Текст книги "Чернушка и Солнечный зайчик (СИ)"

Автор книги: atat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

– Смерть? О чем ты говоришь?

Хлюпнув носом, Юимлен уткнулся Лаварду за ухом, вдыхая родной запах.

– О том и говорю. Это уже второй раз за последние два дня.

– А когда был первый?

– Когда я чуть не утонул. Помнишь?

Поглаживая Юимлена по шелковистым прядям, Лавард кивнул.

– Да, я помню. Но теперь все позади.

– Угу, почти. Нам еще в столицу нужно добраться.

– Верно. Я совсем забыл о цели нашей поездки.

– Ну и зря. Там ведь нас будут встречать не хлебом с солью.

Отстранившись, Лавард взял в ладони лицо Юимлена и долго смотрел тому в глаза. Потом поцеловал и отпустил.

– Да. Нужно ехать. У нас осталась еще одна стоянка, а потом – последний отрезок пути. Он может быть опасным.

– Что ж, пора отправляться, – Юимлен огляделся кругом. – А где все? Где моя одежда?

Лавард подал вею его вещи.

– Держи. А все вон где, видишь? – указал на поляну неподалеку.

Эльфы стояли возле своих коней и делали вид, что страшно заняты и ничего вокруг не замечают. Лазурь, та вообще в карете сидела. Юимлен быстро оделся, отер платком мокрое лицо, встряхнул волосами и направился вслед Лаварду. При виде хозяина заржал Лютый. Вей ласково потрепал коня по шее и вскочил в седло. Лавард уже натягивал повод, сдерживая Шторма. Когда все эльфы заняли свои места, Юимлен отдал команду продолжить движение.

Снова загромыхали колеса кареты и зацокали копыта лошадей. Впереди были темнота и дорога. Всадники мчались вперед, навстречу неизвестности. Никто не видел лица Юимлена, время от времени хватавшегося то за сердце, то за горло. Вей все еще никак не мог отойти от пережитого. Занозой застрявшая в сердце боль не желала исчезать. Требовалось время, чтобы рана затянулась.

Несмотря на жестокость, было в том эксперименте, кроме исчезновения крыльев, еще кое-что полезное. Юимлен почувствовал, до какой степени он любит Лаварда. Вот не головой это понял, а именно почувствовал сердцем. Всю глубину и силу этого чувства. Вею в какой-то момент даже показалось, что ему открывается истина или какая-то тайна. Будто загадочный черный космос, эта бездонная пропасть, насквозь пронизан любовью. Звезды – не одинокие холодные точки, а такие же живые существа, любящие друг друга. Сама земля под ногами – живая, дышащая, любящая и страдающая. Абсолютно все в мире объединено этим великим чувством. Юимлену даже показалось, что и горняки, против которых они едут воевать, тоже достойны этого чувства. Вей плакал и не мог остановиться. Слезы лились из глаз, унося с собой тяжесть. На душе становилось все легче и легче. И когда отряд достиг места последней стоянки, у Юимлена за спиной вновь были крылья.

Обернувшись к вею, Лавард воскликнул:

– Ник, зачем?

Тот просто пожал плечами:

– Не знаю. Может быть, оттого, что мне хорошо?

Оба вея снова стояли друг против друга.

– Ник, наверное, мы сегодня никуда не доедем.

– Почему?

– Мне кажется, что мы провалим задание.

– Почему ты так решил?

– Потому. Ты себя видел?

– Нет, а что со мной не так?

– Хм, все не так. Начиная с того, что у тебя настрой лирический, и заканчивая мечтательным выражением лица. Со всем этим не воевать, а на свидание ходить.

Юимлен кивнул:

– Согласен, любовь моя, настроение у меня совсем не боевое. Но и ты войди в мое положение, я же не железный, мое сердце все никак не успокоится. Ему нужно время. Так что не обращай на меня внимания. Давай лучше потренируемся. Раздевайся.

Вздохнув, Лавард принялся снимать одежду. Юимлен остался, как был. Крылья вновь порвали камзол, и не было смысла теперь от него избавляться. Прикрыв глаза, вей опустил голову. В полной тишине, как дым, таяли черные крылья. И вот их уже нет, будто и не было вовсе. Юимлен продолжал стоять, не шелохнувшись. Хлопок дал понять, что крылья вернулись. Потом снова исчезли и снова появились. Наконец вей убрал их и открыл глаза.

