесь. Ничего, что со стола убирают?

– Нет, все в порядке.

– Вам положить чего-нибудь?

– Да, спасибо.

Женщина быстро наполнила тарелку закусками и поставила ее перед мужчиной.

– Может быть… – указала глазами на бутылку вина.

– Да.

Булькнула жидкость, и в электрическом свете хрустальная рюмка малиново засияла. Нику вдруг почудилось, что там не вино вовсе, а кровь. Комок застрял в горле, и на глаза навернулись слезы. Он и не подозревал, что так привяжется к этой девочке. И ничего в ней особенного не было, просто девочка. Улыбчивая, тактичная, интересная собеседница, талантливая художница. В памяти всплыл портрет. Вот ведь, бумага, карандаш и акварель, а врезался в мозг, глаза, сердце. Молча опрокинув стопку, Николай подцепил кусочек колбасы. Подошло время для вопроса, крутившегося на языке с самого момента открытия двери.

– Марина Николаевна, а почему вы так удивились, когда меня увидели?

– Я отвечу на ваш вопрос, Николай, если вы ответите на мой.

– Спрашивайте.

– М-м… как давно вы были знакомы с Тиной?

– Чуть больше недели. Мы встречались всего два раза. Последний раз вчера… нет, позавчера, на мой день рождения. Я не помню, когда мы расстались. Я после этого болел и только сегодня вышел на работу.

– Понятно. Я спросила потому, что Тина, обычно такая молчаливая, всю прошлую неделю говорила только о вас.

– Обо мне?

– Да, о вас. Вы ей очень понравились как человек. Накануне последней вашей встречи прилетела из института и заметалась по комнате. Раздумывала, что вам подарить.

– Да. Она сделала мне изумительный подарок. Я был поражен. Этот портрет… у меня просто нет слов.

– Да, у девочки был талант.

Ник склонил голову.

– Но, Марина Николаевна, ведь я потерял его.

– Как?!

– Я ничего не помню. Со мной что-то произошло. Я очнулся у себя дома. Причем не помню сутки своей жизни. Вот подарок Карины был, а Тины пропал. Вы не представляете, как я огорчен. И вдобавок… это несчастье. У меня ничего не осталось на память о вашей дочери.

– Не расстраивайтесь, Николай, это дело поправимое. Если вы не возражаете, то пройдемте в комнату дочери.

Они поднялись из-за стола. Вместе прошли по коридору и вошли в маленькую комнату. Было темно, и женщина щелкнула выключателем. Ничего необычного, комната как комната. Стол, стул, диван, книжный шкаф, шифоньер. Все как у всех девушек ее возраста. Женщина подошла к шкафу и сняла с полки альбом. Открыв его, протянула мужчине.

– Вот, я хочу, чтобы этот рисунок хранился у вас, Николай. Именно из-за него я так удивилась, увидев вас в дверях.

Николай принял в руки альбом и развернул его к себе. С ватмана на него смотрел тот самый мужчина с серыми глазами, а позади него, обняв и положив подбородок на плечо, улыбался… он сам, Николай Выхорев собственной персоной. Колени противно задрожали, горло судорожно дернулось.

– Я… не понял… это как…

– Да вы присядьте, Николай, вот сюда на диван. Может быть, вам воды принести? Очень вы побледнели.

– Нет. Да. Простите, я что-то совсем уже…

Женщина вышла, а Николай снова уставился на рисунок. Голова просто не работала. Глаза смотрели и смотрели, но ни одна мысль не хотела родиться в этом космосе.

– Вот, выпейте.

Ник вздрогнул. Приняв стакан, залпом осушил.

– Марина Николаевна, я ничего не понимаю. Объясните, когда Тина нарисовала это?

– После первой вашей встречи. Я потому и спросила, как давно вы знакомы. Тот, первый рисунок, что Тина вам подарила, она сделала давно. Он ей очень нравился и был повешен на стену над письменным столом. А вот на этот ее вдохновила встреча с вами, Николай.

– Получается, Тина догадалась, кто я на самом деле?

– Да, – просто ответила женщина, – поэтому она вас так и изобразила.

Николай вздохнул и снова уставился на рисунок. Выходит, если девушка знала, что ему нравятся мужчины, то могла смело дарить именно эту работу, но она, из чувства такта, наверное, отдала ему другую. А ведь верно, он же не говорил девчонкам, что гей, только собирался. Как все же жалко Тину.

– Марина Николаевна, а как… ну, как она…

– Вы хотите спросить, как умерла Тина?

– Да.

– Тихо. Вернувшись домой, она собиралась ложиться спать. Было одиннадцать вечера, а назавтра ведь нужно было идти в институт. Забежала ко мне пожелать спокойной ночи.

– А она рассказывала что-нибудь о вечеринке?

– Да. Немного. Сказала, что подарки вам понравились, и что вы ее поцеловали.

– Точно, я помню этот момент. Я был так поражен подарком, что просто не удержался.

– Тина была польщена и счастлива. Чего не сказать о ее подруге.

– Карине?

– Тина пожаловалась, что, похоже, их приятельские отношения закончились. Карину было не узнать. Девушка полыхала злобой, – Николай слушал, не дыша. – Вот и все. А в полночь я услышала стон и побежала сюда. Тина, хватая ртом воздух, шептала: “Книга”, и тянулась рукой к книжной полке.

