Текст книги "Чернушка и Солнечный зайчик (СИ)"

Автор книги: atat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

Новинки и продолжение читайте на сайте библиотеки https://www.litmir.club/

========== Часть 1. “Лавард”. Глава 1. ==========

“Я отпустил себя

В волшебную страну.

Где нет невзгод, безумства непогоды,

Где жизнь течет, лаская и любя,

Там забываешь дни, недели, годы.

Там волки воют только на луну,

Там воздух чист и так прозрачны воды,

Что хочется остаться навсегда

В приюте снов, мечтаний и свободы…”

Dink Aantari

“Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь”.

Народное.

Маленькая полноватая женщина, обливаясь потом и ругаясь сквозь зубы, чуть ли не бегом неслась к эскалатору. Руки оттягивали две объемные сумки. Вот, наконец, и лестница, блин, чудесница. Ступив на выскочившую из-под пола ступеньку, женщина бухнула обе сумки перед собой и распрямила ноющую спину. То ли от усталости, то ли от жары, но, вдруг покачнувшись, сделала шаг назад и… наступила на чью-то ногу.

– Ой, извините, пожалуйста, я нечаянно!

– Ничего страшного, – прозвучал откуда-то сверху приятный низкий голос.

Женщина обернулась.

– Мне так неловко, простите еще раз.

Позади нее стоял высокий молодой мужчина. С бледного худого лица смотрели серые грустные глаза. Волнистые темно-русые волосы рассыпались по плечам. Красивый нос, прямые брови, твердый рот, крепкая шея в распахнутом вороте рубашки.

“Странный он какой-то, – полупарализованная мысль дернулась в голове, – лето, а он белый, как снег. На больного не похож, вон, руки какие крепкие, косточки ключиц выпирают из-под рубашки, и ни грамма жира. Шея длинная и кадыка нет. Наверное, не курит. А ямочка какая, м-м-м! Пуговка здесь зря застегнута, вот если бы ее можно было как-то расстегнуть. И ту, что пониже. Ой! Верхняя отвалилась! Счастье-то какое!”

Деликатный кашель прервал поток оживших мыслей.

– Извините, я не знал, что у вас принято так откровенно рассматривать незнакомцев.

Женщина решила, что ее убили. Прямо здесь, на движущемся эскалаторе, только что расстреляли. Зажмурившись, бедолага кляла себя на чем свет стоит и не замечала заканчивающегося подъема. Резкий толчок чуть не сбил ее с ног, оказывается, она забыла сделать шаг навстречу приближающемуся полу. Не успев как следует испугаться, женщина распахнула глаза и обнаружила себя стоящей в стороне от потока людей. Прямо перед глазами маячил расстегнутый ворот рубашки с болтающейся на нитке пуговицей.

– Простите, я не хотел вас обидеть, – снова этот голос, – давайте помогу отсюда выбраться.

– С… спасибо, – собственный голос звучал как со стороны.

– Я вижу, вы куда-то едете. У вас такие большие сумки.

– Сумки? – как кипятком ошпарило. – Черт! Я опаздываю! У меня же поезд! Миленький, простите меня, я очень вас прошу, помогите мне хотя бы выйти наружу. А не то я с этими баулами точно опоздаю!

Кивнув, мужчина, легко подхватил сумки и направился к выходу. Женщина бросилась следом. Столкнувшись на выходе с закрывающейся дверью, стукнулась локтем и зашипела от боли. Ко всему прочему, как назло, лопнул ремешок на босоножке. Шлепая готовой потеряться обувью, женщина спешила за своим неожиданным помощником.

Вот и перрон.

– Какой у вас поезд и вагон?

– Поезд – вон, крайний справа, а вагон я не помню, нужно билет достать.

– Хорошо, давайте подойдем поближе и остановимся.

Посадка уже заканчивалась. На платформе стояли провожающие. Рванув собачку молнии на одном из баулов, женщина достала билет.

– Блин, не вижу!

– Дайте мне, – провожатый скользнул взглядом по листку. – Третий.

– Что?! В самом конце! Я не успею!

– Нет, не волнуйтесь, мы почти возле него.

– Фу-ух! Слава Богу! Я думала, мне конец. Спасибо вам за помощь.

