Текст книги "С небес на землю, но только с тобой (СИ)"
Автор книги: Arne Lati
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
– Ты понимаешь, дрянь, что я придушу тебя, как только появится свободное время? – прошипел мужчина, опаляя приоткрытые губы своим дыханием.
– Ты хотел сказать, когда появятся силы? – Юрий зарычал, сильнее стягивая волосы в кулак. – Не переживай, к тому моменту, когда ты поправишься, меня уже здесь не будет.
– Ты думаешь для меня проблема тебя разыскать? – Юрий, так увлеченный своей самоуверенностью, не заметил, как парень вздрогнул, вот только не от страха, а от крохотной надежды, робко пробравшейся в сердце.
– Не найдешь, – пожал плечами и несильно стукнул мужчину по груди. Юрий тут же разжал руку и уткнулся лбом в изящное плечо парня, тяжело переводя дыхание.
– Сволочь. И почему же я тебя не найду?
Кир, почувствовав, что пострадавшего качает, спрыгнул с подоконника и довольно грубо затолкал его на кровать.
– Я уезжаю, сегодня, прямо сейчас. Попрощаться зашел. Пока, – и слишком стремительно развернувшись на каблуках, направился к двери. Если бы он мог, он бы побежал, но гордость не позволяла такому случиться.
– А ну стоять! – это был не рык и не крик, это был сухой приказ, от которого волоски вставали дыбом на теле, а спину покрывал липкий пот.
Кир замер и устало опустил голову.
– Что еще?
– Отец знает?
– Нет. Хочешь рассказать? – парень замер. Нет, он успеет уехать, вот только хотелось бы побольше времени для маневров.
– Мне поебать на твоего отца. Я тебя никуда не отпускаю.
– А мне нужно твое разрешение? – искренне удивился парень.
– Повернись ко мне лицом, когда я с тобой разговариваю! – вот теперь это был крик.
Кир лениво повернулся и, сложив руки на груди, безразлично уставился на Юрия.
– Ты никуда не поедешь, – как заклинание повторил мужчина, вот только Кир не верил в магию, поэтому показал ему средний палец и гордо вздернул подбородок.
– Ты сейчас себе смертный приговор подписал.
– Хуй тебе, старый маразматик, попробуй, догони… – парень был на взводе и уже не соображал, что он говорит, и кому.
Юрий встал, не смог усидеть на месте. Осторожными шагами подошел к парню вплотную и с силой, взявшейся из воздуха, сжал его горло.
А Кир, как ни старался, так и не смог сдвинуться с места, словно прикованный холодным взглядом к бетонному полу.
– Я сказал, выкинь эту дурь из головы…
– Тебе какая разница? Где я буду? С кем? Зачем тебе все это? – блондин был на грани и уже перестал себя сдерживать.
– Я так решил.
– Мне откровенно похуй, – Кир в очередной раз ударил мужчину по груди, заставляя ослабить хватку, и отлетел от него к окну.
– Прекрати истерить.
– Зачем я тебе? – спросил уже в лоб и сам не знал, какого ответа ждет.
– Тебе что именно сказать надо?
– Что тебе хотя бы не насрать на меня! – проорал он, и только потом до него дошло, что он сказал. – Я пойду, – голос пропал и сорвался на хрип от волнения, хотелось просто уйти отсюда.
– Нет, – Юрий, перехватил его за запястье, успел увернуться от удара, зажал и вторую руку тоже. – Еще раз меня ударишь, и я сломаю тебе обе руки.
– Не страшно. Юр, я пойду, мне, правда, пора.
– У тебя как со слухом? Я же сказал, что не отпущу тебя… – теперь завис Юрий, пытаясь осмыслить вышесказанное собой.
А собственно, почему не отпущу? Действительно в последнее время мужчина мог забыться только слыша стоны этого подростка. Ну да, он был с ним немного груб, так этот демон в обличии ангела сам просил быть с ним пожестче… Вообще у Юрия к нему были смешанные чувства. Возможно, если бы мужчина умел любить, а не только подчинять, он смог бы точно сказать, что чувствует.
