Текст книги "Чернушка и Солнечный зайчик (СИ)"

Автор книги: atat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

– Может быть, – согласно кивнул Лавард, – но против полной глухоты ворона – хороший результат.

Юимлен снова хохотнул:

– Согласен, очень хороший, – и помолчав, добавил: – Может быть, и крылья заново отрастут?

– Не знаю, Ник, но мне все равно, есть они, или их нет, главное, что ты живой.

Юимлен снова попытался сесть. На этот раз у него получилось. Пощупав затвердевшую кожу крыльев, поднялся на ноги и с хрустом потянулся вначале одним крылом, затем другим.

Лавард вдруг засмеялся:

– Ник, ты мне сейчас напомнил курицу, когда та крылья расправляет. Не хватает только отставленной назад лапки.

– Что?! – притворно играя бровями, воскликнул Юимлен. – Меня, благородного вея, сравнить с тупой птицей?! За это нужно наказать.

Лавард уже хохотал:

– Ох, испугал! Ты сначала поймай меня, – и, вскочив, побежал по крыше, выкрикивая на ходу: – Курица! Курица Чернушка!

Взмахнув крыльями, Юимлен взлетел вверх, а потом спикировал на убегающего Лаварда. Ловко схватив того подмышки, взмыл ввысь.

– Ты что творишь?! – заорал Лавард, вцепляясь в руки Юимлена. – Я же упаду!

– Не упадешь, любовь моя, не позволю. Не дергайся, дай немного побыть с тобой наедине.

Приходя в себя от неожиданности, Лавард спросил:

– А разве мы и так не были наедине? На крыше, кроме нас, никого ведь не было.

Зарываясь лицом во влажные волосы Лаварда, Юимлен мурлыкнул тому на ухо:

– То крыша, а то небо. Улавливаешь разницу? Кроме нас двоих, здесь никого нет и не было.

– А птицы? – удивился Лавард.

– Они не в счет. Небо только наше. Мы здесь хозяева, и я хочу закрепить нашу над ним власть.

– Это как же?

– Не “как”, а “чем”.

Ноги Юимлена обвили Лаварда, и тот вдруг покраснел от шальной мысли.

– С ума совсем сошел, – пролепетал вей, – делать это в небе над замком! Да нас же все увидят!

– Пусть видят, – не унимался Юимлен.

– Ни за что! – возмутился Лавард. – Вот уж этого ты от меня не дождешься.

Хитро улыбнувшись, Юимлен спросил:

– А ты вообще, о чем сейчас?

– Я? – растерялся Лавард.

– Да. Ты что имел в виду?

– Я… подумал о… Погоди, а что имел в виду ты?

Еле сдерживая смех, Юимлен ответил:

– Вообще-то я говорил о поцелуе.

– Всего-то?! – облегченно вздохнул Лавард.

– Да, а ты что подумал?

– Я? То и подумал, – не моргнув глазом, соврал Лавард.

– И что, ты против одного-единственного невинного поцелуя в небе? – сверкнул улыбкой Юимлен.

Чтобы замаскировать свою оплошность, Лавард кивнул:

– Ладно, один можно.

Юимлен взвыл от радости:

– А, давно бы так!

Лавард развернулся в объятиях Юимлена и закинул ноги тому на поясницу. Отвечая на поцелуй вея, вжался в горячее тело и почувствовал, что начинает возбуждаться.

Последние лучи заходящего солнца освещали высоко в небе крепко обнявшуюся пару. Огромные крылья, мерно поднимаясь и опускаясь, держали в воздухе обоих мужчин. Последний луч, сверкнув, исчез, а вслед за ним в густеющие сумерки опустились и веи. Коснувшись босыми ногами крыши, они еще какое-то время стояли, обнявшись. Лавард спросил:

– Теперь небо наше?

Нежно целуя того в подбородок, Юимлен ответил:

– Еще не совсем.

– Как это?

– Исполнено только мое желание, а твое – нет.

Лавард слегка отстранился:

– Это какое же мое? Я что-то не пойму.

Усмехнувшись, Юимлен опустил руку вниз и погладил член Лаварда.

– Вот это. Я с первого раза все прекрасно понял.

Лавард часто задышал и толкнулся в горячую ладонь.

– Понял?

– Разумеется.

