Текст книги "Angel Diaries - 2 (СИ)"

Автор книги: AnnaSnow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

– Мадам, куда вы? – спросила Мод.

– К месье де Бельфору. Заберу старую мою шаль из гардероба и поговорю с ним. Ведь не красиво так отбыть, не сказав и «спасибо» за защиту перед мужем, – объяснила я. Не дав служанке времени, чтобы возразить, я накинула плащ, и быстро спустилась через двор к конюшням. Грум неуверенно медленно седлал Донну. – Поторапливайтесь! Меня ждёт мой дядя месье де Бельфор, – подогнала я его, и вскоре получила свою полную ленивицу. Взобравшись на лошадь, я пустила её галопом, в надежде повидаться с отцом Далматием, и вернуться в замок раньше графа, успев, при том, и заехать к дяде за шалью. Поэтому, прежде всего я поехала к развалинам башни. Священник уже смиренно поджидал меня у прежнего места.

– Я уже было подумал, что вы забыли о своём слове, – несколько недовольно произнёс он.

– Мне было крайне сложно сегодня выбраться. И, боюсь, что этот мой приезд будет последним; мой супруг ревнив и подозрителен, а о настоящей природе вещей рассказать ему я не смогу, – ответила я.

Отец Далматий лишь молча вернулся в башню. Я, в свою очередь, пролезла следом за ним. – Вы знаете о гибели крестьянки Бриджитт? – решила я начать с интересующей меня темы. – Не удивлён, – усмехнулся мой собеседник, – Я видел её день назад. Вечером она пришла к озеру. Там её и встретил безумец с мечом. – И убил на месте?

– Убил? О, нет… Он о чём-то говорил с ней. Затем она пошла вслед за ним в лес, – несколько обыденно поведал отец Далматий.

– Подождите, но,получается, что она знала убийцу, и всё это время молчала? Даже не смотря на найденные тела? Но как же она не испугалась пойти на встречу с ним? – Крестьяне, в большинстве своём, алчные, невежественные люди. Особенно такие, как эта девица; не удивлюсь, если именно она заманивала парой монет тех дур на встречу со смертью, – фыркнул призрак. – Завтра к нам приедет граф де Лаваль, чтобы попытаться опознать тело незнакомки из леса. Надеюсь, он всё же сможет нам поведать что-то интересное, – рассказала я. – О, де Лавали – это проклятое Богом семейство! – презрительно воскликнул отец Далматий.

– Проклятое? Что вы имеете в виду?

– На вряд ли вас посвятит в это кто-либо иной, – вновь усмехнулся священник, и присел на голый камень, – Аристократы, знаете ли, не любят обсуждать паршивых овец, что вышли из соседнего с ними стойла…

– Так расскажите мне. Я вижу, что вы знаете эту историю, – попросила я. – А что я за это получу? – поинтересовался Далматий. – Даже не знаю... Быть может, мне удастся принести вам ещё свечей,– предположила я, слегка пожав плечами, откровенно не понимая, в чём ещё может нуждаться призрак, – Скажите, что вы желаете? – Поцелуй, – внезапно произнёс он. – Что? – переспросила я, полагая, что мне всего лишь послышалось. – Поцелуй, – так же непринуждённо повторил он, глядя мне в глаза.

Подобное желание больше удивляло меня, чем смущало.

– Да как же вас можно целовать, вы же не осязаемы? – недоумевающе спросила я. – Я вполне реально могу коснуться ваших губ… На пару секунд, – спокойно ответил призрак. – Но зачем вам это? – Разве я обязан пояснять свои действия? Вы либо платите цену, либо возвращаетесь к себе в замок. На минуту я задумалась. По сути он – тень. Его словно уже и не существует в природе. Поцелуй, подаренный ему, не сочтётся даже флиртом, не говоря о полноценной измене. Да и кто увидит нас здесь, на развалинах?

– Хорошо, я поцелую вас , но один раз, – согласилась я.