– Ну, как, Лавард, нормально получилось?

Тот восхищенно смотрел на него и молчал. Сглотнув, проговорил:

– Ник, это впечатляет. Просто здорово! У меня так ни за что не получится.

– Ерунда, все получится. Давай начинай, а то время уходит.

Согласно кивнув, Лавард также закрыл глаза. Лезть на дерево уже не имело смысла. Глядя на то, как Юимлен запросто управляется с крыльями, вей подумал, что и сам так сможет. Сосредоточившись, представил себя падающим с ветки вниз головой. Холодок страха пробежал вдоль спины, и в тишине раздался хлопок. Возглас восхищения заставил вея открыть глаза.

– Лавард, ты великолепен! – разведя руки в стороны, Юимлен покачал головой. – Ты только погляди, какая красота!

Вей оглянулся. Слева и справа, поблескивая в темноте, шевелились два золотых крыла.

– Ник, они все-таки выросли! – вей счастливо засмеялся.

– Да, любимый, они снова с тобой. Теперь все будет хорошо.

– А что именно?

– Все, – Юимлен потрогал одно крыло.

– Щекотно! – воскликнул Лавард.

– Да? Значит, они непрочные. Сможешь сделать их твердыми?

– Не знаю.

– Давай, попробуй. Я тебе не смогу в этом помочь. Ты самостоятельно научился делать кожу прочной, значит, по тому же принципу и крылья укрепишь.

Лавард понял, что имел в виду Юимлен. Сосредоточившись, вспомнил тот момент, когда его взрывом выбросило под град стрел. Он тогда думал о любимом. И вот сейчас, все вспомнив, пожелал прочности кожи.

– А сейчас чувствуешь что-нибудь? – донеслось откуда-то сбоку.

– Нет. Точнее, кажется, что муравей ползет.

– Ха, муравей! Лавард, я пытаюсь проткнуть твое крыло острым ножом.

– Да ты что?! – вей распахнул глаза.

– Вот, смотри.

Действительно, нож не брал твердую кожу. Лавард счастливо улыбнулся:

– Получилось.

– Да, ты молодец. Теперь попробуй их спрятать.

Юимлен еще не закончил фразу, как крылья растаяли туманом.

– По-моему, это у меня получается легче всего.

– Да, похоже на то. Давай повторим все еще три раза.

Лавард с готовностью подчинился, а потом спросил:

– Ник, а летать я сейчас буду или позже?

– Скорее всего, позже.

– Почему?

– Потому что здесь необходима тренировка. Сейчас можешь немного помахать ими, и то не резко, а плавно. А то еще вывихнешь их или, того хуже, сломаешь.

Лавард кивнул и, вновь призвав крылья, принялся медленно ими взмахивать. Наблюдая за упражнениями Лаварда, Юимлен испытывал гордость. Здесь не было и в помине такого естественного чувства соперничества. Казалось, Юимлен просто переболел им, и оно отвалилось. Сейчас это место занимало восхищение. Его вей, его Лавард показывал просто поразительные результаты.

Намахавшись крыльями, Лавард спрятал их и перевел дух. Стоя рядом в драной одежде, Юимлен посмеивался:

– Ну, как, не очень устал?

– Не чувствую спины.

– Пройдет. Это с непривычки. Давай разомну мышцы.

Лавард с готовностью подставил больную спину, и Юимлен принялся энергично разминать и растирать натруженные мышцы. Под конец, поцеловав вея между лопаток, приказал одеваться.

– Все, любовь моя, нам пора. Через час начнет светать, а нам еще ехать и ехать.

Лавард быстро оделся, и мужчины направились к лошадям.

========== Глава 5. ==========

Солнце еще не встало, но видимость была отличная. Фима смотрела в окошко кареты. Ее спутники, кроме Лёлика, крепко спали. Забившись в мягкий угол, служанка свесила голову, не в силах держать ее прямо. Вэдлин, используя колени оличкина как подушку и поджав ноги, лежал на сидении. Результатом бессонной ночи и тряски явилась головная боль. Фима уже хотела разбудить девушку, но в последний момент передумала. Пусть девчонка поспит. А голова… что голова, она болит уже не один год. Пора бы и привыкнуть.