Мужчина снова нес сумки, иногда оглядываясь на шкандыляющую следом подопечную. Вот и нужный вагон. Решительно шагнул в тамбур, оставив свою спутницу возле проводницы, проверяющей билеты. Нашел нужное место. Женщина догнала своего спутника, когда тот раздумывал, как разместить огромные сумки.

– Которую убрать?

– Эту, – самая неподъемная сумища скрылась под сиденьем. – А эту я под столик запихну. Громадное вам спасибо, молодой человек. Если бы не вы, я бы точно опоздала. И если бы у нас было хоть пять минут времени, то я обязательно пришила вашу оторванную пуговицу.

Мужчина откинул за спину свесившиеся на грудь длинные волосы и замер, рассматривая болтающуюся на нитке пуговицу. Женщина отчего-то подумала, что перед ней стоит хоть и красавец, но явно ненормальный. Оторванных пуговиц не видел, что ли?

Незнакомец медленно перевел взгляд на стоящую перед ним женщину, жадно изучая черты ее лица. А что, лицо как лицо, таких сотни тысяч, к тому же красное и потное, а торчащие в разные стороны остатки прически не добавляли ему прелести. Под пристальным взглядом черных, как ночь, зрачков женщине сделалось крайне неуютно. Вдобавок вокруг было полно пассажиров, пораженных необычной внешностью ее спутника.

– Когда? – тихо спросил мужчина.

– Что “когда”?

– Когда вы увидели оторванную пуговицу?

Несчастная заозиралась по сторонам, словно ища поддержки, и промямлила:

– В метро, на эскалаторе. Она оторвалась и повисла на нитке, вот как сейчас.

Подошедшая проводница, прервала тягостную сцену, попросив провожающих выйти из вагона. Незнакомец наконец отвел взгляд.

– Спасибо. Спасибо за честность. И до свидания.

Проговорив этот бред, красавец резко развернулся и пошел на выход. Взметнувшаяся прядь волос коснулась щеки женщины, на мгновение выключив ее сознание. Зажмурившись и посчитав в уме до десяти, жертва мужской красоты открыла глаза и рухнула на свое место. Все без исключения пассажиры, вытянув шеи, смотрели вслед удаляющейся высокой фигуре. Когда незнакомец скрылся из виду, все разом повернулись к растерянной женщине. Кто-то даже поинтересовался, а не знаменитый ли это голливудский актер? На что та, чтобы сразу пресечь все разговоры, вполне могущие затянуться за полночь, ответила, что голливудские звезды сами сумки не таскают, тем более – чужие. Любопытные сразу отстали, но не прекратили с интересом поглядывать на ничем не примечательную пассажирку.

Женщина обернулась к окну в надежде снова увидеть своего помощника, но тот словно испарился. На платформе стояли все те же провожающие, махающие руками и прощающиеся со своими близкими. Поезд тронулся, а женщина все не отрывалась от окна. Да, так и есть, незнакомец пропал. Тихо вздохнув, отвернулась и принялась копаться в сумке. Вскоре на свет появились предметы, необходимые любому пассажиру. Как только раздали постельное белье, быстро все заправила и побежала в туалет переодеваться. Утирая лицо влажным полотенцем, вернулась на свое место. Хлебнув воды из бутылки, блаженно растянулась на казенной постели. Женщина не видела и не слышала, как кругом суетились и разговаривали попутчики. Сон накрыл сознание ватой. Мерно стучали колеса, вагон покачивался, а ей снился таинственный незнакомец.

*

Немного предыстории.

Часть из описываемых ниже событий произошла в небольшом рабочем поселке, расположенном севернее столицы нашей Родины. Название населенного пункта такое заурядное, что не стоило упоминания. Да и о самом поселке сказать особо нечего: сплошные частные дома с огородами, кое-где небоскребами выступающие четырех– и пятиэтажки. Сами жители называли свой поселок Чикаго. И не из-за четырехэтажных “высоток”, а из-за преступности. Вот как-то соединились в умах местных жителей фильмы про американскую мафию времен “сухого закона” и наших доморощенных боссов мафии. Ну, боссов – это громко сказано, так, “боссики”. Что ни покрепче характером мужичок, то мелкий босс, боссик. Эти боссики между собой вечно что-то делили, дрались, мирились. Иногда стрелялись, но это редко. Милиция всех их знала наперечет, поэтому жители чувствовали себя в относительной безопасности.