– Что ж, – мягко улыбнулся он, глядя на меня с какой-то необыкновенной теплотой, и продолжил: – Я прекрасно знал семью де Лавалей. Я был юным священником, который пришёл помогать, работая в их приходе. Тогда там был престарелый, довольно лояльный, тихий, я бы даже сказал «забитый», отец Авинт. Он боялся графа как огня, и практически не перечил ему. Между тем, я встретил несколько старожилов в деревне, которые понарассказывали мне о странностях этой семьи. И ещё до самого события я считал данный род мерзким. Всё началось с деда нынешнего графа – Гаспара де Лаваля. На тот момент это был в конец разорившийся, уже не молодой человек, который провёл на военной службе достаточно много времени. Он не задумывался о семье и своих владениях, посвящая жизнь военным кампаниям, поэтому многочисленные засухи, эпидемии, и неразумное управление землями, привели его к довольно плачевному состоянию. Когда всё же он вдруг обеспокоился, что наследников у него нет, ему было лет пятьдесят. Но выходить за престарелого, практически разорённого дворянина с крутым нравом, желающих было крайне мало. Да и он желал непременно красивую, да молодую, невинную дворянку, не соглашаясь на брак с женщиной более низкого сословия. В итоге его взгляд упал на его юную кузину, сироту, которая готовилась к постригу в монастыре. Он похитил девушку, привёз в свой замок, и, как говорят, взял её прямо на столе в обеденной зале, в присутствии слуг. И только потом повёл к алтарю… – Какой ужас! – воскликнула я. -Ну, что вы. У многих аристократов того времени были грубые, как у дикарей, повадки. А учитывая, что большую часть жизни он провёл солдафоном, закованным в латы, то он попросту не видел в том ничего страшного. Никто не стал вмешиваться, посчитав дело семейным. Да и сама девушка после не возражала, и вскоре оказалась на сносях. В этом браке у них родились двое сыновей и дочь. Дочь он удачно выдал замуж, но она быстро овдовела, произведя на свет одну лишь девочку. Родня её мужа отнеслась к ней холодно, и она вернулась в отчий дом. Старший сын был убит на дуэли, оставался младший. Он был занят военной карьерой и приумножением богатств рода. Как и его родитель, он опомнился, только когда ему перевалило за четвёртый десяток. Нравом мужчина обладал вспыльчивым, бешеным. Ещё хуже отца, и довольно многих это отпугивало. В итоге, решив не тратить время и средства на поиски невесты, он женился на своей племяннице. Хотя ему пришлось долго уговаривать церковь, и даже состряпать фальшивые бумаги. В них заключалось, что на самом деле девочка – приёмная дочь его сестры, якобы, рожденная от адюльтера её покойного мужа с незнакомкой благородных кровей. В этом браке на свет появился один-единственный сын – нынешний граф. Казалось бы, далее судьба была благосклонна к семье де Лаваль. Граф находит богатую девицу из Бургундии, из не очень древнего, но вполне богатого рода, и она рожает ему двоих детей: сына и позже дочь. Но после родов она не оправляется и умирает. Граф сам растит своих детей, полностью подчинив себе девочку, сделавшись для неё чем-то наподобие божества. Его сын вырастает симпатичным, но спесивым парнем, которому удаётся всё же найти невесту. Но за день до венчания он умирает от горячки. Граф понимает, что рискует прервать свой род, поэтому он решает жениться на невесте сына, но девушке, как и её родне это не особо понравилось. Вдобавок, они, видимо, нашли лучшую партию и смогли быстро увезти не состоявшуюся графиню. Тогда графу приходит в голову безумная мысль – жениться на собственной дочери. С этим он пришёл к нам, но я отказался их венчать, посоветовав ему начать путь покаяния за такие греховные мысли. Отец Авинт тоже встал на мою сторону, назвав это богомерзким явлением. Вскоре, под выдуманным предлогом, граф выгнал меня из прихода. Я вернулся в монастырь святого Бенедикта, где какое-то время помогал монахам, и вел службы в церкви при монастыре. Затем, после моего отъезда внезапно умер отец Авинт. Его нашли возле лестницы колокольни, и официально причиной смерти был назван несчастный случай. Якобы, он полез ночью на колокольню, оступился и упал. Вскоре графский приход получил довольно скользкий тип – отец Дезидарий. И очень скоро я услышал, что он тайно обвенчал графа и его дочь, найдя причинами какие-то отсылки к Ветхому Завету. Но дети у этой пары не рождались долго, а если и приходили в мир, то