– Почему тогда не воспользовался случаем?

Оставив в покое член, Юимлен пробежался пальцами по спине вея. Нащупав обрубки крыльев, погладил уже их.

– Вот поэтому. Я подожду, пока твои крылья отрастут и ты научишься летать. Вдвоем нам будет гораздо легче проделать все это в воздухе.

Лавард понимающе кивнул:

– Знаешь, Ник, по-моему, я все же хочу себе крылья.

– Правда? – улыбнулся в густых сумерках Юимлен.

– Да. Вот хотя бы только ради такого вот случая. Ник, скажи, а что нужно, чтобы они снова отросли?

– Не знаю.

– Не знаешь? Почему?

– Потому что еще ни один вей не лишал себя крыльев. О таких случаях в книге не упоминается.

Лавард испугался:

– Ты думаешь, что они могут больше не вырасти?

– Я не знаю, но надеюсь, что все наладится. Мы же с тобой веи, у нас же есть вейская удача, – развернув Лаварда к себе спиной и отведя в сторону длинные волосы, склонился к свежим рубцам. – Спасибо тебе, любовь моя, за твои крылья, что не дали мне умереть.

Чувствуя легкие прикосновения губ между лопаток, Лавард прошептал:

– Нам, Ник, нам не дали умереть. Я без тебя не смог бы жить дальше. Так что я тоже обязан своим крыльям жизнью.

Веи еще долго бы так стояли, но тут послышались шаги на лестнице. К ним кто-то поднимался. Оторвавшись друг от друга, мужчины обернулись в сторону доносящихся шагов. Из башни появился Карвер. Эльф был умыт и причесан. О том, что тот еще недавно был в сражении, говорили только его потрепанный костюм и повязка.

– Господа, все уже готово к погребальной церемонии, ждут только вас.

Лавард кивнул:

– Передай, что скоро будем.

Эльф развернулся и поспешил вниз. Юимлен, напоследок стиснув Лаварда, разжал объятия.

– Что ж, ничего не поделаешь, нужно идти. Ты поможешь мне одеться?

Лавард кивнул:

– Разумеется. Сейчас, только сам оденусь.

========== Глава 10. ==========

За воротами замка пылали погребальные костры. Выжившие защитники, те, кто мог ходить, собрались проводить своих погибших товарищей и родственников в последний путь. Молча смотрели на огонь и вспоминали события этого страшного дня. Еще утром все было спокойно и безоблачно, а в полдень, словно из преисподней, появился враг. Дикие крики горняков, штурмующих стены замка, свист стрел, звон мечей и падающие один за другим защитники замка. Соотношение сил было чудовищно неравным. Навскидку вокруг замка кружилось около трех тысяч нападающих. Примерно две трети осталось лежать у стен, остальные разбежались кто куда.

Возле самого большого костра в траурной накидке стояла королева. Позади нее – оличкин с неизменным колокольчиком на шее. Слева Вэдлин, держащийся одной рукой за Леозьку, другой за Лаварда. Возле последнего стоял Юимлен. Лавард – в голубом камзоле Юимлена, все равно тот из-за крыльев не смог бы его нормально надеть. Юимлен же был облачен в белую рубашку с широким воротом и разрезами для крыльев. Вей держался совершенно непринужденно, будто всю жизнь только и делал, что пользовался дополнительной парой конечностей.

Несмотря на горестную обстановку, многие участники церемонии то и дело бросали взгляды в сторону стоящих возле королевы пары придворных кавалеров. То, что бывшие соперники между собой поладили, только сыграло на руку сторонникам Лазури. А возникшие между мужчинами чувства по большому счету никого не удивляли. Любовь в Маврии только приветствовалась, неважно какая. Она согревала своим теплом не только сами счастливые пары, но и окружающих их эльфов.

Еще украдкой рассматривали огромные крылья Юимлена, сейчас сложенные за спиной и возвышающиеся над его головой. Черные, как ночь, они напоминали две тени. Многие из присутствующих видели тот знаменитый полет вокруг замка, когда вей взмахами крыльев заставлял дым стелиться вдоль земли. А еще тот страшный звук или не звук, совсем уже что-то непонятное, убивающее все живое. Это пугало. И сейчас, поглядывая на задумавшегося мужчину, каждый был уверен, что ни за что в жизни не посмеет разозлить этого таинственного эльфа.