Еще здесь много пили. И пили, само собой, не чай с кофе, а ее, заразу, водку. Причем пили по-черному, будто последний день жили на белом свете. А боссики не спали, водочку, в основном “паленую”, подвозили регулярно. Ведь у пьяниц еще какие-то денежки водились: зарплаты жен, детские пособия. Не пропадать же добру. Бороться с этим было невозможно, потому что, как говорится, “спрос рождает предложение”. Однажды “подсевшие” на спиртное мужики, да и многие женщины, уже не в состоянии были отказаться от ежедневного вливания. Популярные еще в застойные времена ЛТП давно все закрылись, а им на смену пришел модный метод борьбы с пьянством – кодирование. Некоторые из желающих изменить жизнь к лучшему подкапливали деньжат, кодировались, жили, как люди, месяц, от силы полгода, а потом срывались в такой запой, что увозили их в больницу на скорой.

Еще в поселке процветала безработица. Вообще-то, она прекрасно цвела по всей стране, но здесь она была как-то больше заметна. Работающих предприятий – раз-два и обчелся. Когда-то здесь чего только не было, даже воинские части стояли. Далеко за лесом военный аэродром был, самолеты по ночам летали, военные в форме ходили. О безработице слыхом не слыхивали. Потом грянула перестройка и так здесь все перестроили, что сердце кровью обливалось. Боевые самолеты своим ходом полетели на Урал на переплавку. Военные все разбежались кто куда, получать квартиры по сертификатам. Детские сады опустели, школы тоже, начались повальные сокращения воспитателей и учителей. Клуб, летная столовая, магазин – все сгорело. Остались одни руины и фотографии в альбомах счастливых когда-то дней.

Горе не горе, а русского человека трудно сломить. На смену государственным предприятиям пришли частные. Снова народ зашевелился. Что еще не было украдено, пропито или проедено, восстановили, запустив производственный процесс. Лес. Вот его и принялись методично вырубать и продавать. Деньги потекли рекой. Правда, теперь эта река текла не в государственную казну, а в общак лесной мафии, но кое-какой ручек перепадал и самому поселку. Появились небольшие фирмы, связанные с обработкой древесины, мелкие магазинчики, кафешки на полстолика и полторы чашки. Какая-никакая, но работа.

В одной из таких мелких фирм, точнее, в ее филиале, работали две подруги. Одну звали Фаина Аркадьевна Кузькина, а другую – Минерва Игоревна Иванова. Работали они обе бухгалтерами. Фирма выпускала строительные материалы, сырьем для которых служила древесина. Фима, а это сокращенно от Фаины, причем как-то неправильно сокращенное, “обсчитывала” работников, а Мина, также сокращенно от Минервы, та занималась самим производством. Женщины были подругами с самого детства. Учились в одном классе, окончили один техникум, только что сестрами не были. В один год выскочили замуж и чуть не в одно время родили детей. У Фимы родился Тёмка, а у Мины – Светка. Мужья обеих женщин тоже дружили, пока Фимин Лёлик не запил.

Вообще-то, у мужчины было нормальное имя. Звали его Леонид Васильевич. Но когда-то давно, когда Тёмка со Светкой были совсем маленькими, прицепилось к нему это прозвище. Кстати, не к нему одному, Мининому мужу тоже не повезло, его дети назвали Боликом. Прибежав как-то с улицы, ребятишки объявили, что их папы, когда были маленькими, снялись в мультике про Болика и Лёлика. Взрослые тогда посмеялись, мол, какие детки смышленые, но позже уже чуть не плакали, потому что клички приклеились намертво. Буквально все стали за глаза звать Леонида Васильевича Лёликом, а Борислава – Боликом, тем более что те дружили между собой так же, как их жены. Дружба была крепкая, пока Лёлик не забыл о ней с новой “подругой”, чистой, как слеза, и ядреной, как напалм. Несмотря на это, Болик никогда не отказывал Фиме в просьбе привести домой чуть теплого старого друга, когда тот случайно превышал отпущенный природой лимит здоровья.

