Текст книги "Приключения блудного барона. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 45 страниц)
– "Это ещё что за странный пердимонокль? – мысленно подивился Сидор.
Геодезист преображался буквально на глазах. Только что бывший грозным громовержцем, он вдруг за какое-то мгновение превратился в так ранее хорошо ему знакомого немного раздолбаестого парня землянина, неведомым случаем попавшего в этот мир и в этот город.
– Браво! Браво господин барон.
Тихий голос Изабеллы, раздавшийся из чуть приоткрытой двери в спальню, с отчётливо различимыми в нём ёрнически насмешливыми нотками, поздравил Сидора с только что одержанной победой над Филимоном.
– А я то что, – недоумённо воззрился он на стоящую в дверях Беллу. – Это всё Ванечка их осадил. А я…
– А я не к вам обращаюсь, муж мой, – каким-то незнакомым, холодным и жёстким тоном оборвала его Белла. – Я обращаюсь к господину барону Ианну де Оред, сидящему рядом с вами.
– Здравствуйте, господин барон. Рада вас видеть живым и в добром здравии.
Неторопливо пройдя к столу, Изабелла медленно опустилась на стул, где только что сидел неудачливый вымогатель Филимон, и с откровенным любопытством стала рассматривать замершего перед ней словно перед удавом Ванечку.
– Барон, барон, – осуждающе покачала она головой. – Неужели вы хотя бы на миг допустили мысль, что маленькая девочка, десять лет назад видевшая вас всего один лишь раз при выходе в свет на первом своём осеннем балу у герцогов фон Гарс, забудет столь блистательного и галантного кавалера? Тем более, станцевавшего с ней первый в её жизни бальный танец.
Или вы надеялись, – усмехнулась она, – всячески избегая встреч со мною, что живя вместе в одном совсем небольшом пограничном городке, мы с вами так никогда и не встретимся?
– Вы думаете, баронесса, что мне только и помнить было о какой-то маленькой невзрачной девочке, станцевать с которой её первый в жизни танец меня попросила моя матушка? Вы слишком обо мне хорошего мнения.
– И потом, – криво усмехнулся Ванечка. – Это ведь было так давно. Десять лет назад. С тех пор столько воды утекло…
– И тем не менее это вы, – констатировала Белла. – Барон Ианн де Оред, последний из знаменитого рода баронов Оред. Как и я, впрочем. Тоже последняя из своего рода.
– Не хотите присоединиться, барон?
– Я уже давно не барон, – с кривой улыбкой, исказившей его лицо, тихо проговорил Ванечка, или, как вдруг оказалось барон Ианн. – У меня от моего рода даже знаков никаких не осталось. Всё погибло. И я думаю, вы хорошо знаете что это так.
– Я бы на вашем месте не была так в этом уверена, – тихо проговорила Белла. – И если бы вы составили себе немного труда чуть-чуть поинтересоваться собственным прошлым, вы бы быстро убедились в обратном.
Короче, – усмехнулась она. – Барон, если вы согласитесь провести обряд имени с моими детьми, мы, род баронов де Вехтор, вернём вам кое-что из вашего прошлого достояния, – вмиг ставшим жёстким, холодным голосом, тихо проговорила Белла. – Думаю, родовой меч и печатка главы рода вас устроят? В случае вашего согласия, естественно?
– Что ещё потребуют бароны де Вехтор от погибшей сухой ветки когда-то одних из самых ярых и горячих своих сторонников, приведших в конце концов к гибели всего их рода.
– Род не погиб, пока жив последний из рода, – тихо проговорила Белла. – Вы последний и вполне ещё способны возродить свой род. Тем более что все положенные атрибуты у вас будут. Это я вам обещаю.
– Мой муж, как, думаю вы хорошо знаете, по праву военной добычи владеет и вашим владетельным перстнем и родовым мечом вашего рода. И если вы готовы помочь нам в проведении положенного обряда над нашими детьми, то и мы вам вернём ваши реликвии. Нам они ни к чему, а вы сразу вернёте по праву положенное вам место.
