Текст книги "Чернушка и Солнечный зайчик (СИ)"

Автор книги: atat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Фима слушала и только кивала головой: плохая она мать, раз такое пропустила. Но Тёмка-то каков! Ведь ни разу не прокололся. За два последующих года ребята стали не разлей вода. Тёмка перешел на второй курс, а Сашка поступил на первый. Об их тесной дружбе знали все, кроме их родителей. Ведь так часто и бывает, что самые близкие люди узнают обо всем последними.

Из всей этой информации Фима сделала вывод, что Саша не замешан в истории с охотой на вея. Что ж, оно к лучшему. Вот погостят ребята недельку и уедут обратно, а уж без них можно попрактиковаться с переходом в Маврию. Сейчас там столько дел, что не будет времени на сон. Но пока ребята здесь, придется шифроваться.

В половине двенадцатого пришли в поликлинику. Этим громким именем называлось одноэтажное деревянное здание еще довоенной постройки. Никакие косметические ремонты не скрывали уже начавшееся разрушение. В этом же длинном, наподобие барака строении, находилась и больница. Два терапевта, один стоматолог, акушерка и педиатр, вот и вся армия в белых халатах против налетающих шквалами болезней века плюс свежевыведенных вирусов.

Взяв в регистратуре карточку, Фима прошла к знакомой двери. Коридор был пуст, и женщина села в кресло. Кресла, кстати, здесь тоже допотопные, с откидывающимися сидениями, обитые коричневым дерматином и сколоченные вместе по несколько штук. Раньше они стояли в кинозале местного дома культуры, теперь же перешли на службу в “центр здоровья”. Во времена общего социалистического равенства ширина кресел была одинакова для всех. Теперь же некоторые представители загнивающего капиталистического общества не вмещались в эти узкие рамки. Для таких посетителей стояли железные скамейки, обитые искусственной кожей.

Оказавшись на сегодня последним пациентом, Фима терпеливо ждала, когда ее вызовут. Ребята стояли неподалеку у окна и о чем-то разговаривали. Саша стоял спиной к Фиме, а Тёмка – лицом. О чем они там разговаривали, не было слышно, но вот как они это делали, говорило само за себя. Женщина смотрела на светящееся любовью лицо сына и чувствовала, как ее сердце наполняется теплом.

Мелькнувшая сбоку тень заставила вздрогнуть. Шаркая подошвами ботинок, мимо прошел какой-то незнакомец. Сделав пару шагов по коридору, повернул обратно и, на секунду задержавшись, взялся за ручку двери:

– Мне спросить.

– Врач занят, – проговорила Фима, обратив внимание на наколки на пальцах.

– А меня не колышет, – обдав перегаром, возразил незнакомец и шагнул в кабинет.

Сквозь неплотно закрытую дверь был слышно, как мужчина пытается уговорить врача выдать ему справку. Видимо, пропьянствовал, а теперь, чтобы с работы не выгнали, решил обзавестись оправдательным документом. Фима только вздохнула. Через минуту голоса в кабинете зазвучали громче, и дверь, распахнувшись, ударилась о стену. Громко ругаясь, посетитель вылетел из кабинета и зашагал по коридору на выход. Выскочившая следом медсестра вдогонку прокричала:

– И на прием положено приходить в трезвом виде. Прошу об этом помнить, иначе пожалуемся Семенычу.

На секунду девушка загородила от Фимы стоящих ребят, и она не увидела, как идущий мимо них мужчина, окинув быстрым взглядом стройного Сашу, что-то тому бросил вскользь, отчего парнишка вздрогнул и отшатнулся в сторону. Тёмка же, развернувшись, загородил собой друга.

– Проходите, Фаина Аркадьевна, – пригласила медсестра.

Фима поднялась с места и шагнула в кабинет. Там она просидела полчаса, пока ей измеряли давление, слушали сердце, смотрели горло и глаза. Затем ей пришлось отвечать на кучу вопросов. Стараясь не выдать себя, женщина держалась версии амнезии: “вот до сюда помню, а отсюда не помню”. Закончив писать в карточке, терапевт взяла заполненный медсестрой рецепт и быстро его подписала. Передав Фиме листок, пояснила, как принимать лекарства. Поверх рецепта легли талончики на анализы, а венчало стопку направление к психиатру.