Дети обеих подруг также дружили. Они, сколько себя помнили, всегда были вместе. Ходили в одну группу в детском саду, учились в одном классе, сидели за одной партой. Позже вместе бегали в клуб на дискотеки. Их матери даже как-то размечтались, что дети вырастут и поженятся, объединив две семьи с исконно русскими фамилиями. Мина только надеялась, что ее Светка оставит все же свою фамилию, а то “Кузькина “звучит все же как-то несерьезно. “Кузькина мать” – очень знакомое выражение, и кроме Фимы этот титул грозился стать так же и Мининым.

Но, мечты обеих подруг рухнули, когда их дети из-за чего-то разругались. Обе женщины чуть головы не сломали, пытаясь выяснить причину разлада, но так ничего и не добились. Махнув рукой на несостоявшееся породнение семей Кузькиных и Ивановых, выбросили из голов эту тему. Они нашли себе другое занятие, а точнее – увлечение. Когда вошли в моду спутниковые тарелки, обе женщины установили у себя это чудо техники и с удовольствием просиживали перед телевизорами все свободное от домашних дел время. Так как каналов было много и все фильмы за вечер просмотреть было просто невозможно, то подруги договорились, что будут смотреть разные, а на следующий день пересказывать друг другу содержание. Лучше всего получался пересказ у Фимы. Мина даже немного завидовала подруге, так рассказывать мог только талантливый человек. Она даже иногда специально просила Фиму посмотреть какой-нибудь фильм и пересказать содержание. Из-за него, из-за этого таланта, в один прекрасный день и “погорела” любимая подруга Мины.

На момент описываемых событий обеим женщинам было по сорок лет, а их детям – по девятнадцать. Тёмка заканчивал второй курс института в Москве, и Светка от него не отставала, также заканчивая второй курс столичного ВУЗа. Фима с Миной раз в месяц по очереди мотались в город-герой, таская полные сумки с продуктами. По пути покупали в мегаполисе что-то для себя. В местной глухомани выбор был невелик, так что ежемесячные поездки были очень даже кстати.

*

Ночь шла на убыль, пассажиры и проводники давно спали. Ни одна живая душа не догадывалась, что этим поездом едет “заяц”. Безбилетник спокойно сидел на одном из свободных мест, равнодушно посматривая в темное окно. Как ни странно, но за все время пути его никто не заметил. Подперев голову ладонью и облокотившись на столик, мужчина смотрел на мелькающие столбы электропередачи и терпеливо ждал часа, когда поезд прибудет на нужную станцию. Он прекрасно запомнил ее название еще в Москве, когда заглянул в билет Фимы.

========== Глава 2. ==========

Московский поезд прибывал на станцию Фимы утром, причем так удачно – всего за полчаса до начала рабочего дня. Женщина уже позвонила подруге по телефону, и та прибежала на вокзал, чтобы ее встретить. Фима выглядела уставшей, несмотря на то, что всю ночь проспала. Эти поездки сильно выматывали. Утешало только то, что были они всего раз в месяц, и ездили подруги по очереди. Подхватив за ручки тяжелую сумку, женщины понесли ее к себе на работу. Прибежали самыми первыми, спрятали ее в шкаф с одеждой, а сумку поменьше Фима затолкала под стол. Все! Можно было расслабиться. Включили компьютеры, поставили чайник, Мина достала из сумки любимые Фимой ватрушки с повидлом (по пути на вокзал забежала в кулинарию), они были еще теплыми.

Постепенно контора наполнялась шумом приходящих служащих. По пути в свой кабинет заглянул поздороваться начальник. Окинув взглядом рабочую обстановку и кивнув, удалился к себе. Затем в течение часа зашли еще несколько посетителей, и часам к десяти все успокоилось. Впереди был еще целый рабочий день. Разбор сумки подруги решили отложить на обеденный перерыв, а пока можно было без спешки обсудить все новости Фимы. Та, напившись чаю с ватрушками, заметно повеселела и стала рассказывать о своей поездке.