– Как вы там будете разбираться дальше с нынешними владетельными господами ветви баронов де Оред – ваше дело. Но у вас, по крайней мере будет шанс. Сейчас его нет.
– Выбор за вами, барон.
Наклонившись чуть вперёд через стол, Ванечка Очередько, простоватый парень землянин из забытого всеми на окраине человеческого мира пограничного городка, оказавшийся внезапно именитым бароном, пристально смотрел в глаза сидящей напротив него баронессы Изабеллы де Вехтор. Ничем больше он не напоминал простоватого в прошлом парня. Это был серьёзный сорокалетний мужик в самом расцвете сил.
– В таком случае, нужен ещё один, для полной достоверности. Мальчиков двое. И чтоб потом никто и никогда не смел сказать что наречения именем не было.
– Ивар фон Дюкс – мой Советник, – тихо откликнулась Белла. – Старый поречный род, не менее древний чем ваш.
Может, вы ещё кого знаете? – тихо спросила Белла. – Из наших, из старых поречных дворянских родов, скрывающихся здесь, вместе с вами. Думаю, вы не один такой в Пограничье.
– Я спрошу, – тихо проговорил Ианн, глядя ей прямо в глаза. – Если у господина барона найдётся ещё пара, другая родовых мечей из известных нам с вами дворянских родов, это более чем вероятно, учитывая что многим здесь в городе известно кого именно казнил барон там, на берегу Девичьего Поля. И если ему не жалко расстаться с ненужным ему железом, то кое-кто из пропавших для мира людей будет готов к вам присоединиться.
– Э…, – начал было Сидор, но тут же осёкся под предостерегающим взглядом Изабеллы.
– Хорошо, – тихо проговорила она. – Поговорите с людьми. Пусть знают, что благодарность баронов де Вехтор не будет иметь границ, в случае помощи им в столь важном для каждого поречного дворянина деле, как наречение ребёнка именем.
– За сим я с вами расстанусь, – тихо проговорил Ванечка-Ианн. – дел в городе много, а уже скоро вечер. Придётся по дороге на постоялом дворе ночевать.
– Оставайся в казарме, – наконец-то подал голос Сидор. – Место найдётся. Переночуешь, а завтра по утречку, поедешь. Если поторопишься, то, глядишь, за световой день и доберёшься.
– Ладно, – хлопнул ладонью по столу геодезист. – Действительно, переночую в казармах, благо там сейчас много свободного места, а завтра по утрянке отправлюсь обратно. Чего в самом деле ночью ноги лошади ломать. Да и списочек с Филимона не мешало бы получить, чтоб он не расслаблялся.
– Что-то я про него позабыл, – тихо пробормотал он себе под нос.
Поднявшись, Ианн кивнул, прощаясь, и больше не оборачиваясь, вышел из дома.
С его уходом за столом повисла напряжённая тишина.
– Ну и что всё это значит? – тихо поинтересовался Сидор. – Что это за история и с печатками, и с родовыми мечами, и с какими-то вдруг появившимися словно птица феникс из пламени дворянами. Да ещё какого-то там хитрого древнего рода.
– Ванечка-геодезист что? Не Ванечка? Не геодезист?
– Почему? – искренне удивилась Белла. – Геодезист. Самый настоящий. Причём, один из лучших, кого я знаю.
– А с именем что такое? – тихо спросил Сидор. – Что это ещё история с наречением.
– Ну как же, – с совершенно невинным видом посмотрела на него Белла ясным, невинным взглядом. – Назвать своих сыновей просто Макаром старшенького и Андрейкой младшенького и записать их в регистрационную книгу города Старый Ключ, это достаточно для простолюдина.
– Хорошо, хорошо, – поспешила она успокоить вспыхнувшего порохом Сидора. – Не для простолюдина. Пусть будет – для обычного человека.
– Для обычного человека этого достаточно. А вот для поречного дворянина нет, – тяжело вздохнула она. Нужен особый обряд. Чтоб никто и никогда не мог бросить ему в спину – "Безымянный".
