Текст книги "Приключения блудного барона. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 45 страниц)
Без стука, словно так и надо, а он самый дорогой гость, Фома Аквинский, великий изобретатель и их нынешний начальник всего опытного производства. Первым делом он плюхнулся на хлипкий колченогий стул, стоящий возле небольшого стола, до сих пор ещё довольно редкого в этих местах предмета мебели и, развалившись на нём, сразу нагло заявил:
– Ты, Сидор, конечно молодец, – небрежно похвалил он Сидора, зажигая одинокую свечку, стоящую на столе.
От подобного хамского заявления брови Сидора уверенно поползли вверх. Ну ни фига себе, его уже начинают хвалить едва только зайдя в комнату. Ой, не к добру это. И кто? Фома!
Широко, душераздирающе зевнув, он зажмурил слипающиеся уже глаза. Спать хотелось, аж жуть.
– "Дать бы тебе по уху, изобретатель хренов, – подумал он, – Чтоб занятых людей не беспокоил в неурочный час и дал нормально выспаться перед дорогой".
– Чё припёрся так поздно, ирод, – снова широко зевнул он. Очень хотелось спать, но похоже, это ему пока не грозило. Фома известен был изрядным занудством и многословностью. – Чего вчера не подошёл, времени не хватило?
Как главный идейный вдохновитель всех новинок, затеваемых в их новом металлообрабатывающем заводике возле озёр, который, как Сидор знал из письма Лёха с Василием только-только собирались запускать в дело, Фома позволял себе всяческие вольности в общении и поведении. Да и по жизни был такой же безбашенный. Но мужик был незлобивый, особо не хамил и, главное, польза от него была несомненная. Головастый был мужик, вот этого не отнимешь. Потому ему много прощалось.
– Сказать хотел, главное. Того что вы с Димкой притащили, нам с ребятами маловато будет. Вся эта медь, цинк, олово и прочие металлы, это конечно, хорошо, но хотелось бы чего-нибудь более полезного. Чтобы ты больше привёз хорошего железа, стали и инструмента разного. И самое главное – инструмент. Свёрла, резцы, зубила, клещи, кусачки всякие. Станочки, какие-никакие.
– Я вот тут тебе списочек маленький приготовил.
Фома с важным видом достал из своей большой холщовой сумки, висевшей у него на плече, большую связку туго скрученных какой-то измохрившейся бичевой пергаментов.
– Тут всё прописано, – довольно заметил Фома, любовно погладив рулон. – Сколько, чего и каких размеров. Даже указаны мастера, у кого чего следует брать. Так что тебе остаётся только с ними связаться и дело в шляпе. Если что не так, ссылайся на меня. Мол, сам Фома просил. Меня знают, не откажут.
Сон куда-то пропал. Сидор в некотором обалдении смотрел на связку пергаментов и до него постепенно начинало доходить чего это комендант устроил им фирменную истерику. Будучи хорошо знаком с мелким, бисерным почерком Фомы и тем, насколько тот чётко и ясно излагает свои мысли, особенно в форме чертежей и пояснительных записок, Сидор уже заранее понял что там такое. Каков на самом деле "маленький" списочек Фомы.
Беспокойство коменданта становилось понятным.
– Бли-ин, – задумчиво протянул Сидор. – Не успели вернуться, как все уже обратно гонят. Мол, неча вам тут ребятки делать, а привези ка ты мне цветочек аленький. Как вы меня достали все… Один прибежал, дай. Потом второй, за ним третий, а теперь и ты ещё явился, четвёртый. Не дождался пока я к вам туда на завод появлюсь, решил сам инициативу проявить, – хмыкнул он. – Ну ты и жук, Фома.
– Ещё вот что, – не слушая его, перебил Фома.
Доставав из всё той же сумки ещё один большой, туго стянутый рулон каких-то неаккуратно обрезанных кусочков пергаментов и бумаг, он осторожно опустил сверху правую ладонь.