Лавард же, напротив, внушал к себе расположение. Впрочем, как и всегда. Даже несмотря на свою необычность, так неожиданно открывшуюся, мужчина оставлял впечатление открытого, добродушного и внимательного эльфа. Именно к таким тянутся дети. Вот и принц Вэдлин не был исключением.

Мальчишка был готов ни на шаг не отходить от своего старшего друга. И последние события убедили юного принца в правильности своей оценки этого незаурядного придворного. Правда, в последние сутки позиция Лаварда в сердце Вэдлина немного изменилась. Вею пришлось потесниться. Оличкин Леозька, такой с виду беззащитный и жалкий, впоследствии оказавшийся одним из самых сообразительных защитников замка, занимал теперь все мысли мальчишки.

Лёлик же, стоя позади Фимы, бросал взгляды на прекрасных веев. Он никак не мог взять в толк, как такое возможно, чтобы два таких умных, смелых, искусных воина оказались “голубыми”. Вот хоть убейте, но такое было просто невозможно. Лёлик был убежден, что такие отношения связывают только “опущенных” мужчин, которых и за людей-то не считают. А чтобы они чем-то превосходили обычных, нормальных, как он считал, мужиков, это и вовсе было за гранью понимания.

И вот на тебе, эта пара “голубых” оказалась на высоте. Причем как в прямом, так и в переносном смысле. То, как сражался Лавард, было бальзамом на сердце Лёлика. Племяш был просто герой! Вот с кого Тёмке пример брать. Хотя, не во всем, нет, не во всем. Все же не дело это, когда… в общем, не дело. А уж друг Лаварда, тот и вовсе оказался неизвестным науке существом. Совсем как доисторическое животное или как летающий ящер, птеродактиль. Точно, так оно и есть. Вот все эти ящеры вымерли, а такой вот выжил. А почему бы ему и не выжить? Соображалка у него хоть куда, такой не пропадет. А как он кричал, когда летал! Просто жуть! Хоть и закрывал Лёлик уши, а и сквозь них пробивался этот звук. Было страшно до ужаса, когда почувствовал шевеление вдоль позвоночника. Волосы на затылке встали дыбом, и захотелось бежать, куда глаза глядят, только не слышать этого воя.

Смотря остановившимися глазами на пылающий огонь, Фима так же, как и все, вспоминала прошедшие события. Ей тоже досталось. Сжимай не сжимай ладони, а звуки пробивались будто в самый мозг, будя похороненные там животные инстинкты. Хотелось бежать, спасаться, прятаться. Казалось, что вот прямо сейчас произойдет что-то ужасное: или земля под ногами разверзнется, или с неба комета упадет. Удерживала только мысль о Лёлике и Вэдлине. Когда в больничный коридор влетел один из эльфов и заорал о птице, Лёлик бросился к мальчишке, крикнув на бегу жене: “Фима, зажимай уши сильнее, как будто хочешь их раздавить!” Фима послушалась. Она наблюдала уже в тишине, как Лёлик подбегает к чем-то занятому Вэдлину и быстро говорит, показывая на свои уши.

Мальчишка кивнул и что-то достал из кармана. Как Лёлик позже объяснил, принц слепил из воска пару шариков для себя. Оставалось только ими воспользоваться. Опустившись на корточки спинами к стене, мужчина и мальчик зажали ладонями уши и зажмурились. Фиме это почему-то напомнило падающий с неба самолет, где все пассажиры сидят в своих креслах, обхватив головы руками и согнувшись, будто это могло их спасти при крушении с пятикилометровой высоты.

Недолго думая, уселась на пол рядом. Паника накрыла сознание в тот момент, когда деревянный щит на спине со стуком коснулся стены. Чтобы не сбежать и не опозориться перед своими подданными, Лазурь мысленно крыла себя трехэтажным матом. Вообще-то, по жизни Фима никогда не ругалась, даже в тех случаях, когда было совсем уж невмоготу и хотелось выплеснуть из души обиду и горечь с помощью бранных слов. Но вот как-то сдерживалась. Сейчас же, дрожа всем телом от сдерживаемого острого желания бежать, Фима ругала себя на чем свет стоит и клялась, что когда все это закончится, весь этот бред и кошмар, то вернется к себе домой и порвет тетрадь с кулинарными рецептами в мелкие клочки. Порвет, смоет в унитаз и навсегда забудет о своих фантазиях. Правда, позже, когда все успокоилось, решила не пороть горячку, порвать всегда успеет.