– Ничего особого, – поспешила тут же успокоить Сидора Белла. – Обряд наречения именем проводится над каждым новорождённым, и в удобный для родителей момент, когда для этого складываются по их мнению благоприятные обстоятельства.
Сейчас как раз близится такое время. День летнего солнцестояния – очень удачное время для проведения обряда. До сих пор не хватало только одного необходимого элемента для наречения – второго дворянина, помимо барона Ивара. Мальчиков то двое. А значит и мужчин, присутствующих на обряде должно быть равное число или больше. Больше даже лучше. Меньше – нельзя.
– Вы, как отец, не подходите, – улыбнулась она Сидору.
– А что это за история с мечами?
– Ещё проще, – опять улыбнулась Белла.
– Вам, барон, после битвы на девичьем Поле отдали ведь все найденные там родовые мечи баронов и все наследные печатки, не так ли? По праву начальника и хозяина каравана.
– Понятно, – хриплым, севшим вдруг голосом отозвался Сидор. – И, надо так полагать, не просто так, выходит, а со значением.
– Правильно полагаете, – согласно кивнула головой Белла. – Чья-то светлая голова вовремя сообразила что надо сделать. Если бы мечи и печатки после боя распределили бы по всем желающим, то потом, доказать что именно её новый владелец убил в бою его прежнего владельца и владеет мечом или печаткой по законному праву победителя, практически было бы невозможно. Стреляли то арбалетчики по плотной конной массе рыцарей. Чья там стрела кого убила – поди теперь докажи. Тогда бы у всех родов, кто потерял в том бою родовые мечи и владетельные печатки появилось бы законное право заново изготовить и мечи и печатки. И тогда бы ваши трофеи превратились в простой железный и серебряный хлам.
Теперь всё иначе. Вернув мечи и печатки наследникам родов, тем кто имеет на то законное право, а таким правом обладает любой дворянин из того рода, и не просто вернув, а за весьма серьёзную услугу, вы тем самым окончательно расставляете всё по своим местам. Мы получаем союзников, а выступившие против нас роды серьёзную головную боль по отстаиванию своих прав.
– Понятно, – хмыкнул он. – Они, значит, выступят на нашей стороне, если мы вернём их эти мечи и печатки.
– Могут, – поправила его Белла. – Могут выступить и могут стать союзниками, но не факт. А факт, что мы таким своим действом посеем рознь в стане врага. А все, подчёркиваю, все дворянские роды, бывшие тогда на Девичьем Поле, теперь наши враги.
И факт, что те, кто сейчас из наших рук получит эти реликвии, никогда не выступят против нас. Посеять сумятицу в стане врага – уже половина победы, – улыбнулась донельзя довольная Белла.
– Ну-ну, – хмыкнул Сидор. Он не знал что и сказать. – Посмотрим…, – с некоторой долей растерянности пожал он плечами.
Впрочем, смотреть оказалось особо и не на что. Через неделю, в ночь с двадцать первого на двадцать второе июня, или по местному червня, на рассвете, они с Беллой и ещё десятком вдруг оказавшихся в этих местах поречных дворян провели обряд наречения.
Ничего особого. Сидор постоял перед рассветным солнцем с двумя мальцами на руках, а всё остальное сделали за него. Барон Ивар фон Дюкс пробормотал скороговоркой что нарекает старшего сына – Макаром де Вехтор и зачем-то помахал из стороны в сторону своим мечом, потом Ианн де Оред, повторил всё тоже самое по отношению к младшему сыну – Андрею де Вехтор. Потом восемь других присутствующих на обряде дворян подняли правую руку и сказали что подтверждают проведение обряда.
Потом все они подписались под специально заготовленной на этот случай кучей пергаментов о наречении имени поречного дворянина, по два экземпляра на каждого мальца. Потом – поставили свои, теперь уже по праву свои, печатки внизу пергаментов.
И на этом всё было кончено.
Что тут было такого особого, чтоб из-за него так заморачиваться, Сидор так и не понял. Но, помалкивал, видя что сами дворяне не разделяют его апофигизма, и весьма ответственно относятся к происходящему.