– Мне не нужны твои вечные пьяные домогательства, срывы, которые почему-то отражаются на мне. Не хочу, чтобы когда меня трахают, называли чужим именем. Я вообще тебя видеть не хочу, – парень кричал в лицо шокированному мужчине и даже не пытался заткнуться.
– Ты влюбился в меня? – тихо спросил Юрий, ослабляя хватку на запястьях.
– Нет.
– Врешь. Зачем тогда этот концерт?
– Да я понятия не имею. Пусти… да пусти ты меня, мудак…
Юрий швырнул парня на кровать и поморщился от болевых ощущений. Дышать стало тяжело, но после нескольких коротких вдохов отпустило.
– Слушай сюда, повторять не буду. Сидишь на жопе ровно и…
– Меня женят через месяц.
Наступила тишина.
– В смысле? – Юрий сел, стоять было тяжело.
– Отец нашел новых партнеров, не переживай, на твоем бизнесе это хорошо скажется, ну и решил таким образом наладить контакт. Удивлен?
Юрий был не просто удивлен, он был в ярости. Видимо отец Кира решил пока Юрий был в отключке, найти надежных партнеров и сдвинуть конкурента.
– Не женят тебя. Живи спокойно.
– Я не хочу спокойно. Я хочу уехать.
– Ты чего добиваешься, щенок? Чтобы я орать начал?
– Ты и так орешь. Просто скажи, что хочешь, чтобы я остался с тобой, чтобы стал твоим парнем, официальным, чтобы жили вместе… – у Юрия нервно задергался глаз. – А вообще-то ты старый, да и больной вон, нафиг ты мне сдался, – теперь отвисла челюсть.
– Если ты не забыл, это именно ты в меня стрелял, – между делом напомнил мужчина, сцапав за лодыжку начавшего отползать парня.
– Бывает, сам херней страдал.
– Так, все! Тебе оно самому надо?
– А ты хочешь стать примерным семьянином? – ужаснулся Кир, впрочем, переиграл и получил обидный подзатыльник.
– Ты можешь быть серьезен?
– Юр, тебе оно не надо, мне тоже. Я может тебя и люблю, – Юрий замер, – хотя нет, не люблю, – выдохнул разочарованно и, разозлившись, завалился на Кира, не зная, то ли бить его, то ли трахать. – Ты че устроил, придурок? Слезь, лось, тебе нельзя.
Осознание, что только это недоразумение может себе позволить называть Юрия столь ругательными обращениями, заставила мужчину улыбнуться. Нет, Кирилл был тот еще раздолбай, вспыльчивый, наглый, дерзкий, но было в нем что-то такое…
– А ты за меня переживаешь?
– Да сдался ты мне, еще помрешь, прямо в процессе, вот будет позорище.
– Язва!
– Пусти, мне ехать пора.
– Да, да, – Юрий накрыл его губы поцелуем, еще сам не до конца понимая, что делает, но в этот самый момент, он, как и Вик с Глебом, переступил грань прошлого и вступил в настоящее.
– Ты вообще дышишь там?
– Отъебись, мелочь, – прохрипел Юрий, скидывая со своих бедер голого Кира на пол.
– Сука… – послышалось шипение из-под кровати.
– Яр, какого хера ты не на рабочем месте? Почему ты вообще не в офисе? – проорал в трубку Юрий, накинув на бедра одеяло и с трудом дотягиваясь до бумаг.
– Эм…
– Прекращай блеять и марш в офис. Делай что хочешь, но нарыть мне все, что касается нового партнера Алестерова. Эта гнида под нас яму роет.
– Юр? Я вообще-то в зоне твоего убийственного гнева, не забыл?
– Потом тебя грохну, а сейчас пулей в офис и только попробуй завалить мне контракт с итальянскими поставщиками, уничтожу, – Юрий отбросил трубку в сторону, чувствуя, как внутри словно рассосался болезненный шрам.
– Куда? – не особо интересуясь, спросил Юрий, глядя на спешно одевающегося Кира.
– От тебя подальше. Ты неадекватный.