– Тут, – Фома, непередаваемо осторожно-нежным движением погладил левой рукой туго свёрнутый рулон. – Тут ещё одни списки, так сказать, второй очереди. По значимости не менее важные, но, зная наше нынешнее бедственное положение, это можно было бы купить и чуть потом.
Тут чертежи и спецификации того оборудования, что можно найти там у вас в Приморье. Если, конечно, знать где искать. Я знаю. И всё подробно тебе в сопроводительной записке прописал. Читай внимательно.
Станки разные, прессы, наковальни и прочее нужное оборудование. Всё бери. Всё, до чего сможешь добраться, всё бери. Нам возиться с изготовлением всяческого мелкого инструмента и оснастки не с руки будет. Маловато нас, да и времени уходит масса. Так что, Сидор, вези всё, что только сможешь достать. Мы тебя отблагодарим.
– Так может кому-нибудь из вас с нами отправиться? – Сидор, взяв в руки рулоны, с любопытством повертел ими перед собой. – На месте то оно виднее как-то.
– Виднее то виднее, – тяжело вздохнул Фома, – но времени на это у нас нет совершенно. Столько идей надо реализовать, прям, голова пухнет. А ведь там и убить могут, кто тогда тебе изобретать будет.
Фома, ещё раз тяжело вздохнув, с сожалением посмотрел на Сидора, как на идиота, предложившего нечто бредовое, и с усмешкой добавил:
– У вас кто-нибудь, кроме тебя с Димоном целый оттуда вернулся? Нет, – грустно констатировал он. – Хорошо, что хоть убитых последнее время мало стало. Так что, придётся вам там самим разбираться со списком, без нас.
– "Полторы сотни трупов в Приморье, да две здесь, и всего за последние полгода – это в его представлении всего ничего? – мысленно подивился Сидор. – Однако".
– И конечно ты про металл не забывай, – продолжал меж тем Фома. – То, что ты привёз это хорошо, но потом внимательно посмотри список, что я тебе составил. Там в каждом рулоне есть отдельный перечень требуемых материалов и металлов. Я уж, на всякий случай, продублировал, чтобы ты, часом не позабыл или не потерял. Так что, вперёд. Мы будем ждать.
Облегчённо вздохнув, как будто у него с плеч свалилась громадная тяжесть, Фома легко поднялся и на миг задержавшись в дверях, ещё раз уточнил:
– И ещё, – Фома несколько мгновений помолчал, задумчиво глядя на Сидора. – Ребята тебе будут говорить и всячески убеждать, что сталь они тебе любую тут на месте и сами сварят. Мол, не надо оттуда ничего подобного везти и всё такое.
Но ты им не верь. Они, конечно, ребята хорошие и стараются, делают что могут. Вот только беда вся в том, что могут они не так много, как было бы надо и как нам бы хотелось.
Но ты им этого не говори, – строго предупредил он Сидора, наставив на него указательный палец. – А то ребята расстроятся. Они парни молодые, гонора много, а понимания, что не всё сразу, не хватает.
Так что, если попадётся где-нибудь хорошее железо, в чушках, в прутке, особенно имперское, с клеймом, то ты особо не привередничай. Бери всё, не отказывайся ни от чего. А уж мы тут ему применение найдём.
Ну, – с задумчивым видом яростно потёр он свой заросший многодневной щетиной подбородок, – вроде бы всё сказал. Если что и забыл, то потом, пока будем ехать обратно домой, вспомню. А пока что пойду. У меня в крепости ещё дел своих полно, дай Бог до рассвета бы управиться.
Да! – тут же споткнулся он, как только поднялся. – Будете у нас на заводе, ребятам не говори что я приходил, а то обидятся. Они вообще последнее время о себе весьма высокого мнения. У них, – Фома, чуть поморщившись, покрутил у виска растопыренными пальцами. – Своё видение. И, боюсь, не всегда правильное.
Кивнув напоследок, он двинулся к входной двери, в которую с самого начала просочился неизвестным образом, а учитывая наличие постоянного поста охраны с той стороны и недвусмысленный приказ охране никого не пускать без предварительного оповещения, вообще непонятно как.