Ничуть не удивившись такому обилию бумаги, Фима поднялась с места и, попрощавшись с доктором, покинула кабинет. Мысленно же усмехнулась: вот расскажи она правду, то сейчас не бумажки в руках держала, а ее саму – два гориллоподобных санитара.

Закрыв за собой дверь, женщина поспешила к стоящим на прежнем месте ребятам. Она сразу отметила изменившееся настроение: Саша стоял грустный, а Тёмка кипел злобой.

– Что случилось? – встревожилась Фима.

– Ничего, – ответил Саша, – все в порядке.

Фима не поверила и обратилась к сыну:

– Тёма, признавайся, что произошло? Я же вижу, что вы оба меня обманываете.

– Ничего не произошло, успокойся, – уперся парень.

Решив не настаивать, Фима взяла Сашу под руку и потянула его на выход. Оказавшись на улице, повернула к аптеке. Парень поинтересовался:

– Что сказал доктор?

Фима хмыкнула:

– Что она может мне сказать? Ничего. Она мне написала.

Тёмка переключил внимание на мать:

– Что же она тебе написала, мам?

– Вот, почитай. Занимательное, кстати, чтиво, – Фима протянула сыну стопку листков.

На ходу перебирая бумажки, парень покачал головой:

– Мам, я сомневаюсь, что тебя хватит на все эти анализы. Может быть тебе помочь?

Фима рассмеялась:

– А что, это мысль. Давайте разберем все направления и талончики и, думаю, завтра за час управимся. Чур, я не к психиатру!

– И я! – воскликнул Тёмка.

Саша улыбнулся:

– Похоже, это буду я. Фаина Аркадьевна, можете на меня положиться, я постараюсь отстоять ваше доброе имя.

– Спасибо, милый.

В аптеке было пустынно, и Фима подумала, что еще не сезон. Усмехнувшись себе под нос, подошла к скучающей аптекарше.

– Добрый день.

– Здравствуйте, Фаина Аркадьевна. Снова пришли к нам тратить деньги?

– Ох, и не говорите. Все люди денежки несут в магазины, а я к вам. Решила вот свежих таблеток закупить, а то от просроченных что-то совсем плохо стало.

– Так нельзя же просроченные пить, – воскликнула девушка, просматривая рецепт.

– Да знаю я, а вот как-то так получилось. Случайно. Теперь еще каких-то новых прописали.

Ребята ходили вдоль витрин, рассматривая упаковки с лекарствами. Аптекарша вполголоса поинтересовалась:

– Это кто же с вашим Тёмкой?

– Друг это его. Учатся вместе.

– Надо же, какой милашка.

– Что? Понравился?

– А то! У нас таких здесь не увидишь. Все, как один, гоблины, морозом прибитые.

Фима согнулась от хохота:

– Ой, не могу! Гоблины! Не может быть!

– Что вы, Фаина Аркадьевна, чистая правда! Маленькие, кривенькие, лысенькие. Прям как…

– Инопланетяне, – вставила Фима.

– Точно! – аптекарша подала коробочки с лекарствами. – С вас пятьсот шестьдесят четыре рубля и тридцать две копейки.

– Но не все же, – не сдавалась женщина, открывая кошелек.

– Ладно, согласна, не все. Но попадаются на глаза чаще всего такие.

– Я вам сочувствую, – улыбнулась Фима, складывая коробочки в сумку.

– Ох! Я себе тоже.

– Ну, я пойду, – Фима подхватила сумку за ручки, – желаю вам почаще встречать землян.

Девушка в ответ улыбнулась:

– Спасибо. Не болейте.

Следующей на маршруте была милиция. Поздоровавшись с дежурным, Фима спросила:

– Семеныч у себя?

– Да, проходите. А это ваши? – сержант кивнул на ребят.

– Мои.

– Тогда все в порядке.

Кивнув своим “сопровождающим”, Фима двинулась по коридору. Остановившись у нужной двери, стукнула и открыла.

– Здравствуй, Семеныч.

– Здравствуй, Фаина Аркадьевна. Проходи.

– А ребята? Им со мной, или пусть пока погуляют?

– Да, пусть подождут.

Фима обернулась к ребятам:

– Посидите тут, я скоро, – и, войдя в кабинет, прикрыла за собой дверь.

Ребята уселись в точно такие же, как и в поликлинике, откидные кресла. Оглянувшись по сторонам в пустом коридоре, взялись за руки. Они не разговаривали. Просто сидели и держали друг друга за руки. Поглаживая большим пальцем костяшки Сашкиной руки, Тёмка смотрел в закопченный потолок.

