Текст книги "Чернушка и Солнечный зайчик (СИ)"

Автор книги: atat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

– Лавард мое имя.

– Вот-вот, Лав… Лавард. Оно самое. Ты уж извини, память у меня немного того, подводит. Ну что, Лавард, может, отметим твой, так сказать, приезд? А? По стопочке? – и, обернувшись к поднявшейся с полу жене, спросил: – Есть ли у нас что-нибудь ради такого случая?

– Есть, Лёлик, только нам всем нужно сначала привести себя в порядок, не в таком же виде за стол садиться.

Кузькин оглядел свою мятую одежду, глянул на Фиму в халате, на Лаварда в пижамных штанах и, недовольно скривившись, согласно кивнул.

– Так и быть, подожду. Пойду, умоюсь, что ли.

Когда Лёлик хлопнул дверью ванной комнаты, Фима обернулась к Творению.

– Вы уже научились одеваться?

Мужчина благодарно улыбнулся и кивнул.

– Да. Спасибо вам, Фаина Аркадьевна. Как вам это удалось?

– Что удалось?

– Зафиксировать результат моих действий.

– А, вы об этом. Просто я все записала.

– Записали? Вот оно что. Получается, что мое описание тоже где-то лежит?

Фима кивнула.

– Я тоже так думаю. Вас кто-то придумал, описал и бросил. Я только одного не пойму, почему вы именно ко мне обратились? Неужели никто больше не мог вам помочь?

– Фаина Аркадьевна, я вам позже все объясню, – Лавард кивнул в сторону ванной. – Сейчас Леонид Васильевич выйдет.

Фима, всплеснув руками, бросилась стягивать с себя халат. Потом, опомнившись, поспешила в спальню. Вся одежда находилась там. Лавард, улыбнувшись, направился в зал. Там он медленно, наслаждаясь каждым движением, переоделся. Застегнув джинсы, взялся за рубашку. Та оказалась без пуговиц. Фима так и не пришила их на место после того, как сама же и оторвала. Отложив рубашку в сторону, Лавард взялся складывать диван. Устройство было нехитрое, поэтому справился с ним легко. В коридоре промелькнула Фима. Мужчина окликнул ее, указывая на непригодную одежду. Женщина, кивнув, убежала на кухню. Вздохнув, Лавард опустил голову. Чудеса! Рубашка сидела на нем, как влитая, без единой морщинки и со всеми пуговицами. Пальцы потянулись к застежке. Пуговицы держались крепко и послушно расстегивались и застегивались по желанию хозяина.

На пороге возник умытый и причесанный Лёлик. Одежду он так и не сменил. Взгляд покрасневших глаз метался по сторонам, руки заметно дрожали.

– Ну и как тебе у нас?

– Спасибо, мне у вас нравится.

– Да, Фимка хорошая хозяйка. А вот почему, ты знаешь?

– Нет.

– Потому, – Лёлик поднял палец, – что это я ее так воспитал. Ее и Тёмку.

Из кухни потянуло вкусными запахами. Лёлик призывно махнул рукой.

– Идем, сейчас поедим чего-нибудь.

Лавард послушно шагнул следом.

========== Глава 6. ==========

На кухонном столе были уже расставлены тарелки, стаканы, стопки, лежали приборы. В салатнике красовались крупно нарезанные помидоры с укропом, на сковородке шкворчали сосиски с яйцами. Лёлик по-хозяйски занял самое удобное место и загремел посудой, отодвигая ее от себя подальше. Оставил только стакан и кусок хлеба.

– Фимка, где водка? Мы с нашим гостем устали уже ждать.

Кузькин сидел спиной к выходу и не мог видеть происходящего позади. А там Лавард, вопросительно взглянув на Фиму, молча спрашивал, как ему себя вести. Женщина только помотала головой: мол, пусть себе разоряется, не нужно обращать внимания. Творение, кивнув, вслух спросил:

– Фаина Аркадьевна, чем я могу вам помочь?

Женщина на мгновение замерла. А что он умеет-то?

– Нужно воду для чая вскипятить. Наполните чайник и поставьте на плиту.

Мужчина тут же все исполнил. Фима с облегчением наблюдала за ним, Творение попался толковый, быстро схватывал. Поправила только однажды, ткнув пальцем в незажженную конфорку. Лавард повертел спичечный коробок в руках и, будто вспоминая, открыл его и вынул спичку. Чиркнув, зажег огонь и поднес к конфорке. Фима повернула ручку, и вспыхнуло голубое пламя.