– "Узнаю кто сегодня дежурит в холле и на входных дверях, вые…у", – выругался Сидор про себя. Сон пропал, как и хорошее настроение. Пять минут разговора окончательно развеяли остатки сна.
Сидор посмотрел на захлопнувшуюся с громким стуком входную дверь за Фомой и бросил задумчивый взгляд на одиноко стоящую у противоположной стены узкую кровать, на которой сонно выглядывал из-под одеяла проснувшийся Димон.
Тихо поинтересовался:
– Интересно, они все такие? Изобретатели? – устало кивнул он на закрытую дверь.
– Ты подожди, – душераздирающе зевнув, тихо отозвался Димон. – На заводы приедешь, они там тебя ещё и по другому встретят, мало не покажется.
– Вредный они народ, эти изобретатели, – тихо проговорил он, засыпая.
Переход.*
План выманить на живца из пущи бандитов ничего не дал.
Устроенная ими охота, с собственным участием в качестве подсадной утки и заманчивым призом в несколько сот тысяч золотых в качестве подарка нападавшим, о наличие которого никто специально не скрывал, не дала ничего.
Ни нападавших, ни следов пропавших обозов, ни следов возможных зимних лагерей бандитов в лесу, ни лёжек, ни оборудованных мест засад – ничего по обеим сторонам трассы на всём её протяжении не обнаружилось.
Может, оно где глубже в лесу и было, или может, многочисленные болота, в изобилии встречавшиеся им по пути хранили следы пропавших людей, всё может быть. Но ничего, ни малейшего следа они не нашли.
Пуща, широко раскинувшаяся по обе стороны от дороги на многие и многие тысячи вёрст надёжно хранила свой секрет. Легко, с кондачка выйти на след грабителей не получилось. Теперь оставалось только подбирать людей и уже более серьёзно, более углублённо заниматься поисками пропавших людей и золота.
Тем более что когда ещё их было искать как не сейчас. Листья на деревьях уже полностью распустились, из земли полезла трава и окончательно стало ясно что лето пришло. Во всей красе цветущей липы кругом бушевал июнь. Долгая зима и не менее долгая вслед за ним весна наконец-то кончились.
А с ней и пропали надежды Сидора на то, что во время переправки товара из Тупика на железодельный завод, они найдут хоть какие-то следы пропавших зимой обозов. Они окончательно растаяли в тот миг, когда вдалеке, в конце вырубленной в стене леса широкой просеки под дорогу он увидел показавшиеся из-за поворота высокие крепостные стены железодельного завода.
Где в воротах их уже радостно встречали кучи знакомых и друзей, Лёха с Василием и… Белла.
В широко распахнутых настежь воротах въездной башни, чуть в стороне стояла баронесса Изабелла де Вехтор и глядела ему прямо в глаза.
И все мысли о поисках чего-либо или кого-либо, пропавшего Бог знает сколько времени тому назад, все мысли о чём-либо вообще, вылетели у него из головы. И он… пропал. На долгих три дня.
Глава 3 Встречи…
Изабелла на заводе.*
Сидор блаженствовал. Вот уже несколько дней, слившихся в одну полосу сплошного блаженства, он не вылазил из спальни уютного гостевого домика на сталелитейном заводе, терзая молодую жену и ни на что более не отвлекаясь. К слову сказать, он даже вообще не помнил, что было все эти несколько дней после его приезда на завод. Что он ел, что пил, что делал – ничего не помнил. Все воспоминания застилал какой-то туман. «Белый шум», как он потом сам с улыбкой вспоминал. Даже количество дней, целых три счастливых дня подобного забытья, как ему потом рассказали его друзья с завода, со смехом вспоминавшие свои попытки каждый день достучаться до его сознания, и что их каждый раз останавливала его блаженная улыбка ни на что не реагирующего счастливого идиота.
Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Кончилась и идиллия. Пришёл день и его вернули обратно к сознательной жизни… Не успело ещё солнце встать, а он продрать с утра сонные глаза, как его уже хоть и нежно, но решительно тормошила Изабелла.