Тем временем в кабинете Фима складно врала Семенычу о внезапном отъезде Лаварда, о том, что утром сама хотела зайти и все рассказать, но что-то там случилось то ли с головой, то ли еще с чем, только очнулась Фима сегодня утром дома совершенно одна. За время отсутствия ничего не помнит, и где сейчас находится Лёлик, не знает. Семеныч поинтересовался результатами визита к врачу, на что Фима, сокрушенно покачав головой, призналась, что, похоже, здоровье стало плохим.

Посочувствовав, Семеныч женщину отпустил, попросив сообщить, если Лёлик объявится. Фима пообещала участковому все выполнить. На том они и расстались. Махнув ребятам, Фима пошла на выход, и уже на улице, глубоко вздохнув, сказала:

– Хороший мужик Семеныч, недолго и “мариновал”, – оглянувшись на ребят, предложила: – Может быть, домой? Или еще погулять хотите?

– Домой, – скомандовал Тёмка. – Сегодня достаточно погуляли. Кстати, мам, ты нам обещала пирожки.

– Точно! Пирожки. А с чем хотите?

Тёмка обернулся к парнишке:

– Сашка, ты с чем любишь?

– С вареньем, а ты?

– С капустой.

Фима кивнула:

– Заказ принят, – ребята засмеялись. – Только придется вам поработать носильщиками. Нужно затарить холодильник. Согласны?

– Да.

– Тогда вперед.

Проходя мимо какого-то дома, Фима заметила подпирающего стену недавнего грубияна. Тот исподлобья за ними наблюдал. Потом уже, когда они отошли довольно далеко, Фима оглянулась и снова обнаружила этого подозрительного субъекта, но уже не одного, а со спутниками. Неясная тревога змеей заползла в сердце.

========== Глава 4. ==========

Тушилась капуста, месилось тесто. Фима крутилась на кухне, словно балерина. Хлопали дверцы шкафчиков, брякала посуда. Не забывая помешивать ложкой в кастрюле, женщина разговаривала по телефону. Придя из магазина, она позвонила Мине. Вкратце рассказав официальную версию произошедшего, сейчас с интересом слушала подругу обо всех событиях последних десяти дней.

Одной из новостей оказалась та, что из тюрьмы вышел Павлик. Фима спросила, что это за личность, на что Мина ответила:

– Ну, ты, Фима, здорово головой повредилась, раз Павлика забыла. Ты вспомни, двадцать лет назад сторожа на пилораме зарезали. Тогда еще сейф с деньгами из конторы вытащили.

Лепя пирожки, Фима кивнула:

– Точно. Помню. Это уже столько лет прошло?!

– Да. Оттрубил от звонка до звонка. Ни под одну амнистию не попал. Говорят, устроился мести улицы, проработал день и запил.

– Угу, понятно. До свободы дорвался, – внезапно пришедшая в голову мысль заставила Фиму задуматься. – Слушай, Мина, а не его ли я сегодня в поликлинике видела? Представляешь, перегаром несет за километр, а мужик от врача требует справку.

– Может быть, – протянула Мина. – А как он выглядел?

– Лет, не знаю, от тридцати пяти до сорока пяти. Очень короткие волосы. Рост… не знаю, выше среднего, наверное. Небритый. Худощавый. Низкий лоб. Брови, такие, знаешь, круглые…

– Он! Фима, точно, он. Ты как про брови сказала, я и вспомнила. И что, дали ему справку?

– Нет. Он злой ушел.

– Понятно. Наша медичка молодец, когда на нее в наглую прут, она ни за что не уступит. Вот когда по-человечески обращаются, всегда поможет.

– Твоя правда, Мина.

– Фима, как там твои? Что делают?

– Пока я стряпаю, ребята занимаются. Скоро сессия, а они здесь со мной торчат. Хоть бы экзамены не завалили.

– А что, могут?

– Тёмка клянется, что сдадут оба, а я ему верю. Он всегда хорошо учился, а Саша, тот вообще отличник.

– Ух ты! Ну, ладно, трудись. Позже еще поболтаем, а то еще Борька увидит, что я вишу на телефоне, выдаст свое коронное: “Минерва Игоревна, рабочее время существует для работы, а не для посторонних дел”.