Разгоняя темноту, пылали костры. Они поднимали в небо дым и души погибших эльфов. Далеко в стороне, среди трупов горняков, горел еще один костер. Дым от него почему-то не поднимался, а стелился вдоль земли. Это сгорали останки обезглавленной Зианы, девушки, не смирившейся с второстепенной, как она думала, ролью. Вот прожил человек свою жизнь, порываясь все время занять самое первое, самое главное в этой жизни место, и так и не понял, что ее собственное место, которое так ей претило, и было тем самым главным.

Вскоре огонь погас, превратив тела в пепел. Ночь стояла тихая, и ветра, необходимого, чтобы развеять прах, не было. Юимлен вызвался завершить церемонию, и Лазурь позволила. Все эльфы вернулись в замок и поднялись на крышу. Взобравшись на каменный зубец, Юимлен распахнул крылья и полетел вниз. Эльфы зачарованно следили за полетом тени, как та мелькает на фоне догорающих углей. Мощные взмахи крыльев поднимали тучи золы и пепла. Красные угли разгорались ярче, а затем гасли, превращаясь в пыль. Вскоре все было закончено. Порывом ветра на крышу опустился вей, сложив крылья и отдышавшись, поклонился королеве.

Лазурь произнесла прощальные слова над оседавшим облаком пепла и обернулась к выжившим. Поблагодарив их за мужество, отвагу и самопожертвование, королева пообещала, что ни они, ни их родственники, ни родственники погибших не будут забыты. После того как будет отвоевана столица и изгнан враг, имена всех защитников будут внесены в летопись Маврии. Впоследствии, когда жизнь в королевстве войдет в мирное русло, все эльфы из того списка получат титулы, должности, земли или золото. По выбору. Подданные, внимательно слушавшие свою королеву, при последних словах одобрительно загудели. Все, перечисленное Лазурью, было как нельзя кстати.

Когда спустились с крыши, была уже полночь. Во дворе замка навели относительный порядок, вынесли столы и стулья, расставили скамейки. Из-за разгрома на кухне сейчас было невозможно что-либо приготовить, поэтому ограничились запасами вяленого мяса, овощами и вином. Только очутившись за столом с едой, эльфы поняли, до какой степени они голодны. За целый день хорошо если успевали хлебнуть воды из черпака, а уж поесть… В общем, стоило Лазури поднять свой кубок, как эльфы набросились на угощение.

Кроме часовых на крыше и раненых в больничном коридоре, все, до единого, эльфы присутствовали за королевской трапезой. Даже Вэдлин, стараясь держать закрывающиеся глаза открытыми, сидел возле матери и жевал жесткое мясо. Под конец, не выдержав, склонил голову на стол и крепко уснул. Дорвавшийся до вина, следом уснул Лёлик. Хоть оно, по сравнению с водкой, казалось компотом, с ног валило исправно. Эльфы, вымотавшиеся за день осады, не дрогнувшие под натиском врага, сейчас падали один за другим.

Лазурь приказала более крепким эльфам отнести ослабевших товарищей на сеновал. Лошадей теперь почти не осталось, так что сена оказался излишек. Вскоре замковый двор опустел. Слышались только храп спящих и редкие вскрики – это эльфы продолжали воевать, но только уже во сне. Лазурь еле поднялась из-за стола, такая накатила усталость. Служанка подхватила королеву под локоть и помогла добраться до кровати.

Покои Лазури, как и все на верхнем этаже, были разгромлены, поэтому срочно подготовили другие. Женщина плохо помнила, как ее переодели и уложили в мягкую постель. Сон, похожий на смерть, навалился, отключая сознание. Сновидений не было. Просто закрыла глаза и все, чернота.

В замке все стихло. Несколько эльфов из числа часовых спали стоя. Бодрствовать было просто невозможно, а сменить их было некому. Проверив часовых еще час назад, Карвер пошел проведать Одуванчика. Присев возле того, не заметил, как уснул и сполз по стене на пол. Очнувшийся мальчишка поделился со своим командиром тонким одеялом.