– Дорогой, вставай, к тебе пришли.
Не дождавшись от него никакой видимой реакции, Изабелла ласково погладила его по плечу и тихим, нежным голосом проворковала.
– Хватит спать, дорогой. Пора вставать и заниматься делами.
Добившись этим только того, что Сидор, вяло приоткрыв один глаз лениво перевернулся на другой бок и зарылся снова в подушки, она сердито ткнула его кулачком в бок.
– Господин барон, извольте сейчас же встать! – повысила она недовольный голос. – Скоро рассветёт, а вы всё ещё изволите почивать. Вас люди ждут.
Сам говорил, что нельзя всё время валяться в постели, – ласково зашептала она в появившееся из подушки ухо.
Заметив слабую ответную реакцию, Изабелла с довольным видом потащила слабо сопротивляющегося Сидора за ухо из постели и, шепча ему что-то ему ласковое на ушко, повела еле передвигающего ноги Сидора на кухню умываться.
– Ну что за люди, выспаться не дают, – душераздирающе зевая, Сидор ввалился в гостиную, разбрызгивая вокруг капли с мокрых волос и пытаясь хоть немного приоткрыть упрямо слипающиеся глаза.
Плюхнувшись на жалобно скрипнувший под ним стул, окинул уставленный многочисленными закусками обеденный стол, жадным, голодным взглядом. Проснувшийся внезапно аппетит требовал немедленного насыщения. В брюхе громко заурчало.
– Мало ли что лето уже на дворе, – демонстративно недовольно проворчал он. – Солнце ещё не встало. Темно, как у негра в ж…., – Сидор настороженно покосился в сторону жены, не поняла ли она его незнакомого идиоматического выражения. – А они меня ещё собираются куда-то тащить, о чём-то спрашивать.
– Кто хоть там меня домогается? – обречённо взглянув на уютно устроившуюся за столом Изабеллу в домашнем халате, Сидор с трудом подавил в себе желание снова оказаться вместе с ней в постели. – И чего им хотя бы надо?
– Ну, – усмехнулась Изабелла, лукаво глянув на него и прекрасно поняв его откровенные зазывные взгляды. – Я уж не говорю про полсотни бездельников, собранных по дороге твоим обозом, которые от скуки, наверное, уже по камешку разнесли все здешние сталеплавильные печи. Молчу про ещё несколько десятков точно таких же бездельников, присоединившимся к ним уже здесь, на месте. С этими всё просто. Они хотят наняться к тебе в обоз, идущий к ящерам в Империю.
Я им уже давно всё объяснила, – остановила она взглядом, вскинувшегося было в раздражении Сидора. – Так и сказала, бронь есть – берём, нет – не берём. Ну а так как её ни у кого из них нет, то они давно уже сидят на стекольном заводе и терзают бедного Марк Иваныча, вымогая из него лишние комплекты несуществующей амуниции.
Бедняга Марк не знает, как от них избавиться, так они его достали.
– Марк? Старина Марк?
Сидор от неожиданности, поперхнулся горячим чаем и долго душераздирающе откашливался, стуча себя кулаком в грудь.
– Старина Марк то здесь при чём?
Откашлявшись, он удивлённо смотрел на Изабеллу, глядящую на него своим чистым, невинным взглядом.
– Ну ка, колись дорогая. Что здесь происходит? Почему они отправились к нам на стекольный завод, а не к Кондрату Стальнову заказывать у того стеклянные кольчуги. У Марка же ничего нет. Всё что было я давно продал, ещё в крепости.
– Поэтому, они будут сидеть там долго, – усмехнулась Белла. – Заодно у местной охраны пройдут, как это называет Корней: "Курс молодого бойца". Он меня давно просил, если появится такая возможность, помочь стекольному заводу с охраной, а то оттуда за последнее время слишком много людей забрали в санные рыбные обозы на озёра и к тебе в Приморье.
Так что сидеть им там, ожидая когда будут персонально для них готовы кольчуги и прочая амуниция – долго.