Фима рассмеялась над тем, как ее подруга передразнила их начальника.

– Ладно, пока.

Отложив телефон, повела затекшей шеей. За разговором пирожки были слеплены, а суп сварен. Поставив пирожки в духовку, Фима вытерла руки и пошла поглядеть на своих студентов. Она как-то легко стала считать Сашу своим. Парнишка ей очень понравился. Тихий, спокойный, немного застенчивый, но не трусливый. А главное, Тёмка ходил за ним по пятам.

Фиме вдруг подумалось, что сын здорово изменился. Ведь раньше, чтобы обнять родную мать, это в лесу кто-то должен был подохнуть. Сейчас же такой поступок казался для него совершенно естественным. Да и характер у парня сделался мягче, что ли. Будто осыпались у ежа колючки, оставив после себя нежную кожу. Такой сын нравился матери больше.

Тихо заглянув в открытую комнату, Фима увидела разбросанные повсюду тетради, включенный компьютер и мирно спящих на постели обоих ребят. Тёмка лежал позади Саши, обнимая того поперек груди и уткнувшись носом в затылок. Тихо развернувшись, женщина пошла обратно на кухню. Перемыв посуду, присела к столу в ожидании, когда испекутся пирожки.

Мысли крутились вокруг ребят. Что ж, раз они решили быть вместе, то так тому и быть. Каждый строит свою жизнь самостоятельно. Начнешь вмешиваться, сделаешь только хуже. Тем более планировать чужую жизнь на многие годы вперед – это уже вовсе пустое дело. Пусть выучатся, а там видно будет. А то, что встречаются, то всяко уж до академического отпуска у них не дойдет.

Хотя, чего греха таить, Фима была бы только рада, если бы Тёмка как-нибудь огорошил свою мать убийственной новостью, что женится и у них через три месяца будет ребенок. А правда, чего там девять, три – самое то. И плевать на шепотки и сплетни, что невеста беременная.

Осадив бег мыслей, Фима усмехнулась: не будет у нее внуков ни через три, ни через девять месяцев. Вообще никогда. Прервется род Кузькиных. Хотя, если подумать, род их молодой. Дед их, Кузькин-старший, лежащий давно в могиле, был приютский. Как он рассказывал, его маленького подобрали сердобольные люди на железнодорожной станции и сдали в сиротский приют. Родителей своих он не помнил, умерли, наверное, от голода. В то время вымирали целыми деревнями.

Дед имени своего не помнил, так что получил его от завхоза и по совместительству секретаря, ведшего толстую книгу, куда вписывал всех поступающих и выбывающих воспитанников. Фамилию, имя, отчество и дату рождения, буквально все дал малышу этот человек. Тяжелое было время, столько кругом было сирот, да и сейчас их немало. Так что видно, Кузькиным на роду написано пригревать чужих детей.

Повздыхав, Фима тряхнула головой и заглянула в духовку. Пирожки были готовы. Достав противень, ссыпала их на большое блюдо. Обжигая пальцы, поправила как следует. Пора было звать ребят за стол. Подходя к комнате, Фима услышала музыку мобильника, а потом сонный голос Саши. Женщина замерла, прислушиваясь. Вот спроси сейчас, зачем ей это надо было, Фима не смогла бы дать вразумительный ответ. Ноги сами остановились и все. Разговор между тем был странный:

– Да, пап, привет… нормально… нет… конечно, занимаюсь… с Тёмой, он мне помогает… где? Да у Тёмы же… пап, меня отпустили… не волнуйся, конечно, сдам… я же сказал, что у Тёмы… ну, хорошо, ты меня расшифровал, мы у его родителей… ну, пап, что ты сердишься? Тёма поехал к больной матери, а я за ним. Что тут такого?.. зачем тебе?.. не буду я ее беспокоить… и адрес тебе не скажу. Она только от врача, зачем ты ее будешь волновать… почему ты мне не веришь?

Фиму раздирали противоречивые чувства. Ей хотелось заступиться за Сашу перед его отцом и одновременно хотелось сбежать куда-нибудь подальше от этого, как про себя стала называть его, хитрого уфолога. Первое все же пересилило, и она заглянула в комнату сына.

– Ребята, обед готов.

Кусая губы, Тёмка смотрел на напряженную спину Сашки. Услышав мать, кивнул:

– Мы сейчас, мам.

– А кто это звонит? – тихо спросила Фима.