– Ты хотел сказать – вещи свои перевозить, да?
– Куда? – замер парень.
– Ко мне. Просто твой папочка в скором времени будет слегка на тебя зол за то, что ты рассказал мне о его новом партнере.
– Ты же не расскажешь ему, что это я его сдал?
– Расскажу, еще и образно опишу при каких обстоятельствах. Он, скорее всего, тебя пошлет и ты …
– Чертов мудак!
– Спокойно. Не бойся, маленький, я тебя не брошу, так уж и быть, дам денег.
– На дорогу? – Кир замер, почти даже обиделся.
– Нет, на проживание. Все, съебись с моих глаз, у меня много дел, – и мужчина снова погрузился в изучение бумаг.
Кир, отойдя от шока и переосмыслив сложившуюся ситуацию, подошел к кровати, запустил длинные пальцы в волосы Юрию почти нежно и с силой их сжал, вынуждая зашипеть от боли, а затем, наклонившись, прошептал в самые губы:
– Если ты, сука блудливая, попробуешь мне рога наставить или козни за моей спиной строить вздумаешь, я тебя пристрелю, и будь уверен, в этот раз попаду точно в цель, – легкий поцелуй в губы и обворожительная улыбка, от которой даже Юрию стало не по себе.
Мужчина всерьез задумался, какой он геморрой себе взял и как от него не загнуться, потому что в этом омуте такие черти водятся, что просто пиздец…
***
– Офис ему, сам пускай едет, а у меня выходной, – бормотал себе под нос Яр, поднимаясь по старой обшарпанной лестнице советских времен.
Стук в дверь, несколько минут промедления и перед его взором предстала сонная и весьма недовольная мордашка.
– Чем могу помочь? – Сашка был явно не в духе и даже не старался выглядеть дружелюбным.
– Ты опять со мной не разговариваешь? – Яр обезоруживающе улыбнулся и, несмотря на протесты направленные в его адрес, подхватил парня на руки и затащил в квартиру.
– Отпусти, придурок. Поставь, где стояло! – парень извивался, вырывался и всячески старался оказаться на свободе, но блондин держал крепко.
Яр, недолго думая, осторожно, почти бережно, опустил его в кресло и сел перед ним на корточки, удобно разместившись между его широко разведенных коленей.
– И чем я заслужил твое недовольство на сей раз? – мужчина игриво приподнял одну бровь и стал похож на кошака, обожравшегося сметаны.
– Ты меня друга лишил. Яр, вот скажи мне, зачем ты заварил всю эту кашу? Это же ты свел Глеба и Юрия.
– Я просто помог подобрать его кандидатуру из списка возможных. Так было нужно.
– Ты обещал рассказать все, когда эта история закончится.
– А ты думаешь, у этой истории есть конец?
– Конец есть у всего, – огрызнулся парень и скинул наглые руки со своих бедер.
– У моей любви к тебе нет конца, – каждое слово блондина было пропитано таким невозможным количеством нежности, что казалось еще чуть-чуть – и мир вокруг них окрасится розовыми красками.
Сейчас перед Сашкой был не привычный холодный и расчетливый ублюдок, с выжженным чувством уважения к близким, а почти безобидная ручная зверюшка, которой стоит только приказать и она упадет у твоих ног.
– В задницу ее себе засунь и поверни три раза. Свали, ты меня нервируешь, – Сашка попытался встать, но ему, конечно же, этого не позволили.
– Ну малыш, не вредничай, – блондин стал походить на демона-искусителя, соблазняя свою жертву каждым взмахом ресниц, каждым поворотом головы, каждым вздохом. И он видел, как глаза напротив плотоядно заблестели, выдавая настроение своего хозяина с головой.
– Рассказывай, – прохрипел Саша, развязывая галстук на шее мужчины и отбрасывая его в сторону.