Мина подробно расспросила о своей Светке: как та живет, порядок ли у них в общаге. В общем, все мелочи, что могут заинтересовать любую мать в жизни ее ребенка. Фима, зная этот ее интерес, подробно все рассказывала. Постепенно подруга успокоилась: у дочки все хорошо, девчонка не врала ей по телефону. На сердце стало легче, и Мина даже выпила лишнюю кружку чая и съела половину ватрушки. Обычно выпечку женщина не ела, придерживаясь диеты. Говорят, после сорока можно быстро потолстеть, вот она и ограничивала себя. На всякий случай, так сказать. А вот Фиме было все равно, она смеялась и говорила, что какой смысл во всем себя ограничивать, если, в конце концов, придется ложиться в гроб. Мина ей каждый раз возражала, что хорошая фигура и здоровье никому еще не помешали. Фима снова смеялась и повторяла свою любимую отговорку, что в конце жизни ее подруга только и вспомнит, как все время хотела есть и во всем себе отказывала. Мина не спорила: что ж, у каждого свой взгляд на жизнь.

Переговорив обо всем, подруги скоротали время до перерыва. Когда все ушли на обед, женщины достали из шкафа Фимин баул и по списку принялись вынимать из него вещи. Внимательно все рассматривали и читали инструкции, по очереди примеряли одежду и раскладывали все на столах. В общем, хорошо “пообедали”. Мина достала свою сумку и сложила собственные заказы. Потом в дорожную сложили Фимины и запихнули туда же сумку из-под стола. Все. Сев на свои места, стали ждать возвращения с перерыва сослуживцев.

Мина обратила внимание, что Фима сегодня необыкновенно задумчивая. Тупо уставившись в окно, та вертела в пальцах карандаш. Видимо, она не все рассказала, было там что-то еще, сильно ее беспокоившее. Не став тянуть резину, Мина спросила:

– Фима, что с тобой сегодня? Ты будто в другом мире.

– Да, Мина, ты права, у меня именно такое чувство. Мне кажется, что я на секунду заглянула в неизвестное.

– Это как? Давай “колись”, подруга, что там еще было, в этой поездке?

И Фима “раскололась”.

“М-да, ее можно понять, – подумала Мина, – такая встреча – редкость, и она может надолго выбить из равновесия. Тем более, подруга такая впечатлительная”.

И Мина заставила в мельчайших подробностях рассказать обо всем произошедшем. Начиная от бега к эскалатору и заканчивая промелькнувшим в окне вагона концом перрона. Фима ничего не забыла, ведь память у нее была цепкая.

Когда она закончила, обе женщины долго сидели молча. Коллеги давно вернулись с перерыва, но подруги ничего не слышали. Мина размышляла о превратностях судьбы. Такой красавец, и с проблемами. А о чем думала Фима, было неизвестно, та вообще мыслила другими категориями. Бывало, она выдавала такое, что обычному человеку просто в голову не пришло бы. Наверное, именно поэтому Мине всегда было интересно со своей подругой.

Умственные упражнения женщин прервал телефонный звонок. Звонил начальник и просил Фиму занести ему список сотрудников, уволившихся с начала года. Мина, поглядела на подругу и решила сделать это за нее. Быстро подготовив документ, отправилась в кабинет начальника. В коридоре почему-то столпились все сотрудники, а в приемной Машка-секретарша сидела, как на иголках. Кивнув ей, женщина открыла дверь в кабинет. У начальника был посетитель. Он сидел на стуле спиной к двери. В глаза сразу бросилась прическа визитера: это были свободно ниспадающие длинные темно-русые волосы. Мине сразу вспомнился их с Фимой разговор.

“Неужели тот самый красавчик? И с чего бы?”

Обойдя сидящего мужчину, Мина подала бумагу начальнику, при этом скосив глаза на посетителя.

“Точно! Он самый! Тот, с вокзала! Да, Фима права, мужик – просто отпад! Не зря Машку так лихорадит, да и наши все в коридоре неспроста болтаются. Бедная Фима, налететь на такого красавца. Ее-то Лёлик из-за пьянок совсем товарный вид потерял. Раньше ничего так был парень, не скажешь, что видный, но и не урод, для Фимы – самое то. А сейчас держится только за счет жены. Она и помоет и постирает, и накормит, и за Боликом сбегает, чтобы тот помог друга до дома довести, когда тот напьется “в дым”.