– Ну что ты там копаешься? – обернулся к ним Лёлик. – Мы уже заждались.

Фима подхватила сковороду с плиты и шагнула к столу. Быстро разложив по тарелкам нехитрое угощение, ушла в прихожую. Там в кладовке в старом валенке была припрятана бутылка водки на такой вот случай. Вынув “заначку”, протерла ее передником и понесла в кухню. При виде “беленькой” у Лёлика заблестели глаза. Схватив бутылку, потряс ее, вызвав в жидкости завихрение, и отвинтил крышку. Ради приличия первому плеснул Лаварду, затем себе, и уже после – своей супруге. Отставив бутылку, взялся за стакан.

– Ну, с приездом, Ла… Ла…

– Лавард, – подсказала Фима.

– Да. Лавард. Давай, выпьем за встречу.

Протянув стакан гостю, Лёлик замер. Растерявшийся Лавард не знал, что делать. Ему нужно выпить стакан водки? Фима, усмехнувшись, взяла свою стопку и брякнула ей о стакан Лёлика. Творение скопировал движение Мастера, и Лёлик наконец опрокинул в себя “отраву”. Крякнув и занюхав рукавом, Кузькин отломил кусочек хлеба и закинул себе в рот.

Фима не стала пить, отставив стопку в сторону. Лавард хотел сделать то же самое, но женщина тихо покачала головой, показывая, что придется все же выпить. Творение подчинился. Залпом выпив водку, также занюхал рукавом, а потом удивленно воззрился на Мастера.

– Что, слишком крепкая? – спросила Фима.

– Нет, у нее вкус и крепость воды из-под крана.

– Эт вы счас о чем? – у подобревшего Лёлика снова заплетался язык. – Водочка хороша! Иди, моя родимая, к своему папочке.

Кузькин обхватил ладонями бутылку и чмокнул ее в этикетку. Снова наполнил стакан, поинтересовавшись, может, кому подлить? Фима с Лавардом отказались. Лёлик же, обрадовавшись, что ему больше достанется, поставил бутылку возле себя. Полюбовавшись на полный стакан, решил продолжить беседу:

– Послушай, Лавард, а что это у тебя имя какое-то странное? Нерусское какое-то. Ты вообще кто нам будешь?

Творение взглянул на Мастера, и та быстро объяснила:

– Лёлик, Лавард живет за границей. Он племянник моей двоюродной тетки, Марь Иванны. Помнишь ее?

– Помню, – согласно кивнул Лёлик, – а в какой стране ты живешь?

– В Дании.

– О, в Дании! Интересно. Ну, и как там народ живет? Лучше или хуже, чем у нас?

Лавард не сводил глаз с Фимы. Та отрицательно качнула головой.

– Хуже, Леонид Васильевич.

Лёлик расплылся в улыбке и, хлопнув ладонью по столу, подытожил:

– Вот, Фимка, я тебе сто раз говорил, что у нас жизнь лучше. А ты мне не верила. Вот, полюбуйся на Лавардика, он там живет, и ему там плохо, – и, уже повернувшись к гостю, засюсюкал: – Иди ко мне, племяш, дай я тебя поцелую.

Творение в ужасе взглянул на Мастера. Та, давясь смехом, согласно кивала. Кое-как себя пересилив, Лавард подался навстречу пьянице. Тот, перегнувшись через стол, обхватил мужчину за голову и присосался к его бледной щеке. Затем, выпустив жертву, сел на место и схватил стакан.

– Давай выпьем за знакомство. Ты хороший мужик, только волосы у тебя, как у бабы, до задницы. Хи-хи. Тебя в платье наряди, никто от бабы не отличит. Еще бы голосок потоньше и росток пониже.

Выпив водку и закусив крошкой хлеба, Лёлик стал быстро “отъезжать”. Фима только вздохнула, поднимаясь со своего места и подхватывая под локоть качающегося на табурете мужа. Лавард тоже поднялся из-за стола. Вдвоем они поставили Лёлика на ноги и повели в спальню. Вскоре пьяница занял свое привычное место. Мощный храп свидетельствовал о полной отключке. Фима открыла балконную дверь и поправила занавеску.