Лавард клевал носом, когда Юимлен поднял его со стула и куда-то повел. Земля под ногами буквально шла волнами. Идти было трудно. Только приноровишься ступить на кочку, как она превращалась в ямку, и тело теряло равновесие. Если бы не более выносливый Юимлен, Лавард уже лежал бы в одной такой ямке и крепко спал. Сильные руки продолжали куда-то вести. Они держали надежно и никуда не отпускали.

Угасающим сознанием мужчина успел отметить, как расстегиваются пуговицы и слезает с плеч камзол. Шуршание сена и еще чего-то уже не воспринимались ушами. Лавард уснул, не замечая обнимающих его рук и укрывающих горячих крыльев. Во сне он часто вздрагивал. Ему снился бой, полет к озеру, золотые крылья, темные воды и задыхающийся в глубине Юимлен. Вскрикнув, Лавард почти проснулся, но нежное поглаживание по спине снова вернуло ему покой. Обрубки крыльев заныли, но вей продолжал спать. Он видел себя птицей с золотыми крыльями, летящей высоко-высоко в небе. Он летел навстречу другой птице – с черными крыльями. Встречный ветер трепал волосы и вышибал из глаз слезы. В голове крутились какие-то слова, вроде бы важные и в то же время глупые. А птица с черными крыльями все ближе и ближе, и уже вея начинает затягивать в воздушную воронку. Золотые крылья не справляются и чуть не ломаются от напряжения. Почти уже падая вниз, Лавард почувствовал, как его хватают. Это та птица его поймала, это она не дала вею рухнуть с высоты. Теперь уже не страшно, чужие руки держат крепко.

Лавард спал, уткнувшись Юимлену в подбородок, навалившись сверху всем телом и вжав своего вея в мягкое сено. Он спал, а губы шептали что-то неразборчивое. Только одна фраза прозвучала более-менее отчетливо, что-то похожее на: “Вей, ветерок”.

========== Часть 7. “Столица”. Глава 1. ==========

Громыхая на кочках, карета с гербом на дверце катилась на север. Лазурь, Вэдлин, Леозька и одна из служанок сидели на мягких подушках и глядели в окна. Впереди и позади экипажа скакал отряд сопровождения, состоящий из пары придворных кавалеров и эльфов Лаварда. Оба вея были здесь же, каждый на своем верном жеребце. Время перевалило за полдень, и путешественники надеялись к вечеру увидеть имение Лаварда. Именно через эти земли, лежащие на краю обширных болот, маленький отряд планировал прорваться к столице.

Этим утром все вставали с трудом. После вчерашних событий, перевернувших жизни многих, эльфы тяжело приходили в себя. Они медленно бродили, привыкая к боли в мышцах после ратного труда и от полученных ран. Но предстоящие работы, как в самом замке, так и снаружи, не давали расслабиться. С первыми лучами солнца часовые заметили вернувшихся из укрытий местных жителей. Одни бродили по родным пепелищам, другие, более везучие, осматривали свое уцелевшее жилье.

На крыше появился опухший со сна Карвер. Выслушав доклад часовых, окинул взглядом прилегающую к замку территорию, заваленную сейчас трупами горняков, и приказал сменяющимся караульным прислать сюда пару свободных эльфов – надо было кому-то сходить к местным. Часовые ушли, а спустя десять минут явилась смена и требуемые эльфы.

Командир вкратце объяснил прибывшим задачу, и те побежали вниз выполнять приказ. Сам же командир остался в центральной башне наблюдать за выполнением задания. Вскоре загромыхали опускающийся мост и поднимающаяся решетка. Сверху было хорошо видно, как оба эльфа быстро шагали по дороге в сторону деревни. Со стороны леса через огороды продолжали возвращаться беженцы. Посланцы приблизились к первым погорельцам, и между ними завязался разговор.

К ним постепенно стали подходить и другие жители. Чуть позже показались лошади, их вели под уздцы. Животные то и дело шарахались от попадающихся на дороге трупов. Когда утро было на исходе, появился результат переговоров – к замку потянулись телеги, запряженные где одной, а где и парой лошадей. Под руководством старейшины деревни начался вывоз тел горняков. Решено было свозить их ближе к лесу за южной замковой стеной. Часть местных жителей была отправлена на заготовку дров, и уже в полдень запылал первый костер.