– Все просто. Когда Глебу было четырнадцать, он превратился в монстра. Он творил такие вещи, которые до сих пор не укладываются в моей голове. Он сломался, как дорогая фарфоровая кукла, потерявшая смысл существования. Он стал психом, маленьким подрастающим агрессивным маньяком и становился бы еще хуже, грязнее, порочнее. Его надо было сломать, заставить полюбить себя. А Юрий стал слишком жесток и влиятелен. Уже по тем временам от его жестокости скулили самые влиятельные люди города. Совместив два несовместимых, я, при помощи отца, решил разом две проблемы. Да это жестоко, но лучше два ненавидящих друг друга человека, чем два трупа в соседних канавах. Вообще я удивлен, что они расстались, они так гармонично смотрелись вместе…
– Да он его чуть не убил!
– Зато он перестал убивать других людей. Им обоим был необходим этот союз.
– А какую роль во всем этом играешь ты?
Ярослав задумался. Он никогда не отводил себе особой роли в этой истории, просто старался сдерживать этих двоих в пределах нормы, относительной нормы, разумеется. Но стоило им остаться наедине, как они сходили с ума и оба получали от этого удовольствие.
– Лапа, зачем тебе это? – Яр игриво укусил парня за палец, очерчивающий его губы.
– Имею право знать. И все-таки? – Сашка скользнул ладонями по голым плечам мужчины, дразня едва уловимыми касаниями не только кожу, но и душу. Яр медленно таял, начиная сходить с ума.
– Мой отец разорился бы в скором времени, это был вопрос времени. А начинать бизнес с нуля, без денег, очень сложно, даже с моими мозгами. Я просто перешел на сторону более сильного и заручился поддержкой, сумев подвинуть отца и поднять семейный бизнес. Не ищи в моих действиях правильные поступки, я циничная расчетливая дрянь, привыкшая использовать людей, как мне вздумается.
– Это не так, ты сам хочешь считать подобным образом. А зачем тебе тогда я? Я не богат, настолько, чтобы быть тебе полезным, – парень вопросительно посмотрел в уже полупьяные голубые глаза.
– Глупый, я люблю тебя.
– Именно поэтому заставил столько лет жить в этой халупе и следить за Глебом? Странная любовь.
– Ну ты же был не против.
– Вообще-то против. Если ты не помнишь, я послал тебя нахер с твоими идеями.
– Зато теперь ты свободен.
– И я могу переехать?
– Конечно, как только я узнаю, где остановились Глеб и Вик…
– Нет, нет и еще раз нет, – застонал Сашка, откидываясь на спинку кресла и тихо подвывая от отчаяния.
– Кстати, я женюсь на дочери Алестеровой, ты рад? – это была вынужденная мера, да и наказание своего рода лично от Юрия. Должен же был кто-то прикрыть тыл, и этим кем-то оказался Ярослав.
– Да мне похеру, – спокойно ответил парень, смотря прямо в глаза обиженному мужчине.
– Вот, щенок.
– Все равно ко мне приползешь, – лукаво улыбнулся Сашка и одним плавным движением опустился на бедра к мужчине, заваливая его на пол.
– Приползу, – согласился Яр, покрывая легкими дразнящими поцелуями лицо любимого, – и в ногах валяться буду, и просить прощения. Но ты все равно откроешь мне дверь.
– Открою, – согласился парень, накрывая такие желанные губы своими.
– Почему помог Вику? – рубашка мужчины с шуршанием упала на пол.
– Скажем так, это был мой каприз. Кстати, милый, ты спал с Глебом? – голос Ярослава, из нежного и трепетного, в момент перерос в ядовитое шипение, не предвещающее ничего хорошего.
– Спал, – рычание с неприкрытым вызовом, – и с Ильей, и с … Ай, придурок, пусти…
Сашка, оттолкнув от себя звереющего мужчину, прижал пальцы к разбитой губе и почти по-детски обижено глянул из-под полуопущенных ресниц.
– А зачем? – смог спросить Яр, беря себя в руки и осторожно убрав пальцы от ранки, прошелся языком по губе, собирая капельки крови и как бы извиняясь за свою несдержанность.
– Ему это было нужно.
– А всем остальным?
– А в остальных случаях это нужно было мне. Так что? Я еду за Глебом или остаюсь здесь?
– Едешь, но я тебя кастрирую для верности.
