Текст книги "Чернушка и Солнечный зайчик (СИ)"

Автор книги: atat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

– Хм, давайте попробуем. Я так еще не делал.

Замявшись вдруг, Фима добавила:

– Николай, вам нужно быть осторожным. Похоже, там тот самый военный, что за вами охотится.

– Что?! – замер вей, и секундой позже: – Ладно, что-нибудь придумаю. Возьмите нас за руки, Фаина Аркадьевна, и думайте о том месте.

Вцепившись в ладони веев, Фима закрыла глаза. Она старательно представляла заброшенную котельную, точнее, место возле нее, и не слышала тихий шепот одного из мужчин. Мгновением позже, почувствовав на лице дуновение прохладного ветерка, открыла глаза. Кругом было глухо, ни одного фонаря. Неподалеку темнел силуэт какого-то строения. Оглянувшись назад, Фима различила поблескивающую поверхность речки. Со стороны поселка, нарастая, приближался звук вертолета.

– За мной! – придерживая подол платья, женщина бросилась к зданию.

Веи поспешили следом.

– Кругом темно, Фаина Аркадьевна, – проговорил Ник, – может быть, это не то место?

– То. Уфолог засек работающий телефон Сашки и показал мне картинку с навигатора. Ищите свет, люди – не веи, без света не живут.

Поднимая пыль, вбежали в большое помещение. Кругом валялись груды битого кирпича и кучи шлака. Ни одной железки. Все давно было выворочено и сдано в металлолом.

– Здесь должны быть подсобки, – Фима бросилась к темнеющим дверным проемам.

Пару раз споткнувшись, женщина чуть не упала. Подхваченная чьими-то руками, встала ровно.

– Мамочки! Мы не успеем! – от отчаяния Фима хотела уже расплакаться.

– Туда! – крикнул Ник, указывая на лестницу, ведшую на второй этаж. – Я слышу оттуда голоса.

– Миленькие, бегите уже! Я все равно не успею. Бегите, пока там ничего не случилось.

Оба вея рванули вверх по лестнице, и Фима увидела, как распахнулась где-то наверху дверь, выпуская сноп света. Вместе с ним из помещения донесся гогот и улюлюканье пьяной компании. Пока взбиралась по лестнице, шум стих, и уже входя в комнату, Фима слышала только свое сбившееся дыхание.

Представшая картина была не сказать что ужасной, настоящих ужасов Фима и в Маврии насмотрелась, но, скажем так, отвратительной. Оба похищенных парня были совершенно раздеты и крепко связаны. Фиме бросились в глаза посиневшие кисти рук. Сашка выглядел испуганным. Тёмка же, избитый и с кляпом во рту, извивался ужом, пытаясь сесть. Насильников было шестеро, включая самого Павлика. Все, до одного, пьяные. Кругом валялись пустые бутылки, пакеты из-под закуски. Воняло спиртным, консервами, потом и мочой.

Оглядев всю группу, женщина сделала вывод, что успели они тютелька в тютельку. Любители нежных тел разбились на две группы. Как уж они там распределились в порядке очередности, не имело значения, только первые были со спущенными штанами, остальные, поддрачивая члены, готовились к зрелищу с последующим участием.

Веселье закончилось, так и не начавшись. Все присутствующие, включая самих жертв, уставились на вошедших. Там было чему удивиться. Два высоких длинноволосых красавца, одетых в богатые старинные костюмы, и на этой помойке жизни. Картину довершило появление невысокой белокурой женщины в расшитом золотом платье с доргущими золотыми украшениями на шее и руках.

Все так бы и стояли, рассматривая друг друга, если бы Фима, переведя дух, не скомандовала:

– Прогоните эту мразь от моих ребят.

Оба мужчины шагнули к замершим насильникам. Те, выйдя из оцепенения, зашевелились. Павлик, и не думавший отпускать свою жертву, Сашку, вздернул того на колени, намереваясь все же надругаться над парнем.

– Чего встали? – рявкнул он подельникам, – их всего двое, этих клоунов! Вы чо, ссыте? Да вы их запросто перешибете! Давайте! Потом и этих будем петушить! Раз пошла такая пьянка!