Мысли повернули к предстоящим событиям. Получится ли задуманное, или их всех ждет провал? В случае последнего проход домой не откроется и есть вероятность здесь погибнуть. Страшно. Но действовать все же лучше, чем сидеть сложа руки. Ребята молодцы, особенно Юимлен. Один облет замка, и враг бежал. Какая же в нем таится невероятная сила. Было бы в Маврии таких веев штук пятьдесят, вероятно и армия станет ненужной. Расставить бы их по одному в ключевых точках королевства и горя не знать. А какая была бы экономия! Чем кормить десятитысячную армию эльфов, дешевле прибавить жалование веям.

Поймав себя на подсчетах будущей экономии казны, Фима про себя усмехнулась. Надо же, бухгалтерская жилка проснулась. Потом мысли снова вернулись к паре веев. Всю-то ночь, пока ехали, женщина наблюдала за их занятиями. Там и без пояснений было понятно, что один учил другого. Чтобы не мешать этой паре, Фима приказала всем делать вид, что происходящее никого не интересует. Приказ был выполнен, но можно было не сомневаться, что все до одного эльфы не пропустили ничего из произошедшего.

Глядя в окно кареты, как веи тренируются, Фима переживала за Лаварда. Как-то он справится? Насколько она поняла, тот совсем недавно обнаружил в себе чудесные способности, и сейчас, когда совершенно не было времени испытывать их, Лавард был уязвим. Также Фима догадывалась, что не только она переживает об этом. Юимлен, пытаясь иронией замаскировать свое беспокойство, прикладывал все силы, чтобы как можно быстрее обучить вея-новичка. Судя по всему, ему это удалось.

Самым явным результатом обучения были крылья Лаварда. Сверкая в свете луны, они были превосходны. Стоя на поляне и мерно взмахивая ими, мужчина был бесподобен. Им любовались буквально все, за исключением лишь спящего Вэдлина. Разинув рот от удивления, к окошку прилип Лёлик.

– Как такое возможно? Племяш с крыльями…

Оглянувшись на спящего принца и отыскав глазами стоящую снаружи служанку, Фима ответила:

– Лёлик, ты забываешь о ролевой игре. Николай тебе объяснял в самом начале, что мы попали на места сказочных персонажей.

– Я помню, но разве там были такие птицы?

– Нет, но то, что в развитие сюжета вмешалась погибшая девушка, и породило такие изменения персонажей.

– Вот же стерва! – воскликнул Лёлик. – Мало того, что Лавард с крыльями, как у летучей мыши, так он еще и голубым стал.

Фима вздохнула:

– Да, Лёлик, но мальчик об этом не жалеет.

– Разве ему это нравится?

– Не то слово. Они с Николаем любят друг друга.

– Чушь! Так не бывает. Это не любовь, это… это… – Лёлик не мог подобрать слово.

Фима улыбнулась:

– Ты ошибаешься. Посмотри на них. Это самая настоящая любовь. Они ни минуты не могут жить по отдельности. Посмотри, как они смотрят друг на друга.

Лёлик долго молчал, наблюдая за парой веев, то вызывающих, то прячущих крылья. В конце концов, ему пришлось согласиться с Фимой:

– Да, похоже, любят. Но… это все равно ненормально.

– А что нормально?

– Что? А то, как все живут. Как мы с тобой, например. Вот как нормально.

Фима грустно посмотрела на мужа.

– Лёлик, ты считаешь, что мы с тобой живем нормально? – тот неуверенно кивнул. – То, что ты общество друзей-пьяниц ценишь выше моего, то, что годами пил, не просыхая, и поэтому из мужа превратился в соседа по постели, что ни я, ни наш сын не только слов любви от тебя не слышали, но даже элементарного внимания не получали? Вот скажи, Лёлик, где та нормальная человеческая любовь? Где ты ее в наших отношениях видел? Посмотри в окно на тех двух мужчин и сравни, где нормальнее всего?

Лёлик молчал. Все то, о чем он думал, стоя у окна в имении Лаварда, было сейчас произнесено вслух. Он не мог смотреть в глаза жене, поэтому отвернулся к окну, а там на поляне, племяш взмахивал блестящими крыльями, а его друг не мог на того налюбоваться. Опустив голову, Лёлик сказал:

– Прости меня, Фима, прости, если сможешь. Я не знаю, как и когда сломал нашу жизнь. И не знаю, как искупить свою вину, но я постараюсь все поправить. Ну, если не все, то оставшееся, что еще можно исправить. Мне, правда, очень жалко, что я был такой дурак, – стукнув себя в лоб кулаком, Лёлик посмотрел в потолок, не давая пролиться навернувшимся слезам. – Если бы можно было все вернуть, я бы ни за что не прикоснулся к этой отраве. Лучше бы жилы себе перегрыз, но не опрокинул ни одной стопки.