– Уйди, – Сашка оттолкнул от себя Яра, когда тот пытался его поцеловать.
– Ты злишься?
– Нет, я счастлив, что ты мне по роже заехал. Вот скажи мне, зачем все это было? Как вообще возможно, что Вик и Глеб встретились? Почему именно они в целом мире?
– Это судьба, – улыбнулся блондин, схватив упирающиеся ему в грудь руки и, поцеловав тонкие запястья, сжал их одной своей рукой, опрокидывая парня на ковер, и прижался к его губам, урча и постанывая от удовольствия, не обращая внимания, что его пару раз укусили, прокляли и признались в любви…
Три года спустя…
Осень только начинает вступать в свои права, еще совсем робко, почти боязливо пододвигая лето и занимая принадлежащее ей по праву время года. Легкий ветерок колышет чуть пожелтевшие листья, солнце медленно клонилось к закату, и юноша, стоящий у распахнутого настежь окна, никак не может понять, как при такой умиротворенной погоде ему отчаянно хочется убивать?
Затушив очередной окурок в пепельнице, хотел было закрыть окно, как увидел на краю дома знакомую фигуру. Внутри враз что-то сжалось, на секунду уступая место злости, и тут же отпустило, когда здравый смысл встал на место.
– Жена! Я дома! – проорал Глеб с порога, не скрывая иронии.
– Иди нахуй! – ответила «жена» и гордо развернулась задом к двери.
– Во как, – умно изрек Глеб заходя на кухню.
Несколько секунд задержаться взглядом на стройном силуэте, который было не скрыть ни свободными спортивными штанами, сидящими на косточках, ни просторной футболкой. И только потом позволил себе подойти ближе, упереться руками в подоконник по сторонам от Вика и уткнуться носом ему в затылок, чтобы вдохнуть такой родной и жизненно необходимый запах.
– Прекрати меня нюхать, – нервно попросил Вик, стараясь взять себя в руки, но как не пытался, получалось откровенно паршиво. Так хотелось повернуться и со всей дури въебать по наглой ухмыляющейся роже.
– Ты вкусно пахнешь, – прошептал Глеб в беззащитно оголенную шею и прижался к ней губами.
Маленький разряд тока пронзил сразу обоих, отдавшись легким покалыванием на кончиках пальцев.
– Что за розовые сопли? – Вик дернул плечами, стараясь уйти от прикосновения.
– Соскучился, – совершенно спокойно ответил парень, забирая с подоконника пачку сигарет и, как бы невзначай, потерся о задницу Вика своим уже твердым пахом.
Вроде ничего не произошло, простое случайное прикосновение, а Вик нервно выдохнул, чувствуя, что возбуждение слишком стремительно затопило все тело. Так было всегда, стоило только Глебу оказаться рядом.
– Если соскучился, тогда какого хера два дня бухал в городе, м? – Вик все-таки обернулся и уставился во все глаза на совершенно дезориентированного Глеба, на моське которого сразу столько эмоций отразилось, что стало смешно.
– Эм… откуда инфа? – между делом уточнил Глеб, прикуривая и быстро затягиваясь. Правильно, надо же было как-то мазаться. Глеб еще два дня назад приехал с рейса, ну и с мужиками в гараже выпили по чуть-чуть…
– Ты думаешь, я твою фуру не узнаю? Нет, то, что ты ее в гараже не поставил – это похвально, но вот нахера ты это сделал на трассе, как раз там, где я по объездной на учебу езжу? – гневу Вика не было предела, он с силой сжал кулаки и начал медленно наступать на будущего смертника.
– Это не я, – пожал плечами Глеб, туша окурок в пепельнице и начиная пятиться к раковине.
– В смысле?
– Ну я пьяный был, может и я…
– Пиздец тебе, – на полном серьезе сказал Вик и кинулся на парня.