Видя, как Сашку вот-вот изнасилуют, Тёмка все же встал на колени. Он попытался оттолкнуться от пола ногами, намереваясь боднуть в пьяную морду Павлика. Сделать он это не успел. Мелькнувшая тень на секунду загородила от него Сашку, а уже через мгновение дрожащий паренек упал ему на колени. Веревок у того на руках уже не было, но кисти потеряли чувствительность, и помочь освободиться своему другу Сашка не мог. Поэтому он просто обнял Тёмку и прижался к его груди лицом.

Фима подбежала к обнявшимся ребятам и обхватила их обеими руками. Она поцеловала их мокрые и избитые лица, вытащила кляп изо рта сына, попыталась развязать ругой узел на запястьях, при этом приговаривая:

– Милые мои, родные! Как я рада, что все обошлось! Как же вас так угораздило нарваться на этих уродов? Бедные вы мои! Тёма, как же тебе досталось! Кости хоть целые? Не бойтесь, все позади. Все уже хорошо.

Фима, не переставая, гладила ребят по голым спинам, по лохматым макушкам, по мокрым лицам. А те ничего и никого не слышали, они шепотом говорили друг с другом, и остановить их было невозможно.

Веи между тем, отогнав мучителей к противоположной стене, ждали следующего приказа Фимы. Все, кроме Павлика, молчали. Тот же, натягивая штаны, грязно ругался и грозился подкараулить и зарезать всех, до одного, людей, помешавших ему справить удовольствие. Снаружи донесся рев вертолета, заставив, наконец, заткнуться и Павлика. Окончательно протрезвев, мужик заозирался по сторонам.

– Менты прилетели! Сваливаем, пока нас не повязали!

– Всем стоять! – громко крикнул Ник. – Иначе порву на куски!

– Чо ты гонишь, пугало! – блажил Павлик. – Я опять на нары не хочу! Ты меня не остановишь, пидар гнойный! Братва, все врассыпную!

Ник без труда поймал главного крикуна и вздернул того вверх. Глянув на неподвижно застывших подельников, припугнул тех:

– Смотрите, что с вами будет, если вы хоть дернитесь.

Беспомощно дрыгая в воздухе ногами, Павлик придушенно хрипел, но, увидев прямо перед глазами длинный черный коготь, замер.

Обращаясь к Павлику, Николай проговорил:

– У тебя четыре выступающих части тела. Три верхние и одна нижняя, – коготь другой руки легко распорол брюки, обнажая уже опавший член. – Две я тебе отрежу. Выбирай, которые.

Под рев вертолета, облетающего заброшенное здание, все, не дыша, наблюдали за происходящим. Когда до Павлика дошло, что именно с ним сейчас сделают, он, дико вращая глазами, заверещал, словно поросенок при виде острого шила. Вей встряхнул насильника:

– Не ответишь, начну с нижней. Считаю до трех. Раз…

– Верхние! – заорал Павлик. – Две верхние.

– Давно бы так, – опустив мужика на пол, вей приказал: – Становись на колени. Если шелохнешься, перережу артерию. Ты меня понял?

– Д-да, я п-понял, – пролепетал Павлик.

Придерживая кружевные манжеты, Ник нарочито медленно отрезал вначале одно ухо, затем другое, двумя пальцами брезгливо отбрасывая их в сторону. Павлик, морщась от боли, держался за промежность.

– Это тебе на память. Скажи спасибо, что мы тебя не опустили прямо здесь. Времени мало, да и противно, – оглянувшись на Лаварда, Ник подмигнул: – Или все же не противно, а?

От отвращения Лаварда передернуло, и он отвернулся. Павлик же, заливаясь кровью, закричал:

– Нет, не надо! Что хочешь, делай, хоть нос отрежь, только не петуши!

– Нос? Хм, ладно, я подумаю, – оглянувшись на съежившихся у стены также протрезвевших подельников, шагнул к ним.

– Теперь ваша очередь.

– Так мы же ничего не сделали. За что нас наказывать?

– Как за что? За намерение. На будущее, чтобы крепко запомнили.

– Не надо! – загалдели враз сдувшиеся герои. – Мы и так все запомнили.

– Я вам не верю, – гнул свое Николай, – вас нужно наказать, что б уж наверняка впечаталось в ваши дурные головы. Наверное, я вас всех пятерых сейчас отымею, по очереди.

При последних словах Лавард дернулся на месте, но, заметив, как Ник ему подмигнул, только покачал головой и отступил назад. Довольно усмехнувшись, вей взялся за верхнюю пуговицу камзола. В этот момент один из людей, ближе всех находившихся к двери, не выдержал и рванул к выходу. Он не успел сделать и трех шагов, как был пойман Ником.