Фима тихо проговорила:

– Ладно, Лёня, чего теперь убиваться, сделанного не воротишь.

– Да, не воротишь.

В этот момент вернулась служанка. Сев на свое место, девушка расправила складки на юбке. Мимо кареты прошагали оба вея, уже без крыльев. Вскоре прозвучала команда, и лошади дернули карету. Спустя полчаса служанка уснула. Фима, вспоминая недавний разговор, удивлялась себе, что вот смогла высказать мужу претензии, и тот их принял, да еще попросил прощения.

Сердце заныло от жалкого вида Лёлика. Как ни крути, но Фима все же любила своего мужа. Только любовь эта все время видоизменялась. Вначале она была юношеской влюбленностью, восторгом, новизной ощущений. Впоследствии, прибитый бытом, огонь страсти поутих, оставив гореть маленький огонек долга. Огонек этот то разгорался, то почти затухал, но не исчезал окончательно.

И вот сейчас, высказав все накипевшее и выслушав в ответ просьбу о прощении, Фима почувствовала, как бессмертный огонек разгорается ярче, вливая в душу тепло. Неуничтожимое чувство любви никуда не пропало, оно горело в сердце долгие годы, не давая паре расстаться. Фима удивленно прислушивалась к себе и не могла поверить, что все еще любит своего Лёлика, того веселого и простоватого парня, каким он навсегда остался в ее памяти.

Почему-то подумалось, а как же другие пары? Распадаются, люди ненавидят друг друга, враждуют, делят имущество и детей. Разве они не любили друг друга? И если любили, то куда подевалось это чувство? Бессмертная, вечная, неуничтожимая любовь, разве не она их связывала? Если не она, то люди расстаются, будто всегда были чужими друг другу. Если же присутствует это чувство, а люди, понимая это или же не понимая, все равно расходятся, то всю жизнь после мучаются. Поруганная любовь никому из них не даст спокойно жить, терзая сердца и нервы, заставляя вновь и вновь перебирать обиды, будто ожидая, что когда-нибудь эти мужчины и женщины устанут воевать, остановятся и взглянут друг на друга глазами впервые встретившихся людей. И тогда они снова откроют в своих израненных сердцах это вечное чувство.

Покачиваясь на мягких подушках, Фима все думала и думала, уносясь мыслями неимоверно далеко. Глаза медленно закрылись, и утренний сон, наконец, сморил уставшую женщину. Откинувшись на спинку сидения, свесила голову с тяжелой прической. Шею противно тянуло, но Фима ничего не чувствовала. Руки, до этого сцепленные на животе, раскинулись в стороны, утонув в складках юбки.

Королеве снился сон о ее королевстве. Лазурь шла по дворцовой площади, звонко стуча каблучками. Юбка колыхалась в такт шагам. Как ни странно, но сейчас она казалась удобной и совсем не путалась под ногами. Белая коса не была уложена в корону, а свободно лежала вдоль спины. Теплый ветерок шевелил кружево вокруг неглубокого декольте. Королева шла вперед, величаво поглядывая по сторонам. Там, где она проходила, появлялись, как из воздуха, высокие эльфы. И к тому времени, как Лазурь достигла ажурных ворот, вся площадь позади была заполнена народом.

Остановившись, женщина взмахнула рукой, и ворота медленно распахнулись. Прямо впереди, как из тумана, проступило вражеское войско. Со всех сторон раздались крики:

– Это горняки! Горняки! Не дайте им захватить карету!

Лазурь удивленно обернулась: откуда здесь карета?

Резкий толчок заставил женщину проснуться. Лошади неслись во весь опор. Впереди и сзади раздавались крики. Затем засвистели стрелы. Несколько попало в заднюю стенку. Окно со звоном разбилось, и одна из стрел вонзилась в спинку сидения над лежащим Вэдлином. Лёлик смахнул мальчишку под ноги на пол и крикнул:

– Фима, пригнись!