– Пойдемте, Лавард, у нас есть четыре часа времени, пока Лёлик не проснется.

Вернувшись на кухню, сели за стол и продолжили завтрак. Вяло жуя яичницу, мужчина поинтересовался:

– Фаина Аркадьевна, а почему я не почувствовал вкуса водки?

– Потому что я так захотела. Знаете, мне и одного алкаша за глаза хватает, чтобы еще и вы напились.

– А что, я тоже могу так напиться? – мужчина кивнул в сторону пустого стула.

– Не знаю, но пробовать не хочу.

– А какая она все же на вкус? – не унимался гость.

Вздохнув, Фима взяла свою стопку водки и поставила перед ним.

– Пейте, сейчас вы почувствуете ее настоящий вкус, я не буду его менять.

Лавард взял стопку и сделал глоток. Поперхнувшись и закашлявшись, отставил угощение подальше. Кое-как отдышавшись и утерев набежавшие слезы, спросил:

– И как ее только пьют? А главное, зачем?

– А вот за этим.

Фима вспомнила свои ощущения от сорокаградусного напитка и вложила их в голову Лаварда. Наблюдая при этом, как помутнели красивые серые глаза, расслабились и “поплыли” черты лица. Ко всему прочему, наконец появился румянец на щеках. Мужчине стало жарко. Он непроизвольно расстегнул пару верхних пуговиц и откинулся на спинку стула. Выражение лица изменилось. Из бодрого и заинтересованного оно превратилось в умиротворенно-ленивое с похабным оттенком.

Вдоволь насмотревшись на эту метаморфозу, женщина выбросила из головы проклятые воспоминания и мысленно переключилась на освежающие леденцы с ментолом, самые ядреные. Лицо напротив тут же изменилось, снова приняв прежний вид.

– И как ощущения?

– Неприятные и приятные одновременно. Не знаю даже, каких больше. Леонид Васильевич из-за них так любит спиртное?

– Если бы. Он уже не может не пить. Он пьет, чтобы отключиться. Видели, сколько сразу выпивает? – собеседник кивнул. – Он уже не может цедить стопками. Ему не вкус нужен, а отключение сознания. У него уже болезнь.

– Жаль. Мне жаль вас, Фаина Аркадьевна, что вам приходится жить с таким человеком. И еще мне жаль вашего мужа. Он ведь не всегда был таким?

Фима кивнула.

– Не всегда. Он был добрым человеком, любил нас с Тёмкой, работал, как все. А вот втянулся и все, пропал. Здесь, кстати, многие так живут. Если только нечем заняться, то единственное развлечение – посиделки с водкой. А раз втянулся – обратно уже не выбраться.

– Будь моя воля, я бы обязательно что-нибудь для вас сделал.

– Спасибо вам, Лавард. А теперь давайте завтракать. Вы, кстати, чувствуете вкус яичницы?

– Нет, – признался мужчина.

– Не беда, берите вилку и приступайте.

Гость послушался и вскоре уже с аппетитом жевал. Лицо его вытянулось от удивления:

– А ведь вкусно!

– Угу, вы чувствуете то же, что и я.

За яичницей пошли сосиска, хлеб, помидоры. Затем был чай, кофе, и всего понемногу, чтобы запомнить вкус разнообразной еды. Лавард даже отдельно попробовал на язык соль, сахар, соусы из банок. Кое-как угомонившись, проговорил:

– Да, Мастерам все же хорошо живется.

– Если исключить разные мелочи, как болезни, несчастья и смерть, то да, хорошо. Кстати, вы обещали объяснить, почему выбрали именно меня.

Мужчина выпрямился на стуле.

– Верно, обещал. Дело в том, Фаина Аркадьевна, что я долгое время искал своего Мастера, но не найдя его, решил искать другого.

– Зачем? Разве вы не могли существовать так и дальше?

– Вообще-то мог, но я, во-первых, не хотел жить один, а во-вторых, не найди я Мастера, то вскоре исчез бы, как миллионы других, таких же как и я, заброшенных Творений. Творение, о котором никто не помнит, никто не знает, лишается притока энергии мыслей и попросту исчезает. Не встреть я вас, меня ждала именно такая участь.