Понимая, что невозможно за несколько дней сжечь все тела, было решено часть из них закопать. Эльфы принялись рыть братские могилы. Работа шла непрерывно. Высоко стоявшее солнце не давало времени на передышку, того и гляди, трупы начнут разлагаться, и как потом их убирать? Поэтому все спешили.

Одновременно с этим в самом замке шли приготовления к отъезду Лазури. Королева решила вернуться в столицу и, разыскав там командующего Маврийской армией, возглавить освободительную войну. Решено было также забрать с собой и принца. Они оба, и мать, и сын, должны быть в столице во главе армии. Так что с самого утра слуги бегали по всему замку, собирая в дорогу венценосную особу и наследника.

Когда Вэдлин узнал, что должен уехать, то бросился к матери, прося позволить ему взять с собой Леозьку. Фима и сама хотела оставить при себе Лёлика, только не знала, как это обставить, чтобы не показалось странным. Просьба мальчишки оказалась как нельзя кстати. Вэдлин получил согласие и унесся на поиски куда-то запропастившегося оличкина.

Нашел он того ругающимся с поваром. Последний доказывал Леозьке, что не распоряжается запасами вина и поэтому не может налить ни грамма. Нужно спрашивать у эконома, и то, если позволит граф, а того сейчас нельзя беспокоить, потому как раненый он. Лёлик не знал, что делать, когда к нему подбежал Вэдлин и сообщил радостную новость. Мужчина, страдая похмельем, не смог разделить радость принца. Выругавшись, Лёлик поплелся на выход. Кругом все суетились и что-то делали. От мельтешения голова разболелась еще сильнее, и оличкин плюхнулся на стоящую возле стены лавку. Вэдлин участливо поинтересовался о самочувствии Леозьки. Выяснив причину недомогания, мальчишка убежал.

Руководя сборами, Лазурь полчаса отбивалась от надоедавшего ей принца, требующего для Леозьки “лекарство”. Под конец, сдавшись, разрешила выдать бедолаге наркомовские сто грамм и ни капли больше. Вэдлин хлопнул глазами, мол, что такое “наркомовские сто грамм”? Мысленно выругавшись, Фима поправилась, сказав, что имела в виду ровно половину среднего кубка. Мальчишка, поклявшись, что в точности передаст приказ эконому, умчался лечить больную голову Леозьки.

К отъезду готовился и Карвер. Проверив личный состав своего отряда, решил взять с собой всех, кроме Одуванчика. Парнишка был слаб и не выдержит переезд. Тем более что впереди их ждала неизвестность, может быть, даже придется сражаться, так что раненый будет только обузой. Одуванчик согласно кивнул: конечно, какой из него сейчас солдат. Карвер засомневался в его искренности – как-то легко тот согласился – и решил ужесточить запрет. Он пригрозил, что если Одуванчик ослушается приказа и покинет замок, то может больше никогда не рассчитывать на дружеское расположение самого Карвера.

Строящий тайный план побега Одуванчик понял, что предупреждение крайне серьезное, и решил покориться. Обняв командира за шею, заставил того склониться к самому лицу. Так как разговаривать было еще больно, то шепотом пообещал выполнить приказ в точности. Пусть Карвер едет спокойно. Эльф осторожно привлек к себе Одуванчика и поцеловал. На том они и расстались.

Из всех отправлявшихся в дорогу путешественников позже всех поднялись веи. Все соседи по сеновалу давно уже ушли, и только эти двое, укрывшись голубым камзолом Юимлена, продолжали сладко спать. Крылья, как это было заведено, давно исчезли, и замерзающие веи вспомнили об одежде. Обрубки крыльев Лаварда также пропали. Не зная о том, что он вчера летал, можно было подумать, что это обычный эльф.

Просыпаясь, веи зевнули и потянулись. Сев и оглядевшись по сторонам, вспомнили вчерашнее. Только Лавард спросил, как он сюда попал, и кивнул, когда Юимлен стал плести ему о сумасшедшей пьянке и оргии накануне. Вей понемногу привыкал к шуткам любимого. Ничего не поделаешь, уж такой у того характер.