Женщина, если бы даже и захотела, не смогла бы этого сделать. Корсет не давал свободно двигаться. Выругавшись, Лёлик дернул жену за руку на себя и уложил на пол рядом с мальчишкой. Следом повалил на сидение зазевавшуюся служанку. Сам же остался сидеть, посматривая в окна. Доносящиеся снаружи крики говорили о том, что их отряд все-таки напоролся на засаду. Нельзя было только понять, регулярные это части или дезертиры.

Когда мелькнула огромная тень, а за ней многочисленные солнечные зайчики, Лёлик понял, что в бой вступил племяш. Приподнявшись на сидении, мужчина осторожно выглянул в разбитое заднее окошко.

– Что там, Леозька? – раздалось с пола.

– Лавард, Ваше Величество. Он делает вираж и заходит для атаки.

– Это горняки?

– Да.

– Много?

– Вообще-то, не очень, хотя можно и ошибиться из-за пыли, – на минуту замолчав, Лёлик воскликнул: – Что он делает?! Они же его изрешетят стрелами!

– Что? Лёлик, что там? – Фима от волнения перепутала клички.

– Племяш, размахивая крыльями, завис почти вертикально между нами и горняками. Те, похоже, стреляют, но безрезультатно. Я вижу, как стрелы от него отскакивают или ломаются.

– Бедный мальчик! – вздохнула на полу женщина.

Следом все пассажиры кареты одновременно вздрогнули, а снаружи, оттуда, где был Лавард, раздался дикий вой преследователей и ржание лошадей. А потом все стихло, и карета, замедлив ход, остановилась. Распахнулась дверца, и запыхавшийся Карвер спросил:

– Как вы тут?

Поднимая с пола Фиму, Лёлик ответил:

– Все живы, раненых нет.

– Фух! – перевел дух эльф и крикнул кому-то: – Все хорошо!

Оставив Леозьку помогать дамам, эльф умчался. Лазурь покинула карету и огляделась по сторонам. Судя по всему, враг в самом начале проморгал карету, а потом, увидев, что сопровождение такое маленькое, решили все же догнать и захватить. Веи правильно рассудили отправиться одному из них наперерез врагу. Только вот почему им оказался неопытный Лавард, было загадкой.

Фима с интересом наблюдала за происходящими событиями. Она не слышала тараторившего Вэдлина, терзавшего вопросами Лёлика. Все внимание было приковано к веям. По бледному лицу и ледяному взгляду Юимлена Фима поняла, что Лаварду сейчас снова влетит. Но женщина ошиблась. Юимлен сдержался. Он долго смотрел в лицо подошедшему Лаварду, а потом, склонив голову, похлопал того по плечу. Вей заулыбался и взмахнул золотыми крыльями. О чем там шел разговор, было не слышно, но по тому, как держались оба вея, можно было догадаться, что те не собираются ругаться.

========== Глава 6. ==========

– Любовь моя, ты меня когда-нибудь точно доконаешь.

Юимлен нехотя убрал руку с плеча Лаварда. Тот улыбался до ушей и шевелил крыльями. Утреннее солнце смотрелось в них, как в зеркало, пуская во все стороны зайчики.

– Никогда! Я тебя никогда не доконаю, любимый, – Лавард не мог стоять спокойно, адреналин в крови требовал действия. – Ник, можно, я еще полетаю?

Жмурясь от яркого света, вей отвернулся в сторону:

– Ну, полетай. Немножко, – и крикнул вдогонку разбегающемуся Лаварду: – Только строго вдоль дороги и недалеко. А еще проверь, нет ли где засады. И не забудь сделать кожу твердой.

– Хорошо, папочка! – донеслось уже сверху.

Юимлен оторопел:

– Папочка?! Он меня назвал папочкой?! Какой же я ему папочка-то? Черт, сколько же Лаварду лет? Все, пойду к Мастеру, выясню все до конца, а то эта мысль мне весь мозг проест.

Оставив Лютого одному из эльфов, вей решительно направился к Лазури. Та стояла возле кареты и, прикрыв от слепящих лучей глаза, следила за полетом Лаварда. Тем временем служанка поправляла своей госпоже платье и прическу. Подойдя ближе, вей остановился.

– Ваше Величество, разрешите с вами поговорить. Приватно.

Оторвавшись от созерцания сверкающего вея и, немного поморгав, Фима кивком отослала служанку.

– Слушаю вас, Николай Георгиевич.

– Фаина Аркадьевна, сколько лет Лаварду?