– Куда это ты собрался, сладкий? Я тебя не отпускал. Ну, раз ты такой прыткий, то с тебя и начнем, – в хватке вея человек был похож на муху в паутине. Толкнув человека на пол, Николай сообщил: – Начнем с минета, потом перейдем к полноценному сексу. Мне последнее время все некогда было, а теперь прямо невтерпеж. Так что давай уж побыстрее, пока нам не помешали.

Нервы у человека сдали, и он разревелся, как истеричная женщина:

– Не надо! Пожалуйста, отпустите! Я что хошь для вас сделаю! Хотите, зарежу кого-нибудь, хотите, украду. Я все сделаю, только не трогайте!

Перестав расстегивать пуговицы, Ник окинул взглядом парализованных страхом людей. Те, похоже, совсем не ожидавшие такого оборота, были совершенно деморализованы. Такие крутые и правильные в собственных глазах, они считали себя вправе унижать других, более слабых. Мир для них делился на сильных и слабых – таков был их основной закон. А чтобы удержаться в категории “сильных”, нужно было подтверждать свой статус актами насилия. А не то еще, чего доброго, решат, что ты слюнтяй и слабак и твое место у параши.

И вот сейчас перед пятью “сильными мира сего” реально замаячила перспектива слететь с жизненного олимпа и стать одними из “неприкасаемых”. Вспомнив, что они делали со своими жертвами, мужчины заорали:

– Лучше сразу убей! Иначе после будет не жизнь. Не убьешь, мы сами себя порешим!

Отпихнув коленом ползающего по полу негодяя, Ник объявил:

– Ввиду нехватки времени наказание откладывается на неопределенный срок, – гомон стал стихать. – Мне сейчас нужно уехать, но я еще обязательно вернусь. И если до меня дойдет хоть что-нибудь о ваших развлечениях подобного рода, пеняйте на себя. Я заставлю вас отодрать друг друга по полной программе. Так и знайте. Вы меня поняли?

– Да! – дружно закивали подельники Павлика.

– А сейчас перевяжите, что ли, своего заводилу, пока он не подох.

Отвернувшись от завозившихся возле раненого людей, Ник шагнул к Фиме. Лавард шепнул ему в спину:

– Ну, ты даешь! Меня чуть не вывернуло. Ник, ты тайный садист?

Вей ухмыльнулся:

– После примерно сотни срезанных голов на крыше замка Ос какая-то пара ушей… это как-то несерьезно, право слово.

– Вообще-то, да, что там уши. Наверное, ты прав.

Тем временем Николай склонился над Фимой и ребятами.

– Как они, Фаина Аркадьевна?

– Лучше. У Саши голос появился.

– А что, он у него пропадал?

– Да. Парнишка только шептал. Сейчас уже заговорил.

Ник кивнул:

– Понятно. Что ж, нам нужно уходить.

– Да.

– Куда?

– Домой.

– Куда именно? К вам, ко мне или же в Маврию?

Фима поглядела на раздетых ребят:

– Ко мне, а потом видно будет. К тому же, здесь отец Саши.

Парнишка встрепенулся:

– Как? Откуда?

– Не знаю. Но если бы не он, то мы вас нашли слишком поздно. Это твой отец вычислил местоположение твоего мобильника. Так что просто исчезнуть, не поговорив, будет некрасиво.

Парень кивнул:

– Вы правы, Фаина Аркадьевна. Пойдемте наружу.

========== Глава 7. ==========

Поднявшись на ноги, ребята пошли на выход. Лавард шагал рядом, страхуя их на крутой лестнице. Следом шла Фима, а замыкающим – Николай. Прежде чем скрыться в дверном проеме, вей обернулся на замерших у стены людей. Те напряженно следили за грозным незнакомцем в театральном костюме и не смели лишний раз пошевелиться под его взглядом. Когда тот скрылся из виду, мужики рванули к окну, за неимением стекол занавешенному куском брезента. Они побоялись воспользоваться лестницей. Чем снова встречаться с когтистым чудовищем, лучше сигануть из окна и бежать, куда глаза глядят. В опустевшей комнате остался один Павлик. Он лежал на заплеванном полу с обмотанной тряпкой головой. Неподалеку валялись затоптанные уши.