Серия ударов по корпусу, стараясь бить по больным местам, Глеб уверенно блокировал травмоопасные удары, но все же парочку пропустил. Впрочем, он не только оборонялся…
Сахарница и графин со звоном летят на пол… не разбиваются. Хозяева квартиры перебили уже столько посуды, что предпочитали покупать небьющуюся. Перевернули стол, звуки ударов смешались с тяжелым дыханием и редкими матами… Воздух вокруг них искрился от напряжения, все чаще слышались слова проклятий и обещания скорейшей смерти, но даже это безумие смотрелось до безобразия гармонично.
Когда Глеб смог обезвредить Вика, заломив ему руки за спину и впечатать лицом в стену, на кухне царил вселенский погром, а обстановка заметно накалилась.
– Пусти, сука, – Вик попытался вырваться и тут же застонал от боли в вывернутых руках.
– Не дергайся, сломаю, – предупредил Глеб, слизывая с губы капельку крови.
– Пусти, – уже более требовательно.
– Не могу, – Глеб почти застонал, теснее прижался пахом к бедрам парня и бессовестно потерся об них.
Это было невозможно, быть так близко, знать, что вот он, мой, желанный и не иметь возможности прикасаться…
– Извращенец, я не хочу, пусти…
Но Глеб словно обезумел, не слыша ни слов, ни просьб. Так всегда бывало, когда Вик начинал ревновать. И пускай парень никогда не признал бы этого вслух, но Глеб четко чувствовал эту ревность и сходил с ума рядом с таким Виком.
Перехватив руки удобнее, зажал их одной своей, а второй торопливо задрал футболку на животе парня и, пройдясь быстрой лаской вдоль живота, с силой сдавил пах, такой же твердый, как и у него самого.
Вик застонал и дернулся вперед, но лишь сильнее прижался к стене.
– Не хочешь, говоришь? – ухмыльнулся Глеб, разжав руку, резко повернул красного то ли от возбуждения, то ли от стыда, растрепанного и безумно озлобленного парня к себе.
Вик, зло глянул в серые глаза, проклял бездушную скотину три раза, чтобы наверняка, и сам подавшись вперед, накрыл его губы своими, страстно вовлекая в несдержанный поцелуй.
Глеб ответил, почти сразу перехватывая инициативу, стараясь показать, что он главный, что Вик принадлежит ему. Он не хотел быть грубым, но та страсть, что кипела в этих двоих, не была способна выдержать ласку.
Они сжимали друг друга в объятьях, терлись телами, беспрерывно постанывая, резко хватая воздух ртом не в силах разорвать поцелуй.
Вик обхватил Глеба за плечи, буквально повиснув на нем. Ноги отказывались держать. Глеб гладил его бока, вылизывал шею, сжимал пальцами ягодицы и пытался прийти в себя, одуматься, но безумие, царившее вокруг них, не давало такой возможности.
Вик непроизвольно дернулся и сжался в сильных руках, когда парень опустился перед ним на корточки и сдернул штаны вниз. Пошло облизнулся, вызывая у и так перевозбужденного Вика безумное шествие мурашек внизу живота, и жадно вобрал уже влажный от выступившей смазки член себе в рот, ощущая на языке терпкий вкус, прошелся языком по всей длине, пососал раскрасневшуюся головку, слегка царапая чувствительную кожу зубами, и снова скользнул губами по всей длине.
Вик извивался, матерился, кричал что-то несвязное и сильнее подавался бедрами навстречу ласкающим его губам.
– Растяни себя, – прохрипел Глеб, отстранившись на мгновение и лаская ствол пальцами.
Вик, как под гипнозом, взял в рот сразу два пальца, обильно смачивая их слюной, а Глеб застыл не в силах оторвать взгляд от такого порочного и одновременно невинного зрелища. Кончик языка скользил по пальцам, иногда задевая губы и оставляя на них влажный блеск, и это было завораживающее зрелище.
Вик, поймав взгляд парня, плотоядно усмехнулся и, достав изо рта пальцы, совсем уж по-блядски, запустил себе руку за спину и вставил их в себя, изгибаясь в пояснице и тихонько постанывая, так и не позволяя Глебу отвести взгляд.