– Лет?.. – опешила Фима. – А вам зачем?

– Затем, что он только что назвал меня папочкой.

– Ке-ем?! Папочкой?! – удержаться от смеха было невозможно, и Фима расхохоталась.

Юимлен тихо закипал:

– Что тут смешного, Фаина Аркадьевна?

– Да все смешно, Николай Георгиевич. Я так понимаю, вы пытаетесь определить, кто из вас двоих старший. Верно?

– Да.

– И кем бы вы хотели быть, старшим или младшим?

Юимлен не заметил подвоха.

– Вот если честно, то не знаю. Иногда я устаю быть взрослым и опытным, хочется побыть молодым и глупым. Иногда наоборот, хочется добавить себе возраста.

– Зачем добавить?

– Затем, что Лавард мне кажется более старшим и ведет себя соответственно.

– А сколько вам лет, Николай?

– Двадцать девять.

– А когда у вас день рождения?

– Одиннадцатого февраля.

– Понятно.

Сильный порыв ветра заставил разговаривающих отвернуться в сторону. Это неподалеку приземлился Лавард. Сложив крылья, вей направился к ним.

– О чем беседуем? – пылая румянцем и переводя дыхание, осведомился Лавард.

Юимлен одернул его вполголоса:

– Поклонись, дубина.

– Упс.

Склонившись, мужчина ждал разрешения продолжить. Оглянувшись по сторонам, Фима ответила:

– О вас, Лавард.

– Обо мне?! – вей распрямился. – И что именно вы обо мне говорили?

Юимлен вставил слово:

– Я спросил твоего Мастера, сколько тебе лет.

Лавард удивленно хлопнул глазами:

– Зачем?

– Я тебе позже объясню, а сейчас я хотел бы услышать ответ на свой вопрос.

Оба вея уставились на Фиму. Та, немного подумав, ответила:

– Двадцать девять лет, четыре месяца, сколько дней, не знаю, потому что не знаю, какое сегодня число.

– Вот черт! – Юимлен уперся одной рукой в бок, а другую запустил в волосы на затылке. – Фаина Аркадьевна, скажите уж тогда день.

– Пятнадцатое февраля.

Юимлен долго смотрел в глаза женщине, а потом спросил:

– Вы это прямо сейчас придумали?

– Неважно, сейчас или раньше. Вы задали вопрос, я вам на него ответила.

Юимлен продолжил сверлить взглядом Фиму. Лавард же в уме делал какие-то подсчеты, а потом спросил:

– Ник, а когда у тебя день рождения?

– Одиннадцатого февраля, – сквозь зубы процедил тот.

– Вот здорово! У нас с тобой дни рождения так близко. Будем праздновать в один день, например, четырнадцатого.

Оторвав взгляд от Фимы, Юимлен взглянул на счастливого Лаварда. Взгляд серых глаз потеплел:

– Хорошо, пусть будет четырнадцатого, как тебе нравится. Тем более, это особый день.

Лавард все никак не хотел успокаиваться:

– Ник, а сколько тебе лет?

– Двадцать девять.

– Фаина Аркадьевна, а сколько мне?

– Двадцать девять, Лавард.

– Ник, значит, мы с тобой ровесники?

Вей кивнул, коротко взглянув на Фиму.

– Почти. Я старше тебя на четыре дня.

– А не скажешь, – улыбнулся Лавард.

– То есть? – хором воскликнули Юимлен и Фима.

– Ты мне кажешься гораздо старше.

– Это чем же?

Юимлен вдруг страшно захотел узнать ответ на свой вопрос. Каким его видит избранник?

– Своей опытностью, заботливостью, терпеливостью.

Юимлен покраснел. Он никогда раньше не слышал от других таких оценок своей персоны. Да, собственно, и не спрашивал как-то. Неожиданно для себя брякнул:

– Ты поэтому назвал меня “папочкой”?

Лавард засмеялся:

– Да. Если бы я не улетел, ты бы мне вдогонку еще двадцать советов надавал.

– Вот же черт! – Юимлен смущенно отвернулся. – И правда, папочка.

Лавард тут же развернул того к себе:

– Не расстраивайся, я скоро всему научусь, подкоплю опыта, и тогда поглядим, кто из нас двоих будет папочкой.

Под хохот Фимы Юимлен покраснел еще сильнее. Он вдруг понял, каково бывает Лаварду от его шуток.