Тебя давно дома не было, – тихо заметила Изабелла, грустно глядя на него. – Теперь мы только так и делаем. Конечно, не быстро, да и не такие у Марка выходят брони изящные и красивые, как из мастерских Стальнова, поскольку опыта, конечно, ещё не хватает, да и мастера у Марка не того уровня, скорее – подмастерья, если не вообще – подсобники. Но, чисто с технической стороны они вполне безупречны. И ребятам гораздо выгоднее их заказывать у нас, чем идти на поклон к городским оружейникам. И ждать там до полугода. А потом уже с бронёй начинать всё заново, тот самый курс молодого бойца.
Да и потом, если парни подписывают у нас контракт на пять лет, то бронь им достанется фактически за пол цены, по внутренним ценам компании. Или в четверть того, что им вышло бы у Кондрата, – Изабелла грустно усмехнулась. – Мы конечно немного теряем в деньгах, как если бы просто получали свою долю с заказов Кондрата, но зато загружаем работой свой новый цех и готовим собственных специалистов.
У Марка уже целых десять человек по одним только броневым накидкам на лошадей работает.
Сидор бросил на Изабеллу удивлённый взгляд и с довольным видом ухмыльнулся:
– Думаю, что Кондрату это не нравится!
– Кондрату в последнее время многое, чего у нас не нравится, – не глядя на Сидора, холодным тоном откликнулась Изабелла. – Одним поводом для его недовольства больше, одним меньше, значения не имеет.
– Эк ты его, – удивлённо посмотрел на неё Сидор. – Вроде бы ты раньше с ним не сталкивалась ни коим боком. Чем же он тебе успел насолить, что ты о нём так уничижительно говоришь.
– Как видишь, успел, – тихо откликнулась Изабелла. – Но, главное то, что он успел сделать другим. Да и думает этот человек исключительно о себе.
– Даже не попытавшись разобраться или хотя бы для порядка у нас поинтересоваться что происходит, сразу принял сторону Головы на городском Совете при нашей попытке попробовать разобраться с произошедшим мятежом амазонок. И сразу же после того, заняв чисто формальную позицию, выступил против членства Маши в Городском Совете, как только по городу поползли разные нехорошие слухи о Маше и что у неё в банке возникли проблемы. И всё это, прекрасно зная, как много для неё значит даже чисто формальное членство в вашем Городском Совете… Да что там, – Изабелла огорчённо махнула рукой. – Сразу после разгрома банка, именно он первым выступил с предложением исключить её из членов Городского Совета, как представителя вашего клана, из-за не соответствия формальным признакам по богатству и по количеству членов. Мол, вас мало и вы бедные, а, следовательно, в Городском Совете вам не место. Мол, занимайте не по праву это место в череде десятка представителей мелких и бедных кланов. Даже Голова поначалу был как бы против, вроде того, что сейчас не время, потом разберёмся. Но именно Кондрат настоял на немедленном рассмотрении этого вопроса, требуя соблюдения формальностей. А формально он как раз был полностью прав.
– Значит, в Совете у нас остался один только профессор, да и то, только с правом присутствия на Советах и совещательного голоса, – задумчиво пробормотал себе под нос Сидор, глядя прямо перед собой рассеянно задумчивым взглядом. – Не густо, – грустно вздохнул он. – Ай да Кондрат, – осуждающе покачал он головой. – Ай да сукин сын. Хотя, с формальной стороны, он конечно прав, – с сожалением констатировал он. – Мы действительно не подходим ни под один из формальных критериев. Даже сам факт участия Маши в Городском Совете был наш сговор с Ведуном и Головой за спиной у всего Совета. Вот они при первой возможности и отыгрались. Так что тут обижаться надо на самих себя. Нечего было ходить кривыми дорожками.
Но тем не менее, не думаю что это была инициатива самого Кондрата, хотя, конечно, без собственного согласия он бы так не выступил. Вот сволочь, – Сидор недовольно поморщился.
Расставаться с собственными иллюзиями о том, что из себя представляет какой-то человек было неприятно, хотя у него по отношению к Кондрату Стальнову их давно уже и не было. Но всё равно было неприятно.