– "Ну да ладно, – решил он в конце концов. – Хочет Белла, пусть тешится. Главное, я своих сыновей увидал. И на том спасибо".
Тем более что сразу после обряда у него их тут же отобрали и кормилица быстро смоталась вместе с ними обратно в город, сопровождаемая прибывшими вместе с ней дворянами.
Тем более, что Марк, как раз после дня равноденствия, пригнал к воротам железного завода очередную партию подгорных людоедов, в количестве двух сотен голов, согласных копаться в болоте, и надо было срочно выделять им участок работ.
Жизнь снова вернулась в привычное русло.
Встреча.*
Маленький, едва видный в ночи огонёк небольшого костерка, почему-то расположившегося прямо посреди большой, открытой со всех сторон ровной как стол поляны, настораживал. Ещё больше настораживала одинокая, совершенно внешне беззащитная фигура человека, беззаботно сидящего рядом с костром в надвинутом глубоко на голову капюшоне и глядящая чуть в сторону от огня. Под большим капюшоном ничего не было видно, там царила непроглядная темнота.
Кругом царило абсолютное безмолвие. Даже обычных ночных звуков не было слышно, словно все звери и птицы попрятались неизвестно куда.
Привычного к таким тайным делам дон Карлоса Олида де…, дальше шло столь длинное перечисление его многочисленных славных предков, что сам дон Карлос давно уже не использовал эти имена в представлении своего полного имени, ограничиваясь коротким "дон" или дон Карлос. От предков ему досталась принадлежность к древнему славному роду, дворянский титул, наследные скудные пастбища средь невысоких Среднедатских холмов, или, как их ещё называли, Микльдатские увалы, и богатые рудными недрами горы. Те самые, Микльдатские горы, или как их ещё называли в старых дворянских родах Среднедатские, по их месту среди других, точно таких же, но более богатых железом, марганцевыми и вольфрамовыми рудами – основой благосостояния и самого барона и всей их многочисленной семьи.
Доспех из добытого в родных горах железа во многом и определял его нынешнее безбедное положение. Но у дон Карлоса было чёткое понимание того, что, возможно это ненадолго. И вполне может быть что скоро о таком доспехе ему придётся только мечтать. Дело, ему порученное, по его мнению именно к такому итогу и должно было привести. Только вот он, лично он, ничего в этом деле не решал. Он был простой исполнитель, которому приказали передать товар в обмен на товар.
А тут перед ним беззаботно сидел человек, могущий порушить его достаток, один. Один человек, желающий забрать себе чуть ли не всё золото его семьи.
Желание здесь и сейчас сразу разобраться с этим торгашом неожиданно остро кольнуло барона.
– Доброй ночи, барон, – враз пересохшими губами, хрипло проговорил он.
Дон Карлос узнал сидящего у костра человека и под сердцем у него тупо, тягуче заныло в предчувствии беды. Негромкий, хриплый голос его в ночной тишине казалось прогремел громом.
– Здравствуйте дон Карлос, – раздался из-под капюшона насмешливый, хорошо знакомый дон Карлосу голос. – Давайте я вас первым делом предупрежу, чтоб вы не наделали сразу глупостей, – продолжила фигура в капюшоне с откровенной насмешливо ядовитой ноткой делая замечание. – А то я смотрю, вы колеблетесь. Попробовать убить меня тут же, на месте, или сперва всё же попытаться разобраться, чем это я тут занят.
Несколько арбалетных болтов с сочным чавканьем вонзились во влажную, сырую ещё после прошедшего утром дождя лесную почву. Дон Карлос замер, прекрасно поняв странное, несколько необычно выраженное предупреждение. Одинокая фигура у костра была не так уж и одинока. И теперь его положение стоящей посреди открытой поляны открытой со всех сторон фигуры сразу показало ту ловушку, в которую он угодил.
– "Дурак, – пронеслась заполошная мысль. – Так глупо попасться в такую простенькую ловушку".
Прикрывавших его с боков троих дружинников не стоило принимать во внимание. Как метко стреляют люди сидящего у костра человека, он знал не по наслышке.