– Блин, я чувствую себя голым.

– Что? Ты так откровенен и несдержан! – Лаварда буквально распирало.

– В смысле? – не понял Юимлен.

Они бы еще долго выясняли тонкости своих отношений, если бы не подбежавший Карвер. Поклонившись, эльф отрапортовал:

– Ваше Величество, враги, все до одного, мертвы, включая лошадей.

– Ничего себе! – Юимлен восхищенно взглянул на Лаварда. – А ты молодец, с одного захода всех уложил.

– Я старался, – смутился вей.

– Вижу.

Лазурь спросила:

– Еще где-нибудь враг замечен?

Карвер отрицательно покачал головой:

– Нет, Ваше Величество.

Лавард добавил:

– Я тоже никого не видел. Дорога впереди свободна. Вдали заканчивается лес. Думаю, там начинается жилье.

Королева подытожила:

– Что ж, тогда едем.

Все направились по своим местам. Подозвав служанку, Лазурь поднялась в карету. Следом подошли Леозька с Вэдлином, они единственные из всех путешественников были заняты не войной. Вскоре прозвучала команда, и отряд двинулся дальше.

Спустя какое-то время пассажиры в карете решили наскоро позавтракать. Оличкин, прежде чем сесть вместе со всеми, достал из багажной сумки корзину с едой, что дал им в дорогу повар. Сейчас наступило время в нее заглянуть. Несмотря на то, что корзина была пробита вражескими стрелами, еда от этого не пострадала. Вэдлин с аппетитом ел все, что ему предлагали. Жуя угощение, мальчик крутился на месте, спеша посмотреть во все три окошка разом.

– Вэдлин, не вертитесь, а то подавитесь, – сделала замечание Лазурь.

– Нет, мам, не подавлюш, – не успев прожевать, ответил принц. – Мам, а ты видела, какие у Лаварда крылья?

– Видела.

– Мам, а почему у него и у Юимлена есть крылья, а у меня нет?

– Потому что они особенные.

– Ошобенные? – откусывая очередной кусок, удивился Вэдлин.

– Да.

– Мам, а я тоже хочу быть ошобенным.

Сидящий рядом Леозька поперхнулся и закашлялся. Лазурь выронила яблоко.

– Что?! Почему? – пролепетала женщина.

– Ну, как ты не поймешь, это же так красиво. А летать высоко в небе, как птица, наверное, здорово!

Немного придя в себя, женщина взяла из корзины другое яблоко.

– Красиво, не могу возразить, но летать, наверное, страшно.

– Но Лавард и Юимлен не боятся, значит, и мне не будет страшно.

– Не знаю, Вэдлин.

Мальчик взялся упрашивать мать:

– Мам, прикажи Лаварду взять меня с собой в полет.

Чуть не выронив уже второе яблоко, королева воскликнула:

– Вэдлин, прекратите немедленно! Это не игрушки. Летать опасно. Тем более что кругом идет война. Еще, чего доброго, подстрелят в воздухе.

– Но ведь Лаварда не подстрелили. Леозька видел, как от него стрелы отскакивали.

– От него – да, но вы-то беззащитны. Нет, и не упрашивайте.

Мальчик отложил недоеденный пирожок и отвернулся к окну. Завтрак продолжился в молчании. Лазурь вздыхала и думала о том, что им все же придется немного полетать. И чем все это закончится, еще неизвестно. Мысли повернули к Малии. Как она там одна среди врагов? Хоть бы не обидели девчонку. Вот ведь дурочка, решила поиграть в самостоятельность. И что из этого вышло? Небось, сидит сейчас со своими куклами и ревет в три ручья. Нет, не быть ей королевой, нет в ней этой жилки. А Вэдлин, вероятно, станет превосходным королем. Он уже сейчас вникает во все вопросы. Хоть и по-детски, но вникает. Он любопытный и непосредственный, немного непослушный, но в меру. Почти обычный ребенок. К нему можно было бы так и относиться, если бы не маячила над его головой корона.

Тем временем мальчишка, что-то там в своей голове решив, снова взял надкушенный пирожок и принялся быстро жевать. Загоревшиеся азартом глаза напомнили Фиме мигающую надпись “Danger”, только для убедительности не хватало еще сирены. Тут и оличкин догадался бы, что мальчишка решил самолично уломать одного из веев, скорее всего, Лаварда. Вспомнив недавний разговор с обоими мужчинами, Фима усмехнулась: надо же, как у них все выстраивается. А ведь Юимлен так и не объяснил свою загадочную фразу, оброненную им накануне отъезда. Там было что-то о матери и отце Лаварда. Что ж, если они все выживут, нужно будет у него спросить, а то эти загадки просто из себя выводят.