Подбежал посыльный от королевы. Лазурь требовала явиться обоих кавалеров. Поднявшись на ноги, те со смехом принялись вытаскивать из волос друг друга застрявшие соломинки. Наконец, приведя себя в относительный порядок, пошли на аудиенцию. Королева встретила их одна. Предложив присесть на диван, спросила:

– Как самочувствие?

Пожав плечами, Юимлен ответил первым:

– Хорошее, Фаина Аркадьевна.

– У меня тоже все хорошо, – кивнул Лавард, – а как ваше, Мастер?

Фима улыбнулась:

– Нормально. Я рада, что у вас обоих все в порядке, – немного помолчав, продолжила: – Я позвала вас вот зачем. Нам нужно ехать в столицу.

– Куда? – переспросил Лавард.

– В столицу, милый Лавард.

– А не проще ли послать гонца?

– Нет. Нас поджимает время.

Откинувшись на спинку дивана и сцепив пальцы на животе, Юимлен подал голос:

– Фаина Аркадьевна, объяснитесь. Не пойму ход ваших мыслей.

Фима кивнула:

– Слушайте. Дело в том, что меня беспокоит Малия. Как рассказал Одуванчик, враг вел наступление на столицу. Цель – уничтожение правящей семьи и захват королевства. Верно? – мужчины кивнули. – Короля нет в живых, а за королевой и наследным принцем отправлена часть армии. Против такого количества врага нам было не устоять, и мы должны были погибнуть. План был нарушен вашим, Николай, появлением. О таком никто в Маврии и не догадывался. Включая меня. Так вот, еще полтора суток назад предводитель горняков был уверен в победе. Получи он сегодня известия от сбежавших с поля боя солдат о провале штурма, что он сделает?

Веи переглянулись, и Юимлен задумчиво протянул:

– С запада – армия Маврии, с юга – невредимый наследный принц и королева-регент.

– Постарается от вас избавиться и поспешит со свадьбой, – предположил Лавард.

– Верно. Но, мы его обманем. В полдень, сняв королевский штандарт, выедем из замка и двинемся через ваше, Лавард, поместье. Не страшно, если возьмем значительно западнее основного направления. Зато так больше шансов зайти с тыла нашей армии и беспрепятственно добраться до главнокомандующего. В результате этого мы окажемся максимально близко к дворцу. Дальше. Достигнув линии сражения, а то, что наша армия все еще сражается, я не сомневаюсь, вы, Николай, перенесете нас с Вэдлином прямо во дворец.

– Что?! – хором воскликнули веи.

– Мастер, да вас убьют прямо там!

– А вы на что? – Фима, сощурившись, переводила взгляд с одного мужчины на другого. – Насколько я поняла, мы все играем за одну команду. Ваши возможности я вчера оценила, и они поражают воображение. Вы вдвоем можете за полчаса обратить в бегство всю армию горняков. Разве нет?

Коротко глянув на растерявшегося Лаварда, Юимлен отрицательно покачал головой:

– За полчаса – это уж слишком, Фаина Аркадьевна. Лавард вчера сильно пострадал. Он обрезал свои крылья, чтобы спасти меня. Вдобавок оглох.

Охнув, Фима прикрыла ладонью рот:

– Лавард, милый, я не знала. Было очень больно?

– Нет.

– Не слушайте его, конечно, больно. Это все равно, что руки себе отрезать. Но если бы он это не сделал, то мы оба утонули. Наш враг – вода. Намокнув, крылья превращаются в огромные скользкие полотнища. В них легко запутаться.

– Какой ужас! Бедные вы мои! Это просто чудо, что вы остались живы.

– Согласен, чудо, – кивнул вей. – Чудо, что Лавард за столь короткий срок научился пользоваться своими преимуществами. У меня, кстати, на это ушло гораздо больше времени.

Лавард покраснел от неожиданного комплимента. Благодарно взглянув на Юимлена, опустил взгляд в пол. Фима спросила:

– Кто же вы?

Ник вновь пожал плечами:

– Неизвестный науке вид живого организма. Скажем так, мутировавший ящер.

– Господи, ящер!

Ник улыбнулся:

– Нет, конечно, ну, какой из меня ящер?

– А название есть?

– Вей.

– Вей? Хм, первый раз слышу о таком. Вей… красиво. Совсем как ветер. Вей, ветерок.