– Сашкин отец.

– О! Я хотела бы с ним поздороваться.

Саша, одним ухом слышавший их разговор, удивленно обернулся. Фима же, вспомнив выражение “морда кирпичом”, вопросительно взглянула на мобильник. Парень неуверенно протянул его ей.

– Как отца звать? – одними губами спросила Фима.

– Владимир Михайлович, – тихо ответил Саша.

Фима поднесла трубку к уху и поморщилась: мужчина в телефоне говорил без остановки.

– Владимир Михайлович?

– Да, – поперхнулся уфолог, – кто это?

– Меня зовут Фаина Аркадьевна, я мать Тёмы.

– Здравствуйте, Фаина Аркадьевна, очень приятно.

– Мне тоже очень приятно. Здравствуйте. Я ужасно рада знакомству с вами, хоть и заочному. Вы не представляете, как мне понравился ваш сын, – знаками показав ребятам, чтобы те закрыли уши, продолжила рассыпаться в похвалах: – Такой внимательный, заботливый, умный. Я не могу нарадоваться, что у моего Тёмки такой хороший друг.

– Фа…

– Сейчас ведь такое время, что просто невозможно встретить порядочного человека, – Фима не давала уфологу вставить ни одного слова, – а ведь это так важно – иметь надежного и порядочного друга. Ведь это самое ценное, вы не находите, Владимир Михайлович?

– Я…

– Вот и я такого же мнения. Я просто счастлива, что Тёма привез вашего Сашу к нам. Я, видите ли, немного приболела, и ребята так мне помогают. Я прямо не знаю, как их и благодарить. Они ведь уехали в такой ответственный момент.

– Я хотел поговорить именно…

– Владимир Михайлович, ребята сидят за конспектами. Их просто не оторвать от занятий. Вот сейчас, например, я испекла пирожков и пытаюсь выманить наших студентов на кухню попробовать угощение. Но они, верите, вцепились в свои тетради и ничего не хотят слышать.

– С чем пирожки? – пробился, наконец, уфолог.

– С повидлом и капустой.

– А какое повидло?

– Яблочное.

– Фаина Аркадьевна, передайте трубку Саше.

Фима протянула парнишке телефон. Тот осторожно прижал его к уху.

– Да… хорошо, передам, папа… привет маме, – и щелчком сложил мобильник.

– Ну? – хором спросили Кузькины.

– Отец приказал отложить конспекты и идти есть пирожки.

Все облегченно засмеялись. Фима потрепала парня по макушке:

– Идемте, пока все не остыло.

Когда обед подходил уже к концу, Фима спросила:

– Саша, значит, ты не сказал отцу о своей поездке?

Парень покачал головой:

– Нет, Фаина Аркадьевна. Я думал, он не заметит моего отсутствия. Мои родители живут в Питере, так что мы общаемся по телефону.

– Хм, и ты думал обхитрить своего отца? Он же у тебя спец по всяким техническим штукам.

– Надеялся, – вздохнул Саша, а потом удивленно вскинулся, – а откуда вы знаете?

– Ты сам сказал, что отец чуть не поймал инопланетянина, а без всяких приборов это сделать невозможно. Верно?

– Да. У отца в лаборатории полно всякого оборудования, назначение которого я не понимаю.

Фима обернулась к сыну:

– Тёмка, а ты видел эти приборы?

– Нет, мам, как я их увижу, это же секретная лаборатория?

– Угу, – Фима задумчиво поглядела в окно. – Мне вот подумалось, с чего бы Владимиру Михайловичу звонить Саше именно сегодня?

– Мам, он ему часто звонит. Что в этом такого?

– Ну да, ну да, ничего такого в этом нет. Если не считать того, что сегодня твоя пропавшая мать объявилась незнамо откуда в опечатанной квартире, а отец и вовсе не найден.

За столом повисла тишина. Первым ее нарушил гость:

– Фаина Аркадьевна, вы хотите сказать, что это я сообщил отцу о вас?

– А разве нет?

– Конечно, нет! Можете посмотреть мои исходящие.

– Угу. Извини, Саша, но список можно и почистить.

Тут не выдержал Тёмка:

– Мам, – повысив голос, возмутился сын, – не городи ерунды! Сашка не такой!

Фима взглянула в растерянные глаза парнишки напротив и перевела взгляд на сына:

– Я верю вам, детки, но как быть с нашим уфологом? Мне почему-то кажется, что мы его скоро здесь увидим.