В этот момент в окно стукнули. Леозька приоткрыл дверцу, и скачущий рядом с каретой Карвер крикнул:

– Впереди жилье, Ваше Величество. Мы немного сбавим скорость, а господин Юимлен проведет разведку.

Лазурь кивнула, и всадник скрылся из виду. Через мгновение карета покатилась медленнее. Все сидели тихо и смотрели в окна. Слева показался Лавард на своем Шторме. Махнув рукой обрадовавшемуся Вэдлину, всадник продолжил ехать рядом. Лазурь расценила эти действия как дополнительную охрану. Минут через двадцать Лавард дал знак, что все в порядке, и, пришпорив лошадь, ускакал вперед. Карета поехала быстрее.

В два счета миновав деревушку, отряд снова следовал по пустынной дороге. Потом проехали еще одну деревню, и еще, и только после четвертой снова появился Карвер:

– Ваше Величество, враг нигде не был замечен. Господин Юимлен сообщает, что знает, где искать наше войско.

Лазурь облегченно вздохнула:

– Едем туда.

– Будет сделано, Ваше Величество, – крикнул эльф и умчался вперед.

========== Глава 7. ==========

Главнокомандующий Маврийской армией Пармир, толком не спавший уже незнамо которую ночь, этим утром просто отрубился в своей палатке. Он не слышал ни криков, ни приветствий, вообще ничего. И только после того, как помощник плеснул в лицо ледяной водой, эльф смог разлепить веки.

– Что? Снова атакуют? – пробормотал, поднимаясь, мужчина.

Прозвучавший в ответ такой знакомый голос заставил эльфа проснуться окончательно.

– Успокойтесь, дорогой Пармир, это всего лишь я.

– Ваше Величество! Вы живы! Какое счастье! – вытирая ладонями лицо, мужчина бросился приветствовать королеву. – Вы не представляете, как мне вас не хватало! Как вы? Откуда?

– Времени мало, Пармир, так что я буду краткой, – Лазурь подошла к одному из стульев и села. – На замок Рэмроу, где мы с принцем гостили, напали горняки. Их количество было около трех тысяч.

– Что?! Трех тысяч?! Это на старый-то замок? Я бывал у графа, у него там даже оружия никакого нет. Как же вам…

– Все позже.

– Простите, Ваше Величество, продолжайте.

– Нам удалось одержать победу над горняками, положив под стенами замка две трети нападающих.

– Ско-о-олько?! – не поверил своим ушам эльф.

Не обращая внимания на реплики Пармира, Лазурь продолжала:

– Остальные разбежались. Пробираясь западными землями королевства, мы рассчитывали разыскать вас и присоединиться. Поставленная цель достигнута. Дальше. О Трэмпе и Малии я знаю только то, что король погиб, а принцесса в плену. Верно?

– Да, Ваше Величество. Могу только добавить, что вторжением в Маврию руководит принц Стром. Это его первый военный опыт в качестве командующего. Скажем так, экзамен на зрелость. Сам король Горной Страны, Годрэн, остался у себя в столице. Он настолько уверен в успехе операции, что даже не вмешивается.

– Еще бы ему не быть уверенным. Пока был жив Трэмп, горняки дальше мелких нарушений границы не шли. Теперь же, как он считает, королевство обезглавлено и является легкой добычей. Что ему пара женщин и мальчишка.

– Да, Ваше Величество, примерно так рассуждает и Стром. Он прислал нам письмо, в котором требует прекратить сопротивление и сдаться, – командующий взял со стола бумагу и подал Лазури. – Пишет, что вы, Ваше Величество, и Его Высочество принц погибли, и сопротивление бессмысленно.

Лазурь внимательно прочла письмо и обернулась к стоящему рядом Лаварду.

– Мы были правы в своих рассуждениях. Стром хочет жениться на Малии и надеть корону.

Юимлен вдруг спросил:

– Может быть, я что-то не понял, но зачем ему именно жениться? Почему бы просто не объявить о присоединении захваченных земель к своим, и все? Так сказать, расширить границы? Зачем этот фарс?