Между тем веи и люди вышли наружу. Метрах в пятидесяти от здания стоял вертолет, его вращающиеся лопасти гнали во все стороны ветер. Прямо оттуда ударил яркий луч прожектора. Из тени выступили вооруженные до зубов пятеро бойцов.

– Всем стоять! Иначе открываем огонь! – из-за грохота двигателя никто их не услышал.

Закрываясь от яркого света, ребята и Фима машинально остановились. Веи же продолжали идти. Их чувствительные к свету глаза на мгновение ослепли. Звук щелкающих затворов никто не услышал, можно было различить только движение рук спецназовцев. Все произошло в считанные секунды. Просипев что-то недавно вернувшимся слабым еще голосом, Сашка метнулся почему-то не к Тёмке, а к шедшему позади Нику, отталкивая того с линии огня. В это же самое мгновение загрохотали автоматные очереди. В этом столпотворении беззвучно кричал Тёмка, придавленный к земле Лавардом. Кричала Фима, рухнувшая от подсечки Творения. Неизвестно, чем бы все закончилось, только в этот момент, размахивая руками и выкрикивая команды, в полосу света вбежал уфолог.

– Отставить, мать вашу!!! Прекратить огонь! Я кому сказал, отставить!

Выстрелы смолкли. Солдаты смотрели на лежащих на земле людей и были готовы вновь открыть огонь, если те пошевелятся. Тем временем уфолог продолжал орать:

– Кто вам приказал открыть огонь?! Дебилы! Там же мой сын! Если с него хоть волос упал, я вас всех самолично порешу!

Махнув рукой на стоящего столбом командира группы, мужчина бросился к лежащим людям. Сашку он нашел замотанного во что-то черное и горячее.

– Саша, сынок, ты живой?

– Да, пап. Со мной все в порядке.

– Саша, давай, выбирайся. Во что ты так завернулся?

Голос, раздавшийся совсем рядом, заставил мужчину вздрогнуть:

– Он в моем крыле, – что-то зашуршало, и вскоре Саша уже лежал на траве.

Рядом поднялся Ник, спрятавший крылья обратно.

– Ты?! – пролепетал уфолог, отшатываясь назад.

– Я. Хм, давно не виделись. Полгода вроде.

Вслед за Ником с земли стали подниматься все остальные. Тёмка, бросившись к Саше, упал возле того на колени. Ребята вновь, как совсем недавно, крепко обнялись. Оглядев всю группу, подполковник спросил:

– Я так понимаю, вы можете исчезнуть в любой момент?

– Да, – кивнул Николай.

– Могу я вас попросить?

– О чем?

– Я бы хотел с вами поговорить, – и, поглядев на обнявшихся ребят, добавил: – И с вами, Фаина Аркадьевна.

Вей кивнул:

– Согласен, – взглянув на Фиму, спросил: – А как вы, Фаина Аркадьевна?

– Я тоже “за”. Поехали домой. Там удобнее.

Вдалеке засверкала мигалка милицейского УАЗика. Поправляя на голове тяжелую косу, Фима предположила:

– Наверное, Семеныч. И кто с ним будет разговаривать? Я – пас.

– Я тоже, – отозвался Лавард.

– И я – пас, – покачал головой Николай.

Уфолог махнул рукой командиру спецназовцев. Тот подбежал и козырнул:

– Какие будут указания?

– Мне нужно на часок-другой съездить в одно место. Ты остаешься за старшего. Если привяжутся местные власти, действуй по инструкции.

Военный кивнул и вернулся к подчиненным. Уфолог же указал на мост.

– Там такси стоит. Можно доехать на нем.

Фима кивнула:

– Годится, – и к Николаю: – Вы полетите?

– Да.

– Тогда идемте быстрее, пока Семеныч не подкатил.

Все быстро пошли к мосту. Шагая рядом с Лавардом, Николай тихо ругался:

– Нет, вот что это за напасть такая, а?

– Что?

– Как что?! Я снова порвал одежду! Суток не прошло, и камзол в лохмотья! Вот давай посчитаем. Лиловый – раз, серый – два, голубой – три, теперь этот, синий! Черт! Я так себе в нем нравился! Ни одного зеркала не пропустил. А из-за этих горилл с автоматами я снова выгляжу, как какой-то оборванец.

Лавард улыбнулся и потрепал вея по плечу:

– А я рад, что камзол испорчен.

– Рад?! Ты рад?! – опешил Ник. – Но почему?