только для того, чтобы умереть. На тот момент я снова получил приход, но уже в графстве вашего супруга. Это случилось, когда отец Дезидарий занедужил, а графиня де Лаваль должна была разрешиться от бремени. Её состояние вызывало опасение, и на всякий случай был приглашён священник. Волею судьбы я оказался единственным, кто приехал туда в ту ночь. И тогда графиня родила нечто – урода, наделённого признаками обоих полов. Я слышал, как граф приказал слуге взять ребёнка, отнести его в лес, и бросить зверью. – Когда это случилось? – Двадцать три года тому назад, – ответил священник, – Всем объявили, что младенец не выжил. Мне же пригрозили свернуть шею, если я буду болтать и хорошо заплатили. Но я молчал не из-за страха, а из-за жалости к его жене, к Эдит… – А что было потом? – После замка я проследил за слугой; тот ослушался господина, и пошёл в одну из деревень, где находилась труппа бродячих актёров. Он продал им новорождённого, впоследствии убедив графа, что его дитя мертво. – Но сейчас у графа два взрослых сына, они не выглядят больными, – заметила я. – Боюсь, что он прижил их от других женщин, – предположил Далматий, – В любом случае, историю я вам поведал. Теперь вы обещали мне поцелуй… Я подошла к священнику, и он слегка наклонился ко мне. Закрыв глаза, я на миг представила молодого и красивого мужчину в сутане, который нежно коснулся моих губ. Но вдруг почувствовала сильный холод, словно погрузилась в бурные зимние воды. К удивлению, то же самое я почувствовала и на своей спине; призрак крепко обнимал меня, с неподдельной страстью впиваясь в мои губы. Как он и обещал, на очень короткое время он стал осязаем. Короткое, но достаточное, чтобы я в полной мере ощутила его сильные руки, мягкие губы, и терпкий аромат ладана. Как ни странно, но действия Далматия не были мне противны. Он был невероятно ласков, но этот затянувшийся поцелуй пробудил желания, съедающие его. В этот миг за старой кирпичной кладкой я услышала тревожное ржание Донны, а призрак резко отстранился. Я удивлённо смотрела на него, едва переводя дыхание. Вдали мелькал жеребец с седоком, облачённым в чёрное. Его фигура была смутно знакома мне. – Вам лучше поспешить домой, этот человек мог увидеть вас, – с горечью в голосе произнёс отец Далматий. – И вас тоже ? – На пару мгновений он мог увидеть простую тень, не более. Но для вашего ревнивого мужа этого может быть вполне достаточно, – ответил он, не скрывая беспокойства. – Благодарю вас за историю, – произнесла я, несколько потупив взор, и быстро покинула развалины. – Надеюсь, что у вас всё обойдется. Спасибо, что позволили почувствовать себя живым, – шепнул он мне в след, но, тем не менее, я услышала каждое его слово. Взобравшись на кобылу, прежде всего я поехала к своему дяде – надо было хотя бы для приличия взять шаль, о которой я перед этим многим упомянула утром. Дядя был несколько удивлён моему возвращению. – Мне казалось, что вы с графом примирились? – сказал он, поднимаясь со мной наверх. – Я тоже всем сердцем на это надеюсь, но у Оливье крайне непредсказуемый характер, – произнесла я с некоторым сожалением в голосе. – Он тебя ревнует? – Безумно. Теперь я понимаю, что раньше его сдерживали только рамки приличия. Сейчас же он показывает себя во всей красе, – горько улыбнулась я. – Он просто тебя любит, и не может это выразить иначе, – высказал предположение дядя, – Будь к нему снисходительней. Первый брак его вышел, скажем, огромным комом. А потом, очевидно, что с невинными дворянками он дела просто не имел. Уж потерпи некоторые перекосы в его характере. Я думаю, что когда у вас появится общий ребёнок, то ваши отношения наладятся. Не желая углубляться в эту тему, я начала усердно перебирать вещи в своём гардеробе, пока не нашла ту шаль. Подумав, я так же положила в сумочку и небольшую книгу с мифами и легендами Древней Греции. Когда я спустилась в столовую, то услышала чьи-то голоса со стороны холла. Вскоре слуги дяди провели ко мне двух здоровых парней, в коричневых дорожных костюмах. Это были слуги моего супруга. – Месье граф приказал нам доставить вас в свой замок, – спокойно сказал самый рослый из них, учтиво поклонившись мне. – О, ну надо же… Теперь в Шато Ла Фер меня везут уже под конвоем? – усмехнулась я, приподняв бровь, в то время как дядя лишь молча нахмурился. – Ну, что вы, наш господин попросту обеспокоен убийствами в округе. Вы