Губы дон Карлоса мгновенно пересохли. Стоящая за спиной тройка дружинников из его отряда вмиг перестала быть надёжной защитой. Воткнувшиеся в землю у его ног стрелы были хорошо ему знакомы. Имел раз как-то возможность столкнуться с подобными болтами со странным, разноцветным оперением. И как стреляют те стрелки, помнил прекрасно. Воспоминания были самые неприятные.
– Смотрю, вы с ними знакомы, дон Карлос, – насмешливый голос из-под капюшона ясно показал, что личность барона не осталась тайной для встречающего.
– Да, славно мы тогда за вами побегали, дон Карлос, – напомнил голос недавнее прошлое. – Может и хорошо, что не догнали, – насмешливо прокомментировал он свои воспоминания.
– Точнее, – хозяин костра откровенно, сладко зевнул, – не захотели. Иначе бы мы с вами сейчас не встретились.
Густая краска стыда залила щёки барона. Хорошо, что было темно, иначе неизвестно как ему было и выбираться из создавшегося неудобного положения. Произошедшим при их первой встрече нельзя было гордиться. Хуже было разве то, что сидящий напротив человек мог при случае проговориться о кое-каких иных делишках барона, не несущих славы. Иначе говоря, смердящих откровенным душком.
Но если собеседник хотел спровоцировать дон Карлоса на дуэль, то он ошибался. Давать этому собеседника повод для дуэли, или, упаси Боже, самому вызывать его на дуэль, дон Карлос не собирался. У него до сих пор стояло перед глазами лицо бедняги Рамона де Фуэстоса с торчащим из правой глазницы точно таким же, как и сейчас у него под ногами разноцветным оперением арбалетного болта.
Бедняга Рамон имел неосторожность бросить барону вызов на дуэль в том самом проклятом городке Приморья, где имела место быть встреча и самого дон Карлоса с этим торгашом. И там же он и заработал столь странное украшение. Жаль, что он тогда не сумел отговорить беднягу Рамона от такой глупой мысли. Мало ли что говорят дураки за столами в дворянском собрании. Мало ли что болтают в кабаках и трактирах по всему Приморью. Что барон де Вехтор торгует своим титулом, что он не тот за кого себя выдаёт, да и прочую подобную чушь. Что он, мол, купил себе вместе с женой титул и потому не дворянин. Каким же надо было быть дураком, чтобы тогда в это поверить.
Ведь как чувствовал он тогда, что что-то тут не то. Вот и убедился на опыте Рамона, в чём были его смутные подозрения. У барона оказалось нетрадиционное оружие. Он не сражался мечом. Он даже саблю не брал в руки. Он стрелял. Стрелял издалека, с предельной дистанции, из любого положения. Стрелял сразу и насмерть. И вкупе с неожиданностью от столкновения с непривычным оружием, меткость его выстрелов поражала.
А что до титула. Что до выяснения настоящий он дворянин или нет, то после того случая, желающих на собственной шкуре выяснять подобные тонкости больше почему-то не было.
Доказательства, предъявленные новым бароном, оказались весьма и весьма убедительными. Больше желающих проверить не нашлось. И хоть барону в том городе и отказали в месте в дворянском собрании, статус его в негласной местной иерархии резко поднялся. Странно, на даже сам факт отказа оказался для барона выигрышным.
Хотя сам барон, похоже, не особо придавал этому значения, так и продолжая торговать в своём разъездном обозе по всему Приморью.
– "Проклятый торгаш, – в бессильной злобе подумал дон Карлос. – Придётся теперь расстаться с золотом", – с невольным облегчением подумал он.
Необходимость обмана тяготила его. Теперь же с полным правом можно было не поступаться дворянской честью. С баронами де Вехтор не шутят, – так последнее время говорили у него дома.
Последняя надежда, что можно будет с покупателем тихо разобраться на месте, ничего не платя, и тем более, не платя таких больших денег, растаяла. Связываться с этим семейством почему-то не хотелось. Последнее время о них шли что-то очень нехорошие разговоры, слишком на его взгляд кровавые.