– А где сама Кузькина? Почему бумагу принесли вы? – удивился начальник.

– А какая разница, Борис Евгеньевич?

– А такая, Минерва Игоревна, что я просил зайти Фаину Аркадьевну, а не вас.

– Ну, отошла она на минутку. Что, позвать?

– Да. Мне тут кое-что нужно уточнить.

Мина вышла за дверь и прошагала мимо возбужденных сотрудников в кабинет бухгалтерии. Фима по-прежнему пялилась в окно. Плотно прикрыв за собой дверь, Мина на цыпочках подлетела к столу и зашипела подруге в ухо:

– Фима, капец, твой красавчик сидит у нашего Борьки, а тот требует тебя за какой-то ерундой.

Задумавшаяся женщина вздрогнула от неожиданности и испуганно уставилась на Мину, а та успела только подумать, что как же подруге повезло, или наоборот, не повезло наступить кому-то на ногу. Фима же отчаянно замотала головой и вдруг взмолилась:

– Миночка-картиночка, умоляю, соври что-нибудь. Что я заболела, что ушла в больницу, что буду через неделю.

– Блин, чего ты истеришь? Борька тебя не съест. Сходи, а заодно узнаешь, что красавчику нужно. Может, он здесь по своим делам. Судя по одежде – богатый. Может, он клиент, и ты здесь ни при чем.

Фима чуть не заплакала.

– Миночка, я боюсь, я ничего не понимаю! Миленькая моя, прикрой меня!

Вскочив со стула, бросилась к шкафу. Открыв дверцы, выдернула сумку, нашарила в ней старую косметичку с паспортом, кошельком и ключами и рванула к двери. Выглянув в коридор, Фима махнула на прощение подруге рукой и убежала. Выждав минут пять, Мина снова пошла к начальнику. Опять прошла сквозь строй коллег, мимо Машки-стервы и открыла дверь.

– Борис Евгеньевич, у Фаины Аркадьевны случился приступ, и она срочно ушла в больницу. Она просила меня извиниться, что не поставила вас в известность лично.

Борька откинулся в кресле и многозначительно поглядел на посетителя. Разведя руками, проговорил:

– Ничего не поделаешь, заболела.

“Все ясно, – сделала вывод женщина, – Фима нужна именно красавчику”.

Начальник тем временем сказал:

– Вы свободны, Минерва Игоревна.

Мину дважды просить было не нужно, выскочив из кабинета, она убежала к себе. Там, схватив мобильник, принялась названивать Фиме. Ответ пришел только спустя полчаса: подруга действительно сидела в больнице. Сказала, чтобы Мина не волновалась, что домой доберется на такси. Женщина кивнула, такси значит такси. Убрав телефон, стала готовиться к выходу – рабочий день заканчивался. Выключив компьютеры, вытащила из-под стола сумку и села на стул в ожидании, когда часы покажут ровно пять. В фирме с этим было строго, попробуй уйди раньше, потом всю плешь проедят. Как только большая стрелка шлепнула по цифре двенадцать, женщина вышла в коридор и загремела ключами. Одновременно с ней то же делали остальные сотрудники. Не было видно только Машки.

“Может быть, начальство все еще у себя? И во что же вляпалась Фима? Может, это мафия какая-то? Или шпион? Тьфу ты! Ну, что с Фимы взять-то?! Ни госсекретов, ни денег. Сплошные загадки”.

Раздумывая так, Мина шла домой, неся объемную сумку.

***

– Фаина Аркадьевна, что же вы так себя не бережете? – молодая врач-терапевт следила за показаниями тонометра. – Вот и давление подскочило. Нужно вам отдохнуть. Придется выписать больничный.

– Выписывайте.

– Вот вам рецепт. Придите через два дня на прием. Посмотрю на ваше самочувствие. Талончик в регистратуре.

– Спасибо. До свидания.

– Всего доброго. Поправляйтесь.