Фима задумчиво смотрела в серые глаза напротив и думала, думала о необычайных вывертах судьбы, лишившей ее мужа и подарившей Творение. Кто его знает, может, оно все и к лучшему. Ведь ее жизнь последние несколько лет была безрадостной и беспросветной. Отдушина была в сыне Тёмке и подруге Мине. Теперь вот сын второй год живет далеко, и разговаривают они только по телефону. Встречаются лишь в каникулы или вот как позавчера, в короткую поездку. И неизвестно, любит ли он ее и нужна ли она ему? Ведь мальчик уже совсем взрослый. Наверное, встречается там с кем-нибудь. Картинка из сна, где Тёмка целуется с каким-то парнишкой, на мгновение вспыхнула в памяти. Фима сорвалась с места и побежала к телефону. Лавард поспешил следом. Торопливо набрав нужный номер, стала ждать, когда на том конце ответят. Вскоре трубку взяли.

– Тёма, это мама… да, была позавчера… да, нормально… нет, папа как всегда… Тёма, я быстро, ты не опоздаешь. Сынок, скажи, ты там с кем-нибудь встречаешься?.. Что значит, что за вопрос, я мать и переживаю за своего сына… ну, просто сон видела… странный. Чем?.. ну, странный. Так ты встречаешься?.. Да? И как ее зовут? Саша? Александра, значит. Красивое имя. Ох, Тёмка, я так рада за тебя! А она где учится?.. С тобой, на курс младше? Ой, как хорошо! Ну, ты, сынок, как сдашь сессию, привези ее к нам познакомиться… Что значит “не поедет”? Вези, вези! Иначе мы с папой сами приедем… вот, другой разговор. Жду. Как будете ехать, позвони. Все. Целую… и я тебя.

Фима, положив трубку, облегченно обмахнулась рукой.

– Все хорошо?

Творение стоял рядом, с тревогой посматривая на Мастера. Фима утвердительно кивнула.

– Да. Нужно было позвонить, а то бы я целый день места себе не находила.

– А из-за чего вы встревожились, Фаина Аркадьевна?

Фима уже входила в кухню.

– Сон видела ночью. Странный такой, даже не знаю, что и думать.

– Что за сон, если не секрет?

– Сон? – руки уже проворно убирали со стола посуду. – Там много чего было, в том числе и то, как мой Тёмка целуется с каким-то мальчиком.

– А что вас встревожило?

Женщина замерла на полпути к мойке.

– Как что? Именно это и встревожило. Сын встречается с парнем.

– А разве это плохо?

Фима сложила тарелки в мойку, оперлась ладонями о край раковины и задумалась. Потом тихо проговорила:

– Дело в том, Лавард, что в нашем обществе такие отношения считаются неправильными и резко осуждаются. А уж в нашей глухомани пару таких ребят ждут очень крупные неприятности.

– Почему?

– Потому что здесь живет много людей, отбывших сроки в тюрьме. Вот оттуда они и привнесли в наш поселок отрицательное отношение к таким мужчинам. По их понятиям это люди, предназначенные для унижения и удовлетворения чужой похоти. С ними нельзя за одним столом сидеть, нельзя одной посудой пользоваться, а если такой мужчина скроет свое опущенное положение, то его могут убить за это.

– Ничего себе!

– Да. Это очень печально. Ведь те, кто презирает таких мужчин, сами в сто раз хуже. Если уж они такие идейные, то нечего и пользоваться бедой несчастных.

– Несчастных? Они что, все несчастные?

– Нет, конечно. Я имела в виду тех, кого такими сделали насильно. Эти да, несчастные. А вот те, кто такими родились, кого не сломали, те могут испытывать весь спектр эмоций счастливых людей.

– То есть, они могут любить?

– Да.

– А кого буду любить я?

Тарелка выскользнула из рук и грохнулась в мойку. Фима медленно обернулась к сидящему за столом Лаварду.

– То есть как – кого?

– Кого я буду любить? Мужчину или женщину?

Мыльная пена стекала с ладоней и плюхалась на пол, но Фима ничего не замечала. Вопрос, заданный Творением, всколыхнул ночные размышления. А действительно, кого же полюбит этот красавец? А ведь полюбит, это точно. Во сне так и было.

========== Глава 7. ==========

Шумела вода, брякала ложка, попавшая под струю, из спальни доносился храп спящего Лёлика. Фима ничего этого не слышала. Она смотрела на сидящего мужчину и не видела его. Мысли летели в голове, обгоняя друг друга, кадрами фильма мелькали картинки. Какие-то люди, лошади, звери, деревья, здания неизвестной архитектуры. Все это проносилось в мозгу и исчезало. Женщина почувствовала, как ее что-то переполняет.