– Не совсем так, – окончательно расстроившаяся Изабелла бросила на него смущённый, виноватый взгляд. – Профессора тоже вывели из состава членов Городского Совета, лишив даже совещательного голоса и запретив присутствие на закрытых заседаниях. Проще говоря, выгнали. И всё по тем же формальным причинам. А на самом деле по тому, что уж слишком тот был принципиален по всем вопросам. И опять здесь в первых рядах был твой дружок Кондрат. Профессор ему чем-то мешал.
Усмехнувшись, Сидор откинулся на спинку стула, весело потирая руки и окидывая пустой уже стол сытым, довольным взглядом. Удивительно, но новость, рассказанная Изабеллой, в общем-то не вызвала у него какой-либо особо негативной реакции, оставив, на удивление, совершенно равнодушным. Подспудно чего-то подобного он давно уже от Совета ждал, ещё с того первого дня, когда в обход существующих правил, их приняли в состав его постоянных членов. Поэтому сейчас он даже чувствовал какое-то облегчение, как будто с души свалилась некая тяжесть, принеся нежданное чувство освобождения.
– Ну и молодец, Кондрат, – сделал он неожиданно парадоксальный вывод. – Давно пора было выкинуть нас из Совета.
Ну-с, – с радостным, довольным видом потёр он руками. – Поели, можно и за дело. Так кто ты там говоришь, до нас домогается?
– Из местного начальства – Васька, инженер, – вздохнула грустно Изабелла, поняв, что иной реакции от него сейчас не дождёшься. – Говорит, что у него масса неотложных дел к тебе. Вредный он какой-то. Что ни спросишь, так в ответ чуть ли не матом посылает, мерзавец. Как только ты его терпишь, – тут же нажаловалась она ему на инженера.
Сидор, поднявшись из-за стола, от неожиданности даже чуть не споткнулся, услышав из уст Изабеллы подобную оценку местного начальства.
– А тебя то, каким боком Васька касается? – удивлённо посмотрел он на неё. – Ну ка, милая, – присел он обратно за стол, внимательно присмотревшись к неожиданно раскрасневшейся от гнева баронессе, – поведай ка мне, какое у тебя к нему может быть дело. И, кстати, – Сидор с немного растерянным видом оглянулся вокруг. – Что ты вообще здесь на заводе делаешь?
Видимо до него только сейчас стало доходить весьма странное время и место их встречи после долгой разлуки. И то, что его встретила именно баронесса, а не кто-либо из его друзей. Да к тому же здесь, на сталелитейном заводе, а не в городе, не в землянке, где он её оставил, чуть ли не год назад.
– А ты вообще, что здесь делаешь? – удивлённо посмотрел он на Изабеллу недоумённым взглядом. – Может я, и ошибаюсь, но женщины вообще-то не ездят по вредным сталелитейным заводам. Да ещё имеющие малолетних детей.
– "А где дети?" – чуть не ляпнул он крамольный вопрос, растерянным взглядом окидывая комнату. Почему-то эта мысль пришла к нему только сейчас.
– А где дети? – тихо спросил он.
– Оставила с кормилицей дома, чтоб не утомлять дальней поездкой и чтоб нам никто не мешал. Я же говорю, милый, что тебя давно дома не было, – с грустной улыбкой заметила Изабелла, немного встревожено посмотрев на него. – И пока тебя не было, твоими делами пришлось заняться именно мне. У Маши своих дел в банке хватает, особенно последнее время, как мы стали разбираться с твоим наследием, – кольнула она мужа взглядом. – Профессор в свои исследования погрузился, так, что его ушей оттуда уже не видно. Кстати, по твоим же запросам, которые ты ему в письмах поставил. Корней, как он говорит, обкатывает новую программу обучения егерей на полигоне. Опять же по результатам, полученным вами в Приморье за последние полгода. По-моему уже восьмую шкуру сдирает с тех немногих, кто у нас постепенно на службе набрались. Торчит там с раннего утра и до позднего вечера.