Договорились до того, что не только сам барон слыл бешеным, но, говорят и жёнушка его прошедшим годом отличилась. Во время какого-то мятежа пленных амазонок в каком-то одном из местных левобережных городков, как раз где-то здесь в этих краях, устроила немыслимо кровавую резню пленных. Нет, с таким семейством, пока они живы, шутить не следовало.
– Ну что, профукиваем очередные камешки из жёниного наследства, – презрительно посмотрел на барона дон Карлос.
Внутренний страх перед сидящим у костра человеком невольно прорвался откровенной грубостью на грани приличий.
– "Впрочем, какие приличия могут быть здесь и с этим человеком", – тоскливо подумал барон, уже понимая что подобная несдержанность может лично для него здесь и сейчас плохо кончиться.
– Вам что-то не нравится? – с любопытством посмотрел на него Сидор. – Вам есть какое-то дело до моих камней? Или до того как я ими распоряжусь? Или может, они вам не нужны? – прищурил он холодные глаза. – Тогда я найду другого покупателя.
– "Фу…", – чуть ли не вслух, с облегчением перевёл дух дон Карлос.
Барон явно не был настроен на конфликт, а значит и нынешнее дело его, глядишь и выгорит. Появилась надежда остаться после этой встречи в живых, особенно после неосторожно вырвавшихся слов.
Только сейчас он наконец-то вспомнил, зачем прибыл сюда, и сколь много его семья связывала с покупкой этих драгоценностей. Предъявив дворянскому обществу такие редкие камни, что предлагал на продажу барон, его семья могла серьёзно подняться в глазах местного дворянства. И соответственно наоборот. Провалив это задание, он в глазах семьи серьёзно бы упал и ему бы никогда больше не доверили ни одного серьёзного дела. Надо было срочно сбавлять обороты, пока де Вехтор не сорвался с крючка. Глядишь, так на самом деле найдёт себе другого покупателя. А с такими прекрасными камнями у него за этим дело не встанет. Лучше было пока не ссориться.
– "Пока не ссориться, – пронеслась у дон Карлоса в голове злая, мстительная мысль. – Пока мы подождём. А дальше видно будет. В другом месте и при других обстоятельствах я с тобой торгаш с покупным титулом иначе поговорю".
Теперь он знал, с кем имеет дело и следующим разом к новой встрече подготовится много лучше. Тем более, как он понял из предварительных переговоров, продаваемые изумруды были лишь частью того, что бароны де Вехторы готовы были выбросить на рынок самоцветных камней. Похоже, за дело возвращения достояния своей семьи они взялись всерьёз. А значит, партия товара, золото за которую он сегодня привёз, была не последняя. В таком серьёзном деле, как война с соседями, золота надо было много. А в этом случае действительно не стоило нарываться на скандал с продавцом. Глядишь, действительно тогда сменит покупателя… а стать постоянным покупателем изумрудов очень хотелось. Это сулило баснословные барыши на перепродаже.
– Другой вам не даст сразу столько денег, – тут же поторопился он заново наладить утерянный было контакт.
А мне не надо сразу, – холодно отрезал Сидор. – Я могу и подождать какое-то время. Мне торопиться некуда. Дело, которым я занят, требует серьёзного подхода, длительной подготовки и не терпит суеты.
Подождав ответа, Сидор какое-то время молча, настороженно смотрел на покупателя. Не заметив ответной реакции, решительно поинтересовался.
У вас ещё есть какие-то вопросы? Нет? Тогда давайте приступим.
Где моё золото?
– А как вы думаете, барон? Где? – с лёгким оттенком насмешки в голосе не удержался от шпильки дон Карлос. Поведение барона безумно раздражало дон Карлоса и хотелось его немного позлить, вывести из себя. Тогда и свой испуг не показался бы ему самому тогда таким унизительным.