– Что?! – воскликнули ребята.

– Да, да, не удивляйтесь. Похоже, он не зря занимает свою должность.

Тёмка немного отстранился:

– Мам, уж не хочешь ли ты сказать, что здесь замешаны инопланетяне?

– Кто?! Эта зелень? Что ты, детка, это чистый бред. Их не существует.

– Тогда как ты объяснишь все происходящее?

– Амнезия, – Фима снова спряталась за первоначальную версию.

– Но папы нет. Где он?

– Я же говорю, амнезия. Я не помню.

Тёмка долго смотрел на мать, а потом сдался:

– Ладно, пусть будет так, – отодвинув табурет, встал. – Спасибо за обед. Мы пойдем заниматься.

– Фаина Аркадьевна, вам помочь с посудой? – предложил помощь Саша.

– Нет, милый, я сама. Вы и, правда, лучше идите заниматься.

Ребята покинули кухню, а Фима, убрав со стола и перемыв посуду, пошла в спальню. Сев на кровать, достала из-под подушки тетрадь и полистала ее. Та была почти полностью заполнена. Оставалось несколько чистых страниц. Фима задумалась: что бы еще поправить в Маврии? Там сейчас полным ходом идут восстановительные работы. Некоторое время поразмышляв, пришла к выводу, что ничего дописывать не нужно. Делать еще лучше – только портить. Мир стабилен и живет по своим законам. Захлопнув тетрадь, снова пихнула ее на прежнее место. Похлопав подушку, расправила наволочку, а потом повалилась на нее и закрыла глаза. Секундой позже сбросила тапки и легла как следует. Все еще размышляя о недавних событиях, Фима задремала.

========== Глава 5. ==========

Фима брела в сером тумане. С обеих сторон то и дело возникали неясные очертания каких-то предметов. Тревога сжимала сердце. В этом странном тумане притаилась опасность, и Фима должна была найти эту опасность и избавиться от нее. Но сделать это было трудно, почти невозможно, потому что Фима боялась серого тумана, того, что тот скрывает. В какой-то момент впереди замаячили спины Тёмки и Саши, Фима обрадовалась и стала звать их, но ребята ничего не слышали и продолжали идти вперед. Фима закричала громче – тот же результат. Хотела догнать, но ноги перебирали на одном месте. И тут появился тот незнакомец с дугообразными бровями. Глумливо усмехнувшись онемевшей от ужаса Фиме, мужчина быстро догонял ничего не подозревающих ребят. “Нет!” – закричала Фима и проснулась.

Мокрая, как мышь, хватая ртом воздух, она лежала на кровати. Кругом было темно и тихо. Подхватившись с постели, женщина выглянула в коридор – темно. Щелкнув выключателем, побежала к комнате сына – тот же результат. Рассыпавшиеся в беспорядке тетради, “уснувший” комп и смятая постель. Ребят не было.

Прижав руки к сердцу, Фима методично обследовала все имеющиеся в квартире помещения. Результат заставил задрожать колени. Взглянув на часы, женщина отметила, что она проспала не меньше восьми часов! Сейчас было начало двенадцатого. Судя по тому, что компьютер отключился сам, можно предположить, что ребята не пользовались им как минимум час. Вывод: те могли исчезнуть в районе от четырех до девяти. Семь часов!

Фиме стало плохо. Присев в прихожей на скамеечку, прислонилась затылком к стене. Влажная одежда, высыхая, холодила тело. Откуда-то тянуло сквозняком. Посмотрев в сторону входной двери, заметила тонкую щель – дверь не заперта. Подскочив на ноги, подбежала к той и схватилась за ручку. Точно. Замок открыт. А ведь она его сама закрывала, когда вернулись домой. Значит, пока она спала, ребята куда-то вышли. Вот и обуви их нет. Зато Сашина куртка висит на месте. Получается, они выходили или тогда, когда на улице было еще тепло, или зачем-то на минуту, и куртка не понадобилась.

Стоя у открытой двери, Фима думала. Куда здесь можно пойти, не предупредив больную мать, чтобы та не волновалась? Скорее всего, куда-то недалеко, например, за газетой или на скамейку у подъезда. Но ведь сейчас уже темно, а Тёмка никогда не имел привычки бросать дверь открытой, если уходил надолго. По идее, он должен был вернуться, чтобы занести газеты и взять Сашину куртку. Значит, с ребятами что-то случилось. Еще этот сон, не идущий из головы.