Так что, милый, кроме меня больше просто некому твоими делами заниматься. Вот и пришлось мне взвалить на свои хрупкие плечи все твои тяжёлые прожекты и тащить понемногу. Не вовремя, конечно, а куда деваться, – грустно вздохнула она, пожав плечами. – Ну да мне не привыкать. У меня и дома всегда дел хватало.
– "Или, может боялась что я у тебя детей отберу?" – пронеслась мысль у Сидора. В груди невольно захолонуло. Белла старательно уводила разговор в сторону.
И все это…., – Сидор неопределённо помахал рукой, внимательно глядя на неё. Всё равно, было немного непонятно такое её поведение.
– И всё это в первую очередь, – согласно кивнула головой Изабелла. – Так что, когда появишься в пещерах в Долине, не удивляйся. Там тебя ждёт маленький подарок и от нас с Машей, и от Димкиных девочек. Мы твой проект без своего внимания не оставили, – улыбнулась она, глядя на немного растерявшегося от неожиданности Сидора.
– Понятно, – тяжело вздохнул он. – Добрались, значит. Ничего от любопытной женщины не утаишь.
– А то, – довольно мурлыкнула Белла, чмокнув его в щёчку.
Снова тяжело вздохнув, Сидор посмотрел на неё обречённо и, ни слова больше не говоря, пошёл одеваться, собираясь на улицу.
Стоило ему только появиться на крыльце, как вскоре рядом с ним буквально из воздуха материализовался один из двух инженеров, командующих здесь. И не вдаваясь в долгие рассуждения, и даже забыв впопыхах поздороваться, потащил его показывать то, что они с Лёхой уже успели к этому времени сделать, и заодно решить остальные накопившиеся проблемы.
И понеслось! Больше у Сидора не было ни спокойных завтраков в постели, ни спокойного обеда, ни тихого семейного ужина при свечах вдвоём с баронессой. Теперь у него за столом постоянно сидело двое, трое человек, торопливо жующих всё то, что им с озабоченным видом подсовывала довольная Изабелла. И порой, даже не обращая на неё никакого внимания, они, яростно спорили с ним, прямо там же за столом, обсуждая текущие проблемы.
А потом оба местных инженера поочерёдно взялись возить его по округе, показывая свои достижения за прошедшее время.
Вот здесь действительно было на что посмотреть. За то время, когда Сидор был здесь последний раз, ребята основательно развернулись. Ну и ещё бы им было не развернуться. Практически каждое их требование по оплате и материалам с самого начала незамедлительно выполнялось, а когда из Приморья хлынул постоянный приток золота, они окончательно распоясались и перестали сдерживать аппетиты пустившись буквально в разнос.
Вот теперь они и демонстрировали Сидору куда были потрачены щедро выделяемые им средства. Каждый новый день они проводили в каком-нибудь новом цеху. Порою, Сидору начинало казаться, что его, как осла, водят по кругу, настолько все эти новые корпуса самых разнообразных цехов и прочих рабочих деревенек были однотипны и единообразны. Единственное, что их различало, так это чуть ближнее или чуть дальнее расположение от гостевого дома на железодельном заводе, где они с Изабеллой остановились, и время, необходимое для того, чтобы добраться до своей койки и без сил рухнуть лицом вниз на подушки.
Да всё время новые и новые незнакомые лица в каждом из этих мест.
А так…, всё было одно и тож.
Нефтяной заводик.*
Это было когда-то самое их прибыльное и самое эффективное предприятие – завод по переработке сырой нефти или, иначе сказать, нефтеперерабатывающий завод. И самое неприкаянное.
Никто из нормальных людей не хотел иметь его рядом со своим домом. Слишком уж воняло от него по всей округе, как ни старайся минимизировать эти издержки. А с их то нынешними научными и техническими возможностями это вообще переходило в область задач не имеющих решения.
Поэтому, когда ребята сказали что они наконец-то нашли для этого завода вполне подходящее место, то одним из первых своих дел на железодельном заводе Сидор поставил для себя посещение места его нынешнего расположения и оценка там на месте будущих перспектив. Да, что там греха таить, и самих возможностей его дальнейшего существования, поскольку столько раз перемещаться оттуда – сюда, отсюда – туда, для нормально работающего предприятия было недопустимо.