– Ты в нем был столь прекрасен, что я весь день ревновал тебя буквально к каждому столбу.

– Правда? – вей радостно вздохнул.

– Конечно.

– Ну, тогда ладно, шут с ним, закажу еще. Но имей в виду, Лавард, если замечу, что ты пялишься на других, снова пошью синий и буду в нем красоваться сутки напролет. Даже спать в нем буду.

– Ого! Это уже интересно!

Быстро миновав небольшой мост, подошли к легковушке. Шофера нашли в ближайших кустах. Услыхав выстрелы, парень побоялся спасаться бегством на машине, опасаясь словить шальную пулю. Он затаился в кустах в надежде пересидеть там “военный конфликт”.

– Митя, это мы! – крикнула Фима отбивавшемуся от веев парню. – Давай быстрее сюда, нам ехать нужно!

Услышав знакомый голос, шофер быстро успокоился и позволил отвести себя к машине. Фима уже усадила обоих ребят на заднее сидение и пыталась влезть туда же в своем королевском наряде. Тёмка догадался посадить Сашу себе на колени, и Фима, наконец, поместилась. Лавард подобрал юбки платья, подал свои камзол и рубашку и захлопнул дверцу. На переднее сидение уселся уфолог. Шофер занял свое место и, поудивлявшись в зеркало на прическу пассажирки, повернул ключ зажигания.

– Митя, быстрее, – волновалась Фима. – Сейчас Семеныч пожалует. Давай направо, там должна быть своротка. Обогнем этот участок и выберемся на центральную улицу.

– Я понял.

Машина сорвалась с места и понеслась в указанном направлении. Высоко в черном небе летели оба вея.

– Мам, почему ты так одета? – спросил Тёмка.

– Потому что таким образом вас можно было спасти.

– Как это?

– Дома узнаешь.

Дальше ехали молча.

Когда машина затормозила у подъезда, Фима с трудом выбралась из такси. Оглядевшись по сторонам, протянула Тёмке одежду Лаварда.

– Накиньте и бегом наверх.

Прикрывшись длинным камзолом, ребята в обнимку пошлепали к двери. Подобрав юбки, следом на цыпочках побежала Фима. Почему на цыпочках? Да потому что ночью безобидная дробь каблучков похожа на автоматные очереди. Не ровен час, перебудишь всех соседей. Уфолог коротко переговорил с Митей, сунул тому пятитысячную и покинул салон. Заурчав мотором, машина покатила вдоль домов.

Добравшись до пятого этажа, все столпились возле двери.

– У кого есть ключ? – обернулся к матери Тёмка.

Фима растерянно посмотрела на свое платье:

– Я оставила их в куртке.

В этот момент щелкнул замок и дверь распахнулась, на пороге стоял полураздетый Лавард:

– Проходите быстрее.

Пропуская вперед озябших ребят, Фима только и спросила:

– Как вам удалось?

– Балконная дверь был не заперта.

– Понятно, – и, обернувшись к уфологу, добавила: – Владимир Михайлович, проходите и заприте за собой дверь.

Протянув Лаварду его одежду, Тёмка коротко сообщил:

– Мы в душ.

– Идите, только быстро, а то мало времени, – кивнула Фима, – я вам принесу полотенца.

За ребятами закрылась дверь. Пройдя в спальню, Фима покопалась в шкафу, достала пару банных полотенец. Отнесла их ребятам, прошла в зал и бухнулась на диван. Раздувшиеся юбки сделали ее похожей на огромную золотистую тыкву.

Подошел Николай.

– Фаина Аркадьевна, начнем сейчас или ребят дождемся?

– Если честно, то не знаю. А как вы считаете?

– Думаю, нужно подождать. Если уж они стали участниками событий, то должны быть в курсе происходящего.

– Будь по-вашему. Кстати, Николай, как вы думаете, мне переодеться или не стоит?

– Думаю, что не стоит. Мы должны будем вернуться.

– Ладно, потерплю.

Подошел уже одетый Лавард. Оглядевшись по сторонам, Фима попросила принести стулья. Пока будут разговаривать, не сидеть же гостям на полу. Одного кресла на пятерых не хватит. Вскоре появились стулья, и все расселись в ожидании ребят. Минут через десять, те умытые и посвежевшие, присоединились к остальным. Саша сел в кресло, а Тёмка – на стул рядом. Выглядел он ужасно – левый глаз заплыл, на скуле ссадина, губы разбитые. Вздохнув, Фима отвела взгляд и проговорила:

– Предлагаю начать с ребят, – не услышав возражений, задала первый вопрос: – Как получилось, что вы попали в такую историю?