Фима тяжело поднялась со стула и покинула кабинет. Взглянув в рецепт, хмыкнула – у нее этих лекарств и дома полно, зачем еще новые покупать. Выйдя на улицу, достала из кармана мобильник и вызвала такси. Через пять минут знакомый шофер уже махал рукой, и вскоре машина уже летела, унося домой пассажирку. Фима попросила высадить ее у магазина: нужно было купить продуктов и приготовить Лёлику ужин. Хотя было неизвестно, придет ли муж вечером домой, или снова нужно идти его искать. Тот не упускал ни одной возможности сбежать из дому, чтобы посидеть с дружками-собутыльниками. А уж поездки Фимы в Москву – это был просто праздник, можно было вообще не приходить ночевать домой.

Накупив целую сумку продуктов, Фима потопала домой, спеша побыстрее проскочить мимо лавки с сидящими на ней любопытными соседками. Еще заметят подвязанный босоножек, замучаешься объяснять, как угораздило испортить обувь. Уже на подходе к дому женщина обратила внимание на то, что бабок на скамейке возле подъезда было больше обычного. Даже не хватило всем места, и некоторые пристроились на ограде палисадника, грозя сломать ее своими толстыми задами. Одна из соседок, самая любопытная и злобная из всех – ее за глаза называли ЦРУшкой – ехидно поинтересовалась:

– Что-то вас, Фаина Аркадьевна, давно не было видно. Куда-то уезжали? А у вас дома гости, – Фима похолодела: неужто что с Лёликом?

Ехидная ухмылка и колючий взгляд ЦРУшки окатили холодом, голова заболела сильнее. Выдержки хватило только на приветственный кивок. Подкашивающиеся от противной слабости ноги понесли Фиму в подъезд и вверх по лестнице. Выбившись из сил, женщина добралась до верхнего этажа и остановилась у двери своей квартиры. Кое-как нашарив среди пакетов с продуктами завалившиеся ключи, щелкнула замком и шагнула в темную прихожую. Квартира встретила тишиной.

– Лёлик, ты дома? – Фима поставила тяжелую сумку на пол и скинула обувь.

Глаза обшарили прихожую, но, кроме сандалий мужа, другой обуви видно не было. Наверное, ЦРУшка соврала насчет гостя. Фима заглянула на кухню – никого. Развернувшись, рванула в зал – тот же результат. Услышав какой-то шорох из спальни, бросилась туда и застыла на пороге. Прямо посреди их с Лёликом супружеской спальни стоял вчерашний незнакомец с распущенными волосами, в обуви и в рубашке с болтающейся пуговицей. Он стоял и спокойно смотрел на полуобморочную женщину. Позади мужчины на кровати поверх покрывала лежал Лёлик.

Если бы не это, Фима давно сбежала, куда глаза глядят. Но Лёлик… как можно было оставить его одного? Еле сдерживая дрожь в коленях и голосе, женщина спросила:

– Что вы с ним сделали?

– Ничего. Просто я помог вашему мужу добраться домой. Мы пришли минут за десять до вас.

Фима набралась смелости и шагнула вперед, обойдя подальше длинноволосого красавца. Муж был пьян и просто спал. Облегченно вздохнув, женщина села на край кровати. Голова раскалывалась, сердце ломило. Уперев локти в колени и спрятав лицо в ладони, Фима замерла. Ей было неловко за своего мужа-пьяницу, неприятно, что совершенно чужой человек сейчас находился в ее доме и как бы без разрешения смотрел кусок ее жизни. И кусок этот довольно неприглядный. Фима всегда старалась как-то скрыть от чужих глаз свою жизнь, но разве такое в их поселке возможно? Где все друг друга знают чуть ли ни с рождения? И вот теперь незнакомый, чужой, пугающий человек стоял здесь и смотрел на все происходящее. Нужно было с этим что-то делать.

Фима отняла ладони от лица и со вздохом выпрямилась. Поднялась с постели и, снова подальше обойдя незнакомца, прошла на кухню. Там в одном из шкафчиков стояла коробка с лекарствами. Достав ее, принялась рыться в поисках нужного. Наконец, наколупав необходимое количество капсул и таблеток, потянулась за стаканом. Боль в плече заставила охнуть. Позади, как и вчера в метро, прозвучал низкий голос:

– Давайте я вам помогу. Налить воды?

– Да.