И первое же посещение найденного места сразу показало что вот оно – то самое место, где с максимальным удобством и максимально удалённо от людей можно было безнаказанно засирать природу.
"Тайный Лесной Заим", так это место нынешнего расположения их нового нефтеперегонного завода можно было с полным правом на то назвать. Небольшое лесистое всхолмление, незначительно возвышающееся над окружающих его морем болот и заболоченных изреженных лесов.
И, этого незначительного возвышения вполне хватало для того, чтобы с удобством расположиться в этой глухомани с немалым заводским хозяйством. Да к тому ж поставить рядом несколько деревенек для рабочего люда, с изрядными в будущем пахотными полями и огородами. Да ещё чтоб и самому заводу оставалось много места и на настоящее существование, и в будущем на вырост.
Это было даже не просто возвышение. Это было какое-то довольно просторное отдельное плато – резко выделяющееся на плоской Лонгарской равнине непонятное геологическое всхолмление.
Начать с того, что пробраться туда можно было лишь поплутав самыми невероятными тропами средь многочисленных скалистых перешейков меж бездонных болот, по которым вилась туда даже не дорога, а самая настоящая охотничья тропа. На вопрос же Сидора: "А нахрена надо было так секретиться?", смущённый Лёха, вызвавшийся проводить на то место Сидора, и показать ему что там и как, лишь смущённо пожал плечами и пробормотал что-то невнятное об удобстве доставки зимой, напрямую по зимнику.
В этот момент, они как раз стояли на широкой просеке, по которой зимой проходил тот самый пресловутый зимник, и Сидор с непередаваемо издевательским видом рассматривал простирающиеся от него в обе стороны глади бездонных болот, заросших кривыми болотными соснами и с редкими каменистыми залесёнными островками.
Про себя он решал проблему, а не идиот ли он был, когда непонятно с чего вдруг попёрся сюда, на эти болота, и теперь с глупым видом стоит здесь, на узкой полосе длинной каменистой гряды, по которой они только что сюда добрались.
Но уж очень ему хотелось посмотреть на ту дорогу, по которой зимой на нефтеперегонный завод доставлялось сырьё и вывозился полученный продукт. Это тогда, когда завод ещё хоть иногда, изредка, но работал.
– Ну и как это вы умудрились перетащить всё оборудование завода из Долины туда, на новое место ещё летом, когда зимника как такового ещё не было? – недоумённо интересовался он у инженера. – Одни же болота кругом?
– Как, как, – сердито огрызнулся Лёха. – Каком сверху!
По ручью, вытекающему из озера, – тут же неохотно пояснил он. – Сначала к нам на завод доставили. Потом, на волокушах на берег озера, по рудной дороге. Потом на пристани перегрузили на плоскодонки, в которых амазонки нам руду сюда по озёрам доставляют. А дальше по воде до ручья, который протекает как раз мимо присмотренного под завод места. А потом, по ручью, пердячим паром. Там где можно – на шестах, а в основном – волоком.
Тебе этот путь сейчас не предлагаю, – ухмыльнулся он. – Там сейчас столько клещей – ужас! Типа того, что было в Южном заливе под городом. А сейчас, в самом начале июня самое их время.
Мы зимой там кустарник вдоль всего ручья хорошо почистили, но как ты понимаешь, чтоб там нормально можно было на лодках ездить, надо целый канал копать. И немаленький. А для этого нужны деньги. Деньги и люди. И именно в этой самой последовательности и никак иначе. Денег нет, – мрачно буркнул он. – Зато есть лето, когда можно работать. Но это всё, что у нас есть.
Думали с Васькой, может ящеров Марка на рытье каналов припахать, но уж больно они воду не любят. Землю копают как экскаваторы, пополам с бульдозерами вместе взятыми, а в воду или в болото палкой не загонишь. А тут одна мокротень кругом.