– Сука… – прохрипел полупьяный Глеб, вставая на ноги и упираясь лбом в лоб Вику. – Какая же ты блядъ…
И тут же поцелуй, нежный, чувственный.. Он длится всего секунду, но этого хватает, чтобы Вик понял, как Глеб скучал. А дальше было безумие чистого вида. Вытащив пальцы из тела, Глеб рывком развернул парня к себе спиной, развел ягодицы в стороны, наслаждаясь прекрасным видом покрасневшей и пульсирующей от нетерпения дырочки и, не сдержавшись, шлепнул по розовой ягодице, затем еще, и еще раз, пока вскрик не смешался с приятным отзвуком легкой боли.
Обильно смазав член слюной, и приставив его к входу, надавил парню на поясницу, вынуждая прогнуться, и плавно начал входить, не нежничая, но и не причиняя сильной боли.
Пара минут привыкнуть, безумные поцелуи. Легкие касания и несдержанные стоны. Толчки, то плавные и тягучие, сводящие с ума своей медлительностью, то резкие болезненные порывы, когда едва удается оставаться на ногах от резких и глубоких проникновений, выбивающих из головы всякую здравую мысль.
Стоны, крики, влажные звуки поцелуев и откровенные шлепки. Все звуки смешались в сплошную какофонию, создавая одну единую для двоих ноту страсти.
Рука Глеба в такт движению бедер скользила по члену Вика, заставляя парня почти соскакивать с члена и метаться от накатывающего желания.
– Ну же, маленький, кончи для меня, – шептал Глеб, глубже вторгаясь в растраханную дырочку.
Вик задрожал, от одного тембра голоса, от слов бесстыдных, от царящего вокруг них безумия и, дернувшись, застонал, бурно кончая в ладонь Глебу. Тот словно только этого и ждал, почувствовал плотно сжавшие его мышцы, глухо застонав, кончил глубоко внутри жаркого тела.
– Сукин сын, ты в меня кончил! – обиженно просопел Вик в шею обнимающего его парня, наигранно изображая вселенскую обиду на красивом лице.
– Захотелось, – Глеб теснее прижал к себе все еще подрагивающего парня, вдыхая аромат его кожи, присущий лишь ему, запах страсти и недавнего безумия, счастливо зажмурился. – Это, я, ну… с фурой вышло не очень…
– Ты пытаешься извиниться? – Вик по такому случаю даже оторвал тяжелую голову от надежного плеча.
– Да.
– Да ничего страшного, я тебе уже колеса на фуре проткнул, – сообщил совсем беззлобно и положил голову обратно.
– Ебнулся? Знаешь, сколько они денег стоят? – Глеб подскочил на ноги и замаячил по кухне, сверкая голым задом.
– Шляться меньше надо. Все, прибери тут, а я спать, у меня завтра экзамен.
С этими словами Виктор поднялся на ноги и покинул кухню, оставив Глеба один на один со своими мыслями, их было всего две: «Как заклеить колеса» и «И кто это будет убирать?»
Так они и жили, не в состоянии прийти к гармонии. Дрались иногда так, что приходилось в травмпункт ехать, а затем мирились с такой страстью, что приходилось переезжать. Вик, теперь уже Никита, учился в университете и исправно посещал занятия. Глеб работал водителем фуры, пропадая по нескольку недель в рейсах, а иногда и больше… Вик сходил с ума от тоски и ревности, а Глеб от беспокойства, но стоило им двоим оказаться на одном квадратном метре, как случался полный писец и утихомирить их мог либо обморок, либо секс, второе случалось чаще.
Они не охладели друг к друга за годы проведенные вместе, наоборот, их привязанность становилась зависимостью и жизненной необходимостью. Главное, что оба это понимали.
Они жили почти спокойно, почти дружно, но все равно счастливо, держась друг за друга как за спасательную соломинку, не в силах отпустить или подпустить ближе, потому что ближе уже некуда. Они растворились друг в друге и изменить что либо было уже невозможно.