ведь поехали к дяде в одиночку. А мы лишь обязаны охранять вас от безумца, и защищать в случае его внезапного нападения, – быстро заверил меня второй, что пониже. Он выглядел гораздо более сообразительным, нежели его спутник. Видимо, скандал с моим дядей явно не входил в его планы, поэтому он был предельно осторожен в речах. Тем не менее, месье де Бельфор согласился с его доводами, и с улыбкой взглянул на меня. – Дорогая Анна, тебе не стоит беспокоиться об отношениях с супругом. Посмотри, как он о тебе заботиться ! В ответ я лишь натянуто улыбнулась, но в душе всё же поселилось плохое предчувствие. Я поехала в замок со слугами Оливье без истерик и скандалов. Он встретил меня возле главного входа на лестнице. Рядом с ним стояли аббат, Мод и Гертруда. Лицо у хозяина замка было буквально искажено от злости: губы были сильно поджаты, а хищно прищуренные глаза сверкали диким гневом. Руки его явно с силой сжимали хлыст – чепрачная кожа скрипела под его сильными пальцами. Стоящие рядом выглядели испуганно и взволнованно. Аббат попытался с ним заговорить, но бросив на друга холодный и озлобленный взгляд, Оливье не ответил ни слова. Пощёлкивая хлыстом о ступени, он стал медленно спускаться мне навстречу. Я с ужасом смотрела на него, на сквозившую в его взгляде ненависть. Первым желанием было повернуть лошадь и ускакать обратно, но, видимо, прочитав мои мысли, он подал кому-то знак рукой, и решётка герсы (порт-кулис) с грохотом опустилась позади меня. Теперь я была в западне. – Как прогулка, мадам? – спросил он холодно. – Вы знаете, сегодня как-то ветрено, – промямлила я, сдерживая испуганно попятившуюся при виде него лошадь. Оливье подошёл совсем близко, и, резко схватив меня за ноги, стащил с седла. – И так мадам, поведайте нам, кто он? – Простите, вы о ком сейчас говорите? – О вашем любовнике, с которым вы виделись на развалинах старой башни! Вы ведь не поехали сразу к дяде. Вначале вы побежали к вашему сердечному другу, дабы наставить мне рога, – шипел граф, перехватывая меня за плечи, чуть приподняв над землёй. – Вы бредите, я не с кем не встречалась! – попыталась я оправдаться. – Вы лжёте! Я прямо сейчас я вижу, что вы лжёте! Скажите мне его имя, и, может быть, я оставлю на вас некоторое количество живого места! – вконец перешёл на крик Оливье. – Уверяю вас, что никого не было, – мой голос был крайне тих, по сравнению с его. – Дайте-ка я догадаюсь?! Это, наверное, тот священник, что помог достать Рауля? Что, решили его по-королевски отблагодарить, а заодно испробовать иных ласк? – выпалил он, тряхнув меня несколько раз с силой. Обида и отчаянье мигом захлестнули меня. Оливье начисто забыл свою слабость по отношению к герцогине, но готов был душу выбить из меня, основываясь на одних словах черни. Его последние слова больно полоснули мне по сердцу, но и одновременно придали смелости. Звук тяжёлой пощёчины, которую я ему залепила, был слышен, наверное, во всех уголках двора. Мод и Гертруда в ужасе ахнули. – Оливье, умоляю вас, держите себя в руках, – начал было аббат, осторожно выступая вперёд. Пару мгновений граф удивлённо смотрел на меня, а затем, злобно усмехнувшись, отпустил. Он не кричал и не бил меня. К удивлению, осторожно стянув с меня берет, он спокойно и аккуратно начал вынимать шпильки из моих волос. Всё это он бросил на землю под ноги Мод, и та мигом кинулась подбирать вещи. Сам Оливье полюбовавшись на мои длинные волосы, каскадом упавшие на плечи, аккуратно собрал их рукой, постепенно накручивая локоны себе на кулак. Я с ужасом поняла, что он желает сделать. – Что ж, дорогая, придётся донести до вас, кто здесь хозяин. А раз вы с первого раза не поняли, – процедил он сквозь зубы, и потащил меня в замок, не отпуская. Мне пришлось идти как можно быстрее, дабы не отстать от Оливье, и не лишиться доброй половины своих волос под грубым натиском его сильной руки. – Отпустите меня! Мне больно! – кричала я, чувствуя, как слёзы лились по щекам. – Мадам, вам рожать моих наследников, так что учитесь уже сейчас терпеть незначительную боль, – цинично проговорил граф, специально, хотя и не особо сильно дёрнув меня за волосы пару раз. – Вы – чудовище, – обиженно простонала я. – Конечно, моя красавица! У меня и замок даже имеется, – ответил он, не унимая хватки. Вскоре мы дошли до его спальни. Он открыл двери, и буквально зашвырнул меня в комнату, наконец, убрав руки.