Бег картинок замедлился. Уже можно было различить отдельные лица. Они показались необычными. Фима задержалась вниманием на одном таком, стала искать в нем эту необычность. Так и есть – уши! Остроконечные. Это эльфы? Все без исключения представители этого сказочного народа были белокуры и голубоглазы. Отличались только длиной и густотой волос да замысловатостью причесок у женщин. Цвет глаз также колебался от светло-голубого до темно-синего и фиолетового. Лица узкие и изящные. Рост выше среднего и высокий. Фима вдруг подумала, что попади она в этот мир, то будет казаться среди этих высокорослых красавцев маленькой толстой карлицей. От этой мысли сделалось смешно.

На секунду вдруг почудился аромат духов вспорхнувшей мимо красавицы, и Фима почувствовала, как ее щеки коснулся краешек газового шарфа. Внезапная мысль как током ударила: “Я… там?!” В следующую секунду теплые ладони сжали ее руки, а до слуха донесся тревожный голос:

– Фаина Аркадьевна! Что с вами?

Пытаясь сообразить, где находится, Фима растерянно смотрела в лицо Творения. Судорожно вздохнув, пролепетала:

– Я… только что видела… не знаю, как сказать. Видела какое-то место, зал, что ли, не разглядела, полный необычных существ.

Лавард заботливо подвел Фиму к стулу и усадил, подав ей полотенце.

– Фаина Аркадьевна, успокойтесь и расскажите подробнее.

Фима машинально вытирала руки и смотрела куда-то прямо перед собой.

– Я даже не знаю, что это было. Какой-то мир, полный необыкновенных созданий. По-моему, это были эльфы.

– Эльфы? Выдуманный мир?

Сидя на корточках перед Фимой, Лавард положил свои ладони ей на руки.

– Угу, – кивнула женщина. – Уши остроконечные. Эльфов на свете не бывает, значит, это выдуманный мир.

– Кем?

– Не знаю. А какая разница?

– Думаю, разница большая. Если это чужой Мир, то мы в нем гости. Если же это ваше Творение, то вы можете изменять его, как вам заблагорассудится. И я надеюсь, – мужчина вдруг встал, выпрямился во весь рост и шагнул в сторону, – надеюсь, что он станет и моим тоже.

Фима тихо вздохнула.

– А как это можно проверить?

Лавард тихо ответил:

– Думаю, так же, как вы научили меня справляться с одеждой.

Глаза женщины расширились.

– Написать?

– Не знаю. Вам виднее.

Фима закусила уголок полотенца и надолго задумалась.

“Записать – это значит зафиксировать все происходящее, не дать видению исчезнуть в бесконечности времени. Но если Мир закрепить, то он превратится в одну из тех плоских картин, что являются составляющими нитей, опутывающих Землю. Ко всему прочему, я как создатель этого мира буду ответственна за него и за все, в нем происходящее. Хм, это уже минус. А плюсы есть? Плюсы… плюсы… Да, есть, у Лаварда будут свой дом, семья, любимая. Он, наконец, найдет свое пристанище”.

Снова перед глазами замелькали картинки. Теперь они стали более яркими и объемными, с четко прорисованными деталями. Мужчина тихо стоял рядом и наблюдал за выражением лица своего Мастера. Минуло пятнадцать минут, когда Фима заговорила:

– Хорошо, Лавард, я создам для вас Мир, у вас будет все, чего вы были лишены столько времени.

– Благодарю вас, Фаина Аркадьевна, – облегченно вздохнул Лавард.

– Не спешите благодарить, я ведь никогда такого не делала, могу и напортачить.

Мужчина усмехнулся.

– Даже если и напортачите, не страшно, главное, у меня будет дом.

Фима долго смотрела на повеселевшего гостя, и ей почему-то подумалось, что все будет не так просто, как кажется. Что-то там должно произойти. Но, несмотря на опасения, желание пристроить этого одинокого и, по сути, несчастного человека крепло с каждой минутой.

– Тогда не жалуйтесь, если что-то пойдет не так.

– Не беспокойтесь, не буду.

– Тогда решено. Я буду потихоньку обдумывать все детали и записывать. Когда все будет готово, то вы просто перейдете в тот Мир. Кстати, а вы будете помнить о нынешних событиях?

– Помнить? – мужчина удивленно моргнул.

– Да. Помнить обо всем произошедшем с вами до момента переселения в ваш Мир.

– Я не знаю. Наверное, это будет зависеть от вас, Фаина Аркадьевна. Как вы пожелаете, так и будет.

Немного помолчав, Фима решительно встала.

– Ладно, там видно будет. А сейчас давайте закончим здесь и сходим прогуляться.

– Согласен. Что я должен делать?

– Сейчас я вам все покажу.

Мастер и Творение занялись обычными домашними делами. Они домыли посуду, убрались на кухне, загрузили стиральную машину, проверили храпящего Лёлика. По ходу дела Фима иногда на минуту-две замирала, грызя ноготь, потом продолжала прерванную работу. Вскоре все было закончено. Женщина выпила очередную порцию таблеток и прилегла на диван. В руке у нее появился сотовый. Нужно было позвонить Мине. Пока шел разговор, Лавард ходил по комнате и рассматривал корешки книг в шкафу. Выбрав одну, вопросительно оглянулся на Мастера. Фима, не прекращая разговаривать, просто кивнула. Мужчина вынул книгу и направился к креслу.

Так они и провели полчаса, пока таймер в телефоне не оборвал живую беседу. Отложив трубку, Фима поднялась с дивана.

– Ну, что, Лавард, давайте собираться. Я сейчас переоденусь, и можно будет выходить.

– А как же Леонид Васильевич?

Женщина взглянула на настенные часы.

– Он проснется где-то в три. У нас с вами есть два часа.

Пройдя в спальню, Фима переоделась, и вскоре они уже спускались по лестнице.

– Лавард, вы хорошо запомнили, кем мне приходитесь?

– Да, Фаина Аркадьевна. Я ваш двоюродный племянник из Дании.

– Тогда все в порядке.

Долгий спуск закончился, и они вышли на крыльцо. Лавка возле подъезда была пуста. Фима незаметно оглянулась – вокруг так же было безлюдно.

– А куда мы пойдем? – спросил Лавард.

– Куда глаза глядят, – пошутила женщина. – А куда бы вам хотелось?

– Мне все равно.

– Тогда пойдемте просто так.

И они пошли. Со стороны эта пара смотрелась странно – высокий длинноволосый красавец и невысокая полноватая женщина. Фима постоянно тихо говорила, либо рассказывая о своем поселке, либо задавая вопросы. Ей было необходимо знать предпочтения и вкусы Лаварда. Выяснив, что тому нравится почти то же, что и ей самой, Фима удовлетворенно кивнула: значит, меньше будет мороки с придумыванием нового мира.

Часто встречающиеся знакомые останавливали Фиму только для того, чтобы поближе рассмотреть ее спутника. Лавард довольно успешно подыгрывал, отвечая на вопросы любопытных с сильным акцентом. Иной раз даже прикидывался плохо знающим язык, если вопросы становились слишком уж откровенными. Фима про себя только посмеивалась. «Племянник» нравился ей все больше и больше.

Прогулка протекала безмятежно. Лишь однажды покой был нарушен неприятным случаем. Дело в том, что Фима в своем поселке спокойно ходила по всем улицам, кроме той, где обитала злая собака. Эта собака являлась собственностью одной неблагополучной семьи. Сами хозяева были пьяницами, а их дети, росшие без присмотра и воспитания, так же, как и их родители, не отличались нежным отношением к животным. Все собаки, попадавшие в эту семью, становились злобными и неуправляемыми чудовищами. И когда разъяренный пес набрасывался на зазевавшихся прохожих, хозяин только посмеивался над бедолагами. Конечно же, жители писали жалобы, конечно же, местные власти принимали меры, но на смену одному зверю приходил другой. И конца этому не было видно.

И вот сегодня, как обычно, обходя стороной запретную улицу, Фима не догадывалась, где ее могут ждать неприятности. Ничего не подозревая, он смотрела себе под ноги и слушала своего спутника. Неожиданно, откуда ни возьмись, на нее с рычанием выскочила та самая собака, неизвестно как там оказавшаяся. Несколькими секундами позже из-за угла дома вырулил ее пьяный хозяин.

Покачиваясь и ухмыляясь, мужичонка наблюдал за происходящим. Огромная собака неслась на ничего не подозревающих прохожих. Первым опасность заметил Лавард. Дернув за руку зазевавшуюся Фиму, спрятал за своей спиной. Женщина от неожиданности совершенно растерялась и, тихо пискнув, зажмурилась. Почему-то в памяти вспыхнул кусочек сна с Творением в красивой необычной одежде. Мужчина стоял во весь рост, смотря на что-то прямо перед собой, а в руке держал какое-то оружие.

Противный визг и еще какой-то непонятный звук заставили Фиму открыть глаза. Да-а, вот такого в своей жизни местные жители уж точно не видели. Прямо посреди улицы стоял мужчина в светло-сером камзоле, вытирающий кружевным платком окровавленное лезвие меча. Длинные волосы разметались по спине. Возле ног мужчины, подергиваясь, валялась зарубленная собака. Неподалеку, чуть в стороне, лежал хозяин погибшего чудовища. Звук убираемого в ножны меча заставил женщину обернуться к своему спасителю.

– Как вы это сделали? – прошелестела одними губами Фима.

– А что я сделал, Фаина Аркадьевна?

– Ну… убили собаку и ее хозяина.

Мужчина рассмеялся.

– Что вы, Мастер, хозяина я и пальцем не тронул, он сам упал. Наверное, в обмороке.

Женщина хлопнула глазами.

– Т-тогда понятно… то есть совсем не понятно! Лавард, откуда у вас оружие? И… и вот этот костюм?

Мужчина, отбросив в сторону испорченный платок, достал из-за отворота широкого манжета тонкие перчатки.

– Костюм? Хм, мне нравится, как вы меня одели, – улыбка заиграла на порозовевших губах. – А оружие чем вас обеспокоило? Какое вы мне дали, таким я и воспользовался.

Теребя ручки сумочки, Фима напряженно думала. Она бы так еще долго простояла, если бы не звук приближающихся шагов. Кто-то шел той же дорогой, что и появившийся недавно хозяин погибшей собаки. Страх, что их сейчас застукают на месте происшествия, заставил женщину мобилизовать все силы. И когда из-за угла дома появился человек, на дороге было все по-прежнему, если не считать трупа собаки и возни очнувшегося от обморока пьянчуги.

– Добрый день, Фаина Аркадьевна.

Это оказался участковый Семеныч. Старый служака, подойдя поближе, разглядывал бледную Фиму, ее спутника в уже обычной одежде и безоружного, труп животного и возящегося на земле пьяницу.

– Что у вас тут произошло?

– Здравствуй, Семеныч, – Фима старалась говорить спокойно. – Вот, познакомься с моим двоюродным племянником, Лавардом.

Участковый, до этого утиравший лоб платком, перекинул кепку в левую руку и по-свойски пожал протянутую ладонь.

– Доброго здоровья. Какое у вас имя странное.

– Здравствуйте. Я живу в Дании, отец датчанин, мать русская.

– А, тогда понятно. Ну, и как у вас там жизнь?

Семеныч разговаривал и одновременно разглядывал останки собаки.

– Как и везде.

– Ну да, ну да, твоя правда, сынок. Жизнь, она везде одинаковая, – немного помолчав, участковый поинтересовался: – А что тут вообще произошло?

В это время к ним приковылял пьяница и заплетающимся языком пожаловался:

– Семеныч, друх, они мою собаку убили. Арстуй их за ж…жстокое обращение со зверями.

Тут взвилась Фима:

– Тебя самого надо арестовать! Принес ее сюда и бросил посреди дороги. Раз сам убил, то и закапывай, зачем бросать у всех на виду?

– Я?! Это ты, твой кавалер… мою сбачку! – и уже к участковому: – Прествляешь, Сменыч, вот он моего Барончика мечом зарубил! Одним махом! Раз, и нет сбачки! Мне плохо стало. Я прилех в травку. А он, он все снял с себя и спрятал.

Фима возмутилась:

– Ты чего городишь, пьянь хроническая, какое оружие?! Тебе пить меньше надо, а то уже до белой горячки докатился!

Участковый, нацепив кепку на затылок и подбоченившись, слушал спорщиков и поглядывал то на молчащего Лаварда, то на собаку. “Племянник” Фимы, казалось, совершенно не интересовался спором, но когда разошедшийся хозяин Барона шагнул к женщине, мужчина мгновенно встал между ними. Семеныч, хмыкнув, подвел итог:

– Все ясно.

Достав из кармана мобильник, коротко с кем-то переговорил и, обернувшись к Фиме, дружелюбно кивнул:

– Фаина и вы, Лавард, идите спокойно, куда шли, а с этим субъектом уже я буду разбираться.

На прощание еще раз пожав руку Творению, повернулся к громко возмущающемуся пьянице.

– А ну, молчать! Чего разоряешься? Я сейчас тебя самого арестую. Ты уже всех достал своими выкрутасами.

Фима, потянув за руку своего спутника, поспешила убраться с места происшествия. Они ушли уже довольно далеко, когда подкатил милицейский УАЗик, и “пострадавшего” вместе с останками его подопечного увезли в отделение.

========== Глава 8. ==========

– Как вы себя чувствуете, Фаина Аркадьевна?

– Спасибо, Лавард, уже лучше.

Мастер и Творение, обнявшись, сидели на диване. На улице стемнело, но зажигать свет не хотелось. В незадернутое шторами окно падал свет от фонарей. С улицы доносился обычный вечерний шум. Необходимо было встать и приготовить что-нибудь на ужин, но Фиме не хотелось выбираться из теплого уюта. Она давно так ни с кем не сидела. Лёлику это было не нужно, а Тёмка, взрослея, смущался показаться ласковым. Он опасался нарваться на насмешку отца или сверстников, считающих себя взрослыми и не признающих подобных “телячьих нежностей”.

Женщина лениво размышляла о своей неудавшейся личной жизни, о том, что последние годы жила, как загнанная лошадь. А то, что личная жизнь не удалась, это и ежу понятно. Куда подевались чувства, связывающие их с Лёликом? Да и куда подевался он сам прежний, такой простой и улыбчивый парень, с которым Фима дружила еще в школе? От того Лёни остались только паспортные данные, остальное же безвозвратно исчезло в неизвестном направлении. И теперь в одной с Фимой квартире жил пьяница, не опустившийся окончательно только благодаря заботе жены.

О чувствах и постели можно было даже не заикаться, здесь остались только горькие слезы в подушку по ночам да еще, может быть, мечты и фантазии о ком-то совершенно невероятном, как сказочный принц. Женщина хмыкнула: неужели она в сорок лет все еще мечтает о таком? Оказывается, да, и не совсем сказочном, и не совсем принце, но мечтает, что вот придет кто-то, откуда ни возьмись, и выдернет ее из этого житейского болота. Как же она от всего устала! Каждый день одно и то же.

Лавард, будто читая мысли, погладил Фиму по плечу, и та вновь улыбнулась. Надо же, такая простая ласка, а ведь она ее даже и не помнит в своей жизни. Лёлик в свое время хватал ее за все выступающие части тела и, вероятно, был уверен, что такое обращение нравится женщине. А вот чтобы просто погладить по плечу, как сейчас вот, или по спине, голове, этого не было. И еще. Очень хотелось почувствовать себя женщиной, чтобы ее кто-то защищал. Чтобы между ней и целым миром стоял кто-то, надежный, любящий и… необычный.

Горько вздохнув о несбыточном, Фима все же выбралась из уютного гнезда.

– Надо готовить ужин.

– Я с вами, Фаина Аркадьевна, – подхватился с дивана мужчина.

– Ну, конечно же, Лавард, куда же я без вас. Идемте.

Уже на кухне они включили свет. Окно зашторивать не стали. От кого? По эту сторону дома простирались частные дома, поэтому не стоило опасаться любопытных взглядов. Загремев посудой, Фима принялась споро готовить. Лёлик, отходя от суточного запоя, скоро должен был к ним присоединиться. Чистя картошку и давая полезные советы Творению, женщина спросила:

– Лавард, а зачем вам нужен навык приготовления еды, если вы будете жить на всем готовом?

Тщательно срезая кожуру с картофелины, мужчина ответил:

– Думаю, что лишним не будет. А вообще-то я вам помогаю, Фаина Аркадьевна. Мне, если честно, за вас обидно. Вы такой сильный Мастер, а живете хуже служанки. Будь моя воля, вы бы жили как королева.

Фима рассмеялась.

– Какая же из меня королева, Лавард? Маленькая, толстая, некрасивая. На мне и корона-то не будет смотреться.

Мужчина прекратил чистить картошку.