Ребята переглянулись, и Тёмка ответил за обоих:

– Мы закончили заниматься и ждали, когда ты проснешься. Потом решили попить чаю. Там оставалась еще куча пирожков. Потом посидели за компом. Где-то часов в девять я вспомнил, что не забрал почту, – Фима в этом месте кивнула. – Решил сбегать вниз. Саша зачем-то пошел следом. Газеты мы вынули и хотели уже вернуться, как нас обоих сцапали.

– Как это? – удивилась Фима.

– Ну, мам, ты же знаешь, какие в подъезде есть закутки, – та была вынуждена согласиться, – за одним из них прятался Павлик со своими дружками. Они напали со спины. Меня чем-то саданули по затылку, и я упал. Протащив нас с Сашкой в подвал…

Фима удивилась:

– А разве дверь в подвал не заперта?

– Наверное, они сорвали замок, – предположил Тёмка. – Так вот, протащив нас к противоположной стене, заставили вылезти наружу. Там стояла их машина. Сашку втолкнули первым, а я еще сопротивлялся. Хотел как-то вырваться и освободить Сашку, но ублюдки пригрозили его зарезать, если я не успокоюсь. Пришлось подчиниться. Машина поехала. По дороге один раз остановились, чтобы затариться выпивкой. Пока мы ехали, Павлик держал нож у Сашкиного горла. Я был бессилен что-либо сделать.

Немного помолчав, Тёмка продолжил:

– В общем, привели нас в котельную и связали. Павлик, не переставая, пил и глумился над нами. Когда он слишком близко подошел, я врезал ему ногой в живот. Этот урод упал, я хотел добить его, сломав шею, но тут прибежал его дружок, и они вдвоем капитально меня отметелили. Я удивился, почему не убили, но потом по их разговорам понял, что они ждут кого-то еще. Как потом выяснилось, за Павликом водился какой-то должок, который тот должен был выплатить по возвращению из зоны. По-видимому, мы с Сашкой и оказались тем капиталом, которым Павлик собирался расплатиться со своим кредитором. Когда тот появился, наш урод как раз разговаривал по Сашкиной мобиле. Поняв, что нас ищут, старые кореша решили не тянуть с возвратом долга. Остальное вы знаете.

– Что “остальное”? – спросил отец Саши.

Утерев бегущие слезы, Фима пояснила:

– Владимир Михайлович, когда мы вошли, шестеро пьяных мужиков хотели изнасиловать наших с вами детей.

– Чт-то?.. – побелел мужчина.

– Да то! Вы что, не разглядели, в каком виде мы их вытащили?!

– Я видел, но, верите, не понял. У меня такое в голове не укладывается, – поднявшись со стула, мужчина отошел к окну и уже оттуда глухо спросил: – У вас выпить есть?

Фима горько усмехнулась:

– Как ни странно, есть.

Поднявшись с дивана, женщина прошуршала юбками к кладовке, где из второго валенка достала бутылку водки. Захватив из кухни стакан и кусок хлеба, вернулась в зал. Мужчина по-прежнему стоял лицом к окну. Фиме бросилась в глаза его сгорбленная спина. Кивком головы подозвала Лаварда и передала ему бутылку. Мужчина отвинтил крышку и прилично плеснул в стакан. Фима шагнула к уфологу.

– Владимир Михайлович, вот, выпейте, легче станет.

========== Глава 8. ==========

Когда уфолог возвращал пустой стакан, рука его заметно дрожала. Взяв предложенный кусок хлеба, заел горькую. С минуту постояв, вернулся на свое место.

– Фаина Аркадьевна, вы остановились на шестерых… – мужчина запнулся, – подонках. Как вы с ними справились?

– Это не я с ними справилась, а вот эти двое, что сидят сейчас рядом с вами.

– Двое против шестерых?

Возникшее вначале недоверие испарилось, как только подполковник вспомнил, как больше года тому назад его люди пытались захватить одного из присутствующих. Тогда еще разнесли офис его фирмы, но не то что захватить или убить гендиректора, сами нападающие не знали, как ноги унести. И вот этот человек, нет, это существо в виде человека в театральном костюме час назад спасло его единственного сына из лап пьяных негодяев. Как такое могло случиться, просто уму непостижимо.