– Раздевайтесь! – грубо скомандовал он.

– Что?!

– Что слышали сударыня! Снимайте с себя всё. – Тогда закройте двери! – возмущённо указала я. – Не вижу необходимости. Вы уже, по всей видимости, задирали свои юбки перед другим мужчиной. А так хоть усладите глаз черни, – надменно усмехнулся он. – Месье, вы с ума сошли, причём, уже давно!!! Я не собираюсь оголятся перед слугами, стоять на сквозняке перед распахнутой дверью, и, ещё раз повторяю, я вам верна! – закричала я в ответ. – Мадам, снимайте одежду. Иначе этот хлыст поможет вам быстрее шевелиться, – с этими словами он дважды щёлкнул хлыстом возле моих ног. Я попятилась в глубь комнаты. Несмотря на свои жесткие слова, Оливье всё же закрыл дверь, повернув ключ. Я сняла с себя юбки, но со шнуровкой корсета не справлялась. Поняв это, взбешённый супруг подскочил ко мне, и просто разорвал шнуровку. Платье, словно ветошь, упало к моим ногам. – Ну, и почему мы остановились? Когда я говорю «всё», значит «всё»! – рявкнул он на меня, когда я осталась стоять в панталонах и сорочке. Стащив с себя последние вещи своего облачения, я отбросила их в сторону. – Отлично, – граф подхватил мою одежду, и быстро вышел, заперев спальню на ключ. Я впервые осталась одна в его спальне, и могла хорошенько её рассмотреть. Большая и крепкая кровать с коричневым балдахином, постель без шелковых простыней, но с вполне свежими льняными. На прикроватном столике пара книг. Я прочла название. Они были об истории Франции. В одном углу за тяжёлой тёмно-бордовой шторой располагалось зеркало. Тёмный дубовый шкаф находился в другом. В изножье кровати стоял кованый сундук, с замком, отдалённо напоминавшим криптекс. Возможно граф хранил там особо дорогие, фамильные вещи. На полу лежал потёртый бордовый персидский ковёр. Возле двери портрет позапрошлого века с изображением красивой дамы, державшей в руке гранат, а рядом открытая книжечка с молитвами. Разглядеть спальню полностью я не смогла, потому что мой мучитель вскоре вернулся. В руках у него была простая длинная бечёвка, шпага, зачем-то обёрнутая розовыми лентами из атласа, хлыст, а подмышкой он сжимал небольшую шкатулку из морёного дуба. Вещи он поставил на небольшой столик возле окна. – Ложитесь на кровать, – спокойно скомандовал он. Я не знала, что он будет со мной делать, но покорно исполнила приказ. – На живот, – уточнил он. Когда я повернулась, он подложил под меня небольшую подушку. – Вы сегодня перешли все границы, мадам. Ваше поведение не достойно жены графа. Я не могу позволить, чтобы моя супруга вела себя подобным образом, – холодно проговорил он, – Вы должны заплатить за свои проступки. Он взял свою шпагу, и провёл платком поверх атласных лент. В комнате сразу запахло лавандой. Видимо, прежде он сбрызнул его эфирным маслом. Прежде чем я поняла суть наказания, сильный удар обрушился на мои ягодицы. Он бил шпагой сильно, наотмашь. Волны тупой, но проникновенной боли нахлынули на меня, разрывая сознание. – Нет!!! Прошу, прекратите!!! Мне больно!!! – Это хорошо, что больно! Вместе с болью, вместе с каплями крови, которые сейчас проступают через вашу тонкую и нежную кожу, вы отныне запомните, что изменять своему господину греховно, – кричал он. Я ревела во весь голос. После десятого удара, я уже прекратила ощущать боль, и просто растворилась в ней. Вскоре он убрал шпагу. Он коснулся моей повреждённой кожи чем-то влажным, и я вздрогнула. Оливье протёр мокрой ветошью мои бёдра, и достал из шкатулки баночку с мазью, густо нанеся её на свежие раны. Я