Фима схватила с вешалки ветровку и скинула тапки. Нашаривая ногами обувь, схватила с гвоздика ключи. Потом, вспомнив о мобильнике, побежала в кухню. Заталкивая телефон в карман, подумала: а взяли ли ребята свои телефоны? Забежав в комнату к сыну, стала оглядываться по сторонам. Хлопнув себя по лбу, вынула из кармана свой мобильник. Быстро отыскав номер сына, ткнула зеленую клавишу. Через секунду заиграла знакомая мелодия. Ориентируясь по звуку, Фима нашла работающий аппарат под кроватью. Видимо, завалился, а Тёмка не заметил.

Схватив телефон, Фима секунду тупо на него смотрела – какой у Саши номер? – а потом открыла список вызовов. Найдя там строчку “Сашка”, нажала кнопку вызова. Соединения не было долго. Наконец, абонент отозвался. Знакомый голос резанул слух:

– Это хто же нам тут звонит? – язык у говорившего заплетался. – Тёмка. Эй, мелюзга, и как это шкет звонит, если он тута? Але, хто эта?

Взяв себя в руки, Фима ответила:

– Павлик, где ребята?

– О! А ты хто такая, что меня знаешь?

– Я их мать.

– Обоих, чо ли?

– Да. Говори, где они?

Фима не видела, как позади тихо творилась дверь и на пороге возникла чья-то тень.

– А не скажу! У нас тут хорошая компания собралась. Посидим, пивка, водочки попьем, потом повеселимся.

– Что?! Какого пивка?! Они же дети!

– Разуй глаза, тетка, хде ты тут детей видала? Это же пара пидарков. Я по таким соскучился.

Фима задрожала всем телом. Она почти не почувствовала, как ее кто-то тронул за плечо. Не отнимая трубку от уха, она развернулась всем корпусом и оказалась нос к носу с коренастым мужчиной. Тот держал в одной руке сотовый, а палец другой прижал к губам, давая понять, что женщина должна вести себя тихо. Потом развернул перед ее глазами “корочку”. Сквозь слезы Фима смотрела в документ и ничего не могла разобрать.

Тем временем незнакомец знаками показал, что нужно продолжать разговор. Фима кивнула:

– Разве у тебя на зоне были именно такие?

– Нет, эти лучше. Чистенькие, душистые, с крепкими задницами, так и просятся на мой член.

Неожиданный гость тем временем откуда-то достал листок бумаги и крупно написал: “С какого номера звоните?” Разглядев написанное, Фима поднесла к глазам свой мобильник и щелкнула клавишей быстрого набора: на двойке у нее был Тёмка. Мужчина, схватив телефон, выскочил на площадку. Там он быстро кому-то позвонил и продиктовал добытый номер. Отдав короткую команду, вернулся в прихожую. Утирая бегущие слезы, Фима продолжала страшный разговор:

– Павлик, зачем тебе ребята? Разве здесь мало девок? Мне кажется, такому, как ты, ни одна не откажет.

– И не откажет. Верно говоришь.

– Тогда отпусти ребят. Сходи лучше в клуб на дискотеку, там пьяных девок, как собак. Выбирай любую.

– А это мысля! Молодец, тетка, только я все же сначала отдеру этих пидарков для затравки, а потом можно и по бабам.

– Павлик, а ты не боишься, что тебя поймают? Ты ведь знаешь, что если сядешь по этой статье, тебя самого в зоне опустят.

– Не стращай, мамаша, ничего мне не будет. Трахнуть “петуха” – не преступление.

– Павлик, они не опущенные, – Фима исчерпала аргументы.

– Не-а, они “петухи”, это и слепой увидит.

– Павлик, может быть, мы с тобой договоримся? – женщина скосила глаза на схватившегося за телефон незнакомца. – Может, тебе денег дать?

– Денег?

– Да. Сколько ты хочешь?

– Сколько? А сколько дашь?

– Пятьдесят.

– Чего пятьдесят?

– Пятьдесят тысяч.

– О! Пятьдесят кусков! Это за одного?

– За двоих.

Незнакомец снова что-то писал. Фима прочитала: “Вам знакомо это место?” Перед глазами появился навигатор. Отстранившись немного назад, женщина прищурилась, а потом кивнула.