– Я у вас в долгу, Николай Георгиевич, – тихо проговорил уфолог.

– Я сделал, что мог, – кивнул вей.

– Но… прошу понять меня. Я на службе, и от меня требуют результат, – мужчина не поднимал взгляд от своих стиснутых ладоней.

Фима заметила зажатый между ними металлический предмет. Взглянув на ничего не подозревающего вея, женщина воскликнула:

– Николай, у него что-то в руках!

Вей мгновенно исчез. Все ахнули. Вот только что перед ними сидел нога на ногу темноволосый красавец, а мгновением позже стул был уже пуст. Лавард вскочил на ноги и заметался по комнате.

– Ник! Ник, вернись! Ник, он ничего тебе не сделает! Я его просто в капусту искрошу! Ник, забери меня с собой!

Схватившись ладонями за лицо, Фима с ужасом наблюдала за Творением, в отчаянии готовым начать трансформацию. Во всей этой кутерьме прозвучал слабый голос:

– Папа, если ты что-нибудь сделаешь тому человеку, я уйду из дома. Навсегда. Я отрекусь от тебя. Ты не будешь больше мне отцом. Я не хочу иметь отца-предателя.

Это заявил Саша, до сих пор тихо сидевший в кресле и тупо смотрящий в пол перед собой.

Воцарилась тишина. Даже Лавард замер на месте. Уфолог приподнялся со стула и протянул руки к сыну.

– Нет, Сашенька, нет! Ты не посмеешь.

– Еще как посмею. Тебя там не было, – парнишка кивнул куда-то в сторону, подразумевая заброшенную котельную. – Тебе не приставляли нож к горлу, не лапали и не раздевали догола. Тебя не грозились отыметь во все существующие в теле отверстия. У тебя на глазах не избивали человека, которого ты любишь больше жизни. Потому ты так себя ведешь? Тебе твоя служба дороже сына?! Да?! Звездочки? Очередное звание и повышенный оклад? Ты ради этого охотишься за такими вот людьми? Изучать их хочешь? Опыты над ними ставить? Расчленить и рассовать по банкам с формалином?! Тебе человека угробить, что механизм разобрать! Ненавижу тебя! Ненавижу!!

Саша кричал и бился в Тёмкиных руках. Фима не смогла сдержать рыданий. Белый, как смерть, уфолог стоял возле сына и не смел к нему прикоснуться.

Вцепившись в волосы, отвернулся:

– Это неправильно! Это все неправильно! Этого не может быть. Я всю жизнь жил ради своей семьи, гробил здоровье на этой чертовой службе, травился химикатами и хватал дозы радиации, и все ради того, чтобы мои жена и сын ни в чем не нуждались, – резко обернувшись, воскликнул: – Саша, сынок! Прости меня, я дурак! Я думал, что ты все еще маленький. Прости меня! Вот, смотри! – уфолог бросил на пол плоскую коробочку и грохнул по ней каблуком. Та, пискнув, вспыхнула красным глазком. – Я бы его совсем раздавил, только в нем такая ядреная зараза сидит, что может всех нас убить.

Взвизгнув, Фима подскочила с дивана и бросилась к обнявшимся ребятам, будто хотела закрыть их своим телом. Оттолкнув в сторону уфолога, закричала:

– Вы псих! Ненормальный! Выключите ее! – мужчина не шелохнулся, тогда, обернувшись к стоящему столбом Лаварду, она скомандовала: – Бегом на кухню! Принесите эмалированную кастрюлю.

Вей сорвался с места и вскоре вернулся с посудой.

– Фаина Аркадьевна, что вы задумали?

– Лавард, поднимите с пола этот опасный предмет и положите его в кастрюлю, – вей повиновался, – теперь закройте крышкой. Так. Держите крепче. Да. Так. Пальцами крышку прижмите. Кожа у вас твердая? Как камень?

Лавард кивнул и прижал кастрюлю к груди.

Закрыв глаза, женщина прошептала: “Мамочки, хоть бы получилось!”

– Аннигиляция! – громко произнесла вслух и обняла ребят.

В комнате грохнуло. Все вскрикнули и посмотрели на Лаварда. Тот стоял на прежнем месте, но в руках у него были одни лишь ручки, сама же кастрюля вместе с содержимым исчезла. Опустив руки, Лавард поглядел на свою грудь. Камзол в том месте сгорел. Точнее, сгорела вся одежда, обнажив торс вея.