всхлипывала, решив, что мученья закончились, но супруг лишь подождал пару минут, пока мазь впитается. После он перевернул меня на спину, и я охнула, когда мои ягодицы коснулись простыней. – Поднимите руки вверх, – потребовал граф. Я повиновалась. Он был всё ещё зол, а в голосе звучала явная жесткость и ярость. Мои руки он привязал к спинке кровати, подтянув повыше. – А ноги раздвиньте… В руках Оливье появился хлыст. Он сильно ударил им по полу, возле кровати. Я немедленно выполнила приказ, но страшная догадка пронзила моё сознание. – Нет, Оливье! Прошу, если вы выпорите меня так, я ведь умру! – закричала я. – Молчать! – рявкнул граф, – Вам никто не давал слова! Лежите спокойно и не шевелитесь, если не хотите, чтобы хлыст для норовистых кобыл прошёлся по вашему самому чувствительному месту!!! Вы не послушались меня в прошлый раз, и решили вновь опозорить моё имя, – рычал он. Он взмахнул хлыстом, и тот хлестнул по кровати. Я закричала, точно резанная, только потом сообразив, что боли от удара нет – хлыст вспорол перину между моих ног. – Вы не только позволили молодому сопляку вас облапать, так ещё и показали свой норов перед всем замком!!! – с этими словами хлыст снова свистнул по кровати, сдвинувшись на пару дюймов к самому нежному моему месту. – Нет, прошу вас! Я всё поняла! Я более не рассержу вас! – попыталась я остановить графа. – Конечно, не рассердите! Иначе это закончится смертельным исходом! – закричал он, и снова хлестнул по перине. Между его кончиком хлыста и треугольником светлых волос внизу живота были еле заметные дюймы. Я ещё сильнее вжалась в кровать и закричала. – Я всё поняла!!! Прошу не надо!!! Оливье швырнул в сторону хлыст, и начал буквально срывать с себя одежду. В следующий момент он был на мне, прижимая своим весом к перине. Он вошёл в меня довольно резко, без всяческих ласк и прелюдий. Его темп не был таким бешеным, как тогда в башне, но он был напорист и резок. Граф усиленно дотрагивался до чувствительной точки внутри лона, заставляя моё тело, скованное странной судорогой, выгибаться дугой. – Да, нимфа… Выгибайся, помни, что только я могу карать тебя и давать наслаждение, – прохрипел он. Неожиданно он нагнулся и поцеловал сосок на моей левой груди, после чего он сильно прикусил его, заставив меня вскрикнуть. То же самое он проделал и с правой грудью. Он довёл меня до довольно глубокого “пика любви”. Достигнув его, я уже полностью отключилась, прокричав в экстазе его имя. В себя я пришла от того, что он слегка шлёпал меня по щекам, поднося к носу склянку с нюхательной солью. Руки мои были высвобождены, а тело прикрыто одеялом. Открыв глаза, я испуганно посмотрела на него, и хотела быстро отползти в сторону, но его рука остановила меня. – Не дергайтесь. Сейчас вам лучше спокойно полежать. Вы были в продолжительном обмороке, – спокойно произнёс он. Взбив подушку под моей головой, он уложил меня поудобнее. Вспомнив, что он вытворял со мной, я почувствовала, как слёзы начали пощипывать глаза. – Не плачьте, вы заслужили наказание,– он лёг рядом, и неожиданно придвинув меня к себе, обнял, поглаживая мои плечи, – Ну и зачем вы пошли к той башне? Зачем вы вообще всё это затеяли? Неужели, как муж я настолько плох? – тихо спросил он. – Но там и правда никого не было, – повернулась я к нему с заплаканным лицом. – Гримо видел тень рядом с вами. Вы с кем-то разговаривали, но он не мог разобрать слов, – несколько отстранено произнёс Оливье. – Я ездила к башне не на свидание! – возразила я. – А для чего?