Мужчина снял с сушилки стакан, наполнил его водой из крана и поставил на стол возле Фимы. Благодарно кивнув, та принялась запивать лекарство, одним глазом поглядывая на незнакомца. Потом, сев на табурет, кивнула на место по другую сторону стола.

– Присаживайтесь.

Незнакомец с готовностью повиновался. Фима устало вертела стакан в ладонях и рассматривала мужчину. Теперь это было можно, ведь он был на ее территории. И неважно, что пауза сильно затягивалась, Фиме вдруг стало плевать на церемонии, ей захотелось раз и навсегда решить эту проблему и выбросить все из головы. Взгляд снова зацепился за болтающуюся пуговицу. Та, как черт из табакерки, постоянно норовила попасть на глаза.

– Что вам от меня нужно?

Ответ “голливудской звезды” просто убил:

– Пришить эту пуговицу. Я не могу ходить в таком виде.

Кухня заколебалась и рванула вверх. Удара о пол Фима уже не почувствовала.

========== Глава 3. ==========

В темноте мерно гудел вентилятор, разгоняя воздух и шевеля влажные волосы. Шторы на окнах были задернуты. Фима медленно повернула голову и обнаружила себя лежащей на диване в зале. Голова покоилась на одной из диванных подушек, на лбу лежало что-то мокрое и теплое. Пошевелив руками, женщина ощупала себя и поняла, что одета. А то теплое и мокрое оказалось полотенцем. И кто же такой заботливый случился у нее дома, что решил поухаживать за страдалицей? Могучий храп из спальни указывал на то, что это был не Лёлик. Тогда кто? Тьфу ты, конечно же, Мина, любимая подруга! Кому же, кроме нее, нужна была Фима.

Руки, сжимавшей полотенце, коснулись вдруг чьи-то прохладные пальцы.

– Давайте я сменю.

Женщину как током ударило. Подскочив, села и обернулась в сторону говорившего. Ну, конечно, недавний красавчик! Куда же он денется?

– Что вы здесь делаете?

– Ухаживаю за вами. Вам стало плохо, вы упали, я отнес вас сюда, – низкий голос звучал успокаивающе, может, зря она так волнуется? – Скажите, вам уже лучше?

Фима машинально отерла лицо и шею зажатым в кулаке полотенцем и кивнула.

– Да, уже лучше. Спасибо, – опустив ноги на пол, попросила: – Включите, пожалуйста, свет.

Мужчина послушно шагнул к двери, и раздался щелчок. Яркий свет разлился по комнате, заставив зажмуриться. Фима почувствовала острое желание побыть одной и собраться с мыслями. Пошарив ногами по ковру, нащупала тапки. Видимо, их также принес незнакомец. Сунув в них ноги, поднялась с дивана и направилась в ванную. По пути заглянула в спальню – Лёлик храпел, раскинувшись на кровати. Включив торшер, Фима открыла шкаф и с минуту в нем копалась. Отыскав ночнушку и халат, побрела на выход.

Уже в ванной включила воду, погремела на полке бутылочками шампуня и геля. Любимый шампунь оказывается, закончился. Плюнув, Фима взяла что придется и забралась в ванну. Дождем падающая сверху теплая вода помогла телу расслабиться, а голове – заработать в полную силу.

“Ну так что? Какие у нас минусы? Незнакомый мужчина, увязавшийся от самой Москвы – раз. Больной на голову – два. Он сейчас в моем доме – три. Какие плюсы? Похоже, он не преступник. Хотел бы что-нибудь сделать, давно бы уже сделал – это раз. Спокойный, вежливый, внимательный – это два. Красивый… Не знаю, плюс это или минус. Ладно, по ходу выясню. План действий. Какой тут план?! От типа нужно срочно избавиться. Нафиг мне чужие проблемы? Своих выше крыши. Одна из них, вон, в спальне храпит. А как избавиться? Как?”

Размышления прервались. Нужно было воспользоваться шампунем. Массируя голову, Фима продолжала думать:

“Тэк-с, избавиться… Блин, пена в глаза попала. Ой, да вот же! Он просил пришить пуговицу. Тьфу ты, как я забыла-то? Пришью, и этот шизик вернется туда, откуда приехал. Все, решено: быстро домываюсь, пришиваю и выставляю красавца за дверь!”