Ник вздрогнул. Вспомнилась фраза, услышанная им сквозь сон.

– Откуда это?

– Что?

– Ну, вот это: “Вей, ветерок”?

Фима удивилась:

– Не помню. Кажется, стихи. Где-то слышала, а сейчас вот на ум пришло.

Ник понимающе кивнул:

– Теперь понятно, почему вы Мастер Лаварда.

– Почему?

– Вы одинаково думаете. Я ночью от него слышал эту же фразу.

– Что?! – опешил Лавард. – Я такое говорил?

– Да, любовь моя, говорил, и еще много чего, я прямо не знал, как заткнуть твой фонтан.

Лавард покраснел, как рак: и оттого, что мог что-то сболтнуть лишнего, и оттого, что Юимлен назвал его так в присутствии Мастера. Тихо чертыхнувшись, хотел уже вскочить с места и где-нибудь спрятаться, но Юимлен крепко обхватил его за шею и притиснул к груди.

– Тихо, не рыпайся, здесь все свои. И мать, и отец.

– Какой отец? – пролепетала Фима.

– Такой, Фаина Аркадьевна, который дает жизнь.

– Ничего не понимаю, – совсем растерялась женщина.

Перестав вырываться, Лавард тоже спросил:

– Ник, ты о чем?

Тот вздохнул:

– Дорогие мои, я все вам расскажу, но позже. Если мы хотим чего-то добиться, то не должны отклоняться от темы разговора. Мы остановились на возможностях веев, – выпустив из захвата Лаварда, посмотрел на Фиму. – Мы выяснили, что эти возможности не безграничны. Мы уязвимы. Лавард без крыльев, и неизвестно, отрастут они у него снова или нет. Одно утешает, что все остальное работает исправно.

– Что “остальное”? – подозрительно покосился на Юимлена Лавард.

Вей не смог удержаться от шутки:

– Я о том самом, любимый. Ты правильно подумал.

Все. Лавард сорвался с места и бросился вон из комнаты, но Юимлен оказался проворнее. Загородив собой дверь, поймал взбесившегося вея в объятия.

– Ты куда, любовь моя?

– Отпусти! – взревел Лавард. – Отпусти, иначе искрошу в капусту!

В воздухе блеснуло золото.

– Искроши. Все равно не отпущу, – и через плечо беснующегося вея обратился к Фиме: – Видите, Фаина Аркадьевна, все работает.

До Лаварда дошло, что Юимлен снова его развел. Перестав вырываться, резко выдохнул и сказал:

– Ник, если бы ты не был мне так дорог, то я точно тебя грохнул. Клянусь!

– Верю, – мурлыкнул в самое ухо вей, – потому и подкалываю. Ты такой милый, когда злишься. Привыкай.

Лаварду осталось только кивнуть. Уже успокаиваясь, высвободился из объятий Юимлена и поплелся обратно к своему месту. Фима изумленно наблюдала за всей этой сценой. В каждом взгляде, каждом движении обоих мужчин сквозило одно и то же чувство – они любили друг друга и не могли этого скрыть. Когда они уже сидели напротив, женщина поднялась со своего места и подошла к ним. Недолго думая, обняла обоих за головы и поцеловала в макушки.

– Я так рада за вас, вы не представляете. Я мечтала о том, чтобы Лавард встретил свою любовь, но не ожидала, что это будете вы, Николай, – и, отступая назад: – Но я ни капли не жалею об изменившемся сюжете, в результате которого возникли ваши отношения. Если здесь уместно родительское благословение, то вы его уже имеете. Живите долго и счастливо. Любите друг друга.

Растерявшиеся веи хором ответили:

– Спасибо.

Утирая набежавшие слезы, Фима вернулась в кресло.

– Итак, наш план.

========== Глава 2. ==========

Троица еще какое-то время спорила, но, в конце концов, пришла к единому мнению: решено было ехать. Во время путешествия и все остальное время основной ударной силой будет Юимлен, а Лавард, если не вырастут крылья, останется возле Фимы и Вэдлина в качестве телохранителя. Из-за того, что мальчик не привык к таким долгим путешествиям, было решено делать остановки почаще. Первая планировалась в имении Лаварда. Не очень надеясь на то, что оно осталось нетронутым отступающим врагом, решили взять с собой запас провизии.