– Чтобы провести ритуал! – выпалила я первое, что пришло на ум.

– Что? Какой ещё ритуал? – не понял граф. – Я хотела попросить Генриетту помочь мне в любви, ведь легенда гласит, что она помогает тем, кто влюблён, – запинаясь, пояснила я. – И в кого же вы влюблены? – Это, наверное, странно, но пока всё ещё в вас, – произнесла я, и отвернулась от него. – И вы решили, что у нас проблемы в любви? По-моему, супружеский долг у нас исполняется довольно неплохо, – усмехнулся Оливье. – Вы не понимаете… Вы таяли при виде герцогини, она пыталась отобрать вас у меня. А поняв, что не смогла этого сделать, забрала Рауля. Я хотела и его возвращения тоже. Я хотела, в конце концов, нашего ребёнка, – тихо закончила я, всхлипнув. Оливье поцеловал меня в плечо, и медленно развернул к себе. – Мой глупый ребёнок, почему вы не сказали мне об этом с самого начала, а довели меня до бешенства? – прошептал он мне в ухо. – Как я могла это сказать при всех?! Меня бы обвинили в колдовстве, ведь против Святой Инквизиции бессильны даже вы, – пробормотала я. – Странно, что об этом вы подумали, а о том, как это пойму я – нет, – с сомнением произнёс Оливье, медленно скользнув рукой вниз по моей спине. – Я думала объясниться с вами наедине, но вы не дали мне этого сделать. Вы оскорбили меня, как будто я падшая женщина, – снова заплакала я. – Ну, тише… Я просто очень ревнив. Что поделать, я боюсь вас потерять. К Мари я всегда испытывал животную страсть. Возможно, без вас, живя в одиночестве, я мог бы соблазниться её прелестями. Но сейчас, когда у меня такая жена, – его руки игриво, но осторожно шлепнули меня по ягодицам.

Я застонала.

– Простите, мой ангел. Я подзабыл о вашем “ранении”. Но это вам наука на будущее – нечего ворожить. Если хотите вернуть Рауля, то вам надо поговорить со мной. Если хотите понести, то вам надо возлежать со мной. А не надоедать глупостями бедной невинной девушке, которая и поцелуя-то не ведала, не то что бы знала о превратностях любви. Всё-таки, с кем вы разговаривали? – С собой. Я читала вслух просьбу, а тени были от свечей. Если пошлёте туда людей, то они смогут найти огарки и огниво, – обиженно пояснила я. – Всё, убедили в своей правоте, – он поцеловал меня в шею, – Простите, если я вам причинил сильную боль в процессе наказания, – он повернул меня к себе лицом и целовал мой лоб, опускаясь ниже. – Я была больше напугана, хотя от шпаги могут остаться шрамы, – честно ответила я. – Не стоит переживать. У вас пара неглубоких царапин, я сдерживал себя, – ответил он. – Почему мы всё время ссоримся? – Очевидно потому, что сильно любим друг друга и боимся потерять, – его поцелуи опустились на грудь. – Я больше не смогу этого выносить, – всхлипывая проговорила я. – Правильно, и не нужно. Просто не надо давать мне повода для ревности. Я хочу получать вашу любовь, а не забирать каждый раз силой. Он несколько виновато взглянул на меня. Я нагнулась, и поцеловала его в губы, и он очень страстно ответил на поцелуй, но продолжать не стал. – Вы сильно перевозбудились сегодня. Продолжим спокойно наше близкое общение завтра, – он погладил меня по голове. – Вы вернёте Рауля? – спросила я. – Зачем? Потерпите месяц, и он вернётся. Точнее, вернут, – пояснил граф. – Месяц?! – Да. Я отдал его Мари на месяц, но зная её, могу предположить , что мой сын вернется раньше. А вы мне ничего не хотите сказать о своем положении? – спросил он неожиданно. – Положении? Я не знаю… – промямлила я.