– Ну, вот, теперь мы почти на равных, – донеслось от двери, – а то все время я один хожу в лохмотьях.

Все оглянулись на говорившего. В дверях стоял Николай, с улыбкой посматривая на растерянного Лаварда. Тот, выронив ручки от кастрюли, бросился к вею и, вытолкнув того обратно в коридор, стиснул его изо всех сил.

– Ник! Ты вернулся! У меня чуть сердце не отказало от страха, что больше тебя не увижу, – покрывая поцелуями любимое лицо, Лавард забыл обо всем на свете.

– Я и не уходил никуда, любовь моя, – шептал Ник, – я стоял в прихожей. Просто ты меня не заметил. У меня же крылья черные, в темноте их трудно различить.

– Да… черные… – прерывисто дыша, Лавард теснил вея к стене. – Ник, Чернушка мой, разве можно так людей пугать!

– Прости, но исчезнуть – это первое, что пришло мне в голову.

Дрожа всем телом, Лавард продолжал:

– Ник, пообещай, что не будешь больше так внезапно исчезать.

– Нет.

– Что “нет”? – распахнул глаза вей.

– Я не смогу дать тебе такое обещание. Лучше я научу, как меня найти.

– Найти? – Лавард на секунду замер.

– Да, найти. Обещаю, что когда у нас случится свободная минутка, я скажу тебе секретное слово, с помощью которого ты мгновенно сможешь меня отыскать. Договорились?

– Да, – кивнул Лавард.

– А сейчас нам нужно вернуться к остальным.

Между тем в зале тоже шел разговор:

– Фаина Аркадьевна, как вы это сделали? – хлопал глазами уфолог.

– Что “это”?

– “Это” вот это! Тфу ты! Вот, поглядите, – мужчина подобрал с пола ручку от исчезнувшей кастрюли. – Как такое возможно?!

– Я не знаю, Владимир Михайлович. Просто я очень испугалась.

Вертя железку в руках, мужчина хищно разглядывал сидящую на полу женщину.

– Фаина Аркадьевна, у меня к вам миллион вопросов.

– Догадываюсь, но не забывайте, у нас мало времени. Может быть, мы закончим с главным?

Машинально пряча ручку в карман, уфолог кивнул:

– Вы правы, – и, обернувшись к сыну, проговорил: – Саша, как мне ни трудно, но я обещаю, что откажусь от охоты на Николая Георгиевича. Клянусь, я брошу за ним гоняться. Совру что-нибудь начальству. Ты мне веришь?

Парень долго смотрел на взволнованного отца и отрицательно покачал головой:

– Нет, папа, мне кажется, ты не сможешь от этого отказаться. Ты всю жизнь занимался поиском и изучением всего загадочного, и чтобы разом все бросить… нет, я не верю.

– Что?! Не веришь мне?! – уфолог оглянулся в поисках еще чего-нибудь, что можно разбить. – Чем мне тебе доказать! Я и так сломал новейший прибор, фиксирующий даже самые слабые колебания минус-поля.

– Так это была не бомба? – охнула Фима.

– Вообще-то, нет, – отрицательно качнул головой уфолог. – Точнее, да, но в другом смысле.

– В каком? – Фима почувствовала себя дурой.

– В таком, что начинка этого приборчика такова, что при повреждении самого устройства происходит мгновенное поглощение окружающего пространства. Теоретически. На практике мы это не проверяли.

Саша удивленно вскинул брови:

– То есть ты хочешь сказать, что это был экспериментальный образец?

– Да, сынок. Когда около суток назад из лаборатории поступил звонок, что засекли возмущение минус-поля, я отправился на ковер к начальству с просьбой взять прибор для полевых испытаний. Мне его выдали под личную ответственность.

– Около суток? – переспросила Фима.

– Да. Если быть точным, то в 4:16 по московскому времени.

– Фаина Аркадьевна, – донеслось от двери, – в это самое время горняки пересекли нашу границу.

Женщина кивнула и поднялась с колен. Поигрывая тяжелым украшением, тихо проговорила:

– Горняки покинули Маврию, открылся проход, я вернулась в квартиру, написала о снадобье, сработал прибор нашего уфолога, тот примчался сюда. Прибор уничтожен. Нас теперь будет не засечь. Верно, Николай?

– Надеюсь.