– Думаю, ваши четыре телеги, запряжённые двумя парами лонгарских тяжеловозов, стоят сейчас на Тёмном ручье возле большого гранитного камня, прикрывающего его справа от высокого берега. Думаю что та кривая сосна, под которой так неудачно, но с большим удобством устроились на старом кострище ваши дуболомы охранники, дон Карлос, не самое лучшее место, – подпустил яду в голос барон. – При не слишком удачном для вас разговоре она вполне могла бы и упасть на тупые бошки ваших подчинённых, не удосужившихся убедиться, что никогда нельзя останавливаться на стоянку под большой и толстой сосной да ещё на старом кострище. Как бы там ни были удобно расположены пеньки под седалище, этого никогда не следует делать. К тому же под наклонённой в сторону лагеря старой сосной, подпиленной и готовой вот-вот свалиться тебе на голову.
Ай, яй, яй, дон Карлос, – собеседник дон Карлоса осуждающе покачал головой. – Какая неосторожность.
Вы хорошо подготовились, – сухим деревянным языком дон Карлос провёл по пересохшим мгновенно губам. Под сердцем тупо заныло. Теперь он уже ни в чём не был уверен. Даже в том, что уйдёт с этой поляны живым.
– Но вы счастливчик, – равнодушно бросил собеседник. – Убивать вас я не буду.
Казалось, с плеч барона в этот миг свалился камень.
– Более того, я с вами даже рассчитаюсь, как договаривались. Говорят, что у вашей семьи много золота, – усмехнулся он. – Поэтому, не стоит резать курицу, несущую тебе золотые яйца. Можете не волноваться, барон, – тихо рассмеялся он. – Брать вас в плен и вымогать из родственников дополнительно золото я тоже не буду. Это мелко и недостойно дворянина. Хоть вы мне и указали на дверь в дворянском собрании того приморского городка, но от моего титула это меня не избавляет. Как и от всего с ним связанного.
– Неприятно, конечно, – скупая улыбка лишь слегка тронула губы собеседника дон Карлоса. – Но уж тут никуда не денешься. Приходится соответствовать. Так что вам дон Карлос повезло и на этот раз.
И сразу же убедительно прошу, – скупо усмехнулся он. – Не делайте в другой раз подобных глупостей. Не стремитесь убить человека только за то, что он предлагает на продажу то, что вы хотели бы иметь даром.
Иначе, мы с вами поссоримся, – улыбнулся он какой-то ледяной, неприятной улыбкой. – А вы же не хотите, дон Карлос, чтобы я с вами поссорился? – задал он собеседнику вопрос, на долгую минуту повисший в тишине летнего леса без ответа.
"Хочет, – мрачно подумал Сидор, равнодушно слушая ответный словесный понос собеседника, страстно убеждавшего его в самом к нему наилучшем и дружеском отношении. – И хочет, и будет. Жаль. Придётся когда-нибудь его убить, а пока… держать уши востро. Как же они все надоели…"
Ладно, – резко оборвал он что-то разговорившегося и явно нервничавшего барона. – Переходим в практическую плоскость. Сколько золота вы привезли?
– Э…, – замер в растерянности дон Карлос. – Всё как договорились с вашим человеком, – тихо проговорил он враз пересохшими губами. – С этим, как его, друидом.
– За два крупных камня, размером с фалангу большого пальца взрослого мужчины, густо зелёного ровного цвета, без посторонних включений, близкого к высшему ювелирного качества, но не самого высшего, неограненных, наша семья готова вам предложить три миллиона имперских ящеров. Золотых разумеется, – тут же уточнил он непослушными, трясущимися губами.
Сумма впечатляла даже самого дон Карлоса. До сего дня он и понятия не имел, что его семья оказывается владеет ТАКИМИ деньгами. Нет, он знал, конечно, что они не бедные. Далеко не бедные. Но чтоб вот так, запросто, вывалить за какие-то два зелёных камушка целых три миллиона! Когда его только за то что он проиграл в карты какую-то жалкую железную шахту, дед приказал его, родовитого шляхтича так выпороть на конюшне, что потом он неделю на ноги встать не мог. А тут…
В груди его снова заныло тупой, тягучей болью. Отдавать золото категорически не хотелось.