– Вы же ходили к старой Хельге, – напомнил граф.

– Чтобы дала что-то для поддержания сил, заодно я хотела порасспросить о девушках, которые погибли. Они наверняка к ней обращались. И, кстати, я ведь была права. И ещё, Оливье – я узнала нечто интересное о де Лавалях. Подслушала случайно разговор двух крестьян, когда была на руинах башни, – и я пересказала старые сплетни. – Жениться на собственной дочери?! Какая мерзость! – воскликнул Оливье, – Вы уверены, что про Лавалей была речь, а не про нечто иное? Я подтвердила услышанное. – Выходит, убитое существо принадлежало этой семье, – задумчиво проговорил граф. – Да. Я не думаю, что найдётся много подобных людей, которые бы колесили по округе, – кивнула я. – Насчёт актёрского мастерства – тут вполне допустимо. Одеяние, снятое с тела было и правда дорогим, но слишком вычурным. А кольца оказались с фальшивыми стекляшками. Собственно, парик, грим, который замаскировал несколько грубоватые черты лица – это всё мог добыть только актёр. Но, знаете, моя Афродита, этот актёр был явно преуспевающим. Такое не увидишь в бродячей труппе, – продолжил развивать мысль Оливье. – Интересно, наш завтрашний гость его опознает? – поинтересовалась я. – Скорее всего, нет. Даже если и догадается кто это. Ведь достаточно снять тряпки, чтобы понять весь конфуз, – ответил Оливье. – Но что это существо делало в нашем лесу? – Я думаю, искало встречи с кем-то. Исходя из вашей истории, оно могло вырасти и узнать историю своего рождения, – начал мой супруг – И поехать навестить родных? – с сомнением в голосе спросила, я перебив его. – Не думаю, что они обрадовались бы его приезду. Да и смерть остальных девушек явно связана с этим событием. Гертруда верно вам заметила – большие деньги не появляются за мелкие услуги. Может статься, это напрямую связано с чередой убийств. А попытка убить вас с Мари, это, скорее всего, просто запугивание, дабы не ходили, где не надо. Он ведь не убил вас на месте, как вы это сами заметили. – Вы уверены, что это мужчина? – спросила я. – Абсолютно. Разрубить кости даме просто не под силу, какой-бы дородной она ни была. К тому же, убийца пользуется оружием рыцарей, а обращаться с мечом дам не учат. – А как же Жанна Д`Арк? – спросила я. – Святая Жанна определённо проходила некую подготовку перед боем. И я думаю, что ей специально сделали более лёгкий меч, как и доспехи, подогнав по фигуре. Но она исключение, а не правило, – заметил граф. – Скорее всего, вы правы, – тихонько зевнула я, прикрыв рот ладошкой. – Мой ангел, давайте спать. У вас был эмоционально насыщенный день, с довольно запоминающимся и суровым уроком. Завтра нас ждёт встреча с моими малообщительными соседями, – он поудобнее лёг рядом со мной. – И поездка в ваш город. Я там, кстати говоря, ни разу не была…

Я повернулась набок, и прижалась к нему, чувствуя, как его тёплые руки, обнимают мои плечи, фиксируя моё тело возле его груди.

– Этот пробел надо восполнить. Да и развеяться в моей компании, вам не помешает. А то в одиночку вы попадаете в разные неприятные ситуации; то от сумасшедшего на лошади в плавь спасаетесь, то духов беспокоите, давая повод для подозрения в измене – всё, с одиночными прогулками покончено. Отныне будете ездить только со мной, – и он властно поцеловал меня в губы. – Я не против, – устало произнесла я, лишённая сил спорить, и глубокий сон вскоре накрыл меня.