Порой воспоминания прошлого накатывали вспышками, и в глазах обоих можно было разглядеть тоску и сожаление. Им не хватало прошлого, им не хватало тех людей, которые несмотря ни на что были рядом, пускай и не всегда помогая, но все же… В такие минуты они становились по настоящему близки, их души были на одной волне, а сердца бились в унисон. Им не нужно было говорить, они и так все знали, чувствовали, слишком много они пережили вместе. Но стоило только дотронуться кончиками пальцев до любимых губ, скользнуть взглядом по таким родным и самым красивым глазам на свете, как все воспоминания прошлого стирались под натиском настоящего.
– Это болезнь… – шептал Вик, крепче прижимаясь к сильной груди Глеба и старательно давя слезы счастья.
– Нет, это безумие… – и такой же сумасшедший поцелуй, как подтверждение их мыслей.
***
Как часто деньги в наше время решают все? А есть ли вообще цена человеческим отношениям и чувствам? Несмотря ни на что, Юрий, как ни старался, все-таки не смог приручить Глеба. Ни деньги, ни власть, ни давление… Ничто не смогло сломить парня. У Глеба не было определенной цели в жизни, да и желания жить как такового, но он рискнул, смог, пройдя через боль, ад на земле и душевные терзания, нашел того единственного человека рядом с которым его беспокойная душа нашла покой.
Часто наши решения, исполненные в прошлом, влияют на будущее совсем не стандартным способом. Иной раз мы не замечаем, как случайным колким словом, неожиданной грубой фразой или неосторожным действием можем ранить человека в самое сердце. Обида, кипящая и разрастающаяся день ото дня, может перерасти в ненависть и затмить собой то светлое, что могло зародится в душе.
Мы разучились понимать людей и доверять им. Возможно, это правильно, сейчас так сложно найти родственную душу, не погрязшую в алчности и эгоизме. Но не спешите делать выводы о человеке, не узнав его хорошенько. Ведь за обычным наркоманом может скрываться ранимый подросток, с искалеченной душой и поломанными идеалами, которому просто не за что зацепиться в этом мире.
За взрослым мужчиной с жестким сволочным характером, может скрываться ласковый и нежный зверь, послушная игрушка в любящих руках, не способная на сострадание, но готовая помочь в любой момент, если его близким людям понадобится помощь.
За властным тираном с животными замашками, может скрываться любящий отец, способный открыть свое сердце только родной частичке себя.
А за избалованным подростком, дерзким и самоуверенным, даже наглым, что уж там, скрывается самая настоящая личность, человек с большой буквы. Человек готовый идти по головам, пускай действуя иной раз слишком жестоко, но двигаться только к намеченной цели, не уходя от прямой поставленной линии. Да, спотыкаться об обстоятельства, да, ломаться об предательство, умирать с болью любимого и возрождаться вновь в блеске его глаз. Одно слово, всего одно «Люблю» способно вывернуть его душу наизнанку и захотеть изменить этот мир или разрушить его к ебеням, чтобы рядом был тот, кто дорог. И тут уже нет разницы, сколько тебе лет, какого ты пола или расовой принадлежности. Никогда не поздно ломать себя на благо дорогого человека, ведь если это не сделать самому, то тебя сломают обстоятельства. Он рискнул, бросил все, деньги, власть, перспективы, все… Потому что у любви нет цены, нет стоимости и номинального значения. Любовь она сама по себе такая безумная и необходимая, такая мифически невозможная и близкая одновременно, и никакие деньги не стоят того, чтобы потерять это чувство.
Никогда не оценивайте чувства деньгами. Ведь в наше время люди все чаще гонятся за прибылью, богатством, достатком… И между чистым и искреннем безумием выбирают стабильность. Что ж, это дело каждого, вот только не забывайте, что жизнь она одна, и пролетит до обидного быстро. Когда в один из прекрасных дней вы обернетесь в прошлое и вспомните тот момент, когда еще можно было что-то изменить, а будет поздно, слишком поздно. Поэтому совершайте ошибки, ломайте стереотипы, вытворяйте просто неебическую хрень, главное, чтобы это было искренне и взаимно.
Никогда не смотрите в будущее, живите настоящим. Верьте в любовь, и она обязательно придет к вам, а может, прилетит, а может, робко постучится в двери вашего сердца, кто знает…