– Книга?

Ник распахнул глаза и оглянулся на книжный шкаф.

– Ну да, я тоже хотела подать ей книгу, но девочка так и не пояснила, какую именно она хотела.

В комнате повисла тишина. Из кухни продолжал доноситься звон посуды. По коридору сновали серые тени, а здесь, в маленькой комнате, сидя на диване, мужчина и пожилая женщина смотрели на рисунок и думали каждый о своем.

========== Глава 7. ==========

– Карина, нам нужно встретиться, – говорил Ник по телефону. – Ты не против?

– Николай, как ты мог подумать, что я буду против. А где? У тебя или у меня?

Отчего-то каждое слово, произносимое девушкой, резало слух.

– Ты сейчас где?

– Дома, а что?

– Давай встретимся в восемь в “Магнолии”, это ресторан в квартале от твоего дома.

– О, ресторан! У нас прогресс, Николай. Конечно, я буду.

– Тогда до встречи.

Нажав на отбой, Николай задумался. Дымящийся кофе стоял нетронутым. Возле него на столе лежал круглый ученический пенал, в котором, скрученный в трубку, хранился подарок Марины Николаевны. Ник задумчиво касался его пальцами, вспоминая недавний разговор. Портрет. Книга. Ненависть. Снова вычленились слова.

“Как они связаны между собой? Первые два – по признаку нахождения в книжном шкафу. Умирающая девушка, видимо, просила мать достать этот рисунок, чтобы… чтобы что? Просить передать? Рассказать об изображенных на нем мужчинах? Зачем она тянула туда руку? Если ей нужен был рисунок, то можно было спросить альбом. Ведь мать и так обо всем знала, секрета из этого Тина не делала.

Выходит, ей нужна была именно книга. Тогда которая? Их там было полно. Всяко не учебник или словарь, тогда… художественная? Зачем? Я разговаривал с девушкой – она явно не библиоман, как я. Да и видел я ее книги, благо, они в один ряд стояли. Обычный набор: учебники, справочники, альбомы с репродукциями, немного беллетристики. Что же ей там понадобилось?

Ладно, отложим пока эту пару слов. Что же у нас со словом “ненависть”? На вечеринке Тина видела, как на лице Карины отразилась ненависть. В какой момент? В тот самый, когда я поцеловал Тину. Вывод: Карина просто ревнует. И что здесь криминального? Красавица ревнует к своей более успешной подруге, и злоба тут вполне уместна. Задето самолюбие, ведь Спичка не привыкла получать отказы. Я же целый месяц только и делал, что ей отказывал.

Ерунда получается, ведь виноват я, а крайней оказалась Тина. Вывод: я запутался или не хватает информации. К примеру, этот пропавший день. Знать бы, что тогда произошло, может, и с девушками прояснится. Нужно как-то все вспомнить”.

Минуты бежали одна за другой. Посетители кафе приходили и уходили, а Николай все так же неподвижно сидел над чашкой остывшего уже кофе. Пальцы машинально покатывали пенал. В какой-то момент, выйдя из задумчивости, взглянул на часы. Пожалуй, пора было ехать в “Магнолию”. Бросив на стол купюру, Ник вышел из-за стола. Вскоре он уже стоял у обочины дороги и тормозил легковушку. До ресторана доехал загодя. Сдал пальто в гардероб и вошел в зал. К нему тут же подлетел официант и отвел к столику возле стены. Николай сел, сказав, что будет ждать знакомую. Официант оставил меню и удалился. В центре столика стояла незажженная декоративная свеча. Почему-то захотелось ее зажечь. Достав из кармана зажигалку, Ник щелкнул ею, и вскоре перед ним горел огонек, шевелящийся от малейшего дуновения.

Под ладонью снова катался пенал. Начиная опасаться и за этот подарок, Николай не рискнул оставить его в кармане пальто. Появившаяся странная потребность прикасаться если не к самому рисунку, то хотя бы к пеналу, слегка удивляла. Счастье и умиротворение, так удачно схваченные Тиной, отражались на лицах мужчин с портрета.

– Молодой человек, у вас свободно?

Раздавшийся над ухом игривый голос заставил вздрогнуть и обернуться. Рядом стояла Карина, как всегда, эффектная. Мужчину передернуло, ведь сегодня хоронили ее если не подругу, то приятельницу. А ей хоть бы что. Разоделась, как на прием. Или все это для него лично?

– А, Карина, присаживайся.

Мужчина встал, придвигая девушке стул. Та грациозно уселась и откинула за спину копну огненных волос. Николай подал ей меню. Вскоре подошел официант.

Пока ждали заказ, разговаривали обо всем, кроме недавней трагедии. Точнее, говорила все время Карина, а Ник молчал, откинувшись на спинку стула и покачивая пальцами лежащий на столе пенал. Девушка, будто не замечая состояния собеседника, заливалась соловьем, но только посторонний не заметил бы бросаемых ей любопытных взглядов на пенал.

Наконец, принесли заказ. Ник разлил по бокалам вино и поднял свой. Девушка, томно улыбнувшись, поинтересовалась: