Текст книги "Чернушка и Солнечный зайчик (СИ)"

Автор книги: atat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Лавард посмотрел в потолок и ответил:

– Если без остановки, то к утру они будут на месте.

– К утру, – Фима склонила голову, – это еще часов двенадцать. Ладно, пойду к Лёлику, подумаю, как назвать чудесное снадобье. Если что, вы знаете, где меня найти.

Уже пройдя через весь зал, женщина остановилась.

– Кстати, чуть не забыла, – веи поспешили к ней. – Николай, а почему вы тогда сказали, что мать и отец здесь?

– Это когда я такое сказал? – опешил вей.

– Еще тогда, перед самым отъездом. Я вас тогда еще благословила.

Юимлен задумался, вспоминая тот момент.

– Да, припоминаю.

– И? – Фима внимательно смотрела на вея.

– Очень просто. Это я оживил Лаварда.

– Как это? – опешила женщина.

– Чуть больше года назад Лавард существовал в виде фантазии одной девочки-студентки. Она нарисовала портрет, впоследствии мне подаренный. Я же, в свою очередь, став веем, оживил этот портрет. Помните, я говорил вам, когда Лавард осознал себя?

– Да, помню.

– Вот и выходит, что вы, Фаина Аркадьевна, и та девочка – его матери, а я, выходит, отец.

– Во-он как, – протянула Фима, – надо же, как все закручено.

– Вот и я о том же. Запутано и закручено. Но, думаю, у нас впереди много времени, чтобы спокойно во всем разобраться и разложить по полочкам.

– Я тоже на это надеюсь. Ну, я пошла, – и Фима скрылась за дверью.

Весь разговор Лавард простоял молча. Скрестив на груди руки и постукивая подошвой сапога о пол.

– Все-таки папочка, – подвел он неожиданный итог. – Прямо инцест какой-то получился.

Ник вытаращил глаза.

– Ты что?! Совсем умом поехал?! Что мелешь-то?

– А то, что если ты мне отец, то нам нельзя спать друг с другом.

На Юимлена больно было смотреть. Разведя руками, вей глотал воздух открытым ртом. Первое вылетевшее слово оказалось ругательным:

– П***ец просто! Люди добрые, послушайте этого полоумного! Да где же это видано, чтобы духовную связь называли инцестом?!

– У нас не духовная связь.

– А какая же?

– У нас физическая.

– Хорошо, пусть физическая, но фактически я не могу быть твоим отцом!

– Почему? Ты же только что сказал это при матери.

– Черт! Я сейчас рехнусь! Нет у тебя ни отца, ни матери! И не может быть! Я не спал с Тиной, не спал с Фаиной Аркадьевной, чтобы ты, блин, родился на свет. Я старше тебя всего на четыре, понимаешь, четыре дня! Как я могу быть твоим отцом?

– Но ты же дал мне жизнь, ты оживил меня, сам только что сказал, значит, отец. Тот, кто дает жизнь. Разве нет?

Из Юимлена словно весь воздух выпустили. Отвернувшись от Лаварда, мужчина побрел к столу. Отодвинул один из стульев и тяжело на него опустился. Потом положил руки на стол и склонил на них голову.

– Я идиот, – глухо констатировал вей.

– Почему? – раздалось рядом.

– Потому. Я загнал себя в логическую ловушку. И выбраться из нее сейчас не в состоянии, потому что смертельно устал.

– Может быть, отдохнешь?

– Да, я бы поспал часика три-четыре.

Лавард погладил вея по рассыпавшимся волосам.

– Тогда пойдем, я тебя провожу.

– Куда?

– Спать.

– А куда спать-то? Кругом все разграблено.

– Ерунда, кровати ведь не вынесли. Давай, поднимайся, я тебе помогу.

Юимлен тяжело поднялся со стула и закинул руку на плечо Лаварда. Тот обнял его за талию и повел вон из залы. Идя по коридору, мужчина тихо мурлыкал какой-то мотивчик. Он не заглядывал ни в одну из попадавшихся по пути комнат. Его интересовала всего одна, та, где окна вечно были закрыты тяжелыми шторами. Дойдя до нужной двери, он толкнул ее и, волоча засыпающего Юимлена, вошел. Как Лавард и предположил, покои вея оказались нетронутыми. Скорее всего, здесь сыграла свою роль вейская удача.

Закрыв за собой дверь, Лавард прошел в спальню. Сгрузив на кровать безвольное тело Юимлена, принялся того раздевать. Стащил сапоги и одежду. Потом, подумав, снял и белье тоже. Затем разделся сам и улегся рядом, укрыв обоих мягким одеялом. Уложив голову Юимлена себе на плечо, пожелал тому спокойной ночи. Тот в ответ пробормотал:

– Дубина, еще нет шести. Какая ночь?

– Пфе, когда придет время пожелать спокойной ночи, то мы будем крепко спать. Поэтому я тебе пожелал заранее.

Юимлен хрюкнул Лаварду в подмышку:

– С тобой не соскучишься.

– Конечно. Я же теперь “папочка”.

– Это как? – лениво пробормотал Юимлен.

– Я вот подумал, что ну его, инцест этот. Ерунда это все. Просто слова. Ни бумаги, ни печати, ни клятвы, вообще ничего, одни мои рассуждения.

– Ну да, в принципе, ты прав.

– Согласен, я прав. Но все равно, нам нужно как-то определиться, кто кому кем приходится.

Посапывая и почти засыпая, Юимлен кивнул:

– Ага, определяйся, я только “за”.

– Погоди, не засыпай. Так как мы с тобой почти ровесники, то предлагаю быть “папочкой” по очереди.

– Эт как? – еле шевелил языком вей.

– Так. Смотря по обстановке.

– И что там говорит обстановка?

– Она говорит, что “папочка” сейчас я. Ты согласен?

– Да, папочка, согласен.

Лавард счастливо улыбнулся и поцеловал Юимлена в щеку.

– И как ты теперь будешь меня называть? “Сынок”, что ли? – улыбнулся тот.

Лавард хохотнул:

– Нет, я тебя буду называть Чернушка.

Юимлен снова хрюкнул Лаварду в подмышку, а потом подобрался чуть выше и уткнулся носом тому в ухо. Лавард захихикал.

– Щекотно же!

– Не помрешь, папочка.

– Ник, а как ты меня будешь звать?

– Как? – вей немного помолчал, а потом шепнул: – Ты мой Солнечный зайчик.

Лавард засмеялся:

– Годится. Все. Теперь спать.

Спустя пять минут, улыбаясь и обнимая друг друга, оба вея крепко спали.

========== Часть 8. “Мир”. Глава 1. ==========

“Как громко тикают часы. Давно нужно было купить электронные: и тихо, и светят ночью. Решено, сегодня же зайду в магазин и что-нибудь подберу. А то как дятел клювом в темечко стучит, мозг вздрагивает. Интересно, сколько еще слушать этого “дятла”? Может быть, уже пора вставать? Нужно готовить завтрак, собираться на работу. Тэк-с, что нам с Миной сегодня предстоит? Что? Хм, сегодня хоть не конец месяца? Какое сегодня число? Блин, память, что ли, отшибло?”

Распахнув глаза, Фима уставилась в потолок. Одинокий пузатый плафон с трещиной. Тёмка по нему как-то заехал клюшкой. Прямо с катка прибежал, во всей хоккейной амуниции. Влетело ему тогда. Все это давно в прошлом, а плафон напомнил. Лёлик тогда хотел парнишке ремня всыпать, но Тёмка не дался, вырос поди, какой уж тут ремень.

– Лёлик! – Фима резко села в кровати.

Оглянувшись по сторонам, поняла, где находится. Это была комната сына. Откинув одеяло, вылезла из теплой постели и босиком побежала в спальню. Та была пуста. Женщина обежала всю квартиру – никого, она здесь одна. Часы в зале показывали начало пятого утра.

“Лавард говорил, что горняки могут достигнуть границы где-то в это время. Получается, если я здесь оказалась, значит, те покинули пределы Маврии и проход открылся. Открылся для меня одной. И чего я стою столбом? Нужно спешить, Лёлик ведь в тяжелом состоянии”.

Фима бросилась на кухню. Кулинарной книги на месте не оказалось. Постояв с минуту, вспомнила, что перед самым перемещением в Маврию долго писала, а потом уснула. Значит, тетрадь должна быть в Тёмкиной комнате. Вернувшись туда, щелкнула выключателем. Так и есть, тетрадь лежала на столе. Облегченно вздохнув, Фима отодвинула стул и села поудобнее. Открыла тетрадь и пролистала до того места, где остановилась. Вынув из стаканчика ручку, закусила колпачок.

Спустя минуту ручка уже резво бежала по бумаге, оставляя после себя ровные строчки. И только через полчаса, облегченно вздохнув, Фима поставила точку. Снадобье получилось забористое, и Лёлик должен поправиться. Еще раз перечитав написанное, закрыла тетрадь и поднялась из-за стола.

“Интересно, а какое же сегодня число? Вот мобильник. Разряжен. Ясненько. Телек, что ли, включить?”

Пройдя в зал, взяла пульт и ткнула красную кнопку. По всем каналам еще шли ночные программы, крутили фильмы и музыку. Нужно ждать пяти утра, в новостях скажут дату. Отбросив пульт, Фима пошла в ванную. Из открытого крана побежала ржавая вода. Ругнувшись, женщина стала ждать, пока та стечет. Видимо, ванной долго не пользовались, раз трубы заржавели. Наконец, побежала чистая, и Фима стала умываться.

Спустя полчаса, стоя перед зеркалом и расчесывая волосы, Фима внимательно рассмотрела себя. Вместо тяжелой белой косы снова появились привычные русые кудряшки. Женщина совсем не расстроилась: белокурая роскошь за последнее время успела надоесть, и короткая стрижка стала для головы прямо каким-то отдыхом.

Протопав на кухню, Фима вскипятила воду и заварила чай. Наполнив кружку, вернулась в зал: скоро должны были начаться новости. Кинув в рот конфетку, принялась потягивать из кружки ароматный напиток. Пропикали экранные часы, и заиграла музыка. Смазливый диктор пожелал Фиме доброго утра и сообщил дату. От неожиданности Фима проглотила конфету, не жуя.

– Какое?! Не может быть!

Но экранная заставка не врала. В левом нижнем углу хорошо различались цифры даты и месяца. Фима долго на них смотрела, а потом пробормотала:

– Надеюсь, год тот же.

Подскочив с дивана, побежала в комнату сына. Поставив на стол кружку, схватила ручку и лист бумаги, принялась чертить таблицу. В левой графе ставила дату, а в правой – события. Закончив писать, задумалась:

“Хм, а чего я так удивилась? Примерно так все и было. Если взять за отправную точку нашу с Лавардом встречу в метро, то вместе с маврийскими событиями прошло тринадцать суток. Тринадцать! Господи, кажется, что минул год”.

Взглянув на кружку, Фима машинально направилась в кухню. Походила там взад и вперед, потом села на табурет и уставилась в окно. Долго смотрела вдаль, пока не устали глаза. Оторвавшись от мирной картины просыпающегося поселка, женщина обратила внимание на цветы в горшках. Растения завяли. Отставив в сторону посуду, пошла в ванную за детской лейкой. Наполнив ту водой, принялась поливать едва живые цветы. Закончив с ними, убрала лейку на место. Снова походила из угла в угол.

– Вот же фигня, что делать-то? Позвонить Мине? Или сходить в поликлинику? Черт! Я не попала на прием вовремя, теперь больничный не закроют, а на работе могут прогулы поставить. А еще к Семенычу не пошла. И Лёлика нет. Что делать? Нужно подождать, позже, может быть, умная мысль посетит, а сейчас голова совершенно не “варит”. Завтрак, что ли, приготовить? Хм, даже как-то отвыкла, – открыв холодильник, вздохнула: – Половину продуктов в помойку, остальное вроде бы ничего еще.

Занявшись холодильником уже всерьез, Фима не заметила, как пробежало время. Звук открывающейся входной двери заставил женщину замереть на месте. Вытянув шею, она прислушивалась. “Неужели воры? Ужас!”

Между тем из прихожей донеслось:

– Проходи, не стесняйся. Давай сумку. Вот тапки. Куртку вешай сюда.

Фима не смела пошевелиться. Она почему-то подумала, что именно так чувствуют себя камни. Все слышат и видят, только не двигаются. Тем временем шлепанье тапок приближалось, и через секунду в дверях появился сын.

– Мама?..

– Т-тёма?..

Мать и сын стояли и тупо пялились друг на друга. Немую сцену прервало появление гостя.

– Доброе утро, Фаина Аркадьевна.

– Зд-драсьте, молодой человек…

Тёмка, наконец, очнулся:

– Мама, что произошло?

Фима перевела взгляд на сына:

– А что произошло?

– Как что?! Меня из-за вас с папой с занятий сорвали.

– Как это сорвали? Что происходит?

– Это ты мне скажи, что происходит. Позавчера в институт позвонил Семеныч, мол, с вами что-то случилось и мне нужно приехать. Я покидал вещи и ходу. Думал, с вами что-то серьезное.

– Что серьезное? – Фима все еще не понимала.

– Все, что угодно! – воскликнул парень. – Под машину попали, с балкона свалились, не знаю, бандюки зарезали.

– Ага, бандюки. Почти, – пролепетала Фима.

– Правда, что ли?

– А? Нет, что ты! Это я так, сама с собой.

Парень между тем продолжал:

– Вижу, с тобой все в порядке, а где папа?

– Папа?.. – Фима почувствовала, что превращается в попугая.

– Да, папа, где он?

– Э… папа… э…

Потеряв терпение, парень бросился проверять квартиру. Фима хотела остановить его, но потом махнула рукой. Обернувшись к стоящему напротив пареньку, поинтересовалась:

– Как вас зовут, молодой человек?

– Александр, – ответил юноша.

– Очень приятно, Александр. Вы тоже студент?

– Да. Заканчиваю первый курс.

– А какой факультет?

За него ответил появившийся Тёмка:

– Такой же, как и у меня. Мам, где отец?

Фима приняла решение немного “закосить” под дурочку. Пожав плечами, развела в стороны руки:

– Не знаю, сынок.

– Как это не знаешь?

– Так. Не знаю, и все.

– У тебя что, амнезия?

– Да! – облегченно вздохнула Фима. – Она самая. Вот как-то так, раз, и все! Забыла.

– А от чего? – начал успокаиваться сын.

Фима вновь пожала плечами:

– Не знаю. Может быть, от давления или от просроченных таблеток.

– Что?! Ты принимала просроченные лекарства?

– Угу.

– Много?

– Горстями.

– Ужас! Ты же могла отравиться!

– Повезло.

– Зато память потеряла.

– Наверное, побочный эффект.

Тёмка сел на табурет и склонил голову.

– Мам, – глухо проговорил парень.

– Что?

– У тебя деньги есть?

– Да, а что? Тебе дать?

– Нет! – сверкнул глазами парень.

– Зачем тогда спрашиваешь?

– Затем, что у тебя есть деньги, а ты пьешь просроченные таблетки. Что, нельзя было нормальные купить?

Фима развела руками:

– Я подумала, что обойдусь старыми.

– Она подумала! – парень вдруг вскочил со стула и обнял мать. – Мам, я так волновался, места себе не находил. Мне сказали, что вы с папой пропали.

Утешая, Фима гладила сына по голове.

– Никуда мы не пропали. Точнее, пропали, но нашлись. Пока только я, а скоро и папа найдется. Мне только нужно все вспомнить.

Тёмка оторвался от матери и заглянул ей в глаза:

– Ты хочешь сказать, что от того, как скоро ты вспомнишь, зависит появление папы?

– Ну да… наверное. Я еще плохо соображаю, так что ты многого от меня не жди.

– Ладно, я не буду к тебе приставать. Только обещай, что сегодня сходим к врачу.

Фима закивала:

– Обещаю. Сходим обязательно. Мне еще столько нужно всего сделать. А сейчас, может быть, вы голодные? Я бы завтрак приготовила.

Тёмка оглянулся на так и стоящего в проходе парнишку.

– Саш, есть хочешь?

– А ты?

– Да.

– Тогда я тоже.

Фима переводила взгляд с одного на другого. В голове ворочалась какая-то мысль, но сейчас справиться с ней было невозможно.

– Значит, я готовлю завтрак, – подытожила женщина.

– Да, – кивнули ребята.

– Что ж, давай, Тёмка, проводи друга. Покажи ему квартиру. Может быть, с дороги хотите умыться, то ванная свободна. Вода уже не ржавая.

Тёмка вскинул брови:

– А что, разве она была ржавая? Почему?

– Не знаю, – Фима подумала, что пожимать плечами входит у нее в привычку.

Ребята покинули кухню. Женщина слышала, как они пошли по коридору, а затем все стихло. Недолго думая, Фима принялась готовить завтрак.

Когда вскипел чайник и поджарились яйца, выглянув в коридор, Фима позвала ребят:

– Завтрак готов!

Расставляя тарелки, вдруг вспомнила, как ей помогал Лавард. Показалось, что вот обернись она сейчас, а возле плиты стоит высокий мужчина и заглядывает в кипящий чайник.

– Мам.

Фима вздрогнула и чуть не выронила тарелку.

– Ой, задумалась что-то, – поставив тарелку на стол, жестом пригласила ребят: – Давайте, проходите, садитесь.

Сама села на свое обычное место – между столом и плитой. Тёмка сел на место Лёлика, а Саша – на место Лаварда. Завтрак начался. Без аппетита ковыряя вилкой в тарелке, Фима поглядывала на ребят. Те уминали завтрак за обе щеки.

– Надолго приехали? – поинтересовалась у сына.

– Не знаю. Отпустили пока на неделю.

– Как же вы? Лекции пропустите.

– Нет.

– Почему?

– Лекции кончились. Сейчас идет подготовка к сессии.

– Вон оно что. И как же вы будете сдавать сессию, если уехали?

– Мам, у нас с собой конспекты. Мы и здесь подготовимся. К тому же, можно и на компе кое-что проработать. Он хоть живой?

– Живой. Что ему сделается? Папе он не нужен, а мне это добро и на работе надоело.

– Тогда совсем хорошо. Мы с Сашкой по очереди на нем будем работать.

– Тём, – Фима решила кое-что прояснить, – тебя вот по семейным отпустили, верно?

– Угу.

– А как Александр уехал? Надеюсь, не сбежал? – на память пришел Вэдлин, так и норовивший куда-нибудь сбежать.

– Нет, – жуя сосиску, помотал головой Тёмка, – Сашка отличник, да и отец у него…

– Тём, не надо, – перебил гость.

– Все, уже замолк, – Тёмка хлебнул какао. – Короче, у Сашки все пучком, можешь не волноваться.

– Ну, раз у вас все в порядке, то живите спокойно, – потом, вспомнив фразу, оброненную Тёмкой во время встречи, Фима спросила: – А что говорил Семеныч по поводу нас с папой? Или ты с ним еще не разговаривал?

– Разговаривал.

– Ну, и?

– Он сказал, что тетя Мина и твой начальник заявили о твоей пропаже. Вместе с ними Семеныч пришел к нам домой. Сюда вот. Квартира заперта. На звонок никто не открывает. У тети Мины есть наш ключ. Они открыли дверь. Вас нет. Ни записки, ничего. Просто исчезли.

Фима кивнула:

– Понятно. И что дальше?

– Дальше? Семеныч опечатал квартиру и позвонил в институт. Все.

Женщина подумала: хорошо, что решила подождать и не бежать по магазинам. Теперь обстановка более-менее понятна.

========== Глава 2. ==========

– Добавки хотите?

– Да, – кивнули ребята.

Фима выложила на тарелки остатки яичницы и подрезала еще хлеба.

– Ешьте, а я еще к обеду что-нибудь настряпаю. Пирожков хотите?

– Да, – снова дружно кивнули в ответ.

Фима отметила, что гость постепенно осваивается. Украдкой рассматривая паренька, отметила про себя, что тот очень миловиден. Не знай она, что это парень, можно было подумать, что напротив сидит девчонка. Кстати, те сейчас так одеваются, что иногда трудно понять, кто перед тобой, парень или девушка. Забыв о еде, Фима смотрела на ребят, а мысли унеслись в Маврию:

“Как там веи? Как там Лёлик? Интересно, как себя будет вести Лазурь. Персонаж должен сейчас действовать самостоятельно. По времени та скоро должна проснуться, и что она увидит? Блин!”

Вскочив с места, Фима побежала в комнату сына.

– Мам, ты куда? – донеслось тревожное из кухни.

– Я скоро. Вы ешьте.

Схватив со стола тетрадь и ручку, повернула к двери. Потом, вспомнив про очки, вернулась. В дверях налетела на Тёмку.

– Мам, ты чего? Тебе плохо?

– Н-нет, со мной все в порядке. Ты иди завтракай, я сейчас.

Протиснувшись мимо сына, Фима шмыгнула в спальню и уже из-за двери прокричала:

– Тём, когда закончите, помой, пожалуйста, посуду.

– Помою, – тихо проговорил парень и снял трубку с телефона. Подождав, когда произойдет соединение, заговорил: – Здрасьте, Семеныч. Да, я уже дома. Новости? Мама дома, а папы нет. Пломба?.. В том-то и дело, что целая была. Угу, вот и я о том подумал. Но ведь все это ерунда, их не существует… Нет, не знаю, как. Говорит, что ничего не помнит. Ведет себя?.. Немного странно, но я думаю, что это от амнезии. Да, зайдем… Хорошо. Спасибо вам. До встречи.

Положив трубку, оглянулся на стоящего рядом Сашу:

– Пойдем, что ли, доедим завтрак?

– Пойдем. А Фаина Аркадьевна?

Тёмка прислушался возле двери, а потом кивнул:

– Все норм. Балкона там нет, а окна только я могу открывать, там постоянно что-то заедает, вот мама всегда меня просит открыть, а потом закрыть.

Ребята прошли в кухню и сели на свои места. Фима же, как сумасшедшая, строчила в тетради, спеша вложить в память Лазури все произошедшие события, начиная с момента появления в Маврии чужаков. Когда все было закончено, прочитала написанное и удовлетворенно вздохнула. Теперь Лазурь не будет похожа на умалишенную, а то, чего доброго, Вэдлина испугала бы. Веи с Лёликом, те все поняли бы, а мальчишке как объяснишь?

Повертев немного головой, расслабила мышцы шеи. Спрятав тетрадь под подушкой, пошла к ребятам. Те сидели в зале на диване и смотрели телевизор. Там шла какая-то передача про инопланетян. Ребята внимательно смотрели на экран, при этом время от времени перебрасываясь фразами. Заметив стоящую в дверях мать, Тёмка предложил:

– Мам, садись с нами. Интересно рассказывают.

Фима удивленно воззрилась на сына:

– Интересно? Хм, Тёмка, ты же не веришь в эти “тарелки”, почему смотришь?

– Это я раньше не верил, а теперь стал задумываться, а вдруг они на самом деле существуют?

– Ерунда! – категорично заявила Фима. – Их не бывает. Это все сплошная фантастика, кстати, хорошо снятая. Я люблю все загадочное, но в “тарелки” не верю. Ты уж извини.

Немного помолчав, парень возразил:

– Мам, если ты не веришь, то это не значит, что они не существуют. Может быть, именно с ними ты и встречалась, а потом все забыла.

– Что?! С кем? С ними?! – Фима ткнула пальцем в телевизор. – С чего ты взял?

– С того, что вы с папой исчезли, а Семеныч, тетя Мина и ваш начальник осмотрели пустую квартиру и опечатали ее.

– Опечатали? А, ну да. И что?

– А то, что когда сегодня мы с Сашкой открывали дверь, то печать была целой, а ты дома. Как ты здесь оказалась, мам?

– Как?.. – Фима впала в ступор.

“Выходит, ребята думают, что ее и Лёлика похитили инопланетяне. Ей стерли память и вернули обратно, а Лёлик все еще у них в плену. Просто бред! Но это может быть выходом из положения. Можно прикинуться жертвой “зеленых человечков” и плести, что вздумается. Но тогда нагрянут уфологии и своими расспросами вынут всю душу. Придется врать налево и направо, возникнет путаница, и меня уличат во лжи. Результат будет один – репутация оличкиной. Вывод, нужно придерживаться первоначального плана об амнезии”.

– Мам, – подал голос сын.

– А? – Фима как очнулась и замотала головой. – Что ты сынок, какие инопланетяне? Просто я ничего не помню. А папа скоро вернется, я уверена.

Тёмка вздохнул и переключил канал.

– В поликлинику пойдем?

– Конечно. Я сейчас переоденусь, и пойдем.

Вернувшись в спальню, немного постояла, собираясь с мыслями, и занялась одеждой. Спустя двадцать минут Фима стояла у порога и ждала, когда обуются ребята. Часы показывали одиннадцать. Нужно было спешить, пока врач не закончила прием и не ушла. Покинув квартиру, щелкнула замком. На двери белела надорванная пломба. Содрав ее совсем, женщина пошла вслед спускающимся по лестнице ребятам. На улице ярко светило солнце, пели птицы, а рядом с подъездом на лавке сидела батарея бабок во главе с ЦРУшкой. Фима враз помрачнела и замешкалась в дверях. Ребята же спокойно прошли мимо любопытных соседок, приветливо им кивнув. Они не слышали, как зашипели им вслед “дворовые змеи”:

– Ишь, расфуфырились! Будто миллионеры какие-то. Глянь, глянь, у девчонки вся задница в обтяжку. Это кто ж такая-то? Не местная, это точно. Вишь, Тёмка какую себе из Москвы-то привез. Наших ему не надь! Ему вишь ли, столичную подавай. А в столице-то девки все паскуды и проститутки. И эта такая же!

Кто-то из бабок оказался глазастой.

– Нет, это не девка, а парень. Ты что, спереди не разглядела, что ль?

– Да ты чо-о?! Парень?! А с виду и не скажешь, девка и девка, только в штанах. Я про таких слыхала, их пидорасами называют.

– Это кто ж такие эти пи… пирасы?

– Это которые друг с дружкой живут, как мужик с бабой.

– Да ты чо-о?! Страсть-то какая! А как же они это дело делают? Ой, девоньки, Фима! Тс-с! Здрасьте, Фаина Аркадьевна! С приездом вас.

Фима еле держалась на ногах и, проходя мимо, только кивнула. Вслед послышалось злобное шипение:

– Ишь какая! Слова из нее не выжмешь. На голову шибанутая. Курва!

– А почему курва-то? Она навроде порядочная бабенка.

– Потому и курва, что при родном муже, законном, с молодым хахалем жила.

– Так это же племянник ейный.

– Ага, а ты его документики-то видела? Нет? То-то же. Жила, а потом они вдвоем Лёлика и убили. Убили, а сами сбежали.

– Если сбежали, то зачем она вернулась?

– Как зачем? За добром и вернулась. Думаешь, она зря бухгалтером столько лет работала? Воровала денежки и в матрас, в матрас. А сейчас за ними и вернулась. Промотали все с хахалем, вот и вернулась.

Дальше Фима уже не слышала. На ватных ногах дотелепала до поджидавших ее ребят и перевела дух. Она чувствовала себя облитой грязью с ног до головы. Хотелось помыться.

– Мам, ты что? Ты белая, как стенка. Тебе плохо? Может, скорую вызвать?

– Не надо скорую, Тёма, я сейчас прогуляюсь с вами, воздухом подышу, и все пройдет.

– Тогда пойдем. Возьми нас под руки, так будет удобнее. Давай мне сумку.

– Спасибо, ребята.

Взяв обоих парней под руки, потихоньку пошла вперед. Чем дальше все трое отходили от дома, тем Фиме становилось все лучше и лучше. Посматривая сбоку на Сашу, женщина отпустила свое сознание в свободный полет. В голове давно уже ворочалась какая-то мысль, но заниматься ей было недосуг. Сейчас же, медленно идя между двух ребят, решила додумать эту мысль.

Вдыхая полной грудью свежий воздух и прикрыв глаза, Фима вспоминала все те обрывки снов и разговоров, занозами застрявших в мозгу. Обрывки эти, как паззлы, щелкая, собирались в единый рисунок. Им был тот кусочек сна, где Тёмка целовался с каким-то пареньком. А телефонный разговор, где сын признался, что встречается с какой-то Сашей. Александра – Александр. Хм, Саша может быть и женского и мужского рода.

Вот почему Тёмка и Светка раздружились. Теперь все ясно, как божий день. Ее сын любит парня. Дойди она до этого умозаключения двумя неделями раньше, инсульт был бы гарантирован. А сейчас… сейчас она совсем другой человек. И то, что она слышала несколько минут назад возле дома, ей совершенно по барабану. За последнюю неделю она видела столько, что иному человеку было не пережить и за сто лет. Эльфы, бьющиеся насмерть за свою королеву, веи, являющие чудеса мужества, даже ее вечно пьяный Лёлик, став оличкиным, вернул себе человеческий облик. И скажите, что ей могут сделать какие-то завистливые бабки, если у нее за спиной стоит другой, более добрый и справедливый Мир.

Фима открыла глаза и глубоко вдохнула. Поглядев на обоих ребят, притиснула к себе их локти и проговорила:

– Как я рада, что вы оба приехали! Вы просто молодцы!

– Да, ладно тебе, мам, – смутился Тёмка. – Что тут такого?

– Все равно, спасибо. Спасибо, что выполнил мою просьбу и привез Сашу, – почувствовав, как напряглись оба локтя, Фима рассмеялась. – Не тушуйтесь, я и так вас раскусила. Все нормально. Я на вашей стороне.

Тёмка прочистил горло:

– А папа?

– Папа? Думаю, он тоже поймет.

– Ты так думаешь? – неуверенно протянул парень.

– Да. Наш папа тоже кое-что в этой жизни для себя понял.

– Хотелось бы.

Улыбаясь, Фима посматривала на обоих порозовевших от смущения ребят и улыбалась, как счастливая дурочка. Она даже принялась подсчитывать в уме свое богатство – своих детей: Тёмка, Сашка, Вэдлин, Малия, Лавард и Николай. Шестеро! А у этих детей еще есть родственники: мать Лаварда, мать Ника, родители Сашки. Еще четверо! Потом еще Малия выйдет замуж и Вэдлин женится, значит, еще народу прибавится. Какая огромная семья! И неважно, что часть нее живет в другом Мире. Всегда есть возможность перехода. Теперь уже точно.

Мысленно тихо радуясь своим мыслям, Фима спросила:

– Саша, а кто твои родители?

Тёмка вдруг занервничал:

– Мам, а тебе зачем?

– Как это зачем? Я хочу получше узнать человека, с которым встречается мой сын. Что в этом такого?

– Вообще-то ничего, но… – замялся Тёмка.

Фима хмыкнула:

– Тёма, вот ты скажи, Саша знает о твоем отце?

– Да.

– А обо мне?

– Тоже да.

– Вот видишь, и я хочу знать. Но если там что-то уж вовсе ужасное, даже хуже многолетнего пьянства, то можно не говорить.

Саша рассмеялся, а за ним и Тёмка:

– Фаина Аркадьевна, не волнуйтесь, ничего сверхсекретного нет. Мама у меня педагог начальных классов, а папа военный.

– Ух ты! А в каком звании?

– Подполковник.

– Ого! Серьезная заявка. Воюет?

– Ничего подобного, Фаина Аркадьевна. Папа завлабораторией.

– Химик – физик – биолог?

Сашка звонко расхохотался:

– В точку, Фаина Аркадьевна, три в одном!

– Это как?

– По-простому, он уфолог.

– Что-о?! Я не могу! – Фима согнулась пополам от смеха. – Ты серьезно?

– Да, – смеялся и Сашка.

– И много он наловил, хе-хе, зелененьких?

– Пока ни одного. Но скажу вам по секрету, где-то больше года назад чуть одного не поймал.

– Да ты что?! Маленького, зелененького, лысого?

– Нет, Фаина Аркадьевна, наоборот: высокого, черноволосого, с бородкой. Огромные черные крылья.

Фиме в одно мгновение показалось, что в нее прямо из безоблачного неба ударила молния. И попала эта голубая зараза прямо в темечко.

========== Глава 3. ==========

Споткнувшись, Фима повисла на руках парней.

– Мам, осторожнее! – воскликнул Тёмка.

– Фаина Аркадьевна, вы не ушиблись? – заволновался Саша.

Отдышавшись, та покачала головой:

– Все в порядке. Запнулась за что-то. Давайте уж дойдем, что ли, до этой поликлиники, пока у меня вестибулярный аппарат не отказал.

Ребята двинулись вперед, только Фима дальше топала уже молча.

“Вот же засада! Нарваться на того военного с прибором. Николай тогда рассказал, как его больше года выслеживал один и тот же военный чин. И ушел он от него в Маврию, где тот не смог его достать. А сейчас появляется этот мальчик, его сын, и он – предмет обожания моего сына. А я – создатель Маврии, где скрывается беглый вей. А вдруг все это подстроено и Тёмку просто водят за нос?”

И Фима начала задавать вопросы:

– Саша, а как давно вы знакомы с Тёмой?

– Три года.

– Сколько?!

– Три, Фаина Аркадьевна, – спокойно ответил парень. – Вас это удивляет?

– Признаться, да, удивляет, – Фима только что на пальцах не проверяла свою версию.

Тёмка усмехнулся:

– Мам, не напрягай мозг. Мы познакомились тем летом, когда с тетей Миной и Светкой ездили в Москву. Помнишь?

– Ну да, как ни помнить, – пробормотала Фима, вспоминая давнюю поездку.

Она тогда выиграла в лотерею поездку в столицу. Точнее, выиграли они вдвоем с Миной, просто заявка была выписана на Фиму. Стояло лето, у ребят были каникулы, а на работе затишье, вот и взяли по паре отгулов, плюс выходные. Заняли купе и укатили в столицу нашей Родины, город-герой Москву. Поселили их в гостинице, и счастливые призеры двое суток болтались по огромному мегаполису, задыхаясь от смога и толкаясь в метро.

Молодежь тогда подкинула ценную идею: мол, чем бесцельно шататься по городу, лучше открыть справочник вузов столицы и выбрать понравившийся. Ведь на будущий год они оканчивают школу, и нужно будет учиться дальше. Подруги согласились. И вот, сидя на скамейке в каком-то скверике, их дети, тыкая пальцами в путеводитель, выбирали свои учебные заведения.

Пообедав, поехали поглядеть на месте, что там за храмы науки. Сначала Светкин, затем Тёмкин. Вот там-то и попался на глаза парню Сашка. Мальчишка был там с отцом. Пока подполковник разговаривал со спецами с какого-то факультета, Сашка слонялся без дела. Задрав головы, ребята рассматривали потолок огромного вестибюля. Немудрено было столкнуться. И как там и что, осталось для Фимы тайной, но проскочила между ними искра. В общем, обменялись ребята телефонами и целый год слали друг другу эсэмэски и фотки. Светка, кстати, именно из-за этого и раздружилась с Тёмкой.