– Что-то маловато, – задумчиво пробормотал сидящий напротив человек.
– Что? – растерялся дон Карлос. Сердце раненой птицей рухнуло вниз. Если сейчас де Вехтор откажется, можно было не возвращаться. Каждую монетку из золотого обоза дед ему вобьёт в глотку, и порка на конюшне покажется ему тогда ласковым шлепком любящей матери.
– Ну да ладно, – сидящее напротив чудовище небрежно махнуло рукой. – Так сказать, в виде исключения, как первому благородному клиенту.
– "Значит, были и не благородные, – пронеслась в голове дон Карлоса встревоженная мысль. – Он это специально проболтался, или задумал что?
– Надо срочно сдавать деньги и получать расписку. Иначе, не дай Бог, передумает"
Впрочем, в получении расписки не было большой необходимости. Это уже дон Карлос уже перестраховывался, так сказать на крайний случай. Сделка давно была совершена и его здесь присутствие было чисто техническая операция по передачи денег. Ничего здесь на месте он не решал. Отдал, клиент принял – разбежались.
Так что, вполне достаточно было его подтверждающего слова что всё прошло благополучно и о сделке можно было и забыть. Но размер уплаченной за два каких-то зелёных камушка просто безумной суммы никак не желал оставить мысли барона в покое.
– "Ведь проср…т же всё, – в раздражении думал дон Карлос о продавце. – Как пить дать проср…т мои денежки. Сунется сейчас с моими деньгами в восточную часть Приморья и тут ему и конец. И что тогда мне делать? Друид их намекал, что у них ещё есть камни. Вот бы их перепродать…"
Про то, что он только что думал как много денег его семья заплатила за эти камни он уже позабыл. Лукавить перед самим собой не стоило. Полученные от местного друида камни можно было хорошо перепродать. Особенно, если знать кому. ТАКИЕ камни стоили привезённых им денег. А вот друид, похоже слабо разбирался в их реальной стоимости и этот шанс упускать не стоило.
– Пойдёмте, – де Вехтор поднялся на ноги. – Скоро рассвет. Пока дойдём, совсем рассветёт. Удобно пересчитывать будет.
– "Тварь, – пронеслась в голове барона злая, раздражённая мысль. – Торгаш чёртов. Не верит. Мне, барону дон Карлосу на слово не верит. Тварь".
Впрочем, свои мысли он предпочёл оставить при себе. Как барон стрелял из своего любимого арбалета, дон Карлос знал не по наслышке.
Розмыслы…*
Сидор, злой, словно целый рой потревоженных земляных ос, сидел на кухне в своём гостевом домике и пил водку. Пил давно, уже второй час пошёл, кончалась вторая литровая бутылка, а его всё никак не брало.
Нет, ну надо же было так влипнуть. И вроде бы не мальчик уже, не дурак, не дебил какой, наконец-то, мог бы и сам догадаться что не стоило ему самому светиться перед покупателем. Мог бы и кого из парней послать, благо есть кого. И что теперь делать? Догнать и завалить этого дурака дона Карлоса, что чуть ли не в открытую прямым текстом намекал что только дай ему малейшую возможность и он шлёпнет господина барона Сидора де Вехтор, чтоб только у того не задержалось его золотишко.
А ещё лучше было бы попытать маненько всё того же господина барона на предмет, откуда у него такие чудные камешки. И попытать хорошо так, с пристрастием.
Всё это читалось в глазах дон Карлоса открытым текстом и не понять этого не мог только идиот. Сидор идиотом не был. Но и рубить курицу, несущую ему золотые яйца не мог. По уму рассуждая, надо было того дона валить там же, на поляне, пока слух о том, кто на самом деле является настоящим торговцем такими дорогущими изумрудами не пошёл гулять по всему Приморью.
Но валить этого жадного дурака себе дороже было. Валить его – подставить Ведуна. Ведь через того была совершена сделка. Он продавал камни. А теперь ещё и Сидор сам засветился. Всё, вся скрытность пошла псу под хвост.