– Не пойдет, – капризничал Павлик.

– Пятьдесят, плюс ящик водки.

Незнакомец дернул Фиму за рукав, показывая на выход. Кивнув, Фима шагнула следом. Захлопнув дверь, на цыпочках стали быстро спускаться по лестнице.

– Ого! Ящик! Откуда у тебя столько?

– От мужа прятала.

На том конце раздался хохот:

– Вот это да! Целый ящик заначила! Ценная ты баба, – прервавшись на очередное возлияние, Павлик продолжил: – Жалко, что мы с тобой раньше не повстречались, а то бы ты мне посылки на зону двадцать лет слала.

– Да, Павлик, жалко. Я ведь, когда тебя посадили, с другим встречалась.

Подумав, что напутала с датами, Фима решила не заморачиваться. Возле подъезда стояла машина с открытой дверкой. Незнакомец помог устроиться на заднем сидении, а сам сел на переднее рядом с шофером. Это был тот самый парень, что часто подвозил Фиму домой. Сидящий рядом с ним мужчина показал навигатор. Таксист долго молчал, пока Фима, прикрыв телефон ладонью, не шепнула ему на ухо: “Заброшенная котельная за речкой”. Кивнув, шофер отпустил педаль сцепления.

В телефоне послышался шум и чьи-то голоса. Фима спросила:

– Павлик, ты там один? Павлик!

Никто не отвечал, а потом до Фимы донеслось:

“С кем ты лясы точил?”

“Бабенка тут одна названивала. Деньги и водку предлагала”.

“Нифига?! А за что?”

“За этих пидарков”.

“А с чего они ей понадобились?”

“Говорит, она их мать”.

“Что?! Мать?! Совсем, что ли, поехал?!”

Резкий звук заставил Фиму вздрогнуть. Связь прервалась. Выругавшись, женщина повторно набрала номер. Стандартная фраза о недоступности абонента дала понять, что Сашкин мобильник разбит.

– Все, он отключился. Митя, жми на полную!

– Я и так жму. Нам еще минут пятнадцать осталось.

– Пятнадцать?! – Фима схватилась за голову.

– Фаина Аркадьевна, мы успеем.

Фима же, сжавшись в комок и страстно желая попасть в Маврию, проговорила:

– Я Лазурь.

Оглянувшийся назад незнакомец остолбенел – Фима исчезла! Протиснувшись между кресел, оглядел пол и закрытые окна. Женщина будто испарилась.

– Я не ошибся! – прошептал мужчина, и уже к шоферу: – Не сбавляй скорость.

Быстро набрав номер, заорал в телефон:

– Водила, взлетай сию секунду! Мы движемся вдоль центральной улицы на север. Нас ты заметишь по большой скорости. Через пять минут мы свернем на северо-запад. Я буду на связи.

Таксист с опаской покосился на пассажира. Так они и летели по темной улице, обгоняя редкие машины. Они еще не знали, что старый мост через речку уже два дня закрыт для транспорта. Там велись ремонтные работы и была оставлена одна пешеходная дорожка. К звуку ревущего движка добавился грохот вертолетного двигателя. Пассажир снова заорал в телефон:

– Молодец! Держись теперь за нами!

========== Глава 6. ==========

Вздрогнув, Лазурь огляделась по сторонам. Похоже на поздний чай в кругу близких. О чем-то тихо переговаривались Юимлен и Лавард, Малия смотрела в карты, одна из фрейлин шептала что-то девушке и поглядывала на веев. Резко поднявшись из кресла, королева проговорила:

– Благодарю за приятный вечер. Всем спокойной ночи.

Не дожидаясь, пока все откланяются, женщина сорвалась с места и понеслась на выход. По пути незаметно махнула веям рукой, приказывая следовать за собой, те беспрекословно повиновались. Отбежав за ближайший угол, Фима притопывала от нетерпения. Наконец, веи подошли.

– Ваше Величество, что случилось? – Лавард пытался определить, кто сейчас перед ними – настоящая Лазурь или Мастер.

– Лавард, нет времени. Моего сына и его друга похитили одни отморозки. Если мы не успеем, ребят покалечат или даже убьют.

– Куда нас перенести, Фаина Аркадьевна? – спросил Николай.

– В наш Мир, нам даже не нужно лететь. Я представлю это место, и мы переместимся. Разумеется, с вашей помощью, Николай.